Про светлое коммунистическое будущее
Предлагаю Вашему вниманию статью Николая Выхина — «О научном коммунизме: что это вообще такое, и как с ним воюют сектанты-леваки». «Человеческая деятельность всем понятным образом делится на ЖЕЛАННУЮ и НЕЖЕЛАННУЮ. Желанная – содержит награду в себе самой. Никто не принуждает заниматься тем, чем тебе хочется, и даже если будут запрещать – то начнешь искать, как обойти запрет. Что же касается нежеланной – то ее нельзя навязать иначе, чем через принуждение. Трагедия человечества в том, что именно нежеланная деятельность человека оказывается самой необходимой для общества в огромных количествах. Это повенчало цивилизацию с рабовладением у самых древних ее истоков – и, с оговорками, до наших дней. Никто не хочет делать того, что нужно делать — и тогда берут палку, кнут, еще чего-то страшное — и гонят силком. Как писал Некрасов:
Труд этот, Ваня, был страшно громаден, —
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему.
Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.
Он-то согнал сюда массы народные.
Многие — в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе…
Есть очень много видов труда (в основном черного, тяжелого, грязного и монотонного) которым никому не хочется заниматься – но которым заниматься необходимо. И тогда люди порабощают людей — чтобы заставить рабов заниматься тем, чем никто не хочет заниматься. Можно ли это преодолеть? Теоретически – да. Но для этого нужно создать развитую инфраструктуру «умных машин», что требует от людей очень высокого напряжения ума и ответственности. Неумный и безответственный человек умных машин не создаст, и, хуже того, не сможет поддерживать даже уже достигнутого уровня «реального освобождения» от рабства. Но проблемой освобождения человека от нежеланных занятий научный коммунизм не исчерпывается. Допустим – мы освободили человека от всего, ему нежеланного. А что дальше? Если человек использует высвободившееся время и силы на познание, творчество, на духовный рост – это одно. А если он превратится в свинью, пьяную и не встающую с дивана – совсем другое.
Тут другая проблема: не всякая ЖЕЛАННАЯ деятельность – совместима со строгими и высокими нормами цивилизации. Например, алкоголизм к нежеланным явлениям не отнесешь, пьяница бухает с удовольствием – но… вы понимаете… С одной стороны, нежеланной деятельностью никто не хочет заниматься – что и порождает принудительное насилие в обществе. Цепочка очень проста и понятна (хотя адски универсальна): нужда — принуждение — насилие — несчастливый человек в итоге. С другой стороны, даже если бы добрый волшебник и избавил вдруг от нее, прилетев в «голубом вертолете» — это, при определенном ходе событий (в рамках рыночных свобод, капитализма), привело бы не к прогрессу, а к коллапсу цивилизации. То есть цивилизация требует: 1) роботов, освобождающих людей от черного труда; 2) и при этом людей, способных умственно и духовно возвысится над роботами (их функцией). В определенный момент истории мы к этому приближались – теперь же очевидным образом удаляемся и от того, и от другого. Как говорится, «остерегайтесь подделок»! Суть проблемы научного «научного коммунизма» (а не того контрафакта, которым нас пичкали в советском ВУЗе), в том, что (далее по пунктам): — Человек рожден для счастья – но он глубоко несчастлив. — Несчастлив он потому, что делает не то, чего хочет, а то, чего не хочет, но заставляют (марксизм назвал эту проблему «отчуждением»). — Принуждают же человека к чему-то нежеланному для него по двум причинам: 1) Если он хочет какого-то аморального дерьма, как безответственный кусок… безнравственности, и его желания противоречат нормам и принципам цивилизации. И тогда его принуждают к тому, чего он не хочет — чтобы оградить общество от его изуверских «хотелок». 2) Если то, чего ему хочется – по техническим причинам недоступно (и тут оптимисты добавляют – «пока»). На языке традиционных религий это выражается, как «свобода от греха» (не путать с либеральными свободами), и выражается формулой: — Как ответственный и сознательный человек, я не липну ни к чему безобразному, и ничто безобразное не липнет ко мне (о втором заботится общество, о первом некому, кроме меня и моих воспитателей). Марксизм, как и другие формы утопического коммунизма, говоря о формальном равенстве прав и возможностей, о равной доступности социальных благ, о том, что труд должен стать единственным источником богатства, а размеры богатства ограничиваться трудовой выработкой (что исключает появление миллиардеров) – упустили проблему человека. Вводить все вышеперечисленное для агрессивной, одержимой низшими инстинктами или бесноватой хищной гоминиды, не отошедшей от людоедства – и невозможно, и ненужно, и контрпродуктивно.
Если у нас задача: — По мере развития науки, техники и общественных отношений — Увеличивать всеобщий доступ к желанной деятельности — И сводить к предельному минимуму необходимую обществу нежеланную деятельность — То для начала нам нужно узаконить, закрепить, и в науке, и в законе, и в быту, и в общественном мнении – что считать «желанным», а что «нежеланным». Пока человек недостаточно разумен, чтобы твердо отделить свои законные желания от преступных, стремление к норме от стремления к извращениям – научный коммунизм остается смутной и беспредметной утопией. Тавтологией: — Да, я желал бы делать то, что я желаю делать — И я не хотел бы делать того, чего мне не хочется. Кто бы сомневался?! Но: — Но и желания свои, и природу того, чего не хочу – я понимаю очень смутно, расплывчато и переменчиво. И пока это так – то жить мне в жидких фекалиях капитализма. История жестока: люди не смогут упорядочить общественные отношения, пока не упорядочат антропологическое представление о нормальном человеке, жестко противопоставленном упырям, выродкам и извращенцам. Если речь о НОРМАЛЬНОМ человеке – то коммунизм возможен, потому что НОРМУ МОЖНО УДОВЛЕТВОРИТЬ. Если он кушает 300 грамм колбасы, а норма – 600, то значит, нужно увеличить производство колбас в 2 раза, и все, коммунизм наступил! Я не говорю, что это просто – но это технически и теоретически хотя бы возможно. Но если можно удовлетворить норму – то беспредел нельзя. И пока человек — беспредельщик с уголовными наклонностями, неспособный совладать со своими низшими животными инстинктами, то коммунизма не может быть. И не потому, что недостаточно производится стали, тканей или колбас. А потому что внутренний беспредельщик в человеке разрушит любое внешнее благолепие. Только материалисты (и то в силу их неадекватности) могут ставить вопрос о производстве колбасы на первое место. Под «колбасой» мы понимаем совокупность материальных благ в личном потреблении. Вопрос о колбасе, о том, много ее или мало, обречен быть вторым (или же коммунизм получится ненаучным, утопией «гуляш-коммунизма», каким он у материалистов и вышел). Первым вопросом должно стоять табу на каннибализм, людоедство, зверство и изуверство. Понимание того, что «Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежели откормленный бык, и при нем ненависть» (Библия, Притч 15:17). И только когда человек тебе «зуб дал», и мамой поклялся, и землю поел – что отрекается от людоедства, решительно порывает с этой практикой – ТОЛЬКО ТОГДА уместно ставить вопрос о производстве колбасы. Пока человек от каннибализма не отрекся — обсуждать уровень потребления им колбас — задача праздная, пустая и, в общем-то, безумная. Иначе ее изобилие обеспечат человеческим мясом, что и происходит ныне в рамках «десоветизаций» у постсоветских дегенератов. Если человек в своем рывке к колбасному изобилию идет по головам, костям и трупам, включая детские и женские – то никакой уровень потребления колбас не даст искомого цивилизацией состояния.
Если мы хотим, чтобы общество освободило каждого человека от черного, грязного, монотонного, унизительного и примитивного труда – то это сложнейшая задача, связанная с непрерывным восходящим развитием науки и техники, инфраструктуры и правовой охраны труда. Она и сама-то по себе трудно решается, даже если приложить ее к ангелам. Но она совсем неразрешима, если человек, в свою очередь, не пойдет навстречу «прогрессорам», и не освободит общество от худшего себя, от черного, грязного, примитивного и животного инстинкта или бесноватости. Невозможно узаконить желаемое – если не свести желаемое к законному. Даже крайний пессимист видит, что ШАНСЫ НА УСПЕХ у цивилизации есть! Он видит, как на смену грузчикам приходят автоматические погрузчики, как за конвейер встают вместо людей роботы, и ситуация, в которой водить трамвай или такси будет робот – тоже не так уж фантастична в наши дни. Мы близки к освобождению от черного труда так – как никогда человечество не было к этому близко за всю свою историю. Но нужно понимать, что ЭТО НЕ НАША ЗАСЛУГА. Это продукт тысячелетий христианской цивилизации, в первые века которой процесс шел крайне, изнурительно медленно, а сколько-нибудь заметное ускорение получил только в XVII веке, что является ярчайшей иллюстрацией ПЕРЕХОДА КОЛИЧЕСТВА В КАЧЕСТВО. Человечность в человеке копилась-копилась, из поколения в поколение, и наконец (хотя копилась по капле, по молекуле в год) – дала возможность качественного скачка в принципиально иное состояние НООСФЕРЫ. Необходимость в грузчиках на протяжении тысячелетий заставляла порабощать людей – потому что добровольно этим никто не хочет заниматься. У нас есть шанс, которого не было у предков: люди-грузчики будут освобождены, стальные слуги выполнят погрузку любой сложности ЗА них. И дальше главный вопрос научного коммунизма: А кем эти освобожденные вчерашние рабы станут? — Если они станут художниками, поэтами, археологами, астрономами – то это прекрасно, лучше и не придумаешь. — А что, если они станут жертвами капиталистических гетто – ненужные, и потому неоплачиваемые, лишенные средств к существованию, умирающие от голода и холода? — А что, если им станут платить пособие, чтоб не подохли, но не более того? И тогда они используют свободу для пьянства, отупляющего тунеядства, извращений и разного рода скотства? Стальные рабы, которые сменят людей-рабов, дав вчерашним рабам долгожданную свободу заняться, чем им хочется (а не чем принуждают заниматься под страхом смерти) – не ответят о дальнейшей судье освобожденных. На этот вопрос вопросов придется отвечать гуманитарной половине научного коммунизма. И без отрыва от его технической половины, без ввода в строй стальных слуг, без которых освобождение от рабского, грязного и унизительного, доводящего до изнеможения, труда – попросту невозможно» (Николай Выхин, команда ЭиМ).
Как ни крути, но освобожденные от «нежеланной работы» люди могут заняться только «желанной для них работой», и ничем иным. А выработкой желаний занимается, в первую голову, их подсознание, а если совсем точно, то первая пятерка доминирующих в подсознании природных инстинктов (из дюжины основных инстинктов). И если в этой пятерке присутствует инстинкт собирания материальных ценностей, то чтобы общество ни делало с таким человеком, он все равно будет их «собирать». И никакой «научный коммунизм» не поможет! Единственное, что может помочь – это воспитание подсознания такого человека. А кто занимается таким воспитанием? Только САМА ЖИЗНЬ. В научных кругах такое воспитание называется «ВОСПИТАНИЕ СОЦИУМОМ». А отвечает за него доминирующий в подсознании каждого ребенка инстинкт Веры в авторитетное мнение. Короче говоря, какие люди окружают ребенка, такой человек из него и вырастит. Вот и выходит, что коммунизм можно построить только, находясь внутри коммунистического общества. Казалось бы, мы получили «замкнутый круг», из которого нам не выбраться. Однако наше Мироздание «подсуетилось» и на этот раз, оно превратило любую нормальную семью в отдельную «коммунистическую ячейку». Вот уж, действительно, «любовь превыше всего». Да вот беда — эти «ячейки» постоянно конкурируют друг с другом. А стало быть, чтобы построить коммунистическое общество, нам нужно убрать из него конкуренцию между отдельными «коммунистическими ячейками». А как этого можно добиться? Только с помощью соответствующих — коммунистических государственных законов, которые должны исполнять все жители страны, включая и ее властную элиту. Единственная «непонятка» в этой фразе заключается в слове «исполнять». Что ж это «за зверь такой»? Давайте разбираться. Возьмем для примера правила дорожного движения, которые созданы специально для того, чтобы сохранять жизни всех участников движения. Что означает фраза, «исполнять правила дорожного движения»? Разные люди понимают ее по-разному, а вот, как ее следует понимать: Правила дорожного движения созданы для того, чтобы люди их разумно использовали, а не бездумно следовали им. Даже если горит зеленый свет для пешеходов, но к перекрестку стремительно приближается автомобиль, выходить на проезжую часть НЕ СЛЕДУЕТ, хотя это и прописано в «правилах». Равно, как совершенно бессмысленно ждать, когда зажжется зеленый свет для перехода проезжей части, если и слева, и справа от перехода нет ни одной машины в зоне прямой видимости. Короче говоря, автор под термином «исполнения законов» понимает «их разумное использование». Исходя из этой логики, правильное воспитание подсознания включает в себя обязательное присутствие СОЦИАЛЬНОГО ИНСТИНКТА в первой пятерке доминирующих инстинктов у всех членов коммунистического общества, и прежде всего, у его властной элиты.
Именно по этой причине, любой «выборный сюзерен», будучи еще кандидатом, просто обязан пройти психологический тест (в виде обязательного избирательного ценза) на присутствие в первой пятерке доминирующих инстинктов социального инстинкта, и отсутствие там соревновательного инстинкта, инстинкта самосохранения, инстинкта собирания материальных ценностей, инстинкта бережного расходования своей энергии и т.д. Короче говоря, каждый кандидат обязан быть «автономом». Успешно прошел этот тест, можешь стать «выборным сюзереном», ну а если нет, ищи какую-то другую работу. Не люба никакая другая работа, тогда придется заняться самовоспитанием своего подсознания, и эта работа далеко не из самых легких. Что же касается «научного коммунизма», то «научным» должен стать любой идеологический вопрос, как и ответ на него. Именно это обстоятельство и является опорой для термина «разумного использования законов». Ну а если быть до конца точным, то лучше называть «авторский коммунизм» не научным, а логичным. И эта логика подсказывает нам, что коммунизм – это общественный строй, построенный на справедливости и братских отношениях между людьми, который, в своей основе, является социальным, государственным (но не монопольным), демократическим (но не либеральным) КАПИТАЛИЗМОМ. Короче говоря, СВОБОДА для коммунизма неприемлема, в коммунистическом обществе возможна лишь «допустимая свобода». Ну а все «марксистско-ленинские определения коммунизма» являются обычными «философскими заморочками» или «лапшой, которую власти повесили на уши подвластному им населению», по типу властей нынешних, так называемых «цивилизованных стран». Которые сегодня пребывают в состоянии «старческого маразма», как и «коммунистические власти» СССР в постбрежневскую эпоху. По крайней мере, автор этого сайта не видит большой разницы между нынешними западными империалистами и тогдашними Советскими вождями-коммунистами. Ну а общего между ними довольно много, и, прежде всего, отсутствие «справедливости для большинства» в подвластных им обществах, которую и те, и другие заменили своим личным доминированием. Очевидно, что такой подход к государственной власти резко отличается от всех других известных подходов. Тем не менее, он вполне логичен, а главное, опираясь на него, можно выстроить коммунистическое общество, в отличие от всех прочих. Для этого надо лишь принять соответствующие коммунистические государственные законы в той или иной стране, и считай, «дело в шляпе». Ну а дальше дело «покатится» уже самостоятельно, ведь недаром говорят, что «дурной пример заразителен». А если пример окажется позитивным, то и подавно.
Главное не забывать при этом, что «Бог творит реальность – а сатана видимость…» (отрывок из нового романа А. Леонидова «Третий Рим»). «С одной стороны, нет ничего лучше народовластия. С другой (современный человек назовет это «диалектикой») – ИМЕННО ПОЭТОМУ абсолютное зло пытается изобразить видимость именно народовластия, а не что-то другое. Тирана, сохранившего представления о чести и совести именно они заставят признать, что он тиран, и что народовластия он не построил. По причинам, может быть, от него независимым, может быть, уважительным, может быть, ситуационно-неизбежным, но все же. Бессовестной тирании ничто не помешает объявить себя идеалом и образцом именно народовластия: ведь если изначально настроен лгать, то зачем мелочиться? Самое лучшее, что только может быть на Земле – ты УЖЕ построил; а кто усомнится – того завтра не найдут… Картина Ильи Глазунова «Христос и Антихрист» построена на пугающем сходстве антиподов. На первый взгляд, перед Вами два близнеца, и только вглядываясь – начинаешь по мелким деталям различать прикровенную разницу между ними… Есть реальность – а есть видимость. И видимость претендует полностью подменить собой реальность, как Антихрист Христа. Если люди кричат «ура» и «да здравствует!» — невозможно с ходу определить, искренни ли они или их заставили, запугали, принудили. Нужно проводить расследование – а тут опять вопросы: кто его будет проводить? С какой целью? И насколько глубоко? Если людей заставили насилием кричать «да здравствует», то ведь и на вопрос следователя, искренне ли они это кричали – они ответят «да» по той же самой причине. Ведь нет ни ума, ни смысла в том, чтобы сначала сломаться и славить кого-то насильно, а потом всем рассказывать, что тебя к этому принуждали. Если боишься на площади – то и вопросов следователя тоже будешь бояться. Точно так же, как боялся на площади. И более того: в кабинете, с глазу на глаз, еще страшнее, чем в толпе людей, где ты не так заметен…» (А. Леонидов). А вот что по этому поводу пишет Ироничный Будда: «Прошлое существует только в воспоминаниях, но некоторые люди живут там постоянно». Представьте себе человека, который превратил свой дом в музей. Каждая комната посвящена определенному периоду его жизни. Здесь — зал детских обид. Там — галерея упущенных возможностей. В углу — мемориал неправильных решений. Он проводит дни, бродя по этим залам, рассматривая экспонаты, полируя витрины. А за окном цветет весна, светит солнце, течет жизнь. Но он этого не замечает — слишком занят уходом за прошлым. Добро пожаловать в мир человека, который живет в музее собственных сожалений. Что вы ощущаете прямо сейчас, когда я произношу фразы: «Если бы только…», «Жаль, что я тогда…», «Как я мог так поступить…»? Чувствуете ли знакомую тяжесть в груди? Легкое сжатие в горле? Как будто эти слова тут же переносят вас в прошлое, которое хочется изменить?
Сожаление — это странная человеческая способность. Единственная эмоция, которая требует путешествия во времени. Нельзя сожалеть о том, что происходит сейчас. Можно только сожалеть о том, что уже случилось. Или не случилось. Мы — единственные существа на планете, которые умеют страдать из-за прошлого. Кот не сожалеет о том, что вчера не поймал мышь. Дерево не корит себя за листья, которые уронило прошлой осенью. Река не переживает о камне, который обошла год назад. А человек? Человек может тридцать лет мучиться из-за слов, которые сказал в порыве гнева. Может всю жизнь корить себя за возможность, которую не использовал. Может до старости помнить каждую свою ошибку в мельчайших подробностях. Замечали ли вы эту удивительную особенность памяти? Хорошие воспоминания становятся расплывчатыми, а плохие — кристально четкими. Радостные моменты вспоминаются общими мазками, а болезненные — в HD качестве, со звуком и запахами. Как будто мозг — это музей, где хранителем работает мазохист. Он тщательно каталогизирует каждую боль, обеспечивает идеальные условия хранения для каждого сожаления. А счастливые моменты складывает где-то в подвале, в пыльных коробках, которые редко открывает. Что происходит с вашим телом, когда вы позволяете себе вспомнить самую болезненную ошибку из прошлого? Напрягаются ли мышцы? Меняется ли дыхание? А что происходит, когда вы вспоминаете самый счастливый момент? Чувствуете ли разницу? Сожаление — это попытка изменить то, что уже нельзя изменить. Это бесконечное переписывание истории, которая уже написана. Это спор с прошлым, которое не может ответить. Люди, живущие в музее сожалений, постоянно ведут диалоги с призраками. «Я должен был…», «Мне следовало…», «Если бы я знал тогда то, что знаю сейчас…» Они обращаются к себе из прошлого, как к живому человеку, забывая, что того человека больше нет. Вы — не тот, кем были год назад. Не тот, кем были месяц назад. Даже не тот, кем были утром. Каждый момент вы умираете и рождаетесь заново. А сожаление — это попытка держать в заложниках того, кто уже растворился во времени. Можете ли вы представить, что каждая ваша ошибка была необходимой? Что каждое неправильное решение привело вас именно туда, где вы сейчас находитесь? Что ваша жизнь — не череда случайностей и промахов, а идеально сплетенная ткань, где каждая нить нужна для общего узора? Что вы чувствуете, рассматривая свои сожаления не как ошибки, а как уроки? Не как провалы, а как опыт? Не как то, что испортило жизнь, а как то, что ее сформировало?
Люди сожалеют о двух типах вещей: о том, что сделали, и о том, что не сделали. Но если присмотреться внимательнее, то в основе обоих типов сожалений лежит одно убеждение: «Я мог бы поступить лучше». А могли ли вы? Действительно ли? С тем уровнем сознания, который у вас был тогда? С той информацией, которой вы располагали? В тех обстоятельствах, в которых находились? С теми эмоциями, которые испытывали? Или вы судите себя из прошлого с позиции себя из настоящего? Требуете от себя вчерашнего мудрости себя сегодняшнего? Это все равно что корить пятилетнего ребенка за то, что он не решает интегралы. Или сожалеть, что гусеница не умеет летать, забывая, что ей сначала нужно стать бабочкой. Замечали ли вы, что сожаление всегда содержит в себе элемент высокомерия? «Я знаю, как должно было быть». «Я понимаю, что было бы правильно». «Жизнь ошиблась, доверив мне выбор». Как будто вы мудрее жизни. Как будто знаете лучше Вселенной, что для вас хорошо. Как будто можете видеть всю картину целиком, а не только маленький ее фрагмент. А что, если ваши ошибки были не ошибками, а необходимыми шагами на пути? Что, если ваши неправильные решения были правильными для того этапа развития? Что, если то, о чем вы сожалеете больше всего, на самом деле было величайшим подарком судьбы? Что происходит с чувством сожаления, когда вы искренне благодарите свое прошлое — все прошлое — за то, что оно привело вас к тому, кто вы есть сейчас? Есть огромная разница между сожалением и принятием уроков. Сожаление парализует, уроки освобождают. Сожаление привязывает к прошлому, уроки готовят к будущему. Сожаление говорит: «Я плохой», уроки говорят: «Я учусь». Человек, извлекший урок, не повторяет ошибку. Человек, погруженный в сожаление, повторяет ее снова и снова — в своих мыслях, в своих эмоциях, в своем воображении. Можете ли вы закрыть музей сожалений? Не потому, что экспонаты недостойны памяти, а потому, что они достойны трансформации. Превратить зал детских обид в галерею понимания. Галерею упущенных возможностей — в выставку благодарности за возможности полученные. Мемориал неправильных решений — в храм мудрости. Что вы ощущаете, представляя свое прошлое не как коллекцию ошибок, а как сокровищницу опыта? Не как груз, который нужно нести, а как фундамент, на котором можно строить? Превратите память в благодарность, а не в тюрьму. Потому что прошлое — это не то, что случилось с вами. Это то, что сделало вас теми, кто вы есть. И если вы есть — значит, все было правильно. Даже то, что кажется неправильным» (Ироничный Будда). Короче говоря, как ни крути, но «все идет своим чередом», и точно так, как должно идти. И рано или поздно, но человечество построит-таки на Земле коммунистическое общество. Ведь у каждого его представителя есть свой собственный наглядный пример – семья, в которой он родился и родственные (коммунистические) отношения внутри нее.
А что же помешало людям, сделать это раньше? Ответ только один – конкурентные и даже антагонистические отношения между различными семьями и группами людей. А что вызывает такие отношения? Действующие в обществе антикоммунистические государственные законы, которым люди бездумно подчиняются. И что тут хуже – сами эти законы или бездумное им подчинение – ответить невозможно (хуже и то, и другое). А потому, чтобы построить «светлое коммунистическое будущее», мало придумать соответствующие законы, нужно еще научиться правильно «исполнять» их. И эта глава посвящена как раз этому умению. Ну а примеры правильных «коммунистических» законов более-менее равномерно разбросаны по всем книгам сайта (таких законов слишком много, чтобы собрать их, не то, что в одну главу, а даже в одну книгу). Ибо любой отдельно принятый закон обязательно тянет за собой еще несколько связанных с ним законов. И с этим обстоятельством людям уже ничего не поделать, ведь ни одному человеку не позволено «объять необъятное». Не стоит, и пытаться, а надо лишь принимать новые законы по мере их поступления. Именно так устроена САМА ЖИЗНЬ, и мы с Вами, уважаемый читатель, являемся лишь ее отдельными представителями. Автор как-то раз попытался собрать эти законы в одну кучу, но ничего путного из этой затеи не вышло. В любом случае, основным «коммунистическим законом» является налогообложение всех Работодателей страны в соответствие со специальным налогом на доходы предприятий, который, буквально, принуждает их платить своим наемным работникам максимально большую зарплату, исходя из возможностей предприятий. Вот как раз этот закон и тянет за собой огромное количество сопутствующих ему законов. А каждый новый «сопутствующий закон» тянет за собой череду следующих «сопутствующих законов». И судя по всему, эта «череда» бесконечна. Впрочем, и жизнь коммунистического общества тоже бесконечна (такое общество не стареет, так как постоянно видоизменяется, в отличие от всех нынешних сообществ). Вот как раз это обстоятельство и является главной отличительной чертой «светлого коммунистического будущего». Однако, для того, чтобы реализовать его в реальности, человечество должно «созреть» для этого (превратиться из куколки в бабочку). И первыми подобные «бабочки» появятся именно у нас в России к 2036 году. Именно по этой причине, русскому народу и досталось так много различных испытаний в его истории (так, он дозревал до нужного состояния). А потому, присказка: «С нами Бог» является для него сакральной, ведь именно Бог (Мироздание) и насылал на него эти испытания. По той же причине возникла и другая известная русская присказка: «Все идет своим чередом». И явная тяга русских людей к переменам, в отличие, например, от тех же китайцев, для которых «эпоха перемен» является крайне негативной сущностью, которую можно проиллюстрировать известным китайским выражением: «Что б Вам жить в эпоху перемен».
Как ни крути, но коллективному сознанию русского народа одинаково не по нраву ни западный либерально-бандитский капитализм, ни Советский номенклатурный социализм. А вот, что ему по нраву, это сознание пока еще не знает, ему просто некогда об этом думать. С Советской номенклатурой русский народ справился довольно быстро, а сегодня самой насущной для него задачей является борьба с западными «либерастами». И пока он не добьется победы над ними, думать о своей собственной судьбе он точно не будет. Ибо главным принципом работы любого коллективного сознания является всем известное выражение: «всему — свое время, всему – свое место, и всему – своя мера». Увы, но об этих трех сущностях, касательно русского народа, сегодня знает лишь автор этого сайта и его читатели, и этого – явно «маловато будет». Коллективное же сознание может сформулировать свое мнение по данному поводу лишь тогда, когда об этих трех сущностях будет знать большая часть народа. Так уж устроен наш мир, в котором «большинство всегда право, даже когда оно неправо». Именно это обстоятельство автор и называет «превращением куколки в бабочку». К слову сказать, мы с Вами, уважаемый читатель, принимаем самое активное участие в реализации данного процесса – автор читает других авторов и выдает свое мнение по поводу прочитанного. Вы, уважаемый читатель, читаете автора этого сайта и других авторов, и не только «выдаете на гора» свое мнение, но и распространяете его вширь. А стало быть, людей, знающих об этих трех сущностях, с каждым днем становится все больше и больше. И «куколка постепенно превращается в бабочку». Окончательно же этот процесс закончится лишь к 2036 году (в соответствие с авторской исторической теорией «смены поколений»). Как видите, новые идеи «проникают в массы» далеко не так быстро, как нам бы хотелось, даже в период практически полной «интернетизации» населения. Увы, но «история – это очень неспешная дама».