Пару слов о власти и человеческих желаниях
И начнем мы эту главу со статьи Николая Выхина — «Англоязычная машина террора и подкупа: на что «глобалисты» пытаются разменять суверенитеты». «История британского («оранжевого») масонства и стоящего над ним шотландского («голубого») масонства насчитывает века. Масонские организации на Острове формируются на основе цеховой организации средневекового производства. Были (как все помнят) – цех по производству сукна, цех по производству скобяных товаров и т.п. Каждый из них имел замкнутую структуру, особую цеховую организацию и необходимые для поддержания высоких доходов тайны мастерства (коммерческие и производственные). Политическое масонство, не придумав ничего нового, скопировало цеховую организацию тайного общества, создавая цех со своеобразной продукцией. Этот цех производил власть. Казалось бы, чего такого? Всякое правительство, даже у племени мумба-юмба, производит из себя власть, как завод – свою продукцию. Но специфика британской масонерии в том, что цех ее производил не просто власть, а власть-паразита. Этот цех сосредоточился на персональном, групповом захвате власти, не имея ни возможностей, ни желания, ни планов думать о чьих бы то ни было национальных и государственных интересах. Изначально-паразитический характер, принципиальный отказ с самого начала включать в себя благо общества в каком-либо виде, кроме пустой и лживой демагогии, определил характер и облик англоязычной деспотии. Англоязычная схема захвата власти не работает с большими массами людей, не работает «по площадям». То есть бомбить площадями они, конечно, могут, и делают это, а вот на благоустройство каких-либо крупных площадей в принципе не рассчитаны. У англоязычной масонерии два рычага контроля над территориями, утратившими суверенитет, и оба – персоналисткие. Это, кратко говоря, подкуп и теракт. Масонения подбирает перспективного управленца – не как представителя народа, партии, широких масс, а именно как персону. Далее начинается «окучивание». Прежде всего, этого человека пытаются купить. Насовать ему в карманы (только ему лично!) крупные суммы денег, фунтов или долларов. Если «повелся» — то вослед личному подкупу персоны начинается для его «выкуп карьеры». Выделяются бюджеты подкупа тех, от кого зависит продвижение этой персоны. Выделяются бюджеты для «пиара» его незаменимости и блестящих способностей, талантов. И выделяются бюджеты для очернения, дискредитации и вывода из игры всех, кто может помешать его карьере. Все это работает до тех пор, пока люди покупаются и продаются. Но, как вы прекрасно понимаете, иногда «находит коса на камень». Появляются на горизонте и неподкупные функционеры системы, и определенные политические силы, которым суверенитет их страны и народа дороже мзды в личный карман.
Вот тут-то англоязычная масонерия и поворачивается другим своим лицом – террористическим. Того, кого не получается купить – уничтожают или физически, или информационно (второе предпочтительнее, но не всегда возможно). В порабощаемой стране ходят эмиссары двух видов: одни носят чемоданчики с долларами для «согласных». Осуществляют индивидуальный выкуп «нужных людей». Вторые эмиссары привозят оборудование для терактов и осуществляют политические убийства (а заодно и акции запугивания местного населения) – или своими руками, или руками местных завербованных дегенератов. Национальный управленец оказывается в цугцванге: или он вербуется – но тогда он уже враг своего народа, тот, про кого сказал Д. Неру: «Интеллигенция, воспитанная колонизаторами, главный враг своего народа». И его личное благополучие, личные лимузины, яхты, дворцы – прямо пропорциональны размерами бедствиям населения. Или же управленец не вербуется, посылает на три буквы вербовщиков – но тогда его уничтожают, морально, а когда нужно, то и физически (за этим у королей террора, англосаксов, дело никогда не станет). Так и сформировалась в итоге система мирового, глобального паразита, которая нарушила естественный и рациональный ход мировой человеческой цивилизации. У паразита все наоборот – вместо созидания разрушение, вместо мира война, вместо братства – ненависть, вместо развития – деградация (в конечном пункте – психопатология украинского, клинического уровня неадекватности и невменяемости). Власть паразита потому и называют сатанинской, что у нее – обратная симметрия ВСЕХ И ВСЯЧЕСКИХ ценностей. Все, что для нормального человека лучше всего – для этой модели власти хуже всего, и наоборот: что нормальный человек считает худшим (например, войну, особенно гражданскую) – то для паразита наилучший вариант. И неудивительно: не только такой сложный паразит, как англоязычные «элиты», но и самый примитивный паразит в процессе самообслуживания разрушает донорский организм, свою окружающую среду. И размножение колонии паразитов неизбежно ведет сперва к тяжелым болезням, а потом и смерти того организма, в котором они паразитически размножаются. Самое интересное (и пикантное), что именно англоязычная масонерия ЛУЧШЕ ВСЕХ понимает свою роль и место в мире. Если другие, те, кто пишут о ней извне, могут строить о ней разные химерические домыслы, то сама по себе она запредельно трезва и лишена самообмана. Англоязычная власть – это инструмент, который помогает конченным и крайним негодяям красиво жить между точкой запуска и неизбежным апокалипсисом. Об этом говорят не ее враги – об этом говорит она сама! Мощнейшие средства пропаганды в руках этой масонерии не сулят человечеству ничего, кроме ужасного конца и жуткой агонии. Не делается НИКАКИХ попыток нарисовать образ «светлого завтра», хотя бы лживый, и образ социального героя, хотя бы надуманный.
Разговоры о необходимости уничтожения (!) человечества, и зомбирования (!) оставшейся его части идут совершенно открыто, и носят наукообразный характер. Почему? Ну, наверное, потому что таков фундаментальный выбор этой власти-паразита: ключевая ставка на худшее в человеке, на самые низменные стороны человеческой природы и на дегенератов-психопатов. Понятно, что опущенный до стадии украинства человек не может стать не только хорошим инженером, но даже и хорошим производительным рабочим. Он не в состоянии стать не только мыслителем, генератором созидательных идей, но даже и простым носителем, «почтовым ящиком» для обучающих текстов цивилизации. Так ведь это и не случайно! Огромная система глобального формата сделала ставку на деградацию человека, его «опускание», на превращение «хомо сапиенс» в подобие лишь рефлекторно реагирующей амебы. Это цель? Нет, скорее средство – избранное после перебора всех иных средств. Если перед наукой поставить первостепенной задачу сохранения власти паразитов – то наука, как ни крути, но логически выйдет на необходимость массового дегенератизма. Ну, а как можно человека с рациональным, связным мышлением увлечь будущим, в котором у него ничего нет, и его самого там нет?! Как обосновать превосходство хаоса над порядком – если ты не имеешь дело с выродками, умственными и психическими калеками? Принять «английскую версию будущего» при обилии разных других версий (одна советская чего стоила!) может только масса, у которой полностью раздроблен аналитический аппарат, и все логические связки в голове порваны. Проще говоря, только наркоман, который не понимает причинно-следственных связей, а наполняет голову бессвязными картинками услаждающего и устрашающего содержания. У масонерии нет другого варианта, потому что она настаивает на неэквивалентном обмене благ в рамках мирового товарооборота. А на неэквивалентном обмене она настаивает, потому что при эквивалентном обмене не будет сверхбогатства. Если меняешь меру на меру, то откуда оно возникнет?! Как писал Маяковский – «одному бублик, другому дырка от бублика – это и есть «демократическая республика». К этому нужно добавить, что бублик достается тому, кто никакого отношения не имел к его выпечке, а дырка от бублика – как раз тому, кто нес на себе все тяготы его производства, от поля до тарелки. Этим власть-паразит отличается от власти-организатора производства. Если мы имеем дело с организаторами производства, то от них обществу пользы больше, чем они отчуждают себе. Даже если они воруют – они воруют с прибыли, которую предварительно сами же и организовали для всех. Вначале они придумали, как сделать десять караваев вместо прежних пяти, и только потом украли (даже если украли!) два каравая. А три – остались в распоряжении восходящего, поднимающегося общества (таким был капитализм в эпоху «протестантской этики»).
Но власть-паразит этого не умеет, да и не хочет. Она охотно ворует караваи, но палец о палец не ударит для их выпечки. И это, опять же, не ее прихоть, злая воля – а следствие анатомии её формирования. Если масонерия-паразит займется реальным производством, то вынуждена будет отдавать приоритет деловым качествам управленца, а не его «членству в братстве». Реальный сектор тут же выявит, что некоторые «братья», как их не восхваляй – ничего не могут произвести, и наоборот, некоторые посторонние обладают немалыми производительными талантами, и потому, для блага производства этих «чужих» нужно продвигать в обход. Кого?! «Своих». Масонерия на такое пойти не «могет», это разрушит базовый принцип ее солидарности, на котором зиждется вся ее теневая власть! Функционер, который станет работать на благо общества – перестанет работать на благо масонерии. Ибо «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24, Лук. 16:13). Вкратце, это главное, что нужно знать об англоязычном типе колониализма, и особенно – неоколониализма, рассаживающего на ключевые посты своих марионеток» (Николай Выхин, команда ЭиМ). Ну а мы с Вами попробуем взглянуть на этот вопрос изнутри. Согласно Википедии, паразитизм (от др.-греч. παράσιτος — «нахлебник, сотрапезник») — один из типов сосуществования организмов. Явление, при котором два и более организма, не связанных между собой филогенетически, генетически разнородных — сосуществуют в течение продолжительного времени и при этом находятся в антагонистических отношениях (или же в односторонних симбиотических). Это вид взаимосвязей между различными видами, при котором один из них — паразит — определенное время использует другого (который называется хозяином) в качестве источника питания и среды обитания, частично или полностью возлагая на него регуляцию своих взаимоотношений с окружающей средой. Паразитизм встречается среди различных групп организмов: животных (простейшие, плоские черви, нематоды, кольчатые черви, моллюски, членистоногие), бактерий, грибов (мучнисторосяные, трутовики) и даже у покрытосеменных растений. Физиология паразита подчинена физиологии хозяина, и его жизненный цикл (само его существование или размножение) невозможен (или сильно затруднен) без получения от хозяина необходимых для него биологических ресурсов. Такие ресурсы паразит может получить только от ограниченного числа типов хозяев. Чем дольше (филогенетически) продолжается сосуществование, тем лучше этот вид паразитов приспосабливается к своему хозяину и тем меньше вреда наносит ему.
По степени тесноты связей паразита и хозяина выделяют две формы паразитизма: облигатный и факультативный. В первом случае вид ведет только паразитический образ жизни и не выживает без связи с хозяином (паразитические черви, вши). Факультативные паразиты, как правило, ведут свободный образ жизни и лишь при особых условиях переходят к паразитическому состоянию. По продолжительности связей с хозяином существуют постоянные, то есть проводящие на хозяине большую часть жизни, и временные паразиты (нападают только для питания). Постоянные паразиты в свою очередь подразделяются на стационарных и периодических. Стационарные паразиты всю жизнь проводят на хозяине или внутри него. Периодические паразиты в паразитическом состоянии проводят лишь часть своего жизненного цикла, а в остальное время обитают вне хозяина. Например, комар является непостоянным паразитом, то есть взаимодействие между организмами носит эпизодический характер, когда самки комаров потребляют кровь хозяина. Следует отличать временный паразитизм от случайного паразитизма (псевдопаразитизма или ложного паразитизма), при котором имеется случайное проникновение какого-либо свободноживущего организма в тело другого организма, где он обитает и питается непродолжительное время. Например, личинки мух могут случайно проникнуть и временно обитать в кишечнике человека и животных. На сегодняшний день известен только один паразит, который функционально замещает собой орган хозяина — Cymothoa exigua. Существуют также различные формы «социального паразитизма»: клептопаразитизм (то есть присвоение чужой пищи), в том числе его особая форма — т. н. яичный паразитизм, наблюдаемый у некоторых видов рыб, птиц и насекомых. Когда для высиживания яиц и воспитания новорожденных один организм подкидывает свои яйца в гнездо другого, которые затем выкармливают чужих птенцов (характерный пример — кукушка) и др. Социальные паразиты получают выгоду от взаимодействия с группировками социальных животных (например, муравьев или термитов), используя особенности их общественной организации. Клептопаразитами являются, например, тропические птицы фрегаты, которые сами почти не могут добывать рыбу, но отбирают ее у других птиц. Существует особая форма клептопаразитизма, при котором взрослая особь эктопаразита использует уже зараженного и парализованного хозяина, при этом клептопаразит устраняет личинок первичного паразита для устранения перезаражения и конкуренции для своих личинок. У клещей представителей надсемейства Argasidae встречается явление омовампиризма, когда голодная особь нападает на сытого «собрата» и питается выпитой им кровью.
Паразитизм является весьма успешным приспособлением. В зависимости от системы определений, около половины известных видов животных имеет как минимум одну паразитическую стадию в своем жизненном цикле. С другой стороны, практически все свободноживущие виды животных являются хозяевами одного или нескольких таксонов паразитов. Организмы-хозяева обычно в ходе эволюции также изменяются; у них появляются защитные механизмы против паразитов. Растения часто продуцируют токсины, которые могут одновременно оказывать эффективное воздействие на паразитических грибов, бактерий и растительноядных животных. Паразиты приводят к нарушениям регуляторных механизмов или же даже кастрации или растворению костей и прибегают к гораздо более изощрённым методам использования хозяина в своих целях, таких как изменение поведения хозяина. Например, изумрудная тараканья оса нападает на тараканов и частично парализует их. Для этого она жалит таракана, после чего он сохраняет способность к передвижению, но не может двигаться самостоятельно. Тогда оса берет таракана за усики и ведет к своей норе. Там она откладывает на его брюшке яйца и оставляет в норке. Появившиеся личинки используют таракана в качестве пищи, а затем окукливаются. Через некоторое время из норки выходит новое поколение ос. В 2007 году энтомологи выяснили, как именно осы заставляют тараканов идти за собой. Оса жалит два раза — первый раз она добивается уменьшения сопротивления, а второй раз она делает очень точный укол в мозг таракана. Это заставило ученых предположить, что жалящий яд может работать как блокатор ключевых химических сигналов в мозге. Исследование показало, что яд содержит блокатор нейромедиатора октопамина. Если посмотреть на человеческие сообщества с этой точки зрения, то можно заметить, что любая власть является «факультативным, но стационарным, социальным паразитом», манипулирующим поведение их хозяев (народа). И когда люди говорят, что «власть портит человека, туда попавшего», то они имеют в виду именно это обстоятельство: Сама по себе власть является системой, необходимой для любого социума (в качестве его управляющей структуры), однако когда она превращается в «социального паразита» (а, рано или поздно, это всегда происходит), такими же паразитами становятся и все ее представители. И единственным способом, преодолеть сие превращение, является трансформация власти в симбиотическое с народом сообщество. Согласно все той же Википедии, симбиоз (греч. συμ-βίωσις — «совместная жизнь» от συμ- — совместно + βίος — жизнь) — близкое сообщество живых организмов, принадлежащих к разным биологическим видам. Такое сообщество может принимать различные формы в зависимости от природы отношений между двумя видами и от того, полезны эти отношения или вредны.
Авторство термина приписывается Генриху де Бари, использовавшему его в 1879 году. Однако другие авторы отдают приоритет Альберту Франку, использовавшему этот термин двумя годами ранее. Де Бари использовал термин «симбиоз» в самом широком значении, однако вскоре симбиоз стал синонимом мутуализма. Возврат к изначальному, широкому значению термина происходит, начиная со второй половины XX века. В природе встречается широкий спектр примеров взаимовыгодного симбиоза (мутуализм). От желудочных и кишечных бактерий, без которых было бы невозможно пищеварение, до растений (примером служат некоторые орхидеи, чью пыльцу может распространять только один, определенный вид насекомых). Такие отношения успешны всегда, когда они увеличивают шансы обоих партнеров на выживание. Осуществляемые в ходе симбиоза действия или производимые вещества являются для партнеров существенными и незаменимыми. В обобщенном понимании такой симбиоз — промежуточное звено между взаимодействием и слиянием. Обоюдно выгодный, обязательный вид симбиоза называют мутуализмом. Комменсализмом называют отношения, полезные одному, но безразличные другому симбионту, аменсализмом — отношения, вредные одному, но безразличные другому. А кооперацией называют необязательные взаимовыгодные отношения. Кстати, паразитизм – это тоже одна из форм симбиоза. Примером полезного симбиоза могут служить митохондрии. Митохондрии генерируют энергию и поэтому считаются силовыми станциями клетки. Митохондрии, как и ядро, окружены двухслойной мембраной и содержат ДНК. На этом основании предложена теория возникновения эукариотических клеток в результате симбиоза. Согласно эндосимбиотической теории эволюции, двумембранные органеллы и ядро в клетках сформировались в результате поглощения клетками предковых прокариот аэробных бактерий. Эта теория легко объясняет, почему такие органеллы, как митохондрии и хлоропласты, являются двумембранными. Внутренняя мембрана ведет происхождение от мембраны поглощенной клетки, а наружная является частью мембраны поглотившей клетки, обернувшейся вокруг клетки-пришельца. Также хорошо понятно наличие митохондриальной ДНК — это не что иное, как остатки ДНК поглощенной бактерии. Итак, многие органеллы эукариотической клетки в начале своего существования были отдельными организмами и около миллиарда лет тому назад объединили свои усилия для создания клеток нового типа. Следовательно, наши собственные тела — иллюстрация одного из древнейших партнерских отношений в природе.
Следует также помнить, что симбиоз — это не только сосуществование разных видов живых организмов. На заре эволюции симбиоз был тем двигателем, который свел одноклеточные организмы одного вида в один многоклеточный организм (колонию) и стал основой разнообразия современной флоры и фауны. Вот и выходит, что трансформация власти в паразита — вполне естественный процесс. А стало быть, избавиться от него НЕВОЗМОЖНО в принципе. Можно лишь направить этот процесс в нужное русло – в сторону симбиоза. В любом случае, рано или поздно, но это неизбежно произойдет в автоматическом режиме. Ибо любая жизнь воспринимает всякую другую жизнь, наравне с окружающей средой. Однако в отличие от «неживой окружающей среды», «живая среда» и жизнь внутри и рядом с ней стараются приспособиться друг к другу. Почему так происходит? Потому что любая жизнь (в том числе, и человек) имеет свои желания. Вот что по этому поводу пишет Ироничный Будда — «Свобода» Цепи из собственных желаний». «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах собственных желаний». Представьте себе человека, который всю жизнь носит на руках тяжелые золотые браслеты. Он жалуется на их вес, стонет от боли, мечтает о легкости — но категорически отказывается их снять. «Это же золото! — говорит он. — Как я могу от него отказаться?». Не напоминает ли вам это что-то знакомое? Что происходит в вашем теле прямо сейчас, когда вы читаете слово «желание»? Обратите внимание на эту тонкую реакцию — возможно, легкое оживление, предвкушение или, наоборот, напряжение, сопротивление. Желание не приходит одно. Оно всегда приводит с собой целую свиту: надежду и разочарование, азарт и тревогу, предвкушение и страх не получить желаемое. Мы живем в культуре, которая возвела желание в ранг священного. «Следуй за своей мечтой!», «Слушай свое сердце!», «Хочешь — значит можешь!» Красивые лозунги, не правда ли? Только вот никто не предупреждает о том, что каждое новое желание — это новая веревка, которую мы сами накидываем себе на шею. Понаблюдайте за собой в течение дня. Сколько раз ваше внимание переключалось на что-то, чего у вас нет? Хочется новый телефон, лучшую работу, более понимающего партнера, другую квартиру, отпуск, признание, деньги, здоровье, молодость… Список бесконечен, потому что желание по своей природе ненасытно. Каждое «я хочу» автоматически порождает «у меня нет». Каждое «мне нужно» порождает ощущение неполноты. Желание — это всегда заявление о собственной несостоятельности. «Мне чего-то не хватает, поэтому я несчастен, поэтому я несвободен, поэтому я не могу обрести покой». А теперь осмелюсь заметить самое интересное: желание никогда не желает того, о чем говорит. Человек думает, что хочет машину, а на самом деле хочет ощущения свободы передвижения. Думает, что хочет денег, а на самом деле хочет чувства безопасности. Думает, что хочет признания, а на самом деле хочет любви к себе.
Но вот парадокс: получив машину, человек не обретает свободу — он получает новые обязательства, страховки, платежи. Получив деньги, он не обретает безопасность — он получает страх их потерять. Получив признание, он не обретает любовь к себе — он получает зависимость от чужого мнения. Желание — самый изощренный фокусник в цирке человеческой психики. Оно обещает одно, а дает совершенно другое. Обещает удовлетворение — дает новые желания. Обещает полноту — дает еще большую пустоту. Обещает свободу — дает зависимость. Замечали ли вы, как ведет себя ваш ум, когда желание наконец исполняется? Момент удовлетворения длится секунды, а потом… потом ум уже оглядывается в поисках следующей цели. Как наркоман, получивший дозу и сразу же начавший думать о следующей. «Вот куплю эту вещь — и буду счастлив!» Покупает. Счастлив три дня. Потом привыкает. Потом хочет следующую. «Вот получу эту должность — и жизнь наладится!» Получает. Радуется неделю. Потом начинает мечтать о повышении. «Вот найду любовь — и все будет прекрасно!» Находит. Месяц витает в облаках. Потом начинает искать недостатки и мечтать об идеальных отношениях. Узнаете этот механизм? Это не просто человеческая слабость — это устройство самого желания. Оно не может быть удовлетворено, потому что удовлетворение — это его смерть. Желание может жить только в состоянии недостатка. Но самое поразительное не в этом. Самое поразительное в том, что мы называем эту бесконечную погоню за морковкой на палочке «стремлением к счастью» и «поиском свободы». Можете ли вы представить себе более совершенную тюрьму? Тюрьму, которую заключенный не только не хочет покидать, но и строит собственными руками, день за днем, желание за желанием? Что происходит в вашей душе, когда вы позволяете себе увидеть эту картину целиком? Возможно, легкая грусть? Или, наоборот, облегчение от того, что кто-то, наконец, назвал вещи своими именами? А теперь представьте — только представьте, — что было бы, если бы вы на один день, на один час, на одну минуту перестали хотеть чего-то еще? Если бы вы просто остановились на том, что есть, и позволили себе осознать: возможно, вам больше ничего не нужно, чтобы быть собой? Что происходит с вашим ощущением при одной только мысли об этом? Становится ли оно глубже? Или, наоборот, появляется тревога: «А как же развитие? А как же цели? А как же смысл жизни?» Не торопитесь с ответами. Просто обратите внимание на то, как работает ваш ум, когда у него появляется возможность остановиться. Как он тут же начинает придумывать новые желания, новые «нужно», новые «должен» — лишь бы не оставаться наедине с тем, что есть прямо сейчас. Потому что в том, что есть прямо сейчас, желанию делать нечего.
Там царит его величество Покой — самый грозный враг всех желаний. В покое человек обнаруживает нечто шокирующее: оказывается, он уже цел. Оказывается, ему уже ничего не нужно добавлять к себе, чтобы быть достаточным. А это значит, что все эти годы он строил тюрьму из воздуха, ковал цепи из иллюзий и запирался на замок, ключ от которого всегда лежал у него в кармане. Но не спешите выбрасывать свои желания в мусорную корзину. Это тоже будет желанием — желанием избавиться от желаний. Просто начните их замечать. Как старого друга, который имеет привычку приходить без приглашения и рассказывать одни и те же истории. «А, это опять ты, мечта о новой машине. Привет. Да, я тебя вижу. Нет, сегодня мы не будем планировать покупку. Просто посидим рядом». И тогда, возможно, вы обнаружите самое удивительное: когда желание не сопротивляется и не исполняется, а просто признается, оно растворяется само собой. Как туман на солнце. Как мираж в пустыне, к которому перестали идти. И в этом растворении проявляется то, что было здесь всегда, — ваша изначальная свобода. Не свобода получать все, что хочется, а свобода не быть рабом своих желаний. Какая ирония: чтобы стать свободным, не нужно исполнять желания. Нужно освободиться от необходимости их исполнять» (Ироничный Будда). И как только Вы освободитесь от «желания исполнять свои желания», никакая власть Вас уже не испортит, так же, как и «большие деньги». А кто из людей меньше всего зависит от своих желаний? Правильно, «автономы», вот как раз их и надо использовать во власти, в самую первую очередь. Понятное дело, что они не рвутся во власть (им вполне хватает доминирования среди людей своего «ближнего круга», тем паче, что такой «круг» у них намного больше, чем у других людей). Так что, хочешь – не хочешь, но придется их чем-то приманивать. В любом случае, они – такие же люди, как и все прочие, и «ничто человеческое им не чуждо», в том числе, и высокий уровень жизни. Кстати, такой же обширный круг «зависимых людей» (как у «автономов») имеют представители еще одной психологической категории – «свободные эксплуататоры». Однако отношение к «людям круга» у них – совсем разное. Если «свободные эксплуататоры» доминируют над людьми для того, чтобы эксплуатировать их, то «автономы», наоборот — чтобы спасать от эксплуатации. Именно это противостояние между «автономами» и «свободными эксплуататорами» и представляет собой основной базис «классовой борьбы» (а совсем не между буржуями и пролетариатом, как считал Маркс). А разница между этими «классами» только одна – в подсознании «свободных эксплуататоров» среди первой пятерки доминирующих инстинктов присутствуют соревновательный инстинкт и инстинкт собирания материальных ценностей. Ну а в подсознании «автономов» эти инстинкты отсутствуют, вместо них присутствует социальный инстинкт (который включает в себя и альтруизм, в какой-то степени), плюс еще какой-то один из 12 основных природных инстинктов.
Короче говоря, истоками классовой борьбы служат особенности устройства сознания у различных людей, а не их социальное и экономическое положение, которые напрямую зависят от этих особенностей. И эти особенности, главным образом, подсознания, каждый человек способен осознанно изменять путем получения новых условных рефлексов. То есть, каждый человек способен изменить себя в нужную для себя сторону (было бы желание). И отказ от такого желания может лишь повредить человеку. А потому, «нужно не освобождаться от необходимости исполнить данное желание», а наоборот, «подстегивать» себя к его исполнению. Другими словами, «желания бывают разные», от каких-то из них, действительно, стоит избавиться. А какие-то желания требуют обязательного исполнения. Ну а если тому или иному человеку лениво претворять свои желания в жизнь, то это обстоятельство указывает лишь на то, что в первой пятерке доминирующих инстинктов у него присутствует инстинкт бережного расходования своей энергии (инстинкт лени). А стало быть, ему точно необходимо «исправить свое подсознание», иначе он проживет свою жизнь, как Обломов. К слову сказать, данный процесс можно разглядеть при воспитании любого ребенка, причем, он чаще наблюдается при воспитании ребенка социумом (школой, улицей и т.д.). Однако главную роль в таком воспитании играет социум, а не воспитуемый человек. А при осознанном изменении своего подсознания «главная роль» переходит в руки самого человека. Например, какой-то человек хочет избавиться от доминирования в своем подсознании инстинкта самосохранения. Он нарочно ставит себя в опасные для жизни ситуации, и постоянно выходит из них победителем. В результате чего в его подсознании образуется новый условный рефлекс, который гласит, что опасные для жизни ситуации никогда не приводят к серьезным последствиям, и инстинкт самосохранения уходит на второй план (перестает доминировать). Короче говоря, жил человек трусом, но превратился в смельчака. Однако в таком самовоспитании есть и свои минусы, главным из которых является возможность отрицательного воздействия на человека. Ведь стоит этому человеку получить хотя бы одну небольшую травму, и все его предыдущие труды идут «на свалку». Именно по этой причине, любые действия воспитуемого должны быть отточены до совершенства при выполнении не опасных для жизни экспериментов. И только потом можно приступать к опасным экспериментам. Следует отметить особо, что подобной коррекции могут быть подвергнуты все двенадцать основных природных инстинктов человека, причем, как в сторону их доминирования, так и в обратную сторону. Короче говоря, даже «козел отпущения» может со временем превратиться в «автонома». И для этого нужно только одно – его «страстное желание» изменить себя. На этом и закончим.