Homo Argenteus: Новое мировоззрение

О нынешнем положении Запада и его причинах

О нынешнем положении Запада и его причинах

«В ЭПИЦЕНТРЕ БУРИ». Европейский кризис идентичности» (Ироничный Будда). «Европа переживает не просто политический кризис — это кризис самого понимания того, что значит быть европейцем в XXI веке». В апреле 2025 года на закрытом заседании Трехсторонней комиссии в Брюсселе прозвучали слова, которые стали символом европейского тупика. Жан-Клод Юнкер, бывший председатель Европейской комиссии, обращаясь к ведущим европейским политикам, признал: «Мы построили Европу институтов, но забыли построить Европу душ. Сегодня европейцы не знают, кто они такие и куда идут. Наш проект оказался технократическим успехом и духовной катастрофой». Эти слова отражают глубину кризиса, охватившего европейскую цивилизацию. За семьдесят лет после окончания Второй мировой войны Европа прошла путь от разрушенного континента до процветающего союза. Но сегодня она стоит перед лицом экзистенциального кризиса, который угрожает самим основам европейского проекта. Европейский Союз, задуманный как воплощение европейских ценностей и единства, превратился в бюрократическую машину, все больше отдаляющуюся от народов Европы. Брексит стал лишь первым звонком. За ним последовали подъем евроскептических партий, кризис мигрантов, конфликт вокруг верховенства права, энергетический кризис. Но главное — Европа утратила ясное понимание своей идентичности и миссии в мире. Старые ценности размываются под натиском глобализации и мультикультурализма. Новые еще не сформированы. Континент находится в состоянии цивилизационной растерянности, ищущей себя в быстро меняющемся мире. Корни европейского кризиса. Историческая Европа строилась на основе христианской цивилизации, которая обеспечивала духовное единство при политическом разнообразии. Общие христианские ценности создавали культурную матрицу, объединяющую различные европейские народы. Секуляризация XX века разрушила эту духовную основу, не создав равноценной замены. Европейские элиты попытались заменить христианские ценности «универсальными правами человека» и либеральной идеологией. Но эти абстрактные концепции оказались слишком холодными, чтобы вдохновлять народы. Постмодернистская философия, доминирующая в европейских университетах, провозгласила относительность всех ценностей. Это привело к размыванию европейской идентичности и неспособности защищать собственную культуру от внешних вызовов.

Конфиденциальный источник в Ватикане отмечает: «Европа отреклась от своих корней и потеряла душу. Техническое объединение без духовной основы обречено на разрушение. Мы видим это сегодня во всех сферах европейской жизни». Европа переживает демографическую катастрофу беспрецедентных масштабов. Рождаемость коренного европейского населения упала значительно ниже уровня воспроизводства. Большинство европейских стран вымирает с пугающей скоростью. Эта демографическая катастрофа — не просто статистический факт, а симптом глубокого духовного кризиса. Народы, утратившие веру в будущее и смысл жизни, перестают рожать детей. Материальное благополучие не компенсирует духовную пустоту. Попытки решить демографическую проблему за счет массовой миграции привели к новым вызовам. Миллионы мигрантов из Африки и Азии изменяют этнический и культурный состав европейских обществ, создавая проблемы интеграции и социальной напряженности. Демограф Парижского института политических исследований Франсуа Эран предупреждает: «При сохранении текущих тенденций к концу XXI века коренные европейцы станут меньшинством на собственном континенте. Это означает конец европейской цивилизации в том виде, в каком мы ее знаем». Европейская интеграция, начинавшаяся как объединение суверенных наций, постепенно превратилась в проект ликвидации национальных государств. Брюссельская бюрократия узурпировала все больше полномочий, оставляя национальным правительствам роль региональных администраций. Это вызвало мощную реакцию снизу. Европейские народы не готовы отказаться от своей национальной идентичности ради абстрактного европейского гражданства. Подъем евроскептических партий — прямое следствие попыток навязать сверху федеральную Европу. Особенно болезненно воспринимается попытка ограничить национальный суверенитет в вопросах миграции, семейной политики, образования. Эти сферы большинство европейцев считают исключительной компетенцией национальных государств. Источник в аппарате Европейского совета признает: «Мы зашли слишком далеко в ограничении национального суверенитета. Народы Европы бунтуют против навязывания им чуждых ценностей и политик. Если мы не найдем компромисс, Союз может развалиться». Европа стала свидетелем крупнейшего миграционного движения со времен Великого переселения народов. Миллионы людей из Африки, Ближнего Востока и Азии устремились в Европу в поисках лучшей жизни. Масштабы миграции превзошли все возможности интеграции. Европейские общества оказались неготовыми к такому культурному шоку. Параллельные общества, исламские анклавы, рост преступности — все это стало реальностью европейских городов. Политика мультикультурализма, призванная интегрировать мигрантов, потерпела крах. Вместо «плавильного котла» возникла мозаика изолированных сообществ, живущих по разным законам и ценностям.

Особенно болезненным стал рост исламского радикализма и террористических атак. Европейцы внезапно осознали, что в их собственных городах действуют силы, открыто враждебные европейской цивилизации. Миграционный кризис обнажил глубокий раскол между европейскими элитами и народами. Если элиты продолжают настаивать на «открытых границах» и мультикультурализме, то простые европейцы все больше требуют контроля над миграцией. Этот раскол проявился в росте популярности правых партий во всех европейских странах. «Альтернатива для Германии», «Лига» в Италии, «Национальное объединение» во Франции — все они строят свою политику на критике миграционной политики ЕС. Особенно показательны результаты референдумов и выборов. Всякий раз, когда европейским народам дают возможность высказаться по миграционным вопросам, они голосуют за ограничения. Элиты же продолжают навязывать политику открытых границ. Политолог Венского университета Ханс-Герман Хоппе анализирует: «Европейские элиты живут в изолированных анклавах и не сталкиваются с последствиями своей политики. Простые европейцы видят, как меняются их районы, и голосуют за перемены». Одним из наиболее болезненных аспектов миграционного кризиса стала растущая исламизация европейских обществ. Мусульманское население Европы растет как за счет миграции, так и за счет высокой рождаемости. В ряде европейских городов мусульмане уже составляют значительную часть населения. Формируются исламские кварталы с собственными правилами, недоступные для европейской полиции и администрации. Особую тревогу вызывает радикализация части мусульманской молодежи. Исламистские проповедники открыто призывают к джихаду против европейской цивилизации. Террористические атаки стали частью европейской реальности. Европейские власти оказались неспособными эффективно противодействовать этим процессам. Политкорректность и страх обвинений в расизме парализуют любые попытки жесткой интеграционной политики. Инсайдер в французских спецслужбах предупреждает: «Мы теряем контроль над ситуацией. В ряде районов французских городов действует исламское право, а не французские законы. Это создает угрозу для основ французской республики». Европейский либерализм, провозглашавший свободу как высшую ценность, парадоксальным образом превратился в систему принуждения. Под видом борьбы с «дискриминацией» и «ненавистью» вводятся все новые ограничения на свободу слова и мысли. Европейцы не могут свободно высказываться по вопросам миграции, гендерной политики, исторической памяти. Любая критика официальной линии грозит социальным остракизмом, а иногда и уголовным преследованием.

Особенно абсурдной стала гендерная политика. Под давлением ЛГБТ-лобби в европейских школах навязывается идеология «гендерного разнообразия», разрушающая традиционные представления о семье и поле. Родители теряют право воспитывать детей в соответствии со своими ценностями. Государство берет на себя роль «старшего брата», определяющего, что правильно думать и говорить. Одним из главных направлений европейской политики стала деконструкция традиционной семьи. Однополые браки, усыновление детей гомосексуальными парами, гендерная теория в школах — все это подрывает основы европейской цивилизации. Рождаемость в странах, активно продвигающих ЛГБТ-повестку, падает особенно быстро. Молодые европейцы все реже создают семьи и рожают детей, предпочитая «альтернативные формы отношений». Эта политика встречает растущее сопротивление в восточноевропейских странах, сохранивших традиционные ценности. Польша, Венгрия, Словакия отказываются принимать навязываемые Брюсселем «европейские ценности». Конфликт вокруг семейных ценностей становится одним из главных источников раскола в Европейском Союзе. Европа, традиционно гордившаяся свободой слова, превращается в пространство тотальной цензуры. Социальные сети блокируют аккаунты за «неправильные» мнения. СМИ подвергаются давлению за освещение неудобных тем. Особенно жестко преследуется критика миграционной политики и исламизации. Журналисты, политики, ученые, осмеливающиеся говорить правду, подвергаются травле и репрессиям. Создается атмосфера страха, когда люди боятся высказывать собственное мнение даже в частном общении. Это признак тоталитарной системы, а не свободного общества. Парадокс в том, что борьба за «толерантность» привела к крайней нетерпимости к любому инакомыслию. Европа переживает процесс деиндустриализации, теряя конкурентоспособность в глобальной экономике. Высокие налоги, избыточное регулирование, климатическая политика делают европейское производство неконкурентоспособным. Промышленные предприятия переносятся в Азию, где ниже издержки и меньше бюрократии. Европа превращается в музей под открытым небом, живущий за счет туризма и финансовых спекуляций. Особенно болезненным стал энергетический кризис, связанный с отказом от российских энергоносителей. Европейские предприятия вынуждены закрываться из-за высоких цен на энергию. «Зеленая» политика, направленная на борьбу с изменением климата, ускоряет деиндустриализацию. Предприятия не выдерживают растущих экологических требований и налогов. Европейские государства накопили огромные долги, которые становятся непосильной ношей. Пандемия COVID-19 и энергетический кризис еще больше ухудшили фискальное положение. Особенно тяжелая ситуация в странах Южной Европы — Италии, Испании, Греции. Их долги превышают возможности обслуживания. Новый долговой кризис может разрушить еврозону.

Попытки решить проблему за счет печатания денег привели к росту инфляции. Европейские граждане становятся беднее, несмотря на формальный экономический рост. Европейский центральный банк оказался в ловушке: повышение процентных ставок может обрушить экономику, а их сохранение на низком уровне ведет к дальнейшему росту долгов. Европа проигрывает технологическую гонку США и Китаю. Европейских технологических гигантов практически нет. Континент зависит от американских и китайских технологий. Попытки создать европейские аналоги Google, Facebook, Apple не увенчались успехом. Европейские стартапы предпочитают переезжать в Силиконовую долину, где больше возможностей для развития. Причины технологического отставания — избыточное регулирование, недостаток рискового капитала, консерватизм инвесторов. Европа хорошо научилась регулировать технологии, но разучилась их создавать. Это создает опасную зависимость от внешних поставщиков критически важных технологий. Во всех странах Европы растет популярность правых и евроскептических партий. Выборы в Европейский парламент 2024 года показали значительное усиление правых сил. Эти партии объединяет критика миграционной политики ЕС, защита национального суверенитета, традиционных ценностей. Они предлагают альтернативу либеральной ортодоксии брюссельских элит. Особенно успешны правые партии в Восточной Европе, где население более консервативно и религиозно. Венгрия и Польша фактически ведут войну с Брюсселем за право проводить собственную политику. Но и в Западной Европе правые набирают силу. Во Франции Марин Ле Пен получила на последних президентских выборах более 40% голосов. В Германии «Альтернатива для Германии» стала второй партией в восточных землях. Европейская интеграция зашла в тупик. Дальнейшее углубление интеграции встречает растущее сопротивление. Народы Европы не готовы жертвовать суверенитетом ради создания европейского супергосударства. Попытки Брюсселя принуждать непокорные страны через экономические санкции лишь усиливают центробежные тенденции. Венгрия и Польша открыто игнорируют решения европейских судов. Брексит показал, что выход из ЕС возможен. Другие страны могут последовать примеру Британии, если давление из Брюсселя станет невыносимым. Европейский проект, задуманный как «все более тесный союз», может распасться на несколько региональных блоков с разными ценностями и приоритетами. Кризис заставляет европейцев искать новую идентичность. Старые либеральные ценности больше не вдохновляют. Нужна новая объединяющая идея.

Одни видят будущее Европы в возвращении к христианским корням. Другие предлагают «Европу отечеств» — союз суверенных наций. Третьи мечтают о «Крепости Европе», защищающей европейскую цивилизацию от внешних угроз. Восточноевропейские страны предлагают модель «суверенной демократии», сочетающей демократические процедуры с защитой национальных ценностей. Окончательная форма новой европейской идентичности пока не определена. Но ясно, что она будет кардинально отличаться от нынешней либеральной ортодоксии. Европа теряет влияние в мировой политике. Раздираемая внутренними противоречиями, она не может проводить единую внешнюю политику. США и Китай решают глобальные вопросы без участия Европы. Особенно болезненной стала потеря влияния в Африке — традиционной сфере европейского влияния. Китай и Россия активно вытесняют европейцев с африканского континента. Европейские страны все больше становятся младшими партнерами США, не имеющими собственной стратегии. Это унижает европейские народы, помнящие времена, когда Европа была центром мира. Попытки создать «стратегическую автономию» пока не увенчались успехом. Европа остается зависимой от американских технологий, китайских товаров, российских энергоносителей. Конфликт на Украине обнажил глубокие разногласия внутри Европы. Восточноевропейские страны требуют жесткой антироссийской политики. Западноевропейские предпочитают прагматизм и диалог. Энергетический кризис, вызванный санкциями против России, больно ударил по европейской экономике. Многие европейцы начинают сомневаться в разумности конфронтации с Россией. Различия в подходах к российской политике могут стать новым источником раскола в ЕС. Восточная Европа тяготеет к атлантизму, Западная — к континентализму. Африка переживает демографический взрыв. При сохранении нынешних тенденций к концу века население Африки превысит 4 миллиарда человек. Значительная часть этого населения будет стремиться в Европу. Европа физически не способна принять такое количество мигрантов. Но остановить миграционное давление она тоже не может. Это создает потенциал для новых кризисов. Климатические изменения могут усилить миграционное давление. Опустынивание, засухи, наводнения заставят миллионы африканцев искать новые места для жизни. Европа должна найти новые подходы к управлению миграцией, иначе ее ждут новые потрясения. Европа переживает глубочайший кризис со времен Второй мировой войны. Это не просто политический или экономический кризис — это кризис самой европейской идентичности и смысла европейского проекта.

Старая модель либеральной интеграции исчерпала себя. Попытки создать постнациональную Европу без корней и традиций провалились. Европейские народы требуют возвращения к своим истокам и ценностям. Будущее Европы зависит от того, сможет ли она найти новый баланс между единством и разнообразием, между интеграцией и суверенитетом, между открытостью и защитой собственной идентичности. Возможны различные сценарии развития. Европа может распасться на отдельные национальные государства. Может трансформироваться в конфедерацию суверенных наций. Может найти новую форму интеграции, основанную на христианских ценностях и европейской идентичности. Один из ключевых факторов — позиция России. Россия может стать либо угрозой для Европы, либо партнером в строительстве новой евразийской архитектуры. Многое зависит от мудрости европейских лидеров. Главный урок европейского кризиса — невозможность построить устойчивое общество на отрицании собственной истории и традиций. Народы нуждаются в корнях, идентичности, смысле. Техническое объединение без духовной основы обречено на провал. Европа стоит на перепутье. Выберет ли она путь возрождения или путь окончательного упадка — покажет ближайшее десятилетие. Но уже сейчас ясно, что старая Европа умирает. Вопрос в том, что придет ей на смену» (Ироничный Будда). А вот, что по поводу Европы думает Константин Иванов – «Североамериканский капкан для Европы. Борьба за ресурсы Восточной Европы и Ближнего Востока. Кто успеет?». «Если вы все еще верите, что США и Европа – это два крыла одной свободной и миролюбивой демократии, спешим вас огорчить: в реальности это больше похоже на семейную драку за чужое наследство. Причем, как водится, наследство это – не их. Украинский чернозем, газовые трубы, арабская нефть и транзитные маршруты – вот за что сегодня цапаются заокеанские и европейские «партнеры». С первых дней конфликта на Украине США и ЕС наперебой твердят о «поддержке», «свободе» и «демократических ценностях». Только вот на деле за этой мишурой скрывается один-единственный интерес – ресурсы. Вряд ли американский президент, будь то ушедший дедушка Байден или нынешний забияка Трамп, не спят по ночам, переживая за жителей Украины. Но вот доступ к залежам лития в украинской земле – это уже совсем другой разговор. Вашингтон вкладывает миллиарды долларов в украинскую войну не из альтруизма, а как в бизнес-проект. Чем дольше длится конфликт – тем больше заказов получает американский ВПК, тем сильнее ослабляется Европа и, как следствие, усиливается влияние США. И пусть при этом Европа замерзает зимой без газа, а бюджеты трещат по швам – главное, чтобы «все шло по плану».

Европа в этой истории выглядит как младший брат, который пытается угнаться за старшим хулиганом. Франция, Германия, Великобритания – все делают вид, что у них есть собственная политика. На деле же – лишь подтанцовка в американском шоу. Но при этом и свои интересы никто не отменял. Пока США проталкивают свои сжиженные углеводороды и диктуют условия в НАТО, европейские компании тихо (а иногда и не очень) заходят на украинский рынок. Земельная реформа? Очень кстати – теперь иностранцы могут скупать плодородные поля. Промышленность разрушена? Отлично – можно зайти со своими технологиями и скупить все по бросовой цене. А что насчет народа? Ну, пусть благодарят за «поддержку демократии». Пока Восточная Европа пылает, в песках Ближнего Востока – старая как мир история: кто раньше добежит до трубы, тот и победил. США и Европа десятилетиями играют там в «цивилизаторов», сбрасывая бомбы с гуманитарными записками. Ирак, Ливия, Сирия – в каждой из этих стран происходила таинственная трансформация: сначала появляется «диктатор», потом демократия с огнем и кровью, а потом – чужие компании, которые вдруг получают доступ к нефтяным месторождениям. Сегодня эта борьба переходит в новую фазу. Китай все активнее входит в регион, Турция строит свои имперские планы, а США и Европа вновь спорят, кому достанется «вкуснее» контракт. Причем, как водится, под лозунгами «свободы», «прав человека» и прочих красивых слов. Никакой общей стратегии у Запада не существует. Америка тянет одеяло на себя, Европа пытается спасти хотя бы углы. США навязывают санкции, от которых больше всех страдают европейские производители. Германия теряет доступ к дешевому газу, французский бизнес уходит с Востока, а американские компании – на коне: поставляют ресурсы, технологии и оружие. Браво! Реальность такова: США используют европейский континент как арену для своей геополитической игры, где Европа – не игрок, а пешка. Причем пешка с амбициями ферзя. Европа вроде бы и понимает, что ее ведут в пропасть, но так глубоко влезла в зависимости от Вашингтона, что вырваться уже не может. Кто успеет? Тот, у кого больше наглости и меньше морали. США, как опытный шулер, играют сразу на нескольких полях: разжигают конфликты, расставляют экономические ловушки и формируют «зависимости» у союзников. Европа – вроде бы понимает, что ей подложили капкан, но все равно лезет в него с широкой улыбкой. А в это время настоящие хозяева ресурсов – будь то украинцы или жители Ближнего Востока – остаются статистами в чужом спектакле. Их судьбы решают без них, их богатства делят как пирог за спиной» (Константин Иванов). А теперь, зададимся главным вопросом: «Почему все это происходит в нашем мире?» Вот какой ответ на него дает «Обычный гражданин» — «На перекрестке времен».

«Некоторые жизни связаны во времени. Связаны древним призванием, которое эхом отражается сквозь века. Имя ему — судьба…» Весна, 2023 год. Западная Украина. Обычное утро серого буднего дня, в которых я, кажется, застрял навсегда. Будущее не наступает и ничего не меняется. Проснулся. Одеваюсь, выхожу из квартиры, плетусь к перекрестку. Но что-то не так, как обычно… Что-то изменилось… На перекрестке, по моей стороне, стоит старенький ПАЗик с табличкой «Детский дом». Автобус ходит ходуном, водителя нет, дети устроили бедлам, носятся по автобусу туда-сюда, орут от счастья, используя момент свободы по-полной. И только в задней части автобуса, у окна сидит девочка лет восьми, и сосредоточенно смотрит в окно, как будто кого-то ждёт. Правильные аристократические черты лица, взрослый осмысленный взгляд. Чувствуется врожденный характер и сила воли. Порода! Такой типаж людей узнаешь из тысяч, по глазам, в которых светится сила разума. Кто только отказывается от таких детей?.. Я подошел к окну и остановился. – Ты? – спросила девочка глазами и надменно улыбнулась. – Я. – Узнал? – Узнал – кивнул я. – А чего стоишь? Заходи в автобус, оформляй и забирай – девочка нетерпеливо кивнула на двери автобуса. – Не могу – ответил я. – А ты изменился… 340 лет назад, когда тебя-заморыша продавали – я тебя выкупила. Или забыл? – Я помню. У тебя были власть и деньги – ты могла себе это позволить. В этой стране я вне закона. Если я заберу тебя – тебе будет только хуже. Без меня у тебя больше шансов. – Ты вне закона?! Не мели ерунды! Мы знакомы несколько тысяч лет, ты всегда находил общий язык с любыми правителями, занимал высокое положение в любых империях и царствах… Да что с тобой случилось?! Кто на престоле? Почему у тебя такой зачуханный вид? Куда я вообще попала?! – Тут все по-другому. Главное – деньги, удовольствия и потребление. Все продается и покупается. Здесь нет империй и царств. Здесь нет даже государства. Это не наше время. – Нет государства?! Скажи еще, что вместо царей правят клоуны, а ворам вешают ордена!.. – О!.. В детдоме есть телевизор и интернет?.. Ты слишком ясно понимаешь суть происходящего, для своего возраста. Да, у власти случайные люди, целей и смыслов существования нет, слова не имеют значения. Сегодня говорят одно – завтра другое. Лжи никто не стесняется – за нее некому спрашивать. – Странно… Когда-то ты понимал цену и ответственность за каждое сказанное слово. Помнишь, когда 1500 лет назад, я приказала вырвать лжесвидетелю язык, а ты отсек ему язык вместе с головой, чтобы не возвращаться к вопросу дважды?.. Ты умел жестоко шутить, и принимать свои решения даже исполняя мои приказы.

– Тогда я лишь исполнял свой долг как начальник твоей охраны. Если бы не твое правление, сегодня того государства не было бы на карте. Ты всегда была редкой стервой, но знала, чего хотела, умела формировать цели, ставить задачи и вовлекать в свои планы умных, преданных тебе людей. – Почему ты ничего не меняешь? Ты же умеешь, когда захочешь – я тебя хорошо знаю. Отвечай!.. – взгляд девочки стал требовательным, чужим. – Историю не творят одиночки. Всех все устраивает. Что-то пошло не так. Тебе самой раньше всегда везло с реинкарнацией, ты рождалась в нужное время, в знатных влиятельных семьях. А сегодня я тебя встречаю в раздолбанном автобусе из детского дома. Может это наказание за тот город, который ты сожгла 1000 лет назад?.. – Не будь идиотом, ты прекрасно знаешь, за что я сожгла тот город. Тебя сгубила твоя жадность, а я тебя очень любила… Мне все пришлось разгребать одной. За тот город я приняла православие… – девочка метнула обиженный взгляд. И помолчав, спросила. – Ты встречаешь кого-то из наших? Узнаешь их?.. – Встречаю. Но очень редко, нас неудачно раскидало. Они часто себя сами не помнят – ответил я. – Странное время… Я тебя найду, когда будет нужно – девочка отстраненно отвернулась. – Не в этом, так в другом мире…» («Обычный гражданин»). Автор этого сайта согласен с «обычным гражданином» – от судьбы не уйдешь! Наш мир управляется Мирозданием, а стало быть, его история изначально предрешена – он погибнет, а на его месте возникнет какой-то иной мир. Ибо он такой же живой, как и мы с Вами, а любая жизнь всегда заканчивается смертью и ее заменяет другая жизнь. Именно к этому рубежу и подошел наш с Вами мир. В любом случае, «всякое новое – это хорошо забытое старое», а потому, «жалеть старое» не имеет смысла. Как в «бородатом» анекдоте: «Умерла, так умерла!».  И как ни крути, но всякое новое всегда строится в настоящем и обязательно опирается на прошлое. А стало быть, строителями этого «нового мира» являемся мы с Вами, уважаемый читатель (как и могильщиками старого мира), понимаем мы того или нет. Однако следует помнить, что строитель, который не знает, что он строит – это плохой строитель, который может построить все, что угодно, и построенное им «что угодно» — всегда недолговечно. Ибо любое дело начинается с мысли (с планирования задуманного), и если это планирование — недостаточно, то и построенное – недолговечно. А главное, помните, каждый человек – единственный хозяин своей судьбы, ну а хозяином любого человеческого сообщества является его коллективное сознание. При этом коллективное сознание – это алгебраическая сумма всех мыслей всех участников коллектива (и если мысли противоположны, то они вычитаются). А потому, чем большее количество мыслей являются общими, тем сильней и коллективное сознание. На этом и закончим.