Справедливость
Согласно Википедии, «Справедливость — понятие о должном, содержащее в себе требование соответствия деяния и воздаяния: в частности, соответствия прав и обязанностей, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и наказания, соответствия роли различных социальных слоев, групп и индивидов в жизни общества и их социального положения в нем. В экономической науке — требование равенства граждан в распределении ограниченного ресурса. Отсутствие должного соответствия между этими сущностями оценивается как несправедливость. Является одной из основных категорий этики. Как черта характера считается добродетелью». Как видите, уважаемый читатель, и здесь нам никак не обойтись без Равенства, Братства и Свободы. И вряд ли можно докопаться до истины в этом вопросе, не зная определений всех составных частей Справедливости. Ведь, хочешь – не хочешь, а придется признать, что Справедливость у каждого человека и всегда – своя собственная. И то, что справедливо для одного человека, совсем не означает, что справедливо и для другого. Справедливость является важнейшей категорией социально-философской мысли, морального, правового и политического сознания. В философии Древнего Востока и Древней Греции справедливость рассматривалась как внутренний принцип существования природы, как физический, космический порядок, отразившийся в социальном порядке. В римском праве справедливость (iustitia) трактуется как субъективная категория, а именно как «постоянная и неуклонная воля воздавать каждому его право» (Ульпиан). Более архаическая (и объективная) ипостась справедливости — равенство (aequum). Говорится, например, что с точки зрения права народов все люди (свободные и рабы) равны. В философии Фомы Аквинского справедливость (iustitia) это одна из кардинальных добродетелей, которая противостоит греху алчности (avaritia). Сам термин справедливости представляет собой аналог русского слова правда и встречается в латинском переводе Библии: «блаженны алчущие правды» (Мф. 5:6). Древнегреческий философ Платон считал справедливым то общество, в котором каждый человек занимается тем, что ему дано от природы. В своем знаменитом диалоге «Государство» он детально описывает идеальный, по его мнению, государственный строй, в том числе, уделяя большое внимание понятию справедливости. Профессор античности Эдуард Фролов видит истоки платоновской концепции справедливости в архаическом «представлении о норме (metron) как основании порядка, личного и общественного благополучия, причем блюстителями или гарантами этой нормы выступали сами строители мира — боги». Американский политический философ Джон Ролз в своей основополагающей работе «Теория справедливости» формулирует два основных принципа справедливости.
Первый — каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее широкого спектра основных свобод, совместимого с подобными свободами для других. Второй — социальные и экономические различия должны быть устроены так, чтобы: (а) наибольшие преимущества от них получали бы наименее привилегированные члены общества в соответствии с принципом ответственности перед будущими поколениями (just savings principle) и принципом справедливого неравенства (the difference principle), (б) доступ к рабочим местам и государственным должностям должен быть открыт для всех на основе равенства возможностей. Начиная с Аристотеля, принято выделять два вида справедливости: — 1. Уравнительная справедливость — относится к отношениям равноправных людей по поводу предметов («равным — за равное»). Она относится не непосредственно к людям, а к их действиям, и требует равенства (эквивалентности) труда и оплаты, ценности вещи и ее цены, вреда и его возмещения. Отношения уравнительной справедливости требуют участия, по меньшей мере, двух лиц. — 2. Распределительная справедливость — требует пропорциональности в отношении к людям согласно тому или иному критерию («равное — равным, неравное — неравным», «каждому свое»). Отношения распределительной справедливости требуют участия, по меньшей мере, трех людей, каждый из которых действует для достижения одной цели в рамках организованного сообщества. Один из этих людей, распределяющий, является «начальником». Уравнительная справедливость является специфическим принципом частного права, тогда как распределительная — принципом публичного права, являющегося совокупностью правил государства как организации. Требования уравнительной и распределительной справедливости являются формальными, не определяя, кого следует считать равным или отличающимся, и не указывая на то, какие правила к кому применять. Различные ответы на эти вопросы дают различные концепции справедливости, которые дополняют формальное понятие справедливости содержательными требованиями и ценностями. Кроме того, рассматривают и социальную справедливость. Некоторые источники относят социальную справедливость к общечеловеческим идеалам. Ее конкретное содержание, а также название менялось на протяжении истории. Согласно некоторым современным представлениям, реализация принципа на практике включает: — равенство всех граждан перед законом; — обеспечение гарантий жизнедеятельности человека; — высокий уровень социальной защищенности.
В частности, осуществление принципа социальной справедливости должно включать в себя: — обеспечение работой каждого трудоспособного; — достойную зарплату; — социальное обеспечение инвалидов и детей-сирот; — свободный доступ граждан к образованию, здравоохранению, культуре и спорту. Теория социальной справедливости Джона Ролза, изложенная в одноименной книге, базируется на том, что самые базовые общественные блага должны по возможности распределяться между людьми поровну. Неравенство в распределении возможно лишь для поддержки самых малоимущих слоев общества. Изначально же все люди имеют или должны иметь равные свободы, а кроме того, нести равную ответственность. Философ изложил и известное утверждение о том, что свобода людей может быть ограничена только свободой других. Кроме того, государство должно стремиться к обеспечению равенства возможностей для своих граждан, а способности преуспевающих индивидов должны быть перенаправлены на обеспечение общественных благ и работать в пользу обделенных людей. Более того, перераспределение ресурсов должно обеспечивать не просто равенство возможностей различных социальных слоев, но нивелировать саму их принадлежность к той или иной страте в процессе борьбы за успех. Возможность обеспечения таких принципов справедливости Ролз видел в работе классических либеральных демократических социальных институтов. Но, как показала практика, эти институты не смогли достичь хоть какой-то справедливости. Так что, идеи Ролза верны, а вот их распространение на либеральные институты – это его глубокое заблуждение. По мнению нобелевского лауреата по экономике (1974) Фридриха Хайека: «Определение «социальный» представляется приложимым ко всему, что связано с уменьшением или устранением различий в доходах. Выражение «социальный» Хайек считает противоречивым: «Прилагательное «социальное» вероятно, стало самым бестолковым выражением во всей нашей моральной и политической лексике. Оно все чаще выступает в роли слова «благое» при обозначении всего высоконравственного. Всякий призыв быть «социальными» есть подталкивание нас к еще одному шагу в сторону «социальной справедливости» социализма. В итоге употребление термина «социальный» становится практически тем же самым, что и призыв к «распределительной справедливости». А между тем это несовместимо с конкурентным рыночным порядком, а также с ростом и даже поддержанием существующей численности населения и достигнутого уровня богатства. В общем, из-за подобного рода ошибок люди стали называть «социальным» («общественным») то, что является главной помехой для самого поддержания жизни «общества». В сущности, «социальное» следовало бы именовать «антисоциальным».
Хайек считает невозможным субъективное распределение результатов труда на основе затраченных работником усилий: «Никому не под силу то, что под силу рынку: устанавливать значение индивидуального вклада в совокупный продукт. Нет и другого способа определять вознаграждение, заставляющее человека выбирать ту деятельность, занимаясь которой он будет в наибольшей мере способствовать увеличению потока производимых товаров и услуг. Полемизируя с Роулзом, Хайек обосновывает несовместимость прогресса и справедливости. По мнению Хайека «эволюция не может быть справедливой». Поскольку любые изменения приводят к выигрышу одних и проигрышу других, требование справедливости равнозначно прекращению развития. Нобелевский лауреат по экономике Милтон Фридман (1976) критикует понятие социальной справедливости, считая, что подоходный налог, как основное средство перераспределения доходов, во-первых, носит не добровольный, а принудительный характер, а, во-вторых, снижает стимулы к труду, что, в свою очередь, снижает общее благосостояние общества. С другой стороны, оппонент новых правых и представитель классической правой либеральной экономической мысли Нобелевский лауреат по экономике Морис Алле (1988) ставит задачу стремления к социальной справедливости и полагает, что для достижения социальной справедливости государство должно регулировать все правила поведения на рынке, а не только денежную массу, как предлагал Фридман. «Я старался переосмыслить роль экономической свободы и рыночной экономики с точки зрения поиска эффективности и достижения этических целей», — писал Алле. Существует мнение, что справедливость является философской категорией и носит оценочный характер, что не дает возможности ее однозначной трактовки, создания емкой и полной дефиниции справедливости. Взгляды ученых на правовую функцию справедливости очень противоречивы.
Видный американский экономист, нобелевский лауреат Милтон Фридман противопоставляет справедливость и свободу: «Я не сторонник справедливости. Я сторонник свободы, а свобода и справедливость — это не одно и то же. Справедливость подразумевает, что некто будет оценивать что справедливо, а что – нет». Видный исследователь социализма Фридрих Хайек указывал на невозможность объективного распределения благ, например, в соответствии с моральными критериями: «Вознаграждение дается отнюдь не за достоинства (скажем, не за соблюдение правил морали). По Канту, не существует никакого общего критерия оценки достоинств и заслуг, исходя из которого, можно было бы судить о различных благоприятных возможностях, открывающихся перед разными индивидами, обладающими разной информацией, разными способностями и разными желаниями». Кстати, по данным нейробиологов, за чувство справедливости отвечают ряд участков мозга, связанных с эмоциональной сферой человека. Они утверждают, что тяга к справедливости сформировалась на генетическом уровне в процессе племенного развития человека, поскольку предоставляла более «справедливым» племенам преимущества в выживании. Исследования показывают, что чувство справедливости свойственно не только человеку, но даже шимпанзе. Так что, правильнее говорить не о справедливости какого-то отдельного человека, а о подсознательной (генетической) справедливости того или иного человеческого сообщества. Так, например, в свое время существовал Союз справедливых (нем. Bund der Gerechten) — леворадикальная организация, ставшая предшественницей социалистических и коммунистических партий Европы и мира. Создан в 1836 году в Париже по инициативе Вильгельма Вейтлинга на базе радикального крыла тайной организации Союз отверженных. В новую организацию перешла основная масса членов Союза отверженных — около 400 человек. Союз справедливых представлял собой чисто пролетарскую организацию. Среди его первых членов был Карл Шаппер, участник республиканского восстания во Франкфурте-на-Майне, и т. н. Савойского похода Джузеппе Мадзини, член тайного республиканского общества «Молодая Германия», который вступил в Союз отверженных сразу после приезда в Париж в августе 1836 года (позднее — один из виднейших руководителей Союза справедливых и Союза коммунистов). В 1840 году руководство Союза во главе с Карлом Шаппером перебралось в Лондон. После принятия в свои ряды Карла Маркса и Фридриха Энгельса в 1847 году, организация сменила свое название на Союз коммунистов.
В общем, как ни крути, а справедливость «всегда однобока, как флюс на щеке». И она обязательно включает в себя соотношение таких сущностей, как Равенство, Братство и Свобода. А потому, она всегда разная у разных народов и народностей. Ведь соотношения между Равенством, Братством и Свободой варьируются в очень широких пределах от одного человеческого сообщества к другому. И данный термин относится исключительно к общественному сознанию. А многие современные люди не верят в существование «общественного сознания», оттого и справедливости в нашем мире так мало. Оттого же случился и нынешний «кризис ноосферы». Другими словами, во всем этом виновато, в первую очередь, неверие людей. Виноваты люди, а страдает, прежде всего, биосфера Земли, и это точно несправедливо. К вопросу о справедливости подходит и статья Валентина Катасонова «Почему доходы народа не могут быть выше прожиточного минимума? Подсказка из антиутопии «1984» (источник: https://svpressa.ru/society/article/268383/). «О романе Джорджа Оруэлла «1984» за 72 года с момента его выхода (1948 г.) уже написано много. И о тоталитарном строе государства (называемого в романе «Океанией»), и о Старшем Брате, и о той слежке, которую осуществляет тоталитарное государство за своими гражданами, и об идеологической обработке населения с помощью «новояза», и о царящем в обществе «двоемыслии», и о тех войнах, которые ведет Океания с другими государствами (Евразией и Ост-Азией), и много еще о чем. Но вот почему-то никто не написал о том, что собою представляла экономика в обществе антиутопии «1984». Добавляю свои «пять копеек» в копилку работ, посвященных знаменитому роману «1984» и творчеству английского писателя Джорджа Оруэлла. Об экономике в романе написано мало, но очень метко. Роман объясняет многое из того, что мы наблюдаем в сегодняшней мировой и российской экономике, лучше, чем толстые учебники. Джордж Оруэлл просто и доходчиво объясняет, почему доходы народа в «дивном новом мире» не могут быть выше прожиточного минимума. Даже если нефть будет по 100 долларов за баррель. Или даже если (давайте пофантазируем) ВВП России каждый год будет увеличиваться на 5%. Для начала напомню, что в романе упоминается четыре министерства государства Океании: Министерство Любви (фактически служба безопасности и полиция), Министерство Мира (министерство военных дел, или войны), Министерство Правды (ведомство, занимающееся дезинформацией) и Министерство Изобилия. Последнее с новояза можно перевести как «министерство экономики».
Оно реже упоминается, чем три предыдущих министерства. Это, наверное, свидетельствует о том, что экономика в Океании занимает более скромное место, чем деятельность государства по силовому наведению и поддержанию порядка, по созданию дезинформации и ведению войны с остальным миром. А разве в сегодняшней России не так? У нас в России на федеральном уровне более двадцати организаций, называющихся «министерствами» (про бесчисленное количество федеральных служб, агентств, фондов и корпораций, входящих в состав исполнительной ветви власти, я вообще не говорю). И только одно из них называется «Министерством экономического развития». Но фактически оно мало за что отвечает, реальных рычагов управления экономикой не имеет, занимается увлекательным делом «прогнозирования» экономики («гадание на кофейной гуще») и готовит разного рода отчеты и бумаги для премьера и президента. Ведомство в основном «наблюдающее» и «отчитывающееся», но не «управляющее» и уже тем более не «созидающее». Но вернемся в мир антиутопии Оруэлла. Несмотря на вызывающую вывеску «Министерство изобилия», никакого изобилия и благоденствия в Океании нет. Главный герой романа Уинстон Смит принадлежит, выражаясь современным языком, к «среднему классу». Он представитель той части партии, которую называют «внешней». Это рядовые члены партии английского социализма (партии «ангсоц») — клерки из министерств и прочая политически-сознательная публика, освобожденная от физического труда. Выше находится элита — члены «внутренней» партии. В романе мы видим члена такой элиты — О`Брайена. Это люди состоятельные, проживают в отдельных домах, имеют слуг, едят и пьют то, чего рядовые члены партии даже никогда не видели и не пробовали. Эта партийная элита действительно имеет изобилие, но доля ее в населении страны и даже в общей численности членов партии ничтожно мала. Ниже рядовых членов партии находятся все прочие граждане, которых партийцы называют «пролами» (пролетариями) — их примерно 85%. Они, хотя и трудятся, но живут, выражаясь современным языком, «ниже прожиточного минимума». Таким образом, хотя партия Старшего Брата заявляет, что она строит «английский социализм», однако, этот строй оказывается сословным или даже кастовым. В запрещенной партией книге (якобы написанной врагом партии Эммануэлем Голдстейном, которую тайком читает герой романа Уинстон) есть такие слова: «На протяжении всей зафиксированной истории и, по-видимому, с конца неолита в мире были люди трех сортов: высшие, средние и низшие. Группы подразделялись самыми разными способами, носили всевозможные наименования, их численные пропорций, а также взаимные отношения от века к веку менялись; но неизменной оставалась фундаментальная структура общества. Цели этих трех групп совершенно несовместимы. Цель высших — остаться там, где они есть. Цель средних — поменяться местами с высшими; цель низших — когда у них есть цель, ибо для низших то и характерно, что они задавлены тяжким трудом и лишь от случая к случаю направляют взгляд за пределы повседневной жизни, — отменить все различия и создать общество, где все люди должны быть равны.
Таким образом, на протяжении всей истории вновь и вновь вспыхивает борьба, в общих чертах всегда одинаковая». И, хотя Эммануэль Голдстейн — враг народа, и все, что им сказано и написано, Старший Брат объявил крамолой, мы видим, что жизнь в Океании строиться именно по схеме этого Голдстейна. Вот один из фрагментов жизни Уинстона Смита, сотрудника Министерства Правды, типичного представителя «среднего класса». Он ушел с работы домой еще до обеденного перерыва. Именно там, на работе рядовой член партии может удовлетворить свою физиологическую потребность в еде — в общей столовке. И он, таким образом, остался без обеда. И Уинстон приходит домой, в свое скудное жилище; «…дома никакой еды не было — кроме ломтя черного хлеба, который надо было поберечь до завтрашнего утра». И это не какое-то случайное стечение обстоятельств в жизни мелкого клерка министерства. Это норма жизни «среднего класса». Вот что мы читаем об Уинстоне Смите: «Сколько он себя помнил, еды никогда не было вдоволь, никогда не было целых носков и белья, мебель всегда была обшарпанной и шаткой, комнаты — нетопленными, поезда в метро — переполненными, дома — обветшалыми, хлеб — темным, кофе — гнусным, чай — редкостью, сигареты — считанными: ничего дешевого и в достатке, кроме синтетического джина. Конечно, тело старится и все для него становится не так, но, если тошно тебе от неудобного, грязного, скудного житья, от нескончаемых зим, от заскорузлых носков, вечно неисправных лифтов, от ледяной воды, шершавого мыла, от сигареты, распадающейся в пальцах, от резкого вкуса пищи, не означает ли это, что такой уклад жизни ненормален?» Некоторые полагали, что в романе «1984» Джордж Оруэлл рисовал сатирические картины советской экономики, которая в 30−40-е годы не могла обеспечить граждан СССР самым необходимым. Отчасти это так. И этому было свое объяснение: в Советском Союзе в 1929-1941 гг. проводилась индустриализация, и личное потребление (особенно в первой половине этого периода) действительно было доведено до прожиточного минимума. Но, судя по ряду публицистических публикаций и по дневниковым записям Оруэлла, в романе «1984» находили отражение и картины жизни британской столицы в годы Второй мировой войны. Были и голод, и холод, и дефицит самых необходимых потребительских товаров. Многое распределялось в Англии по карточкам. Кстати, карточная система в СССР была отменена перед новым, 1948 годом (одновременно с проводившейся денежной реформой). А вот в Англии карточная система просуществовала еще пять лет, ее отменили лишь в 1953 году. Что касается «пролов», составляющих большинство населения страны, то в отношении них партия проводит последовательную политику поддержания их жизненного уровня на минимуме. Даже если есть материальные и финансовые возможности этот уровень поднять, делать этого категорически нельзя. Почему? Потому что так легче держать пролов в повиновении, под контролем.
Если им повысить жизненный уровень, то они не будут поглощены круглосуточными поисками хлеба насущного. У них появится свободное время, стало быть, появится возможность думать. А партия этого боится, ибо тогда пролы могут понять тайны власти. Так что принцип минимальных доходов — вопрос не столько экономический, сколько политический. «Пролетариев бояться нечего. Предоставленные самим себе, они из поколения в поколение, из века в век будут все так же работать, плодиться и умирать, не только не покушаясь на бунт, но, даже не представляя себе, что жизнь может быть другой» — прочитал Уинстон Смит в запрещенной книге Голдстейна. Еще один важный момент: в антиутопии Оруэлла «экономика существует только с помощью войны и для войны». Основная идея — без войны, да еще при наличии технического прогресса, наступает товарный избыток, народ начнет рассуждать и «умничать», произойдет идеологическое расшатывание, возникнет недовольство кастовой системой и, в конце концов, все завершится революцией и сменой элит. Поэтому в целях сохранения личной власти партия Океании ведет бесконечную войну с другими супердержавами — Евразией и Ост-Азией. Основная цель войны — уничтожение ресурсов и поддержание спроса на продукцию экономики со стороны военных. Другая цель войны — объяснение, почему люди потребляют на уровне прожиточного минимума. Мол, война требует жертв. И народу для проявления своего истинного патриотизма нужно еще туже затянуть пояса. Типа: «Хлеба нет, но вы держитесь!» Победы в такой войне быть не может, мелкие успехи (представляемые, естественно, как ключевые победы) сменялись мелкими поражениями и так до бесконечности. Еще раз вспомним о Министерстве Изобилия (Минизо). Оно занимается распределением скудных ресурсов, остававшихся после удовлетворения военных нужд. Министерство нормирует и контролирует поставки еды, товаров и предметов быта. Каждый квартал Минизо публикует ложные заявления об улучшении уровня жизни, в то время как в действительности оно, как правило, сокращает ассортимент, доступность и количество товаров народного потребления. Министерство правды подкрепляет заявления Министерства изобилия путем исправления экономической статистики для демонстрации экономических успехов партии, а также роста уровня жизни. О статистике как высшей форме лжи в романе «1984» я уже писал («Россия вернулась к временам Министерства Правды и Министерства Изобилия»).
Перечитайте роман Джорджа Оруэлла. И вы увидите, что многое из того, что там сказано о социально-экономической политике Океании, очень напоминает реалии сегодняшней России. И поймете, что нынешний Старший Брат ваш жизненный уровень поднимать не собирается» (Катасонов). А вот еще одна статья на ту же тему – статья Дмитрия Милина «Новый запуск!» (источник: http://worldcrisis.ru/crisis/3488277). «Если хочется очень коротко понять, почему Россия потеряла статус ведущей космической сверхдержавы просто наберите в поиске «Вакансии и работа в компании «Акционерное общество «Государственный ракетный центр имени академика В. П. Макеева». Вот ссылка на оценку средних зарплат: «Средняя зарплата в компании Акционерное общество «Государственный ракетный центр имени академика В. П. Макеева» варьируется примерно от 9739 руб. в месяц на должности Маляр до 24265 руб. в месяц на должности Электрик». С таким уровнем зарплат (ниже, чем за кассой в Мак-Дональдсе) рассчитывать на то, что в ракетную отрасль придут сильные специалисты нельзя. В принципе на этом можно было и закончить. Далее более подробно с историческим экскурсом. Да, ГРЦ Макеева не занимается впрямую космосом, но наш «космос» всегда был довеском к боевой ракетной программе. Космическая программа СССР это был «шоу-рум» программы создания межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Запуск «Спутника» был способом продемонстрировать американцам возможность заброса в любую точку их территории атомной бомбы, запуск Гагарина — более тяжелой водородной бомбы. Знаменитая «Р-7» Королева, которая дала начало созданию целого семейства ракетоносителей: «Спутник», «Восток», «Восход», «Молния», «Союз», «Союз-У», «Союз-У2», «Союз-ФГ», «Союз-2» — это талантливая доработка ФАУ-2 фон Брауна, ракеты которого летали максимум на среднюю дальность и не отличались особой надежностью. На ракетную (и ядерную) программу СССР работала половина промышленности страны. Мало кто сейчас помнит, но тогда, когда запускали «Спутник» и «Гагарина» вторая половина страны банально жила в бараках. «Хрущевки» появились уже позже. И вот сейчас в ситуации, когда руководитель Роскосмоса Дмитрий Рогозин получает в разы больше руководителя НАСА, а его сотрудники реально занимающиеся конструированием и производством получают зарплаты в разы меньше, чем в НАСА, у кого-то возникают вопросы «почему Россия потеряла статус ведущей космической сверхдержавы?»
Да потому, что Россия давно не «напрягается» для достижения цели сохранения этого статуса, экономит на зарплатах тех, кто реально работает, обеспечивая огромнейшие зарплаты менеджменту крайне низкой квалификации, вроде имеющего образование журналиста Рогозина. Собственно общество ждет от ракетной отрасли успехов как посетитель в Мак-Дональсе: «Новый запуск! Вам достаточно трех пакетиков гордости к чашке утреннего кофе?» и, не собираясь платить большие зарплаты тем, кто эти «три пакетика гордости к чашке утреннего кофе» обеспечивает. Технологическое развитие страны зависит от маргинального меньшинства ученых, инженеров, квалифицированных рабочих, в отношении которых в России достигнут принципиальный консенсус — все они должны быть нищими и упорно работать на остальных обеспечивая им гордость за сохранение достижений СССР. Почти 30 лет издевательств над сотрудниками космической промышленности получавших от 15 до 30 тыс. рублей привели к закономерному результату — падать начали не только «Протоны», но и «Союзы». При этом не имеющий инженерного образования Дмитрий Рогозин руководит «Роскосмосом», ликвидируя московскую производственную площадку НПО «Хруничева», но при этом пристроил своего сына руководить «Ильюшиным». Настоящая беда, это когда журналист руководит «оборонкой» и Роскосмосом, филолог — нефтяной отраслью, социолог — министр промышленности, а их дети занимают руководящие посты в ведущих технологических компаниях. Одна из главных бед России в том, что тут получают огромные деньги люди, которых в других странах (и в СССР тоже) на пушечный выстрел не подпустили бы к тем областям, которыми они руководят. «Генеральный директор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин за первый год работы в госкорпорации заработал более 29,5 млн. руб., в том числе почти 23,5 млн. руб. — по основному месту работы. Сведения о доходах работников «Роскосмоса» опубликованы на сайте госкорпорации» (Ведомости).
Власти пытались словами (!!!) поднять статус инженера, избранные цитаты: 21 марта 2010 года — Владислав Сурков: «инженер станет главным человеком в стране» (Вести). 31 марта 2015 года — «Есть инициатива, она мне нравится, она связана с тем, чтобы в России появился День инженера. Мы должны идти таким путем, чтобы инженер — это была такая приставка к фамилии, которая бы вызывала уважение», — сказал Рогозин (РИА Новости). 10 апреля 2018 года — Путин «Ключевой фактор технологического прорыва — это талант, компетенции ученых и инженеров и, конечно, их социальный статус. Все это должно развиваться, и социальный статус должен расти» (Официальный сайт Кремля). Но реальность совсем другая, когда дело доходит до собственно конкретных проблем отношение к инженерам и конструкторам меняется на «потребительское», показывающее, что их жизнь для страны не стоит и «копейки». «Когда товарищу Сталину показали бронемашину, в которой он должен ездить, и что ее не пробьет ППШ, он посадил внутрь конструктора этой машины и ее изрешетили из автомата. Конструктор остался жив, потому что машина оказалась хорошая. Я предлагаю записать в решение, что мы конструкторов обязательно должны посадить в корабль при испытаниях САС (системы аварийного спасения)», — приводит РИА «Новости» слова Рогозина с заседания в ракетно-космической корпорации «Энергия». На фоне этого отношения «как к грязи» Рогозин собирается создать «Национальный космический центр, который поручил создать Владимир Путин будет сформирован на площадке ГКНПЦ имени Хруничева и заработает к осени 2022 года. По словам главы госкорпорации Дмитрия Рогозина, на ста гектарах земли там разместятся предприятия и конструкторские бюро — это производители микроэлектроники, композитных материалов и проч. Площадь центра в виде небоскреба, напоминающего ракету, составит 250 тыс. кв. метров. В него переедет штаб-квартира Роскосмоса, а также 17 подведомственных структур. «В одном месте будет собрано 20 тысяч инженеров и конструкторов». Не понятно, откуда Рогозин собрался взять столько конструкторов на такие низкие зарплаты при таком своем скотском отношении к людям. Результаты не заставили себя ждать: глава Федеральной службы по труду и занятости (Роструд) Всеволод Вуколов: «На сегодняшний день главная проблема все-таки для предприятий — они не могут найти специалиста в инженерной отрасли, не могут найти именно специалиста в сфере производственного блока», — пояснил он, отметив, что, по его мнению, сейчас «необходимо уделять внимание подготовке специалистам именно в сфере производства». А как найти специалиста на такие зарплаты и с таким отношением, как к «расходному материалу»?
В результате у нас утеряно самое главное — у нас утеряны профессиональные кадры. Если вы посмотрите на инженерные, на научные, школы — там выбито два поколения. Остались одни старики — но они скоро уйдут. Кадров нет — самое страшное. Станки можно закупить. Нормального человека можно обучить работе на станке с ЧПУ, может быть, за шесть месяцев. Он станет профессионалом. Учить некого. Никто не хочет, работая на национальную гордость жить в нищете, когда можно пойти служить в ФСБ или МВД став миллиардером как полковник Черкалин или полковник Захарченко. По большому счету у нас четыре главных проблемы:
- У нас слишком маленькая доля людей занятых созидательным трудом и слишком много людей занятых контролем, охраной, защитой, руководством (зачастую бездарным, приносящим вред). И первая половина сокращается, причем за счет отъезда самых талантливых и успешных, а вторая все время растет за счет увеличения числа чиновников, «силовиков» и контролирующих исполнение все новый и новых запретов. Более того, труд людей занятых созидательным трудом является общественно презираемым и мало оплачиваемым по сравнению с трудом «силовиков» и чиновников. Самый вопиющий и характерный пример это Роскосомос сотрудники которого, занятые созидательным трудом, получают в десятки раз меньше, чем сотрудники НАСА, а руководитель Роскосмоса без инженерного образования и других талантов Рогозин — в разы больше, чем руководитель НАСА.
- У нас слишком мала доля предпринимателей. Де-факто репрессивное законодательство, отсутствие защиты частной собственности, отсутствие справедливого суда, рэкет и бандитизм со стороны правоохранительных органов, удушающий контроль со стороны бездарной и коррумпированной бюрократии делает занятие бизнесом мало привлекательным и опасным. По этому рассчитывать на появление «российского Маска» с частным космосом тоже нельзя.
- У нас крайне низкий уровень организации и управления, как государством (это уровень просто наносит вред экономике), так и на производстве (в основном огосударствленном за последние годы). В нашей стране реализован отрицательный отбор управленцев, когда на руководящие должности назначаются не более успешные, а имеющие родственников-чиновников или «силовиков», а так же ФСБшные отставники, которым руководящие должности отдаются в «кормление» на пенсии.
- Отсутствие свободы и не комфортная среда обитания, которая вместо заботы о гражданах создает минное поле штрафов и взяток, с которых кормятся контролирующее сословие, что приводит к отъезду самых талантливых инженеров, конструкторов и программистов в более комфортные для проживания страны на в разы более высокие зарплаты».
И все это – чистая правда, нравится она Вам или нет! Так о какой справедливости мы с Вами здесь говорим, когда ее вовсе нет, ни у нас в России, ни на Западе. Осталась лишь справедливость с точки зрения Рогозина и ему подобных. И до добра это точно не доведет! К слову сказать примерно такая же ситуация сложилась и в другой государственной конторе – в концерне «РОСАТОМ». Автор это знает наверняка, ведь он там работал. В своей время он накатал «телегу» в ФСБ на тогдашнего атомного босса Кириенко из – за умышленного развала им (усовершенствования структуры) ВО ВНИПИЭТ (была такая контора, сначала в Ленинграде, а потом и в Питере, и далеко не последняя в атомной отрасли – большая половина ядерных объектов в стране построена по проектам, разработанным во ВНИПИЭТ). Однако «выше жопы все равно не прыгнешь», вместо того, чтобы посадить в тюрьму, Кириенко сделали первым заместителем руководителя президентской администрации. Так что, никуда не денешься — в нынешней России справедливость всегда торжествует.