Об особенностях человеческой психики
Предлагаю Вашему вниманию статью Ал. Берберова — «Три источника, три составные части МИРОВОГО ЗЛА». «Существуют три источника зла, весьма разные. Это зло-ошибка, зло-выгода и зло-бесноватость. Зло-ошибка рассматривалось просветителями как единственный источник зла. Иначе говоря, человек стремится к чему-то одному, а в силу своих безграмотных действий, глупости, неосведомленности добивается прямо-противоположного. Такой человек творит зло, не желая зла: его главная проблема – непонимание причинно-следственных связей. Марксизм пришел к осознанию другого источника зла: выгоды. Кроме тех, кто ошибается, есть еще и те, кто все прекрасно понимают, но ради личной прибыли попирают моральные нормы. Этот взгляд, несомненно, шире и продуктивнее просветительского, сводившего все источники зла к недостатку знаний. Маркс об этом сказал так: «если характер человека создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными». Но крах марксизма был неизбежен, потому что на зле-выгоде он и остановился, не рассматривая третьего, и самого главного источника зла: бесноватости. В том-то и весь фокус-покус, что бесноватый человек не стремится к личной выгоде, и потому, когда в его действия пытаются отыскать «классовые мотивы», пытаются разоблачить корыстный расчет – то впадают в неадекватность. Сатанинское зло не означает, что зла-ошибки и зла-выгоды не существует. Нам нужно принять, что существуют одновременно три формы зла, переплетаясь одна с другой: и зло невежества, и зло корысти, и зло — просто зло, в полном смысле этого слова. Да, это труднее, чем отыскать единственный источник зла, но кто сказал, что будет легко?! Опять прибегнем к цитате из Маркса: «В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам». Разумеется, ленивому уму легче думать (не жить, а только думать!) сводя все зло только к потустороннему источнику, как это делают сектанты. Поскольку они тупые, то не верят, что могут ошибаться, и во вполне земные, рациональные, корыстные мотивы преступления тоже не верят. Но не больше адекватности и в понимании всего зла только «через желудок» (марксизм) или только «через голову» (просветители). Если в крыше три дыры, то нужно заделывать все три, а не ограничиваться одной заплаткой. То есть, практически: нужно взять теорию просвещения о том, что зло – это глупость. Дополнить ее важным уточнением: кроме глупости зло порождается и корыстной личной выгодой (это за нас уже сделали марксисты). Ни в коем случае на этом не останавливаться, и дальше исследовать оккультные источники зла, бесовщину, те формы зла, в которых зло выступает как самоцель.
Например, садист не получает денег за истязания. Наоборот, вполне возможна ситуация, когда садист сам приплачивает за возможность истязать, идет на большие убытки – лишь бы иметь возможность мучать. Да, есть капиталист, который дерет с рабочего три шкуры «копейки для», но маньяк, серийный убийца, Бандера – ведь не капиталист. При чем тут копейки или рубли? Бесноватые не считают ни прихода, ни расхода: им просто нравится делать то, чего они делают. Поэтому, если мы, используя волшебную палочку, каким-то чудом вмиг сделаем «обстоятельства человечными», то – совершенно верно – это весьма поможет нам в борьбе с диким капитализмом. А вот в борьбе с садизмом – не только не поможет, но и окажется для садизма питательным бульоном! Когда вокруг все добренькие – садисту легче действовать, у него шире простор для реализации его патологии. Марксист не сможет его выследить, потому что марксист ищет денежный след, он ищет выгоду, рационально выражаемую в прибытке материальных благ, а никакого запаха денег в случае с садистом нет. При этом ошибкой будет и отказ от марксизма, если мы вдруг примемся считать, что все зло только от бесов, а корыстно-прибыльного зла не существует, и адских гешефтмахеров Маркс выдумал. В том-то и состоит вся сложность жизни (и адекватного понимания жизни), что существуют и те, и эти. А иной раз и то, и другое сосуществует в одном человеке. Часть мотивов его поведения корыстна, а часть – бесновата. Разоблачив его корысть, мы раскроем лишь часть его злодейства. Ну, это, как если бы преступник был вор и убийца, за воровство его поймали и осудили, а убийство так и осталось нераскрытым. Поэтому все, что говорит Маркс – нужно внимательно выслушать, принять к сведению. А дальше сказать: верность не означает полноты. 2х2=4, это верно, но это еще не вся таблица умножения. И надо отдать должное марксистам, они прекрасно понимают (и даже в художественных произведениях отражают), что кроме злобы рвачей, хапуг – есть еще и зло как глупость, зло, вытекающее из умственной неполноценности человека (а не только из зова его карманов). И очень хорошо, мы все это приняли, согласились. А дальше делаем завершающий штрих, которого так не хватило марксизму: далее мы включаем в систему отслеживания зла его оккультные мотивы, бесноватость, влияние потустороннего, сатанинского зла, и не валяем дурака, высмеивая тех, кто «чертей боится». Потому что такое высмеивание, сведение всего зла только к глупости или выгоде – боком выйдет и дорого встанет. Что, собственно, и продемонстрировала советская история, когда советский проект оказался полностью беспомощным перед оккультными формами зла и бесовщиной. Хотя тот же самый советский проект не только полностью ликвидировал класс капиталистов, но и доказал, что без них можно очень неплохо (в материальном плане) жить и развиваться.
Но если ты полез в джунгли, то обязан понимать, что в них есть не только тигры, но и крокодилы. И, допустим, ты всех тигров победишь, а крокодил тебя сзади съест. Но и обратная позиция столь же контрпродуктивна: если ты сосредоточился исключительно на крокодилах, и достиг в их истреблении больших успехов, то кто прикроет тебя от тигра, прыгающего из ветвей? Данная статья – упрек не только марксистам, которые игнорируют оккультные угрозы потустороннего зла, но и христианам, которые игнорируют земные, материальные корни зла. Бесов гонять надо, никто не спорит, но одним этим сыт не будешь. Наказание для тех, кто не предусмотрел предоставления человеку всего набора необходимых материальных благ – смерть. Не надо думать, что если закроешь дверь в Преисподнюю – у тебя на Земле проблем не останется (а многие батюшки таким мнением грешат). Просто давайте примем, как есть: что имеется зло дорациональное (глупость), рациональное (стяжательство) и иррациональное (бесовщина). Рассуждать, какое из них более опасно – схоластика в худшем смысле слова. Ну да, теоретически, все зло от дьявола, то есть оккультное зло первично. Но тому, кто помрет от холода в нетопленной конуре – отнюдь не легче, что его убила не первичная, а вторичная форма зла. Так что давайте не будем заниматься демагогией, не станем выяснять, какая чернь чернее – а просто включим три фильтра: образовательный, экономический и духоведческий. Сим победиши – а иначе только погибель…» (Ал. Берберов, команда ЭиМ). Очень умная статья, и написана она «с Душой». Причем в ней описаны не только источники самого Зла, но и источники ошибок в различении Зла и Добра. Однако Берберов ничего не пишет в ней, как о Добре, так и о различении Добра и Зла. А потому, давайте прочитаем еще одну статью – «ФИЛОСОФИЯ ЗАКОННОСТИ: «АЙ-ЯЙ-ЯЙ» И «А-ТА-ТА» (Николай Выхин). «В последние годы, особенно Западом (но и не только им) продвигается довольно токсичная идея: что Закон (как явление, феномен, сущность) – всего лишь произвол насильников, изложенный в письменной форме. Ну, грубо говоря, некто, направив на тебя револьвер, может сказать тебе устно встать на четвереньки – и тогда это произвол. А если он запишет этот приказ на бумажке – то будет уже закон. Вот, мол, и вся разница между законом и произволом… Но мы же понимаем, что это не так, правда? Или уже нет? Мы же понимаем, что роман «Анна Каренина» Льва Толстого можно читать на бумаге, а можно и в электронной библиотеке. Носитель особой роли не играет: и на экране айфона, и в томике роман Толстого – это роман Толстого. И даже если у кого будет фантазия переписать его на пергаменте – все равно текст останется самим собой, если его содержания не менять. Поэтому закон – не есть «просто произвол, выраженный в письменной форме». Закон есть философская и мировоззренческая противоположность произволу, независимо от форм его выражения (устной, письменной, электронной и т.п.).
В основе философии права лежит убеждение: кроме обстоятельств, которые все время меняются, есть и константы, которые неизменны. А есть и другое мнение: что есть только обстоятельства, которые все время меняются, и больше ничего… Представление о единстве и борьбе переменчивости и неизменности вложено в хорошо известное, распространенное определение «Дух и Буква Закона». Оно предполагает, что у закона есть Дух и есть Буква, которые неразделимы, но и не слиянны. Если бы Закон состоял только из букв, лишенный Духа, то он и был бы «произволом, выраженным в письменной форме». И тогда была бы ему цена пятак в базарный день, да и то только после коррупционного сговора! Может ли беззаконник написать на бумажке «я всегда прав, чего бы я ни делал»? Бумага все стерпит. Технически никаких проблем с этим нет. Но будет ли вышеозначенная бумажка законом в философском смысле? Очевидно, что нет… Закон не является в философском смысле законом – если лишен Духа Святого. Если закон состоит из одних букв, то он не закон, даже если и называется «законом»: если мы зайца назовем гадюкой, заяц змеей не станет. Смысл философского определения закона в том, что буквы его подбираются под его Дух, а не наоборот. Закон общества, если речь не идет о подлоге и проституировании права – является законнорожденным сыном морали данного общества. В этом принципиальное отличие закона от простого текста. Текст может быть любым. Он может, как угодно, противоречить общественной морали – мало ли чего напишет эпатажный автор? Но текст, сколько бы раз над ним не написать «закон» — не может стать Законом в философском смысле слова, если противоречит общественной морали. Иначе говоря, аморальность закона делает его беззаконием, пусть и выраженным в письменной форме. Почему же так получается? Потому что таков генезис идей права. Совершенно очевидно, что вначале из тьмы и мрака появляется именно мораль, как свободное рассуждение о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Человек начинает сортировать явления, поступки, события на добрые и злые. Вначале это – простите за каламбур – обязательно носит необязательную форму. Ведь иначе попросту и быть не может! Вот я чего-то предположил, в чем сам еще сомневаюсь. Советуюсь с Вами – как вы думаете, а, не так ли вот это? Вы тоже с сомнением мне отвечаете: «ну, вроде, действительно так». Однако же «вроде – в огороде», и мы начинаем проверять. Складываем проверочные усилия. И у вас получается «так», что убеждает вас в моей правоте. И у меня «так», что вас убеждает. Наконец, из первичной туманности предположения выделяется более твердое ядро знания. Оно и становится моралью, как совокупность подтвержденных гипотез о добре и зле. Мораль выражает себя в той форме, которую маленьким детям, в процессе воспитания преподносят, как «ай-яй-яй». Кто-то сделал что-то плохое, и мы его осуждаем, но не так, чтобы наказывать. Может быть, мы сами не очень уверены в своей правоте. А может быть, у нас просто силенок не хватает, его покарать. А может, и то, и другое. Звучит «ай-яй-яй», но за ним не следует «а-та-та».
Теперь смотрим развитие ситуации: наши представления о добре и зле все больше и больше твердеют, уплотняются. Мы в них все больше уверены, и нас все больше. По закону диалектики однажды количество переходит в качество: из морали рождается закон. Это уже не просто «ай-яй-яй» (когда грозят пальчиком) но и «а-та-та» (когда шлепают по попке). Говоря кратко: Мораль – неуверенный закон. Закон – уверенная мораль. Вот и вся разница между ними. Моральная норма не становится законом, пока она для нас в чем-то сомнительна, пока она не «допеклась» в духовке наших знаний о мире. Мораль – заготовка под закон, но пока еще сырая. Согласитесь, есть большая дистанция между простым осуждением убийства (когда мы про себя думаем – как нехорошо убийца поступил) и методичным преследованием, отловом, наказанием убийцы. Для того, чтобы злодея ловить и карать – нужны не только силы, но и уверенность в своей правоте. Уверенность фанатичная: ведь речь идет о сакральном табу, попрание которого абсолютно нетерпимо. Разложение правового общества идет в порядке, прямо противоположном его сложению. Снимается наказание, но это не значит, что вместе с этим снимается и осуждение! Газопылевая туманность осуждения может еще долго витать над рассыпавшимся твердым ядром законности. Когда мы утрачиваем уверенность в законе – он становится расплывчатой моралью. Когда мы (следуя дальше) теряем уверенность и в морали – она разлагается на первичную тьму и мрак. Понимая генезис права, его родословную идущую из морали, мы понимаем и тесную органическую связь социализма с христианской цивилизацией. Социализм – это стадия «а-та-та» за то, что у слабых было только «ай-яй-яй». Христианская, как, впрочем, и другие монотеистические цивилизации, вырабатывают определенные моральные нормы. Но моральные нормы – мягкие и безвольные: они не требуют, а только просят. Мораль – это нытик, который скулит и скулит, взывая к совести: он чаще всего не может (сил нет), а иногда и не уверен в себе, чтобы «власть употребить» и пресечь нетерпимое. Но перетекание морали в закон – естественный и неизбежный продукт, для развивающегося общества автоматический! Накопив в себе сил и уверенности, мораль переходит от уговоров к требованиям, и в этот момент ее Дух становится Буквой Закона. Скажем, помогать бедным – уже не просто доброе дело, за которое тебя хвалят, а твоя прямая обязанность, за уклонение от которой «мало не покажется». Раньше тебя только нахваливали, когда дал нищему грош, и угрюмо молчали, когда воспользовался своим правом не давать. А когда дошло до стадии закона – у тебя уже не осталось никакого выбора. За принесение в жертву демонам младенца – тебя не просто пожурят, не просто руки не подадут при встрече – а на виселице вздернут!
Потому социализм такой же естественный и органичный вывод из христианства, как и вообще любой Закон – естественный и органичный вывод из морали. Если цивилизация развивается, то моральный долг становится юридическим. Похвальное становится обязательным, а то, что вчера казалось святостью – превращается в норму жизни. Это даже немножко обидно, потому что поступки, за которые раньше тобой восхищались – теперь все принимают, как должное… Но такова логика правосознания! Ее можно выразить строкой из песни: «И если решать – то давай, решай; а если решил – за дело!». Нерешенные вопросы рассматриваются в области морали, а решенные – становятся уже законом. И ничего с этим не поделаешь! Кроме того, как повернуть весь процесс вспять – сделав вдруг уголовно-наказуемое обратно лишь морально-порицаемым. Так, например, либералы разрешают демонические культы под покровом «свободы совести». А куда денешься – говорят они – ведь у каждого есть право верить в любых богов, или не верить ни в каких! Нет, мы конечно осуждаем… Мы негодуем! Мы сами никогда не будем заниматься людоедством или зоосадизмом… Но это наш выбор – а у этих свой… И не попрешь: свобода совести! Десоветизация пытается переключить уже достигнутый уровень законодательного запрета зла обратно на моральную рыхлость. Все, что вводится (детоубийства-аборты, эвтаназия, легализация наркоты, содомия и т.п.) – вводится либералами как «не их выбор». А лишь ради «уважения права на выбор у других людей». И немудрено: сторонник абортов не может применить эту практику к себе, ведь тогда бы его не было на свете. Это кого-то другого убивают, а меня это не касается! – говорит он. Потому умные люди и советуют тем, кто требует удаления младенцев: «начни с себя, и самоудались, покажи пример!». Социализм – есть законодательное закрепление норм христианской (и в целом монотеистической) морали, неизбежное при развитии цивилизации. Мораль, которая не перерастает в закон – как ребенок, который не может стать взрослым: тяжкая патология развития. Мораль, которая не стремится оформить себя в законе – и моралью тоже быть перестает. Лилипут, карлик – он не взрослый, но ведь и не ребенок тоже!» (Николай ВЫХИН, команда ЭиМ). Очевидно, что при написании этой статьи Выхин тоже использовал не только свой разум, но и свое подсознание (она написана «с Душой»). И потому, мы вправе просуммировать все здесь представленное (но обязательно, с использованием и своего разума, и своего подсознания), и посмотреть, что из этого выйдет. Более того, мы вправе рассчитывать на то, что получится что-то по-человечески близкое нашему личному мнению по поводу поставленных вопросов в этих двух разных статьях, написанных разными авторами. Итак, начнем. Источником любого ЗАКОНА должна быть общепризнанная в данном конкретном обществе МОРАЛЬ. А что такое мораль? Мораль – это, опять-таки, общепризнанные в обществе способы различения ДОБРА и ЗЛА.
Причем, все члены данного общества одинаково не хотят (прежде всего, в отношении себя, и только потом – других) – ЗЛА, и очень хотят ДОБРА (в той же последовательности). При этом Добро и есть Добро (ВСЕ, что приносит пользу всему обществу, а не какому-то отдельному человеку), а ЗЛО подразделяется на три категории: «дорациональное зло (глупость), рациональное зло (стяжательство) и иррациональное зло (бесовщина)». Из чего логично вытекает только два следствия: «Чем лучше всем, тем лучше каждому» и «Чем хуже каждому отдельному человеку, тем хуже ВСЕМ». Так должен рассуждать (и рассуждает) каждый нормальный человек на Земле. И если бы так же рассуждали и все представители власти, то в мире, уже давным-давно, наступило бы «светлое коммунистическое будущее». Но оно так и не наступило, хотя общий посыл рассуждений большинства простых людей остается неизменным уже многие тысячи лет. В чем же причина этого, и чем люди во власти отличаются от людей, вне ее? Только одним – степенью влияния уже существующего в каждом человеке ЗЛА на все общество, и со стороны представителей власти, и со стороны «простых людей». Очевидно, что первое влияет на общество значительно сильней, чем второе. А стало быть, если мы хотим попасть в «светлое будущее», то количество существующего ЗЛА у представителей власти должно быть намного меньше, чем у простых людей. И достичь этого можно только одним путем – ИССКУСТВЕННО ОТБИРАЯ ВО ВЛАСТЬ, исключительно, «автономов. А кто такие «автономы»? Это люди, в подсознании которых социальный инстинкт доминирует над соревновательным инстинктом, и в первой пятерке доминирующих инстинктов отсутствуют инстинкт собирания материальных ценностей, инстинкт веры в авторитетное мнение и инстинкт сбережения энергии (инстинкт лени). Короче говоря, для власти подходит далеко не каждый человек, хотя каждый человек уверен в обратном. И если мы введем обязательный психологический тест для кандидатов на отдельные высокие должности в исполнительной власти, то многие люди захотят соответствовать этим критериям, и начнут заниматься воспитанием своего подсознания, чего сегодня не делает практически никто (все заняты лишь обучением своего разума). А если кто и занимается, то таких — единицы. Как видите, мы начали этот разговор с «высоких материй», а заканчиваем его вполне определенной конкретикой. Иначе говоря, мы с Вами пошли по пути «от общего к частному» или занялись дедукцией. Ведь дедукция — это способ рассуждения от общих положений к частным, логический вывод частных положений из какой-либо общей мысли. Согласно Википедии, дедуктивное умозаключение или силлогизм – это, прежде всего, вывод по правилам логики; цепь умозаключений (рассуждение), звенья которой (высказывания) связаны отношением логического следования. В дедукции вывод строится от общих положений к частным случаям.
Началом (посылками) дедукции являются аксиомы, постулаты или просто гипотезы, имеющие характер общих утверждений (общее), а концом — следствия из посылок, теоремы (частное). Если посылки дедукции истинны, то истинны и ее следствия. Дедукция — основное средство доказательства. Аксиоматический метод — способ построения научной теории в виде системы аксиом (постулатов) и правил вывода (аксиоматики), позволяющих путем логической дедукции получать утверждения (теоремы) данной теории. Таким образом, дедукция — метод мышления, следствием которого является логический вывод, истинность которого гарантируется истинностью посылок. Также может определяться логико-методологическая процедура, посредством которой осуществляется переход от общего к частному в процессе рассуждения. Пример простейшего дедуктивного умозаключения: «Все люди смертны. Сократ человек. Дедукция — Сократ смертен». Условно-категорические умозаключения – это те заключения, в которых одна предпосылка является условным суждением, а вторая предпосылка совпадает с основанием или следствием условного суждения или же с результатом отрицания основания или следствия условного суждения. Истинность основы влечет истинность следствия, а отрицание следствия влечет отрицание основы. А стало быть, приведенные выше умозаключения являются условно-категорическими, и подтверждают истинность, как основы, так и следствия. Ну а теперь можно поговорить и об иррациональном зле. И поможет нам в этом Виктор Ханов со своей статьей «ДЕГЕНЕРАТИЗМ УКРАИНСТВА: БЕЗДНА РАСЧЕЛОВЕЧИВАНИЯ». «Действие – это движение, и разумность действия далеко не всегда предполагает его однозначность. Существует такое понятие, как «приоритет», и о нем люди спорят с самого начала истории. Для вора, например, приоритет – его личная выгода. Все связанные с ней негативные явления он относит к числу «терпимых издержек» при достижении главной цели. Фанатик никогда не поймет вора, вор — фанатика, романтику не понять подонка, а подонку — романтика. Но это не значит, что кто-то из них безумен. Криминалисты очень четко разделяют преступление и безумие. Преступнику не отказывают во вменяемости. Его не считают психически больным человеком. Да, его приоритеты отвергают, их осуждают – но в то же время они есть, и их можно понять. Изложить в качестве рациональной формулировки.
Он сделал «х» потому что рассчитывал добиться «у». Если он ошибся в расчетах, и не получил «у», то эта «алгебра» включает в себя рациональное разъяснение просчета. Вор имел какие-то основания думать, что на складе не будет сторожа, исходил из них, а сторож на складе оказался, и не получилось, но «если бы» – то «могло бы». Из этого следует: далеко не всякий, кто творит зло – безумен. У его логики – другой приоритет, для нас неприемлемый, однако же, логика у нас с ним общая. Мы прекрасно понимаем, чего хотят англоязычные людоеды – они хотят сытости, а стремление к сытости и нам не чуждо. Мы прекрасно понимаем, чего хотели гитлеровцы – они хотели стать господами и рабовладельцами, и мы понимаем, зачем. Если вор хотел денег, то мы тоже его понимаем: мы же радуемся в день зарплаты, радуемся выигрышу в лотерее. Мы понимаем полезность денег. Мы считаем, что методы их добывания у вора недопустимы в цивилизованном обществе, но цель его – объяснима логикой его действий. Что же отличает преступление от безумия? Всякое разумное, осмысленное действие (движение) обязано иметь: 1) Причину (достаточное основание). 2) Внутреннюю связность, чтобы не противоречить самому себе. 3) Перспективу, целеполагание. Если этого нет, то движение невозможно считать разумным, осмысленным. Движение щепки в ручье, полет листа по ветру – неразумны и неосмысленны щепкой или листом. Движение есть, никто не спорит. Дунул ветер – пушинка полетела по его направлению. Но никакой собственной воли пушинка не имеет, вся двигательная активность ее – приходит извне. Не было бы ветра – пушинка бы не шевельнулась. Подул бы в другую сторону – двинулась бы в другую сторону. Украинство, как крайне деструктивное, психопатическое состояние – не имеет ни причин, ни внутренней связности, и неудивительно, что оно при этом начисто лишено перспективы, смертоносно-бесцельно для его носителей (если не считать, что смерть – их заветная цель). Есть своя логика в сепаратизме. И своя логика в великодержавности. Обе они понятны. Непонятно лишь чудовищное их смешение в украинстве, которое одновременно преследует и цели сепаратизма, и цели великодержавности, отказавшись от собственной великой державы, но при этом и сепаратизм объявив «вселенским злом». Отделение от России есть сепаратизм, а попытки поработить Донбасс и Крым – проявление колониального империализма. Как одно с другим сочетается? Мы хотим быть великой державной, но маленькой, потому что по-настоящему великую державу мы отвергли, но и маленькой страной, как Словакия или Словения, быть не желаем… Как может «любовь к нации» сочетаться с методичным истреблением этой же нации, к тому же за явно чужие, заокеанские интересы, и по чужой, заокеанской указке?!
Но все это мелочи по сравнению с отношением носителей украинского дегенератизма к демократии, в котором и раскрывается вся бездна их психопатии. У демократии есть сторонники и противники, каждый из них имеет свою логику, свои приоритеты, и каким бы ожесточенным ни был их спор – он все же не безумен. Кратко говоря: демократия или нужна, или не нужна. Если нужна, то ее нужно требовать. Если не нужна – то не нужно. Но как, скажите, вменяемый человек может много лет истерически «топить» за демократию, сменяемость властей, права человека – а потом отменить вообще все выборы и все права, включая и право на жизнь (декриминализация убийства в украинстве)?! Тут вспоминается анекдот про трусы и крестик: либо снимите, либо наденьте. Если права человека, свобода слова, собраний и выборы – нафиг не нужны, зачем вы нам столько времени нам голову морочили?! А если все-таки нужны, то… что вы делаете?! Украинство – в чистом виде психопатия. Да, оно активно поддерживается и насаждается извне, темными силами – но в своей внутренней основе оно не может быть ничем, кроме явного психического расстройства. У носителя украинства не просто другой приоритет: у него вообще нет приоритетов, нет никакой логики. У психически вменяемых людей разные ценности, и эти ценности порой вступают в непримиримый конфликт. Но – у психически вменяемых людей они ЕСТЬ! Иногда высокие мотивы побеждают низменные, иногда низменные – высокие. Но они же представлены хоть какой-то системой мотивации! Проще всего это вообразить через ежедневную бытовую практику. Вообразите магазин, в нем – деликатес. Вы отдаете деньги, чтобы насладится деликатесом: ваши мотивы поняты и приоритет тоже. Может быть и наоборот: вам жалко денег, и вы не покупаете деликатеса. Вы не наслаждаетесь его вкусом, но зато ваши деньги при вас остались… Ни покупатель, ни тот, кто отказался от покупки не являются – в отличие от украинских дегенератов – психически больными людьми. Да, у них разные приоритеты в жизни, но у них же есть логика действий. Теперь возьмем третью ситуацию: некто принес в магазин баночку с икрой, и отдал ее продавцу. Затем и деньги – стоимость этой баночки – тоже отдал продавцу. И ушел. Возникает закономерный вопрос: зачем все это было?! — Гена, Гена я кондуктора обманул! Сто рублей ему бросил, а сам на автобусе не поехал! Одержимость убийством русских делает укрозомби полностью равнодушным к собственному выживанию, как к его условиям, так и вообще к самому наличию. Но если для человека убить другого важнее, чем самому выжить — то мы имеем дело с явной психопатией… Искать причины украинства можно только в учебниках по психиатрии, больше их нигде не отыщешь. Никакого отношения к известным истории законам этногенеза (возникновения народов) украинство не имеет. Его зарождение не имеет ни культурных причин, ни вероисповедных, ни экономических.
Одно время адвокаты дьявола пытались рационализировать украинство через политические причины: они-де хотят демократии. А Московия им не дает. За демократию они пожертвовали своим происхождением, родством и экономическими перспективами. А потом – уплатив такую бешеную цену за право «регулярно менять президентов» — отменили выборы. Ну, то есть обманули автобус методом Чебурашки: вот тебе тройная цена за билет, но не поеду… Но если нет ни этнической, ни религиозной, ни экономической, ни – теперь уж очевидно – и политической причины украинского сепаратизма, тогда за что он воюет?! Спрашивать украинского дегенерата об этом так же бесполезно, как спрашивать у листка, почему он летит по ветру на восток. Потому что дует восточный ветер! А у листка нет ни собственного ума, ни собственной воли. Куда понесло – туда и летит… Заводная механическая игрушка не выбирает, когда двигаться, а когда быть в неподвижности. Если ее завели – то она движется, и никто не спрашивает, хотела ли она. Если не завели – то не движется, и тоже вопросы «почему?» нелепы. Украинство, как заводная игрушка, тоже не имеет собственной воли или собственной мотивации. За дегенератов придумывают извне, чего им, якобы «нужно». А потом – когда это «нужное» отнимают, дегенераты даже не замечают перемен. Нам же все уши прожужжали, что им нужны свобода и демократия. Вопрос: и где?! Видимо, там же, где и «европейские зарплаты», которые тоже, якобы, были нужны зомби. Но когда зарплаты вместо роста снизились – зомби этого тоже не заметили. Существо, не обладающее мыслительными способностями, не замечает никаких перемен в своем положении. Если куклу посадили – это не значит, что ей хочется сидеть. Нельзя сказать и обратного: что кукле не хочется сидеть, что ее заставили. Куклу положили, и она лежит – потому что любое состояние неодушевленному существу пофиг. В полной мере это относится и к носителям украинства, сделавшего сказку былью (то есть фильмы о зомби-апокалипсисе мрачной реальностью). Их вообще не волнует ничего, кроме транслируемой извне «повестки», которую они озвучивают, явно не понимая. Носитель украинства не может не только оценить факт (рассердиться или обрадоваться событию), он не в состоянии попросту понять факт, осознать его. Потрясающее равнодушие дегенератов к вопросам СОБСТВЕННОЙ экономики или инфраструктуры, образования или культуры, вере или правам человека – вытекает из их равнодушия к собственной жизни или смерти. Вряд ли украинский дегенерат даже и осознает, чем два эти состояния (живое и мертвое) отличаются: если считать, что смерть – это смерть мозга, то они уже мертвы. А двигательная активность остальных частей тела – это уже механика, а не органика. Беспричинность, бессвязность и бесперспективность – это приговор для украинства, и, по всей вероятности, обжалованию он уже не подлежит.
Единственная польза, которую украинство может дать человечеству – это чтобы другие люди смотрели на них, и на их горьком примере учились, как не надо делать. Потому что явна и очевидна схема: ВСЕ ЗА НИЧТО. Носители украинства отдали англосаксам (мастерам зомбирования) все, что имели, включая и материальные, и духовные ценности, и права, и свободы, и саму биологическую жизнь. Взамен же не получили ничего. Как такая схема отношений может устраивать, удовлетворять человека – можно понять только в учебниках психиатрии, больше негде. Никакого конфликта интересов в украинстве нет, потому что в нем нет никаких собственных интересов. Нельзя, например, сказать, что они продали душу дьяволу – потому что продажа предусматривает платеж. 30 сребреников. И снова вопрос: а где?! И высшее, и низшее, присущие человеческой природе – в дегенератах украинства равно ампутированы. Это своеобразная некротическая гармония: все высокое отвергнуто, но и простого, животного желания жить, зоологического инстинкта выживания у них тоже нет. Людей, знакомых с психиатрией, поражают только масштабы украинской психопатии, сам же ход – нисколько. Даже в научно-популярных книжках пишут, что в сумасшедших домах нередки люди, считающие себя Наполеонами, испанскими королями, или, скажем, лошадью Буденного. Другое дело, что когда об этом писал Ф.М. Достоевский («Записки сумасшедшего») – случаи такие были все же единичны, на целую страну не распространялись. Если можно выдумать, что ты Наполеон (и подтвердить это, надев подушку треуголкой) – то почему нельзя выдумать, что ты представитель какой-то фантастической, к тому же и великой, нации? И, исковеркав собственный язык, назвать его «отдельным языком»? Давайте резюмировать: что отличает больничного Наполеона от реальных Наполеонов (Первого, Третьего и др.)? Снова все те же главные признаки психического здоровья: 1) Причина. 2) Связность. 3) Перспективность, целеполагание. Реальные Наполеоны имели достаточное основание считать себя императорами Франции. Больничный Наполеон не знает даже французского языка, а Наполеоном себя полагает беспричинно, просто так у него извилины в голове, разлагаясь, переплелись. Поведение реального Наполеона связно: то есть он всегда руководит. Больничный же Наполеон полагает избиение своей особы санитарами «знаками почести». У реального Наполеона есть цель – мировое господство, связанная логически с цепью его военных побед и завоеваний. У больничного Наполеона – господство над чем?! Его санитары – и те чморят… Нет принципиальной разницы между носителем украинства и больничным Наполеоном, как нет ее и у обоих с трансгендерами, фури, квадроберами и т.п. Никакое отсутствие реальных оснований, никакие нестыковки в процессе и никакие неудачи в попытках достичь результата не останавливают больного человека от того, чтобы считать себя Наполеоном или кошкой. Или – «укром», случай тот же, только масштабы гигантские…» (Виктор Ханов, команда ЭиМ).
Другими словами, любое «иррациональное зло» — это следствие психического заболевания, главным симптомом которого является «отключение разума». Такие больные являются очень эмоциональными людьми, которые не способны к логическому мышлению. Точнее уже не людьми, а лишь «общественными животными», ибо ЧЕЛОВЕК – это «разумное существо» (существо, обладающее разумом). Автор этого сайта тоже умеет отключать свой разум, но делает это осознанно – в опасные для его жизни и здоровья минуты. И в этом нет ничего особенного, автор – естествоиспытатель, по своей сути, и нет объекта исследования, ближе к нему и послушней ему, чем он сам. Еще в девяностые годы прошлого века автор поставил перед собой цель, научиться такой практике, и быстро освоил ее. Как пел, в свое время, Владимир Высоцкий: «Если я чего решил, я выпью обязательно». Тем паче, что реализовать данный процесс на практике оказалось весьма просто, для этого достаточно было лишь «очень захотеть». И по своему личному опыту, автор прекрасно знает, что подобные люди очень опасны в драке (именно поэтому он и отключает разум, когда возникает такая необходимость). И жить на войне в таком виде много проще, чем в нормальном состоянии. Именно по этой причине, до начала СВО на Украине большая часть украинского народа была вменяема, а после ее начала, та же самая часть превратилась в «больных общественных животных». И сегодня хохлы привыкли к такой жизни уже на постоянной основе. Впрочем, это не так опасно, как кажется – закончится война, и люди быстро вернутся к нормальной жизни. Какой же вывод напрашивается после приведенных выше умозаключений? А вот какой: «Главной причиной появления иррационального зла являются невыносимые для того или иного человека условия его жизни, и невозможность поменять их на другие условия». А стало быть, и основным способом борьбы с этим злом является создание подобающих человеку условий жизни. При этом не стоит забывать, что всегда найдутся люди, для которых любые условия жизни окажутся НЕПРИЕМЛЕМЫМИ.