Поговорим о Вере
Но прежде, закончим чтение статьи Николая Выхина «Не позволяй себе гореть мечтой ненастоящей…». «То, что случилось и с Западом, и с нами – после взаимных обвинений в стиле «я не такая» — на языке науки называется «ловушкой номинализма». Что это такое? Человек сталкивается со злом. Противопоставляет этому злу свое негодование. Свое негодование он формулирует словами. Так рождаются слова, призванные противостоять злу. Опытный и умелый, циничный оккультист-достигатор изучает, запоминает эти слова. Начинает их использовать как оружие в зоологической борьбе за доминирование. Люди идут за его словами – думая, что отвергают зло. Но это просто зло научилось говорить приятными им словами… Евангелие от Матфея (23; 1-2) говорит об этом: «…итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их». Попробуем выразить сложное со сталинской простотой: Нужен ли миру социализм? Да, нужен. Но только настоящий, а не оккультный, не троцкизм под видом социализма. Нужен ли цивилизации коммунизм? Без коммунизма она теряет всякий смысл, неясно даже – зачем из пещер вылезла (в каменном веке был максимум либерально-рыночных свобод и никаких административных барьеров). Но цивилизации нужен настоящий коммунизм, а не оккультная подделка под него. Не манипулятивная игра хитрого упыря, который хочет свергнуть упыря-конкурента, выдавая себя за «друга народа». Жало сталинского гнева как раз и было направлено внутрь партии, Красной армии – против таких вот хитрецов-заговорщиков. Которые, чисто-по-рыночному, одолели старого магната в борьбе без правил, и радостно уселись в его кресло. «Было ваше – стало наше». Хитрец своего добился (как Бухарин с его «обогащайтесь!») а общество большой кровью заплатило за игру с нулевой суммой. Понятно, что амбициозный кондом Бухарин очень хотел ворочать миллионами Рябушинского! Помните, как говорил пират из мультика: — Мне до смерти надоел капитан! Я хочу жить в его каюте, пить его ром… Именно такие чувства испытывал враг народа Бухарин по отношению к «буржую Саблину, сахарозаводчику Полозову». А перед толпой выдавал себя за «друга народа» и «радетеля за вдов и сирот, всех униженных и оскорбленных». Доберется такой радетель до рычагов власти – и увидите, какой он «доброхот»! Похуже прежнего мироеда! Если не понимать разницы между декларацией и сутью, между номинальными законами, декретами – и реальным положением вещей, то всегда будешь иметь выбор, как подросток из нашего квеста.
Возмущаясь старой жизнью, попадаешь в нее же через новый желоб, а нахлебавшись свежим говном – через желоб возврата попадаешь в старое, прокисшее говно. И там, и там накрывает с головой, так что дело вкуса, в каком тонуть, а захлебнешься в любом. Вот и получается, что любые речи, теории, правовые нормы – ничто, звук пустой, если нет фанатичной, религиозной веры в них на уровне догматизма. Язык без костей, а бумага все стерпит. Чего ты хотел – то тебе оккультные заговорщики и ПРОДЕКЛАРИРУЮТ. Хотел коммунизму – скажут, что ты уже живешь в коммунизме. Хотел демократии – скажут, что уже живешь при демократии. До того совершенной, что с нею уж и сама история закончилась… Хотел жить в православном царстве – наставят повсюду крестов, и скажут, что ты уже в нем. За любой из этих декораций, в Закулисье – одни и те же людоеды, к которым ты стоишь в очереди на расчленение и свежевание. Слова ничто – вера все. Если человек верит в то, что говорит, то слова ничего не значат. Он может выразить свои мысли другими словами, или вообще молчать – но делать он будет то, что он делает. Если человек не верит в то, что говорит, то слова тоже ничего не значат. «Мысль изреченная есть ложь» — сказал Тютчев. А он знал, о чем говорит, он работал царским цензором, тексты запрещал или разрешал к публикации… Если человек не верит в то, что он говорить – он может говорить другими словами, или вообще молчать, но делать он будет то же самое, что делает. Слова ничто. Вера все. Если общество имеет ее хотя бы с горчичное зерно, то… То, видимо, потому и существует доселе, и даже, хоть и не без проблем, развивается. Не все люди – упыри. Но из этого никак не следует, что все люди – не упыри. Будьте бдительны!» (Николай ВЫХИН, команда ЭиМ). В любом случае, «Новый мировой порядок: независимо от Трампа или Харрис, глобальные перемены необратимы». «Независимо от того, кто победит на президентских выборах 5 ноября, будь то вице-президент США Камала Харрис или бывший президент США Дональд Трамп, весьма вероятно, что они ознаменуют консолидацию нового политического порядка в Соединенных Штатах, который поддерживают обе политические партии. Об этом пишет журнал Foreign Policy в статье политолога Майкла Хирша. Это один из выводов, который можно сделать на основе раннего анализа смутного президентства уходящего Джо Байдена, чью повестку дня Харрис в основном поддерживает, а также на основе анализа продолжающегося влияния Трампа на американскую политику. Оба президентства, длившиеся всего один срок, кардинально изменили как Демократическую, так и Республиканскую партии, пишет Хирш. Риторически Байден и Харрис стремились отделить себя и демократов от Трампа, но они также адаптировали большую часть его популистской программы. Независимо от того, кто станет президентом, доктрина США будет включать в себя смесь неопротекционизма (в котором обе партии принимают промышленную политику, а тарифы принимаются как инструмент торговли, хотя и в разной степени) и квазиизоляционизма (в котором Соединенные Штаты остаются вовлеченными в дела союзников за рубежом, но без крупномасштабного развертывания американских войск).
Президентство Трампа нанесло последний удар по неолиберальному (то есть свободному торговому) консенсусу периода после холодной войны в мировом масштабе, ознаменовав начало нового мирового порядка. Этот международный экономический порядок, основанный на все еще открытой, но сокращенной торговле и все более «домашних» цепочках поставок, представляет собой опознаваемого преемника неолиберальной эпохи беспрепятственной глобализации. Бренд «сделано в Америке» стал ортодоксальностью для обеих политических партий. Однако это же одновременно означает конец глобализации и свободной торговли в других частях планеты, где также переходят к более жесткой политике как на внутренней арене, так и с близкими союзниками на внешнем секторе взаимоотношений. Ярким примером может служить политическая дружба США и ЕС при наличии довольно серьезных экономических разногласий и споров. Эксперт приходит к выводу, что перемены уже не остановить, даже если они ведут к худшему, нестабильности. Их необратимость означает, что эволюция взяла верх над консерватизмом и стабильностью, насильно удерживаемой реальностью последних десятилетий. Чтобы оставаться лидером, Штатам потребуется принять ее, как есть, и попытаться возглавить процесс перемен» (topcor.ru/53227). Но, даже сделав это, они опять «окажутся в говне», а вместе с ними и весь остальной мир. Ни России, ни всему остальному миру такой поворот дел абсолютно не нужен, а потому, «возглавить процесс перемен» должна Россия. А чтобы сделать это, надо сначала придумать этот самый «новый миропорядок». И без оглядки в прошлое, этого не сделать. Да и время для этого, сегодня (в день народного единства) самое подходящее — «ДУМЫ О СМУТЕ: ИСТОКИ И СМЫСЛ «ТЕМНЫХ ВЕКОВ» (Ал. Берберов). «Добрый человек дает всякой нелюди большую, непростительную РОКОВУЮ фору перед схваткой: для того, чтобы он начал ненавидеть – мрази нужно сперва: совершить тяжкие преступления, не суметь их скрыть, попасться на неопровержимых доказательствах, так, что не помогут все уловки «адвокатов дьявола»… И только тогда добрый человек согласится, наконец, возненавидеть гнусную тварь. Может быть. Ручаться и за это не будем! Добрые — они такие… Они и простить могут, вопреки всякому здравому смыслу… Что же касается мрази, нелюди, упыря – то он ненавидит ближнего сразу. Всей этой долгой прелюдии, предыстории — мрази не требуется. Она, лишь издали завидев тебя, с ходу нападает и расчленяет, как и полагается хищнику. Поэт об этом сказал устами волка: «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»… Иначе говоря, мразь нападает на доброго человека тогда, когда у него еще и в мыслях нет с ней враждовать: она же ЕЩЕ ни в чем не виновата! Получив перо под ребро, добрый человек начинает занудно выяснять – что он «такого» сделал, в чем виноват, почему его ненавидят, и чем объяснить этот удар, метящий клинком в сердце?!
Американский черный стратег, дьявольски успешный в своих адских замыслах, Збигнев Бжезинский, еще в 1997 году, в своей книге «Внешняя шахматная доска главенства Америки» писал: «После победы над коммунизмом – нам нужен раскол православия и распад России, и поможет нам в этом Украина, где предательство – норма общественной морали». В этой чеканной формуле Бжезинского нет ни слова о том, чем провинились перед ним коммунизм, православие и Россия («ты виноват уж тем, что хочется мне кушать») – а вот мразотность украинства обозначена трезво и без церемоний. Большая мразь ищет (и находит) себе другую мразь в помощь… Хитроумный подонок Збигнев не существовал еще даже в виде эмбриона, не свисал еще даже мутной каплей со срамного уда своего срамного отца – когда, в 1609 г. в Вильно увидела свет брошюра, в которой Россия приравнивалась к Америке: ее необходимо завоевать так же, как испанцы завоевали ацтеков. Это будет нетрудно сделать, ибо русские якобы ничем не лучше в военном плане туземцев Америки. Их плодородные земли следует раздать шляхтичам». Одного этого штриха из истории Смуты в России достаточно, чтобы понять: программа Бжезинского – старше самого Збигнева на много столетий. Збигнев просто принял ее из рук своих проклятых предшественников, и, подохнув, передал в руки не менее проклятых продолжателей. «Дедушка умер, а дело живет, лучше бы было наоборот…». Выход гноя из гнойника, который прорвался, многие принимают за болезнь, тогда как это безобразие – только следствие болезни: иногда оно даже означает выздоровление, исцеление гнойного недуга, в других случаях – ничего не означает, лишь часть агонии. У социального организма выходом гноя являются революции и гражданские войны. Которые ошибочно принимают за САМУ болезнь, а не за одно из ее запоздалых последствий. Ибо – зрелищно, страшно, издали видно, громко… То ли дело ранние стадии социальной патологии – их может вообще никто не замечать… На этот счет афористично выразился Жюль Мишле: «Чувствительные люди, рыдающие над ужасами Революции, <…> уроните несколько слезинок и над ужасами, ее породившими». Давайте в деталях, по существу поймем – что же происходит во время СМУТЫ? Основу основ общественного бытия являет собой отношение человека к другому человеку. Даже материалист К. Маркс, не очень последовательно для своей доктрины, утверждал: «деньги — не вещь, а общественное отношение». Он, правда, ставил производительные силы вперед производственных отношений (телегу впереди лошади) – но и у него все главное подбивает итоги в области производственных отношений (а в мире производительных сил только, якобы, начинается).
Деньги, производство и т.п. – это узкие вопросы, сегменты главного вопроса ОТНОШЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА К ЛЮДЯМ. Его общее отношение к другому человеку диктует и его денежное поведение, и его производственное поведение, и его работу над совершенствованием (или разрушением) производительных сил, и все прочие аспекты. Вариантов отношения человека к человеку может быть бесчисленное множество (от пламенной любви до испепеляющей ненависти), но все это множество очевидным образом подразделяется на три группы – на тех, жизнь которых представляет ценность для Вас, на тех, жизнь которых имеет нулевую ценность, и на тех, жизнь которых полагается Вами убытком. Совсем уж кратко говоря, другой человек, с которым Вы случайно столкнулись на улице, в автобусе, в магазине, в библиотеке, и т.п. – кто он Вам? Радость? Ничто? Проблема? Если жизнь другого человека в вашей психологии является ценностью – то ее нужно поддерживать, защищать, обеспечивать. Нужно строить производительные силы и производственные отношения так, чтобы у другого человека в итоге всего нужного вдоволь стало. Отсюда – стремление спасти незнакомца, если он тонет, на пожаре или в автокатастрофе. Мы вытаскиваем утопающего из воды – потому что считаем его жизнь ценностью. Иначе, согласитесь, зачем нам туда нырять?! Если наша жизненная философия полагает, что жизнь чужака, незнакомца ничего не стоит – мы пройдем мимо утопающего. И если он самостоятельно вылезет – даже скажем, без особых чувств – «повезло парню, рады за него». А утонет – скажем «очень жаль». Но без слез: потому что нам не очень и не жаль, и вообще каждый день тысячи людей умирают – начни по каждому слезу пускать – от обезвоживания организма сам помрешь! Если же наша жизненная философия полагает, что Другой – враг, проблема, опасный конкурент, что он объедает нас, покушается на то, что сам самим нужно – тогда мы не просто пройдем мимо утопающего. Мы возьмем весло и будем глушить его сверху по маковке, чтоб уж утоп с гарантией… И тот, кто холодно прошел мимо – на нашем фоне покажется вершиной человечности и снисходительности… А теперь попытайтесь представить себе коммуникацию людей, для одного из которых Другой – ценность, для второго – Ничто, для третьего – лютый волк! Допустим, у них нет возможности навредить друг другу – но даже и в этом случае они друг друга не поймут от слова «совсем».
То, что для одного – очевидно полезные действия, для другого – пустая трата сил и средств, а для третьего – вообще вредительство. И когда один из этой несвятой троицы что-то с энтузиазмом предлагает – у других «когнитивный диссонанс в тяжелой форме». Зарождение Смуты происходит тогда, когда люди с психикой двух последних групп захватывают рычаги управления и мощности влияния. До тех пор, пока рычаги управления обществом находятся в руках «первой группы» — обострённый социальный конфликт невозможен, потому что на всякую нужду человека его общество отвечает пониманием и заботой. Но если в глазах «мироправителей века сего» жизнь человека не стоит ничего – то никаких мер к спасению гибнущих не принимается. Тем более в случае господства «черного ордена»: не только никаких спасательных мер не предпринимается, но и изобретаются изощренные планы геноцидов. Ибо цель – не спасти как можно больше, а убить как можно больше, логично? Это отношение к человеку создает то, что И. Ефремов назвал «социальным Инферно», или ад на Земле. Баланс пользы и вреда существования в такой системе смещается в сторону вреда: все положительное, что есть у общественного порядка, уже не окупает в социуме-банкроте создаваемых таким порядком несчастий и бедствий. Иногда (не всегда – бывает и «молекулярный распад тканей» общества) это заканчивается крахом порядка, революцией и гражданской войной. Они, разумеется, не лекарство, а поздняя стадия болезни: «суть есть не врачи, но боль». Чаще всего ненависть, накопленную на счету старого злодея, использует в корыстных целях новый злодей: упырь свергает упыря, конкурируя за вены и артерии жертвы. Человеческая жизнь, оцененная как ничто или как вредное явление – производят «инфляцию крови», снижение порога допустимости убийства до чудовищно-мелких величин: «захотелось – шлепнул». Народная поговорка гласит: «зубами не удержал – губами не удержишь». Если люди не обучены ценить человеческую жизнь в глубине своей психики, если их мозги забиты трухой теорий «жизнь-ничто» и «борьбы за существование» — то первичное породит и вторичное: сознание определит бытие. Там, где в жизни человека не видят сакральной ценности – начнут много убивать, тем или иным способом, по тому или иному поводу… Мразь имеет преимущество первого удара. Мразь всегда бьет первой – без причины, без вины, создавая конфликт на пустом месте, то есть делая то, чего добрый человек не сделает по определению. Добрым не может первым напасть, он не может обидеться ДО того, как его обидели… Преимущество первого удара (в реальных драках он, чаще всего, и последний, если умело нанесен) – используется, в том числе, и для проституирования святынь и ценностей добрых людей. Зло понимает, на что они отзывчивы, и воспринимает это как их слабость, как уязвимое место. Например, англосаксы раскусили русское миролюбие – и нанесли страшный расчленяющий удар в 1991 году, под предлогом «дружбы и согласия», в процесс «обнимашек» и «разрядки международной напряженности»…
Ответный удар мы кое-как пытаемся (скажем честно, не особенно успешно) нанести только теперь, тридцать лет спустя. Не прошло, блин, и сорока лет, как пожираемая Россия поняла, что «друзья и партнеры» ее заживо гложут и обкусывают… Вообще разумность, как таковая (самое точное и научное ее определение) – это: промежуток между целеполаганием и достижением цели. Наука – служанка, она не может обсуждать цель. Ее задача сводится к поиску средств. Чем легче, дешевле, быстрее удается решить поставленную задачу – тем больше разумности, рациональности. Иного эта формула не рассматривает. Попав в руки зла, инструмент разумности становится смертоносным для цивилизации и общества, разрушительным для культуры и образования. Ведь если для достижения определенной цели нужны дебилы и дегенераты – то технологии дебилизации и дегенерации разрабатываются наукой, средствами разума. Чем мощнее разум, тем быстрее, дешевле, легче он произведет из окружающих людей дебилов, при таком целеполагании. Потому, хотя разум имеет славу акушера цивилизации – не нужно отнимать у него и славу ее могильщика: «я тебя породил, я тебя и убью». Таким образом, источник всякой Смуты – торжество сторонников антислужения. Прорываясь к центрам принятия решений, они выгрызают свою выгоду из тела общества, попутно разрушая, убивая всю органику социума. Нарушая тот обмен веществ, который делает общество единым (хоть и дискретным, как рой и муравейник) организмом. Внешний признак Смуты – разруха. Упадок и деградация всех систем. Иногда невыносимость гниения в Инферно порождают революционный взрыв с гражданской войной, как итог антислужения элит. В других случаях смерть приходит к обществу в ином обличьи: тихой тьмы. Общество, опутанное паутиной антислужения и конкуренции особей внутри себя, не в состоянии сбросить морок – и без революции, без гражданской войны тихо засыпает, как рыба на берегу. При этом смирении жертв корыстного заклания – разрухи и упадка ничуть не меньше, чем при войнах и революциях. То есть у Смуты два лица, но один итог. Либо нестерпимость власти для народа приводит к резне и бойне, выплеску «войны всех против всех». Либо, при иных условиях, ином тонусе массы – к «умиранию по требованию», угасанию материальной и духовной жизни, низводящим народ в археологическую толщу артефактов былого бытия. Цивилизация жива и собрана – пока жива и способна мобилизовать массы породившая ее Вера. С угасанием Веры, не сразу, но неумолимо, деградируют средства производства и производственные отношения, потому что со смертью Веры общества, как целостности, больше нет. Синхронно люди мыслить уже не могут – и каждый тянет в свою сторону, отчего система рассыпается в труху, какими бы драконовскими методами не пыталась себя защитить.
Любые карательные мероприятия при угасшей Вере приводят лишь к мародерству карателей, а оное не столько предотвращает, сколько приближает конечный крах» (Ал. Берберов, команда ЭиМ). Так что же представляет собой человеческая Вера? И ответить на этот вопрос – не так уж и просто, как кажется на первый взгляд. С одной стороны, каждый человек – «верующий», ведь он наверняка во что-то верит, а с другой – «неверующий», так как он обязательно во что-то не верит. Согласно Википедии, Вера (праслав. věra; ст.-слав. вѣра) — признание чего-либо истинным независимо от фактического или логического обоснования, преимущественно в силу самого характера отношения субъекта к предмету веры; убежденность, глубокая уверенность, в ком- или в чем-либо. Отличительной особенностью познания, реализующегося в вере, является приверженность принципам диалогичности, согласно которым субъект веры активно соотносит самораскрывающийся объект веры с собой. В этом смысле религиозная вера отличается от философского или научного знания не тем, что не вполне аргументирована или уверена в своем предмете, а по способу получения и обоснования своего знания. В ряде религиозных систем, в частности в христианстве, Вера занимает центральную мировоззренческую позицию. В целом, имеет место большое разнообразие оценок влияния, оказываемого Верой на жизнь человека и общества. Религиозная вера имеет в качестве своей особенности веру в реальность и субстанциональность сверхъестественного; предмет веры религиозного индивида объективируется, человек убежден в том, что объектом его Веры является не мысль или понятие о Боге, а сам Бог — сверхъестественное как реально существующее. Вера обусловлена особенностями психики человека. Безоговорочно принятые сведения, тексты, явления, события или собственные представления и умозаключения в дальнейшем могут выступать основой самоидентификации, определять некоторые из поступков, суждений, норм поведения и отношений. Вера, возможно, является универсальным свойством для человеческой природы и важнейшей составной частью мировоззрения верующего человека; она проникает во все элементы его жизни. Существует мнение, что Вера проистекает из потребности человека обмениваться опытом с другими людьми в ходе совместного труда и обобщения опыта. Верующие люди из одного сообщества имеют примерно одни и те же представления о мире, поскольку склонны доверять опыту соплеменников, как прошлому (традиция), так и настоящему. Поэтому Веру можно расценить как коллективное представление о мире. Ну а если выразить эту мысль в авторской терминологии, то получается, что Вера и «коллективное сознание» того или иного человеческого сообщества — если и не одно и то же, то предельно взаимосвязанные сущности.
В социологии религии различают несколько типов верующих: Глубоко верующие, у которых религиозная вера играет определяющую роль в их жизни и поведении. Верующие, у которых религиозная вера занимает второстепенное место в их жизни и слабо мотивирует их поведение. Колеблющиеся, у которых отсутствует прочная религиозная вера и которые проявляют колебания в отношении выбора между религией и атеизмом, что соответственно отражается и в их поведении. Религии, как правило, представляют Веру как одну из главных добродетелей. В христианстве Вера определяется как воссоединение человека с Богом. В христианской традиции, Вера — это уверенность в том, чего до конца не знают и не видели — уверенность в невидимом, как бы в видимом, в желаемом и ожидаемом, как бы в настоящем. «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). В библеистике Нового Завета, Вера — основной и необходимый фактор, который, согласно данному писанию, позволяет человеку преодолевать законы природы (например, рассказ о хождении апостола Петра по воде). «Истинная» Вера, по мнению христиан, — это Вера, которая не основана на исторических традициях, и рассматривается как практическое решение проблемы признания наличия принципиально непознаваемых сущностей, высшая из которых — Бог. При этом принципиальная конечность, ограниченность человеческого познания (например, не вызывает сомнения, что невозможно отыскать и зафиксировать на информационных носителях все простые числа, поскольку их бесконечно много, или вычислить все цифры любого из иррациональных чисел и т. д.) считается доказательством необходимости Веры. Которая трактуется как готовность человека действовать, несмотря на неполноту имеющихся у него знаний. В применении к Богу это означает, что хотя ни один человек никогда не сможет исчерпывающе описать/постичь природу Теофании, однако имеющиеся у верующего «доказательства» истинности Пророка или посланника Божьего достаточны для того, чтобы следовать его заповедям. Представители патристики говорили о том, что вера так или иначе необходима для жизни на земле. «Не только у нас, которые носим имя Христово, за великое почитается Вера, но и все то, что совершается в мире, даже людьми чуждыми Церкви, совершается Верою. На Вере утверждается земледелие: ибо кто не верит тому, что соберет произрастающие плоды, тот не станет сносить трудов. Верою водятся мореплаватели, когда, вверив судьбу свою малому древу, непостоянное стремление волн предпочитают твердейшей стихии, земле, предают самих себя неизвестным надеждам и имеют при себе только Веру, которая для них надежнее всякого якоря». В христианском богословии Вера является боговдохновенным ответом человека на Божье объявление в истории человечества через приход Иисуса Христа и, следовательно, имеет исключительно важное значение.
Исламская трактовка. Термин «иман» в значении веры употребляется в Коране более сорока раз. Начиная с VIII века понятие «Вера» стало предметом дискуссий и расхождений между различными исламскими богословскими и религиозно-правовыми школами. Выделяли три основных элемента имана: Словесное признание (кауль) истинности Аллаха, его священных Писаний и посланников (расуль). Внутреннее согласие, осознание сердцем истинности Аллаха. Добрые дела, исполнение предписаний ислама и религиозных обязанностей. Ряд течений (мурджииты, хариджиты, ханбалиты) считали приоритетным одно из направлений, другие (асхаб аль-хадис) настаивали на их равной значимости. Мутазилиты ставили знак равенства между верой (иман) и религией (дин). Современные суннитские и близкие к ним имамитские богословы подразделяют веру на три вида: Вера на основе традиции. Вера на основе знания. Вера как внутренняя убежденность. Исмаилиты делят Веру на «внешнюю» (захир) — словесное признание и «внутреннюю» (батин) — убежденность в сердце. Интерпретации веры в философии. Атеисты или материалисты (например, Тит Лукреций Кар, К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин) объясняют религиозную веру как порожденне специфическими условиями существования общества. А именно: бессилием людей в процессе их взаимодействия с природной и социальной средой и потребностью в компенсации этого бессилия, в восполнении их отчужденного бытия иллюзорным потусторонним миром, соответствующим их ценностным установкам (по выражению древнеримского поэта Стация, «рrimus in orbe deos fecit timor» — «страх — вот кто первым богов сотворил»). Теология признает религиозную веру неотъемлемым свойством человеческой души или же благодатью, даруемой Богом. Бертран Рассел писал о вере: «Веру можно определить как твердое убеждение в чем-то при отсутствии доказательств. Когда доказательства есть, никто не говорит о вере. Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством. Известный американский публицист, ведущий программы «Опыт атеиста» Мэтт Диллаханти высказался по поводу веры следующим образом: «Откуда Вы можете знать, что вера — это хорошо… без доказательств?» Объекты веры обычно не даны субъекту чувственно и выступают лишь в виде возможности. При этом объект веры представляется существующим в действительности, образно, эмоционально. В качестве субъекта веры может выступать индивид, социальная группа и общество в целом. Вера отражает не только объект, но главным образом отношение к нему субъекта, а тем самым и общественное бытие субъекта, его потребности и интересы. Первоначально магия и религия были одним и тем же. Лишь с возникновением монотеизма начинается борьба религии с магией. При этом устойчивость веры в сверхъестественное основана на ее нужности и полезности человеку.
В частности, вера в возможность воздействовать на мир при помощи молитв и ритуалов помогает человеку справиться со страхом страдания и смерти. В психологии это называется «иллюзией контроля». Людям свойственно верить в сверхъестественное, при этом со временем меняется лишь предмет веры. Например, сейчас мало кто верит в фей и эльфов, зато многие верят в НЛО. При этом глубоко религиозные люди очень скептически относятся ко всему паранормальному, их вера направлена лишь на своего бога. Зато те, кто редко посещает церковь, склонны посещать экстрасенсов, интересоваться гороскопами и т. п. Ну а атеисты и вовсе верят только в то, что «дважды два – четыре». Если выразить все вышенаписанное предельно кратко и в авторской терминологии, то получается вот что: «Вера – это положительное отношение сознания человека (его разума и подсознания) к той или иной полученной им информации», в результате которого эта информация попадает в «матрицы Веры» (опять-таки и разума, и подсознания), и считается истинной. При этом в «матрице Веры» подсознания эта «истинная информация» хранится в виде образов (природных инстинктов и условных рефлексов), а в «матрице Веры» разума – в виде понятий (отдельных составных частей образов). Что объясняется просто – именно этими сущностями и оперирую во время своей работы и разум (который оперирует понятиями), и подсознание (которое оперирует образами). Во что же верит автор этого сайта сегодня (06.11.24)? А вот, во что. Если в выборах президента США победит Трамп (а он прямо сейчас побеждает – 248 выборщиков у Трампа, против 216 — у Харрис), то вероятность начала гражданской войны там резко возрастает. Почему? А вот, почему. Сейчас вооруженными силами США управляют демократы, а не республиканцы, и потому, только они могут развязать гражданскую войну (и такая возможность сохранится до января будущего года). А республиканцам это не под силу, ведь под их началом находится лишь национальная гвардия. Однако защитить себя с ее помощью они могут, что обязательно и сделают при критическом развитии ситуации. А демократам терять уже нечего, ибо они прекрасно понимают, что если сегодня проиграют, то завтра для них уже не будет. Как видите, авторская Вера опирается и на эмоции (на подсознание), и на логические построения разума. А стало быть, это – «ЗДОРОВАЯ ВЕРА» (любой «истинный образ» может быть выстроен из имеющегося набора «истинных понятий»), и автор вполне защищен от расщепления своего сознания. Ну а в случае наличия противоречий между «истинными образами» и «истинными понятиями», рано или поздно, наступает «расщепление сознания» (или шизофрения). В этом случае, мы будем наблюдать уже «НЕЗДОРОВУЮ ВЕРУ». Именно таких людей (людей с нездоровой Верой) и называют фанатиками Веры. Как видите, даже «либерастическая» Википедия позволяет людям «заглянуть за горизонт» и ввести новые понятия, если, конечно, читать ее достаточно внимательно, и обязательно критически. Что нужно помнить и Вам, уважаемый читатель, когда Вы будете читать этот сайт. В любом случае, выводы делайте сами.
- PS. Ура! Трамп набрал 277 голосов выборщиков, и победил в выборной гонке. И теперь вероятность начала гражданской войны в США приближается вплотную к единице. Ну а случится она или нет – покажет время.