Пару слов о деньгах будущего
Как ни крути, а «Рыночный фундаментализм – помеха на пути к социальному прогрессу» (antizoomby). «Меняющийся мировой порядок, разваливающаяся Американская империя, миграции, демографические сдвиги и крупные экономические катастрофы – все это усилило религиозный фундаментализм во всем мире. Но укрепляются и другие идеологические фундаментализмы, включая рыночный фундаментализм, который многие критикуют за блокировку позитивных социальных перемен. Рыночный фундаментализм провозглашает, что рынок обладает таким же уровнем совершенства, что и пророки и божества в фундаменталистских религиях. Однако рынок – это лишь одно из многих социальных средств нормирования. Дефицит многих товаров наталкивает на вопрос: кто их получит, а кто будет обходиться без них? Рынок – это один из системных способов нормирования дефицитных товаров. На рынке желающие получить дефицит завышают цену, что выталкивает других с рынка, потому что они не могут или не хотят платить высокую цену. Когда высокие цены устраняют превышение спроса над предложением, дефицит исчезает, и больше нет смысла повышать цену. Те, кто может и хочет платить высокие цены, удовлетворяются таким распределением товаров. Так рынок нормирует дефицитные товары в условиях скудного предложения. Он определяет, кто получит товары, а кто нет. Ясно, что чем богаче покупатель, тем больше вероятность, что он будет поддерживать и восхвалять рыночную систему. Богатые покупатели любят рынки. И такие покупатели с большей вероятностью поддержат учителей, священников, политиков и журналистов, которые заявляют, что рынки «эффективны», «социально-позитивны» и «лучшее решение для всех». Однако, даже экономика, которая обычно прославляет рынки, включает в себя значительную, хотя и недооцененную литературу о неспособности свободных (т.е. нерегулированных) рынков эффективно и социально-позитивно работать. В этой литературе подробно описаны такие понятия, как «несовершенная конкуренция», «рыночные искажения» и «внешние эффекты», которые показывают, что рынки не могут быть эффективными и приносить пользу обществу. Общественные деятели, которые знакомы с реальными рыночными проблемами, также неоднократно вмешивались в их работу, так как рынки работают негативно для общества. Так у нас появились законы о минимальной заработной плате, о максимальных процентных ставках, о завышении цен, а также тарифные и торговые войны. Практичные люди знают, что рыночные проблемы часто приводят к бедствиям (например, коллапсы 2000, 2008 и 2020 годов), последствия которых можно преодолеть только государственным регулированием и вмешательством в рынки.
Почему же тогда рыночные фундаменталисты прославляют рыночную систему нормирования, которая и в теории, и на практике дырява, как сыр? Либертарианцы заходят еще дальше, пропагандируя «истинную» рыночную экономику в качестве осуществимой утопии. Эту «истинную» рыночную экономику они считают решением всех крупных экономических проблем, которые имеются в современном («греховном») капитализме. Либертарианцы вечно разочарованы отсутствием успеха. По многим причинам, рынки не должны требовать чьей-либо лояльности. Рынки явно проигрывают альтернативным системам нормирования дефицитных товаров. Например, многие религиозные, национальные и моральные традиции призывают и настаивают на том, чтобы проблема дефицита решалась нормированием, которое основано на признаваемых всеми представлениях о человеческих потребностях. Многие другие системы нормирования, включая существовавшую в США во время Второй мировой войны, отказываются от рыночной системы, заменяя ее государственным нормированием, которое определяется утвержденными нормами потребления. Системы нормирования также могут определять нормы на основе возраста, профессии, статуса занятости, семейного положения, состояния здоровья, удаленности места проживания от места работы и других критериев. Их важность при распределении дефицитных товаров среди населения может и должна определяться демократическим способом. На самом деле, настоящее демократическое общество будет позволять людям решать, какие дефицитные товары должны нормироваться рынком, а какие альтернативными системами. Рыночные фанатики, несомненно, будут пропагандировать свои любимые способы нормирования. Например, они заявляют, что, когда покупатели повышают цены на дефицитные товары, другие предприниматели спешат увеличить предложение, чтобы зафиксировать высокие цены, и этим уничтожается дефицит. Эта наивная вера не позволяет понять, что предприниматели, которые наживаются на высоких ценах на дефицитные товары, имеют все стимулы и средства для предотвращения, отсрочки и полного блокирования появления новых поставщиков. Реальность бизнеса показывает, что они регулярно этим пользуются. Иными словами, восторженные хвалы рыночным ценам – это всего лишь идеологический бред. Мы можем поймать рыночных фанатиков на их собственных противоречиях. Когда они оправдывают астрономические зарплаты корпоративных директоров, то ссылаются на дефицит людей, которые могут выполнять их работу. Но они же говорят, что для борьбы с дефицитом наемного труда необходимо уменьшать пособия по безработице, а не повышать зарплату для американских рабочих.
Дефицит на рынках позволяет капиталистам получать завышенную прибыль при снижении производства и продажи. Если они ставят на высшее место прибыль и могут запретить доступ к товарам другим, то они будут производить и продавать меньше товаров по более высоким ценам более богатым клиентам. Сегодня мы можем наблюдать это явление в США. Неолиберальный переворот 1970-х в капитализме США принес большие прибыли от глобализации рыночной системы. Но неолиберальная идеология умалчивает, что эта глобализация обогатила китайскую экономику намного быстрее, чем американскую, и намного мощнее, чем хотели бы США. После этого США начали отказываться от своих рыночных догматов, оправдывая это «опасениями по поводу безопасности», и правительство начало вмешиваться в рынки, чтобы остановить развитие Китая. Это делается с помощью торговой войны, тарифных ограничений, субсидий и санкций. При этом экономисты продолжают неуклюже и неубедительно заявлять об эффективности «свободных» рынков, одновременно проводя протекционистскую политику, ограничивая рыночные механизмы и отказываясь от богов «истинного рынка», которых еще недавно прославляли. Кроме того, рыночный фундаментализм разоблачает рыночная система здравоохранения США: в США живет 4,3% мирового населения, но на них же пришлось 16,9% всех глобальных смертей от COVID-19. Разве рыночная система не виновна в этом? Потенциальное нарушение идеологического консенсуса настолько опасно, что для выживания этой системы нельзя не только отвечать на этот вопрос, но и допускать публичную постановку его. Во время пандемии миллионам рабочих заявили, что они «незаменимые» и «работают на переднем фронте». Благодарное общество оценило их. Но сами они признались, что рынок не вознаградил их по заслугам. У них очень низкая зарплата. Рынки не заинтересованы в повышении зарплат рабочим, даже самым незаменимым. Так работают рынки. Рынки не вознаграждают за самую необходимую для общества работу. Они никогда этого не делали. Они вознаграждают за дефицит, не обращая внимания на социальную важность, которую мы придаем своей работе. Рынки нацелены на деньги, а не на людей. Неудивительно, что олигархи пропагандируют рыночный фундаментализм. Удивительно, почему все общество терпит это» (antizoomby). Как ни крути, но экономисты обязаны знать законы рынка и учитывать их в своей работе. Однако «тупо следовать» им, они совсем не обязаны, наоборот, они обязаны использовать их для достижения собственных целей, так, как это делают настоящие ученые. Сильный ветер – это хорошо или плохо для людей? Конечно, плохо. А гравитация? Еще хуже. Тем не менее, используя эти природные законы в своих целях, настоящие ученые создали самолет. И совсем неважно, кто ими был – братья Райт, Альберто Сантос-Дюмон или наш Александр Можайский. Все они поставили перед собой задачу — создать летательный аппарат, и, используя действующие в нашем мире законы, разрешили ее.
Ну а многие нынешние экономисты напоминают автору алхимиков или даже магов, а если выразиться совсем точно, то «неумелых фокусников», которые неправильно используют в своих фокусах законы нашего мира. А главным объектом, с которым работают экономисты, являются деньги, вот о них и поговорим. И для начала прочитаем статью от авторов EAD — «Единая валюта БРИКС: эксперт назвал форму, географию и сроки введения». «Какой будет единая валюта БРИКС, EADaily рассказал эксперт Северо-Кавказского института — филиала РАНХиГС Сергей Решетняк. Вопрос введения единой валюты БРИКС стал достаточно актуальным в преддверии предстоящего 15-го саммита организации в ЮАР, на котором, по некоторым сведениям, и будет приниматься соответствующее решение, отметил эксперт. «Однако здесь нужно понимать, что речь идет не просто о создании новой платежной единицы. Сейчас происходят более масштабные процессы. По некоторым косвенным признакам можно говорить о стремлении создать новую мировую валютную систему, которая придет на смену уже не работающей Ямайской, являющейся своего рода реинкарнацией Бреттон-Вудской системы, утвердившей гегемонию доллару», — заявил Решетняк. После мирового финансового кризиса стало понятно, что необходимо перестраивать существующую международную валютную архитектуру, поскольку доллар США оказался перегретой валютой. Утвердив доллар в качестве своего рода золотого стандарта при обмене валют, Штаты были вынуждены постоянно осуществлять денежную эмиссию, что приводило к обесцениванию самой американской валюты, напомнил эксперт. После кризиса 2008 года стало понятно, что постепенно «американец» будет становиться все более токсичным для экономики. Поэтому, сказал Решетняк, и пошли первые разговоры в рамках G20 о необходимости создания новой валютной системы. Но так как к альтернативе не пришли, прежде всего, по причине активного противодействия самих американцев, понимавших, что такой шаг приведет их экономику к краху. Да и остальные страны не были готовы к такому, поскольку слишком многое было завязано на американской экономике и, как следствие, на долларах. Поэтому были косметические преобразования системы, отметил эксперт. «Однако события 2014 и 2022 годов, когда американцы стали активно использовать санкционное давление как инструмент политического воздействия с последующей заморозкой российских активов и невозможностью осуществления экономических операций, стало понятно, что время доллара как мировой валюты начинает заканчиваться. Ушла и вера в американские гарантии. Стало понятно, что для Штатов политика стала играть большее значение, чем экономика. Что ставит крест на американцах как на гарантах стабильности финансовой системы, особенно в свете политической нестабильности в самих Штатах. Именно поэтому в рамках новых международных институтов, таких как БРИКС и ШОС, стали активно обсуждать, каким будет будущее валютной системы мира», — рассказал Решетняк.
Инициаторами этого процесса стали Россия, получившая в промежутке между 2014 и 2017 годами сильнейший экономический удар, и Китай, также прочувствовавшей не себе все прелести американских санкций, с помощью которых американцы сдерживают экономическое развитие Поднебесной. «В какой-то степени именно это определило, что Россия и Китай стали целями предстоящих уже военных актов агрессий, которые готовились и готовятся в настоящий момент. Для американцев это точка невозврата. Либо они устранят экономических конкурентов, посягающих на их экономическую гегемонию в мире, либо будут отодвинуты от решения ключевых экономических вопросов человечества. И именно по этой причине сейчас в таких масштабах идет финансирование военных машин пронатовской Украины и Тайваня. Поражение в этих конфликтах приведет к полному обесцениванию американской валюты и краху их экономики, что может привести к развалу всего американского государства на отдельные штаты», — сказал Решетняк. В прошлом году стало понятно, что текущий мировой конфликт, а это уже именно мировой, а не локальный конфликт, имеет очень высокие ставки, по причине чего снова был поднят вопрос о создании единой валюты БРИКС как одного из элементов новой мировой валютной системы и архитектуры экономики в целом, отметил он. «Нет сомнений в том, что появление такого инструмента приведет к переходу на него стран ШОС, а также и других государств. С большой долей вероятности арабские и африканские государства также захотят перейти на этот инструмент, поскольку он гарантирует экономическую стабильность и сохранность внутренних ресурсов. А это весьма актуально в свете фактического присвоения афганских активов, хранившихся в США, и заморозки российских», — заявил Решетняк. Неслучайно, добавил он, в преддверии саммита стран Африки в Санкт-Петербурге состоялась встреча российского президента Владимира Путина с главой Нового банка развития БРИКС Дилмой Русеф. А перед этим мы могли наблюдать турне российского министра иностранных дел Сергея Лаврова по странам Азии и той же Африки. «Это все планомерные шаги на пути к глобальной цели. И она заключается не просто в отказе от доллара в качестве средства платежа, а в полном отказе от существующей Ямайской системы и формировании новой. При этом появление единой валюты усилит позиции БРИКС как нового института консолидации мирового сообщества. Ведь уже сейчас более 20 стран стремятся присоединиться к БРИКС. Параллельно схожие процессы можно наблюдать с ШОС. Они потенциально могут взять на себя функции современных ООН и G7», — считает эксперт.
Если наша и китайская экономики показали свою состоятельность и способность противостоять внешним интервенциям, то экономики других участниц БРИКС сейчас подвергаются сильному воздействию со стороны американцев, добавил он. Не случайно, подчеркнул эксперт, еще в преддверии начала обсуждения предстоящего саммита БРИКС не Россия вновь подняла вопрос о единой валюте объединения, а Бразилия и ЮАР. Сокрушив их экономики, американцы могут показать иным странам Глобального Юга, что им рано мечтать об отказе от американского влияния. Вопрос о создании единой валюты обсуждался давно, но решения не было. По словам Решетняка, прежде всего по причине существенной неоднородности экономик стран БРИКС, а также стремления отдельных игроков (Китай и в какой-то степени Индия) пойти по американскому пути и не создавать единую валюту, а рассматривать в качестве валюты объединения свою национальную валюту. «Однако сейчас стало понятно, что даже существенно укрепившийся юань может оказаться уязвим в случае масштабной валютной интервенции. Что и показали события последнего года. Думаю, этот момент также стал определяющим в вопросе создания именно единой валюты, а не перехода на юань», — сказал Решетняк. Он обратил внимание и на факт увеличения золотых резервов России и Китая. Есть понимание, что новая валюта должна быть экономически более привлекательной, нежели доллар. А сделать ее таковой может лишь золотое обеспечение. Поэтому увеличение золотых запасов ключевых игроков БРИКС также может свидетельствовать об уже принятом решении, считает эксперт. «Да и в принципе в последние годы наше правительство приучило нас, что информация в прессу просачивается через «утечки» лишь тогда, когда решение не просто принято, но уже проделан большой путь к его реализации. Поэтому есть уверенность, что действительно уже в августе на саммите БРИКС может быть принято решение о создании единой валюты. Причем внедрена она будет достаточно быстро», — заявил Решетняк. Остается вопрос по форме этой валюты. Есть подозрение, сказал эксперт, что мы не увидим то, что наблюдали в Европейском союзе, когда вводился евро, с полноценной его эмиссией в виде банкнот и монет. «Китай и Россия уже имеют работающие инструменты в области цифровых валют. Поэтому с большой долей вероятности единая валюта БРИКС будет именно цифровой с возможностью свободного обмена на валюты стран БРИКС. Данный шаг позволит защитить единую валюту от интервенции, как это было с евро, когда европейская экономика подверглась атаке американцами, приведшей к ослаблению курса евро.
Поскольку для полноценного ослабления единой валюты придется одновременно наносить удары по всем валютам (а по сути, экономикам) всех стран БРИКС. В то же время это повысит стабильность самих валют БРИКС, поскольку они приобретут значение средства обмена на единую валюту БРИКС, а востребованность экономических возможностей стран объединения привлечет интерес к приобретению такой валюты и третьими странами», — прогнозирует эксперт. При этом, добавил он, сама по себе цифровая валюта позволит спокойно обходить откровенно западные финансовые инструменты вроде SWIFT, что во многом гарантирует стабильность экономических отношений и упростит расчеты между представителями бизнеса стран-участниц БРИКС и прочих государств мира. По мнению Решетняка, многое к этому шагу уже готово. Саммит БРИКС в ЮАР действительно хорошая точка отсчета, и вероятность принятия такого решения именно в августе этого года достаточно велика. «Но нужно понимать, что мы не стремится форсировать события. У нас есть четкий план наших действий, и мы реализуем шаги в соответствии с этим планом. Поэтому вопрос конечных сроков на самом деле не принципиален. Принципиально то, что решение о создании единой валюты, похоже, все же принято. А значит, новой единой валюте быть», — заключил эксперт». Цифровая валюта хороша тем, что ее очень легко отследить, однако «отследить» еще не значит «контролировать». И если новая мировая валюта БРИКС станет играть, по тем же правилам, как и все нынешние безналичные деньги (что является самым вероятным случаем), это наверняка вызовет тот же результат, который мы видим сегодня с долларом – постоянное надувание «финансовых пузырей», и такая же постоянная его девальвация. Короче говоря, новую валюту нужно привязать к золоту, причем, не декларативно, а физически. Увы и ах, но в современном мире имеют хождение только фиатные деньги. Фиатные деньги — это разновидность валюты, которая не обеспечена товаром, таким как золото или серебро. Обычно правительство-эмитент объявляет их законным платежным средством. На протяжении всей истории фиатные деньги были довольно редки вплоть до 20-го века, но были некоторые ситуации, когда банки или правительства прекращали признавать возможность погашения банкнот до востребования или кредитных нот, обычно временно. В наше время фиатные деньги, как правило, разрешены государственным регулированием. Фиатные деньги, как правило, не имеют внутренней ценности и не имеют потребительной стоимости. Они имеют ценность только потому, что люди, которые используют их в качестве расчетной единицы – или, в случае валюты, средства обмена, – согласны с их стоимостью.
Участники рынка верят, что фиатные деньги будут приняты торговцами и другими людьми. В современных экономиках относительно небольшая часть предложения денег является физической валютой. Например, в декабре 2010 года в США из 8853,4 миллиарда долларов широкой денежной массы только 915,7 миллиарда долларов (около 10%) состояли из физических монет и бумажных денег. За выпуск новых физических денег обычно отвечает национальный банк, а иногда и казначейство правительства. Банк международных расчетов опубликовал подробный обзор развития платежных систем в странах Большой десятки (G10) в 1985 году, в первом из серии, которая стала известна как «красные книги». В настоящее время красные книги охватывают страны-участницы Комитета по платежам и рыночной инфраструктуре (CPMI). Стоимость этой физической валюты в процентах от ВВП колеблется от максимума в 19,4% в Японии до минимума в 1,7% в Швеции, при этом общее среднее значение для всех стран в таблице составляет 8,9%. На душу населения приходится от 113 долларов в Южной Африке до 9213 долларов в Швейцарии. Введение фиатных денег во многих странах, начиная с 18 века, сделало возможными гораздо большие колебания денежной массы по сравнению с «товарными деньгами». С тех пор в ряде стран произошло огромное увеличение предложения бумажных денег, что привело к гиперинфляции – эпизодам экстремальных темпов инфляции, намного превышающих те, которые наблюдались в более ранние периоды существования товарных денег. Задача поддержания низкого и стабильного уровня инфляции обычно возлагается на денежные власти. Как правило, этими денежно-кредитными органами являются национальные банки, которые контролируют денежно-кредитную политику путем установления процентных ставок, операций на открытом рынке и установления банковских резервных требований. Валюта, состоящая из фиатных денег, значительно теряет свою ценность, если правительство-эмитент или центральный банк либо теряют способность, либо отказываются продолжать гарантировать ее стоимость. И происходит это тогда, когда правительство-эмитент начинает печатать слишком много бумажных денег. А главной причиной этого является сосредоточение огромных денежной массы в частных руках. Что вызывает их нехватку у правительства, и оно начинает печатать все новые и новые банкноты. Именно по этой причине, автор данного сайта и предлагает использовать в качестве бумажных денег на всей территории Земли лишь резервную мировую валюту, обеспеченную золотом (на 1 – 2 %) прямо на купюре (в виде золотой полоски).
А внутри отдельных стран в качестве национальной валюты должны быть использованы только «товарные деньги», всегда обладающие ощутимой товарной стоимостью. «Товарные деньги» — разновидность денег, представляющая собой товары, то есть вещи, которые можно непосредственно использовать, но которые наряду с возможностью их потребления выступают в качестве эквивалента стоимости других товаров. Разновидностью товарных денег являются полноценные металлические монеты (золотые, серебряные, медные), то есть монеты, чей номинал в достаточной степени соответствует стоимости содержащегося в них металла. Никак иначе защитить фиатные деньги от их неизбежной девальвации не получится. А для сокращения оборота национальной валюты в виде монет, необходимо запретить единовременную покупку товаров за наличные деньги, больше определенной стоимости (все подобные акты купли-продажи должны осуществляться по безналичному расчету). А также запретить хранение на руках крупных сумм денег в виде банкнот мировой резервной валюты (не более определенной суммы на одного члена семьи). В случае обнаружения на руках больших сумм мировой резервной валюты, государство вправе изъять излишек денег (без суда и следствия) и заменить их распиской об изъятии. Эмитентом мировой резервной валюты должен стать общепризнанный международный банк (например, Банк БРИКС), а эмитентом национальных валют – государственные Банки стран – членов этого международного Банка. Согласно Википедии, «Эмитент (англ. issuer) — организация, которая выпускает (эмитирует) ценные бумаги для развития и финансирования своей деятельности. Эмитентом могут быть юридическое лицо, органы исполнительной власти или органы местного самоуправления, несущие от своего имени обязательства перед владельцами ценных бумаг по осуществлению прав, закрепленных этими ценными бумагами. Эмитентом может выступать орган исполнительной власти, орган местного самоуправления или юридическое лицо, которому в установленном порядке, на определенных условиях предоставлено право эмиссии (выпуска в обращение) денег, облигаций, акций и других ценных бумаг и документов, включая кредитные, (пластиковые) карточки, дорожные чеки. Эмитент несет от своего имени обязательства перед владельцами денег и ценных бумаг по осуществлению прав, закрепленных ими. Эмиссия включает в себя две функции — право выпуска ценных бумаг и обязательства по предоставлению прав, закрепленных выпущенными ценными бумагами. В ряде случаев эмитент делегирует право выпуска ценных бумаг третьим лицам, но обязательства по ценным бумагам оставляет за собой, в этом случае де-факто третье лицо получает выпущенные ценные бумаги в качестве вознаграждения. Подобные схемы встречаются при эмиссии евроцентов и биткойнов.
Очевидно, что если будут выполнены все представленные выше условия, то доля наличных денег (в процентах от ВВП) сократится с нынешних ~ 10% на порядок и более. Другими словами, национальные валюты тут же превратятся в «цифровые деньги», при этом жители страны смогут обращаться с наличными деньгами так же свободно, как и сейчас, а государство сможет тщательно контролировать все денежные потоки. Ну а самым главным результатом внедрения подобной системы обращения с деньгами станет радикальное уменьшение коррупции, ибо данный процесс базируется, прежде всего, на наличных деньгах, а стало быть, чем меньше наличных, тем меньше коррупция. Согласитесь читатель, что будущим гаишникам будет крайне непросто брать с автолюбителей взятки, им для этого придется таскать с собой «мешки» для хранения монет от взяток. Получать же взятку за безналичный расчет никак не выйдет, ибо государство будет тщательно отслеживать все денежные безналичные потоки. Коррупционерам остается только одно – использовать в качестве взятки металлическое золото. Однако и с этим государство может запросто справиться, помечая все металлическое золото, имеющееся в его распоряжении (включая ювелирное золото), каким-нибудь радионуклидом, например, 40K, имеющим большой период полураспада (1,25 миллиарда лет). И сделать это довольно просто, примерно так же, как это сегодня делается с природным газом, который «помечается» специальными химическими добавками. Чистый природный газ не имеет цвета и запаха. Для облегчения возможности определения утечки газа в него в небольшом количестве добавляют одоранты — вещества, имеющие резкий неприятный запах (гнилой капусты, прелого сена, тухлых яиц). Чаще всего в качестве одоранта применяются тиолы (меркаптаны), например, этилмеркаптан (16 г на 1000 м3 природного газа). Кстати, уважаемый читатель, ложась в одну постель вдвоем, Вы увеличиваете дозу своего гамма-облучения примерно в полтора раза, как раз за счет присутствия в теле каждого человека изотопа 40K. Включение в состав золота радиоактивной метки сильно поможет и правоохранительным органам – используя обычный гамма-спектроскоп, они запросто определят место сосредоточения больших масс золота. А если в золоте нет такой метки, значит, это золото является природным, а не государственным. Как видите, уважаемый читатель, можно исправить любое положение дел в финансах, были бы «умные мысли» на это и желание для их реализации. Увы, у нашей нынешней властной элиты такого желания не наблюдается, смотрите сами.
«Понятное дело, что нынешние реформы в России еще нельзя назвать «революцией сверху», но «первыми шагами» на этом пути – уже можно. «23 июня президент России Владимир Путин после некоторого перерыва обратился к нации с очередным посланием. Празднуем победу: в стране будет введена прогрессивная налоговая система, о невозможности которой так долго говорили в «Единой России», а о необходимости – на телеканале Царьград. Начнем с главного. С 1 января 2021 года в России богатые платят больший налог на доходы, чем их менее удачливые в материальном отношении соотечественники. Для доходов свыше 5 миллионов в год ставка НДФЛ составит 15% вместо нынешних 13%. Вырученные деньги (ориентировочно 60 миллиардов рублей в год) пойдут на обеспечение лечения детей с тяжелыми врожденными, в первую очередь орфанными (редкими) заболеваниями. Сейчас на них банально не хватает денег, потому что, как любит в разных ситуациях говорить очень богатый министр финансов Антон Силуанов, «где здесь экономика?» И правда, вылечишь ребёнка за два миллиона долларов, а он вырастет преступником или оппозиционером – сплошной убыток! Но так рассуждать, конечно, нельзя. Фактически президент заставил богатых людей скинуться на лечение детей – всех, независимо от дохода их семей. В этом виден почерк вице-премьера Андрея Белоусова – человека, в отличие от Силуанова умеющего находить рациональное применение сверхдоходам. В то же время хотелось бы предостеречь от эйфории. 15% с доходов свыше 5 млн. рублей в год – это не полумера. И даже не четвертьмера. Это лишь первый шаг на очень длинном пути построения реально социального государства. Это не будущее, но открытая в него дверь. Даже с учетом предложенной модификации в реальности налоговая система у нас была и остается регрессивной: чем меньше зарабатываешь, тем большую долю отдаешь. Посмотрим на гражданина, зарабатывающего по месту работы 1 млн. рублей в месяц, 12 млн. в год. Он будет платить НДФЛ в размере 13% с 5 миллионов (650 тыс. рублей) + 15% с оставшихся 7 миллионов (1050 тыс. рублей), то есть 1,7 млн. рублей. Кроме того, сверх его зарплаты платятся взносы в социальные фонды. В Пенсионный фонд пойдет 22% с 1 292 000 рублей и 10% с остальных 10 708 000 рублей, итого 1 355 240 рублей. В Фонд социального страхования – 2,9% с 912 000 рублей, то есть 26 448 рублей. В Фонд обязательного медицинского страхования – 5,1% со всей суммы, то есть 612 тысяч рублей. В общей сложности бюджет, бюджетные фонды и «орфанный фонд» получат с такого налогоплательщика и его работодателя 3 693 688 рублей. То есть 30,78% его дохода.
А теперь не столь богатый, но тоже вполне успешный по нашим меркам гражданин, зарабатывающий 100 тысяч рублей в месяц, 1,2 млн. в год. Из его зарплаты бюджет получит 13% – 156 тысяч рублей, а сверх этой зарплаты – 22% (264 тысячи) в Пенсионный фонд, те же 26 448 на социальное страхование и, наконец, 61 200 в ОМС. Итого – 507 648 рублей. 42,3% от задекларированного дохода. (Ровно столько же процентов платят и менее обеспеченные граждане – авт.). Добавим к этому, что более богатые граждане имеют больше возможностей для возврата НДФЛ на учебу, лечение, приобретение жилья, и получим картину, от социальной справедливости весьма далекую. Нет, логика тут есть, связана она с ограничениями размера государственной пенсии и, соответственно, выплатами в ПФР, но, скажем, для мужчин, сплошь и рядом не доживающих до пенсии, это весьма неубедительное объяснение. Над этой математикой нашей власти нужно еще очень много и тщательно работать. Понятно, что предложения президента еще должны быть одобрены Государственной думой. В связи с этим напомним, что официальная зарплата депутата – 4,8 млн. рублей в год, аккуратно, под новый лимит. Хотя, конечно, с дополнительных доходов придется платить налог по повышенной ставке. Отметим также, что с доходов, не связанных с трудовой деятельностью (а у очень богатых людей таковыми являются практически все доходы), взносы в социальные фонды не платятся. Тем не менее, поиронизировать насчет того, что с кризисом у нас борются повышением налогов, не получится: да, налог для богатых слегка повышен, но одновременно существенно снижаются сборы с малого и среднего бизнеса» (Михаил Мельников, «Революция сверху»).