Цивилизованные и нецивилизованные люди
Продолжаем разговор об «англичанке, которая все время гадит». И вот Вам, уважаемый читатель, еще один отрывок из книги Николая Выхина «ИСТОКИ И СМЫСЛ АНГЛИЙСКОГО ФАШИЗМА». «На протяжении всей английской истории власть на острове была антицивилизационной. Не в каком-то высоком и пафосном смысле слова, а в узкотехническом. В том смысле, что цивилизация предполагает ряд необходимых элементов в своем составе, которые на острове (паразите континента) изначально отсутствовали и были заменены своими противоположностями. Английская власть античеловеческая в том же смысле, в каком деревянный ящик не металлический (потому что в нем нет металлических деталей). Если мы отбросим всякую романтику, метафору и поэзию, и выведем крайне сухую формулу цивилизации, то получим т.н. «УПН» — «Увеличение Признанного Нужным». Параллельный процесс, как вы понимаете, избавление от признанного вредным, мы не выделяем его в отдельное направление, потому что он сам собой разумеется – если происходит «УПН». Никаких эмоций, никакой симпатии: мы глядим на цивилизацию глазами счетной машины. Если признанное нужным будет убывать, то оно в итоге исчезнет, так ведь? А если его не будет, а оно нужно для этой цивилизации, то… Если нет нужного для жизни – то не станет и жизни, правда? Если нет нужного для цивилизации, то не будет и цивилизации. Нет почвы – нет растения. Нет воздуха – нет и дыхания. Как еще эту очевидность объяснять?! Если вы до сих пор ее не поняли, то дальше не стоит читать: все остальное выведено из «УПН» как формулы прогресса цивилизации. Допустим, мы с вами какую-то цивилизацию сильно не любим. Она нам омерзительна! И то, что ей нужно – для нас тоже омерзительно. Но даже это не помешает нам сказать: не будет мерзкого нам нужного – не будет и мерзкой нам цивилизации. Чистая арифметика и ничего гуманитарного! Формула «УПН» — это формула «двух ключей», когда оба ключа необходимы, чтобы открыть ларец, а каждый из них, взятый в отдельности, бесполезен. Если нечто увеличивается, количественно и качественно – это еще не означает прогресса. Потому что нужно выяснить: оно нужное или вредное в рамках фундаментальных оснований данной цивилизации? Если пустыня Сахара ползет на юг, и площади бесплодных песков увеличиваются, то рост налицо, а победы цивилизации – никакой. Необходимо очень осознанно отличать ПРОГРЕСС от ПРОСТО ПЕРЕМЕН. Скорость перемен – не есть прогресс, потому что перемены бывают всякие. Если перемены к худшему (с точки зрения базовых ценностей цивилизации), то их скорость показывает скорость регресса, а не прогресса.
А если перемены нейтральны, то они вообще никакого отношения не имеют к прогрессу или регрессу, развитию или деградации. Некто жил в Томске, и переехал жить в Омск: перемена налицо, но ни прогресса, ни регресса не означает. А уж если у человека выросли третья рука или третья нога – то это злокачественная мутация, а не прогресс. Как и резкий рост числа содомитов (извращенцев) в наши дни… Мы цивилизованы только в том случае, если мы твердо и ясно понимаем, чего хотим от будущего (имеем идеал, чаще всего, религиозный), и ВМЕСТЕ С ТЕМ способствуем его увеличению (техническими средствами). Если мы не знаем, чего нужно — то дело швах. А если знаем, но делаем наоборот — тем более. «УПН» дает нам понимание прогресса: нечто должно быть сперва признано нужным, а затем начать увеличиваться в обиходе. Это требует от человека базовых ценностей, связного мышления (которое логически непротиворечиво откладывает умозаключения от исходной точки, от аксиомы базовых ценностей) и научно-технический аппарат, технопарк для умножения осознанного полезным. Всякий понимает (думаю, это очевидно), что цивилизация – это долговременный процесс, в идеале своем ориентированный на вечность. Это означает, что на протяжении очень длительного срока (значительно более длительного, чем биологическая жизнь человеческой особи) должно происходить «УПН». Математически это выглядит так: некоей «Х» 300 лет назад было 300 штук, 200 лет назад стало 3000 штук, 100 лет назад 6000 штук, 20 лет назад 12000 штук, и т.п. Если принять, что «Х» признана нужной – то динамика ее роста есть объективная шкала измерения для развития или угасания цивилизации, прогресса или регресса. Именно поэтому человечество, пока не свихнулось, измеряло прогресс выплавкой чугуна и стали, добычей угля и руд, ростом потребления электроэнергии, количеством жилья на душу населения, автомобилей, тракторов. А так же книг, школ, библиотек, снижением продолжительности рабочего дня и пенсионного возраста (чем ниже – тем прогрессивнее общество) и т.д. Но все понимают, что главное в нашей цивилизации – не трактора и не автомобили (это дело наживное), а ЗНАНИЯ. Все то, что мы имеем в рамках технического прогресса явно, отчетливо и неразрывно связано с развитием человеческого ума, прямо противоположной современной моде на дегенератов, тунеядцев, ленивцев и зоологических приматов. Будут мозги – будут и трактора. А не будет мозгов – даже и те трактора, какие есть – сломаются. В результате удара по интеллекту, который целенаправленно наносят англосаксы в рамках своей стратегии мирового господства – интеллект обречен погибнуть, как и вся техносфера человеческой цивилизации, созданная развитым умственно человеком, и намертво зависимая от него. Как же так получилось?
Ведь нация Ньютонов и Шекспиров… Интеллект – орудие. Мера развитости интеллекта – не зависит от целей, мерой развития интеллекта является эффективности ДОСТИЖЕНИЯ поставленных перед ним целей. Если пила быстро распилила брусок – то это хорошая пила. Если сломалась, не сумев распилить – то плохая. Но даже самая лучшая пила не решает, какой брусок ей пилить, нужно ли его пилить, и т.п. Это решает хозяин пилы. Точно так же цели для интеллекта ставит его хозяйка – ВЕРА, идеология. Один и тот же интеллект, одними и теми же операциями, создает спасительное оборудование и смертоносное оружие, чудо-лекарство или мощнейший яд. А что именно делать уму – не может ответить уровень и качество его образования, его интеллектуального развития! Дурак будет плохо делать и лекарства, и яды. Умный – и лекарства и яды сделает быстро и очень хорошо. Но лечить или убивать ближнего – ВОПРОС ВЕРЫ, А НЕ ИНТЕЛЛЕКТА! Представьте, что мы работаем с логической машиной. Мы загружаем в нее исходник: высшим приоритетом является обогащение частного собственника. Дальше машина уже считает без нас. Она с логической безупречностью рассчитывает, что максимальная прибыль для поставленного приоритета больше соответствует, чем минимальная. Далее – поскольку речь идет об индивиде, а не о виде (о частной, а не о коллективной собственности) машина логически-безупречно вычисляет, что временем за пределами жизни биологической особи нужно пренебречь. Оно – для индивида – бросовое, пропащее, равно нолю. Его – в рамках биологической локации частника – вовсе нет, химерическое предположение о том, что Вселенная останется после нас – никто из нас проверить не может. Так индивидуализм приходит к отрицанию «УПН» на протяжении сверхдлинных периодов. И вот тут самое интересное – о роковой роли англосаксов в мировой истории (которую они все время мечтают «закончить», от Веллингтона до Фукуямы, и заметьте – это они, а не мы за них, говорят о благе (?!) «конца истории»! Что хорошего в КОНЦЕ истории? Зачем он так нужен англосаксам? Когда о нем мечтает герцог Веллингтон в XIX веке – можно предположить, что перед нами выживший из ума дурак. Но когда через 100 лет Ф. Фукуяма СНОВА мечтает закончить (?!) историю, то это уже «тенденция, однако»… Ларчик открывается просто: через карман частного собственника. Очевидно, что есть три типа систем: развивающиеся, стабильные и угасающие. В развивающейся ПН («признанное нужным») растет, умножается. В стабильной имеет место достаточная РЕКУЛЬТИВАЦИЯ, т.е. возмещение всего взятого, чтобы цикл мог продолжаться. В угасающей системе рекультивации нет, или она недостаточна. Угасающая система потребляет, утилизирует больше, чем создает и открывает. И потому – чисто математически – время работает против нее.
С каждым оборотом такая система все меньше, слабее, проблемнее. Отток ее движущих сил не восполнен притоком. Ведь всякому понятно: если только брать, и ничего не возвращать, то там, где брал – рано или поздно ничего не останется. Парадокс в том, что именно угасанием цивилизации англоязычный Запад и соблазнил «совка», который, путем «перестройки» и «цветных революций» перешел из перспективной формы цивилизации в дегенеративное ее русло. Что же тут соблазнительного? – удивится читатель. Привожу простой пример. Строгий наставник разрешал пить только 1 рюмку водки день. А потом он ушел, пришел вместо него либеральный наставник, который сказал – вот тебе ключи от бара, сам наливай и пей, сколько хочешь, хоть до запоя, хоть до белой горячки, я за тобой следить не буду! Если лицо склонно к алкоголизму, то понятно, что наставник 2 для него куда более привлекателен, чем наставник 1. И лицо, склонное к алкоголизму, сделает все, чтобы перебраться от наставника 1 к наставнику 2. Причем безо всякого насилия, принуждения, исключительно по собственной воле, потому что очень хочется бухать без продыху, а строгий наставник мешает! Угасание цивилизации оказывается с точки зрения зоологических инстинктов САМЫМ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМ, и не только для алкоголиков и наркоманов (хотя для них вперед других). Совершенно очевидно, что нашему телу под гору идти легче, чем в гору, подъем требует много энергии, а падение – никакой энергии не требует. Самые перспективные формы цивилизации наиболее затратны с точки зрения затрат времени, сил, занятости человека, а наименее затратными оказываются как раз самые дегенеративные. Для того чтобы менять жизнь (в любую сторону) – нужно прикладывать энергию, ум, силы, а чтобы жизнь сама катилась, куда катится – ничего не нужно. Поливальную установку может создать только существо разумное, инженерно-грамотное, а дождь идет и для овощей, и для простейших организмов. Естественные процессы складываются сами по себе, и от нас никаких усилий не требуют. В ХХ-м веке человечество испытывало очень сильную аллергию на цивилизацию, большие «ломки» от чрезмерной скорости прогресса (по нескольку раз обновлявшего инфраструктуру была за жизнь одного поколения). Человек испытывал адский стресс, когда новинка, к которой он еще толком и привыкнуть не успел – вдруг оказывалась устаревшей, и так много раз в течении одной жизни. Этим и воспользовались темные силы мирового дегенератизма. Которые отнюдь не случайно сгруппировались вокруг АНГЛОЯЗЫЧНОГО ЯДРА. Не случайно ставшего цитаделью антицивилизации планетарного масштаба. Где бы на Земле мы не встретили заляпанную кровью гориллу – Пиночета ли, Говночета – всюду мы без труда обнаружим за спиной людоеда «советников-англосаксов».
А что такое? А как так? А почему? Почему любое дерьмо на планете, стоит ему только заявить о своей враждебности корневой логике цивилизации – тут же получает поддержку англосаксов? В принципе, ответ уже прозвучал выше, сейчас мы просто уточним и жестче его сформулируем: рекультивация затраченных ресурсов – это расходы. Расходы снижают доходы, и частный собственник не хочет этого. Даже если «когда-нибудь потом» это даст огромную прибыль. Когда-нибудь потом – ему не интересно. Это его не касается. Обогащать чужих он не настроен. Ему нужно здесь и сейчас. Немедленно. Так, чтобы все вложения отбить в минимальный срок – или не делать их вовсе. Потому что индивидуализм (антипод коллективизма) – очевидным образом биологически ограничен. Смертью! Для индивидуалиста скорость обогащения гораздо важнее объема. Может быть, через 200 лет нечто даст в миллион раз больше прибыли, но через двести лет меня не будет! И я не хочу в миллион раз больше через 200 лет. Я хочу пусть немного – но через год. Себе, любимому. Как в рамках атеизма такому возражать я не знаю, зато знаю другое: коммунисты в рамках своего атеизма ничего убедительного возразить этому не нашли. Отчего все их пролетарии, и инженеры, и прочая сволочь ломанулись в 80-е к западной модели, как будто там медом помазано… И вот еще интересное, что нам нужно всегда помнить: цивилизованный человек отличается от самого черного циника только одним. Только одним, представляете?! Цивилизованный человек настаивает на сохранности святого, тогда как черному цинику на это наплевать. Во всем остальном они идентичны. Цивилизованный, так же, как и циник, хочет побольше денег, полегче труд, побольше отдыха. Он точно так же хочет дом — попросторнее, автомобиль — престижнее, карьеру — повыше. Все зоологические инстинкты действуют на цивилизованного точно так же, как и на самого отвратительного циника! Неужели вы так наивны, что думаете: культурный человек не имеет полового влечения, или не наслаждается властью, или не любит деньги? РАЗНИЦА ТОЛЬКО В ОДНОМ: культурный человек не переступит через определенные табу, защищающие базовые ценности цивилизации, ее сакралии. А для циника табу нет. Когда цивилизованный человек понимает, что ценой исполнения желания является предательство, кощунство, надругательство над святым – то отступает. А циник – нет. Спокойно перешагивает, и говорит: — Да все хотят того же, чего и я! И он прав. Хотеть – все хотят. Но не все переступают через роковые черты. Некоторые умеют обуздать свои желания, похоти. Циник – не в состоянии их обуздать. И этим ЕДИНСТВЕННЫМ он отличается от носителя культуры и цивилизации.
Мало кто может сравниться с англосаксами уровнем развития технического интеллекта; но уж точно никто не сравнится с англосаксами в уровне цинизма, беспринципности, лживости, мошенничества, подлогов, клятвопреступлений и т.п. В этой книге мы на фактическом материале будем подробно разбирать, как из века в век нарастал англоязычный цинизм, эгоистический индивидуализм, как он, на определенном этапе, выдвинул теории о том, что закон жизни – зло, и развитие ума, личности неразрывно связано со злодейством, «теорией Раскольникова» у Достоевского. И о том, что доброта – признак умственной недоразвитости. Честность и порядочность – признак ограниченности, узости мышления и «рабского сознания», суть которого в рабском служении кому-то или чему-то вне и помимо, кроме себя. Несчастья, бедствия, муки, пытки – очень способствуют развитию цинизма в человеке. Сильная боль требует получить обезболивание любой ценой (слабая боль может и потерпеть). Где тонко — там и рвется, и человеческая цивилизация, с ее формулой «УПН» порвалась в самом тонком своем месте, на английском острове. Потому что в силу очень многих факторов (начиная со скверного климата и комплекса неполноценности у островитян и заканчивая беспрецедентными зверствами их господ) англосаксы стали мутантом цивилизации, ее могильщиком. Это не просто чужие – как дикари с далеких берегов, наивные как дети, и слабые, как кролики! Это – «свои», знающие внутри цивилизации все. И использующие это «все», в рамках предательства «символа веры» для уничтожения той среды, откуда вышли. «Английский мир» стал паразитом цивилизации – а паразит не только убивает донора, но и питается тем же, что и донор, находится внутри организма-донора, притворяется органом. Задача частного собственника взять «здесь и сейчас» по максимуму потребовала от англосаксов отказа как от всех принципов человечности (пожалеешь – недоберешь) так и от всех перспективных ДОЛГОВРЕМЕННЫХ программ прогресса (что вложено надолго – то вложено для других). И главное следствие победы дегенеративного курса в 90-х годах ХХ века (на самом деле раньше) – отказ от «УПН», увеличения признанного нужным для цивилизации, в рамках самой банальной экономности, буржуазной бережливости. Для того чтобы вырастить Гагарина, нужно вложить очень много, для того, чтобы вырастить Королева или Циолковского – еще больше. А для взращивания обезьяны украинства, тупой, как свинья – никаких затрат, и только прибыль.
Примитивная свинья будет жить чужим умом, за неимением собственного, а значит, ВСЕГДА обречена, работать «на дядю», быть расходным материалом, источником ветчины и щетины, как и полагается свинье. Главное «УПН» для нашей цивилизации, насколько мы в состоянии ее обозревать (а это пять тысячелетий, как минимум) – это увеличение духовного содержания в человеке, развитие его связного мышления, способности писать и читать книги. Дегенеративный англоязычный мир поставил прямо противоположный идеал своего доминирования: получить кусок мяса, может быть, блаженствующий от химических стимуляторов, но, в любом случае (главным образом!) безмозглый. Поколение за поколением англоязычный мир вел человечество в обратную сторону, от сложных форм образования к самым примитивным практикам бездумного дегенерата, над которым проще удерживать власть» (Николай Выхин, команда ЭиМ). Короче говоря, «цивилизованный человек» (житель не западного мира) может возложить на себя какие-то ограничения в своих желаниях, и следовать этим ограничениям всю свою земную жизнь, а «нецивилизованный человек» (прежде всего, англосакс) – НЕТ. Именно это свое неумение они возвели в ранг доблести и назвали либерализмом. А между тем, самое либеральное общество на Земле – это животный мир. И если мы считаем, что «цивилизованный человек» стоит на эволюционной лестнице выше животных, то нам придется согласиться и с тем, что «нецивилизованный человек» находится где-то посередине между человеком и животными. А стало быть, у англосаксов налицо РЕГРЕССС, а не прогресс. Ну а если сказать совсем просто, то получается примерно такая формула: «Ничто животное не чуждо и человеку, однако каждый человек обязан держать необходимую для него дистанцию от животных». И у одних людей («цивилизованных») это получается лучше, а у других («нецивилизованных») – хуже. А какова национальность этих людей – не так уж и важно! В любом случае, и тех, и других можно найти в любой стране нашего мира, в том числе, и у нас в России. Ну а как относиться «цивилизованным людям» к «нецивилизованным», на этот вопрос попробовал ответить Михаил — «Не нравится – вон из страны». Как Сталин в 1946 поставил на место творческую интеллигенцию». «На канале уже много раз высказывал простую мысль: «Проблемы, с которыми сталкивается сегодня человечество, уже когда-то были. Ничего нового нет. Стоит просто порыться в архивах, и мы найдем не только саму проблему, но и ее решение. Утверждение это верно и для отдельной страны, например, России.
Уже 30 с лишним лет мы наблюдаем, как планомерно уничтожается русская культура: живопись, кинематограф, образование, наука. И происходит это под навязанным лозунгом: «Я художник – я так вижу, и мне можно все». Позволяют «творить» Богомолову с его пошлыми сериалами, или Козловскому, который в фильме «Чернобыль» додумался опорочить светлую память великого Юрия Гагарина, сказав, что космонавт во время полета в космос «от страха промочил штаны, а нам, мол, об этом просто никто не сказал». Какие идеи они вкладывают в голову подрастающему поколению? Кого они воспитывают своими фильмами и сериалами? Ответ простой: животных и потребителей, которые продадут за деньги семью и Родину. Это вам не советские фильмы про того же Чкалова, посмотрев который десятки тысяч детей бежали в аэроклубы, становились летчиками, делали все, чтобы стать похожими на великого советского Героя. А сейчас мы лишь изредка слышим робкие голоса патриотических сил, которые (подчеркну) боязливо и стеснительно говорят: «Нам нужна культура, которая отвечает интересам нашего государства, а не свободное творчество псевдоинтеллигентов». Но их не слышат. Почему? Потому что не хотят, да и не понимают. Ведь они сами пропитаны той же идеологией. Хотя в еще в 46-ом году Иосиф Сталин предельно ясно и аргументированно пояснил, как попустительство в сфере культуры может угрожать всему государству. Вот, что сказал на встрече с творческой интеллигенцией: «Наша культура развивается в условиях тайной войны, которая развязана империалистами против нас. И война эта идет, в том числе и в области культуры. Иностранным агентам и шпионам поставлена задача – пробраться в органы советской власти, которые занимаются вопросами культуры, прибирать к рукам редакции газет и журналов, чтобы влиять на репертуар театров и кино, и издание художественной литературы. Их задача — мешать выходу произведений, которые воспитывают патриотизм, и поддерживать те произведения, в которых пропагандируется буржуазный образ жизни и которые способствуют разложению человека». Ваши вопросы (на том мероприятии их задавали деятели культуры, а Сталин на них отвечал – прим. автора) демонстрируют полное непонимание сути идеологических диверсий. Абстракционизм в искусстве – одна из них. Как груда железа может сподвигнуть к чему-то человека? А сколько людей во время войны приходили к памятнику «Минину и Пожарскому» и вдохновлялись на подвиги? Никогда не было искусства ради искусства. И не может быть независимых, «свободных» от общества или стоящих над ним деятелей культуры. Те, кто в силу разных причин, не хочет служить нашему обществу, получит разрешение на выезд из страны».
Я не буду задавать вопрос, читал ли кто-нибудь в нашем Минкультуры и где-нибудь повыше архивы Сталина. Очевидно – нет. В противном случае, мы бы не вели переговоры с «творческой интеллигенцией», не позволяли бы им зарабатывать в нашей стране и одновременно ее критиковать. Не терпели бы визиты Муратова и Венедиктова в американское посольство, не унижались бы, объясняя всему миру смысл закона об иноагентах, и, наконец, не говорили бы, как это делает Песков: «За уехавших надо бороться». А просто один раз бы сказали, как сделал это Сталин: «Не хотите работать на благо Отечества. Не держим: Чемодан, вокзал, Израиль и конфискация имущества». Точка. И я вот еще о чем подумал. Если при Сталине вопрос агентов влияния Запада был актуальным, то боюсь просто представить, каких масштабов достигла эта проблема сейчас при всем том бардаке, который творится у нас в сфере культуры. Последствия этого бардака мы ощутим лет через 15-20» (https://dzen.ru/media/id/61b7b…). А вот мнение Александра Бушкова по этому поводу — «Река по имени Факт». «В последние три-четыре года не то чтобы «наметился», а полным ходом протекает интереснейший, примечательный и крайне полезный для общественного сознания процесс: Вышло уже немало книг о Сталине, его ближайших сотрудниках и его тяжелом и непростом времени, написанных вполне объективно, уже ничего общего не имеющих с теми плоскими побасенками и заскорузлыми штампами, что правили бал во времена перестройки (не к ночи будь помянута). Есть люди, для которых это стало настоящим откровением: многие только теперь начали понимать, что в действительности все обстояло гораздо сложнее, чем пытались внушить иные сочинители басен. Что уничтоженная Сталиным «ленинская гвардия» состояла из субъектов, мягко говоря, не вполне почтенных, умных и четных. Что стенания о «десятках миллионов заключенных ГУЛАГа» истине категорически не соответствуют — да и огромная доля этих самых заключенных состояла из людей, которые за свои деяния получили бы срок в любой другой стране. Что в тридцать седьмом, чрезвычайно похоже, все же готовился заговор военных против Сталина — и это был не единственный заговор, направленный на смену власти. И так далее, и тому подобное. Что примечательно, процесс этот никоим образом не мог оказаться инспирирован откуда-то «сверху» и уж никак не мог стать результатом действий некоего зловещего подпольного центра «засевших сталинистов». Частное книгоиздание — чересчур обширная и самостоятельная система, чтобы всерьез относиться к подобным глупостям о замыслах «темных сил».
Суть, по-моему, в другом: процесс этот представляет собой нечто столь же естественное, как явления природы. И наше общество в целом, и люди по отдельности, очнувшись от перестроечного угара, начали помаленьку трезветь, умнеть, серьезнее относиться к печатному слову. И осознавать, что отечественная история гораздо сложнее, чем это пытались представить создатели штампов и сочинители сказок. И вот что знаменательно. Авторы «нового взгляда» на весьма непростую историю СССР, в противоположность своим предшественникам, не на эмоции бьют, не ярлыки приклеивают. Они-то как раз опираются на факты. А факты — вещь упрямая. Одно дело — бездумно повторять запущенную давным-давно в обращение байку о «тупом кавалеристе Ворошилове» и «отсталом Буденном», якобы мечтавших ликвидировать недоступные их сознанию танковые войска и заменить их привычной конницей, скопищем лихих усачей на лошадках. И совсем другое — снять с полки стенограмму одного из партийных съездов 1930 г. и прочитать подлинные выступления, скажем, означенного Буденного. После этого многое переворачивается в сознании самым решительным образом … До чего же упрямы факты — Ленина до сих пор высмеивают и вышучивают за его произнесенные-де однажды директивные указания о том, что «всякая кухарка способна управлять государством». На деле, как к Владимиру Ильичу ни относись, а говорил он кое-что другое, совершенно противоположное по смыслу: что Советская власть обязана до такой степени поднять квалификацию и сознание простого человека, чтобы каждая кухарка при необходимости могла грамотно вмешиваться в дела государственного управления… Или, например, история с механизированными корпусами, которые перед самой войной якобы сформировал несведущий в военном деле И. В. Сталин. Упрямые факты свидетельствуют об ином: корпуса эти ликвидировал по дремучей своей технической отсталости генерал Павлов, расстрелянный в первые месяцы Великой отечественной за вполне конкретные прегрешения… Но если за Сталиным все же скрепя сердце признается некий государственный ум, а его поступки и решения некоторые «ниспровергатели» все же готовы признать толковыми, то Л. П. Берия до сих пор в массовом сознании предстает олицетворением всех пороков и автором немыслимых зверств, фигурой прямо-таки демонической. А меж тем ничего подобного не было. Следование упрямым фактам рисует совершенно другой образ: деятельного управленца, человека, всю сознательную жизнь занимавшегося сугубо техническими задачами, осушавшего малярийные болота, создававшего на голом месте то пищевую промышленность, то танковые заводы, то ракетно-ядерный щит…
Просто-напросто пятьдесят с лишним лет назад в СССР произошел классический государственный переворот. Именно в пятьдесят третьем году партийная верхушка и прорвалась к высшей власти, отодвинув тех самых управленцев и советских работников, на которых последние пятнадцать лет своей жизни делал главную ставку И. В. Сталин. Именно с тех пор и установилась партийная диктатура, правление невежд, которые не отвечали ни за одно конкретное дело, но руководить (и идейно окормлять) жаждали буквально всем. Именно тогда был без суда и следствия убит лидер «технарей» Берия, за свои планы отодвинуть партийцев на десятые роли оклеветанный так яростно, надежно и гнусно, что до сих пор ощущается во многих умах отзвук давней лжи, клеветы, злобненьких сказок. Книга Елены Прудниковой представляет совершенно иного человека — талантливого, незаурядного, не имеющего ничего общего с образом кровавого монстра, грызущего в лубянских подвалах человеческие кости, а в перерывах насилующего школьниц целыми классами. Нравится это кому-то или нет, но перед нами — факты, достоверные свидетельства, отзывы современников, в совокупности рисующие совсем другую картину. Пожалуй, нет даже особенной нужды, добиваться официальной реабилитации маршала Берии. Потому что и без того ясно, что предъявлявшиеся ему обвинения высосаны из пальца, «следствие» велось вопреки как писаным законам, так и здравому смыслу (не говоря уж о жестких правилах уголовно-процессуального кодекса). Материалы дела» на девять десятых состоят из копий, оригинала приговора о расстреле никто и в глаза не видел, и, наконец, та писулька, которую принято именовать «акт о расстреле Берии», выглядит так, что ее постыдился бы составить молодой стажер прокуратуры. Мертвых уже не вернешь — но память о них необходимо очистить от клеветы и лжи. История, по сути, это громадная бухгалтерская книга, где реальные деяния и поступки должны быть занесены в соответствующую графу. Заслуга Елены Прудниковой (и всех прочих, кто работает сейчас над созданием подлинной истории, не имеющей ничего общего с политической конъюнктурой и дешевыми сенсациями) как раз в том, что она, опираясь на суровые факты, рисует подлинную картину событий. Далеко не самых простых в нашей истории» (Александр Бушков, предисловие к книге: Елены Прудниковой «Берия. Преступления, которых не было» 2005г.). Как ни крути, а «цивилизованных» и «нецивилизованных» людей можно найти в любой стране нашего мира и во все исторические эпохи. Однако назвать Сталина – «нецивилизованным», а Хрущева – «цивилизованным», может только «нецивилизованный человек» («либераст»). Подумайте об этом, уважаемый читатель.