Русский потребитель
Продолжим обсуждение темы, начатой в двух предыдущих главах, и прочитаем статью В. Авагяна — «ПРОБЛЕМА ОТЧУЖДЕНИЯ В МАРКСИЗМЕ И ПОСЛЕ МАРКСИЗМА». «Теория «отчуждения» человека от его деятельности, ее смысла и плодов – одна из важнейших, и при этом наиболее перспективных для будущего теорий в марксизме. Некоторые положения марксизма, взятого в комплексе, оказались, мягко говоря, «наивными», но только не проблема отчуждения. Через призму теории отчуждения сущностная разница между «капитализмом» и «социализмом» (термины, как вы понимаете, условные) заключается, по крайней мере, в экономике оригинальным образом. Это разница между отрицательной и положительной мотивациями деятельности. Если человек мотивирован в своей деятельности страхом и принуждением, отсутствием иного выбора, то это «капитализм». А если он находит свой интерес, свою выгоду, то это «социализм». Потому что в первом случае человек отчужден от своей деятельности, а во втором – не отчужден, вовлечен в нее по собственному желанию. Есть давно вошедшая в обиход, очень простая аллегория: «кнут и пряник». Понятно ведь, что за ней стоит? Если вас попросили что-то сделать, и за это сулят пряник, т.е. желанную для вас награду, то это «социализм» (в научном смысле, потому что сектанты чего только «социализмом» не называют). А если вас принуждают что-то делать кнутом, то ничего хорошего, приятного вашу исполнительность не ждет, а самое большее, что ждет – с вами не случится чего-то очень плохого. Да и то не всегда. Потому что шантажист и террорист не всегда выполняют свои обещания (мягко говоря). Понятно, что «пряничное» управление снижает в обществе уровень насилия, взаимной ненависти, неэквивалентности обменов и – сверхприбылей, «денег из воздуха». Напротив, «кнутовое» управление (аутентичный капитализм) насилие и ненависть увеличивают по экспоненте, вызывают эскалацию как социальной, так и международной напряженности, но при этом наращивают прибыльность хозяев процесса. По той простой причине, что шантаж дает возможность вообще не платить шантажируемому, или платить ему значительно меньше, чем это было бы справедливо. И все недоплаченное остается в кармане у шантажиста. Чтобы лучше это понять, рассмотрим условную, схематическую модель, заранее подчеркнув ее условность и схематичность. Допустим, огородник выращивает кабачки и сам же их кушает. Он не отчужден от своей деятельности, целиком и полностью сам и для себя ее осуществляя. Если он начинает работать на продажу, то в чистой (горизонтальной) схеме обмена ничего не меняется: он берет за свои кабачки то, что хочет за них взять – или не отдает их.
Теперь посмотрим, как в нашей условной схеме работает отчуждение. Прибыль посредника заключается в «ножницах» между объективной ценностью кабачков для общества и тем, что он платит батраку за их выращивание. Допустим, условно, он выручил за кабачки 100 рублей. Если он заплатит за труд батраку 80 рублей, то у него в кармане останется 20, а если 20 – то в кармане 80. Если же 10 – то в кармане останутся 90 рублей. Но для того, чтобы это делать – нужно осуществить отчуждение батрака. Поставить батрака в такое положение, чтобы он не мог требовать объективной стоимости своего труда, а еще лучше – вообще бы о ней не знал. И получается совершенно очевидная картина (я не понимаю, как многие пытаются ее отрицать, их положение в дискуссии безнадежно!): чем больше кнута и меньше пряника в управлении трудом, тем больше личная прибыль хозяина. Чем меньше у него рычагов для шантажа – тем больше шансов, что батраки его «пошлют» с его заниженными расценками, и уйдут заниматься каким-то другим делом. Или тем же самым, но без него. Напротив, чем больше рычагов шантажа – тем выше и стимул снова и снова раздвигать «ножницы» между объективно существующей востребованностью труда и оплатой подчиненного участия в нем. Чем больше уходит на батраков – тем менее прибыльна плантация кабачков (или чего угодно). Примерное равенство людей возникает в научном социализме не из принудительной «уравниловки», по воле вождей, а из того очевидного факта, что люди, в основном, работают примерно с одинаковой интенсивностью. И если один больше другого – то обычно ненамного. Даже если какой-то чокнутый трудоголик впахивает в 2 раза больше обычного человека (а это 16 часов труда против 8) – то это всего лишь оплата в 2 раза больше. Не 100, а 200 рублей, погоды, согласитесь, не сделает… Если же речь идет о 10-кратном и более разрыве в уровне заработка, то тут (за исключениями редчайших случаев крайней гениальности) – что-то явно нечисто. Вот такое, в отличие от примерного равенства зарплат, может быть как раз таки только волей вождей, начальств, которые кого-то выдвинули в явные фавориты, а другого задвинули в пасынки страны. Если не прибегать к карательному насилию, то эта ситуация (даже если и возникнет) – довольно быстро «рассосется». Люди начнут приходить в сверхприбыльную профессию, и своим количеством ронять там оплату труда, конкурируя за потребителя данного рода продукции или услуг. А в местах пониженной оплаты, наоборот, люди начнут уходить, и чтобы их туда заманить, в необходимом для общества количестве, придется там оплату поднимать. И уже давно доказано, что этот процесс (если его не прервать карательным насилием и подавлением) довольно быстро вернет баланс оплаты сфер свободной занятости. Не будет мест, на которых «очень хорошо», и не будет мест, на которых «очень плохо». Свобода выбора занятий отбалансирует плюсы и минусы примерно поровну между всеми отраслями и предприятиями.
Речь не идет о равенстве «рубль в рубль», жизнь есть жизнь, но речь идет о примерном равенстве, при котором разница в доходах у людей с полной трудовой занятостью не больше 2, максимум 4 раз. Потому что все работают на общих основаниях, и если кто-то очень много зарабатывает, то его теснят другие желающие заработать, а если кто-то слишком мало, то его поощряют, чтобы не уходил, «вытягивают» (если нужен). Эта схема (в экономике ее называют «законом органического строения капитала») очень не нравится сторонникам т.н. «капитализма» и «либеральных свобод», хотя, как мы видим, базируется на законе свободного оборота капиталов. Почему мы и настаиваем, что термин «капитализм» очень неудачный, не выражающий сути данного строя. Сторонники «капитализма» видят свою «либеральную свободу» в том, чтобы прийти на место, где будут получать в 30, 40, 100 раз больше, чем другой трудящийся на полную ставку человек. В чем тут свобода? В том, что им этого хочется, и это исполнение их желания. Но ведь и ребенку очевидно, что если есть такое «волшебное» место, где можно (и без особых рисков, увечий) зарабатывать в 40 или 100 раз больше среднего, так ведь туда ломанутся толпы, наперебой предлагая свои кандидатуры! И наоборот: если есть такое «проклятое» место, на котором ты с утра до вечера ишачишь, получая в 40 раз меньше одноклассника, то ты плюнешь и уйдешь оттуда. Если… Вот это «если» и является приговором буржуазной демократии, всей ее демагогии, не оставляя от их камня на камне. Если один зарабатывает 4 рубля в день, а другой 400, и при этом поровну устают (а чаще богатый куда меньше устает) – то это значит, что данное общество КАСТОВОЕ. В нем нет эквивалентного обмена. В нем нет принципа «закон един для всех». В нем нет свободы для всех (а только произвол для узурпаторов, все подмявших под себя). А поскольку ничего этого нет, то и закон органического строения капитала не срабатывает. Потому что на «блатные» места нельзя по собственной воле прийти, а с «черных» мест по собственной воле уйти не получается, невозможно. Мер принуждения две: — Прямое физическое насилие, непосредственный террор. — Постановка в безнадежное положение с шантажом голодной смертью. Понятно, что объективная ценность продукта обработки не константа. Те же кабачки могут расти в цене или падать, количественный спрос на них у любителей овощей – увеличиваться или вытесняться другим овощами, и т.п. Но если объективная ценность продукта не константа – то кое-что другое константа. Речь идет о «ножницах» между итоговой выручкой и оплатой/условиями труда.
Велика ли прибыль за проданные кабачки или мала, но она (какая есть) – ЕДИНСТВЕННЫЙ источник для оплаты труда батраков и организации им рабочего места. Теоретически может быть т.н. «колониальная рента» в метрополии (доплата сверх выработки трудящемуся в центре из денег, украденных у туземцев в колониях) – но это отдельный вопрос, и мы его не рассматриваем. Мы рассматриваем честного огородника, не колонизатора, который продал кабачков на Х рублей, а батракам за их выращивание заплатил Y рублей. Первое, что очевидно: Х > Y, иначе все теряет смысл, и огород следует закрывать, бросить. Кому нужны работники, которые получают больше, чем выручка по итогам их трудов?! Второе, что очевидно: если Х = 4Y, то хозяину это выгоднее, чем, если Х= 2Y. Причем тут же видно и насколько: в 2 раза! Если он нашел себе таких рабочих, которые съедают четверть выручки от сбыта кабачков, то ему это в 2 раза выгоднее, чем коллектив, который съедает половину от выручки. Если же нужно как-то организовать батракам условия труда и быта, то все это тоже берется из величины «Х». А откуда еще? Бытовку ли ты им будешь ставить, вентилятор ли в ней, перчатки для защиты рук, панамки от Солнца, что угодно – все из выручки от продажи кабачков. И это неизбежно, если ничего, кроме кабачков не продаешь. Отсюда органическое строение самого «капитализма» (не путать с капиталом или капиталовложениями): он невозможен без физического и экономического террора, почему и не может быть «демократией» (кроме симуляции этой самой «демократии»). Потому что доход одного человека – это упущенная прибыль другого человека (за исключением внедрения инноваций, это особый случай, и мы это, как и колониальную ренту, тоже выведем пока за скобки). Для того чтобы прибыль хозяев росла – надо ужесточать положение наемного персонала: больше и больше кнута (шантажа, насилия), меньше и меньше пряника (подкупа, добровольного согласия). В итоге человек отчуждается от собственных занятий, собственной деятельности. Его занятия становятся принудительными, рабскими, они не дают ни счастья, ни достатка, и выколачиваются палкой, угрозами, подавлением – в первую очередь, психологическим. Такого рода труд – под кнутом и без пряника – не дает человеку обогащаться, развиваться, копить на крупные покупки, делать карьеру, и никоим иным образом самореализоваться. Человек под давление проклят и в аду: все, что ему дают, он съедает и тратит сразу, никаких излишков у него не остается, тяжелый и постоянный труд унизителен, не выводит из положения человека второго сорта, в перспективе не сулит ничего, кроме профессиональных заболеваний и нищей старости.
Все понимают, что это как бы нехорошо и негуманно. И давно бы уже отказались от такого потребительского отношения к человеку, как к одноразовому инструменту для выполнения чужих (не своих) желаний – если бы не важный аргумент: сверхприбыль у шантажистов, которые сумели много людей в такие условия загнать. Нежелание шантажистов и террористов, лжецов и насильников терять эту сверхприбыль и становится на обычный, средний уровень потребления в обществе – и приводит к победе капитализма над социализмом, которую мы в наше деструктивное время и наблюдаем…» (В. Авагян, экономист, команда ЭиМ). Краткое разъяснение. Карл Маркс в 1844 году обозначил проблему отчуждения в глобальном масштабе в «Экономическо-философские рукописи», которая изначально не предполагалась к публикации. В ней Маркс утверждал, что отчуждение — процесс социализации, при котором человек становится заложником подавляющих внешних факторов. Ранние работы Карла Маркса выделяли четыре вида отчуждения, в рамках развития социальной программы. Первый этап — осмысление процесса труда. Второй — анализ продукта трудовой деятельности. Третий — осознание собственной сущности. Четвертый — социализация в плане общения людей друг с другом. Работник, в понимании Маркса, считается трудовой единицей в капиталистическом обществе, а машинное производство является катализатором разделения труда. Человек в такой экономической политике становится придатком для машинного механизма. Видный теоретик позднего марксизма Ойзерман Т. И. считал, что отчуждение, по Марксу, представляло собой регресс, мешающий развитию творческой и целеустремленной личности. Наемное же, или зарплатное рабство — свойственное капитализму положение, при котором работник теоретически (de jure) свободен и работает по собственной воле. А на практике (de facto) вынужден в режиме закабаления подчинятся ВСЕМ И ЛЮБЫМ условиям работодателя ради того, чтобы выжить, так как все средства к существованию человека зависят от одной только заработной платы, которую нет возможности получить нигде в другом месте. Свобода выбора в капиталистической системе иллюзорна – писал интеллектуал Ноам Хомский — в современных демократических обществах демократический элемент распространяется в лучшем случае только на политическую систему. Экономическая система, по его мнению, по-прежнему основана на диктате государства, при котором большинству индивидов отводится второстепенная роль средств производства. Наемное (зарплатное) рабство превращает человека в жертву самых циничных и разнузданных форм шантажа работодателей, максимально пользующихся его безвыходным положением, лишает его свободного времени, необходимого для полноценного развития, пагубно сказывается на здоровье. Сходство между рабством и наемной работой было подмечено еще в Древнем Риме Цицероном.
Кстати, до войны Севера и Юга в США сторонники рабства из южных штатов сравнивали условия жизни своих рабов с условиями, в которых приходилось жить и трудиться вольнонаемным работникам в северных штатах, и выходило не в пользу северных штатов. И решить эту проблему по силам лишь социальному государству, которое принуждает всех своих граждан (как работодателей, так и наемных работников) не только силовым путем, а главным образом — экономическим. Ведь силовое принуждение всегда вызывает у человека, к которому оно применено, психологический ПРОТЕСТ. В то время как экономическое принуждение распространяется на всех граждан равномерно, а стало быть, протеста не вызывает. Любой человек сам выбирает, что ему выгодно, а что – нет, и потому считает себя абсолютно СВОБОДНЫМ, хотя это – не совсем так. Полной свободы не может быть ни в одном человеческом сообществе, ибо свобода одного человека всегда ограничивает свободу другого. А потому, говоря о свободе и равенстве, нужно всегда помнить, что свобода бывает только «допустимой» (ее границы задает государство), а равенство – «относительным» (чем больше у человека обязанностей, тем больше у него должно быть и прав). А стало быть, даже рента (если, конечно, она «живая», смотри главу «Пару слов о черной магии») не является препятствием для реализации в жизнь идеального государства (или «государственного коммунизма»). Точно так же не являются препятствиями для этого и разнообразные формы собственности. Наоборот, чем больше форм собственности существует в государстве, тем лучше это государство живет. Ведь каждая форма собственности обладает своими особенностями (как с плюсами, так и с минусами). Например, частная собственность быстрее всех других отзывается на изменение ситуации на рынке, коллективная форма собственности (средний бизнес) всегда обеспечивает максимально большую прибыль, а государственная собственность (крупный бизнес) – самая защищенная форма собственности, хотя и самая «нерасторопная». Увы и ах, но в современной России все устроено с точностью до наоборот (предыдущие Российские власти поставили все «с ног на голову», а нынешние просто не знают, что с этим делать). Вот что по этому поводу пишут авторы «Центра политического прогнозирования и анализа» — «Российская философия: своя среди чужих, чужая среди своих». «Происходящее в некоторых российских министерствах и ведомствах вызывает всё больше вопросов в отношении соблюдения в них элементарной государственной дисциплины. Часть многочисленного чиновничьего аппарата воспринимает нахождение на тех или иных должностях не как обязанность четко выполнять указания и требования вышестоящих органов государственного управления, а как возможность творить что угодно по своему собственному разумению.
То в Минздраве издадут ведомственный приказ в отношении разрешения смены пола, в то время как Госдума РФ принимает абсолютно противоположный закон, и правительство вынуждено задним числом отменять этот самый приказ. То в Минпромторге в очередной раз объявят о выпуске какой-нибудь жизненно необходимой продукции и в очередной раз затем отрапортуют о срыве сроков. То в Минобрнауки, заявив под давлением общественного мнения об отмене столь вредного и ненавидимого учителями, учениками и их родителями ЕГЭ, родят то же самое, только вид сбоку. В отношении деятельности последнего Министерства возникает вообще много вопросов. Потому что стране, ведущей специальную военную операцию на Украине, а, по сути, отражающей гибридное нападение всего Запада, требуется идеология, объединяющая общество и воодушевляющая его на победу. Но в это нелегкое для страны и народа время в этой сфере продолжают насаждаться чуждые нарративы, разработанные и продвигаемые различными западными институтами. Поистине удивительно, что эти процессы продолжают происходить в структурах, находящихся под государственным управлением и получающим государственное же финансирование. Еще более необъяснимым является тот факт, что контрольно-надзирающие органы либо хранят по этому поводу молчание, либо своим бездействием способствуют дальнейшему развитию негативных процессов. Так, в Институте философии Российской академии наук, несмотря на последние события, продолжают вполне себе успешно и спокойно работать люди, которые за прошедшие годы успели зарекомендовать себя как ненавистники российской государственности и противники традиционных ценностей. Доктор философских наук, академик РАН А. А. Гусейнов, руководитель ИФ РАН, заявлял о «недопустимости вмешательства государства в дела отечественной философии», что в реальности должно было означать полное развязывание рук для деятельности иностранных спецслужб в такой критически важной для безопасности любого государства сфере, как философия. Его заместитель по научной работе Андрей Смирнов отказывает народу России право на идентичность, а также отрицает существование «славянского культурно-исторического типа». Заместитель директора Института философии по научной работе Юлия Синеокая – член-корреспондет РАН, экс-сотрудник Центра российских и восточноевропейских исследований Бирмингемского университета. Она получала финансирование из московского представительства корпорации «Институт международного образования, Инк.» (США), штаб-квартира которого находится в Нью-Йорке. До 1999 года эта организация работала в системе USIA – информационного агентства США, главного органа внешнеполитической пропаганды США. А после ликвидации последнего – под контролем различных структур американского правительства – Госдепа, Пентагона, Агентства США по международному развитию и т. д.
Один из ведущих сотрудников ИФ Российской академии наук — Рубен Апресян, член Научного консультативного совета (Science Advisory Council) Стокгольмского экологического института (Stockholm Environment Institute), эксперт, председатель (1999) правления Программы по среднему образованию Института «Открытое Общество» – Фонд Сороса(1996–1999), член экспертного совета Подпрограммы по толерантности Института «Открытое Общество» – Фонд Сороса (1999–2002) (Организация, признанная в России нежелательной). Апресян руководил в ИФ РАН сектором по этике. И был признан в декабре 2022 года иностранным агентом. Этим же сектором этики в Институте философии РАН с 2011 года руководила Елена Петровская. Еще с начала 90-х годов прошлого века она встала у истоков борьбы с отечественной историей и традиционными ценностями. Принимала активное участие в мероприятиях, проводимых под эгидой Фонда Сороса. Являлась сторонником пропаганды «нового взгляда» на наше прошлое. Результатом явилось создание в ИФ РАН рабочей группы, которая стала распространять в российском обществе зарубежный, во многом созданный иностранными спецслужбами взгляд на исторические факты. Одним из постулатов такого подхода стало обоснование некоего типологического сходства нацизма и коммунизма. Госдума РФ в апреле 2022 года приняла закон, устанавливающий ответственность за публичное отождествление роли СССР и нацистской Германии в ходе Второй мировой войны. Из чего следует, что вышеупомянутая госпожа в течение многих лет выступала совсем не на той стороне и вряд ли поменяла свои взгляды сейчас. Профессор Корнельского университета Сюзан Бак-Морс, плотно сотрудничавший с Петровской и компанией по многим инициативам, вспоминает, что «их проект состоял в том, чтобы критиковать власть, философствуя на основе культурных явлений». В лаборатории и началась фасовка по статьям и продажа пошлой альтернативной истории. Советский народ стал «чудовищным преступником», а главной тематикой статей стала критика советской культуры. В 1990 была создана Лаборатория постклассических исследований ИФ РАН, разрабатывающая совместно с зарубежным идеологическим центром формат российской интеграции в глобальный Западный мир. Лаборатория переросла в рабочую группу постклассических исследований. Открыто издательство-площадка «Ad Marginem», проект которого был представлен на семинаре в Дубровнике, организованном на средства Фонда Сороса. Петровская выступила научным секретарем пилотных серий. Порнографическое «Голубое сало» Владимира Сорокина, проект Олега Кулика «Тема Лолиты с вариациями», где изображены девочка, мужчины и собака испытывающие «бесконечный оргазм» от обладания друг другом, – все это стало достоянием общественности за первые годы деятельности издательства «Ad Marginem».
Ведя антигосударственную линию уже не первый десяток лет, оно выступает рупором, очерняющим и подменяющим российские ценности, действительность и историю. В 2019 году издание подарило нашему обществу перевод «Может ли гендер меняться?» за авторством Хайнса Салли, продвигающее идеи гендерной дисфории для подростков и неуместности классической модели «мужчина-женщина». В оплаченной из-за рубежа литературе, бесперебойно публикуемой площадкой даже после начала СВО, в массы проталкивается идея о несовершенстве всего русского и российского перед прогрессивным европейским человеком. Петровская пишет одиозные статьи типа «Тело народа: сопротивление, вторжение, инакомыслие», где дискредитирует истоки русского искусства, что позволяет выхолостить остатки традиций и насадить новиопский читателю взгляд на мир. Публикуя постоянные доклады на западных мероприятиях, автор разрабатывает концепцию «русского протеста» как прямого политического действия. В своем ежегодном журнале «Синий Диван» глобалистка и противница любой независимости от американского центра Петровская планомерно и кропотливо создавала для европоцентристской публики образ российского тоталитарного государства, сводя нашу великую культуру к дегенеративному рудименту прошлого. Елена Петровская с самого начала всячески поддерживала украинский Майдан, утверждая, что он «место обретения самоуважения». В 2015 году она организовала на Радио «Свобода» совместно с Обществом «Мемориал» «круглый стол» на тему «Нельзя терпеть. Майдан и война». После начала специальной военной операции Петровская приняла активное участие в заукраинской пропаганде. В феврале 2022 г. Петровская и ее единомышленники из ИФ РАН подписали «Открытое письмо российских ученых против войны с Украиной», а также антивоенное Обращение «Конгресса интеллигенции». Петровская приняла участие в спецвыпуске журнала Studies in East European Thought под названием «Война России на Украине: когда варварство захватывает цивилизацию», где уже само название говорит о содержании выпуска. Ее коллега Марк Аронсон в том же номере написал о «коллективном стыде» россиян за «позор» войны. Как себя должны чувствовать сотни тысяч бойцов на фронтах СВО, когда они узнают о подобных явлениях в тылу? Как это назвать? Как «разработки» ИФ РАН участвуют в формировании высокого морального духа войск? Может, вообще стоит вести речь о том, что в некоторых государственных структурах лица, в той или иной степени одобряющие деятельность враждебных государств на территории России, имеют недопустимо большое влияние, напрямую угрожающее безопасности государства и выполнению задач СВО?
И очень хочется услышать ответ на вопрос: почему происходящее до сих пор не стало предметом реакции, как в Министерстве образования, так и в Российской Академии наук, которые обязаны регулярно контролировать состояние дел в своих структурах, и, в том числе, и в Институте философии? Или единомышленники Апресяна и Петровской в этих ведомствах в большинстве? И русофобия им близка по их общему духу?» (https://www.worldandwe.com/ru/…). Впрочем, как ни крути, но подобных «сатанистов» значительно больше среди интеллигенции, чем среди народа, что еще раз подтверждает авторский вывод о том, что «сатанизм» является результатом избытка ума, а не избытком «зоологии» (доминирования подсознания). Налицо «горе от ума». Сознание же Бога (нашего Мироздания) или «мировое сознание» построено на полном равноправии и разума, который оперирует понятиями, и подсознания, которое оперирует целыми образами. Более того, эти сущности работают одновременно и синхронно (автор называет такое мышление «синхронистическим»). Ну а деятели вроде Апресяна и Петровской предпочитают использовать в своей работе животное «последовательное мышление», что, впрочем, нисколько не приближает их к животному миру. В любом случае, автор этого сайта относится к животным намного лучше, чем к подобным людям. Ибо животные намного ближе к Богу, чем подобные интеллектуалы (у животных разум хоть и слабее, чем у человека, тем не менее, их разум и подсознание — равноправны). Почему это происходит именно с интеллигенцией? Дело в том, что большинство современных людей нисколько не занимаются самовоспитанием своего подсознания. Однако если необразованный человек, в этом случае, как был «эксплуатируемым», так им и остается, то образованные люди (за счет доминирования в их психике разума) постепенно поднимаются по рангам психологических категорий. И, в конце концов, добираются-таки до «ведомого» или «свободного эксплуататора» (но никак не выше), что мы и наблюдаем у людей, вроде Апресяна и Петровской. Как ни грустно, но без сознательного воспитания своего подсознания, человеку выше не подняться. А результат такого роста только один – «горе от ума». Как очень верно подметил в свое время Антуан де Сент-Экзюпери: «Тот, кто ищет суть в чистом виде, имеет дело с пустотой». И сам постепенно в эту «пустоту» превращается. Не является исключением и «чистый разум». А потому, если Вы решили обучить чему-нибудь свой разум, данный процесс необходимо сопровождать и воспитанием своего подсознания. В противном случае, Вы превратитесь в «сатаниста» или «либераста», для которых «личная свобода» превыше всего. И произошло все это только по одной причине – русские люди воспитали в себе ПОТРЕБИТЕЛЯ. Вот что по этому поводу пишет Ал. Берберов — «Капсула времени: кому она не нужна?».
«Тихо и незаметно исчезла традиция закладки «капсул времени» — тех самых посланий, на которых писали: «вскрыть в NN году». Причем раньше этим активно занимались не только в нашей стране, но даже и в США. Писали письма потомкам и с большой помпой закладывали их в каменные кладки. А сейчас этого нет нигде. Знаете, почему? Потому что ныне живущему поколению нечего сказать потомкам. Оно не очень-то верит в само существование далеких потомков, и точно знает, что – буде будут – явно не выразят нынешнему поколению никакой симпатии или благодарности. Дегенеративный выбор 1991 года предопределил мир будущего, как мир постапокалипсиса. И мы даже не заметили, когда все насквозь пропитались предельным пессимизмом, ярко отраженным Голливудом, у которого каждая третья кинокартина – про ужасы мира после катастрофы, формат которой они наперегонки пытаются предсказать. Тэтчер, Рейган, Горбачев, Ельцин – символические фигурки, устами которых был вынесен приговор человечеству: будущего для него не нужно и не предусматривается. 1991 год является водоразделом между несоблюдением и непониманием базовых норм цивилизации. Политики до 1991 года, прожженые циники, никакого священного трепета перед устоями культуры не испытывали, но, будучи неглупыми людьми, понимали, чисто технически, зачем мосту опоры. Не то, чтобы они собирались эти опоры укреплять, новые ставить (скучно, тяжело, дорого). Но они знали, зачем «быки» в конструкции моста, хотя бы на уровне холодно-расчетливом. А потом происходит катастрофа, и новый политический класс (которому так боятся на Западе давать бразды, удерживая у власти мастодонтов 70+) теряет и чисто рассудочное понимание – зачем вообще «все это» нужно? Суть цивилизации в том, что у нее плательщик, жертвователь – один, а получатель платежа – другой, порой совсем чужой плательщику человек, в том или ином отдалении будущего. Это называется «создать задел» для грядущих поколений, предвидя потребности будущего, уже сегодня начать их удовлетворять. Посадить яблоню, которая даст плоды только через годы. Начать проектирование нового типа авиации, которая сможет полететь только через десятилетия. Совершать открытия в фундаментальной науке – предопределяя развитие общества вперед на столетия – все это и есть цивилизация. Потребительское общество на будущее не закладывается, а, кроме того, все, что было туда заложено – пытается оттуда изъять для своих текущих оргий и вакханалий. Есть такое выражение, очень меткое – «драма истории», но потребительское общество востребовало жизнь в жанре комедии. Комедия не только становится любимым жанром в этом обществе, но и переносит свои комедийные ухватки в реальность, в жизнь» (Берберов). Продолжение статьи в следующей главе.