Англосаксы и либерасты
«Дорога слез»: меняются века, но методы англосаксов — неизменны…» (Дмитрий Николаев). «Придумка прикрыть геноцид русского народа лозунгом «наказания за агрессию» — принадлежит англоязычным «советологам» и «русологам», и была сформулирована сразу на русском языке, как экспортный вариант. Перевода на английский язык (имеется в виду правовой, смысловой) она не имеет. Исследования показали, что на русских это должно оказывать деморализующее действие. Почему – советологам объяснить в своем кругу трудно, потому что никакого деморализующего действия на англосаксов агрессия никогда не производила, и, надо думать, уже не произведет (в связи с отсутствием аналога русского понятия «совесть»). Если бы в англоязычной правовой культуре было понятие «наказание за агрессию» или «вторжение», то что бы эта культура делала с казусами Югославии, Афганистана, Ирака, Ливии, Сирии и т.п.? В англоязычной правовой культуре успешная агрессия – повод для гордости, а неудачная содержит наказание собственно в неудаче. Вторгнуться во Вьетнам и проиграть там – вот, собственно, и все наказание. По факту вторжения не только не было наказания генералов или президентов, но даже и самой мысли об этом не могло возникнуть в англоязычном правосознании. Никсона, правда, отстранили от власти – но совсем по другому поводу, война во Вьетнаме вообще там не фигурировала. Поэтому когда они говорят, что хотят наказать русских «за агрессию», то они просто «ездят по ушам» русской аудитории. Для англоязычной, или, шире, европейской аудитории тезису аналогов нет. «Агрессия России» к востоку от «матери городов русских», Киева – это нонсенс. Оксюморон. Его бы все так и принимали, если бы бесконечным повторением не внушалось бы обратного. Киев – не Россия? Давайте, насмешите этим поколение 1-ой мировой войны. А потом поколение 2-ой мировой войны. Приведите цитату из Черчилля или Рузвельта, или хотя бы Трумэна с Де Голлем, в которой Англия или США, или Франция требуют от Москвы не входить в Киев! Давайте, расскажите в 1989 году, что Киев – не часть страны со столицей в Москве, и смотрите, как люди в любой части света покрутят пальцем у виска. И назовут вас опасным сумасшедшим, грозящим навредить миру, согласию народов и «новому мышлению» «перестройки» мистера Горби! Давайте честно: на Россию напали, ее расчленили. Далее начался геноцид русских, СТИРАНИЕ РУССКИХ ГОРОДОВ. Ни на каких границах, тем более административных границах провинций в СССР, этот геноцид останавливаться не собирался. Иначе его и затевать в 1991 году не стоило бы, следуя духу и букве тогдашних обещаний президента США о том, что Украина – часть России. Господин Буш тогда назвал украинский сепаратизм «суицидальным». Я один это помню?
Геноцид русских осуществляется, в первую очередь, англосаксами (при поддержке прочих пособников Холокоста) – и потому осуществляется английскими методами. Это стандартные методы, прежде примененные для уничтожения коренного населения Северной Америки, в Австралии, Тасмании и др. Этот метод геноцида известен как «Дорога слез» (англ. Trail of Tears), и в США используется в названии дороги, включенной в Систему национальных троп США с целью увековечивания американской истории. «Дорога слез» для индейцев и для русских отличаются лишь тем, что индейцев гнали с Востока на Запад, а русских – с Запада на Восток. Смысл метода «Дорога слез» в том, чтобы, для снижения сопротивления геноциду, туземцев не уничтожают всех сразу, а приказывают им удалиться в отведенные им резервации. Тех, кто не послушался, уничтожают. Те, кто ушел – массово вымирают по дороге. Но когда они обосновались на новом месте – их снова толкают в путь, на Запад (в случае с индейцами) или на Восток (в случае с русскими). Смысл РФ, под которым подписался (как и часть продажных индейских вождей) подонок, политический и уголовный преступник Б. Ельцин – РЕЗЕРВАЦИЯ. У русских отнимали половину их земли, а другую половину ВРЕМЕННО оставляли, как было и с семинолами. Стирание русских городов осуществлялось постепенно, поэтапно. Киев, Одесса, Харьков и др. перестали быть русскими, а Псков и Смоленск – еще нет. Но это (в планах организаторов геноцида) только вопрос времени, понимаете?! Если русские исчезли в Харькове, что помешает им так же исчезнуть в Твери? Таков «План Ост 2.0.» или «Окончательное решение русского вопроса» в планах Холокоста. Вот все это кровавое дерьмо англосаксы и назвали в итоге «российской агрессией» — как и у семинолов в свое время. Если туземцы не хотят уходить со своих исконных земель в отведенную им (временно!) резервацию – то туземцы именуются «агрессорами» и уничтожаются военными средствами геноцида. А если уходят – тогда хорошо знакомыми нам экономическими средствами т.н. «белого геноцида». Это когда народ морят голодом, холодом и зараженными оспой «гуманитарными» одеялами, а не бомбами рвут в клочья. Но кому и зачем англосаксы врут об этом «нападении Путина» — если всему миру все видно, как на ладони, и калька с истребления индейцев – слишком уж очевидна?! Англосаксы врут… нам! За долгие годы изучения русского характера они поняли, что русские очень неуютно чувствуют себя, если их звать «агрессорами» (англосаксы при этом только бы гордились), и русские ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хотят войны, не любят войны (в отличие от англосаксов, для которых война и геноцид – вся их жизнь, от рождения до гробовой доски).
Не очень это понимая, англосаксы при «окончательном решении русского вопроса» стали это использовать. Они хотят быть умнее Гитлера, и не говорить русским о Холокосте во имя жизненного пространства высшей расы. Они поняли, что русских можно шантажировать войной, угрожая войной, которую русские очень не любят, добиваться от русских все новых и новых уступок для циничного шантажиста. А на самом деле, если отбросить блогерский бред и пропагандистскую чепуху, то все слишком, до боли, ясно и прозрачно: — Вот место, где жили русские. — Вот, они здесь больше не живут. Были – и не стало. Но это не геноцид русских. Это «русская агрессия». И, чтобы не было сомнений: Аризона – на языке истребленных оодхам (племени местных индейцев) — «место маленькой реки». Не напоминает вам «Донец – маленький Дон»? Кентукки — на языке истребленных ирокезов… Луганск, «Земля лугов»!» (Дмитрий Николаев, команда ЭиМ). Откуда же появилось у англосаксов это стремление к захватнической экспансии? Насчет экспансии понятно, ведь всякий имперский народ желает стать больше, чем он есть сегодня. Но почему, эта экспансия осуществляется англосаксами именно через захват и порабощение? По мнению автора этого сайта, к этому приводит присущий им либерализм. Согласно Википедии, либерализм (от лат. liberalis «свободный») — философское и общественно-политическое течение, провозглашающее непоколебимость прав и свобод человека. Либерализм провозглашает права и свободу каждого человека высшей ценностью и устанавливает их основой общественного и экономического порядка. Либерализм — стремление к свободе человеческого духа от стеснений, налагаемых религией, традицией, государством и т. д., и к общественным реформам, имеющим целью свободу личности. Иными словами, целью либерализма является получение человеческих сообществ, состоящих исключительно из свободных индивидуумов. Однако любая свобода является относительной сущностью, и она всегда ограничена свободами всех людей, составляющих данное человеческое сообщество. И на выходе мы обязательно получаем группу «наиболее свободных людей», которые диктуют свою волю всем «менее свободным людям». Ну а «менее свободные люди» диктуют свою волю «еще менее свободным людям». Короче говоря, налицо эгоизм и постоянное стремление к захвату и порабощению «менее свободных людей». Именно такой исход и ждет любое либеральное сообщество. А вот как то же самое описывает еще один автор ЭиМ Игорь Вайсман — «Свободные» и «зависимые» граждане». «Мои статьи нередко вызывают нападки со стороны граждан, имеющих иную точку зрения. Вот и недавно одна чересчур «свободная» дама на «Прозе.ру» обрушилась с критикой на статью, не укладывающуюся в ее убеждения.
Началось с того, что я не того человека процитировал, а далее поступило настойчивое пожелание впредь не писать подобных статей. Надо сказать, что за многолетнюю публицистическую деятельность подобные выпады «свободных» личностей порядком надоели своим однообразием и неприкрытой агрессивностью. «Свободномыслящим» невыносимо наличие авторов, думающих иначе и придерживающихся других ценностей. Им потребно, чтобы все думали как они, хотя этим они противоречат принципу своей же идеологии: «Я с тобой не согласен, но уважаю твое мнение». Отечественные либералы, как видим, довольно зубастые ребята. Каких только эпитетов я от них не наслышался: и радикал, и красно-коричневый, и фашист, и мракобес… А все от того, что всегда подчеркиваю: кроме прав существуют обязанности; кроме свободы – необходимость; что порядок превыше многих «универсальных» ценностей. «Свободные» граждане называют покушением на права человека попытки напомнить, что все мы живем в социуме и, стало быть, должны с ним считаться. А вот то, что из-за пропагандируемого ими индивидуализма с эгоизмом страдает все общество, почему-то покушением на него не считается. Хотя должно быть понятно, что когда все требуют для себя только прав, а про обязанности ничего не знают, такое общество долго не протянет. И это соответственно ударит по каждой «свободной» личности в отдельности. Сторонники прав и свобод требуют гуманного отношения к заключенным в тюрьмах, а про законопослушных гражданах часто забывают – это, по их убеждениям, и есть подлинный гуманизм. Они считают проявлением милосердия дать гражданство и денежное пособие незаконно вторгшимся в их страну мигрантам, а то, что их коренное население страдает от этих мигрантов, а города теряют свой облик, остается без внимания. «Свободные» граждане зачем-то принялись крушить институт семьи и уравнивать мужчин и женщин в том, что противоречит природе. Чем больше смотришь на «свободных» граждан, тем больше ужасаешься: а что же дальше-то будет?! «Свободные» граждане стали самым тяжелым поколением в истории – никогда на Земле одновременно не проживало такое количество людей с лишним весом. «Свободные» граждане заполонили планету своими автомобилями так, что дышать скоро станет возможно только выхлопными газами. «Свободные» граждане превратили интернет в помойную яму и водопад взаимных оскорблений, а кино, литературу, телевидение, эстраду – в пошлятину и разврат. «Свободные» граждане превратили природу в места пикников и свалку мусора, они каждый год жгут леса, они сожрали почти всю рыбу в океане, а на ее место запустили целые острова из пластиковых отходов. Неудивительно, что большого желания общаться со «свободными» гражданами не возникает.
«Зависимые» граждане вызывают куда больше симпатий. В данном контексте к «зависимым» я отношу тех, кто в своих мыслях, целях и образе жизни зависит от собственной совести, обладает развитыми чувствами долга и ответственности, кто никогда не забывает о своих обязанностях. «Свободные» граждане воспитали целое поколение еще более «свободных» граждан, да в добавок еще и «продвинутых». Все, что я тут пишу, эти яркие представители нашего будущего обзовут «бреднями старой рухляди» и «полным отстоем». Ибо на вопрос о чувстве долга они отвечают: «Я никому ничего не должен». Мораль у них – вывод из басни. А совесть – рудимент, мешающий жить нормальному пацану. Либералы в соцсетях, когда читают критику их любимого учения, бранятся и обзываются, напрочь позабыв про свою толерантность. «Ты, мол, дурак, ни черта не смыслишь и суешься со своей дебильной критикой. Свобода как раз и предполагает ответственность». Но я сужу не по тому, что проповедовали отцы-основатели либерализма XVII – XIX веков, а по результатам практической жизнедеятельности. А они полностью подтверждают все выше сказанное: леса горят, дышать воздухом опасно для здоровья, океаны обезрыбили, подростки стали невменяемыми – к старшим обращаются на «ты» и место в общественном транспорте не уступают. В головах теоретиков, может, и было все распрекрасно и гуманно, а на практике – наоборот. Произошло в точности как в физическом эксперименте: на входе запустили в общество личные права и свободы – на выходе получили деградировавшее общество и полуразрушенную планету. И вывод из этого эксперимента протяженностью в три столетия напрашивается один: если теория не соответствует практике, значит, она неверна. Тут оппоненты непременно взорвутся: «Как, ты считаешь себя умнее великих мыслителей – благодетелей всего человечества?!» И опять это неправда, известно, что человек не автомат и может ошибаться. Отцы-основатели коммунизма ведь тоже совершили эксперимент с первым в мире государством трудящихся, и либералы признают его экспериментом, неудачным до безобразия. А свой неудавшийся опыт, невзирая на результаты, упорно полагают столбовой дорогой цивилизации. Лично у меня не вызывают антипатии ни Джон Локк, ни Шарль Монтескье, ни Алексис де Токвиль. Что же привело их к неправильным выводам? Полагаю, они допустили весьма распространенную ошибку многих кабинетных мыслителей – думая о благе человечества, применили свою теорию к самим себе и своему окружению.
Об основной же народной массе, имеющей мало с ними общего, при этом не думали или вообще плохо ее представляли, поскольку с ней не общались. А вот те мыслители, что имели хорошие представления о людях и соотношении в обществе порядочных к непорядочным, нравственных к безнравственным, такие как Сократ, Джонатан Свифт, Жозеф де Местр, Артур Шопенгауэр, Фридрих Ницше, Федор Достоевский, Ортега-и-Гассет, ни за что бы, не додумались до «универсальных» ценностей. Но как же так получилось, что либеральное учение восприняли многие страны и народы? Разве это не лучшее подтверждение его истинности? – воскликнут оппоненты. Не лучшее. Ведь совершенно понятно, что построив идеологию и законодательство применительно к эгоистическим чувствам человека (свобода, права, частная собственность, ограниченная роль государства, свобода предпринимательства), эгоисты, коих большинство, проголосуют за либерализм всеми своими конечностями. Но лучше от этого не станут, останутся такими же эгоистами. Однако для общества это станет законодательно закрепленной программой самоуничтожения. Отсюда следует вывод: не хотите всеобщей смерти, не изобретайте теорий, рассчитанных на эгоистов и облегчающих им жизнь. Для либеральных пропагандистов характерно обхаивание всех противоположных идеологий, в первую очередь консерватизма и социализма с коммунизмом. Они выдергивают из истории самые грубые ошибки, совершенные властями при авторитарном правлении, и пугают народ возвратом к концлагерям, пустым прилавкам и жестоком идеологическом давлении на личность. Тем не менее, традиционные общества сопротивляются нашествию либерализма, а они составляют основную массу населения нашей планеты. Сопротивляются потому, что веками и тысячелетиями из поколения в поколение передавались совсем другие ценности, цели и смыслы, с позиций которых хорошо видна истинная суть философии прав и свобод. И российский опыт опьянения свободой 90-х и последующего отрезвления начала нулевых – наилучшее тому подтверждение» (Игорь Вайсман, Уфа, команда ЭиМ). Другими словами, именно либерализм определяет основную разницу между «островными» и «континентальными» империями, в первых он превалирует, а во вторых находится «в загоне». Именно по этой причине, «островные империи» (Метрополии) постоянно ищут для себя «менее свободных людей» и порабощают их (превращают в колонии), а «континентальные империи» стремятся превратить своих новых жителей в народ самой Метрополии. Понятное дело, что данный процесс требует значительно большего времени (смены хотя бы трех поколений людей), чем приобретение все новых и новых колоний. Однако «дело того стоит», ибо народ Метрополии любой «островной империи» довольно быстро начинает деградировать, а народ «континентальной империи» лишен этого «смертельного недостатка», так как он все время обновляется.
А вот еще одна статья на ту же тему – «Зло внутри или корни либерального соблазна» (А. Леонидов). «Впервые выставленный на итоговой футуристической выставки «0,10», открывшейся в Петрограде 19 декабря 1915 года, «Черный квадрат» Малевича висел высоко в «красном углу», как икона в русской избе. Так Малевич наглядно показал «икону» нового времени… И предупредил об опасности «молитв черной пустоте»… Издревле, исследуя зло, пытаясь понять его природу, люди отмечали, что существует три формы зла, очевидным образом отличающиеся друг от друга если не проявлением, то причиной, происхождением. 1) Зло-ошибка. 2) Зло-выгода. 3) Зло-свобода. «Зло-ошибку» мы поставили на первое место, потому что смотрим изнутри цивилизации. Если же смотреть исторически, по хронологии, то, конечно же, первой формой зла будет «зло-выгода». Неловкие и неудачные попытки покарать «зло-выгоду» (хотели как лучше, получилось, как всегда) – порождают «зло-ошибку». А сращивание, сцепка «зла-выгоды» с удовольствиями и удовлетворением биологического существа в рефлекторную дугу имени академика Павлова – производит «зло-свободу». «Зло-ошибка» производится клеветой. Оттого и одно из имен дьявола – «клеветник». Клевета – это перенос возмездия с виновника зла на невинного и постороннего человека. Тогда вполне добропорядочный и благородный человек, в порыве гнева, может сотворить зло (иногда огромных масштабов» — не разобравшись). А потом, когда схема раскроется – он скажет: «меня обманули, я ошибался». И будет искренним в раскаянии. Именно поэтому данная форма зла и называется «злом-ошибкой». В переводе на греческий «ошибка, промах» — это «грех». Но грех возможен только у верующих. У кого нет цели – тот не может промазать мимо цели. Если стреляешь в никуда – то промахнуться невозможно. Что касается «зла-выгоды», то эта форма зла никакой исходной ошибки не предполагает: ни нравственной, ни логической. Не клевета на ограбленного, а корысть, вполне отдающая себе отчет в себе, толкает вора на кражу. Вор вовсе не пребывает в заблуждении, что делает чего-то хорошее и мстит за попранную добродетель. В его поступке нет никакого возмездия – а только рационально понимаемая хищность. Если мы представим абсолютно рационального хищника (условно, разумеется, в природе нет чистых форм) – то данный хищник не получает от охоты никакого удовольствия. От слова «совсем». Такой хищник охотится, чтобы выжить, для него охота – нудная и тяжелая повинность, от которой он не прочь увильнуть при первой же возможности.
Если рационального хищника где-то начнут прикармливать готовыми кормами, без шерсти, костей и дерьма, сразу сочными кусочками – он будет только счастлив, и бросит охотиться. Именно на такое рассчитывали марксисты, когда придумали (насколько адекватно – другой вопрос) схему преодоления хищности через перемену типа питания. Хищник, мол, будет рад отбросить злодейства, поскольку мы предоставим ему возможность выживать без них. Это как грузчику предложить робота-погрузчика с сохранением зарплаты! Зачем тебе мучиться, корячиться, жилы рвать, когда этот стальной слуга за тебя все погрузит, а ты будешь только за ним наблюдать. А получать по-прежнему. Здорово же?! Рациональный злодей ничуть не ошибается в мотивах своих действий, не приписывает им благородства. Он изначально-сознательно идет на злой поступок, но он не безумен. Он ограничен целью. «Я ворую – потому что голоден, а был бы сыт – зачем мне рисковать?». «Я взламываю квартиры, где деньги лежат, а пустые квартиры – зачем мне взламывать?!». Проницательный читатель уже догадывается, куда мы клоним: ясен перец, к клептоману это уже не относится! Миллионерши воруют в отелях полотенца и ложечки не потому, что им нужны полотенца или ложечки, а наслаждаясь самим процессом. В том то и трагедия наша, что рациональным злом мир зла отнюдь не ограничивается (иначе бы мы договорились, и уже давно). В сказках, мифах и легендах народов мира есть удивительно-устойчивый, кочующий сюжет о некоей тайной комнате или кладовой, в которую ни в коем случае нельзя заглядывать. Ее нельзя открывать. Вспоминается сказка про любопытство жен Синей Бороды, или предания о Кощее на цепях, который бессилен – пока бочку воды не выпьет. А выпьет – все цепи легко порвет. Люди издревле подмечали, что в глубине человеческого существа есть области и пространства, надежно запечатанные цивилизацией, закрытые без права на открытие. Это некая темница первородного зла, которое по сути своей иррационально и никакой материальной выгоды носителю своему не дает. И даже наоборот: подвергает его бессмысленному, с финансовой точки зрения, риску и неоправданным, с бухгалтерской точки зрения, расходам. Сказки сказками, в них это выражено весьма смутно. Но и в научном теизме библейская «тайна беззакония» обрисована лишь общими контурами. Именно как закрытая кладовка. Не ходи туда. Не открывай. Не заглядывай. Не вглядывайся во тьму – иначе тьма начнет вглядываться в тебя. Худшая форма зла, абсолютно безнравственная и при этом безумная, иррациональная, хохочущий над болью и смертью Клоун Ада – это «зло-свобода», которое распечатывает «тайну беззакония». Речь уже не идет об ошибке или прибыли! Речь идет о «праве» на зло, как самореализации личности. О требовании свободы зла, уравнивании всех форм поведения (даже самых изуверских) с нормальными при полной отмене нормы, как таковой.
Клоун Ада отличается от обманутого или вороватого тем, что не скрывает зла ни от себя, ни от окружающих. Обманутый думает, что делает добро, и везде кричит об этом. «Я, мол, за правду пошел на такое!». Вороватый понимает, что делает – именно потому делает ночью. Ему не надо, чтобы его увидели, просчитали, он мечтал бы стать невидимкой. Клоун Ада гордится кровью невинных на своих руках, открыто упивается ею. Нечто темное и страшное внутри него распечатано и вышло ему в мозг, и подменило его собой. Из бутылки выпущен джинн, и отнюдь не Хоттабыч. И не склонный выполнять желания своего освободителя… Еще одно отличие Клоуна Ада от рационального хищника – ему всегда весело. Он в эйфории, распираем эндорфинами счастья, он «хохочет и хохочет, будто кто его щекочет». Это ликование связано с восторгом удовлетворения, но – чего? Или – кого? Рациональному хищнику на охоте совсем не весело. Он сюда не посмеяться пришел. Он на работе, причем, на тягостной и нелюбимой работе. Он, может быть, и посмеется где-нибудь, но не здесь. Здесь «производительное зло», в котором смешного не больше, чем в гидравлическом прессе или стиральной машине. Клоун Ада злодействует без норм ТК, 24 на 7, все дни в году, без отпусков и выходных. Ничего производительного, в смысле выгоды, в его хихикающих зверствах маньяка нет, рационализировать их он никак не может – но и не хочет. Люди назвали патологическое наслаждение чужими страданиями, муками и смертью «садизмом», записали в психические отклонения (как и мазохизм), но мало что этим объяснили. Неоднократно и практически убеждаясь в том, что садизм есть (а в наше время он стал фактором геополитики) – мы недостаточно изучаем его источники, составные части и природу. Если вы спросите мое мнение – откуда он берется – то я полагаю, что это «заклинивание» охотничьего механизма. Хищник убивает, чтобы жить, и пока не сошел с ума – бережет свою кормовую базу, никогда не преступает лимита. Он берет из окружающей среды «по потребности», и не больше. Что сохраняет экосистемы, позволяет им устойчиво восполнять утраченное. Но постоянная связь процесса убийства и удовольствия сытости может «закоротить» в хищнике причинно-следственное понимание. И тогда возникает удовольствие от убийства, уже никак не связанное с насыщением, забывшее про насыщение, наслаждение самим процессом, из средства превращенного в самоцель. При удалении религиозного фактора мозг, как и вся нервная система, становятся только охотничьими орудиями своей особи, такими же, как ее когти, клыки, мышечный аппарат и т.п. Зачем коту мышцы? Чтобы прыгнуть из засады. А когти? Чтобы ухватить жертву. А мозг? Чтобы прицелится, рассчитать точную траекторию броска.
Пока мозг мал и слаборазвит, угроза «заклинивания» у него относительно невелика. Вы же понимаете, что чем примитивнее аппарат, тем труднее его сломать (сравните кувалду и микроскоп!). Но по мере развития мозга возрастает и угроза его «заклинивания» на связке «убийство-наслажление». Пока капиталист находится внутри «протестантской трудовой этики», описанной Вебером – он всего лишь охотник. Его мозг служит его желудку в той же мере, в какой желудок служит мозгу. Они – органы одного организма по принципу соподчинения. Пока желудок не попросит – мозг не прицелится на жертву. Возвращаясь к примеру с котом: коты душат мышей, но не убивают котят. Каннибализм у кошек – редчайшее, почти небывалое явление. Каким-то образом коты локализованы на своей видовой добыче, и понимают, что котята – «свои», хотя очень похожи на грызунов размерами и теплой кровью. Точно так же регулируется у животных и половой инстинкт. Кошка нужна коту только раз в году, а в другие сезоны он к ней равнодушен. Обезьянки, как ни странно, живут не в свальном грехе первобытного промискуитета, а довольно устойчивыми зоологическими семьями. Но зоологи отмечают случаи, когда мозг зверька «заклинивает», и он, обезумев, рушит все поведенческие ограничения. У зверьков это случается редко – гораздо реже, чем у людей, потому что мыслительная деятельность человека гораздо сложнее звериной. Грубо говоря, если у человека в башке «вышибло пробки», то он теряет само различение добра и зла. А тогда само деление на добрых и злых уже не применимо к нему. Маньяк не добр и не зол – он ниже этого дуализма. Добрый человек понимает, что есть зло, и НЕ делает его. Злой человек понимает, что есть зло, но делает его. Маньяк попросту не понимает ни добра, ни зла. Садист не воспринимает зло как средство – он воспринимает зло как цель. В нем распечатана «тайна беззакония», источник патологической радости хищной гоминиды. Потому садист глух как к нравственным, так и просто к рациональным аргументам. Не только упрек в аморальности, но даже и прямая угроза его собственной жизни, его собственному благополучию не останавливают его. Аналог – наркоман. Наркоман знает, что убивает себя, но отказаться от дозы уже не в состоянии. Где-то там, в потайном подземелье темного подсознания человеческого существа, находится и канал связи с миром бесовским, потусторонним, с «чужими» человеку сущностями, которые стремятся овладеть человеком, как оболочкой, причем постоянно сменяют разрушаемые, уничтожаемые ими оболочки, как одноразовые перчатки. Бесноватость сочетает в себе аномию и иррациональное безумие «в одном флаконе» — бесу чужды и отвратительны и наши нормы и наша логика. Его миры – иные, и адекватное нашему миры в его потусторонних мирах зазеркалья неадекватно. И наоборот: совершенно нелепое, ненужное, непонятное в нашем мире – в его мирах важно, нужно, понятно. Вселившись в оболочку человека, он следует не нашей, а собственной системе мышления.
Религиозная традиция четко разделяет бесноватых от обычных людей, возможно, для наглядности. Нам же представляется, что дело сложнее, что в таком четком разделении не учитывается сопротивление личности человека «чужому» подселенцу. Если личность полностью распалась, и целиком уничтожена – тогда человек полностью бесноват. Но есть и промежуточные формы: личность находится в той или иной стадии подавленности и оказывает сопротивление паразиту. Поэтому полноте забесовления должна предшествовать полная ликвидация личности человека. Нельзя пройти из мира положительных величин в мир отрицательных величин, минуя стадию ноля. Нельзя насадить у человека в голове нечто античеловеческое, пока там место занято прежними паттернами. И потому забесовлению предшествует ампутация личности, выскребание «прежнего человека» во всей его полноте и сложности. Ярким примером (хоть и далеко не единственным) является украинство. Это процесс выскребания из русского человека русского происхождения, родового кода, и подмена личности маразмом. В пустую голову ОЧЕНЬ ЛЕГКО залить любое содержание. Но как сделать голову пустой – она же сложилась в процессе того или иного воспитания? Чтобы голова стала пустой – проводится ОЧЕНЬ СЛОЖНАЯ операция по вытравливанию всех прежних установок и представлений. После которой следует ЛЕГКАЯ И БЫСТРАЯ операция по насаждению чего угодно. Если человек пустоголов – он поверит всему, чему угодно. Противоречат ли теории «замыкания» мозговых связей в рамках садизма и забесовления? Представляется, что нет. Дело в том, что подселению иноприродного паразита мешает инстинкт самосохранения. А такой инстинкт присущ каждому рациональному существу, независимо от того, обогащается ли оно методами зла, или нет. Проще говоря, вор, пока не сошел с ума, не хочет, чтобы его убили. А когда сошел с ума – то ему уже все равно. Рациональный вор не раскроется нутром для подселения инородной сущности, а садист – вполне раскрывается. Садист ведь никаких выгод, кроме постоянных выплесков «гормонов наслаждения», не преследует. Он ничем не отличается от наркомана, кроме того, что его наркотик – кровь и вопли жертв. В конечном счете, садизм + бесноватость являют нам АНТИЧЕЛОВЕКА, то есть существо, все мотивации которого прямо противоположны человеческим. Все, что человеку плохо – этому существу хорошо. А все, что человеку хорошо – этому существу плохо. Это т.н. «закон вывернутости» у дегенерата, при котором не только этические, но и эстетические пристрастия переворачиваются полностью: безобразное кажется ему прекрасным, прекрасное – отвратительно до рвоты.
Если вы нормальный человек, и что-то вызывает у вас отвращение, то будьте уверены: дегенерату это будет как медовый пряник! До поры, до времени свою перевернутость восприятия дегенераты пытаются скрывать, но до конца не могут. Они выдают себя чувственной реакцией, непосредственными эмоциями. Достаточно посмотреть на то, какие фильмы они снимают и воспевают, награждая, какие театральные постановки создают, какие картины считают «шедеврами», и какие произведения искусства гонят, проклинают, ненавидят – чтобы прикоснуться к тайному внутреннему миру дегенерата. Это гадко – зато наглядно. Актеры какают на сцене перед публикой. Что вы об этом думаете? А для них, их тусовки – это «счастье свободы самовыражения». Как вы от них, понимая, чем они наслаждаются, а что вызывает у них отвращение – ждать человеческого разделения добра и зла? Бесноватость – реальность. Но между нормальным человеком и бесноватым не пропасть, а множество переходных ступеней, лесенка вниз. Это ступени деморализации, демотивации, дерационализации, переключения системы ощущений (наслаждения и отталкивания), нравственная эрозия и умственный дегенератизм, энтропия сползания к паразитизму, «короткие замыкания» отлаженных цепей восприятия в мозгу и т.п. Прежде, чем бес вселится в пустое место – место должно опустеть, человек разложится если не полностью, то в очень и очень значительной мере. Давайте вспомним мудрую сказку из детства:
Если в старой табакерке
век не держат табака,
Заведется в табакерке
черт-те что, наверняка.
И берется чертовщина
ниоткуда неспроста.
Заведется чертовщина
там, где только пустота… («Стойкий оловянный солдатик» Ганс Христиан Андерсен). Ну, а теперь давайте задумаемся, что Космос материалистов – пустота, в области смысла жизни у них пустота (голая случайность), впереди у них абсолютная пустота смерти, позади – абсолютная пустота небытия. Заведётся ли чертовщина сразу? Нет. Андерсен подчеркнул, что пустота должна быть «век». Личность не разрушается пустотой смыслов за один день. Страдание от бессмысленности жизни, столь ярко описанное Л. Толстым и Тургеневым – отнюдь не сразу порождает беса в человеческом облике. Но «если в старой табакерке век не держат табака»… Век и прошел. Увидели, чего повылезало? Я не в упрек предкам или вам, я к тому, что теперь нужно как-то обратно эти чертовы грибы втолкнуть, туда, откуда они вылезли» (А. Леонидов, команда ЭиМ). И раскрепощает это «темное» внутри человеческого подсознания именно либерализм. А потому, «ну его к ляху». Тем паче, что как мы выяснили в прошлой главе, чем больше свободы имеет то или иное человеческое сообщество, тем ближе оно к смерти.