Особенности человеческой психики
Начнем, как обычно, издалека — «Пироги и дороги: экономико-идеологическое…» (А. Берберов, команда ЭиМ). «Есть такая шутка, в которой, как в любой мудрой шутке – только доля шутки: «Папа любит маму. Мама любит деток. Детки любят хомячков. А хомячки никого не любят». Про созданную глобальным паразитом мировую систему можно высказаться аналогично: — Глупый лакей любит хозяина. Глупый хозяин любит заграничного хозяина. Заграничный хозяин любит доллары. А доллары никого не любят. Чтобы понять англосаксов и прекратить уже этот детский лепет про «любовь и нелюбовь», филии и фобии – вспомните, что технологической целью вашего дома (или квартиры) является обустройство жизни вашей семьи. Нельзя втиснуть в вашу квартиру все человечество, да этого никто и не захочет. Нельзя подключить к вашему холодильнику миллиард голодающих, а возле вашей батареи положить всех замерзающих бомжей вашего города. Это и технически немыслимо, и вы не потерпите. А теперь примите в расчет, что для ФРС США и бильдербергцев ВСЯ ПЛАНЕТА является таким же частным домом, как и для вас – ваша квартира. Они полагают, что это все уже купили, приобрели в частную собственность, и теперь все это принадлежит и служит им одним. А вы ведь тоже живете – получается (как им кажется) – у них дома. Как вас рассматривать в разрезе этой логики? Некоторых – как прислугу, которая иной раз – почти, что член семьи (младший). Некоторых – как штукатуров, которых пригласили на разовые работы, разово и заплатили, а потом – вон. Зачем вам штукатур, который поселится у вас дома навсегда? Вы его терпите на своей жилплощади, пока он там нужное вам дело делает. А после – терпеть его не намерены. Нетрудно заметить, что для верхушки ФРС США большинство народов Земли – «одноразовые». Их надо по максимуму использовать, а после выпроводить восвояси. Куда – наверное, догадываетесь, если планета рассматривается, как частное поместье… Кроме прислуги и штукатуров есть еще такие обитатели дома, как мыши и крысы, клопы и тараканы, муравьи и т.п. Они с вами живут в доме, вообще не спросив у вас разрешения. И, соответственно, не разводятся, а выводятся. В отличие, например, от белых мышей, которых заводят и разводят хозяева дома для забавы. Серых травят ядом, белых кормят рисом… Формально, в этом есть, конечно, противоречие, но мы понимаем, что фактически в этом никакого противоречия нет. И кормление, и отравление мышей связано с желанием, хотением хозяина дома. Какое-то количество мышей он держит для своей забавы, а сверх того ему не нужно. С точки зрения марксизма – люди производят «прибавочную стоимость». Их труд не только окупает расходы на их существование, но и сверх того дает поживиться угнетателю.
Но с точки зрения экологизма (мальтузианства) – люди не только никакой «прибавочной» стоимости не производят, но и в основной капитал биогеосферы «залезают», являя из себя «расходы в чистом виде». То есть труд людей не только ничего не дает угнетателю (который не угнетатель – а держатель ресурса, распорядитель захваченным биогеоценозом), но даже и расходов на существование трудящихся не окупает. Если мы сейчас влезем в дискуссию, производит ли человек трудом «прибавочную стоимость» или же является, как бы ни трудился, в абсолютном измерении лишь паразитом биогеосферы, это будет бесконечное словопрение (у нас уже есть опыт такого рода «дурной бесконечности»). Остановимся на том, что «мировая власть», те, кто эмитируют американский доллар – твердо и последовательно встала на рельсы мальтузианства. Мы не будем сейчас спорить, ошибка это или не ошибка, они так сделали. И упорствуют в этом выборе. А мальтузианство с XIX века требует сокращения человеческого поголовья! Тут нет никакой конспирологии, никаких «тайных заговоров» — книги уже более 100 лет как отпечатаны, и лежат в библиотеках во всеобщем доступе. Но если считать человека убыточной величиной, если прибыль он способен принести только относительную (при ряде условий и условностей), а убыток наносит в абсолютном измерении (безусловно, везде и всегда) – тогда избавление от основной массы людей становится для «мировой власти» актуальной задачей. И тут главный аспект – в том, что они (самозваные хозяева) видят в вас не ровню себе, а подселившуюся, с их точки зрения «незаконно», к ним в дом живность… Экономия – тот же заработок. Но только еще лучше. Чтобы получить дополнительную тонну бензина – ее нужно произвести. А если вы ее сэкономили, то ее ведь производить не нужно! Она же УЖЕ есть, просто раньше она сгорала, а теперь сохранена. Вместе с ней сохранена и содержащаяся в ней объективная стоимость, ценность. Потому что, согласитесь – уже сгоревшая нефть, уже сгоревший уголь, уже съеденный хлеб – не товары. Они были товарами, пока их не потребили. А как потребили – они, как товары – «все». Чтобы не путаться в долях чисел, представим условную схему. Допустим, есть некое условное топливо, и стоит оно 1 условный доллар за литр. И, допустим, для того, чтобы вы жили зимой в комфорте и уюте – на вас нужно потратить 300 литров этого условного топлива. А если потратить не 300, а 150 – то будет холодно, неуютно, в целом плохо – но в трех свитерах протянете до весны. А если потратить 0 литров условного топлива – то вы вообще умрете. Вы эту ситуацию (спорить с которой невозможно – каждый градус тепла в доме – это денежная сумма) рассматриваете со своей стороны. Но самозваные хозяева мира рассматривают ее не с вашей, а с собственной стороны.
В их понимании вы – черная дыра, которая пожирает их ресурсы, некая канализация, в которую смывается не то, что обычно смывают в канализацию, а нечто ценное. В каком случае с этим «транжирством ресурсов» приватизированной планеты можно мириться? В том, если хозяева видят от вас пользу себе. То, что вы представляете ценность для самих себя – понятно, но ФРС США совершенно неинтересно. И тут главный вопрос – какую ценность вы представляете не для себя, не для своих близких, а для самозвано назначивших себя «хозяевами» над вами? Ценные кадры нужно держать в тепле. Малоценные – пусть померзнут, не сдохнут, чай, а экономия налицо. Бесполезные – пусть замерзнут, только лучше, проблема расходов на их «никчемное» существование снимется. Но, понимаете, человек не может быть бесполезен сам для себя! Сам для себя он – самоценность. А «полезным» или «бесполезным» его может считать только тот, кто его использует. Точно так же и мы считаем вещи полезными или бесполезными не с точки зрения вещей, а с точки зрения той пользы, на которую рассчитываем от них себе. Когда мы выносим мусор из дома – нам не придет в голову спросить у мусора, хочет ли он выноситься. Подобным образом ведут себя и хозяева доллара, которые прикидывают из своих (а не из ваших), субъективно понимаемых, интересов – сколько вас оставить, и нужно ли вообще хоть кого-то оставлять? Как же так получилось, что в каменном веке жило на всей планете около 300 тысяч людей – и жили они очень бедно и очень плохо, и доступных ресурсов им катастрофически не хватало? А теперь на планете, мягко говоря, больше людей – и при этом живут они лучше, чем 300 тыс. предков в каменном веке? Ответ же прост, ответ на поверхности: сила цивилизации, выраженная в потенциале позитивной науки! Позитивная наука собирает знания не просто так, не из праздного любопытства, а для того, чтобы увеличить и количество живущих, и качество их жизни. Так и получилось, что считанные тысячи сменились миллиардами, а достаток в семьях при этом вырос. И как только мы осознали задачу позитивной науки, мы тут же понимаем, что она вступает в жесткое противоречие с рыночной «оптимизацией», цель которой – избавится от «лишних» ртов. Находясь в паразитарной системе экономики (в хрематистике) – человечество находится в шизофрении. Одно и то же человечество с помощью науки пытается нарастить свою численность, а с помощью рынка – уменьшить ее. При этом прогресс науки признается вроде бы благом, но при этом «рыночная оптимизация», сокращающая людей – тоже признается благом. Если у вас цель сократить людей, то зачем вам вообще цивилизация? Идите в каменный век, и получите 300 тысяч на пределе выживающих человекообразных особей, как было в исходнике… Если считать жизнь даром Бога, а человека – самоценностью, чем-то священным – то, разумеется, и речи быть не может об «оптимизирующих геноцидах». Но они так не считают, понимаете?
Они считают, что жизнь – это их дар, а не Бога (в которого они давно не верят). У них есть планета, которая у них в частной собственности, и они тут разводят, кого хотят, сколько хотят, исходя из собственных представлений о полезном и бесполезном. Потому они всегда и начинают с мальтузианского разговора о нехватке ресурсов, о «перенаселенности» планеты. Умалчивая при этом, что нехватка ресурсов была ВСЕГДА. И наиболее острой она была в каменном веке, когда жило не более 300 тысяч первобытных людей на весь земной шар. И это цивилизация, средствами позитивной науки, занимается такими вещами, что лепит из смерти жизнь, формирует возможность увеличения рода человеческого во всех смыслах (не только в духовном, но и в материальном). Даже в самых первых классах математика нам неопровержимо доказывает, что существуют как прибавление, так и отнимание, как умножение, так и деление. Что это с житейской точки зрения? Методы. При этом отнимание и деление, с точки зрения локализма – это прибавление и умножение. Мы не раз говорили, что у локализма своя логика, и логика отрезка – решительно противостоит логике луча или прямой линии. Отнимание прибавляет долю пирога не только в том случае, если пирог сам не прибавился, но даже и в некоторых случаях, когда пирог, взятый в целом, сократился. Для того, чтобы отнимание и прибавление не сливались между собой до полной неразличимости, необходима инфинная логика, т.е. идеология, претендующая на все время (вечность) и на все пространство (бесконечность). Внутри ограниченной локации отнимание и прибавление обречены слиться – что мы и наблюдаем в современном мутокапитализме. Отнимание используется как метод прибавления и умножения. Но если так, то обогащение одного человека становится всего лишь обратной стороной разорения другого человека, а всякое изобилие имеет свой источник в уравновешивающей его скудости. Так Запад злодейство из бесполезного, и даже вредного хулигану хулиганства превращает в источник доходов, в метод самообогащения. Зачем увеличивать пирог, когда можно просто сократить число его едоков? Ни тебе лишнего труда, забот, ни лишнего расхода ресурсов – а доля твоя выросла всем на зависть! Отсюда и все беды. У нас с вами. А с той стороны они рассматриваются не как беды, а как удача…» (А. Берберов, команда ЭиМ). И Берберов абсолютно прав. Автор уже писал здесь, что наши чувства, эмоции и даже мысли порой нас же самих и обманывают, а потому, прежде чем утвердиться в их истинности, необходимо обязательно их проверить. Можно использовать для этого присущее людям чувство истинности поступающей информации (если, конечно, оно у Вас достаточно хорошо развито), а можно сделать это, как предлагает Берберов – посмотрев на ту или иную ситуацию глазами своего оппонента.
Ну а лучше всего – одновременно использовать весь набор инструментов, имеющихся в Вашем распоряжении (в том числе, и сравнение своих мыслей с мыслями других людей). Примерно так, как это делает Александр Дубровский — «Три части одного целого». «Часть 1. Глубинные причины СВО. Есть масса объяснений тому, почему мир сегодня свалился в фактическое военное противостояние. Все они (ну или почти все), в принципе, верны, даже те, которые возлагают вину на Россию. Впрочем, вопрос здесь вовсе не в вине, а в той самой исторической предопределенности, часто диктующей, в том числе, превентивные меры для обеспечения своей безопасности. Поясню. Россия – однозначно континентальная империя, была, есть и будет. Потому в ней действуют специфические имперские законы, требующие не просто восстановления (возврата) утерянного, но и постоянного потенциального стремления к непрерывному расширению зоны своего влияния. Такие же законы действуют, кстати, внутри всех прочих империй, как бывших, так и настоящих. Например, Турция – бывшая континентальная империя, стремящаяся к восстановлению своего влияния на утерянных территориях, чему мы сейчас свидетели. Или, скажем, США – финансово-экономическая империя, установившая гегемонию почти на всей планете. С морскими империями сложней, поэтому они перешли к иным формам установления своего господства там, откуда ушли – экономическая зависимость, ставшая мостиком от колониализма к неоколониализму. Так вот, вернемся к России, пределы влияния которой ограничены двумя рубежами: — естественными границами (в основном, морскими на востоке и севере), — историческими цивилизационными границами (на юго-востоке, юге, юго-западе и на западе). В рамках этих границ веками никто, кроме России, ничего решать не мог, а все те, кто пытался, всегда получали военный ответ и, быстро ли, медленно ли, отправлялись домой. Вот, собственно, и вся «вина», встроенная в историческую логику страны, имеющей единственную форму своего существования – имперскую. А с исторической логикой можно, конечно, спорить, но это в известной степени бессмысленно. Тем более, спорить какой-то «Окраине», география которой есть судьба, не оставляющая ни единого шанса.
Таким образом, кроме внешних (очевидных) причин необходимости СВО, есть глубокая внутренняя, устранить которую нет никакой возможности. Вернее, конечно есть, но она лежит в двух других вариантах: 1. Раздробление страны на части с последующим жестким внешним управлением каждой из них, что позволит постепенно нивелировать имперские амбиции; 2. Устранение русского языка в качестве главного (государственного) – это со временем изменит ментальность русского народа, как носителя имперских амбиций. Ничего не напоминает? Кажется, я невольно воспроизвел программу-максимум ликвидации России как суверенного субъекта международных отношений. Все остальные либеральные мантры – лишь инструменты для достижения означенной цели. Кстати, есть еще третий вариант: 3. Полностью ликвидировать всех русскоязычных носителей имперский амбиций, что позволит гарантированно навсегда избавиться от страны, имеющей невероятную способность возрождаться после любых испытаний. В каком-то смысле Россия обречена либо восстановить свои имперские владения, либо погибнуть. Второе, естественно, я отвергаю и надеюсь, что читатели тоже. В следующей части рассмотрим причины, почему Запад в целом оказался не готов к настоящей конвенциональной войне с Россией» (Александр Дубровский, Спокойно Z Маша). Как видите, мысли Дубровского достаточно близки мыслям автора этого сайта. О чем это говорит? Только о том, что они почерпнуты из одного и того же источника. А главным, базовым источником любых человеческих мыслей является человеческий головной мозг, деятельность которого крепко-накрепко связан с деятельностью мирового сознания. Другими словами, источником человеческих мыслей является мировое сознание, а источником мыслей мирового сознания является сознания живущих на Земле людей. Что означает лишь одно – любое человеческое сознание является составной частью мирового сознания. Используя же в своей жизни «последовательное мышление», характерное для животных, человек отдаляется от мирового сознания, возводя для себя непреодолимую преграду для осознанного общения с ним. Тем не менее, это общение продолжается на подсознательном уровне (так же, как и у животных). Откуда автор знает это? Да, оттуда же, откуда Вы, уважаемый читатель, знаете все, что знаете, — жизнь научила. Принято считать, что история «ничему не учит человека», и отчасти это, действительно, так. Однако собственная жизнь каждого отдельного человека (его личная история) как раз и служит человеку источником всех его мыслей, то есть, постоянно учит, как надо жить в окружающем его мире.
Как очень верно подметил Б.Л. Васильев: «Спорить не только можно, но и необходимо. Истина не должна превращаться в догму, она обязана все время испытываться на прочность и целесообразность. Этому учил Ленин, девочки. И очень сердился, когда узнавал, что кто-то стремится перелить живую истину в чугунный абсолют». Однако его сподвижники после смерти Ленина именно это и сотворили с его личной истиной. И эта «истина» «тихо скончалась». Почему так случилось? А потому, что материальным носителем человеческого сознания является его головной мозг, который имеет достаточно сложное строение, и каждая его часть специализируется на исполнении какой-то конкретной функции, то есть, человеческий мозг имеет «функциональное деление». При этом подсознание оперирует целыми образами, не вдаваясь в детали, а разум занимается как раз «деталями» (отдельными понятиями) — делит образ на составные части, и анализирует каждую из них по отдельности. Именно этот процесс люди и называют «осознанием». А что означает, превратить какую-то мысль (теорию) в догму? Только одно – запретить своему разуму анализировать ее. И если в «матрице Веры» подсознания эта мысль будет сохраняться, как истинная, еще достаточно долго, то в «матрице Веры» разума она довольно быстро заменится какой-то другой «истинной информацией» (той, которую разум человека чаще анализирует). У человека начинает проявляться когнитивный диссонанс (подсознание считает данную мысль истинной, а разум – нет), и эта истина начинает умирать. Другими словами, воспитанный Советской властью человек на подсознательном уровне еще долго оставался Советским человеком, но когда он принимал какое-то осознанное решение, это решение зачастую оказывалось антисоветским, по своей сути. Короче говоря, истина и догма принципиально не совместимы друг с другом. Не стоит забывать еще одну особенность работы человеческого сознания – скорость обработки информации подсознанием значительно превышает таковую скорость у разума. Это помогает человеку принимать «верные» решения в экстремальных условиях, но «верными» эти решения становятся только в том случае, если «матрица Веры» подсознания содержит в себе «истинную информацию». А как мы выяснили чуть выше, данное условие исполняется далеко не всегда. И исправить подобное положение дел человек может лишь при условии использования им «синхронистического мышления» в повседневной жизни (когда быстрота его реакции не имеет большого значения). В этом случае, он постоянно исправляет неверную информацию, содержащуюся не только в «матрице Веры» разума, но и в «матрице Веры» подсознания. А стало быть, такое тренированное подсознание примет «верное решение» и в экстремальных условиях. И «на закуску» (в виде повода для спора) автор предлагает Вашему вниманию статью А. Леонидова — «Бывшее будущее»: от идеалов свободы к садизму махновщины» (команда ЭиМ).
«Не всякий человек понимает даже просто значение слова «энтропия». И уж тем более далеко не всякий понимает, как накапливается социальная энтропия (в качестве социальной формы всеобщего закона накопления энтропии). Потому мы далеки от мысли подозревать либералов в СОЗНАТЕЛЬНОМ обслуживании энтропии, и убеждены, что это у них получается нечаянно, по недомыслию. Схема, по которой это происходит в обществе (а нас интересует пока только общество) такова. Провозглашается высшим приоритетом идеал Свободы. Это связано с тем, что состояние Свободы – исконно вожделенно для любой системы, обладающей «самостью», самосознанием. В частности, человеку, или группе людей в виде автономной организации. Никто из обладающих «Я», не любит подчиняться, и все таковые любят действовать по собственной воле. Можно сказать проще: с точки зрения эмоциональной, подчиняться чужой воле органически неприятно, а собственной – приятно. Это правило универсально, и не относится только к неодушевленным предметам, не обладающим самосознанием. Поскольку стремление человека к свободе врожденно присутствует, кажется логичным и понятным сделать его высшим приоритетом. Вы же хотите свободы? Ну, так вот и будем бороться «за вашу и нашу свободу». В чем подвох? Институция Свободы по определению находится «по ту сторону» различения Добра и зла, Истины и ошибки. Свободный человек лишь тогда свободен, когда он волен поступать, как он хочет, а если есть лишь один вариант поведения – то человек, по определению, несвободен, закабален, закрепощен и т.п. Свободный волен выбирать любую дорогу, а разделение на Добро и зло требует идти только по одной из двух доступных дорог. То же самое связано и с Истиной: наука тоталитарна. Она настаивает, что 2х2=4, и только 4, она не позволяет вам свободно определить это голосованием, или иметь на этот счет личное мнение, или плюрализм мнений и т.п. Не запрещая зла, Свобода не запрещает и Добра. Она вообще не может ничего запрещать, Свобода, как только станет что-то запрещать – переходит в свою противоположность! Казалось бы, человек вполне может сделать выбор в пользу Добра и Истины. Морально (ненасильственно) осуждая или даже высмеивая тех, кто сделал выбор в пользу зла или глупости. Возникнет ли от этого общество «каждому свое» (как было написано на воротах Бухенвальда), о котором мечтают либералы? Это, грубо говоря, общество, в котором те, кому нравятся коммунисты, группируются вокруг коммунистов, а кому буржуи – вокруг буржуев. И не подавляют друг друга (миф многопартийной демократии). Люди, которые хотят создать традиционную семью – создают ее. А люди, которым больше по вкусу содомия – так же свободно создают однополую «семью». И как бы не мешают друг другу.
Желающие учиться – учатся, не желающие не учатся, желающие работать – работают, не желающие – не работают, желающие воевать — воюют, не желающие – не воюют. И т.п. Так на практике преломляется принцип свободного выбора: я делаю, чего хочу и не мешаю другим делать, чего они хотят. В чеканном либеральном офорте это звучит так: «Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого». Афоризм, высказанный не очень умным человеком, М. Бакуниным, несет на себе позолоту ложного пафоса: мол, вот как классно все разъяснил! Я, мол, вправе слушать громкую музыку, пока она не мешает тем, кто не любит громкой музыки. Я, мол, вправе строить дом, пока это не разрушает чужого дома, и т.п. На самом деле лозунг Бакунина прав – только без бакунинской анархической позолоты. В самом деле, Свобода раба заканчивается там, где начинается Свобода рабовладельца. Свобода жертвы заканчивается там, где начинается Свобода убийцы. И, соответственно, наоборот! Чтобы освободить раба – нужно лишить свободы (навязать волю извне) рабовладельцу. Чтобы прекратить убийства – нужно убить убийц. А как иначе? Теоретически можно представить себе общество либеральной мечты, в которой желающий стать Сократом – свободно становится Сократом, а желающий стать питекантропом – столь же свободно становится (остается) питекантропом. Отрицающий наркотики не прикоснется к ним ни разу в жизни (его никто не заставляет), но и желающий наркотиков – получит их. Но такое общество требует непроницаемых переборок для абсолютно автономного существования сделавших свободный выбор. Сократ и питекантроп (оба «по собственному желанию») не должны больше нигде по жизни пересекаться. Почему? Потому что если питекантроп ударит Сократа камнем по лбу, то будет уже не Сократ, а труп. Было: 1 питекантроп и 1 Сократ. Осталось: 1 питекантроп и 0 Сократов. Это – простейшая иллюстрация того, как работает закон накопления социальной энтропии (разновидности энтропии вообще). Конечно, и Сократ может первым ударить питекантропа камнем по лбу, но это – маловероятно. А обратное – очень вероятно. И даже если где-то в локации Сократ отобьется, по законам больших чисел общее количество Сократов начнет неумолимо убывать. А удельный вес питекантропов в обществе – нарастать, пока не составит 100%. Допустим, наркоман имеет свободный доступ к наркотикам (как в современной Голландии). Наркоману ставят условие: он не должен совершать преступлений. Возникает вопрос: а будет ли наркоман в состоянии опьянения наркотиками, соблюдать это условие? Да полно, вспомнит ли он вообще о каких-то там условиях – в состоянии «кайфа»? Вот и получается, что теоретически его свобода кончается там, где начинается свобода других людей (не получить по башке ломом, например, вне явно выраженного желания).
А практически свобода наркомана нигде не кончается… Стремление цивилизованного общества оградить Сократов от питекантропов порождает «перекос»: у Сократов оказывается больше прав, чем у питекантропов. Питекантропов и их поведенческую свободу начинают подавлять, им диктуют поведение – а диктат есть диктатура, или хотя бы ее зародыш. Цивилизация подыгрывает созидателям, и гнобит разрушителей. По той простой причине, что строить – тяжело и долго, а ломать быстро, легко, и, самое страшное – приятно. И если уровнять в правах созидателей с разрушителями – то вскоре ничего, кроме руин, не останется: поломают как построенное, так и строителей. Пытаясь остановить и развернуть вспять естественный процесс накопления энтропии, общество запрещает питекантропам бить камнями по головам Сократов. Энтропию, вроде бы, тормознули, но вместе с этим началось болезненное ущемление Свободы. Диктатура против палки – неизбежно становится диктатурой палки. По той простой причине, что «против лома нет приема, если нет другого лома». Диктатура возникает с целью оградить Сократов от питекантропов. Но, разумеется, она требует подчиняться свои правилам от всех. Ведь кто человек – условно и зыбко: сегодня он Сократ, а завтра, глядишь, «набухался», и уже питекантроп, и воли давать нельзя – а то Сократа зашибет… Поэтому защитный характер диктатуры лишает Свободы ВСЕХ. Если одних лишить, а других нет (так пробовали делать феодалы, создав низшие и высшие сословия), то получится лютое безобразие, обидное беззаконие, а главное – в итоге все равно энтропия все затопит. Так возникает трагический зазор между ЖЕЛАННОСТЬЮ личной свободы и ее ОБЩЕСТВЕННОЙ ОПАСНОСТЬЮ. Человек хочет, чтобы его ограждали от хулиганов, но сам при этом не любит, когда мешают его собственному хулиганству. Именно поэтому очень скоро диктатуру начинают «не любить» представители образованных слоев, причем тем сильнее – чем она мягче и покладистее. Свирепую-то попробуй не любить, а покладистую – в самый раз, для фрондирования… Так возникает «говно нации» — мятущаяся интеллигенция, которая не раз губила великие державы (и на нашей памяти тоже). Интеллигент требует свободы, пока живой, а как только его ударил камнем питекантроп по голове – интеллигент уже ничего не требует: он либо мертв, либо оглушенный валяется без сознания. Но, пока интеллигент жив и бодр, он требует себе безразмерной «свободы творчества и самовыражения», не понимая, что тем самым снимает ограду между собой и питекантропом.
Странно, если ты самовыражаешься, а другой нет. И совсем не странно, а очень реалистично, если зверочеловек тебя ударил дубиной, потому что именно так зверочеловек понимает собственное «самовыражение». Ты вот в стихах выразился или в сценической порнографии, а сосед-питекантроп – приложив тебя дубиной. У тебя свои перформансы, у него свои. А как иначе? Для того, чтобы этого избежать, нужно понимать ОТЦ (Общую Теорию Цивилизации) понимать взаимосвязь социальной свободы (свобод) с накоплением социальной энтропии. И не хитрить, как марксисты, когда они словом «Свобода» называют нечто, не имеющее к определению Свободы никакого отношения: «свобода есть осознанная необходимость». Извините, марксисты, но это не свобода, а определение Разума! Есть объективно необходимое (например, для выживания), и по мере понимания этого Разумом – оно и субъективно воспринимается нужным. В церкви тоже говорят замысловато: «истинная свобода – это свобода от греха». Нет, господа (или товарищи), не путайте нас словоблудием. Свобода – это когда делаешь, чего сам хочешь. А все остальное называется по-другому, и если путать слова местами, то слова просто потеряют смысл. Свобода (в вышеозначенном смысле) – с точки зрения ОТЦ есть, с одной стороны, врожденное и постоянное желание всякого человека, которое нельзя не учитывать. С другой стороны – это крайне социально-опасное желание, и крайняя опасность его связана как раз таки с остротой желания (если бы не так сильно от природы хотелось самодурства – то не было бы так опасно). Поэтому цивилизованное общество, во имя самосохранения, с одной стороны, должно решительно отказаться от приоритета Свободы, поставив высшим приоритетом Разум и только Разум. С другой же стороны, чтобы не взорваться от накапливающегося давления, цивилизованное общество нуждается в жестко локализованных резервациях для проявления свободы личности, в пределах которых выбор свободен. А за пределами – разумеется, нет. Все известные нам исторические общества, за исключением периодов крайнего упадка, понимая или не понимая это – выживали, однако же, только таким образом. Иначе Свобода накапливает энтропию, а энтропия – смерть всему за пределами крайней примитивности» (А. Леонидов, команда ЭиМ). Прочитали? А теперь, уважаемый читатель, Вы сможете проверить содержимое «матрицы Веры» своего подсознания. Если Вы эмоционально не согласны с мнением Леонидова, у Вас налицо когнитивный диссонанс. А знаете почему? А потому, что стоит Вам, как следует, подумать над поднятым вопросом, Вы самостоятельно придете к выводу о его правоте.