О Силе и Слове
Предлагаю Вашему вниманию две связанные между собой статьи от двух разных авторов. Первую написал А. Леонидов, и она называется «От Гоббса через Сахарова к питекантропам» (источник: https://ss69100.livejournal.com/5777528.html). «Права Человека -умозрительное юридическое понятие. Они могут быть, а могут и не быть. Права Силы – непосредственная реальность, как говорится, «данная нам в ощущениях». Они всегда есть. И быть ли им – они у нас не спрашивают. Человек (любой слабый объект) имеет права, только если предоставят. Сила имеет все и любые права – просто потому, что ей никто не может возразить. Сила может возразить только сама себе, как это предлагал А.С. Пушкин, который, если помните, «милость к падшим призывал». Если Сила сочетается с Разумом, то она не использует все доступные ей источники насилия, саму себя сдерживает. В этом, по большому счету, и состоит феномен цивилизации… Т.е., в буквальном смысле переодевание власти из военных доспехов и мундиров в цивильное (т.е. гражданское, мирное) платье. Согласно словарям, то термин «цивилизованный» – это культурный, просвещенный, однокоренной с латинским civilis – гражданский, штатский. Цивильный и цивилизованный – не случайно схожи. И корень, и происхождение у них общие. Сivilis – гражданский – стало основой не только для слов «цивильный» и «цивилизованный», но и для «цивилизации», и для «цивилистики» (наука о гражданском праве), и для «цивилиста» – специалиста по гражданскому праву. «Вести себя цивильно» – вести себя как гражданский человек; а «цивильное заведение» – штатское, гражданское заведение. Цивилизация – есть переход от военно-террористической (оккупационной) администрации к гражданско-правовой. Главная трудность в этом благородном деле такова: поскольку никто не может обуздать Силу, Сила должна обуздать себя сама. В силу культурного развития и идеологических воззрений своих (силовых) руководителей. Иного пути не дано. Штука в том, что Силу нельзя игнорировать. На нее нельзя закрыть глаза и по-детски спрятаться под одеялом, надеясь, что если ты на нее не смотришь, то и она тебя не видит. От Силы нельзя спастись инфантильными либеральными заклинаниями, сахаровским бормотанием, какими-то шаманскими оберегами, и т.п. Всякий адекватный человек понимает, что Силу можно переломить только другой Силой. Потому важнейшей задачей цивилизации во все времена было убийство убийц, уничтожение каннибалов (из числа тех, кто не желает перевоспитываться). Перевоспитанием людоеда занимается священник, проповедник, миссионер – но если он вздумает это делать без вооруженного конвоя за спиной, то из учителя моментально превратится в пищу людоедов.
В свое время сын жесткой эпохи, опираясь на личный опыт кошмара в английской смуте, Томас Гоббс создал метафору Левиафана – государства, как необходимого чудовища. Суть идеи Левиафана в том, что даже самая жестокая, но твердая власть – лучше хаоса безвластия. Добавим от себя, что океан первородного насилия (по сути, сама биосфера) – неисчерпаем, и любая централизация террора уже есть его ограничение (по сравнению, например, с гражданской войной). Отталкиваясь от идеи Левиафана мысль передовых представителей человечества двинулась, да будет позволено пошутить, по пути Д. Карнеги. Который советовал: «вначале представь худший вариант, и смирись с ним. А потом, когда смирился – подумай спокойно и без паники, как улучшить его». Грубо говоря, у нас есть террористический Левиафан-государство, с карательными отрядами, пыточными подвалами и лобными местами. Это худшее из государств, но оно лучше хаоса безвластия, океана зоологического насилия, выражающегося в войне всех против всех, в «захватном праве», когда каждый у каждого пытается отнять силой, что понравилось. Далее начинается процесс «просветительства», то есть гуманизации власти. Левиафана, стоящего на страже жизни людей (чтобы их не убивал, кто попало, когда попало) дрессируют, его просвещают, постепенно удаляя самые уродливые проявления произвола верховной власти. Это все очень хорошо, но в какой-то момент всякие Сахаровы (даром, что академики!) напрочь забывают, что согласие Силы на самоограничение не должно обернутся ликвидацией Силы! Если Сила отречется от себя – то кто же станет убивать убийц, уничтожать каннибалов?! Кто защитит человека от агрессивного соседа (и не только орды заграничных захватчиков, но и от соседа в буквальном смысле слова)?! Диалектика гуманизации государства (просвещенности властей) заключается в том, что, с одной стороны, они саморегулируются в сторону смягчения нравов, но, с другой – не должны лишаться карательных функций. Иначе (при слишком уж раздобревшей власти) – будет то, что с нами случилось в 80-е: падение в бездну зоологического бессистемного насилия каждого над каждым, разгул бандитизма и самовольства, атаманщина и сепаратизм каждой деревни, и т.п. То есть (опыт «перестройки») бездумное и безразмерное наращивание прав человека, личности (на котором и сейчас настаивают либералы) – приводит, по принципу «крайности смыкаются» к полной ликвидации всех и всяческих прав человека. Тут все просто: получая прав все больше и больше, человек в итоге становится неуправляемым и неподконтрольным. Став таким, он творит ужасные вещи, которые – в силу дряблой мягкотелости мертвой власти – некому пресечь.
Именно так и получилось, когда негодяи, воры и террористы, представители этнического криминала (мафий, сложенных по нацпризнаку) разорвали страну, в которой мы родились, на 15 и более кусков. А центральная власть до того «засахарилась» (стараниями академиков сахаровых и всех присных их), что ничего не смогла возразить или противопоставить. Безмолвствовал и народ, оглушенный ложной прелестью идей «свободы», «права самим выбирать», из которых вытекало, что если преступник выбирает преступное поведение – то это его право… Разумеется, взявшие власть этномафии не стали играть дальше в «права человека», благодаря которым одолели законность и порядок, настрогали своих бантустанов. О каком праве человека на выбор чего бы то ни было можно вести речь в наши дни, когда представители т.н. «демократии» объявляют референдумы «нелегитимными»(!), а жителей целых областей записывают в крепостные, в чужую собственность, не имеющую собственной воли и никаких прав?! Вся «либеральная демократия» сводится у демагогов-западников к тому, что, например, 2 млн. крымчан должны быть переданы, как мешок картошки, тому и туда, куда хочет Госдеп США. Словно бы речь идет не о людях, а о неодушевленных предметах (при феодализме крепостных так и рассматривали – как имущество других людей, что не мешало курфюрстам свободно выбирать императора «Священной Римской империи»). Новое издание крепостничества, когда людей лишают права выбора, подменяя выбор суррогатами, вроде «сменяемости власти» (это когда все решают за тебя, но обещают регулярно менять лица) – сняло с повестки дня все «сахаровские» разговоры о правах человека, начиная с самой базовой: права на жизнь. На той же Украине инакомыслящих просто убивают силами карательных батальонов, не заморачиваясь даже на имитацию каких-то юридических разбирательств. Причина: принцип права власти владеть человеком, как вещью, предметом, рабом. То есть старый недобрый Левиафан? Не совсем… Левиафан Гоббса, пусть и чудовищный – был при всей своей чудовищности функциональным. Общество задавало ему цель (подавить войну всех против всех) и не спрашивало «за средства». Мол, делай, что посчитаешь нужным, но в итоге добейся заданной цели, «цель оправдывает средства».
Что касается криминальных бантустанов неолиберализма, этой токсичной альтернативы советизму – они не дотягивают до Левиафанов, поскольку, при всей чудовищности средств – не имеют собственного целеполагания. Оно или извне задано, как при зомбировании, или вообще отсутствует (так тоже бывает!). А потому их террор (в чем его ключевое отличие от, например, сталинских дисциплинарных мер) не оправдывает целью средств, а видит в средствах самоцель. Всех сломать и подавить, лишить языка и голоса, а зачем – «после придумаем»… Это связано с тем, что неолиберализм, как предложенная с Запада замена советизму – по сути, есть реванш низших зоологических инстинктов, животности в человеке. Суть власти зараженная неолиберализмом личность понимает исключительно как свое доминирование, в зверином смысле, как возможность и право на личное самоуправство, личный произвол. Зачем существует власть? Будучи в антисоветизме лишь тенью и производной частной собственности, власть существует лишь с одной целью: самосохранение, остановка времени. «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» – приказывает животное, забравшееся на самый верх пищевой цепи, и стремящееся навечно там остаться. Цивилизованная власть потому и относима к цивилизации, что имеет, кроме банального самосохранения и самоублажения еще и универсальный общественный проект. Этот проект (а не персоналии власти) находится в центре внимания цивилизации. Его реализуют, по мере возможностей и насколько ума хватит – более мягкими, или более жесткими методами, с тем или иным процентом «репрессированных». Но вся эта система, пока не утратила связь с прогрессом, развитием – не вправе отрекаться от цели мегапроекта! То, чего нужно добиться – цивилизованная власть добивается добрым словом или лязганьем затвора (чаще – и тем и другим одновременно), она, ошибаясь – исправляется. Она, падая – встает, уклоняясь – возвращается на курс. Почему? Потому что у нее есть изначально заданные ориентиры, цель проекта, она же – смысл цивилизации. Зачем вообще мы делаем все, что мы делаем? Неолиберализм (рыночность + атеизм) дал ответ, что низачем. Все сведено к погоне зоологизированной особи за физиологическими, плотскими удовольствиями, и в этой погоне торжествующие «олигархи» (бенефициары приватизаций) не замечают ничего: ни жертв, ни разрушений, ни распада любых принципов, моральных или юридических.
Принцип США, ставший принципом всех крупных хищников: «будет так, как мы прикажем!». При этом никаких разъяснений, что именно завтра будет приказано, хищник не дает. Он не желает себя связывать «высечением законов на камне», как это сделал на заре времен «дурачок» Хаммурапи. То есть человек, первым попытавшийся отделить содержание правовых принципов от произвола господствующей силы. «Как мы прикажем» – «мы заранее не знаем». Никаких принципов, кроме принципа произвола силы, не существует. То вдруг объявляется «священным» право наций на самоопределение, то «территориальная целостность», а вопиющее противоречие между ними – на усмотрение Госдепа США. «Мы приказываем – вы исполняете». И не только вы не знаете, что исполняете, зачем и какой в этом смысл (как, например, в бешено насаждаемой содомии). Они и сами, даже на самом верху, вряд ли понимают связно – какую линию и к какой цели ведут. Произвол отличается от правового мышления полной беспринципностью. Такова, например, беспринципность западного суда, вердикты которого перестали отличаться от стенографирования приказов хозяина. Наша юность начиналась под бравурные марши о бесценности человеческой личности, личного выбора и пресловутой «слезинке даже одного ребенка». Седеет мое поколение в обстановке, прямо противоположной той романтике гуманизма. Это когда, например, Украина или Хорватия, Грузия или Азербайджан ведут войну на уничтожение целого народа – и при этом остаются в списках «демократических государств». Давая нам понять лучше всяких слов – что такое «демократия», и каково в ней место человека, как личности… При этом вышеупомянутые (если называть вещи своими именами, то фашистские) режимы – не Левиафаны, потому что Левифан железной лапой централизованного террора пресекает войну всех против всех, а неолибералы-западники – ее раздувают и активно в ней участвуют. Если мы говорим о душе цивилизации – ОБЩЕМ ПРОЕКТЕ, то такой проект не может иметь ограничительно-локальной привязки. Любой из универсальных проектов цивилизации – выходит за национальные границы (и иные локации). Так, христианство или мусульманство изначально предлагались для ВСЕХ людей, описывали свое видение прав человека, как такового. При всей враждебности коммунизма и буржуазной демократии – они, как проекты, выступали универсальными, то есть, сулили какие-то единые принципы для всех, кого вовлекают. Что же касается этнических нацистских тупиков, которые нам сегодня навязывают под видом «демократий», «самых правильных стран» – то в них одновременно и маленький человек – ничто, и мега-цель – ничто.
И большое, и малое уравнялись в нацистском тупике нулевым значением. Миллионы беженцев, в первую очередь – экономических, которым «отечество» не в силах дать даже куска хлеба, не говоря уже о достойной жизни – доказывают лучше всяких слов, как мало значат права отдельного человека в нацистском тупике. Но разве эти колоссальные жертвы, миллионы поломанных и втоптанных в ничтожество судеб – предполагают какую-то грядущую цель, свершение, переход на новый уровень?! Ничего подобного! Левиафан Гоббса калеча – защищал и вел, организовывал и созидал. Левиафан Гоббса строил города на костях, но ведь строил, а не просто морил города-миллионники, превращая деиндустриализированные мегаполисы в гигантские скотомогильники. Что касается типичной пост-советской этно-клепто-кратии, то она, анатомически не только хищный, но и простейший организм. Это гигантские черви-паразиты, присосавшиеся к огромным территориям с единственной целью: питать себя, сохранять себя, а если повезет – то еще и раздуваться, как упившийся кровью клоп. Для какой цели эти постоянные войны, геноциды, разве стоит за ними проект будущего устройства? Нет, только стремление хищника пожрать, а потом, отдохнув – искать себе новую жертву. Чистая зоология, замкнутость в низшем и низменном. Я часто задаю вопрос моим украинским оппонентам: а что будет делать Украина, если вдруг победит? Ведь перед нами геноцидная система, которая создана как «живая бомба», которая не имеет будущего и даже представлений о перспективах. Вся цель – борьба с заданным противником, вне которой система не может себя представить. Ведь она от слова «никак» не вписывается ни в мировую экономику, ни в мировую политику, ей нечего производить и нечего предлагать на мировом рынке, ей нечего сказать в «концерте держав», да ее и не пустят там говорить. Истощаемый лимитроф, умирающий, высасываемый придаток к чему-то чужеродному – вот единственный удел такой этноклептократии. Ни по одной линии конкуренции – будь то политическая или экономическая, или культурная, научная, образовательная – этот франкенштейн не выдержит в «суверенном» виде. Славянское охвостье у антиславянского, антиправославного, антикириллического, антиевразийского центра решений – вот что такое «проект Украина», как, впрочем, и другие бантустаны, нашинкованные из единого пространства погубленной страны. И вот за такую судьбу людей второго сорта – заплатить полным нивелированием прав человека, полным отказом от свободы личности, мнения, слова, всего, что составляло многовековую эпопею гуманизации режимов в человеческой истории?! Неужели вы не понимаете, что в вашей модели нищета будет воспроизводить бесправие, а бесправие – нищету, и это как змей, кусающий свой собственный хвост, пока целиком себя не сожрет?!
Иногда в истории людей лишали голоса – чтобы дать им кров. Иногда крова – чтобы дать им голос. Постсоветский бантустан лишает человека и того, и другого. У такого человека нет экономического будущего, которое позволяло бы рассчитывать на благополучие детей и внуков в устойчиво существующих контурах производительного комплекса. Но – в силу жестокого сарказма судьбы – у этого человека нет теперь и личности, права хотя бы на духовное самоопределение и собственное мнение в условиях нарастающей нищеты и разрухи материальной жизни. Классический человек постсоветского бантустана, из которых происходят миллионы гастрарбайтеров, едущих за горьким хлебом унижаться на чужбины – безработный, необразованный и психологически сломленный, раздавленный «терпила». У которого нет или смелости, или ума (а чаще и того и другого) спросить на Родине: почему меня выдавливают в чужие страны, как крысу с тонущего корабля?! Это человек с придуманным лубочным прошлым, удовлетворяющим лишь дебила, человек без настоящего и без будущего. Он зарабатывает на жизнь тем, что бомбит чужие города – потому что в его собственном городе стало «вдруг» нечего покушать. Он – одновременно и жертва, и творец (через свою тупость) того гигантского червя, который прилип присосками ко всему, составлявшему предмет жизни его предков. Червя, который выжрет все съедобное, а потом и сам сдохнет – когда превратит землю в пустыню» (Леонидов). Ну а вторую статью написал Ростислав Ищенко, и она называется — «О Слове, Боге и разделенном человечестве и Крошке Еноте». «Евангелие от Иоанна открывается строкой: «Вначале было Слово». Это канонический перевод. В оригинале, правда, используется термин «Логос», который можно перевести 34 различными способами. Среди возможных вариантов перевода: «разум» и «учение». Согласитесь, что строка «И Слово было Бог» будет звучать совсем иначе в вариантах: «И Разум было Бог» или «И Учение было Бог». Тем не менее, я думаю, что не случайно практически никто не берется оспаривать верность канонического перевода данного текста с древнегреческого. Обратившись как к нашей истории, так и к повседневной практике, мы обнаружим, что утверждение «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», — в полной мере описывает реальную действительность со свойственными древним краткостью и афористичностью. Человек познает Бога при помощи Слова, Слово о грядущем пришествии Христа, несомое Иоанном Крестителем, предшествует его явлению. Слово (заветы, учение) оставленное нам Христом постепенно завоевало весь мир. Все христианство стоит на прочном фундаменте Божьего Слова. Но Слово и разъединяет. Не только религия учит нас, что все мы потомки одного мужчины (Адама) и одной женщины (Евы). То же самое уже лет десять, если не больше утверждают генетики.
Да и до того как прийти к подобным выводам, они утверждали, что все современное человечество произошло от небольшой (до сотни) группы людей, покинувшей Африку около 80-100 тысяч лет назад. То есть, так или иначе, все мы кровные родственники. Более того, большинство людей (даже представители разных рас) легко найдут общего предка на удалении всего двадцати-тридцати поколений. Многим и десяти поколений хватит. Тем не менее, мы ссоримся и воюем всю историю существования человечества. Даже в те блаженные времена, когда на планете жило мене ста тысяч людей нашего вида, всего на всех хватало с избытком, а общие опасности (дикие звери, люди иных видов, природные катаклизмы) и трудности (попробуйте, сделайте каменный топор, кремневое копье и с помощью этих нехитрых орудий добудьте на обед даже не мамонта или шерстистого носорога, а всего лишь дикую лошадь) должны были сплачивать, люди ожесточенно боролись друг с другом, устраивая «неправильным» маленькие доисторические геноциды. Подчеркну, что ресурсов было много — всего хватало на всех. Когда на старом месте становилось слишком много людей для того, чтобы кормиться традиционным способом, лишние просто переходили на новое место — это было проще, чем совершенствовать технологии. Так что первые 70-90 тысяч лет существования современного человечества у него не было никаких оснований вести внутреннюю (среди своих) борьбу за ресурсы. Но, повторю, жестокая борьба, хоть и не за ресурсы, велась. При этом мы знаем, что отдельные роды и племена по разному себя маркировали (принимали разные тотемы), чтобы отличаться от соседей. Разные тотемы означали различие в историческом эпосе. «Люди леопарда» могли помнить о родстве с «людьми крокодила», но они должны были объяснить следующим поколениям, не что у них общее, а чем они отличаются, ибо разные тотемы — разные животные-покровители, предполагают, что где-то история некогда одной общины разошлась. Естественно, рассказывая детям о героических деяниях предков «люди леопарда» подчеркивали, что они намного лучше (героичнее) «людей крокодила», а главное, тотем у них правильнее. Ну а «люди крокодила» рассказывали потомкам, что они намного лучше «людей леопарда». Конкуренция возникала практически моментально и так же моментально перетекала во вражду. Ничтожный словарный запас людей того времени не располагал к длительным философским дискуссиям — основным доказательством правоты служили дубина и все тот же каменный топор. Вспомните историю Каина и Авеля. Формальный повод для убийства брата — чья жертва угоднее Богу. Думаю, что на деле они поспорили о том, чей Бог могущественнее — животноводы и земледельцы всегда молились разным богам, даже в пределах одной общины.
Точно так же евреи выделились из массы семитских племен Аравийского полуострова, которых мы знаем, как арабов, и с которыми государство Израиль ведет непримиримую борьбу. Текст Ветхого Завета указывает на то, что изначальный иудаизм не был монотеистической религией. Первобытные евреи, как и их, ничем от них не отличимые, соседи — будущие арабы, верили, что каждому племени покровительствует собственный Аллах и таких аллахов множество. Традиционное верование первобытных людей, не мешало признавать чужого Бога более могущественным в случае военного поражения, или молиться ему, находясь на территории покровительствуемого им племени. Ибо никто не сомневался, что территория племени есть территория племенного Бога, а находясь у него «в гостях» надо оказывать ему соответствующее уважение. Но на каком-то этапе у предков современных евреев, по неизвестной причине, возник новый взгляд на предмет, вылившийся в учение Ветхого Завета. Формально Ветхий Завет не отрицает чужих аллахов (хоть бы и в форме Золотого тельца или прочих идолов). Бог евреев только запрещает им поклоняться. Ибо Он заключил с ними (своим народом) завет, согласно которому, Он не помогает никому, кроме евреев, обещая при этом, что окажется могущественнее других богов, а они обязаны молиться только ему и почитать его, ни при каких условиях не оказывая почестей иным богам. Лишь со временем, еврейские книжники пришли от концепции одного из многих богов, связанного со своим народом заветом (договором) к концепции единственного Господа, творца всего сущего, избравшего евреев своим народом. О том, как воспринимали Бога древние жители Аравии мы можем служить по мусульманской формуле «Нет Аллаха, кроме Аллаха», которая буквально переводится «нет Бога, кроме Бога». То есть, принимая учение Магомета, араб, произнося эту формулу, отрекался от своего прежнего воззрения на множественность божеств (свое у каждого племени) и соглашался с тем, что Бог — творец всего сущего — един. Обратимся вновь к христианству. Чем отличается Новый Завет — основа христианского учения, от Ветхого? Некоторые говорят, что Бог Нового Завета значительно более человеколюбив. Это не совсем так. Скорее поменялось отношение людей к Богу — они стали более цивилизованными и стали по-иному воспринимать Слово Божие. На деле главное отличие заключается в том, что если Ветхий Завет, провозглашал Бога, богом исключительно иудеев — избранного народа, то Новый Завет провозгласил его Богом всего человечества. Осознание того, что Бог един, вызвало и осознание единства человечества.
Впрочем, до того, как возобладала формула апостола Павла «несть не эллина, ни иудея» в еврейской общине довольно долго шел спор о том, может ли не иудей быть христианином. То есть, частью еврейства христианство поначалу воспринималось, как одно из ответвлений иудаизма. Итак, иудаизм, христианство и ислам — три религии, имеющие общую историю, некоторые общие священные предания, частично общих святых и не отрицающие своего родства. В принципе, все три религии признают, что Бог един и требует от людей жить в мире и согласии. Главная идея всех трех религий одна — единая человеческая община, созданная и руководимая единым Богом должна жить по божественным заветам, обеспечивающим бесконфликтное существование. Никогда не было бесконфликтным существование трех монотеистических общин. Войны и погромы, разного размера геноциды и этнические чистки, захваты территорий и религиозные гонения. Все, во славу Божию, все ради того, чтобы навязать иноверцам свой личный (или своей общины) взгляд на Господа и его Заветы. То есть, поклоняющиеся Богу, который есть любовь, ради своей веры шли убивать, поскольку иные люди, практически тому же Богу поклонялись в соответствии со своими национальными традициями, а традиции, да еще в древнем мире, не связанном информационно в единое целое, отличались очень сильно. И ладно бы христиане резали бы мусульман, мусульмане христиан, а все вместе евреев, но ведь внутри каждой монотеистической религии пропасть сект и секточек, а расколы случаются постоянно. Христианство, благодаря тому, что стало в свое время государственной религией Римской империи, оказалось наиболее проработанной юридически, наиболее совершенной организационно и уже на раннем этапе наиболее кодифицированной (священные канонические тексты собраны в единый корпус и отделены от апокрифов) верой. Его главный догмат — Бог един и Церковь божия едина. Это не помешало христианству расколоться на массу враждующих между собой течений, каждое из которых считает себя единственно верным. Причем споры ведутся не по поводу конкретного Божьего Слова, а вокруг человеческих трактовок и человеком же изобретенных правил почитания. Практически каждая из христианских конфессий называет себя апостольской. При этом вряд ли кто-то из современных клириков (любой церкви) будет отрицать, что в апостольские времена не только жизнь христианских общин, но и ход литургии, правила молитвы, количество постов и т.д. весьма существенно отличались от нынешних.
Казалось бы, в наш информационный век, объединяющий разъединенное раньше человечество единой модой, единым политическим пространством, едиными проблемами, христианской Церкви, изначально провозглашавшей свое единство и переживавшей расколы, как великую трагедию, объединиться будет несложно. Оказалось, сложнее, чем прежде. Прежние расколы в основном основывались на амбициях отдельных харизматичных священнослужителей и на политических интересах амбициозных властителей. Если верхам удавалось договориться, то и в народе расколы держались недолго. Но сегодня, за счет массированного доступа к информации, каждый сам себе богослов. В результате, даже в тех случаях, когда религиозные лидеры стремятся к взаимопониманию, взаимодействию и восстановлению единства, они часто оказываются под жестким давлениям народных масс, которые в лучших традициях своих предков эпохи анимистических верований заявляют: «Нет, мы, «люди леопарда» всегда были лучше, чем «люди крокодила» и никогда мы с ними к согласию не придем, хоть и мы, и они произошли от «людей дикообраза». Массы, возбужденные словом, но не осознавшие, что Слово не только было у Бога, но и было Бог, преисполненные лучших чувств и религиозного рвения, давят на своих пастырей, требуя от них не единства, а первенства, не веры в заповеди Господни, а строго следования относительно недавно выработанным (и продолжающим меняться) ритуалам и традициям. Я не случайно обратился к проблеме религиозной. Вера — самое святое, что есть у человека, тем более, если речь идет о вере в бессмертную душу и ее спасение. Если вера тысячелетиями проповедует мир и бесконфликтное взаимодействие, ее адепты должны были бы составлять потрясающе цельное общество. Но все происходит с точностью до наоборот. Не осознав ведущий характер и силу Слова, не вникая в его суть, а останавливаясь на внешней форме, люди лишь углубляют свое разделение, вопреки воле Господа, которому молятся. Это я все к тому, что потом люди спрашивают: «А как так случилось, что распалось русское единство? Как русские люди стали нерусскими? Почему это произошло? Кто виноват? Как исправить?» Вот так и случилось. Украинцы и белорусы возникли из русских так же, как вчерашние католики, зачастую внезапно для самих себя стали протестантами. Так же, как славянское единство распалось.
Еще в пятом-шестом веках от Р.Х. все славяне умещались в болотистом регионе, километров двести шириной, протянувшемся двух тысячекилометровой полосой от Вислы до Брянска, а уже в девятом веке друг с другом воевали не только союзы славянских племен, разбросанных от Адриатики, до Белого моря, но и первые славянские государства. В первой половине десятого века (еще через пятьдесят лет) Константин VII Багрянородный написал, что славяне были бы непобедимы, если бы не были разделены и не враждовали бы постоянно друг с другом. А ведь они только-только разделились, даже названия племен на Севере и на Юге, на Западе и на Востоке были одни и те же. В славянских культурах (в русской в частности) Слову придается огромное значение. Но преимущественно оно используется, чтобы уязвить оппонента, продемонстрировать его инаковость, ущербность и враждебность обществу, объявить его врагом народа и уничтожить. До сих пор от людей, декларирующих свое желание облагодетельствовать все человечество, мы регулярно слышим: «Нет на вас Сталина». Пожеланиями если не перевешать политических оппонентов, то отправить их в ГУЛАГ навсегда, пестрит интернет. Как все это исправить? Хороший совет был дан в советском мультфильме о Крошке Еноте: «А ты ему улыбнись». Вот только примерно такой же завет оставил нам Господь. Вряд ли человечество, не прислушавшееся к своему Создателю, послушает создателей детского мультфильма» (Ищенко). Ну а, по мнению автора этого сайта, одной улыбки недостаточно, надо обязательно помочь окружающим Вас людям еще чем-то. Лично автор очень любит помогать людям, и сам с большим удовольствием принимает любую помощь от них, людям надо помогать! Однако помочь всем людям мира, одному человеку явно не по силам. А потому ему приходится выбирать, кому — помочь, а кому – нет. И автор сделал такой выбор для себя – оно помогает только тем, кто берется за свою жизнь. Любая помощь придает такому человеку дополнительную Силу, и он, обретя ее, зачастую берет верх над возникшей в его жизни ситуацией. Ну а помогать человеку, который не борется за свою жизнь – бесполезно, он просто не сможет превратить любую предоставленную ему помощь в свою дополнительную Силу. Помочь человеку можно тысячью возможных способов (словом, делом, деньгами и т.д.), но какой бы способ мы с Вами не взяли, он всегда начинается с мысли и Слова. Иначе говоря, Ваше Слово превращается в Силу другого человека. Случается и так, что порой эта Сила направляется против самого человека, оказавшего помощь. Но это не страшно, ведь если одно Ваше слово легко превратилось в Силу «против Вас», то другое слово так же легко превратится в Силу «за Вас». Другими словами, Вы сами неправильно выбрали нужное Слово, найдите другое (правильное), и положение обязательно выправится.
Если Вы, уважаемый читатель, вооружитесь этими нехитрыми знаниями, то легко найдете выход, как из любого положения, в которое угодили сами, так и из положения, в которое попало все современное человечество, и которое описал в своей статье Ищенко. Именно такой выход и пытается описать на этом сайте его автор (своими мыслями и своими Словами). Ну а правильные ли слова он подобрал для этого, может показать только время. В любом случае, помощь со стороны – это хорошо, но самую первую помощь себе должен оказать сам человек. Иначе и помощь со стороны может не понадобиться. Другими словами, любой живой человек просто обязан обладать собственной Силой (Умом и Волей) в достаточном для жизни количестве. В противном случае, он очень быстро может превратиться из живого человека в мертвого, ведь он сам «отказался от жизни». Когда автор смотрит по телевизору или в интернете, как многие довольно известные блогеры, общаясь со своими зрителями, не знают (и не хотят знать) элементарных вещей, и при этом говорят, что это им «не мешает жить», он всегда удивляется. Да, «незнание» не мешает жить, но оно не мешает и умереть. А «Знание – Сила», и этот тезис помнили все советские люди, что и позволило им выжить в очень непростых условиях, помогая друг другу при этом. Увы и ах, но нынешнее поколение молодых людей России разучилось, и накапливать знания, и помогать друг другу. А Западные жители разучились этому уже давным-давно. И чтобы нам ни вещал Путин о «демографических волнах прошлого», сокращение численности населения России определяется, прежде всего, «нежеланием народа жить в клетке» (народ «в неволе не размножается»). Расширенное воспроизводство человечества в недалеком прошлом было необходимой мерой для его выживания, и сегодня в такой необходимости нет никакого смысла. Однако человечеству необходимо обеспечить свое «простое воспроизводство», но если у большинства жителей мира нет «желания жить», то наше Мироздание попросту не сможет этого сделать. А чтобы такое желание появилось, необходимо «выпустить народы мира из либеральной клетки», в которую они попал по своей собственной воле. Говоря словами Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Очевидно, что из любой клетки можно выйти лишь двумя способами – как-то открыв дверь клетки изнутри, или разломав всю клетку. Автор как раз и рассказывает здесь — как это сделать, не ломая наш мир «до основания», то есть, используя первый способ. И сделать это могут только «жизнелюбы», то есть, люди, обладающие Силой. На этом и закончим.