Меняем «шило на мыло»
В прошлых главах мы с Вами разбирались с глобальными вопросами, пришла пора, спуститься на Землю, и обратить свой взор на окружающую нас реальность. И начнем мы этот процесс со статьи Сергея Киселева — «Социализм — кто, зачем и когда выдумал». «Все концепции рыночного благополучия в экономике товарно-денежных отношений нынешние экономисты и политики, не понимая того, строят на теории социального дарвинизма. Закономерности естественного отбора в борьбе за существование в дикой природе ими распространяются и на отношения в человеческом обществе. Капиталистическое животное самоутверждается в результате рыночного отбора среди конкурирующих друг с другом индивидов за экономическое и социальное господство. При выходе из экономической практики в пласт морально этических норм поведения это порождает расизм, фашизм, нацизм. Такой капитализм ужасает пытающегося вырваться из дикости человека. Но в экономике вся мерзость фашизма нашими современниками еще не осознана. Процветающие на капиталистическом рынке государства (точнее владельцы крупных капиталов, живущие в этих государствах) проповедуют свою исключительность, свое право на присвоение природных богатств других стран, на эксплуатацию труда граждан других стран. Всей военно-экономической мощью принуждают признать это свое право. Страна – конкурент для них — это враг, которого нужно уничтожить. При этом, граждане другой страны (например, русские) демонизируются, представляются как неполноценный вид, как недочеловеки, как корм. «Ах, я чем виноват? — Молчи! устал я слушать. Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» (Басня Крылова). Противоположностью индивидуализму, дикой конкуренции, борьбе каждого против всех является коллективизм. Максимально высокий коллективизм достигается в общинном взаимодействии людей. Критики коммунистов еще в XIX веке заявляли, что такой коммунистический коллективизм подавляет всякую самостоятельность и проявление ценных индивидуальных качеств. Производственных общин, подобных тем, что существовали в России в форме территориальной крестьянской общины, в капиталистических странах Европы уже не было. Примером общинного взаимодействия для критиков являлась лишь европейская религиозная община. Религиозное влияние на людей было сильным. Опасения критиков такой общины являлись обоснованными. Религиозная неволя, диктат религиозных догм действительно подавляет всякую индивидуальность.
Известно, что предложение Марксу и Энгельсу изложить свой «критический коммунизм» в виде манифеста на новых идейных принципах и созвать в мае 1847 г. международный коммунистический конгресс с целью создания коммунистической партии исходило от «Союза справедливых», теоретиком которого считался Вейтлинг — проповедник раннехристианского коммунизма, широко использовавший тексты Евангелия для обоснования своей теории. Вместе с тем, христианство определено Марксом как «специфическая религия капитала» Религиозные проповеди стали одной из форм ведения бизнеса и усмирения протеста против социальной несправедливости. Борьба с капиталом предопределяла и борьбу марксизма с религией. Маркс писал: «Социальные принципы христианства переносят на небо компенсацию за все испытанные мерзости, оправдывая тем самым дальнейшее существование этих мерзостей на земле… Выше этого христианский миропорядок подняться не может; он должен рухнуть от внутренних причин и уступить место человеческому, разумному строю». Философской антирелигиозной основой материалистов того времени стало провозглашение Фейербахом вместо религии любви к Богу религии любви человека к человеку: человек человеку Бог. На вопрос: «Что есть Бог?» немецкая философия ответила так: Образ Бога – это отчужденная духовная сущность самого человека, представляемая как самостоятельное существо. Бог — это человек. Человек должен познать самого себя, сделать самого себя мерилом всех жизненных отношений, дать им оценку сообразно своей сущности, устроить мир по-человечески, согласно требованиям своей природы, своего места в природе, места творца нового мира. Познание и развитие индивидуальных качеств, способностей человека, признание их величайшей ценностью должно стать основой новых общественных отношений. «Манифест коммунистической партии», написанный Марксом и Энгельсом в 1848 году стал программным документом для международного коммунистического движения, охватившего почти 100 стран мира в которых жили католики, протестанты, мусульмане, буддисты и представители прочих враждующих между собой религиозных конфессий. Возник диссонанс между названием «коммунистическое», соотносимого с религиозной общиной, и идейными принципами, на которых под этим наименованием создавались политические партии, и провозглашалось новое общественное устройство. Считается, что французский журналист Пьер Леру в 1834г. в работе «Индивидуализм и социализм» нашел компромисс между двумя прямо противоположными формами общественных отношений: между частнокапиталистической и коллективистской общинной формой.
Он утверждал, что принцип свободы не должен мешать принципу равенства. Свобода не должна выражаться в эгоизме, противостоящем коллективному взаимодействию людей, а общинное равенство не должно мешать развитию личности, своим коллективизмом подавлять всякую самостоятельность. Ему потребовался термин для обозначения среднего между индивидуализмом и коллективизмом. Понадобился термин для обозначения солидарности индивидуумов. Термин получил название «социализм». Термин «социализм» образован от латинского слова с греческим окончанием; «socialis» что означает «общественный», принадлежащий к некоему социуму. Такое понятие довольно расплывчато и дает возможность обозначать данным термином множество различных форм общественного взаимодействия. Но тем ни менее новый термин вошел в моду и стал употребляться всеми, кто имел критическое отношение к существовавшей общественно-политической системе, порождающей социальное неравенство людей и несправедливое распределения материальных благ. С XIX века всякое политическое течение, противостоящее капитализму стало именоваться модным словом – «социалистическое» (социалистическая идея, социалистическая партия, социалистическое общество). Когда Маркс и Энгельс выстраивали свое учение, впоследствии названное научным коммунизмом, они вынуждены были использовать общепринятую терминологию. В теоретических работах Маркса и Энгельса мы можем встретить как термин «коммунизм», так и термин «социализм», употребляемые в одном и том же смысле. Но применительно к своему учению они считали слова с корнем «социал» не совсем подходящими для точного отражения их теории и называли себя коммунистами. Употребления Марксом и Энгельсом то одного, то другого термина, связанного с разными самоназваниями политических течений, характеризующих одно и то же направление общественного развития, в литературной полемике особых проблем не вызывало. Всегда можно было уточнить, о чем конкретно идет речь. Другое дело, когда нужно закрепить эти понятия в юридических документах о политическом устройстве государства. В юридической практике неприемлемо одно и то же явление связывать с разными терминами.
Ленин накануне социалистической революции 1917г. в работе «Государство и революция» попытался упорядочить употребление терминов «социализм» и «коммунизм» и развел их по разным смысловым значениям. Ленин писал: «Научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал «первой» или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово «коммунизм» и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм». Ленин указал на главное в характеристике нового общественного устройства идущего на смену капитализму — общей собственностью становятся средства производства. Когда в СССР в 30-тых годах в конституции все средства производства были объявлены социалистической (общественной) собственностью, то это означало, что страна преодолела переходный период и в ней юридически утвержден новый коммунистический строй. Спорящим об определении общественного устройства в СССР, советую обратится за разъяснением к тому кто был в России главным среди тех, кто взялся за реализацию проекта Маркса на практике. Ленин писал: «Вместо схоластически-выдуманных, «сочиненных» определений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс дает анализ того, что можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма». То есть на первую ступень коммунизма СССР к концу 30-тых годов встал. Наименование того периода социализмом по сути ничего принципиально не меняет. Это был коммунистический социализм. Сталин, построенный к 30-тым годам в СССР социализм так же относил к названию первой фазы развития коммунистического общества. В его работе «Экономические проблемы социализма в СССР» можно прочитать следующее высказывание: «Совершенно неправильно также утверждение, что ПРИ НАШЕМ НЫНЕШНЕМ ЭКОНОМИЧЕСКОМ СТРОЕ, НА ПЕРВОЙ ФАЗЕ РАЗВИТИЯ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА, закон стоимости регулирует будто бы «пропорции» распределения труда между различными отраслями производства». После осуждения Хрущевым культа личности Сталина на XX съезде КПСС, ложь, использованная Хрущевым для разрушения авторитета Сталина ради поднятия собственного авторитета и удержания высшей руководящей должности, выставила практику строительства социализма в СССР как нечто ужасное. Клевета Хрущева на Сталина и на все предвоенное десятилетние борьбы страны за выживание, нанесла сокрушительный удар по всему мировому коммунистическому движению.
Мало того, КПСС, чтобы очистить коммунистическую идею от всего порочного, что возникло при ее осуществлении в СССР за прошедший исторический период, сам коммунизм в своей идеологии стала преподносить как непорочное зачатие райского существования. Но, как писал классик, – «История так же, как и познание, не может получить окончательного завершения в каком-то совершенном, идеальном состоянии человечества; совершенное общество, совершенное «государство», это вещи, которые могут существовать только в фантазии» (Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии.). На внеочередном съезде КПСС прозвучало заявление Н.С. Хрущева о начале «развернутого строительства коммунизма» (1959 год). То есть, то, что строилось при Сталине, уже не считалось строительством коммунизма. То был как бы отдельно стоящий извращенный социализм. С подачи Хрущева социализм и коммунизм стали восприниматься как два разных общественных устройства. Следствием такого восприятия социализма явился дрейф экономики СССР с средины 60-тых годов к главенству в ней закона стоимости. Затем со второй половины 80-тых (во времена Горбачева) началась полная перестройка экономики с плановой на рыночную, живущую по законам стоимости. При передаче в частную собственность средств производства и перехода от плановой экономики к рыночной разразился экономический кризис и произошел развал СССР. Перестройка шла под лозунгом отказа от сталинской авторитарной модели экономики и перевода ее на общемировые демократические принципы взаимодействия людей. Это называлось возвращением к ленинскому НЭП и переходом к социализму с «человеческим лицом» типа Шведского. Сегодня правильным социализмом, якобы отличающимся от целей Социалистического интернационала, рядом коммунистов считается социализм в Китае. По их мнению, чтобы считать этот строй социалистическим достаточно того, что во главе государства находится коммунистическая партия. Существование капиталистических отношений частной собственности на средства производства для них уже не является поводом отнесения этого строя к капиталистическому социализму. По сути, к одной из разновидностей капитализма. Субъективный фактор в лице КПК у рычагов государственной власти для них главнее формы материальных отношений. На XXII съезде КПСС приняли Программу партии, в которой предусматривалось за 20 лет (к 1980 году) построить материально-техническую базу коммунизма с помощью которой, должен осуществиться основной принцип нового общества — «от каждого по способностям, каждому по потребностям». С этого и пошло представление о коммунизме в виде дармовщины, получаемой как в сказке «по щучьему велению, по моему хотению», получаемой по безграничным потребностям.
Коммунизм стал преподноситься уже не в виде существующей окружающей реальности со всеми ее достоинствами и недостатками. С недостатками, неизбежно появляющимися при развитии любого живого организма. Как у человека проживающего свою историю со всеми его заблуждениями и не всегда примерным поведением от младенческого возраста до своей зрелости и старости. Коммунизм пропагандистами КПСС стал описываться, как нечто непорочное, нечто идеальное. Поэтому и гражданами страны коммунизм перестал восприниматься уже существующим в стране общественным устройством, восприниматься реальным делом по совершенствованию существующего строя, как его развитие и трудный подъем к еще неизведанной вершине со всеми ошибками неизбежными в поиске правильного пути. И отношение к этой идее стало соответствующее, типа – мы хотели бы жить в обществе с идеальными коммунистическими отношениями между людьми, но в реальной жизни ничего идеального нет, а значит и коммунизм неосуществим. Социализм-да! Его понимаем. Он был. Он есть. Он будет. Коммунизма не будет никогда. Сегодня, когда доказываешь, что коммунистическое общество по лекалам марксизма в реальности со всеми своими минусами и плюсами в СССР существовало, для многих это становится открытием» (Киселев). Другими словами, и коммунизм, и социализм, и капитализм – это один и тот же общественно политический строй, в котором наблюдается разница в отношениях между людьми, государством и капиталом. Вот что по этому поводу пишет Тарас Выхристюк в своей статье «О прибыли и токсичности». «В прошлой статье разобрал токсичность понятия «реклама»; почему бы не замахнуться на Вильяма нашего другое аналогичное понятие, еще более токсичное — прибыль. Да, последние мои статьи звучат в буквальном смысле богохульно для современника, проживающего в условиях господства «денежного» мышления, и поклоняющегося Золотому Тельцу; но в данном журнальчике выбирают ехать, а не шашечки (сиречь желание угодить листателю). На тему прибыли ранее уже писал, но в этот раз попробую показать ситуацию с несколько другой стороны. Губительность токсичных механизмов экономики для общества (которого уже, увы, нет) — это плохо для людей, которые еще не растеряли остатки общинной морали; но сколько их осталось? Фу на них (или нет). Для современников понятия плохо/хорошо, добро/зло давно потеряли смысл и заменены Выгодой (и это не преувеличение), так что подобный подход для них = морализаторство. Что ж, давайте посмотрим, почему я обзываю подобные механизмы токсичными — не для кого-то там, а вообще.
Обычно разговоры про прибыль в «левой» среде сводятся к марксистским понятиям «прибавочная стоимость» и «прибавочный труд»; и все бы хорошо, да только, напоминаю, для оперирования этими понятиями надо достать голову из жопы мыслить в рамках трудовой теории стоимости; а тот, кто на это способен, уже и так все должен понимать. Вся подлость доминирующей либерально-монетаристской идеологии заключается в подмене понятий и самой логики мышления, на всех уровня — от Самого до последнего пенсионера. В этой логике деньги первичны, а человек вторичен, а работодатели не эксплуатируют и не угнетают вас, а обращаются с вами хорошо — дают вам работу. Но так как сама эта схема внутренне противоречива (а стало быть и ложна), то она не может не саморазрушаться, что мы и видим вокруг себя вот уже 13-й год. Один из механизмов, которые разрушают схему (чуть не написал «экономику») современного производства — это прибыль. Да-да, та самая, которая понад усе и главный критерий эффективности чего-бы-там-ни-было. Неважно, рубишь ли ты породу кайлом в шахте, кривляешься на сцене или в тытрубе — ты должен приносить или извлекать прибыль, иначе ты никто и звать тебя никак. Это относится и к обывателю, и к транснациональным концернам — для того, чтобы жить, ты должен приносить прибыль. Прибыль — положительная разница между суммарными доходами (в которые входит выручка от реализации товаров и услуг, полученные штрафы и компенсации, процентные доходы и т. п.) и затратами на производство или приобретение, хранение, транспортировку, сбыт этих товаров и услуг. Прибыль = Доходы − Затраты (в денежном выражении). В случае, если результат отрицателен, его называют убытком. Казалось бы, как можно многомерный мир уложить в одномерную линейку, где Добро выражается в максимизации прибыли, а Зло — в любом убытке? Для этого надо было, сперва угробить любые альтернативы Бобра с Ослом, и остается лишь монетаристская линейка. Любая деятельность определяется по одному параметру (одному, Карл!), и выносится вердикт — любо или повинен смерти. Можно тут поспорить, но все описано в статьях по ссылкам, да и вообще можно глянуть, что творится на улице, о чем грезят обыватели и каким образом руководят «эффективные менеджеры»; нужно лишь немного отрефлексировать. Но допустим. Хрен с ними, с этими вашими Добром и Злом, сейчас-то все по-другому, Айфон, полеты Амазона в космос (или нет), не мешайте тут со своим мракобесием. Хорошо, допустим, что эта ваша прибыль — действительно главный критерий всего; но давайте все же оценим риски; можно, да? Спасибо. Основное отличие доминирующего сейчас псевдо-либерального образа мышления — в том, что он изначально мыслит в относительных величинах; как минимум — прибыль всегда измеряется в деньгах, а деньги сейчас суть плавающий курс валют, не привязанный к объективной реальности.
Опять же, предположим, все эти ваши Бобры с Ослом — устаревшая чушь, и давайте думать как Илон свет Маск или Абрамович. Не только лишь все понимают, что в условиях т.н. «рыночной экономики» критично важны параметры этого самого «рынка» (опять чуть не написал «экономики»). Обывателя-то приучают к мысли, что «ты всего добился сам», или «главное — делать что-то лучше других»; но это при прочих равных. Например, компания, работающая только на российском рынке, почти всего будет проигрывать транснациональной, просто из-за масштабов рынка; особенно, там, где транспортные расходы не так велики. Именно поэтому большинство наших «экономических» субъектов почему-то носят иноземные имена, даже когда прямого выхода «за бугор» и не имеют — потому что все мысли где-то там, и очевидно стремление выйти из душной колыбельки. И если вы думаете, что щаз-то начнется заруба «Святая Русь vs пиндосы», то огорчу я вас; речь тут пойдет, как обычно, за общие для рынка понятия, которые одинаково (к сожалению) работают и среди разврата, и среди скреп. В прошлой статье упоминал про понятие «покупательная способность» и вот как минимум это понятие находится в прямом антагонизме с рассматриваемой сегодня прибылью. Как уже упоминал в статье о товаризации денег, схема товарооборота сейчас выглядит как: Деньги — Товар — Деньги’, где ΔД = Д’ — Д = та самая прибыль. То есть для начала любой (это важно) экономической деятельности мы вкладываем сумму денег Д, продаем за это Д’, и на оставшиеся 2% получившийся гешефт с полным правом кладем себе в карман — это наша прибыль. Речь идет, разумеется, за экономические субъекты, а не всякое там быдло, сиречь пролетариат; если ты сам не распоряжаешься собственным трудом или средствами производства, то ты никто, и в экономике ты просто объект. Но это опять же клятый мраксизм и всякое такое, что опять началось-то?.. Граждане псевдо-либералы любят иллюстрировать свои идеи на примере лубочного «рынка», где бюргеры продают друг другу клюкву с брюквой, и тут мы имеем дело с частными случаем и по сути гримированием проблемы. Ведь пример с фермерами или ремесленниками, которые самолично производят товар, не учитывает неизбежно возникающую в рамках рыночных отношений эксплуатацию, о которой недавно писал; но все же давайте допустим, что все свободны и никто друг друга не угнетает и под палками не ведет в забой, это все по обоюдному согласию. В случае мелкой буржуазии (а крестьяне и ремесленники — это мелкие буржуа) проблемы практически не видно; полученная в ходе добровольного (или нет) обмена прибыль немедленно этим самым буржуа и сьедается, т.е. на покупательную способность если и влияет, то только в положительную сторону.
Но, как писал в той же статье о мелкой буржуазии, каждый мелкий буржуа хочет стать средним, каждый средний — крупным, а крупный хочет стать олигархом. Это придумали не клятые мраксисты, а все та же логика монетаризма: больше денег — хорошо, мало денег — плохо. Работая сам на себя, не наживешь палат каменных; поэтому мелкие буржуа начинают нанимать батраков рабочих; которые производят прибыль (иначе зачем бы они были нужны), которая идет этому буржуа. Батраки берутся из проигравших в капиталистическом соревновании буржуа, и жить иногда могут даже лучше, чем иные буржуинчики, но ценой перехода из состояние субъекта экономики в объект; но это опять немного не по теме. Начиная с определенного момента (уже с уровня среднего буржуа) производимая батраками прибыль позволяет не только не работать, но и превышает потребности в личном потреблении. На помощь приходит индустрия роскоши, демонстративного потребления, когда полученные «шальные» деньги все равно можно спускать на кабаки, яхты и прочая. Но начиная с уровня крупных буржуа, уже никакие яхты не смогут вместить получаемую прибыль; столько денег собственнику уже не нужно. Но так как он участвует в «рыночных» процессах, где происходит конкуренция всех со всеми, то ему необходимо, чтобы его деньги (т.е. капитал) все время увеличивались (хотя ему уже, вроде, как и не надо), и тут уже на помощь приходят всякого рода финансовые махинации, вложения в инвестиции и прочее производство денег из денег. И если вы думаете, что все это какие-то бредни, то состояние «верхнего» 1% населения Земли уже превышает доходы остальных 99%. Допустим, общая покупательная способность населения Н, и количество товаров и услуг, которые они могут потребить, как М. По сути М, можно вообще пренебречь, если считать за норму вышеуказанную логику; М = мраксизм! Сарказм, хотя почти что и нет. Как минимум Н/2 у нас находятся в руках 1% населения, которые, разумеется, не могут потребить 50% товара; если брать в учет социальное расслоение, то у беднейшей половины населения всей земли денег столько же, сколько у 82 богатеев. Соответственно, вся экономика сползает в сторону обслуживания верхнего 1% населения (ведь все начинается и заканчивается деньгами, см. Д-Т-Д’), но потреблять все это они уже не состоянии физически. Отсюда весь идиотизм с суб-орбитальными скачками миллиардеров и «типа прогресс». — А кто все это сделал? — можно задать закономерный вопрос. Даже если завтра у каждого будет равный со всеми доход, то при сохранении «рыночных» механизмов уже послезавтра появится социальное неравенство, которое в итоге и приведет к тому же горькому катаклизму, что мы наблюдаем сейчас.
Потому что прибыль будет перетекать от беднейших слоев населения к «работодателям», которые будут ее расходовать на свое усмотрение. А даже про состояние общего для всех «рынка» нехай думает все тот же А. С. Пушкин. У беднейших слоев населения денег не остается даже для поддержания штанов, но их воспроизводство все равно нужно; для того, чтобы кто-то был богат, необходимо, чтобы кто-то был беден. Поэтому придуманы махинации с ссудным процентом — возьми деньги сейчас, отдашь завтра чуть больше. Это — то самое производство денег из воздуха, о котором упоминал в схеме Д — Д’. А кто все это сделал и для чего все это? Ах да, ради прибыли же; и кто в этом процессе обеднеет, а кто станет богаче? На каждом шаге «экономического» процесса прибыль изымается у работников наемного труда (т.е. у пролетариев) и передается «работодателям», что в конечном счете сокращает покупательную способность населения и, как прямое следствие, сжимает реальный сектор экономики, которому достается все меньше денег. Своего рода «голландская болезнь рыночной экономики»; все деньги утекают туда, где больше прибыль. Поэтому-то и стараюсь всегда брать слово «экономика» в кавычки — она уже давно не про хозяйствование, а про обогащение одних за счет других. В условиях роста рынков это практически незаметно (особенно когда рынок растет больше, чем неравенство доходов); но уже в условиях стагнации кризис неминуем; «рынок» начинает схлопываться под напором извлечения прибыли. А так как это — основная мотивация в «экономике», то отказаться от этого механизма мы не можем даже под страхом неминуемого конца; и деньги начинают утекать из реального сектора в виртуальный с необратимой силой. Да, можно на время завуалировать этот процесс махинациями с кредитами, что позволяет загнать «доходы» дна общества в глубокий минус (поднимите руки, у кого нет кредитов), но это все тот же рост неравенства, и в конечном счете систему все равно ждет шок и приведение в чувство, то есть в соответствие с объективной реальностью. На которую мы все дружно забили болт, упоенно рубя бабло, которое по сути ничего не стоит. Имея в составе «экономики» токсичный механизм как основной мотиватор, немудрено постоянно переживать клинические смерти «экономики». Может, уже в консерватории что-то менять пора?» (Выхристюк). Ну а как обстоят дела на флагмане нынешнего «бандитского индивидуального финансового капитализма», можно прочитать в статье Александра Роджерса — «Признаки приближающегося кризиса» (источник: https://jpgazeta.ru/aleksandr-…).
«Давненько я не писал ничего об американской экономике. Не потому, что ленился, а просто не было каких-то интересных или значимых информационных поводов (да и свежую статистику соответствующие американские структуры не торопились выдавать). И вот наступил день, когда поводы нашлись. Первым таким поводом стала новость о том, что Федеральная Резервная Система меняет свою программу «ERLP» (Emergency REPO Loan Program). Попытаюсь объяснить простыми словами, не прибегая к мудреной профессиональной терминологии. Банки в ежедневном режиме осуществляют текущую операционную деятельность. В том числе с наличными. Если банк не выполняет нормативы по резервированию, и/или текущая потребность в наличных превышает статистические ожидания, возникает дефицит наличности. В таком случае, чтобы не блокировать текущие операции, банк прибегает к краткосрочному (overnight, на ночь/сутки) займу у других банков. За небольшую плату. REPO – это краткосрочный займ под гарантию в виде ценных бумаг, чаще всего оформляемый в виде продажи этих ценных бумаг с обязательством последующего выкупа по более высокой цене. И до 2007 года банки, которые прибегали к таким краткосрочным займам, фактически сигнализировали, что у них есть проблемы с наличностью. А если они делали это часто, то это намекало, что у банка вообще проблемы. После кризиса 2007-08 годов Федеральная Резервная Система (ФРС) стала проводить прямые операции с REPO без участия третьих банков, выдавая краткосрочные кредиты банкам из группы «слишком большие, чтобы упасть» даже без оплаты. И (тарарам!) засекретила, кому и сколько они одалживают. То есть теперь широкая общественность не может понять, какие банки проблемные, а какие нет. Причем суммы «экстренных интервенций», как это называется, постепенно росли с 40-60 миллиардов в районе 2010 года до 500 миллиардов долларов на начало 2020 года. Что является индикатором, что проблемы в банковской системе США нарастают в соответствующих пропорциях. А теперь глава ФРС Джером Пауэлл сделал два новых заявления (statement): Теперь кредиты REPO формата «на сутки» будут выдаваться банкам на срок в 30-60 дней (а чего мельчить, если у проблемных банков за сутки наличность все равно не появится). Пауэлл в одно лицо самовольно присвоил себе полномочия определять размер подобных кредитов – как уменьшать общий объем выдаваемых кредитов ниже 500 миллиардов, так и превышать этот порог.
Причем данное заявление Пауэлл сделал в пятницу вечером, через полчаса после закрытия биржи (если вы понимаете, что это значит). При этом инфляция в США сейчас на уровне, цитирую, «подобного которому мы не видели со времен президента Картера». Недавно глава ЦКЗ (Центра по контролю заболеваний) аналогичным образом присвоила (читайте «узурпировала») себе полномочия накладывать мораторий на выселение должников по аренде жилья. В обоих случаях Конгресс никто не спросил, даже для видимости. Прямо такой себе американский вариант ельцинского «Берите себе полномочий сколько унесете». Новость, дополняющая предыдущую, не менее прекрасна – тот же Джером Пауэлл заявил, что отныне ФРС прекращает публиковать данные по состоянию американского ВВП. Причиной этого объявлено, я снова цитирую, «сложность вычисления ВВП по обновленной методике в связи с наличием новых высоковолатильных переменных в нашей модели». Сложна! Мы устали считать! И вообще, что вы прицепились с такой ерундой! Ах, да! Второй причиной засекречивания показателей ВВП называется «эти показатели самим фактом своей публикации влияют на другие показатели экономики». Разве не прелесть?! Следующая новость о том, что логистические проблемы в товарообороте между США и Китаем только усугубляются. Как это звучит в первоисточнике, «если вы заказали товар в начале года, а вам сообщили, что привезут его в начале лета, потом перенесли на конец лета, то теперь говорят, что срок поставки неопределен – может быть через год». Логистика США с Европой испытывает схожие проблемы. Идем дальше. Цена бензина в США превысила исторический максимум. Одной из причин этого называют политику Байдена, который запретил добычу нефти и газа на федеральных землях. В результате добыча сланцевой нефти упала на 25%, а добыча природного газа снизилась на 10%, что привело к повсеместному повышению цен (а как же зеленая энергетика? неужели не выручает? хе-хе). Пытаясь как-то это урегулировать, Байден обратился к Саудовской Аравии с просьбой повысить добычу нефти и снизить цену на нее. Саудиты действительно предоставили скидки на 10% на некоторые сорта нефти… но Китаю и Индии.
И последняя на сегодня новость заключается в том, что «Уолл-Стрит Джорнал» сообщает, что крупнейший американский банк «Джей Пи Морган» уличен в торговле акциями в «темных бассейнах» (dark pools). Дарк пулз – это офлайн торговля акциями вне публичных площадок типа Нью-Йоркской фондовой биржи (NYSE). Технически это не противозаконно, но обычно практикуется исключительно чисто инвестиционными фондами, а для банка такого масштаба подобные сделки считаются немыслимыми. Почему это важно? Потому что подобные сделки не регулируются американским законодательством и не отслеживаются. И торговля в «дарк пулз» считается одной из причин кризиса 2008 года. На сегодняшний день «Джей Пи Морган» обвиняется в пяти случаях тяжелых преступлений (felony), совершенных в период после 2012 года. Так и хочется спросить «И что тут может пойти не так?» (Роджерс). В общем, как ни крути, а дела в нынешней мировой экономике «из рук вон» плохи, нравится Вам это или нет. Как ни пытаются «буржуины» остановить начавшийся экономический кризис, у них это не получается. И единственный реальный способ остановить нынешний «кризис ноосферы», заключается в переходе от «индивидуального капитализма» к «социальному». А вот на это все нынешние «Работодатели» пойти не могут, и не потому, что не хотят, просто, раз встав на эту «дорожку», свернуть с нее уже нельзя (только «на обочину»). Пододвинуть же их чуть в сторону, способна лишь серьезная Сила, например, государство. Именно такой вариант перехода («революция сверху») и является самым оптимальным. Ну а как дела развернутся на самом деле, «поживем – увидим». В конце концов, можно совсем ничего не делать, «свой век» успеет дожить каждый ныне живущий на Земле человек, чего нельзя сказать о наших потомках (они и вовсе могут не появиться). Однако подавляющее большинство современных людей живут по принципу: «после меня хоть потоп», как ни грустно это говорить. Впрочем, для Западных жителей это не в новинку, они живут так уже не одно столетие, а вот для русских людей сие не совсем привычно. Именно на них у автора и осталась надежда по реализации ими перемен, необходимых всему современному человечеству. Как ни крути, а именно Россия была первой в мире страной победившего социализма. Правда, построенный в России социализм оказался «бандитским», что и привело его к тому, что он «приказал долго жить». Тем не менее, большая часть русских людей желают жить при социализме, но все та же часть народа не желает возврата к СССР-2. Другими словами, нам требуется исправить «бандитский социализм» на «цивилизованный», и прежде всего, в своих мыслях. А так же «индивидуальный капитализм» на «социальный», на этот раз на практике. Именно мыслями по данному поводу, автор здесь и делится с Вами, уважаемый читатель. И русский народ ГОТОВ ДЛЯ ЭТОГО, так как он на сегодняшний день успел перепробовать все возможные варианты (в отличие от Западных жителей, которые жили исключительно в условиях «индивидуального капитализма»). Хотя и там пробовали перейти на «социальные рельсы» (вспомним «Шведский социализм»). Авторский «государственный коммунизм» отличается от всех прочих концепций лишь одним – государственным принуждение всех работодателей, выплачивать максимально возможный доход своим наемным работникам.