Взаимосвязь целей с идеологией
Предлагаю Вашему вниманию статью Ростислава Ищенко — «Идеология единого народа». «Одним из последствий семидесятилетнего существования на территории исторической России предельно идеологизированного советского государства является то, что значительная часть нашего общества испытывает ностальгию по «руководящей и направляющей». Если бы эта ностальгия была свойственна только левым, на нее можно было бы не обращать внимания. Левые всегда предельно идеологизированы, в этом можно убедиться, посмотрев на «новые левые» движения в Европе и США (вроде BLM), которые умудряются навязывать обязательную государственную идеологию де-факто даже там, где она запрещена де-юре. К счастью, в российском обществе при позитивном в целом отношении к идее справедливости и социальности левые идеи в политике не работают. Россиян не прельщает ни возвращение в СССР, ни идеи радужной толерантности и «позитивной дискриминации», свойственной «новым левым» движениям. Среди российских граждан значительно больше тех, кто хочет жить богато, чем тех, кто стремится сделать бедным своего соседа (чтобы не выделялся). Тем не менее, не только постепенно маргинализирующиеся коммунисты (кризис коммунистического движения очевиден хотя бы потому, что в России разных компартий более полудесятка и постоянно появляются новые группы, пытающиеся организовать свою «правильную» марксистскую партию) и не только псевдосоциалисты (реальной сильной социал-демократической партии в России просто нет), но и монархисты, либералы, консерваторы, последователи идей христианской социальности и другие с плохо скрываемой грустью говорят о том, что «идеологии у нас нет». При этом сам факт наличия у них определенных политических убеждений свидетельствует о том, что идеология у нас есть. Более того, у нас нормальное здоровое общество, в котором на равных за поддержку избирателя борются разные идеологические течения, учась друг у друга в этой борьбе за умы и сердца людей. Фактически ностальгирующие незаметно для себя тоскуют об обязательной государственной идеологии, то есть о запрете на альтернативные идеи. Причем каждый ностальгирующий почему-то уверен, что все общество примет именно его взгляды как единственно правильные, а правами оставшейся «кучки отщепенцев» и «врагов народа» можно пренебречь. На самом деле такой подход вреден и обществу, и самой идеологии. Это нам известно из нашего собственного опыта. Для того чтобы внедрить идеологию модернизированного Лениным марксизма (мягко говоря, серьезно отличающегося от классического учения Маркса), понадобилась кровопролитная гражданская война и несколько десятилетий репрессий против истинных и мнимых «идейных врагов».
Тем не менее, СССР распался потому, что большая часть его населения выступила против идеологической унификации. «Партия, дай порулить!» был одним из самых распространенных лозунгов эпохи перестройки, а отмена 6-й статьи конституции о «руководящей и направляющей роли КПСС» — одним из наиболее принципиальных требований не каких-то там отдельных «реформаторов», а самых широких масс. То, что тогдашнее советское руководство не справилось с ситуацией и не смогло организовать плавный переход от моноидеологической системы к полиидеологической, не отменяет справедливого презрения советских людей к позднесоветскому идейно-импотентному идеологическому режиму. Дело в том, что, оказываясь в монопольном положении (единственной государственной), идеология моментально вырождается. Найдется ли кто-то, кто может назвать труды советских лидеров, серьезно развивших идеи Маркса? Идеи Ленина и Троцкого о возможности построения коммунизма в отдельно взятой стране и о способности общества перепрыгивать через формацию опровергнуты историей созданного ими государства. Сталин же в своих работах выступал и вовсе не как идеолог, а как политик-практик. В этом отношении теоретическое наследие Сталина ближе всего подходит к ленинским работам периода 1917–1922 годов, когда Ленин выступал как политтехнолог, организовывавший революцию, и затем, вопреки реальности, создававший постреволюционную государственность. Сталин обеспечивал этой государственности выживание в не благоприятствующих этому внешних и внутренних условиях. Собственно, предельная жертвенность, неэкономность, ресурсная сверхзатратность сталинского режима тем и объясняются, что попытки сохранить постреволюционную государственность в отрицавших ее условиях потребовали избыточного расхода ресурсов. Поэтому не мог выжить не только брежневский, но и сталинский социализм: избыточный расход вел к неизбежному истощению ресурса (прежде всего человеческого), что в конечном итоге уничтожало ресурсную базу государственности. Кстати, в государствах, пытающихся сохранить тот же советский идеологизированный подход (на Украине и в Белоруссии), мы видим тот же процесс, только идущий быстрее по причине внешнего вмешательства и негативного кадрового отбора, обеспечившего неадекватность правящей элиты стоящим перед государством задачам. Впрочем, в первую очередь, даже опережая деградацию советской государственности еще до исчерпания ее ресурсной базы, деградировал именно идеологический сектор. Деградировал именно потому, что в условиях монополии ему не с кем было конкурировать, а в таких случаях идеология вырождается в схоластику практически моментально.
Целый ряд ленинских и сталинских положений, посвященных завоеванию и удержанию власти, фактически предвосхищает «революционные методики» Джина Шарпа. Последний предельно упростил и вульгаризировал политтехнологическое наследие Ленина и Сталина (в свою очередь вульгаризировавших Макиавелли), которые, действительно, доказали, что если цена вопроса вас не интересует, то можно организовать переворот, не имеющий внутренних предпосылок, и довольно долго сохранять постпереворотную государственность, пока не исчерпается внутренний ресурс. Ну а после Сталина лучшими произведениями советских «классиков марксизма» были брежневские «Малая земля», «Возрождение» и «Целина» — книги, интересные как мемуары государственного деятеля, написанные хорошим литературным языком, но не имеющие никакого отношения к марксистской теории. Да и не Брежнев их писал. Парадокс, но в самом идеологизированном государстве идеология умерла, превратилась в схоластический набор не подлежащих сомнению постулатов. Марксизм в СССР перестал быть «живым творчеством масс», превратившись в памятник самому себе. Но может быть, просто в СССР что-то пошло не так, а в других случаях идеологизированные государства процветают? Что ж, у нас есть возможность сравнить. Из трех славянских республик бывшего СССР самой идеологизированной является Украина. Там власть принадлежит националистам, и де-факто националистическая идеология является обязательной. Ее внедряют в неокрепшие умы со школьной скамьи, она обязательна для СМИ. Попытки выступить против самых абсурдных националистических постулатов могут привести смельчака в тюрьму или в могилу. И что, Украина процветает? Нет, мы видим толпы оболваненных людей, с радостью позволяющих грабить себя «идеологически безупречным» руководителям. Следующая по идеологизированности Белоруссия. Лукашенко до августовских событий прошлого года тоже заигрывал с националистами, преподнося при этом себя официально как едва ли не единственного «хранителя советских идеалов» (притом, что от БССР у него были только расцветка флага да форма герба). На деле же господствующую в Белоруссии идеологию можно охарактеризовать как постсоветский патернализм, обосновывающий неограниченную личную власть Лукашенко. Белоруссия выглядит намного лучше Украины, поскольку Лукашенко — рачительный хозяин и более экономно расходует национальный ресурс. Тем не менее, ни в плане экономическом, ни в плане политическом Белоруссия не может существовать без поддержки России. Белорусская модель требует постоянного притока внешнего ресурса, оформленного в виде льготных кредитов, льготных цен на сырье или льготного доступа на рынки. Конкурировать на общих основаниях идеологизированная экономика Белоруссии не может.
«Национальная идеология» есть у стремительно вымирающих прибалтов и у молдаван, которые смогли уйти с первого места по нищете в Европе благодаря тому, что на него стремительно ворвалась идеологизированная Украина. Идеологичны Грузия и Армения, Азербайджан и Таджикистан, Туркмения и Узбекистан. Даже в Казахстане местная националистическая идеология неформально процветает, хоть и вынуждена поступаться экономическим интересам (почему Казахстан и является наиболее успешным после России постсоветским государством). Тем не менее, только «страдающая» от отсутствия государственной идеологии Россия является локомотивом развития всего постсоветского региона, обеспечивая своему населению самый высокий в пост-СССР, постоянно растущий и уже вполне сравнимый с европейским уровень жизни. Более того, как только политики США и Европы неформально идеологизировались, приняв в качестве основы идеологию современных «новых левых», у них возникли постоянно нарастающие проблемы как в политике, так и в экономике. И это объяснимо, ибо они начали принимать решения не на основе трезвого анализа реальной обстановки, а на основе неких «не подлежащих сомнению» идеологических постулатов. Идеи, как товары, развиваются и улучшаются только в условиях конкуренции. Если же им обеспечить монополию, то и в идейном, и в товарном плане будет вечно получаться автомобиль «Запорожец» (все равно ведь купят, другого-то нет). Мне могут напомнить о динамично развивающемся «коммунистическом» Китае, но, во-первых, там КПК давно уже строит обыкновенный капитализм, а, во-вторых, основа их идеологии сформулирована Ден Сяопином и гласит, что неважно, какого цвета кошка, если она ловит мышей. Так в этом плане у России точно такая же идеология, поскольку Путин постоянно говорит примерно то же, только формулирует не так афористично, как покойный Ден Сяопин. Но путинская «идеология патриотизма», направленная на процветание государства и народа, — та же самая денсяопиновская «кошка». Неважно, какого цвета патриот, важно, чтобы на государство работал. Мы последние годы ведем нескончаемый спор, являются ли русские, белорусы и украинцы единым народом, тремя братскими или уже чужие друг другу? Сможем ли мы когда-нибудь вернуться к единонародию и братскости или наш раскол навсегда? Восстановится ли когда-нибудь Россия в своих имперских границах или территории утрачены навечно?
История не детерминирована. Никто не знает, как будут развиваться события на деле. Это зависит от массы случайностей, миллионов личных выборов и взаимодействий. Но всегда можно сказать, какой выбор оставляет надежду на успех, а какой ее напрочь зачеркивает. Выбор одной обязательной государственной идеологии совершенно точно делает невозможным воссоединение. Разве только путем вооруженного захвата соответствующих территорий, что в нынешнюю эпоху малореально. Ни у левых, ни у правых, ни у националистов, ни у монархистов нет подавляющего перевеса ни в одной из постсоветских стран. Следовательно, принимая в качестве обязательной какую-то одну идеологию, мы отталкиваем от себя приверженцев остальных. Мы не можем также объявить о сплочении нашего общества вокруг какой-либо религии. Даже поляки испытывают трудности с продвижением католицизма в качестве государственной религии, хотя их общество практически моноэтнично и весьма религиозно. В России, с ее религиозным многообразием и высоким процентом атеистов, выбор в пользу государственной религии тем более невозможен. То есть и такой мягкий (религиозный) способ обретения национальной идеологии для нас неприемлем, ибо раскалывает, а не объединяет. Мировая практика свидетельствует, что лучшей национальной идеей является патриотизм сытого общества, стремящийся улучшить жизнь нынешнего, а не будущих поколений, которые сами себе хозяева и лучше нас будут знать, что им в их светлом будущем надо, а без чего они обойдутся. На этом выросли США, ставшие желанной страной для эмигрантов и единственной страной мира, из которой ее бывшие колонии не хотели уходить (Пуэрто-Рико до сих пор рвется вступить в США). На послевоенной деидеологизации выросло благополучие Западной Европы. И мы видим, как современная идеологизация рушит основы западного благополучия и связанного с этим благополучием доминирования. На смену Западу идут полиидеологичные Россия и Китай, опирающиеся на идеи патриотизма и прагматизма (лучшей жизни уже для нынешнего поколения своих граждан), а не на всепобеждающее единственно верное учение, требующее ради прекрасного завтра всего человечества сегодня в своей стране целовать неграм ботинки и штыком загонять несогласных в счастье.
Насильно осчастливить нельзя, можно лишь подать пример и поделиться опытом. Но пример и опыт — не идеология, а повседневная практика. Кстати, в жизни СССР короткие периоды улучшений наступали именно тогда, когда идеология вынужденно (под напором обстоятельств) уступала место практике (например, «реабилитация» русских царей и князей-полководцев, а также православия во время войны и перенос акцента с пролетарского интернационализма, не имеющего отечества, на защиту отечества — сталинизм как фактический временный союз ленинизма с русским национализмом). Идеология как таковая никому не мешает, какая бы она ни была (за исключением экстремистских и человеконенавистнических), мешает идеологическая монополия. Поэтому «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ» (кстати, позитивный опыт китайских «коммунистов»). А мы будем выбирать лучшее, актуальное и полезное именно сегодня» (Ростислав Ищенко). Ищенко рассуждает о государственной идеологии, не давая определения данному термину. А что такое государственная идеология? Государственная идеология — это комплекс общественно значимых идей, ценностей, норм и представлений, которые отвечают общим интересам и устремлениям всех граждан государства. Объем понятия «государственная идеология» охватывает такой класс носителей идеологии, как государство, то есть, не только, и не столько сам народ, но и его властную элиту, причем, элиту в первую очередь. Другими словами, государственная идеология – это, прежде всего, цель, к которой стремится государство. А та сущность, о которой размышляет в своей статье Ищенко, является не идеологией, а демагогией. Демагогия у разных государств, действительно, разная, а вот цель их властных элит – одна и та же – «набить деньгами свои карманы». Исходя из этой цели, и выстраиваются государственные идеологии, которые всегда прикрыты той или иной демагогией, разного направления и разной интенсивностью. Вот и получается, чем больше демагогии (монопольной государственной идеологии — по Ищенко), тем хуже народу того или иного государства. И это понятно – работать надо, а не демагогией заниматься. Так что, такая «государственная идеология» России, действительно не нужна, зато цель существования нашего государства должна быть поставлена, причем, ЧЕТКО и ПОНЯТНО. Нет цели, нет и идеологии. Согласно Википедии, идеология (греч. ιδεολογία; от ιδέα «прообраз, идея» + λογος «слово, разум, учение») — это система концептуально оформленных идей, которые выражают интересы и идеалы различных субъектов политики — наций, классов, сообществ, политических партий, общественных движений. И эти интересы являются формой санкционирования существующего в обществе господства и власти (консервативные идеологии) или радикального их преобразования (идеологии «левых» и «правых» движений).
Идеология — не наука, хотя она может опираться на научные знания. В отличие от науки идеология, как выражение частных интересов в форме всеобщности, представляет собой знание о социально-политической жизни по отношению к интересам составляющих ее сил, задавая на этой основе оценку желательности или нежелательности того или иного социального бытия. Идеология, преобладающая в том или ином государстве, стране или обществе, называется «господствующей». В свою очередь, господствующая идеология является составной частью культуры. Как видите, и в определении Википедии отсутствует цель существования государства, она заменена на «оценку желательности или нежелательности того или иного социального бытия». Но ведь в отсутствии цели невозможна корректная оценка «желательности или нежелательности того или иного бытия». А без четких и корректных оценок, и общество, и его властная элита попадают в «субъективную реальность», оторванную от реальной жизни. И у современной Украины эта оторванность от реальной жизни достигла сегодня угрожающих размеров. Именно это обстоятельство и является главной причиной резкого ухудшения жизни украинского народа, а вовсе не монопольность «государственной идеологии». К слову сказать, по той же самой причине развалился и Советский Союз. Поехали дальше. Термин «идеология» был введен во Франции в конце XVIII века А. Дестютом де Траси, который вместе с Этьеном де Кондильяком пытался создать науку об общих принципах формирования идей и основах человеческого знания. Будучи последователем сенсуалистической гносеологии Джона Локка, де Траси ввел данный термин для обозначения учения об идеях, понимаемого им как учение об общих закономерностях происхождения идей из содержания чувственного опыта. Данное учение должно было выступать основными принципами для руководства, как в науке, так и в социальной жизни. Поэтому Дестют де Траси видел в идеологии систему знаний первооснов морали, политики, права. Дестют де Траси и Кондильяк пытались оказать влияние на политику, проводимую оказавшимся у власти Наполеоном, который счел, что они пытаются заменить политическую реальность абстрактными утверждениями, и негативно отнесся к выдвинутым предложениям. С легкой руки великого исторического деятеля слово «идеология» приобрело уничижительный смысл, который закрепился за ним вплоть до настоящего времени. В связи с тем, что проект де Траси и Кондильяка был отвергнут Наполеоном, понятие идеологии оказалось на некоторое время забытым. Понятие идеологии получило второе рождение благодаря К. Марксу.
Идеология по К. Марксу — это ложное сознание, превратное мировоззрение, получающееся вследствие материальных противоречий в производственной основе общества — она выражает специфические интересы определенного класса, выдаваемые за интересы всего общества через ложное сознание. Энгельс отмечает в этой связи, что государство — «первая идеологическая сила над человеком». В трактовке Ленина понятие идеологии приобрело иной смысл: в своих работах Ленин неоднократно говорил об идеологии пролетариата, обозначив ее как научный социализм или марксизм. Таким образом, Ленин первым поднял вопрос о революционной идеологии как об особом языке революционного класса, а не ложного сознания в прежнем смысле. «Революционная идеология не является ложным сознанием постольку, поскольку ее содержанием является научный социализм, и таким образом, она является идеологией лишь по внешнему подобию: способам донесения и объяснения для тех, кто не способен мыслить научно или вовсе не образован». Существует довольно большое количество определений идеологии, которые отличаются, в частности, оценкой обозначаемого ими феномена. Идеология по К. Мангейму — предвзятое отражение социальной действительности, выражающее интересы определенных групп или классов, находящихся у власти и, тем самым, стремящихся сохранить существующий порядок вещей. Идеология по Ролану Барту — современный метаязыковой миф, коннотативная система, приписывающая объектам непрямые значения, и социализирующая их. Идеология по Эриху Фромму — это готовый «мыслительный товар», распространяемый прессой, ораторами, идеологами для того, чтобы манипулировать массой людей с целью, ничего общего не имеющей с идеологией и очень часто совершенно ей противоположной. Именно о такой идеологии (идеологии – по Фромму) и говорит в своей статье Ищенко. При всех дальнейших изменениях непосредственного значения термина «идеология» смысловые оттенки первоначального содержания данного понятия таковы: — быть теоретическим обобщением исходных чувственных представлений; — выступать наиболее существенным компонентом имеющихся в наличии знаний; — выполнять в связи с этим роль исходных принципов для практической деятельности. И их реализация невозможна при отсутствии цели существования того или иного государства.
Политолог Курт Ленк в своей работе «Народ и государство: структурные изменения политических идеологий XIX-XX веков» (1971) предложил классификацию идеологий. Он провел различие между идеологиями апологетическими, комплиментарными, маскирующими и выражающими. Под апологетическими Ленк понимает моделирующие идеологии, которые распространяются на все общественные отношения. Основополагающей моделью при этом является толкование реальности, апеллирующее к рациональности и научности. Ленк называет эту модель «идеологией», поскольку она стремится представить в качестве единственно «разумного» и обязательного такое понимание реальности, которое основано на рациональных аргументах. Взгляды Ленка близки и автору этого сайта. Главным же условием правильного выстраивания любой апологетической идеологии является наличие ЦЕЛИ моделирования будущего. Различных идеологий можно придумать сколько угодно, вопрос – ЗАЧЕМ это нужно? И правильный ответ на этот вопрос таков: «Только для одного – для моделирования лучшего будущего». Давайте зададимся вопросом: «Что происходит с современным миром?» Мир объят кризисом. Главные признаки такого кризиса проявляются, прежде всего, в постоянном возрастании количества, качества и интенсивности, и так многочисленных интересов современного человечества, которые прямо противоположны интересам окружающей его природы. И выйти из этого кризиса человечество может только одним способом – отказавшись от расширенного воспроизводства, как самого человечества, так и всего человеческого (потребление сырья, производство различных товаров и, соответственно, мусора и т.д. и т.п.), и постепенно перейдя к простому воспроизводству (как это реализуется во всей живой природе Земли). Пока человечество мало влияло на окружающий его мир (цивилизационный ранг был ниже отметки 0,5), наше Мироздание не обращало никакого внимания на интенсивность его воспроизводства. Однако в 1892 году человечество достигло этой отметки, именно тогда и начал разрастаться нынешний «кризис ноосферы» (Мироздание объявило войну человечеству). Отказаться же от «расширенного воспроизводства всего человеческого», находясь в рамках «индивидуального капитализма», современное человечество попросту не может. Отсюда следует только один вывод – человечеству необходимо выходить за границы царствующего сегодня в мире «индивидуального капитализма». Причем, в сторону построения единого коммунистического общества на всей планете, никакое другое общество с таким делом не справится.
Это общество может быть разделено государственными границами, но оно обязательно должно быть коммунистическим, другими словами, человечеству необходимо реализовать на практике всем известный тезис: «от каждого – по способностям, каждому – по ОГРАНИЧЕННЫМ потребностям». Все потребности, выше ограниченных, каждый человек получает за счет своего ТРУДА. В противном случае наша цивилизация закончит свою историю так же, как это сделали четыре предыдущих цивилизации – ГИБЕЛЬЮ. Итак, мы с Вами определили главную цель «лучшего будущего» — построение коммунистического общества. Исходя из этой цели, и надо строить ИДЕОЛОГИЮ (но идеологию — не маскирующую или «демагогию», а апологетическую), чем, собственно, автор здесь и занимается. Как видите, автор занимается этим делом совсем не по своей прихоти, а строго по необходимости, просто он – жизнерадостный человек и любит жизнь. А Вы, уважаемый читатель? В свое время Карл Поппер (австрийский и британский философ и социолог) в своей работе «Открытое общество и его враги», вышедшей в 1945 году, критиковал платонизм, марксизм, тоталитаризм («закрытое общество»), историцизм и выступал в защиту демократии. В этом труде Поппер также выдвинул идею открытого общества — общества, основанного на демократии и критическом мышлении индивидов. В таком обществе индивиды свободны от различных табу и принимают решения исходя из достигнутого в результате договоренности консенсуса. Политическая элита в таком обществе не имеет неограниченной власти и может быть отстранена без кровопролития. Поппер утверждал, что поскольку процесс накопления человеческого знания непредсказуем, то теории идеального государственного управления принципиально не существует, следовательно, политическая система должна быть достаточно гибкой, чтобы правительство могло плавно менять свою политику. В силу этого общество должно быть открыто для множества точек зрения и культур, то есть обладать признаками плюрализма и мультикультурализма. Однако жизнь рассудила иначе. Посредством мультикультурализма и плюрализма Западное общество «с головой» погрузилось в свою «субъективную реальность», оторванную от жизни (от истинной реальности). Так что, даже правильные и справедливые мысли далеко не всегда ведут к достижению поставленной цели. И все потому, что никакие «индивиды общества» никогда не бывают полностью свободными «от различных табу». Консенсус – это, конечно, хорошо, но он отражает лишь одну часть человеческого сознания – разум. А кроме разума человеческое сознание оперирует еще и подсознанием, и Верой. И выбрасывать их из расчетов – неверно.
Другими словами, правильно поставить перед собой ЦЕЛЬ – недостаточно, надо еще и правильно выстроить идеологию ее достижения, с обязательным учетом особенностей человеческой психики. Именно эту составляющую (идеологию достижения цели) Ленк и называл «апологетической идеологией». Ну а Поппер решил обойти этот вопрос стороной и «залез в болото». К слову сказать, научные шаблоны, научные парадигмы и школы также способны вбирать в себя идеологические подходы, препятствуя тем самым развитию научного знания. Томас Кун в своей книге «Структура научных революций» проанализировал научные парадигмы также с точки зрения их конкуренции как идейных школ. Эти школы устанавливают: — что наблюдается и проверяется; — способ постановки вопросов применительно к рассматриваемой теме; — направление, в котором интерпретируются результаты научного исследования. Другие теоретики науки (например, Бруно Латур) считают противопоставление идеологии и объективной науки приемом, используемым для борьбы за власть и сокрытия фактов. Учитывая наличие в человеческом сознании трех составляющих (Вера, подсознание, разум), все они, в той или иной степени, правы и неправы, одновременно. Политика, как практическая реализация интересов тех или иных обществ, социальных классов и групп, повсюду тесно связана с политической идеологией, как концептуальным, теоретическим отражением таких интересов. Политические программы основываются на определенных системах ценностей. Основополагающие политические идеологии на сегодня — это либерализм (опора на свободу), социализм (опора на равенство) и консерватизм (опора на традиции). Автор бы добавил сюда еще и тоталитаризм (опора на власть). И авторский коммунизм («государственный коммунизм») вмещает в себе все четыре этих подхода. И главным в такой конструкции является именно ГОСУДАРСТВО. Государство экономически принуждает всех своих работодателей (за счет взимания «регулирующего налога на доходы предприятий») по возможности выплачивать наемным работникам максимально большой доход. Государство (за счет взимания пропорциональных налогов на все доходы и расходы всех граждан страны) выравнивает доходы своих граждан. Часть полученных налогов государство использует для выплаты своим гражданам «базового дохода» и пенсий – пенсионерам (так государством реализуются право на «ограниченные потребности» для всех членов общества). А оставшуюся часть государство поровну (по 1/3) делит между федералами, регионалами и муниципалами (пропорционально количеству проживающих на той или иной территории людей). Главной управляющей силой такого государства является местное самоуправление (муниципальные Советы). Однако в чрезвычайных ситуациях вся полнота власти переходит от Советов к центральной, строго иерархичной власти (на все время действия чрезвычайного или военного положения).
Вот и выходит, что главной опорой такого коммунистического общества является государство, которое, в свою очередь, опирается на свободу своего народа, относительное равенство в нем и его традиции. Общественно-политический строй в таком обществе можно запросто назвать «цивилизованным социальным государственным капитализмом» (ведь в производстве товаров и услуг используются все формы собственности – от личной и частной до государственной). Или «государственным коммунизмом» (так как реализуется главный тезис коммунизма). Только такое построение общества позволит человечеству отказаться от «расширенного воспроизводства всего человеческого». Для этого большинству государств мира нужно просто регламентировать переход от расширенного воспроизводства к простому, и «дело сделано». А теперь резюмирую. Коммунистическая и Марксистская идеологии – совсем разные сущности. Марксизм – это чисто буржуазная идеология и она может работать только в условиях промышленного капитализма, когда очень богатый «владелец фабрик и пароходов» может оказать больше влияние на государство, чем наоборот. А сегодня в мире процветает (точнее, «загнивает») финансовый капитализм, при котором сильнейшее влияние на государство оказывают банкиры. Ну а при «государственном коммунизме» на государство сможет оказать влияние лишь весь народ, а не его отдельные части, а само государство оказывает хоть и различное, но очень сильное влияние, как на различные части народа, так и на весь народ в целом. Именно это обстоятельство и позволяет государству регулировать экономическое поведение целой страны. Короче говоря, как государство скажет, прежде всего, на международном уровне, так и будет. Ну а внутри страны последнее слово остается за народом (за местным самоуправлением). Более конкретно об авторской концепции коммунизма можно прочитать в предыдущих книгах сайта, а здесь автор поставил перед собой задачу – обрисовать картину в целом. И, по мнению автора, вполне справился с ней. Ну а понравилась ли Вам эта картина, решать исключительно Вам, уважаемый читатель. На этом и закончим.