Пару слов о голографичности нашего мира
А начнем мы эту главу с небольшой заметки Романа Печорина — «Устойчивое развитие VS Лихорадочное развитие». «Устойчивое развитие = плановое развитие. Оно заранее планирует себя, и не может иначе, по той простой и очевидной причине, что оно ЗНАЕТ, ЧЕГО ХОЧЕТ. Устойчивое развитие может быть разным по скорости: быстрым или медленным. Оно может быть, в том числе, и менее быстрым, чем его антипод, лихорадочное развитие. Разница не в скорости. Разница в том, что устойчивое развитие ведет к заранее намеченным рубежам (преодолевая, по мере возможности, «черных лебедей»), а лихорадочное – НЕИЗВЕСТНО КУДА. Капитализму не раз задавали вопрос: «куда ты ведешь нас, Сусанин-герой?». На что капитализм с редкой для него честностью отвечал: «Идите вы на***, я сам здесь впервой». Причем началось это задолго до безумной и непредсказуемой гонки с «искусственным интеллектом», от ужаса перед которым скулят сами же его бывшие разработчики. Если бы «ИИ» делал Госплан, то он бы знал, что делается, для чего, и как, в случае чего, отключить детище. Но если «ИИ» делают наперегонки, хрен знает кто, под контролем теневых структур, оправданно подозреваемых в сатанизме, хрен знает где – то и получится в итоге, хрен знает что. Но, когда не было на свете еще и компьютеров, а только железные дороги клали – и тогда уже было неизвестно, куда приведут эти железные дороги (а они приводили к геноцидам и мировым войнам, кто знают историю – понимают, о чем я). Но о лихорадочном развитии можно сказать только то, что слово «развитие» в нем нужно брать в кавычки. Ибо речь идет о лихорадке, которая сама не знает, чем кончится, и никто про нее не знает, к чему она идет. Обладая параметрами скорости (высокой) и мощности (проявления) – она не обладает параметром целеполагания. Приведем аналогию: Взрыв бывает направленным и хаотичным, при этом сильным или слабым. Это – разные измерения. Оттого что взрыв очень мощный, или наоборот, очень слабый – это ничего не говорит о том, был он направленным, заранее продуманным, или нет. И сильный взрыв, и слабый взрыв могут взорваться случайно, вне замысла конструкторов. А в таком случае, чем слабее взрыв – тем лучше (а не хуже!). Нужно понять простую очевидность: нам не нужны перемены ради перемен. Они не нужны нам ни быстрые, ни медленные. Пока разум не научился управлять переменами (превращать их взрыв в четко направленный), стихийные перемены — и вредны и контрпродуктивны. Если мы не понимаем, куда движемся – то лучше прекратить движение, пока не разберемся, куда. Казалось бы, простой здравый смысл! Так обстоит дело с точки зрения цивилизации. Но не с точки зрения обезумевшего капитализма, главный лозунг которого – «после нас хоть потоп» и «а там пусть хоть трава не растет» (Роман Печорин, команда ЭиМ).
В общем и целом, Печорин, безусловно, прав. ОДНАКО и планирование может быть, как хорошим, так и плохим, негодным планированием. И в последнем случае, для всех граждан той или иной страны с плановой экономикой будет лучше развиваться в автоматическом режиме, а не в соответствие с негодными планами (яркий пример этому – судьба СССР). Возникает вопрос: «А как сделать планирование ХОРОШИМ?» Попробуем ответить на него. Очевидно, что каждое действие вызывает противодействие ему, и чаще всего, не одно. И само действие, и вызванные ими противодействия производятся внутри нашего единого мира, и потому, они постоянно взаимодействуют со многими другими уже совершенными действиями и противодействиями к ним. Именно по этой причине, каждое совершенное действие в нашем мире одновременно как приближает нас к поставленной цели, так и отталкивает от нее. Другими словами, всякое действие имеет и свои плюсы, и свои минусы. А стало быть, для реализации какого-то полезного действа, необходимо совершать не какое-то одно действие, а сразу целую совокупность действий, направленных на увеличение количества «плюсов» и уменьшение количества «минусов». То есть, мы с Вами наблюдаем примерно ту же картину, что и при лечении – мало избавиться от причины заболевания, нужно еще (причем, в обязательном порядке) уменьшить и количество «минусов», которые обязательно возникают в процессе избавления от причины заболевания. В противном случае, мы будем не лечить, а калечить людей, доверивших нам свое здоровье. Короче говоря, планирование – это очень трудная и ответственная работа, и одних статистических данных для «хорошего планирования» явно недостаточно. Тут требуется еще и очень сильный разум, и предельно неэмоциональное подсознание. Увы, найти такого исполнителя среди людей – задача еще более трудная. Слава Богу, современное человечество уже придумало «искусственный интеллект» (ИИ), который идеально подходит для данной работы. Вот именно он и должен заниматься «государственным планированием». Так как ни один человек на Земле НЕ ГОДИТСЯ ДЛЯ ЭТОЙ РАБОТЫ! Почему? — наверняка спросите Вы. Вот как на этот вопрос отвечает Ироничный Будда, применительно к одиночеству человека – «Одиночество» Отшельник в толпе». «Дорогие мои спутники по жизни, позвольте представиться: я — человек, который провел половину жизни в бегстве от одиночества, а вторую половину — в поисках его. Который окружал себя людьми, чтобы не слышать тишину собственного сердца, а потом годами учился наслаждаться этой тишиной. Именно поэтому я решил написать книгу о самом парадоксальном состоянии человеческой души. Если бы я был по-настоящему мудрым, то никогда бы не взялся за такую тему. Ведь одиночество нельзя объяснить — его можно только прожить. Это все равно, что пытаться описать вкус воды или научить кого-то дышать. Но поскольку я неисправимый искатель истины в парадоксах, то с радостью берусь за невозможное.
Вы когда-нибудь наблюдали за людьми в кафе? Какое удивительное зрелище! Они сидят в окружении других людей, уткнувшись в телефоны, отчаянно прокручивая ленты социальных сетей. Ищут связь с сотнями виртуальных друзей, не решаясь заговорить с соседом за столиком. Как будто близость — это товар, который можно заказать через интернет в любое время дня и ночи. Что вы чувствуете, когда остаетесь наедине с собой без всех этих отвлечений? Чувствуете ли вы тепло узнавания или холодок тревоги? Покой или беспокойство? Полноту или пустоту? Позвольте открыть вам удивительную тайну: все великие мудрецы, которых я встречал в своей жизни, были потрясающими одиночками. Они умели получать наслаждение от собственной компании. Они находили в уединении не наказание, а награду. Они открыли, что самый интересный собеседник живет внутри них самих. А самые несчастные люди — те, кто даже в толпе чувствует себя покинутыми. И вот парадокс: именно их способность быть наедине с собой делала их самыми притягательными для других. А те, кто отчаянно цеплялся за людей, как правило, оставались в глубочайшем одиночестве. Замечали ли вы эту странную закономерность: чем больше человек боится одиночества, тем активнее он его создает? Он окружает себя случайными знакомыми — и чувствует себя чужим среди них. Заполняет тишину болтовней — и теряет способность слышать голос души. Бежит от себя в объятия других — и обнаруживает, что обнимает пустоту. Боже мой, как же это знакомо! Словно человек, который так боится заблудиться, что все время оглядывается назад, вместо того чтобы смотреть, куда идет. А знаете, что самое удивительное в этой истории с одиночеством? То, что его вообще не существует! По крайней мере, в том виде, в каком его боятся люди. Одиночество — это не отсутствие других людей, не изоляция от мира, не наказание за неумение строить отношения. Это скорее… возможность встретиться с тем, кто всегда был рядом, но которого мы не замечали из-за постоянного шума. Можете ли вы представить себе одиночество, которое наполняет, а не опустошает? Тишину, которая говорит громче любых слов? Уединение, в котором вы чувствуете себя более связанным с миром, чем когда-либо в толпе? Это как пустота, которая содержит все, или молчание, которое поет. Чувствуете ли вы, как ваш разум протестует против этих слов? Как он вспоминает все болезненные моменты изоляции, все ночи, проведенные в тоске по пониманию, все дни, когда казалось, что весь мир отвернулся? Позвольте ему вспомнить. А затем спросите себя: от чего именно вы страдали — от отсутствия людей или от отсутствия связи с самим собой? Эта книга написана не для того, чтобы научить вас не бояться одиночества.
Напротив, она призвана показать, что бояться нечего. Что то, чего вы избегаете, может стать вашим величайшим сокровищем. Что изгнание может превратиться в паломничество к самому себе. Представьте себе: вы всю жизнь ищете дом, а потом обнаруживаете, что всегда жили в нем. Или что дом — это не место, а состояние. Или что дом — это вы сами, когда перестаете быть бездомным в собственной душе. Или что поиск дома и был домом все это время. Я приглашаю вас в путешествие внутрь себя, где нет толпы, но есть общение с вечностью. Где нет болтовни, но есть диалог с мудростью веков. Где нет суеты, но есть танец с тишиной. Мы будем исследовать одиночество как самую интимную форму близости и изоляцию как кратчайший путь к единству. Готовы ли вы перестать бежать от самого верного спутника своей жизни? Готовы ли вы открыть, что в глубине одиночества скрывается не пустота, а полнота? Готовы ли вы влюбиться в собственную компанию? Тогда добро пожаловать в клуб счастливых отшельников. Здесь каждый — и ученик, и учитель самого себя. Здесь нет правильных способов быть наедине с собой, потому что каждый способ правильный. Здесь одиночество и единение танцуют вместе, не разбираясь, где кончается одно и начинается другое. И запомните главное правило этого клуба: кто боится остаться наедине с собой, тот еще не знает, с кем имеет дело. А кто полюбил собственную компанию… тот никогда больше не будет одинок, даже оставшись один на целой планете» (Ироничный Будда). Короче говоря, каждый человек – это, прежде всего, нагромождение целой кучи различных парадоксов, полностью разрешить которые он просто не в состоянии (ему не хватает для этого срока своей жизни). Более того, он не справится с этим делом, даже в том случае, если дать ему «вторую жизнь». Впрочем, для этого человеку не хватит и десяти жизней, и ста жизней. Ибо каждый человек вмещает в себя свой собственный мир, который ничуть не проще всего нашего Мироздания. Ну а если сказать совсем просто, то мы с Вами, уважаемый читатель живем в голографическом мире, и сами являемся частью этой голограммы. Согласно Википедии, голография — это метод регистрации информации, основанный на интерференции волн. Оптическая голография — разновидность голографии, в которой записывается световое поле, создаваемое оптическим излучением. Это осуществимо при регистрации картины стоячих волн, образованных в результате интерференции между когерентными пучками света, излученного источником и отраженного от объекта (читая эти строки, вспомните о действии и противодействии). Изображение, получаемое с помощью голографии, называется голограмма, и считается наиболее точным автостереоскопическим воспроизведением зрительного впечатления, производимого снятыми объектами. При этом сохраняется ощущение глубины пространства и многоракурсность, а изображение выглядит, как вид на снятый предмет через окно, которым служит голограмма.
Принципиальным отличием голографии от всех остальных способов регистрации изображения является распределенность информации обо всех снятых объектах на поверхности всего датчика, такого, например, как фотопластинка. Поэтому повреждение голограммы, ведущее к уменьшению ее площади, не приводит к потере части изображения. Ведь каждый осколок разбитой на несколько частей фотопластинки с голограммой продолжает содержать изображение всех снятых объектов. Уменьшается только количество доступных ракурсов, а изображение на слишком мелких осколках утрачивает стереоскопичность и четкость. Несмотря на совершенство получаемого изображения, голография не смогла заменить традиционную стереофотографию. Из-за особенностей технологии, съемка очень сложна и возможна только в лабораторных условиях при освещении лазером. Голография нашла применение в спектроскопии, фотограмметрии, микроскопии и голографической интерферометрии, а также в деле записи информации и создании защитных приспособлений для документов. Тем не менее, оптические элементы (например, дифракционные линзы), сгенерированные с помощью компьютерной голографии, широко используются в современных оптических приборах. Математическая теория голографии появилась значительно раньше ее практической реализации и стала неожиданным результатом работ британского физика венгерского происхождения Денеша Габора по совершенствованию рентгеновской микроскопии. Эти исследования, начатые задолго до Габора Мечиславом Вольфке и Уильямом Брэггом, имели целью совершенствование просвечивающего электронного микроскопа. Технология Габора, в 1947 году запатентованная компанией British Thomson-Houston, получила название «электронная голография», и до настоящего времени используется в электронной микроскопии. «За изобретение и развитие голографического принципа» Денеш Габор в 1971 году получил Нобелевскую премию по физике. Его первые голограммы, изготовленные с помощью ртутной дуговой лампы, отличались крайне низким качеством из-за недостаточной когерентности излучения. Развитие оптической голографии стало возможно только после изобретения лазера в 1960 году. Слово «голография» придумано самим изобретателем и составлено из греческих слов ὅλος (все) и γράφω (рисую, записываю), чтобы подчеркнуть полную запись оптических свойств объекта. В 1962 году, почти сразу же после появления лазеров, одновременно в СССР и США начались исследования о возможности записи изображения методом голографии. В Советском Союзе работы велись в ГОИ имени Вавилова Юрием Денисюком, а в США теорию Габора воплощали Эмметт Лейт и Юрис Упатниекс из Мичиганского университета. Первая в истории лазерная голограмма, изображающая игрушечные поезд и птицу, была создана в 1964 году Лейтом и Упатниексом. Советский и американские ученые вели исследования независимо друг от друга, и их голограммы получены принципиально различными способами.
В США для записи изображения использовалась технология, позднее получившая название «метод Лейта — Упатниекса». Этим способом записываются так называемые «пропускающие» голограммы, когда при воспроизведении изображение создается светом, проходящим сквозь фотопластинку. Советские исследования велись в ГОИ в другом направлении. Вместо тонкослойных здесь использовались толстые фотоэмульсии, позволяющие регистрировать кроме интерференции опорного и предметного пучков, также цветовую составляющую света методом цветной фотографии Липпмана. В 1968 году Геннадий Соболев получил первые голограммы, выполненные по методу Денисюка, и не требующие для своего воспроизведения когерентного излучения. Такие голограммы позднее получили название «отражающих»: изображение восстанавливалось в натуральных цветах отраженным от фотопластинки белым светом обычных источников. Разработанная в СССР технология стала известна во всем мире под названием «схема Денисюка», а полученные с ее помощью голограммы называются «объемными», так как запись информации происходит во всем объеме толстой фотоэмульсии. Появление импульсных лазеров со сверхкоротким временем свечения позволило делать голограммы движущихся объектов. В том же 1968 году американцем Зибертом был записан первый голографический портрет. Спустя год американец Стивен Бентон из Polaroid Research Laboratories предложил еще один способ голографии, позднее получивший название «радужной». Цветные голограммы, изготовленные по этой технологии на пластике с металлической подложкой, видимы при обычном освещении. Одним из главных достоинств метода Бентона стала доступность тиражирования голограмм, которое, тем не менее, требует высокотехнологичного оборудования и доступно только в промышленных условиях. Это стало причиной широкого распространения защитных голограмм в качестве средства подтверждения подлинности. В 1976 году на международном конгрессе УНИАТЕК был продемонстрирован первый в мире голографический 47-секундный киноролик, изготовленный в НИКФИ под руководством Виктора Комара. В 1977 году Ллойд Кросс изобрел так называемую «составную» или «мультиплексную» голограмму. Она принципиально отличается от всех остальных голограмм тем, что состоит из множества отдельных плоских ракурсов, созданных методом обычной фотографии. Изначально технология предполагала киносъемку объекта, который поворачивают перед объективом работающей кинокамеры, а затем отдельные кадрики проявленной кинопленки записываются на узкие полосы общей голограммы. Такая голограмма, в отличие от классической, не содержит полной информации о световом поле объекта, и обладает многоракурсностью лишь в горизонтальной плоскости, но съемка доступна вне лаборатории, как для обычной фотографии. Более того, если в процессе киносъемки объект движется, то при изменении ракурса, под которым наблюдатель видит голограмму, это движение воспроизводится. Мультиплексная голография считается наиболее простым и эффективным способом перевода обычных стереограмм в голографическую форму.
Рассеянный объектом свет характеризуется волновыми параметрами: амплитудой и фазой, а также направлением в пространстве. В обычной фотографии регистрируется только амплитуда световых волн, и ее распределение в пределах двумерного светоприемника. Для этого используется объектив, строящий действительное изображение объекта записи. Полученное плоское изображение может создавать только иллюзию объема за счет перспективы, светотени и перекрытия объектами друг друга. Стереофотография позволяет с помощью двух или нескольких объективов более достоверно имитировать объем за счет свойств бинокулярного зрения, но дает возможность наблюдать записанные объекты с ограниченного числа ракурсов, чаще всего с единственного. Полноценное воспроизведение объема и возможности «оглядывания» снятых объектов достигнуты в интегральной фотографии, изобретенной Габриэлем Липпманом в 1908 году. Эти возможности реализуются съемкой через двумерный массив микроскопических линз, прижатый к светочувствительному слою. В результате, каждая из линз отображает снятые объекты с собственного ракурса, обеспечивая при воспроизведении автостереоскопичность и многоракурсность. В теории по своим возможностям интегральная фотография почти не уступает голографии, предвосхитив ее на несколько десятилетий. Поэтому иногда эту технологию называют некогерентной голографией. В голографии кроме амплитуды регистрируются также фаза и направление световых волн с помощью интерференции, преобразующей фазовые соотношения в соответствующие амплитудные. При этом объектив не требуется, а полученная голограмма, как и интегральный снимок, обладает многоракурсностью, позволяя менять точку наблюдения произвольно, даже «заглядывая» за объект. При записи голограммы складываются две волны: одна из них идет непосредственно от источника (опорная волна), а другая отражается от объекта записи (объектная волна). В месте сложения этих волн размещают фотопластинку или иной регистрирующий материал. В результате сложения объектной и опорной волн возникает неподвижная интерференционная картина, которая регистрируется фотопластинкой в виде микроскопических полос потемнения.
Записанная интерференционная картина на проявленной фотопластинке может выполнять роль дифракционной решетки. Поэтому, если ее осветить светом с длиной волны, совпадающей с опорной, эта решетка за счет дифракции преобразует свет в волну, близкую к объектной. Таким образом, при воспроизведении голограммы образуется световое поле, в точности соответствующее записанному по амплитуде, фазе и направлению. В результате зритель видит в месте расположения объекта съемки относительно фотопластинки его мнимое изображение. Вторая волна, образованная при освещении голограммы, образует действительное изображение. Обработанная обычным способом фотопластинка хранит амплитудную информацию о световом поле, записанную в виде черно-белой дифракционной решетки из проявленного металлического серебра. Другая технология предусматривает отбеливание проявленного серебра, в результате чего в соответствующих местах толщина желатины уменьшается пропорционально полученной экспозиции, образуя фазовую решетку. При дешифровке таких голограмм из-за разницы хода лучей в желатиновом слое, изменяется фаза когерентного восстанавливающего пучка, но не его интенсивность. Такая отбеленная голограмма называется «фазовой». Независимо от разновидности голограмм, технология их записи сопряжена с очень строгими ограничениями. Регистрируемая интерференционная картина состоит из деталей, размер которых сопоставим с длиной волны используемого света. Она может быть зафиксирована лишь фотоэмульсиями с очень большой разрешающей способностью, достигающей нескольких тысяч линий на миллиметр. Фотоматериалы с такой эмульсией обладают крайне низкой светочувствительностью, требуя длинных выдержек. В то же время, четкая запись мелких деталей интерференционной картины возможна только при соблюдении постоянства положения объекта и всех элементов регистрирующей установки, которые за время экспозиции не должны смещаться друг относительно друга более, чем на четверть длины волны. Поэтому для монтажа всех элементов записывающей установки используются многотонные гранитные, бетонные или стальные плиты, предотвращающие вибрации и тепловую нестабильность. Кроме того, пределы пространственной когерентности не позволяют регистрировать изображение протяженных объектов и ограничивают глубину отображаемого пространства несколькими метрами. Голография применима не только для регистрации электромагнитного излучения, но также и для любых других волн, например, звуковых. Картину акустической интерференции зафиксировать труднее, чем оптической, но известны несколько технологий, в числе которых фотографирование поверхности жидкостей с видимым волновым рельефом.
Акустическая голография почти не ограничена пространственной когерентностью, и позволяет получать изображения протяженных объектов. Кроме того, ультразвуковые колебания способны проникать сквозь оптически непрозрачные среды, позволяя получать объемные картины распределения плотности и вещества. Методы акустической голографии применимы в неразрушающей дефектоскопии, геофизике, археологии и во многих других областях науки и техники. К слову сказать, современные компьютеры дают возможность генерировать голограммы несуществующих объектов. Для этого на основе данных о форме и характеристиках нужного объекта, рассчитывается создаваемая им объектная волна. Данные объектной волны суммируются с данными опорной, давая интерференционную картину с ее последующей визуализацией при помощи фотовывода. Голограммы виртуальных объектов применимы в науке и технике: например, созданные с помощью компьютера голограммы оптических элементов могут быть использованы в реальных оптических системах для корригирования сложных аберраций. Возможности создания произвольной формы голографических оптических поверхностей позволяют получать высокое качество оптики. Именно это обстоятельство и является определяющим для реализации «хорошего планирования», ибо учесть все действующие в том или ином планируемом процессе силы, не по силам ни людям, ни искусственному интеллекту, который, как ни крути, но действует по приказам людей, использующих его в своих целях. Ну а что представляет собой окружающий нас мир? Окружающий мир — это, прежде всего, энергия, заключенная в «элементарных ячейках пространства». Или в «элементарных частицах материи», что, на взгляд автора этого сайта – одно и то же. А стало быть, наш мир имеет в своей основе лишь волновые и силовые свойства, которые, при определенных условиях, складываются в отдельные материальные и нематериальные (вроде эфира) сущности. Тем не менее, их общие составляющие (позитроны и электроны) — такие же материальные объекты, как и мы с Вами. При этом и тот, и другой, обладают лишь волновыми и силовыми (гравитационными) свойствами. А их пара (под названием нейтрино), в которой они вращаются вокруг общего центра масс, теряет силовую составляющую. Хотя, если говорить совсем точно, то гравитационные и электро-магнитные силы – это одно и то же, а потому, и «силовая составляющая» остается, просто она «маскируется». Вот и выходит, что хотите Вы того или нет, но мир вокруг нас – это всего лишь голограмма, как и мы сами. И увидеть, что на ней изображено, помогают нам источники света в виде различных звезд. Черные же дыры являются «звездами наоборот» (они поглощают свет), а, стало быть, и увидеть, что изображено на них, мы не в состоянии. А вот понять (или, если хотите, даже придумать), что происходит внутри них и на их поверхности, людям никто не запрещает. И что же мы получили в итоге наших рассуждений? А вот что, если вся наша Вселенная — это Бог-Дух, то люди на Земле – это его «маленькие копии» («осколки голограммы»). На этом и закончим.