Капитал как фундамент человеческой психики
«Трагедия капитализма: он убьет не сразу, но всех…» (Николай Выхин). «Не нужно ложного пафоса, не нужно лишней романтики: всякая власть требует от подданных покорности. Не потому, что она такая плохая (тем более, что «всякая»), а по той очевидной причине, что без повиновения нет власти. Тот, кто просит, канючит, умоляет, уговаривает – властью по определению не является. Власть приказывает, говорит с человеком языком ультиматумов – или ее нет. Но если ее нет – то появится другая, и все пойдет по вышеописанной схеме (кому хочется иллюстраций – история «перестройки» вам в помощь). Потому любая власть, какой бы разлюли-народной ни была, ослушников карает, и технически процесс везде одинаков. Романтики могут рассказывать, насколько разлюли-народная власть карает мягче, чем антинародная, заниматься замерами уровня жестокости карательной команды, но, на наш взгляд, это пустая схоластика. «Количество расстрелянных для тебя составляет 100%, если расстреляли тебя» — говорят умные люди. Кто мягче, а кто жестче – дело вкуса и близости к вертикали, а так-то, по совести говоря, в любой стране, кто намерен идти против власти – должен быть готов к смерти. Так что вопрос не в бунтарях – их судьба везде печальна, и везде одинакова. Вопрос в том, что остается и достается послушным, принявшим правила игры, навязанные властью. Народная власть обслуживает верных. Тут безусловно, найдем элемент жестокости – когда она определяет, кто «верный», а кто «неверный», и не всегда по этому поводу с ангелами советуется. Но, когда определила – начинает верных обслуживать. Неуемные вольнодумцы могут, конечно, бежать на баррикады с криком «свобода, свобода!» — но это как игра. Если не будешь в нее играть и не побежишь, то ничего страшного с тобой не случится: у тебя есть дом, хлеб, тебе дано трудится и зарабатывать, тебе полагаются выходные и отпуска, в старости пенсия, тебя учат и лечат, за общественно-полезные дела (которые власть считает общественно-полезными) награждают, и т.п. Терпимая власть оставляет человеку возможность жить, дышать, она оставляет ему то, что называется «жизненным пространством», в котором бывают семейные радости, праздники, банкеты, перекуры и т.п. Настрадавшимся это пространство кажется просторным, и они восхваляют власть, порой в неприлично-подхалимской форме. Придирчивым это пространство кажется тесным и они брюзжат. Нормальный же человек просто сосуществует с властью, как с порой неприятной, но необходимостью. А это значит: терпит то, что отобрали, и радуется тому, что оставили. При одной важной оговорке: если вообще хоть что-то оставили…
В чем же проблема? В том, что власть поневоле, по определению выстроена на «вертикальном отборе». А вертикальный отбор – это не горизонтальный обмен, в котором стороны обязаны друг с другом договариваться. Все, что получено доминантом (не обязательно властью) при вертикальном отборе – для него бесплатно. При эквивалентном обмене все взятое приходится оплачивать своим, а потому люди стремятся не брать лишнего, чтобы не переплачивать. Бесплатность же получения рождает формулу «чем больше, тем лучше». Оттого вертикаль начинает рассматривать любое благосостояние низов как затратное и очень затратное. И очень для нее накладное. Если я наделен правом отбирать, и отобрал только 10 рублей из 100, то в голове роятся нехорошие вопросы: а почему не 20? Не 50? В СССР нуждающимся в жилье по очереди выдавали бесплатные квартиры. Тем, кто не хотел ждать своей очереди – предлагались «кооперативные» квартиры, за деньги, вполне сопоставимые с зарплатами. Отказ от этого механизма не может быть объяснен техническими проблемами, потому что система УЖЕ работала, УЖЕ была отлажена, УЖЕ дала великолепные, доселе нигде не превзойденные результаты. В жестокости ельцинизма не было никакой необходимости – в ней было лишь осознанное желание сэкономить на низах, поменьше на них тратиться (чтобы верхам побольше оставалось). Квартира для семьи – очень важная жизненная необходимость, но квартирами жизнь не исчерпывается. Жизнь складывается из множества потребностей, таких же насущных, как жилье, или менее насущных, но тоже приятных. Конечно, людям хотелось бы жить пошире – не только с удовлетворением базовых потребностей, но и с некоторой роскошью – однако когда речь идет о десятках миллионов человек, затратность гуманизма предоставления всего для жизни зашкаливает. Самое страшное в капитализме – то, что единожды встав на путь сокращения жизненного пространства человека, он с этого пути сойти уже не может, не сразу, но уверенно и последовательно «обрезая ветви» потребительского куста. Это не какой-то «злодейский план злодеев», смеющихся зловещим смехом и в тиши подвалов служащих «черные мессы», а следствие перехода натурального хозяйства в денежную форму. Следствие, далеко не всем понятного, не всеми осмысленного, отчего капитализм обижается, когда его упрекают в людоедстве. А мы верим, и даже охотно, что планов у него таких не было – «просто так получилось», паззл денежного оборота складывается только так, и если вставлять кусочки его в пазы, то людоедство получается «как бы нечаянно»… Стремление человека жить получше, пошире, побогаче – настолько естественно и обыденно, что рука не поднимется его за это упрекнуть. Но если мы говорим о современном мире, то богатство выражается в деньгах, всё монетизировано.
Если бы количество материальных благ было бесконечным, то никто не стал бы «вредничать», деньги бы печатали бесконечным потоком, и раздавали всем по мере надобности, по потребности. Но в том-то и дело, кто количество материальных благ отнюдь не бесконечно! Если, к примеру, всю землю отдать помещикам, то крестьянам её не останется. А если её начать раздавать крестьянам – тогда помещики обеднеют. А понравится ли это им? Беднеть-то? А с квартирами что, не так? Советские успехи расселения нуждающихся были связаны с принципом – не более одной квартиры на одного человека (и семью). Те, кто ближе к власти – получали квартиру первыми, но потом отходили, потому что больше им уже не полагалось. Если же 1 собственник может иметь неограниченное количество квартир, то нетрудно понять, что случится: те, кто ближе к власти и диктуют свою волю низам вертикально – заберут себе первую партию квартир, и вторую, и третью. И уже неважно, сколько домов строится – потому что все новые квартиры обогащают только тех, кто и так уже богат. А кто был без жилья – так без жилья и останется. Навсегда. «Живи и давай жить другим» — не такой простой принцип, как на первый взгляд кажется. От власти он требует очень большого, я бы сказал – религиозного (идеологического) ограничения. Потому что дать жить другим – это же не тост поднять! Это затраты. Чем больше других – тем больше затраты. Чем больше им «дал жить» — тем больше затраты. Оттого рыночная экономика, радея о богатстве «элит», предлагает сократить всех «лишних», а у тех, которые «не лишние» — все сократить до минимума, чтобы не сдохли, но не более того. Никто не принимает на этот счет государственный план (какой Госплан, рыночная экономика!), это происходит явочным порядком, в каждой ячейке автономно, оттого зачастую неосознанно. Просто человек, который находится в определенной нише, и чувствует, что в силах вытолкнуть оттуда других – выталкивает их, чтобы самому просторнее стало. Иногда это связано со злобностью характера, но чаще с производственной необходимостью. Если предприятие будет содержать слишком много работников со слишком высокими зарплатами, то оно станет неконкурентоспособным, обанкротится, уступит место тем, кто сократил до минимума и работников, и затраты. В глупом либеральном мифе нищету людей создает некая злая власть, иногда с «коррупцией», а иногда и просто по причине «тоталитаризма», но в обоих случаях из-за отсутствия гласности и свободы. Но мы же видим, что происходит: нищету создает не власть, а сами люди, причем с опорой на свободу. Умножается нищета – потому что люди хотят больше получать. Ни у какой власти, как у политического института, нет задачи умножать нищету – это бред. Нищета – это когда одни люди частным порядком, забрали себе все, и другим не оставили ничего. Задача власти, государства с этим бороться. Но если государство недостаточно идеологизировано, недостаточно фанатично – то оно с этим не справляется. Оно «радеет родным человечкам» — и тем убивает других человечков. Потому что по его милости то, что раньше съедали двое, теперь ест один, и ему это очень выгодно, а второму смертоносно.
Что же происходит? Очень просто: экономия тех, кто может экономить на тех, на ком можно экономить. Трагедия капитализма – в поляризации общества: богатые становятся еще богаче, а бедные – еще беднее. Это происходит не только в Эквадоре и Гаити, на которых без слез не взглянешь, но и в самых, т.н. «развитых» странах Запада. Если этого там не происходило в 70-е годы ХХ века, то только потому, что была «советская угроза» и она заставляла капитализм держать себя в руках, наступать на горло своей песне. А сейчас советской угрозы нет, и ВСЕ страны, включая и крупнейшие колониальные метрополии, идут путем поляризации. Не понимая, почему это происходит – они недоумевают. Они негодуют. Они устраивают протестные голосования за Трампа. Они хотят найти зло, оберегая и обходя стороной свободу, не понимая, что именно свобода личности и есть источник поляризации. Именно возможность каждому человеку действовать по собственной выгоде и приводит к относительному, а потом и к абсолютному обнищанию наций. Каждый хотел бы, чтобы бедные стали богаче – но никто не хочет, чтобы бедные стали богаче за его счет. Гуманизм вступает в смертельную схватку с рыночной оптимизацией, и шансов у него, скажем, немного…» (Николай Выхин, команда ЭиМ). Собственно говоря, Выхин в своей статье лишь расширил всем известную фразу: «Каждый народ заслуживает то правительство, которое он имеет», которая в равной степени справедлива для любой власти, в том числе, и для капиталистической. Что же касается «народной власти», то тут Выхин прав – лучше и понятнее называть ее не «народной», а «социально ориентированной». Тогда и социализм – это все тот же самый капитализм (так как и в его основе лежит «власть капитала»), но не «индивидуальный и бандитский», как ныне воцарившейся в мире, а «социальный». А вот в чем Выхин совсем не прав, так это в своем отношении к гуманизму: «Гуманизм вступает в смертельную схватку с рыночной оптимизацией, и шансов у него, скажем, немного». Ибо история человеческой Цивилизации учит нас обратному – в конце концов, всегда побеждает именно ГУМАНИЗМ. Однако в настоящее время гуманизм, действительно, уступает «бандитским отношениям» между людьми (не путать с «рыночными отношениями»). Рыночные же отношения (отношения по типу: «Ты – мне, я – тебе») являются, по своей сути, базовой опорой для человеческого сознания. Равно, как и капитал лежит в фундаменте любой общественно-политической формации. Вот что по этому поводу пишет Роман Егоров, он же «Ироничный Будда» в своей книге «Деньги. Путь к пониманию изобилия». «Пролог. О чем молчат монеты? Позвольте задать вам провокационный вопрос: что, если все, что вы знаете о деньгах, — ложь? Вы держите в руках монету. Холодный металл, привычная тяжесть, знакомые очертания цифр и символов. Ваши глаза видят средство платежа. Разум подсчитывает эквивалент стоимости. Логика подсказывает: это кусок меди или сплава, на который можно купить хлеб или проездной билет.
А что, если это величайший обман в истории человечества? Что, если то, что вы держите в руках, — вовсе не деньги? Что, если настоящие деньги никогда не были металлом или бумагой, а всегда представляли собой нечто совершенно иное? Заметьте, как меняется ваше дыхание, когда монета превращается в купюру. Как по-другому звучит шелест банкноты по сравнению со звоном металла. Забавно, не правда ли, что кусочки бумаги и металла способны вызывать в человеческой душе такую бурю эмоций — от экстаза до отчаяния, от гордости до стыда? Неужели металл может чувствовать? Неужели бумага способна испытывать эмоции? Вот первый секрет, который шепчут древние монеты тем, кто умеет слушать: деньги умеют говорить. Не словами — шепотом желаний, криком страхов, песнями надежд. Они рассказывают истории о том, кто мы есть, во что верим, чего боимся. В кошельке каждого человека живёт целая вселенная его представлений о себе и мире. Но это только начало разоблачения. Эта книга не о том, как заработать больше денег. Это было бы слишком просто и скучно. Не о финансовых стратегиях и инвестиционных портфелях — для этого есть учебники по экономике. Эта книга — о самом грандиозном обмане, в который попалось человечество. О заговоре, в котором вы сами участвуете, даже не подозревая об этом. О том, как превратить иллюзию в реальность, а проклятие — в благословение. Готовы ли вы узнать правду, которая может изменить не только ваше отношение к деньгам, но и всю вашу жизнь? Осмелитесь ли вы на минуту представить невозможное: что, если деньги — не враги духовности, а ее тайные учителя? Что, если каждая трата — это молитва, каждый заработок — священный ритуал, каждое накопление — акт веры или неверия в изобилие Вселенной? Звучит кощунственно? Прекрасно. Значит, мы на правильном пути. Обратите внимание на то, как ваше тело реагирует на эти слова. Что происходит в груди, когда звучит фраза «деньги как учитель духовности»? Возмущение? Интерес? Недоверие? Тайное узнавание? Все эти реакции — подсказки. Они показывают, насколько глубоко в вас сидят программы, которые превратили изобилие в проклятие, а богатство — в источник вины. Мы привыкли думать, что деньги — это нечто внешнее. Что они приходят и уходят независимо от нашего внутреннего состояния. Какая восхитительная иллюзия! Словно человек, стоящий перед зеркалом, убежден, что отражение живет собственной жизнью. Вот второй секрет: каждая монета в вашем кармане — свидетель вашего внутреннего мира. Каждая купюра — отпечаток ваших убеждений. Деньги не лгут. Они лишь честно отражают то, что происходит в глубинах сознания. А вот третий — самый взрывоопасный: вы не жертва финансовых обстоятельств. Вы сами их создаете. Каждый день, каждую минуту, каждой мыслью о деньгах. Шокирует? Должно шокировать.
А теперь приготовьтесь к главному откровению. Позвольте себе на время забыть все, что вы знали о деньгах. Представьте, что вы видите их впервые. Что бы сказал инопланетянин, наблюдая за тем, как люди обменивают цветные бумажки на еду, жилье, время, внимание и даже любовь? «Какой странный ритуал! — сказал бы он. — Какая удивительная магия! Они верят в символы больше, чем в реальность. Они поклоняются знакам больше, чем сущности». И он был бы прав. Потому что вот последний секрет, который шепчут древние монеты: деньги — это не вещь. Это отношения. Не энергия сама по себе, а способ, с помощью которого энергия движется между людьми. Не цель, а мост. Не богатство, а язык, на котором изобилие говорит с нуждой. Но это лишь верхушка айсберга. Эта книга входит в серию «Грани Единого», где каждая грань раскрывает одну из величайших иллюзий человеческого существования. Деньги — лишь одна из них. Самая очевидная, самая болезненная, самая повседневная. За ней стоят другие иллюзии: иллюзия времени, которое якобы ускользает от нас. Иллюзия отношений, которые якобы делают нас счастливыми или несчастными. Иллюзия успеха, который якобы где-то там, в будущем. Иллюзия смерти, которая якобы ставит точку в нашей истории. Каждая из этих граней — зеркало, в котором мы можем увидеть единую истину: мир не такой, каким кажется. И мы не те, кем себя считаем. Приглашаю вас в экспедицию к самому себе через денежное зеркало. Это путешествие к истокам. К тому месту в сознании, где зарождается отношение к деньгам. Где страх превращается в доверие, жадность — в щедрость, нужда — в изобилие. Не потому, что вы научитесь новым техникам заработка — техники здесь бессильны. А потому, что вы увидите то, что всегда было здесь, но было скрыто пеленой иллюзий. Проводником послужат самые обычные монеты и купюры, которые сейчас лежат у вас в кармане. А компасом будет ваше собственное сердце, которое давно знает разницу между богатством и изобилием, между обладанием и благодарностью. Но предупреждаю: это путешествие не для слабонервных. Здесь придется расстаться с удобными иллюзиями. Признать неприятные истины. Посмотреть в лицо собственным страхам и желаниям. Зато в конце вас ждет награда, которую не купишь ни за какие деньги: свобода. Свобода от денежных тревог. Свобода от финансовых страхов. Свобода быть обеспеченным независимо от размера банковского счета. Готовы ли вы услышать, о чем на самом деле молчат монеты? Готовы ли вы встретиться с самим собой в зеркале денег? Тогда переворачивайте страницу. И приготовьтесь к тому, что ваша жизнь может измениться навсегда. Великая иллюзия дефицита. «Бедность — это не отсутствие денег, а отсутствие понимания изобилия».
Представьте себе человека, который всю жизнь живет в доме с заколоченными окнами и жалуется на темноту. Он зажигает свечи, покупает фонари, тратит целое состояние на электричество — и все это для того, чтобы побороть мрак, который существует только потому, что он забыл: достаточно просто открыть ставни. Не правда ли, забавно? А теперь оглянитесь вокруг. Сколько людей живут в мире, где светит солнце, растут деревья, течет вода, дует ветер, и при этом искренне верят в дефицит? Что происходит в вашем теле прямо сейчас, когда вы читаете слово «дефицит»? Заметили ли вы какие-то изменения — легкое сжатие, напряжение, покалывание? Как будто что-то внутри приготовилось защищаться от невидимой угрозы? Это она — великая иллюзия дефицита. Самое искусное творение человеческого разума, шедевр коллективного самовнушения. Мы живем на планете, где каждую секунду на квадратный метр земли падает больше энергии, чем человек способен потратить за всю свою жизнь. Где океаны занимают две трети поверхности, а каждое дерево — живая фабрика по производству кислорода. И при этом мы умудряемся чувствовать себя обделенными! Вы когда-нибудь видели бедную розу? Розу, которая экономила бы на лепестках, считала бы капли росы или беспокоилась бы о том, хватит ли ей солнечного света до конца сезона? Природа не знает слова «дефицит». Она знает только одно — давать. Давать без счета, без меры, без оглядки на завтрашний день. А человек? Человек изобрел совершенно гениальную систему. Он взял изобилие — и разделил его на порции. Расфасовывает океан по стаканчикам и продает поштучно. «Извините, но воды на всех не хватит. Приходите завтра, может быть, еще подвезут». Позвольте заметить забавный парадокс: чем больше человек боится нехватки денег, тем активнее он эту нехватку создает. Страх дефицита — это не следствие бедности, а ее причина. Не симптом, а болезнь. Вспомните, как вы ведете себя, когда вас охватывает паника из-за нехватки денег. Становитесь ли вы более щедрым или более скупым? Более открытым или более закрытым? Более творческим или более тревожным? Притягиваете ли вы изобилие или отталкиваете его? Страх дефицита превращает человека в живой магнит для бедности. Он думает о нехватке — и притягивает ее. Говорит о кризисе — и создает его. Готовится к худшему — и получает именно это. А потом искренне удивляется: «Вот видите! Я же говорил, что денег не хватит!» Это как человек, который всю жизнь ходит с зонтом наготове и гордо заявляет: «Я всегда знал, что будет дождь!» — забывая, что сам же и вызывает тучи своими ожиданиями.
Можете ли вы представить себе Вселенную, которая могла бы создать миллиарды галактик, триллионы звезд, бесчисленное множество форм жизни — и при этом «забыть» позаботиться о ваших базовых потребностях? Это все равно что поверить в художника, способного написать Сикстинскую капеллу, но не умеющего нарисовать цветок. Дефицит — это не свойство мира. Это свойство взгляда. Не объективная реальность, а субъективная оптика. Человек в очках дефицита видит нехватку даже там, где есть изобилие, а человек с благодарным взглядом находит богатство даже в простоте. Что происходит с вашими ощущениями, когда вы позволяете себе хотя бы на минуту поверить в то, что Вселенная действительно изобильна? Что она не экономит на вас, не считает ваши вдохи, не рассчитывает точную дозу счастья, которая вам полагается? Осмелюсь заметить: каждый раз, когда вы думаете «денег не хватает», вы становитесь соучастником великого обмана. Вы помогаете поддерживать иллюзию, которая превращает изобилие в дефицит, щедрость природы — в скупость обстоятельств. А что, если — просто что, если — дефицит существует только потому, что мы в него верим? Что, если деньги не приходят не потому, что их мало, а потому, что мы заранее решили: их недостаточно? Странно, не правда ли? Мы живем в мире, где каждый день рождаются тысячи новых людей, и природа каким-то образом умудряется наделить каждого из них сердцем, легкими, мозгом — всем необходимым для жизни. Но когда дело доходит до денег, вдруг оказывается, что «на всех не хватит». Позвольте себе улыбнуться этой космической шутке. И тогда, возможно, вы услышите, как смеется само изобилие — над нашими страхами, над нашей серьезностью, над нашей трогательной верой в то, что океан может закончиться» (Ироничный Будда). Увы, но «иллюзию дефицита» придумало не человечество, а само Мироздание. Так уж устроена любая жизнь – она знает, что может случиться недостаток, и готовится к нему заранее. И инстинкт бережного расходования своей энергии (инстинкт лени) – тому яркий пример. А вот до чего современное человечество, действительно, «не дошло», так это до мысли, что люди могут справиться с любым недостатком, если возьмутся за это дело сообща. Кстати, Мироздание знает и про это, именно поэтому, оно и сделало людей из «общественных животных», а не из одиночных хищников. Догадываются об этом и люди, но «зоология приматов» зачастую берет верх, особенно тогда, когда люди редко используют в своей повседневной жизни РАЗУМ, и живут, в основном, опираясь только на свое «животное подсознание». И исправить такое положение дел можно только одним способом – освоив «синхронистическое мышление» (одновременное и синхронное мышление всеми составными частями сознания — Верой, разумом и подсознанием). Однако большинство людей упорно цепляются за «животное последовательное мышление», доверяя своему подсознанию больше, чем разуму. И на то есть свои причины – в экстренных ситуациях, когда скорость принятия того или иного решения определяет существование самой жизни, людям полезней использовать подсознание, которое работает значительно быстрее, чем разум. Но с другой стороны, превращать всю свою жизнь в сплошную «экстренную ситуацию» тоже не стоит. И лишь освоив «синхронистическое мышление» человек способен найти для себя «золотую середину». И только тогда он перестанет придумывать для себя разнообразные иллюзии и «заживет полной жизнью».
Увы, но сделать это в молодости вряд ли получится. Ибо ЖИЗНЬ ОБЯЗАНА ВЗЯТЬ СВОЕ, а самое первое дело, о котором она думает, это о ПРОДОЛЖЕНИИ СЕБЯ (о продолжении жизни). И с этой точки зрения, современная Западная цивилизация и цивилизации, выстроенные на их основе (вроде нас русских) – НЕЖИЗНЕСПОСОБНЫ. Ведь представители этих цивилизаций даже в молодости не думают о продолжении жизни, а заняты исключительно «выдумыванием иллюзий». Как ни крути, но и англосаксы, и русские сегодня ВЫМИРАЮТ (их замещают азиаты, африканцы и латиноамериканцы). Как же можно выправить такое положение дел? Для так называемых развитых стран (для англосаксов) – уже НИКАК. Ну а мы – русские, можем попробовать это сделать. А самое удивительное заключается в том, что помочь нам в этом может идущая сегодня третья мировая война, точнее, не сама война, а ПОБЕДА В НЕЙ. Вот что по этому поводу пишут авторы «Русской Семерки» — «Последствия войны: в каком году в СССР восстановилась прежняя численность населения». «Ни одна война за всю историю человечества не проходила без последствий. Наиболее частым из них является сокращение численности населения. Для того, чтобы вернуть былые показатели, порой требуются десятилетия. Однако количество жителей СССР достигло прежних значений относительно быстро. Последняя всесоюзная перепись населения состоялась в СССР незадолго до начала Второй мировой войны, а именно 17 января 1939 года. Об этом факте упоминает в своей книге «Русская нация в ХХ веке. Русское, советское, российское в этнополитической истории России», А.И. Вдовин. По словам автора, поначалу специалисты насчитали 167,6 миллионов человек. Однако позже данные были уточнены, и цифра увеличилась до 170,6 миллионов. К моменту нападения на Советский Союз гитлеровской Германии, то есть к июню 1941 года население страны возросло до 196,7 миллионов человек. Это произошло в том числе за счет присоединения в 1939-1940 годах других территорий. Однако в период Великой Отечественной войны страна потеряла миллионы своих граждан. Историки и другие ученые называют разное количество погибших в военные годы. Но большинство сходится на том, что с 1941 по 1945 годы СССР лишился около 27 миллионов своих граждан. Аналогичного мнения придерживается и автор книги «Страна Советов и Третий рейх. Победителем бывает только один: неизвестные страницы победы и краха супердержав», М. В. Корнева. А. И. Вдовин же приводит более точную цифру – 26,6 миллионов. Таким образом, население Советского Союза сократилось с 196,7 миллионов до чуть более 170 миллионов человек.
Восстановить былую численность населения можно было за счет появления на свет новых советских граждан. Однако демографическая ситуация в СССР оставляла желать лучшего. Конечно, по сравнению с периодом Великой Отечественной войны рождаемость повысилась. Как утверждает Андрей Дзенискевич, автор издания «На грани жизни и смерти: работа медиков-исследователей в осажденном Ленинграде», в 1946 году рост рождаемости отмечался почти повсеместно. Так, по городским поселениям рождаемость в первый послевоенный год по сравнению с 1945 годом выросла на 59,1 %. Однако до прежней численности было еще далеко. Данное обстоятельство объяснялось не только тем, что многие жители СССР не вернулись домой, но и резким изменением соотношения между мужским и женским населением страны. Ведь на фронте погибло гораздо больше мужчин, чем женщин. После войны, как пишет Валерий Шамбаров в своей книге «Русский победный марш по Европе», женщин в стране насчитывалось около 56 %. Многие из них потеряли своих мужей и больше замуж не вышли. Если верить демографу Андрею Волкову, вдовы в 10 раз реже вступают в повторный брак. Кроме того, во второй половине 1940-х годов необходимо было восстанавливать разрушенное народное хозяйство, и женщинам пришлось выйти на работу. Именно в связи с перечисленными выше обстоятельствами заметного прироста населения в послевоенные годы достичь не удалось. Например, по словам исследователя Николая Савченко, в 1946 году на свет появлялось лишь 17,2 ребенка на тысячу жителей Советского Союза. Понятно, что в такой ситуации восстановить прежнюю численность было непросто. И это несмотря на то, что смертность в это время снизилась почти вдвое по сравнению с периодом до 1941 года. Так, по данным Сергея Ярова, автора издания «Россия в 1917-2000 гг.», в 1940 году смертность составляла 18,0 на тысячу человек, а в 1950 году – уже 9,7 на ту же тысячу жителей. Намного сократилась и детская смертность: в 1940 году умирало 181,5 младенцев на тысячу, а в 1950 году – лишь 80,7. Между тем после периода низкой рождаемости в военные и послевоенные годы, она стала устойчивой, составляя с 1950 по 1955 год в среднем за год 26 рождений на каждую тысячу советских граждан. По утверждению автора энциклопедического справочника «Россия», А. П. Горкина, и ряда других исследователей, понадобилось 10 лет для того, чтобы восстановить довоенную численность населения. Это произошло в 1955 году. Впрочем, так как после войны переписи населения не было, то эта оценка не может претендовать на большую точность. Тем не менее, еще до второй половины 1960-х годов рост населения оставался достаточно высоким» (Русская Семерка). Кстати, нынешний коэффициент рождаемости (число родившихся в расчете на 1 тыс. человек населения) снизился в 2024 году до 8,4 (с 8,7 по итогам 2023 года). И это понятно – идет война.
В любом случае, после победы демографическая ситуация в России обязана измениться в лучшую сторону. И она обязательно изменится, если люди, наконец, поймут, что рост народонаселения в их стране тождественен росту в ней КАПИТАЛА. И в этом плане, известная поговорка: «Меньше народа – больше кислорода» не совсем верна, на самом деле, все обстоит с точность до «наоборот». По той простой причине, что именно люди являются главным капиталом любой страны нашего мира. Причем, в самом прямом смысле слова «капитал» – чем больше людей живет в стране, тем больше денег требуется для их существования. И чем больше «обеспеченных денег» ходит в стране, тем лучше живут ее жители. Вот мы и добрались до самого главного: «Деньги, имеющие хождение в той или иной стране, должны быть обеспечены теми или иными товарами и услугами». Иначе они довольно быстро превращаются в «бумажные фантики». А как этого добиться? Любые деньги (как бумажные купюры, так и монеты) обязаны быть частично (не менее 1 – 2%, и не более 10 – 20%) обеспечены каким-то драгметаллом, причем, либо в составе металла монеты, либо на купюре (в виде металлической полоски). Только это обстоятельство сможет сдержать финансовые власти от печатанья или штамповки «лишних денег». Вопрос: «А что делать финансовым властям, когда из-за подорожания драгметаллов их стоимость в деньгах перевалит за верхнюю границу?» Пускать в оборот новые деньги (с содержанием в них драгметаллов в два раза меньше, чем в прежних), и обменивать одну старую «деньгу» на две новые. В любом случае, главным обеспечением денег должны быть товары и услуги, производимые в данной стране. При этом финансовые власти не должны забывать и о том, что даже, если народонаселение страны не растет, денег нужно все больше и больше с каждым прожитым годом, таков один из главных законов ЭКОНОМИКИ (благосостояние граждан должно постоянно увеличиваться, а не сокращаться). Только в этом случае, улучшится и демографическая ситуация в стране (как это и случилось в СССР сразу после войны в Сталинский период времени). Однако после прихода к власти Никиты Хрущева, благосостояние граждан стало сокращаться а, а следом за этим последовало и ухудшение демографической ситуации. К слову сказать многие политологи удивляются, почему демографическая ситуация в западных странах — катастрофическая, несмотря на высокий уровень жизни там? А потому, что сам уровень жизни практически не влияет на эту ситуацию, влияет другое – растет он или падает. Короче говоря, нормальное развитие любого человеческого общества возможно только в одном случае – если его «завтра лучше, чем вчера». Причем во всех аспектах жизни, в том числе, и в экономике. Вот собственно и все, о чем автор хотел рассказать в этой главе.