Пару слов о русском мире
И начнем мы эту главу со статьи Вазгена Авагяна — «Изгнание бесов «перестройки» — важнейшая задача!». «Антисоветизм лечится простым отложением его противоположностей. Обычно, когда берут какую-то советскую базовую ценность, то пускаются в рассуждения о том, как плохо и фальшиво она в реальности исполнялась. На этом «хитрое очко» и набирает очки… Но давайте, для разнообразия, хотя бы раз, соригинальничаем! Ну, вот шутки ради! Возьмем ценность абстрактно, безотносительно того, как она выполнялась на практике (если плохо — то позор конкретным исполнителям), и выполнялась ли вообще? Вот, к примеру, бесплатное образование. Что это такое? Это наиболее доступная форма образования. Если платное образование удешевлять, удешевлять, то логический предел этого – бесплатное. Но если бесплатное образование – наиболее доступная форма получения образования, то логическая его противоположность – недоступное образование. Совсем, нафиг! Между двумя полюсами, как в логике и заведено, болтаются промежуточные стадии. Есть не совсем бесплатное, но очень дешевое, то есть почти самое доступное. Есть не совсем недоступное, но очень-очень дорогостоящее, почти на грани недоступности. И весь вопрос в этом межеумочном состоянии – в какую сторону мы движемся? Понятно, что на практике никогда не будет совсем недоступного и абсолютно всем доступного образования. Жизнь всегда внесет свои коррективы («овраги»), но мы же понимаем, что кроме статичной реальности есть движение. И главный вопрос – оно в какую сторону? Мы действительно хотим довести сферу образования до крайних степеней малодоступности? А зачем, и что в итоге? То же самое можно сказать и про любую другую советскую стратегическую линию (и помните – мы же оригинальничаем, мы практическую реализацию не обсуждаем!). Мы уходим от вопроса, все или не все в конкретном 1972 году получили бесплатную квартиру, с очередью или без очереди, честно или нечестно. Мы задаем абстрактный вопрос, оторванный не только от конкретной страны, конкретного континента и конкретного года: бесплатная квартира для нуждающейся в жилье семьи – хорошо это или плохо? И повторимся (ЭиМ многие ругают за повторы, за их занудство – но эти мысли настолько важны, что «повторение – мать учения»): какая форма доступности самая высшая? Очень дешевая квартира – почти бесплатная. Не совсем, но почти. Стала подороже – стала менее доступной. И так далее. Вплоть до полной недоступности. Как и с образованием, здравоохранением и т.п. Допустим, в стране с подорванной экономикой — раздавать квартиры бесплатно – не по силам. Это серьезный аргумент, который никто не думает отбрасывать!
Но снова вернемся к логике: два полюса и промежуточные состояния между ними. Если квартиры не бесплатны, то в какую сторону по шкале доступности идет движение? Они становятся год от года более и более доступны? Или наоборот? Разумеется, материальная реальность нигде (и в СССР тоже) не соответствует идеалу, но какой идеал-то? Можно его хотя бы обозначить, сформулировать, вывести на обсуждение? Касается ли дело здравоохранения или образования, жилплощади или продуктов, гигиены труда и пенсии, выходных или отпусков, и т.п. – в чем цель общества? Мы можем это сформулировать? Или это совсем недоступно уму человеческому – определиться, чего мы от жизни хотим? Отлагая противоположности от советских базовых устоев (целей, ориентиров) – мы обнаружим изуверскую бесчеловечность антисоветизма. Потому что разговоры о том, что квартиры давали долго, рабочий день сокращали медленно, пенсионный возраст понижали небыстро – это же технические разговоры ВНУТРИ социализма! Как можно вывести отрицание системы из неудовлетворительного обслуживания ее идеалов?! Я хочу, чтобы парикмахеры были виртуозы – поэтому закрою нафиг все парикмахерские училища и курсы?! Я хочу экскаватор вместо лопаты, но получу ли экскаватор, ограничившись тем, что лопату сломаю? Сосредоточившись на критике советских недостатков – многие забыли главный закон диалектики: НАШИ НЕДОСТАТКИ – ЭТО ПРОДОЛЖЕНИЕ НАШИХ ДОСТОИНСТВ, и наоборот. Само существование недостатка, как и его корнесловица – говорят криком: есть что-то нужное, и его недостает! Кабы было оно плохим и ненужным – кто бы переживал, что его мало?! Недостатки советского строя могут быть преодолены только одним путем, который и предусматривал советский строй: добором, достраиванием, дополнением. Это настолько понятно, что непонятно – как это кому-то может быть непонятным?! Если волосы вовсе сбрить – то они не будут короткими, потому что вообще никакими не будут. И кто переживал, что волосы у него коротки – вряд ли получит удовлетворение от голой лысины! Советский Союз обозначил совокупность векторов, которые, по сути, включают в себя всю ценностную базу ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. Развернуть эти вектора в обратную сторону – это значит, ликвидировать все наследие человеческой цивилизации, все ее достижения и очевидные с древности ее цели. А потому мы и говорим, что непопулярность советизма напрямую связана с растущей популярностью каннибализма… Нанеся удар по религии, СССР нанес (может, сам того не понимая) удар по идее законности, правопорядка, правосознания. Люди очевидным образом не равны, ни по размерам, ни по способностям, и когда Закон (имеется в виду священный, сакральный Закон) вводит принцип равенства людей, то он имеет в виду их равенство перед Богом (всякое иное равенство утверждать абсурдно, иного равенства очевидным образом нет).
Если все равны перед Создателем (своим и Закона) – то другой человек выступает равноценным субъектом права, и его интересы наделяются не меньшей ценностью, чем мои или ваши. А если нет, то другой человек (особенно незнакомый) – это не наделенный самостью субъект, а потребляемый объект, такой же, как полено дров, пригоршня каши или бензин для автомобиля. Главное свойство потребляемого объекта – у него не признают собственных интересов, единственный связанный с ним интерес – чем он может быть полезен субъекту-потребителю. И, когда это нужно субъекту-потребителю, потребляемый объект УНИЧТОЖАЕТСЯ: полено сгорает, кашу съедают, а человек сгорает на работе и его съедает начальство. Чтобы так с другим человеком не поступать – нужно считать его равным себе субъектом права. То есть постоянно спрашивать себя, хотел бы ты, чтобы с тобой поступили так, как с ним (согласно золотому правилу нравственности, лежащему в основе всех мировых религий). Если бы ты хотел, чтобы тебя научили ремеслу – так и других учи. Хочешь быть накормленным – других корми. Хочешь иметь дом – и другим желай заиметь дом. И т.п. В крайней банальности этой базы цивилизации и социализма (что, в сущности, одно и то же) – многие не понимают только одного: золотое правило нравственности опирается на идею Бога, небесного суда, на идею равной ничтожности всех (так-то очень разных), кого будет судить небесный, неподкупный и абсолютно справедливый судья. Потому что с любым другим судьей можно договориться: подкупить, запугать, обмануть так – что он и не поймет, что обманут, и т.п. Когда из формулы «все равны перед Богом» удаляют слово «Бог», то получается формула «все равны». А она очевидно-нелепа, и никак не соответствует никакой реальности. Утверждение равенства у атеистов выглядит каким-то безосновательным капризом людей, идущих наперекор природе и собственной картине мира. Такие люди начинают напоминать Прокруста, а часто и ведут себя, как Прокрусты… Здесь очень тонкий, и в то же время фундаментальный вопрос: отношение человека к человеку как к субъекту правообладания или же как к потребительскому объекту. Можно ощущать себя подобием среди подобий, но можно и как абсолютную уникальность, окруженную лишь вспомогательными обслуживающими подсистемами. Это и объясняет, почему истории неизвестно ни одно (!) цивилизованное общество без религии. Мы отыщем цивилизации, которые не знали колеса, не приручили коней, не употребляли молока, не составили своего алфавита, и т.п. Однако же общества без той или иной идеи Абсолюта – не найдем. Дело в том, что одушевленный субъект обладает двумя списками: желанного и нежелательного. Первое он стремится умножить, второе устранить из жизни, что, собственно, и составляет прогресс цивилизации (да и ее саму).
Неодушевленный объект (полено) не имеет желаний или страхов. Полену нет разницы, сгореть ли, сгнить или веками храниться в каком-то музее. Оно себя не осознает. Оно не будет радоваться, если его внесут в дом, и не будет печалиться, если его выбросят на двор. Отношение к другому человеку как к потребительскому объекту – неизбежно для биологической нервной системы, которая создана только для своего носителя, обслуживает только его, и в принципе не может почувствовать чужой боли. Понимание чужой боли связано с методом аналогий через обобщение идей подобия, а это уже за пределами любого биологического функционала. Логическая цепочка становления социального уклада цивилизации такова: — Человек должен относиться к человеку, как к равному себе правообладателю, а не как к потребительскому объекту. — Но для этого нужно развитое правосознание (священность Закона). — Но для этого, в свою очередь, нужен базовый культ – источник сакральности для законов. Если устранить логическую основу – то вся цепочка схлопывается в обратном порядке. Если закон не священный – то чем он отличается от произвола, а там, где произвол – каждый думает уже только о себе (в рамках инстинкта самосохранения). В современном западном обществе «мутокапитализма» каннибализм присутствует (в форме ряда пищевых добавок, медицинских технологий и экзотических квестов), но пока еще не вошел в широкое употребление. То, что это однажды случится – понятно – как и то, что дожидаться, пока это окончательно восторжествует – неразумно. Наш метод «логических полюсов» показывает каннибализм как крайнюю точку отношения к другому человеку как к потребительскому объекту, лишенному (в роли мясной туши) всякой субъектности. Разумеется, полюс есть полюс, и не все явления бесчеловечности, дрейфующие между «крайними крайностями» — полярны. Опять тот же вопрос: куда движемся? Абсолютная любовь к человеку и абсолютная ненависть к нему – понятия умозрительные, крайние, в реальности не присутствующие (или очень редко присутствующие). Но куда идем? Камо грядеши? Без ответа на этот вопрос движение не то, что невозможно (жизнь доказывает, что очень даже возможно) – но очевидным образом контрпродуктивно. Идти-то, мы идем (точнее, сползаем по наклонной плоскости), а куда нам надо попасть – не решили. И любая противоположность советского проекта в социально-экономической сфере, ВЗЯТАЯ В ЛОГИЧЕСКОЙ КРАЙНОСТИ – УЖАСНА И ЧУДОВИЩНА. Неужели вы этого не видите?! Если пенсионный возраст будет расти, расти, расти – и в итоге пенсию совсем отменят, как когда-то и было (когда ее вовсе не было) – что же в этом хорошего?! Какая радость от такого «торжества свободы»? А рабочий день? Если он будет сокращаться (а это советская, и точнее – сталинская тенденция, Сталин почти успел сделать 7-часовой рабочий день вместо 8–часового), то это хорошо. Это не только хорошо, но и показывает научно-техническое развитие. И стимулирует научно-техническое развитие, подгоняет его.
Если у нас наука и техника развиваются – то ярким свидетельством этого служит факт: человек быстрее справляется с работой. В пике прогресса рабочий день может составить 4, 3, 2 часа – и это очень хорошо, и людям, и развитию инфраструктуры. А если рабочий день растет? Ну, вот он растет, растет – и что? Где логический предел этому росту – смерть от переутомления? Встает вопрос: развивается ли у нас техника? Если да, то на кой черт она не разгружает, а загружает все больше человека? А правильно ли она развивается – если так делает? И как она может развиваться – если не сокращает, а удлиняет рабочие смены?! Мы не так могучи, как СССР (за это скажем «спасибо» самим себе, потерпевшим Ельцина) – и раздавать квартиры бесплатно нашей стране не под силу. Ну, принято, оk! А скажите – тенденция какова?! Если бы мы видели, что квартиры дешевеют, и даже оставаясь ЕЩЕ недоступными, все же приближаются к нам – нам было бы легче терпеть последствия своего «пикничка» в «перестройку» (будь она проклята!). А мы это видим? Положа руку на сердце скажите – мы это видим? Или вы полагаете, что священная миссия человеческой цивилизации не в том, чтобы снабжать людей жильем со всеми удобствами, а наоборот – чтобы лишить людей и жилья, и всех удобств? То есть все эти Хаммурапи и Конфуции, Аристотели и Сенеки, закладывая основы цивилизации – мечтали: «вот наступит эпоха, в которой все бездомные, то-то славная жизнь будет у рода человеческого»! Так?! Считайте меня старомодным, но полагаю – это не так. Полагаю, что на протяжении 5 тысяч лет лучшие люди человечества ломали головы над тем, как обеспечить ценности, в нашем обиходе именуемые «советскими»…» (Вазген Авагян, команда ЭиМ). Однако на самом деле они не Советские, и не социалистические, а русские и социальные. Вот что по этому поводу пишет Ироничный Будда — «Русский мир как альтернатива: Парадокс империй и симфония хаоса». «Ты когда-нибудь задумывался, друг мой, почему западные идеологи с таким усердием пытаются убедить нас, что «русского мира не существует»? Казалось бы, если чего-то нет – зачем с этим бороться? Но нет, борьба идет с упорством монахов-аскетов, которые отрицают демонов, но каждый день с ними сражаются. Может быть, «русский мир» – это не просто идея, а нечто гораздо более фундаментальное? Может, он – та самая историческая альтернатива, которую стараются скрыть в коридорах мировых решений? Пока один мир рушится, другой встает из его пепла. Закон истории не знает пауз. И пока кто-то отчаянно пытается удержать старую реальность, русский мир уже наполняет пустоту. Он не создан, чтобы «заменить» существующую систему – он создается, потому что ее больше нет.
Но давай разберемся, в чем же его суть? Что это – реванш прошлого или архитектура будущего? Мы живем в эпоху, когда правящие элиты старого мира напоминают игроков, которые настаивают, что они все еще ведут партию, хотя их король давно сброшен с доски. Они кричат о демократии, но вводят цензуру. Говорят о правах человека, но выстраивают цифровой концлагерь. Призывают к свободе, но отменяют неугодных. Совпадение? Конечно, нет. А теперь давай зададим главный вопрос: если «западный мир» основан на конкуренции, финансовых пузырях, геополитических манипуляциях и гегемонии элит, то, что произойдет, если внезапно выяснится, что все это – просто игра, которая подходит к концу? Кто окажется в выигрыше? Ответ прост: тот, кто уже подготовил новую систему ценностей, в которой нет необходимости конкурировать за иллюзии. И вот здесь, друг мой, на сцену выходит русский мир. Русский мир – это не альтернатива в классическом смысле. Это не новый блок, не идеология, не структура. Это феномен, который живет на стыке хаоса и порядка. Запад мыслит линейно: контроль, капитал, институты. Русский мир – это парадоксальная структура, которая существует вопреки логике. Он хаотичен, но в нем есть внутренний порядок. Он не навязывает, но притягивает. Он не захватывает, но распространяется. Его не нужно экспортировать, потому что он живет в каждом, кто способен мыслить свободно. Помнишь, как СССР проиграл холодную войну? Запад торжествовал, думая, что «советская альтернатива» исчезла. Но никто не понял главного – русская альтернатива никогда не была привязана к конкретному строю. Она жила и до империи, и до СССР, и будет существовать после. Это не модель – это принцип. Вопрос не в том, что придет на смену западному порядку. Вопрос в том, осознает ли Россия свою миссию, прежде чем мир окончательно превратится в бесформенный суп из тоталитарной «демократии». Посмотри на глобальную карту. Что мы видим? Запад, охваченный кризисами. Восток, играющий в долгую игру. Но посередине – Россия, чье положение многие называют «уязвимым». Однако есть и другой взгляд: Россия – единственная страна, которая стоит между мирами и одновременно принадлежит обоим. Глобальные альянсы сегодня похожи на песчаные замки, которые размывает первый же прилив перемен. Что остается в сухом остатке? Страны, которые могут предложить нечто большее, чем просто торговлю, технологии и «ценности».
В XXI веке на первый план выходит цивилизационная идентичность. И тут русский мир – вне конкуренции. Россия не конкурирует – она создает альтернативу по умолчанию. Попробуем разобрать основные принципы, на которых он строится: Свобода вместо контроля – Запад строит цифровые клетки, а русский мир, по своей природе, свободен и непредсказуем. Даже когда он пытается быть централизованным, он остается местом, где человек свободен мыслить. (Даже сейчас, те, кто осознанно пишет в комментариях критические отзывы, могут свободно выражать свое мнение. Блага дарю!). Гармония вместо конкуренции – Если западный мир основан на принципе «разделяй и властвуй», русский мир – это принцип единства. Не в смысле принудительного объединения, а в смысле способности существовать вместе, несмотря на различия. Целостность вместо специализации – Запад мыслит категориями узких профессий и раздельных систем. Русский человек всегда был универсалом, мастером на все руки. В этом его сила и непредсказуемость. Историческая память вместо культурного забвения – В то время как западный мир борется со своими памятниками, русский мир бережет свою историю и использует ее как фундамент будущего. Духовность вместо материализма – Запад строит культ потребления, русский мир всегда был миром идей. Даже в худшие времена он остается пространством, где мысли могут быть ценнее денег. Итак, если принять, что западный порядок обречен, а русский мир – не система, а явление, то, что это значит для будущего? Это означает, что Россия не должна «догонять» Запад. Она должна создавать свой мир, не оглядываясь на чужие модели. Это значит, что ее сила – не в копировании технологий, а в создании новой парадигмы. Русский мир – это не политический проект, а культурная альтернатива. Это цивилизация, которая может предложить баланс между хаосом и порядком, между индивидуальностью и коллективным смыслом, между духовностью и рациональностью. Мир стоит на грани трансформации. И в этом новом раскладе Россия может стать не просто участником игры, а тем, кто предложит новые правила. Ирония судьбы в том, что альтернативы всегда были. Вопрос только в том, увидит ли человечество их до того, как старый порядок окончательно рухнет. А русский мир? Он не исчезнет. Потому что он не был создан искусственно. Он существовал всегда. Вопрос в другом: кто решится его осознать?» (Ироничный Будда). И главной причиной появления у русских людей этой самой «русскости», которую «аршином не измерить», является раннее базовое воспитание. Короче говоря, если Вашей матерью была русская женщина, то, хотите Вы того или нет, но Вы – русский человек. При этом национальность отца, если и играет хоть какую-то роль в Вашем раннем базовом воспитании, то роль — минимальную. Отцы, независимо от своей национальности, могут быть кем угодно – и славянофилами, и русофобами, и даже космополитами, а любая женщина, если в раннем детстве ее воспитывала русская мать – всегда РУССКАЯ.
А самой главной чертой «русского характера» является общинность. Русские люди просто не умеют жить индивидуальной жизнью, они всю свою жизнь проводят, находясь в какой-то общине, что начинает проявляться у них с самого детства, вспомните, например, детские потасовки «улица на улицу», «район на район» или «деревня на деревню». Зачастую эти потасовки постепенно переходят и во взрослые, если люди не «набираются ума» с возрастом. Трудовые коллективы тоже относятся к подобным общинам, и тоже конкурируют друг с другом. Даже уходя «на заслуженный отдых», русский человек продолжает чувствовать себя в общине «пенсионеров» и общаются с другими пенсионерами, как с членами своей общины. И передается эта тяга к общинности через воспитание детей в большой и дружной семье, где роли матери и отца становятся уже сопоставимыми. Короче говоря, автор этого сайта понимает термин «община» значительно шире других авторов, хотя и те мыслят достаточно широко. Например, согласно Википедии, общиина — это многозначное слово, которое может соответствовать таким словам как коммуна и сообщество; совокупность представителей определенного вероисповедания, религиозного толка или национальности в стране, городе и тому подобное (религиозная, национальная община). Община — традиционная форма социальной организации. Родовая община (род) — исторически первая форма общественной организации людей. Сельская община (сельское общество) — низшая единица хозяйственного самоуправления крестьян в Российской империи после крестьянской реформы. Община — в ряде стран название местной административно-территориальной единицы, обычно 2, 3 или 4 уровней (синонимы — коммуна, муниципалитет). Политическая община (нем. Politische Gemeinde) — в Австрии название местной административно-территориальной единицы 3 уровня. Идейная община — целенаправленно созданное местное сообщество людей, задуманное для более тесного сотрудничества, чем другие сообщества. В современной истории идейные общины рождаются из общественных объединений, в которых, благодаря доверию друг другу и расширению социальных практик взаимодействия, расширился спектр удовлетворяемых потребностей, гораздо больше, чем заявлено на этапе создания организации. Религиозная община — сообщество людей определенной местности с одинаковым вероисповеданием, объединенных с целью совершения богослужений, молитв и обрядов. Национальная община — сообщество представителей отдельной национальности или по принципу этнической общности, созданное для сохранения языка, традиций и развития национальной культуры. Община — форма коллективной собственности крестьян на землю в Российской империи. Общие свойства общин: решение вопросов самоуправления сообща, воспроизводство традиционного уклада жизни людей вскладчину, на основе правил самокоординации, поддержания общих ценностей и смыслов своего существования.
Как видите, в общепризнанных определениях термина «община» даже не упоминается о такой сущности, как конкуренция. А между тем конкуренция существует и внутри любой общины, в том числе, и семейной общины. Другое дело, что в семейных общинах эта конкуренция незаметна, так как там она ОЧЕНЬ ЧЕТКО определяется «сакральными» для данной семьи (строго обязательными для исполнения) СЕМЕЙНЫМИ ЗАКОНАМИ. Эти «семейные законы» (в отличие от государственных законов) всегда опираются на два незыблемых принципа: ОТНОСИТЕЛЬНОЕ РАВЕНСТВО и ДОПУСТИМАЯ СВОБОДА. Именно эти принципы и делают любую нормальную семью «коммунистической ячейкой». Вот и выходит, что если ВСЕ действующие в той или иной стране ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАКОНЫ будут опираться на эти же принципы, и станут «сакральными» для всех ее жителей, то такое общество можно и нужно называть коммунистическим. Увы, но каждый человек, живущий на нашей планете, является не только ЧЕЛОВЕКОМ, но и «биологической особью». А любая биологическая особь живет исключительно в своих собственных интересах. И если она соблюдает какие-то общие стадные или стайные законы, значит, эти законы не противоречат ее собственным интересам. А стало быть, и «относительное равенство», и «допустимая свобода» могут стать «сакральными» для всех членов какого-то общества, только в том случае, если эти принципы не противоречат собственным интересам подавляющего большинства индивидуумов из этого общества. К великому сожалению, во всех нынешних человеческих сообществах, действующие государственные законы определяют правящее МЕНЬШИНСТВО, а не большинство. Именно по этой причине, большинство таких законов служат в интересах этого меньшинства. Исправим такое положение дел на Земле, значит, построим на ней «светлое коммунистическое общество». И лучше всего для этого подходит, именно, русский народ, так как русские люди воспитываются своими матерями жить в общинах (то есть, по-коммунистически) с самого раннего детства. Увы, основоположники коммунизма понимали этот термин несколько иначе, чем автор этого сайта. Они подошли к разрешению данного вопроса слишком по-научному, в результате чего, «наворотили» в определение «коммунизма» много лишнего и необязательного. Согласно Википедии, коммунизм (заимствовано в 1840-х годах через фр. communisme или нем. Kommunismus, от лат. commūnis — «общий») — теоретический общественный и экономический строй, основанный на общественной собственности на средства производства, чем обеспечивается социальное равенство.
На практике такого строя никогда не существовало, однако термин «коммунистическое государство» применялся западной прессой к СССР и странам, объявившим себя или считавшимися социалистическими. Особенно остро данная проблема стояла в период Холодной войны (1946-1991) между СССР и США, как главными мировыми сверхдержавами. Согласно работам основоположников марксизма, коммунизм предполагает наличие высокоразвитых производительных сил, отсутствие государства, денег и деления общества на социальные классы. Предполагается, что все это станет возможным при распространении общественной собственности на средства производства, что позволит реализовать принцип «Каждый — по способностям, каждому — по потребностям!». В 1875 году в «Критике Готской программы» Маркс четко сформулировал идею о двух фазах коммунистического общества: первой, при котором коммунистическое общество только «выходит» из капиталистического, сохраняя его «родимые пятна», и высшей, при которой «общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!». За первой стадией утвердилось название «социализм», в противоположность собственно «коммунизму». Эта идея была подхвачена Лениным и стала одной из ключевых в идеологии ленинизма. Провозгласив в 1917 году построение социализма непосредственной практической задачей, Ленин, таким образом, поставил коммунизм в роль более отдаленной, но находящейся в пределах досягаемости цели, тогда как для реформистской социал-демократии такой целью являлся социализм. Исходя из этого, по предложению Ленина в 1918 году Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков) приняла название «коммунистической»: «начиная социалистические преобразования, мы должны ясно поставить перед собой цель, к которой эти преобразования, в конце концов, направлены, именно цель создания коммунистического общества». После переименования РСДРП(б) и создания III (Коммунистического) Интернационала в 1919 году, «коммунизмом» стали называть идеологию и политическое движение, основанные на ленинском варианте марксизма, а также их политические практики («реальный коммунизм», по выражению французского историка Стефана Куртуа). Ну а Фридрих Энгельс предсказал ряд основных черт коммунистического общества: Анархия в производстве заменяется планомерной организацией производства в масштабе всего общества, начинается ускоряющееся развитие производительных сил, исчезает разделение труда, исчезает противоположность между умственным и физическим трудом.
Труд превращается из тяжелого бремени в жизненную потребность — самореализацию, уничтожаются классовые различия, и отмирает само государство, вместо управления людьми будет происходить управление производственными процессами, коренным образом изменится семья, исчезает религия, люди становятся хозяевами природы, человечество становится свободным. Однако как ни крути, но все эти изменения не могут произойти автоматически, «сами по себе», ни в одном обществе (даже в обществе с общественной собственностью). Для этого необходимо наличие соответствующих законов, которые и будут направлять людей к построению коммунизма. И как мы выяснили чуть выше, эти законы не должны противоречить мыслям и желаниям подавляющего большинства членов общества. В любом случае, в известном всем определении коммунизма, как «теоретический общественный и экономический строй, основанный на общественной собственности на средства производства, чем обеспечивается социальное равенство» — уже заложена ОШИБКА. Ибо никакой вид собственности, в том числе, и «общественная собственность на средства производства» не в состоянии изменить человеческую психику. Это под силу сделать лишь самой жизни людей в истинно «социальном государстве», причем, не менее времени смены трех поколений людей (72 года). А чтобы выстроить такое «социальное государство», нужны соответствующие государственные законы, которые обязательны для исполнения всеми членами общества (без единого исключения). Именно формулированием этих законов нам и нужно заняться в самую первую очередь.