О невозможности исключения «антагонизма сознания»
Продолжение статьи Александра Леонидова – «БЕЗЗАКОНИЕ: МОГИЛЬЩИК ЦИВИЛИЗАЦИИ, НО КОЛЫБЕЛЬ БИОСФЕРЫ…». «Если в нашей притче с пирогом тебя избили ногами, и в помятом виде в кювет выбросили, а потом Некто в майке с надписью «Закон» догнал их, отпи**дил, и принес тебе твою долю пирога – то, наверное, ты проникнешься симпатией к этом Некту. Однако имей в виду: те, кто тебя пи**или – это ты сам, но только сильнее. Им (тебе) очень не нравится, что Некто в майке «Закон» их догнал и отобрал пирог, который они уже сполна ощутили своим целиком. Да еще и по морде надавал! Вообще всякая законность в реальном мире (если не вести речь о воображаемом мире розовых пони) – всегда будет выглядеть как «Сталин, Берия, ГУЛАГ», с большей или меньшей степенью суровости. Причем суровость зависит не от желания вождя, а от меры и степени, остроты вызова со стороны силачей, «не желающих делиться пирогом». Как далеко готовы зайти мародеры – так же далеко должен быть готов зайти и режим «диктатуры закона». Иначе Закон не только не защитит того, кто получил по морде от «кулаков», но сам по морде схлопочет… И будет лежать в той же канаве, где лежат и жертвы беззакония… Мне, как и вам, хотелось бы, чтобы Закон добивался добрым словом без револьвера больше, чем с револьвером. Но такое, увы, невозможно – по причине экономического антагонизма между людьми, антагонизма материальных, экономических интересов, которые делают убийства, грабежи, воровство выгодными для семейного бюджета. Как убедить человека, что копить долгим, тяжелым трудом много лет на покупку блага, которое он мог бы получить быстро, одним ударом – ЛУЧШЕ? Как пустить человека по извилистому и обходному трудовому пути к достатку, когда вот тут, рядом, стоит фашизм, Кромвель или Гитлер, и шепчет на ухо: один рывок, один удар – и ты уже рабовладелец, ты уже хозяин собственного поместья, победитель – богач! Как вообще убедить человека заниматься созидательным трудом – когда в «естественной среде», в биосфере вокруг главный источник стоимости, ценности, благ – насилие? Как вывести человека из зоологии в цивилизацию, если зоология сулит сильному «все и сразу» (а слабых, никто и не спрашивает), цивилизация же – не все, не сразу, и по итогам утомительного напряженного труда?! Какие, на хер, производительные силы или производственные отношения могут «доказать», что копейка больше своего же рубля, что долька от пирога – лучше, чем весь пирог?! Потому человеческая цивилизация начинается храмами, развивается в храмах и монастырях, и гибнет по мере угасания храмовой и монастырской этики служения.
У нас вариантов-то нет: или так, или людоеды друг за другом гоняются с камнями и палками (сколько уже на эту тему фильмов снял Голливуд – чует кошка, чье сало съела!). У цивилизации нет, и не может быть экономического ОСНОВАНИЯ, а то, что возникает, как экономическая сфера цивилизации – только вторичное (или даже третичное) ПОСЛЕДСТВИЕ. Марксистским языком говоря, «надстройка», и порой весьма запоздалая, у «базиса», МОРАЛЬНОГО ОСНОВАНИЯ общественной жизни. Хорошо сказал об этом И. А. Ефремов (кстати сказать, атеист советского разлива). Человека можно побудить к ЦОЖ (Цивилизованному Образу Жизни) напугав картинами ада, убедив в богоподобии, вдохновив нравственными идеалами святости, примерами подвижников. А чего нельзя? Нельзя разумного и расчетливого, обладающего логикой человека ЭКОНОМИЧЕСКИ МОТИВИРОВАТЬ жить по-человечески! Потому что это бред: уверять, что получить мало, и потом, и тяжким потом – то, что можно получить много, и сейчас, и не потея – лучше, целесообразнее – есть бред и больше ничего. Убедить вора прекратить воровство – можно, напугав его адом или втащив его в мир сакралий, в мир Духа, гордо противопоставляющий себя материи. Но невозможно убедить вора, что воровать ЭКОНОМИЧЕСКИ невыгодно! Если бы это было невыгодно экономически – вор бы этим и не занялся изначально… Здесь и кроется трагедия всякого материалиста в социализме. Уйти с почвы голого экономизма такой социалист не может, а оставаться на ней – пятки горят. То, что не может быть обосновано экономически – нужно обосновать в обход экономики, в обход приоритета материальных благ – или невозможно обосновать никак. Убедить человека СТАТЬ СВЯТЫМ – очень трудно, но возможно. Однако же не в среде материалистов же!!! Как ты хочешь убедить человека стать святым – если само понятие святости в твоей картине мира лишь религиозное мракобесие отсталых и недоразвитых дикарей?! На почве экономизма, на почве материальных приоритетов (она же суть есть «борьба за выживание» в дарвиновской эволюции) – построить социализм невозможно. Равно как и сохранить цивилизацию, что заставляет нас говорить о близком родстве цивилизации и социализма (высшей формы цивилизации), но вряд ли этим можно убедить плотоядного зверя перейти на питание зеленью! Рациональное зерно, кроющееся под сектантской шелухой марксизма – мы видим в утверждении о невозможности безоблачной демократии в мире господства частной собственности. Как криком кричали марксисты (а особенно В. И. Ленин) – при насаждении либеральной демократии нельзя вырастить ничего, кроме жесточайшей, кроваво-террористической и чудовищно-криминальной диктатуры буржуазии.
Другое дело, что нужно отфильтровать давно опровергнутые историей теории о «пролетариате», «буржуазии», о какой-то загадочной и непонятной мессианской роли пролетариата (Христа в этом учении заменяющего, что ли?!). И поставить вопрос иначе, так, как его ставит жизнь и объективная реальность. Есть диктатура закона, во главе которой неизбежно оказывается «орден меченосцев», верующих в святыни закона фанатиков, равнодушных к подкупу. А есть диктатура уголовщины, вытесняющий закон в чистый номинализм «беспредел» — которая именно подкуп имеет и причиной своей, и мотивацией, и конечным итогом всей своей деятельности. Тайной это никогда не было – это недвусмысленно сказано уже в Евангелии. Хаммурапи говорит, что его законы даны ему «богами». Сами «боги», и Хаммурапи, как их наместник на Земле, и сплотившийся вокруг него карательный аппарат – будут следить, чтобы «род лукавый и прелюбодейный», люди, следовали бы божественным предписаниям, а не… Чему «не…»-то?! Человек творит зло, потому что ему заняться нечем?! Или же он, делая зло, думает душу себе спасти?! Со времен Хаммурапи прошла не одна тысяча лет. Заповеди общественной полезности сформулированы уже не первое тысячелетие, достаточно ясно, устойчиво, веками их вливают в уши людей, с рождения до смерти, «из каждого утюга». Кому и чего там непонятно?! На протяжении тысячелетий от людей требуют все время одного и того же (следования Заповедям), причем столь же устойчиво подозревают людей в стремлении этого не делать. Это ребята, и называется «антагонизм» (а не надуманные «классовые противоречия», которые если и есть, то эфемерны и ситуационные). «Антагонизм» — долгая, многовековая, НЕПРИМИРИМАЯ вражда, а не случайный конфликт по случайным причинам. Людей постоянно за шиворот тащат к заповедям праведности и общественной полезности. Начал еще Хаммурапи, еще древнеегипетские номархи (вы почитайте, чего они пишут в воззваниях на древних папирусах – прямо коммунисты!). Но люди, как волки из поговорки: «сколько волка не корми – он все в лес смотрит». Они постоянно норовят сбежать от Хаммурапи и совершить какое-то беззаконие, злодейство. Причем эта вечная тяга обходится для людей недешево: их стыдят, корят, их выставляют на позор, их бьют, истязают, пытают в застенках, их вешают – но они упорны в своем стремлении к злу… Чего им там, людям, во зле, как медом помазано?! Нельзя же много тысячелетий упорного противления Закону, божьему и человеческому объяснить каким-то разовым сбоем, беспочвенным заблуждением, капризом дурачков или безграмотностью темных масс! Тут и всплывает самое страшное: для всех нас, но для марксистов особо и сугубо. На почве экономизма, в материализме, при отказе от идеи Бога и сакральности – нет места для Добра. Его там упорно (тоже веками) пытаются выгородить, усилия по натягиванию совы на глобус (добродетели на материализм) я готов признать титаническими, героическими!
Но попытки скрестить добродетель с материализмом сродни борьбе с законом всемирного тяготения. Вы можете переспорить злодея, ссылаясь на священные сакральные нормы, но вы не можете переспорить злодея, если оперируете потребительскими понятиями, пребываете в теснинах материального потребления! Законность – штука суровая, она для фанатиков, она не разлюли-малина «вечного общего блаженства»! Законность может, да и то далеко не сразу, добиться (принудив всех поровну нести тяготы жизни) СНОСНОГО уровня жизни для всех и каждого. И это предел того, чего может добиться в материальной сфере законность. Почему? Потому что понятия «хорошо» и «плохо» — совершенно очевидные даже малограмотному человеку звенья ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ ПАРЫ понятий. Такие же, как «верх» и «низ», «право» и «лево», и т. п. А звенья онтологической пары не существуют одно без другого. То есть, нельзя добиться «хорошего» материального снабжения, не уравновесив его «плохим» у других. Не с чем сравнивать, нечем гордиться, понимаете? Быть сытым – когда все вокруг сыты – не «хорошо» а скучная обыденность, в лучшем случае считываемая психологией как «сносная». Типа – терпеть можно. Но не более того. Преодолевая нищету – мы по законам онтологической парности преодолеваем и богатство: одного без другого нет. Законность, как унификацию прав и обязанностей, это вполне устраивает. А человека?! Рабочий человек из любого века, попав в положение брежневского рабочего, в 1975 год, посчитал бы, что оказался в раю. Боюсь, что это касается не только рабочих из прошлых веков, но и из XXI века. Руководители брежневского времени на вполне серьезном и солидном основании ожидали от народных масс энтузиазма, исторического оптимизма и конструктивной ответственности. Мол, мы ВСЕМ вам дали то, о чем люди на протяжении тысячелетий могли только мечтать… Но психология – штука коварная: поскольку дали ВСЕМ – не оценил НИКТО. «Хорошо» без «плохо» не существует. Что же касается «сносности жизни» — то нужно быть очень сильно побитым жизнью, чтобы ее ценить высоко. А не рождаться в УЖЕ сносных условиях, потому что когда в них изначально родился – неизбежно начинаешь мечтать о чем-то большем, чем «серая средняя лямка»! Экономическая почва материальна, она работает с материальными благами, и их свойство при делении уменьшаться (в отличие от духовных благ) отменить невозможно. Потому экономизм, чего бы он сам про себя не думал – понимая это или не понимая, но увязывает твое «хорошо» и чужое «плохо». Возникает «система рычагов», которую И. А. Ефремов поэтично называл «Инферно», «Стрела Аримана» и т. п.
Без поэзии и романтики тут, в общем-то, как в управлении трамваем: ручку влево, ручку вправо… Выжимая свое «хорошо» — одновременно с этим выжимаешь и «плохо» для окружающих. Они превращаются в «трофический лимит», пищевую базу твоего возвышения. А когда «в желаньи правды и добра» захочешь сделать другим хорошо – сделаешь себе плохо. Унификация прав и обязанностей, равенство всех перед законом – потому и имеет религиозное происхождение, что начисто отрицает антропоцентризм. Человек имеет «Я», индивидуальность, личность, если он видит себя в центре всего, мерой всех вещей – то, разумеется, он не может уравнять себя в правах и обязанностях со всеми, включая не только близких, но и чужих, незнакомых! Биология, биосфера, зоопсихология – не просто требуют беззакония, они им живут, это их хлеб и их воздух, это центральный стержень всякой дарвиновской борьбы за существование. Когда человеку начинают говорить, что в обществе равенства (т. е. торжествующей Законности) ему будет «хорошо», то непременно надо добавить: «в моральном, духовном смысле, и только в нем». Глупо рассчитывать, будто ему там, где его наравне со всеми посчитают, будет и в материальном смысле хорошо! Единственное его «хорошо» в атмосфере неукоснительной законности – это когда он себе скажет: вот я, не вор, не убийца, не мошенник, довольствуюсь тем, что человеку по закону положено, и на большее не претендую. Я засыпаю с чувством морального торжества, и просыпаюсь с ним, потому что никого не обидел, не обобрал, не унизил. Потому что я… кто?! Слушайте, ну разве не очевидно, что такого рода утешения относятся только к верующему человеку? Это он все заповеди исполнил, на пальцах загнул по пунктам – и доволен, как будто в казино выиграл! Если же мы говорим о логически мыслящем материалисте – то, какие это для него утешения, и зачем они ему?! Ссылаться на чистую Совесть среди людей, все мышление, все психические процессы полагающими лишь бульканьем химических реакций?! Брожением жижи в черепе? Ты покажешься им безумцем, да и они тебе (в ответных действиях) тоже… Цивилизация, как Коллективный Разум, вступила во вражду с антропоцентризмом уже на самых ранних своих этапах. Если человек в центре всего и высший смысл всего, то, как он может уравнять себя с другими людьми? Сама идея равенства людей перед Законом возможна только там, где человек отодвинут на периферию приоритетов, только там, где он сам себя, со всеми своими потрохами и похотями, считает куда менее важным, чем некий Абсолют, отвязанный и от биологического рождения и от биологической смерти отдельной особи.
Само существование Коллективного Разума (Культуры, Ноосферы) подавляет индивидуальную хитрость особи, ее стремление обустроить в первую очередь себя, здесь и сейчас. Биологический ум мстит за это двуличием, заговорами, криминальным подпольем, либеральным циничным лицемерием. А еще – токсичной лживостью, которая порой складывается у хищников в сложные многоуровневые системы ложных посулов и заведомо невыполнимых обещаний (яркий пример – как воры приватизации «развели» демшизу). — Не, ребята! – говорит биологический ум плотоядного хищника – Культура-то, она может и общая, а вот табачок врозь! Книжку-то я, базара ноль, могу почитать после другого человека, не вопрос! Мой учебник в школе до меня через пять рук прошел… А вот хлебушек после другого человека кушать – это же говно съесть! Потому с материальным приоритетом кончаются единство, общность, «солидарность трудящихся» и Коллективный Разум, как таковой. Поставьте роскошь выше Святого Писания – и цивилизация переходит на «бреющий полет», мы можем воочию наблюдать все более и более безобразные корчи ее агонии. Чем мы в наши дни и занимаемся. Надеюсь, что вырулим. Но твердой уверенности в этом нет…» (Александр Леонидов, команда ЭиМ). Короче говоря, хотим мы того или нет, но одна половина нашего сознания (подсознание) принадлежит биосфере, а стало быть, и беззаконию, а другая (разум) – Цивилизации или Закону. И примирить эти половинки друг с другом можно только одним способом – осознанно воспитывая свое подсознание за счет приобретения им новых условных рефлексов. И самым важным словом этого тезиса является слово «ОСОЗНАННО». Причем, основной вклад в этот процесс вносит не ВЕРА человека, а его ЖЕЛАНИЕ. Если человек ЖЕЛАЕТ большей степени своей социализации в обществе, к которому он принадлежит, то он приложит свои силы к большему доминированию в своем подсознании СОЦИАЛЬНОГО ИНСТИНКТА. Ну а если человек ПРЕДПОЧИТАЕТ свой собственный индивидуальный стиль поведения в обществе, то для этого в его подсознании должны доминировать сразу два инстинкта — СОРЕВНОВАТЕЛЬНЫЙ ИНСТИНКТ и ИНСТИНКТ СВОБОДЫ. Такое сочетание заставляет человека стремиться к большей свободе, чем у других. А теперь такой вопрос: «Откуда в сознании того или иного человека возникают желания? Самой главной причиной возникновения желаний у любого человека является «ВОСПИТАНИЕ его СОЗНАНИЯ». Сначала происходит «раннее базовое воспитание», которое человек в раннем детстве получает от своей матери, потом наступает время «воспитания социумом», которое он получает от окружающих его людей на протяжении всей своей жизни. Именно эти два вида воспитания и определяют «культ правильного поведения» в данном конкретном обществе. Конечно, в этот процесс, в какой-то степени, вмешивается и ВЕРА в того или иного Бога (как матери, так и окружающих людей). Однако назвать такое вмешательство – определяющим, это уже явный перебор.
Так что, если принять на веру тождество Цивилизации и Закона, то самым главным ЗАКОНОМ любой Цивилизации является «КУЛЬТ ПРАВИЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ». А что такое культ, в чем его отличие от религии? Давайте определимся с формулировками. Согласно философу С.Н. Трубецкому, под религией понимается любое «организованное поклонение высшим силам. Религия не только представляет собою веру в существование высших сил, но устанавливает особые отношения к этим силам: она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам». Итак, религия, согласно этому определению, не только вера в высшие силы, под которыми могут подразумеваться разные понятия «Бог», «Судьба», «Карма», и которые оказывают влияние на жизнь людей, но и стремление человека разными способами войти в контакт с высшими силами. А «культ» — это корень русского слова «культура», а вовсе не то, о чем пишут многие современные авторы, по типу: «Любой культ прибегает к обману и методам контроля сознания, чтобы подорвать свободную волю человека и поставить его в зависимость от лидера того или иного сообщества (секты)». Вот и выходит, что культура любого общества, как и «культ правильного поведения» в этом обществе, определяются его коллективным сознанием (то есть, суммой совпадающих взглядов всех членов этого общества и разностью несовпадающих взглядов). Однако существование самого «коллективного сознания» возможно лишь в том случае, если существует «мировое сознание» или Бог, с которым может взаимодействовать каждое «индивидуальное сознание». И в этом аспекте человеческого бытия, различные религии и культы объединяются в одно Целое, о котором и пишет Леонидов, называя эту сущность «Законом, божьим и человеческим». Тем не менее, она больше человеческая, чем божья. Причем, у каждого сообщества людей она – своя особенная. Именно поэтому автор и назвал ее «КУЛЬТОМ ПРАВИЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ в конкретном человеческом обществе». А все сообщества очень разные, и их объединяет только одно – уверенность в том, что их «Культ» самый правильный. Именно это обстоятельство и является главным источником всех войн на Земле. Вот, что по этому поводу пишет Вазген Авагян – «Источник всех войн: неоколониализм в действии…». При свободном и «горизонтальном» обмене цена (и стоимость) определяются по взаимному согласию. По принципу «двух ключей». Огородник не может мне продать помидоры без моего согласия. Но и я не могу их приобрести без его доброй воли. Мы или придем к соглашению, или разбежимся, искать других поставщиков…
В современной (как и исторически известной) экономике горизонтальный добровольный обмен не является главным, определяющим, приоритетным, или господствующим. На периферии экономического процесса мы можем его еще найти, но особого значения он, увы, не имеет. В основном, обмен производится между НЕРАВНОПРАВНЫМИ сторонами. Это т.н. «вертикальный» обмен – проще говоря, отношения с револьвером у затылка. И цена, и стоимость, и ценность определяются этим револьвером, даже если и сопровождаются, по заветам гангстеров «добрым словом». Насилие, как источник стоимости – может иметь как открытый, публичный характер, так и маскироваться под добровольное соглашение сторон. С револьвером у затылка человек не только отдаст даром помидоры, но и бумагу о том, что делает это добровольно, подпишет. Поэтому можно человека просто ограбить, а можно ограбить и заставить бумажку подписать, что он сам этого хотел. Современный Запад делает и то, и другое, то подписывая кабальные договоры, то ничего не подписывая, и в этой сфере прямого и грубого насилия нарастает хаос. Всякий, но в первую очередь экономический. Самый главный симптом и самый верный признак насилия в «обменных правилах» — устойчивое и долговременное обнищание одной стороны отношений при столь же устойчивых сверхприбылях другой стороны. Почему? Потому что если речь идет о кратковременном перекосе, то его можно объяснить обманом, недопониманием, даже случайностью, тем, что нищающая сторона не разобралась в предложенной схеме обмена. Но это – только если речь о коротком времени. Идут годы. Десятилетия. И чем дальше – тем труднее верить, что нищающая сторона не может понять своих ошибок, сделать из них выводы. Что ей не хватает ума (это уже расизмом попахивает) – за десять или тридцать лет понять, что ее «разводят». Если при долговременных отношениях одна сторона стабильно нищает, а другая пухнет от денег – значит, в той или иной форме применяется «вертикальная схема» навязанного обмена, насилие как главный источник стоимости, вытеснивший трудовую практику стоимости. Колониализм (колониальный грабеж) – это устойчивый выбор англосаксов, англо-иудейской властной вертикали, который был сделан примерно 500 лет назад. И противопоставлен всей континентальной экономической логике хозяйствования. Смысл континентальной логики хозяйствования в том, что человек работает на себя, причем отношения обмена тут ничего не меняют. Да, он делает те или иные продукты для других людей, но только в той мере, в какой они делают «встречный продукт» для него. И, соответственно, его труд его обогащает. Чем лучше и дольше (качество + количество труда) он трудится, тем выше его уровень жизни, потребления и т.п.
Колониализм, включая и неоколониализм, отличающийся лишь по форме, но не по сути, предполагает, что трудящийся работает на метрополию, которая и забирает львиную долю благ себе с его стола и из его дома. Трудящемуся в этой схеме не дают умереть (да и то далеко не всегда!) – но это максимум, на что он может рассчитывать при колониальном типе экономики. Колониальная территория живет не для себя. Она живет «на вывоз». Все, что она производит – идет за бесценок. Наоборот, все, что в нее ввозят – ей продают втридорога. Один час труда в метрополии – равен по объему получаемого вознаграждения с 10, 20, и более часами труда в колонии. Причем это касается и «внутреннего колониализма» — который создает невыносимые условия труда руками собственных, внутренних хозяев (например, помещиков и капиталистов). Подчеркиваю, что на одном обмане, обсчете и обвесе такая система долго не протянет. Недовольство обобранных и обделенных обречено расти, и по мере его роста – усиливается и антиколониальная борьба. Национальное правительство в условиях неоколониализма оказывается «между молотом и наковальней». Снизу на него давит гражданская масса, требуя обеспечить более выгодное положение нации в международном разделении труда. Сверху – неоколониальные глобалистские круги, «бильдерберги» и «фрсы» — запугивая майданами, страшной смертью, террором, истреблением всей семьи до 7-го колена тех политиков, которые рискнут и посмеют поставить вопрос в пользу собственных граждан. Если говорить техническим языком – то законность, справедливость, меритократия – это устройства, которые можно включить, а можно и выключить. Если их включить – то получится ситуация, о которой говорит даже популярный американский блогер-шоумен «мистер Бист». В ответ на вопрос, почему продвигаемый им шоколад «Фистабалс» такой дорогой, он ответил: потому что мы боремся с детским и другим низкооплачиваемым трудом на какао-плантациях. Но если мы будем хорошо платить тем, кто выращивает сырье для шоколада, то это неизбежно скажется на стоимости шоколада! Он станет дороже (как оказалось – в разы!) для конечных потребителей… Если включить в экономику справедливость (оплату по труду без силового нажима на слабых) – то уровень жизни у одних людей существенно вырастет, тогда как у других радикально упадет. Насилие неоколониализма перестанет вырабатывать ту часть стоимости, которую сейчас вырабатывает (впрочем, год от года все хуже) для своих бенефициаров в метрополиях. Основа основ неоколониализма – это уравнивание реальных, материальных благ с условными знаками (денежными), которые (знаки) выпускаются метрополией бесконтрольно и неограниченно.
Как это работает? Вообразите, что я написал на бумажке: «10 кг сыра, 15 кг масла, 1 кг золота» и т.п. С этой бумажкой я пошел на склад, где все вышеуказанное имеется в наличии. Вопрос: выдаст ли мне кладовщик 10 кг реального сыра и 1 кг реального золота в обмен на бумажку, где я написал (заверив своей подписью) наименования данных продуктов? Вы прекрасно понимаете, что просто так – разумеется, нет. Какое дело кладовщику до меня, до написанной мной бумажки, до того, что там написало мое пылкое потребительское воображение?! Он пошлет и меня, и мою бумажку на три буквы и будет прав. Ну, ведь согласитесь, не напасешься реального сыра или масла на всех, кто на бумажке будет писать их названия, сколько ему заблагорассудится! Совсем другое дело, если моя бумажка опирается на террор. Кладовщик знает, допустим, что я могу его убить. Он знает, что на меня не у кого искать управу. Никто его не защитит. Сам он тоже боится со мной связываться. Опираясь на террор, бумажка превращается в инструмент шантажа, и по ней выдают мне все, что там написано. Не получая взамен ничего (кроме права «впарить» мою бумажку другому, тоже запуганному мною, человеку). Но как быть, если на моей бумажке написано «10 кг масла», а на складе реального масла только 5 кг, и больше нет, хоть тресни?! Ответ не стоит выдумывать, его подсказывает современная экономическая жизнь! 5 кг реального масла я забрал, а 5 несуществующих (пока) в природе – повисло долгом на кладовщике. Ведь я же дал ему бумажку на 10 кг масла, и он обязан верить (под страхом смерти), что лишь наполовину рассчитался со мной за эту бумажку! Отсюда вся современная глобальная экономика, вся опутанная безумными долгами, по сути своей неоплатными. Это когда, допустим, Бразилия уже продала 5 своих урожаев вперед, и все, что за пять лет вырастет – будет отдавать бесплатно, в счет долга. Главная проблема пустой бумажки англосаксов – в том, что она обеспечивается страхом, и если уровень страха перед англосаксами, их всемогуществом и всеведением снижается – их пустая бумажка тоже утрачивает стоимость. И тогда хрен им вместо масла! Пушки им вместо масла, но не их собственные, а против них поставленные пушки национально-освободительного движения. Это и есть разгадка необыкновенно борзой воинственности неоколониализма, который со своим террором и террористами норовит быть в каждой бочке затычкой. Вот все говорят, кого ни спроси: война сама по себе дело аморальное, зачем ее провоцировать? К тому же война дело опасное, ввязываясь в нее – не знаешь, как дальше дело повернется. А если речь идет о войне с ядерной державой (Россией, например) – то тут и вовсе риски зашкаливающие. Так зачем на ровном месте, на бильярдном столе искать яму с говном, чтобы в ней по уши утонуть?! На кой дьявол это нужно англосаксам?! Ответ таков: у них выбора нет. Они, может, и не хотели бы воевать, разжигать войны, создавать и подпитывать такую, для всего человечества опасную, мразь, как украинские дегенераты, которые не только не люди, но даже уже и не животные (животное имеет инстинкт самосохранения) – но…
Но если англосаксов «вдруг» перестанут бояться – то их уровень жизни упадет в разы. Вся та стоимость, которая вырабатывалась на 10% террором и на 90% шантажом после террора (видели, что с тем стало?! И с вами то же будет за непослушание!) – исчезнет, испарится. Хотя трудовая теория стоимости (надо думать, не от хорошей жизни, а по принципу «вшивый о гребешке») родилась в Англии – менее всего готова следовать трудовой теории стоимости именно Англия и ее дочерние проекты. Если придется платить каждому негру за какао или алмазы (неважно за что, за все) сколько он запросит, без возможности его придавить и прищучить – так это же вся западная экономика в трубу вылетит! В латиноамериканских профсоюзах популярна такая поговорка: «у нас в Южной Америке все цены определяются свободным рынком, а цена труда – пулеметами». Это не для одной Южной Америки действительно! Поставив все свое благосостояние на кон террора и терроризма, превратившись в террористические организации, живущие с шантажа, с рэкета – США и Англия (и в меньшей степени их западные сателлиты) обречены бороться не только с непокорными, непослушными по всему миру, но и с… любым крупным образованием! Зачастую «вина» крупной страны – такой, как Россия, Китай, и др. – только в их величине. Там у власти может находиться рептильное, продажное до копчика правительство (как у нас при Ельцине) – которое слепо смотрит в рот долларовым печатникам, и все равно! Англосаксы понимают, что большая страна в состоянии бросить вызов террору и шантажу «обменных правил» неоколониализма даже если сейчас этого не делает. Сегодня там Ельцин у власти, а завтра, глядишь… (и ведь как в воду глядели!). Это не потому, что они такие Ванги, а потому что всякий понимает: нельзя быть правителем страны и при этом полностью независимым от воли и сознания жителей этой страны. Гражданская масса давит на любое, сколь угодно марионеточное правительство, и чем очевиднее гражданской массе, что ее банально обворовывают, тем сильнее она давит. И даже такое пьяное ничтожество, как Ельцин – под этим давлением вынужден иной раз что-то невразумительное вякнуть в защиту национальных интересов, хотя бы для виду. А потому англосаксы видят для своей модели только один выход: дробление всего, что ни есть в мире крупного, на микроскопические «города-государства». Англо-американский идеал – это планета состоящая из одних Словений и Словакий, лоскутное одеяло, над которым возвышается единый, планетарный Рейх. Чем хороша, скажем, Эстония? Тем, что она так мала и слаба, что у ее марионеточных властей не то, что сказать, подумать против господ духу не хватит. А даже если и возникнет бунт – подавить его можно и без армии, одними только эмбарго. Перекрыть воду «суверенной республике», не имеющей собственных запасов пресной воды – и все, как шелковые, смирятся…
Я это к тому, что воинственность англосаксов, их стремление порезать на лоскуты даже маленькую (такую как Югославия) страну, и насилие, как основной источник стоимости, фондов потребления в их экономике неразрывно взаимосвязаны. Не хочется самим работать. Не хочется ничего самим производить. Хочется сидеть и решать: кому и сколько дать из произведенного чужими руками. Но без террора это можно делать только в сумасшедшем доме, да и то – не привлекая внимания санитаров. Чтобы все согласились с решениями распределителя, никак не задействованного в производственных процессах – он должен всех нагнуть и напугать. Тут и приходит на помощь планетарный террор и своеобразный «интернационал мафий», сложившийся вокруг доллара. Убрать правительство, защищающее национальные интересы. Посадить такое правительство (подонков), которое продаст своих соплеменников, и желательно, по минимальной цене. Обменивать пустую бумагу на реальные материальные блага всех видов. Выжать всю планету досуха, как оливку под прессом. И не думать, что будет с планетой, когда ее дожмут… Таков выбор «Запада» (бильдербергов) – и с этим они пришли ко всем нам, в каждую из лоскутных стран, которые они плодят с огромной энергией, по принципу – «чем их больше, чем они мельче – тем лучше»…» (Вазген Авагян, команда ЭиМ). И виновато во всем этом человеческое подсознание, доставшееся людям от животных. А стало быть, без ОСОЗНАННОГО ВОСПИТАНИЯ ПОДСОЗНАНИЯ людям никак не обойтись. Будет такое воспитание, будет и «светлое будущее», ну а «на нет, как известно, и суда нет». И проще всего заняться таким воспитанием Государству (с помощью государственной пропаганды). Однако эта пропаганда должна воздействовать, прежде всего, на детей начальной школы, а не на взрослых. Ведь именно в это время в подсознании каждого ребенка доминирует инстинкт Веры в авторитетное мнение (или инстинкт подражания).