О дружелюбии и политической экономике
Как ни крути, но в основе братских отношений внутри любой семью лежит, прежде всего, дружба. Согласно Википедии, дружба — это личные устойчивые отношения между людьми на основе симпатии, уважения, общих интересов, духовной близости, взаимной привязанности, понимания и доверия. Людей, связанных между собой дружбой, называют друзьями. Дружба как явление выработана в процессе многовекового социального взаимодействия людей. Дружба изучается в социологии, социальной психологии, антропологии и философии. Были предложены различные теории дружбы, в частности теория социального обмена, теория справедливости, диалектика отношений и теория привязанности. Говоря о бескорыстном характере дружбы, Эпикур связывал ее с пользой. «Всякая дружба желанна ради себя самой, а начало она берет из пользы». Со времени Эпикура эта идея становится традиционной для древнегреческой этики. В одном из своих ранних диалогов «Лисид» Платон указывал, что дружба возможна только между людьми добрыми и подобными друг другу. Добрые, по словам Платона, «…подобны и друзья между собою; злые же… никогда не бывают подобны самим себе, будто отуманенные и неустойчивые. А что неподобно самому себе и отличается от себя, то едва ли уже может уподобляться другому, или быть его другом». Для Платона, который различал любовь к телу и любовь к душе, дружба — это вид душевной любви, наиболее благородный и бескорыстный вид связи людей. Развернутое учение о дружбе дает и Аристотель в «Никомаховой этике». Аристотель различал три вида дружбы: дружбу, основанную на взаимной пользе; дружбу, преследующую удовольствие, и дружбу, основанную на добродетели. Первые два вида дружбы являются низшими; здесь люди любят не друг друга, а только ту пользу или то удовольствие, которое достигается в их общении. Такая дружба не может быть продолжительной, так как с исчезновением пользы или удовольствия исчезает и сама дружба. Истинная дружба — это дружба, основанная на добродетели. Здесь дружба имеет цель сама в себе и сохраняется до тех пор, пока люди, разделяющие ее, остаются хорошими, добродетельными. Вместе с тем дружба, основанная на добродетели, включает в себя и взаимную пользу и удовольствие. Предполагая равенство участвующих в ней лиц, дружба тесно связана со справедливостью и теми условиями государственной жизни, в которой проявляется эта справедливость. «Дружба во всех формах государственного устройства проявляется настолько же, насколько справедливость». В соответствии с этим Аристотель утверждал, что при тираническом правлении дружба либо вовсе отсутствует, либо же занимает весьма незначительное место. «… Там не может быть дружбы, где нет ничего общего между правителем и управляемыми; нет места и справедливости…».
Напротив, больше всего дружба проявляется в демократиях, так как здесь граждане, «… будучи равными, имеют много общих интересов». Совершенство общественной жизни состоит, по Аристотелю, в справедливости, соединенной с дружбой. Аристотель считал, что друзья есть то благо, которым в числе прочих должен обладать счастливый человек, целью дружбы он видел взаимное совершенствование в добродетели. Резюмируя вышесказанное, можно отметить следующее: Во-первых, дружба-это чувство. Во-вторых, она возникает спонтанно. Нельзя дружить по велению ума. В-третьих, дружба основана на равенстве честности уважении. Основные функции дружбы — защита и поддержка. Друг — это другой Я, который сможет дополнить меня в ситуации, когда я один не справляюсь, в беде, в горе и т.д. При этом друг рядом со мной и в радости. Дружба удваивает радости и сокращает наполовину горести. Друг – это тот, кому есть дело до вас. Тот, кто проявляет внимание к вам, поддерживает, участвует в вашей жизни, небезразличен к вашим эмоциям, проблемам, успехам, победам и поражениям. Друг – это тот, кто заткнет за пояс любую свою точку зрения и пойдет навстречу во благо не себе, но вам – своему другу. Значение и ценность дружеских отношений складывается из того, что каждый может положиться на другого в любой ситуации или сам оказать необходимую поддержку и помощь. В дружеских отношениях царит верность, стойкость, равноправие, понимание, принятие друг друга со всеми положительными чертами и недостатками. С другой стороны, дружба – это еще и испытание. С виду может показаться, что она не требует усилий, заботы и оберегания. На самом же деле она никогда не будет существовать без нашего непосредственного участия, ведь относиться к другому даже лучше, чем к себе самому – это великое дело. Именно по этой причине можно смело сказать, что у дружбы есть свои особые законы, как бы странно, слишком громко или наивно это ни звучало. Эти жизненные принципы являются условиями для существования дружеских отношений. И их должен соблюдать каждый, кто хочет, чтобы у него был друг или друзья, и кто сам считает себя настоящим другом. Закон первый – вера в дружбу. Вера в дружбу означает, что нужно без колебаний и сомнений принимать то, что она есть, не требуя для этого никаких доказательств или подтверждений. Эта вера является основой, фундаментом настоящих дружеских отношений, на котором будут строиться доверие, взаимопонимание, взаимопомощь и другие неотъемлемые составляющие дружбы.
Закон второй – воспитание положительных качеств. Человек, если он считает себя способным на дружбу, должен воспитывать в себе такие качества как мужество, сила духа, сила воли, выносливость и многие другие. Мужество подразумевает целенаправленное направление энергии своих чувств и эмоций в нужное русло, держать их под контролем своего сознания. Сила духа – это умение делать такие вещи, на которые другие люди не способны, способность не прогибаться под давлением обстоятельств. Сила воли позволяет человеку делать что-то вопреки своим желаниям, обстоятельствам, усталости или разуму. А выносливость позволяет выдерживать огромные нагрузки, не прибегая к использованию каких-либо других личностных качеств. Все вместе эти и другие качества складываются в одну сильную, стабильную и целостную личность. И если человек смог такой личностью стать, то на него можно положиться и всегда быть уверенным в нем, что и является одним из важнейших показателей дружбы. Закон третий – помощь. Что бы ни случилось, настоящий друг просто обязан прийти на выручку своему другу, помочь любым возможным способом. И это не должно зависеть ни от местонахождения, ни от занятости, ни от настроения или желания. Если ты узнал, что твой друг в беде или ему нужна серьезная помощь, у тебя нет выбора, кроме того, чтобы, невзирая на любые преграды, помочь ему. Закон четвертый – самопожертвование. Этот закон, пожалуй, самый главный. Отчасти он касается вопроса взаимопомощи, который мы рассмотрели выше. Однако здесь помощь другу раскрывается в намного большей степени. Самопожертвование означает, что настоящий друг ценит дружбу и жизнь другого человека даже больше, чем свою собственную жизнь. И в ситуациях, когда на кону вдруг оказывается жизнь одного, второй без сожалений сделает все так, чтобы спасти товарища. И все эти законы и качества должны соблюдаться, так сказать, подсознательно. Т.е. их понимание либо есть, либо его нет. Нельзя, например, сесть и сказать себе: «Вот с сегодняшнего дня я начинаю быть другом, т.е. буду верить в дружбу, воспитывать в себе всевозможные положительные качества, буду всегда помогать и, если что, быстренько отдам жизнь за друга». Все это должно уже быть в человеке, т.к. посредством этого и выражается отношение к окружающим, тем более к тем, кого этот человек считает своими друзьями. И люди называют подобное содержимое человеческого подсознания – дружелюбием. И фундаментом этой черты характера любого человека служит социальный (или альтруистический) инстинкт, который присутствует в «матрице Веры» подсознания любых людей и высших животных. И если этот инстинкт входит в первую пятерку доминирующих инстинктов, то такого человека люди называют дружелюбным. Ну а оттенки «дружбы» могут сильно отличаться от человека к человеку, ведь «все люди разные». У кого-то кроме социального инстинкта в первой пятерке доминирующих инстинктов присутствует, например, инстинкт доминирования. В этом случае, такой человек наверняка станет лидером среди своих друзей.
Короче говоря, количество различных «оттенков дружбы» у людей равно количеству перестановок пяти доминирующих инстинктов из двенадцати основных инстинктов. Но если в первой пятерке доминирующих инстинктов нет социального инстинкта, то у такого человека нет и «дружелюбия». А вот как о дружелюбии пишет Анна Лал. «Дружелюбие — это способность при любых обстоятельствах иметь наилучшие намерения к тому или иному живому существу. Не только к человеку. И проявлять эти намерения — экологичным образом. Дружелюбный человек не поощряет в других — дурные склонности. Но подбадривает и вдохновляет развивать возвышенные внутренние ценности и ставить позитивные жизненные цели. Дружелюбие — не формальность, а сознательная настройка на понимание и помощь другим в их личностном развитии. Даже если дружелюбного человека никто не ценит, он не отказывается от дружелюбия. Дружелюбный человек точно знает, как по-доброму поддержать друга в его одиночестве. Когда нужно поговорить, а когда предоставить возможность побыть наедине с мыслями. Наивысшее проявление дружелюбия — дать другому человеку возможность духовного развития и всячески поддерживать его на пути обратно к Богу». А вот что по поводу дружелюбия пишет В.В. Виноградов («История слов»). «Известный немецкий лингвист Фр. Клюге, много занимавшийся вопросами происхождения (этимологии) и употребления слов, писал: «Наши слова возникают как народные песни. Мы не знаем, откуда они происходят. Они живут долгой жизнью, прежде чем попадают в литературный язык и подвергаются соответствующему анализу. Только для незначительного количества слов мы можем указать источник и время их происхождения. Большая часть наших слов не имеет истории». В это заявление можно внести существенные уточнения и исправления, так как за последние десятилетия историческая лексикология и семасиология, т. е. науки о развитии словарного состава языков и о законах исторических изменений значений слов, далеко подвинулись вперед. И все-таки некоторая доля истины в научно-художественном обобщении Фр. Клюге остается. Тем более, что в настоящее время задачи историко-этимологических исследований усложнились и расширились не только поисками общих историко-семантических закономерностей и законов исторического словообразования и словопроизводства, но и тенденцией к определению частных закономерностей, определяющих пути движения и развития отдельных словообразовательных «гнезд» слов в истории того или иного языка.
С этой точки зрения представляют значительный и своеобразный интерес тесно связанные одно с другим современные русские слова дружелюбие и дружелюбный. Сначала кажется, что все в их составе и структуре ясно и не вызывает никаких вопросов и сомнений. «Друж» — это именная основа, выделяющаяся в многочисленном ряду близкородственных слов: друже – звательная форма к слову друг (ср. у А. И. Куприна в рассказе «Мелюзга»: «Послушай, друже, – сказал фельдшер, – я думаю, лучше нам пристать у берега, не доходя моста, а лодку уж мы проведем волоком»); дружок (ср. у Некрасова в стихотворении «Школьник»: «Эй! садись ко мне, дружок!», в пословице: «Для милого дружка и сережка из ушка»); дружочек, дружный, дружеский, дружба, дружество, дружественный, дружественность, народно-областное и фольклорное дружка; отыменные глаголы дружить, дружиться; ср. у Пушкина в послании «Графу Олизару»: «Но глас поэзии чудесной Сердца враждебные дружит». У И. А. Крылова в басне «Пустынник и медведь»: «Сосед ему протягивает лапу, И, слово заслово, знакомятся они, Потом дружатся, Потом не могут уж расстаться, И целые проводят вместе дни». В слове дружелюбие вторую часть основосложения формирует отглагольный составной формант – «люб-и-е», легко различимый в таких сложных отвлеченных существительных, как властолюбие, честолюбие, самолюбие и т. п. Что же касается сложного имени прилагательного дружелюбный, то в нем очень легко выделяется вторая отглагольная часть — люб-н-ый. Однако в современном русском языке она не имеет словообразовательных параллелей. Ожидалось бы — любивый (дружелюбивый). Ср. самолюбивый, миролюбивый и т. п. Между тем слово дружелюбный уже зарегистрировано в «Российском Целлариусе» (1771). Оно употребляется в языке Пушкина. Словарь языка Пушкина отмечает применение слова дружелюбный в сочинениях Пушкина пять раз, наречия дружелюбно одиннадцать раз. Вот несколько примеров. «Руслан и Людмила»: «Мы весело, мы грозно бились, Делили дани и дары, И с побежденными садились За дружелюбные пиры». Таким образом, в соотносительной паре слов дружелюбие – дружелюбный наблюдаются отклонения структурно-морфологического и словообразовательного характера от родственной им серии или близкого к ним «гнезда» сложных имен типа трудолюбие – трудолюбивый. Прежде чем в деталях описывать эти отличия и выяснять их исторические причины, необходимо представить в более или менее полном ансамбле состав того словообразовательного «гнезда», с которым так или иначе связаны слова дружелюбие и дружелюбный. Анализ структурных свойств тех слов, которые относятся к этому «гнезду», поможет выяснить причины выбора формы основы друж-е-, а не друг-о-, в словах дружелюбие, дружелюбный.
В современном русском литературном языке употребительны две не очень большие соотносительные группы имен: 1) сложные отвлеченные существительные, первая часть которых состоит из основы – односложной или двусложной – существительного, лишь в двух случаях – прилагательного (вольнолюбие, празднолюбие) и в двух – местоимения (самолюбие, себялюбие), второй же частью их служит отглагольный составной формант –любие (власт-о-любие, сам-о-любие, чест-о-любие и т. п.) и 2) производные от них прилагательные с суффиксом – (и)в-ый (честолюбивый, корыстолюбивый, миролюбивый и т. п.). Правда, сюда же примыкает ряд обозначений лиц, образованных с помощью отглагольного форманта -люб, но многие из них осложнены в современном русском литературном языке суффиксом -ец. Ср.: корыстолюб-ец, народолюб-ец, сластолюб-ец, честолюб-ец и т. п. при женолюб, книголюб, себялюб, жизнелюб и некоторые др. Академический словарь современного русского литературного языка относит оба эти слова к разговорной речи. Но слово самолюбец отмечено и в древнерусском языке (см. «Материалы» Срезневского), а самолюб впервые зарегистрировано в словаре Даля, что, несомненно, свидетельствует о его народно-разговорном или устно-речевом происхождении (ср. у Даля: самолюбка). Таким образом, названия лиц на -люб-ец более тесно связаны со стилями книжной речи, чем образования этого типа без суффикса -ец. Например, группа сложных имен свободолюбец, свободолюбивый, сложившаяся в языке русской публицистики не раньше последних десятилетий XIX века, не включает в себя слова свободолюб, хотя потенциально оно легко может быть образовано» (В.В. Виноградов). Короче говоря, «неисповедимы пути Господа нашего», как и языка нашего. В любом случае, дружелюбный человек – это человек, в подсознании которого доминирует социальный инстинкт, причем, этот инстинкт занимает место в первой пятерке доминирующих инстинктов из двенадцати основных инстинктов. Однако далеко не всегда дружелюбие одного человека по отношению к другому, воспринимается им положительно. Вот что по этому поводу пишет Попова Ольга Федоровна – один из авторов сайта «b17.ru». «Так ли это, что ваше дружелюбие может быть всегда позитивно воспринятым другим? Оказывается наши «положительные» качества и их проявления, особенно проявления – их форма и уместность в контексте пространства и времени общения, не всегда могут быть восприняты и расценены, как что-то хорошее.
При каких обстоятельствах дружелюбие может восприниматься негативно? 1. Происходит нарушение границ человека в интимном пространстве. Иногда вы проявляете свое дружелюбие к человеку, который по своей природе, например, интроверт или кто-то, страдающий расстройством личности или имеющий глубокий травматический опыт. Интроверту сложно, когда вы с ним общаетесь слишком открыто. «Слишком» — да, это только для него. Независимо от того, делитесь ли вы чем-то интимным о себе, своей жизни или (преждевременно) задаете личные вопросы другому, такие разговоры — несомненно заставят интроверта (и не обязательно только его, а еще человека с напряженной темой доверия) почувствовать вас тем, кто нарушает его границы. И тогда что-то в нем внутри будет беззвучно шептать: «Убирайся из моего пространства! Когда же ты закончишь! Это не про меня!». 2. Когда дружелюбие одного не позволяет понять и учесть потребности другого. Например, когда человек мучительно пытается решить свою сложную проблему, требующую его полного внимания. Может быть, при этом он плохо формулирует свои мысли. Ну, а кто может их хорошо формулировать, когда слишком, именно слишком захвачен эмоциональностью своей ситуации, своими чувствами и переживаниями, когда для логики не остается времени? То тогда дружелюбие другого будет наполнено мало помогающими советами и тем нежелательным отвлечением, что мешает его собственной концентрации и пониманию самого себя, правильного именно для себя. Та же реакция будет иметь место, если человек чем-то обеспокоен или расстроен и нуждается в том, чтобы самостоятельно мочь решить свою проблему и задачу. 3. Иногда дружелюбие является манипулятивным. Дружеская близость между хорошими друзьями служит опорой и основой для их близости. И тогда в ней нет скрытых мотивов для использования другого для любых своих целей. Иногда в дружелюбии одного содержится неискренность, пусть и неосознанное желание использовать другого для своих целей. Как попытка эксплуатации самых хороших человеческих качеств этого другого – доброты, умения сочувствовать, сострадать, сопереживать, заботиться. Это может быть, что угодно – например, просьба одолжить деньги или поделиться контактом специалиста из другой области, прося об одолжении, которые не соответствуют относительной поверхностности их отношений. 4. Дружелюбие как неуместное в определенном пространстве. В некоторых, часто профессиональных условиях неформальность, обычно связанная с дружелюбием, может быть неуместной. Например, на корпоративном собрании, где происходит важное обсуждение профессиональных вопросов, непринужденность дружеского общения будет противоречить и очень мешать целям этой встречи и случаю.
Дружелюбие – это сложный феномен. Важно понимать: как, чем, когда, сколько, для чего этот феномен (дружелюбие) наполнен, когда человек из себя его являет в той или иной ситуации своей жизни в отношениях с другим человеком. То есть контекст — это все, и поэтому его следует тщательно оценить, прежде чем вы дадите себе разрешение проявить свое дружелюбие» (Попова Ольга Федоровна, сайт «b17.ru»). Ну а если сказать совсем просто, то дружить друг с другом могут лишь похожие (подобные) люди. При этом недружелюбные люди (люди, у которого в первой пятерки доминирующих инстинктов отсутствует социальный инстинкт) могут подружиться ЛИШЬ С ДРУЖЕЛЮБНЫМИ ЛЮДЬМИ, да и то, не с каждым. Именно это обстоятельство и является главной причиной «классовой борьбы», которая наблюдается в различных сообществах (как человеческих, так и животных), ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО, между «свободными эксплуататорами» и «автономами». Кстати, «автономы» способны подружиться даже с «козлами отпущения», у которых, как и у «свободных эксплуататоров», в первой пятерке доминирующих инстинктов отсутствует социальный инстинкт, но неспособны сделать это по отношению к любому представителю «свободных эксплуататоров». Вопрос: «Почему?» И ответить на этот вопрос можно только одним способом, если понять, что в первой пятерке доминирующих инстинктов у представителей, как «автономов», так и «свободных эксплуататоров» присутствует инстинкт доминирования, который и не позволяет возникнуть между ними дружеских чувств (ведь и тот, и другой стремятся стать лидерами). А у «козлов отпущения» инстинкт доминирования находится где-то далеко на вторых ролях, а вместо социального инстинкта в их подсознании доминирует соревновательный инстинкт. Именно это обстоятельство и сделало их «козлами отпущения» — они постоянно пытаются соревноваться с окружающими их людьми, не имея при этом нужных навыков и достаточной силы воли (в отличие от «свободных эксплуататоров», которые наделены и тем, и другим). К слову сказать, в подсознании «автономов» как раз соревновательный инстинкт играет вторые роли, и любые попытки окружающих людей, посоревноваться с ним, остаются без ответа. Исходя из принципа: «Вам хочется соревноваться, ну и соревнуйтесь, на здоровье, а я не буду». Как видите, уважаемый читатель, в нашем мире все взаимосвязано друг с другом – мы завели разговор о значении дружбы, а заканчиваем его причинами «классовой борьбы». Что же касается марксистских «производственных отношений», то, конечно, и они играют свою роль в классовой борьбе, но роль эта – далеко «не первого плана», как и «соревнование» для «автономов». Как Вы наверняка уже заметили, отношение автора этого сайта к марксизму можно охарактеризовать, как резко негативное. Возможно, марксизм и помог большевикам взять власть в стране, но вот наладить в ней нормальную жизнь, он точно не помог, скорее, наоборот.
А главную задачу этого сайта его автор как раз и видит в «налаживании нормальной жизни» в уже существующих обществах. А что такое «нормальная жизнь»? Это, прежде всего, дружеские отношения между людьми, то, что сегодня принято называть БРАТСТВОМ. Равно, как и коммунистические отношения, между членами человеческих сообществ, автор рассматривает примерно так же, как семейные (братские) отношения внутри семьи. А стало быть, всякая семья является для автора «коммунистической ячейкой». И построить коммунизм – то же самое, что развивать братские отношения не только внутри отдельной семьи, но и на все человеческое общество, где эта семья проживает. А чтобы построить такой коммунизм, у народа-строителя должно быть желание и воля на такое строительство. Вопрос: «Были у Советского народа эти желания и воля?». Нет, не было. Недостатки Советского строя у народа были налицо, а недостатки «западного индивидуального капитализма» тщательно ретушировались тамошними властными элитами, и Советские люди узнавали лишь о его преимуществах. Именно по этой причине Советский Союз и развалился, и в России начались «капиталистические будни». Что резко поменяла общую картину мира в коллективном сознании русского народа. И за десяток лет русские люди сумели понять, что недостатков у западного капитализма значительно больше, чем у Советского социализма. И сегодня у русского народа уже появились, и желание построить НОВОЕ СОЦИАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО (не Советское, и не Западное), и воля на это. Как тут не вспомнить самую оптимистическую русскую пословицу: «Все, что ни делается, делается к лучшему». А заодно, и признать, что история человечества изначально предопределена мировым сознанием, и коллективное сознание любого народа является составной частью этого сознания. Зададимся таким вопросом: «Кем или чем управляется любое человеческое общество?» Если Вы думаете, что политиками, или даже экономикой, то Вы заблуждаетесь. Всякое человеческое общество управляется присущим ему коллективным сознанием. Другое дело, что политики и экономика оказывают серьезное влияние на этого «управленца» (на коллективное сознание). Но далеко не только они одни, на него оказывают серьезное влияние и мировое сознание, частью которого оно является, и народ, которому принадлежит это коллективное сознание. А стало быть, самое первое, что должны изучать все земные представители власти, это – «Основы человеческой психологии», а не законы «саморегулируемого мирового рынка» или «производственные отношения». Да, кое-что зависит и от «Политической экономии» (одной из общественных наук, предметом исследования которой являются отношения между рынком и государством, индивидом и обществом), но, прежде всего, от коллективного сознания того или иного народа.
Впервые словосочетание политическая экономия использовал драматург и писатель Антуан Монкретьен в экономическом трактате «Traité d’économie politique» («Трактат о политической экономии», 1615 год). Монкретьен ни до этого, ни после экономических работ не писал. В 1911 году, характеризуя степень самостоятельности трактата, Британская энциклопедия дала заключение: он «в основном базируется на работах Жана Бодена». Обстоятельства, подвигшие драматурга на написание трактата, были сугубо политическими (автор посвящал его молодому королю Людовику XIII и королеве-матери Марии Медичи). Прекрасный знаток античных языков и литературы, Монкретьен сконструировал термин для обозначения предмета исследования Жана Бодена: «политическая» — вызывает реминисценции и собственно с политикой, и с аристотелевским трактатом «Политика» (греч. Πολιτικά), название которого восходит к πολίτευμα — государственное устройство. «Экономия» — отсылка к «Экономике» (др.-греч. Οἰκονομικός), одному из сократических диалогов Ксенофонта, излагающих правила (νόμος «законы») ведения хозяйства (др.-греч. οἶκος «дом» как самообеспеченная хозяйствующая единица; ср. домовладение). По мнению российского экономиста Г. С. Вечканова, политэкономия изучает глубинные основы экономической жизни общества. Политическая экономия — лишь одна из множества наук, формулирующих экономические теории. При этом в ее рамках, как и «внутри» любой другой науки, могут возникать, сосуществовать и даже конкурировать несколько качественно различающихся совокупностей частных теорий. Группы взаимосвязанных, взаимно непротиворечивых теорий, развиваемых в рамках одной науки, на базе одного и того же предмета, но разными группами ученых, применяющих разные методы и приемы, складываются в школы и течения научной мысли. Со временем расхождения между ними в области предмета и метода могут достигать критической точки, после которой констатируется появление новых наук, уже со своими, взаимно непротиворечивыми определениями предметов и методов. Объект исследования «политической экономии» — есть социум и социальные связи. Но этот объект изучают и психологи, и социологи, и политологи и т. д. Предметом же политэкономии являются социально-экономические явления, которые складываются в определенных сферах, которые в разные периоды времени были в фокусе внимания политэкономии. Политическая экономия опирается на: — Анализ и синтез. Анализ — расчленение сложного объекта на составляющие. Синтез — интеграция в единое целое частей, свойств, отношений, ранее выделенных по ходу анализа. Синтез дополняет анализ и находится с ним в неразрывном диалектическом единстве. Абстракция — после анализа, отделение существенных характеристик (составляющих) явления от несущественных, производимое по определенному (часто количественному) критерию.
— Индукция и дедукция. Индукция — тип умозаключения, обеспечивающий переход от частного к общему. Дедукция — любой вывод, вообще, достоверное доказательство или вывод утверждения на основе законов логики. В дедуктивном выводе следствия находятся в посылках, и извлекаются оттуда путем логического анализа. Индукция и дедукция — не отдельные, самодовлеющие, а обязательно неразрывно взаимосвязанные между собой моменты диалектического познания. — Системный подход — не отдельный метод (как иногда ошибочно указывают, наряду с анализом, синтезом, абстракцией, дедукцией и индукцией), а вся перечисленная совокупность методов, позволяющая рассматривать отдельное явление или процесс как систему, состоящую из определенного количества взаимосвязанных и взаимодействующих между собой элементов. Методы, специфические для политэкономии, которые могут отсутствовать или иметь второстепенное значение в других экономических теориях, включают: — Исторический и социологический метод. Поскольку человек входит в предмет политической экономии и как субъект экономических отношений, и как деятельный участник, и как результат экономических процессов, эта наука обязана рассматривать явления в историческом плане, проецируя их на социологический результат. Индуктивно-дедуктивную взаимосвязь этих методов отметил В. Зомбарт: «Исторический подход — это подход к единичному или однократному, социологический же — к повторяющемуся». Ну а главным недостатком этой, с позволения сказать, «науки» является ее полная оторванность от человеческой психологии – в ней не учитываются особенности психики ни отдельных людей, ни коллективов. А между тем, главной причиной любых человеческих действий или бездействий (поведения человека) являются как раз особенности его психики. И не учитывать эти особенности, в то время, когда чуть ли не главным объектом исследования политической экономии является «поведение человека в тех или иных ситуациях» — по мнению автора этого сайта, по крайней мере, НЕРАЗУМНО. На этом и закончим.