И что такое несчастье. Про фашизм
А прежде статья Николая Выхина — «Едоки и пища»: о роли либеральной демократии в организации геноцидов». «Не всякий может быть мясником; тут требуется определенный тип человеческой личности. Главное: мясник должен очень четко различать свой кровавый промысел от домашнего быта. Он не должен переносить навыки расчленителя в семью, в компанию своих друзей. И наоборот: эмпатию родства и дружбы он не должен переносить на своих жертв, на скотобойню. Профессиональный мясник – это два разных человека. До 6 вечера мясник убивает, убивает, убивает… После 6 он принимает душ, переодевается, и становится душкой: любящим мужем, отцом, хорошим другом, разговорчивым собутыльником, предупредительным соседом… Профессиональный мясник убивает не потому, что ему хочется, или доставляет удовольствие. Это его работа, его заработок, обеспечивающий жизнь ему, его семье и его близким. Садист непременно перенес бы навык орудовать ножом во все сферы жизни. Профессиональный мясник этого не делает: он умеет разделять работу от всего остального. Если речь идет о таком специфическом забое, как забой людей (а не бычков), то лучшие профи в этом деле – представители англо-иудейской субкультуры. Гитлер сам (и не раз) признавался, что свои основные, базовые идеи позаимствовал у английского колониализма. Именно поэтому гитлеризм – удивительный (для русских) гибрид между социализмом и геноцидом. Это когда ты мясник, добывая средства к существованию, и душка дома, когда распределяешь добытое между домочадцами… Профессиональным мясникам чужды русские метания между кровавой расправой и толстовским ненасилием, непротивлением злу силой, порождающие, в числе прочего, лютую неврастению, истерические вопли героев Достоевского, постоянно пребывающих на грани нервного срыва. Европейский (в первую очередь, английский) колониализм выработал мясницкую схему геноцидов, которая поражает воображение не только своей запредельной жестокостью, но и запредельной холодностью, деловитостью, расчетливым технологизмом. Фокус-покус тут вот в чем: у британского мясника нет душераздирающего конфликта между грязными средствами и светлой целью. Он не нуждается в оправдании средств целью, ибо цель вполне соответствует средствам. Если коммунист вынужден расстреливать, чтобы в итоге никто никого не расстреливал (и в итоге часто сходит с ума на этом невыносимом противоречии), то колониальный изверг расстреливает, чтобы и дальше расстреливать, сохранив за собой монополию на убийства. «Я – всех, меня – никто», и его не своротишь с этой позиции.
Главное отличие фашизма (идеи, безусловно родом из Англии, лишь подхваченной итальянцами и немцами) – в том, что насилие в нем является не средством, а самоцелью. Мясник не перевоспитывает тех, кого режет, он их режет на мясо! Идеологические диктатуры используют насилие, чтобы привести людей к какому-то, для них сакральному, эталону поведения и бытия. На этот счет могу привести яркий пример черного юмора. Турецкий султан хотел содрать кожу с предводителя иудейской секты Шабдая Цви. Шабдая поставили сперва посмотреть, как это делается, в очередь: на его глазах содрали кожу с другого человека. Когда очередь дошла до Цви, тот сказал, что все понял, осознал свои ошибки, и принимает ислам. Султан не только отменил приговор Шабдаю, но и приблизил его к себе, осыпал золотом и дарами. Султану, как представителю идеологической диктатуры, показалась очень лестной духовная победа.
«Вот теперь тебя люблю я,
Вот теперь тебя хвалю я!
Наконец-то ты, грязнуля,
Мойдодыру угодил!»
Это яркий пример того, что самые чудовищные формы насилия в самой дикой и варварской идеологической диктатуре – лишь средство для «переделки» человека под ей угодный лад. Что же касается фашизма, то со времен О. Кромвеля (и раньше) фашизм никого, ни во что, переделывать не хочет и не собирается. У фашизма зоологическая цель – отвоевание «жизненного пространства», присвоение чужих ресурсов и богатств. В этом смысле фашизму глубоко фиолетово, каким стандартам соответствуют или не соответствуют его жертвы. Они виноваты лишь тем, что ему хочется кушать, и, оформившись идеологически, фашизм это говорит открыто, как лозунг. Мне, говорит, нужны земли и рабы, и я их добуду! Если бы Шабдай Цви имел дело не с султаном, а с Кромвелем, то черта с два он умилил бы кого-то своим переходом в англиканскую (или еще какую-то) веру… Если идеологическая диктатура сражается с несогласными, чтобы определенным образом организовать их жизнь (и в этом смысле всегда чередует вспышки ярости со вспышками милости, расстрелы и бесплатную раздачу квартир), то сложившаяся на Западе усилиями англо-иудейского субстрата практика сражается с несогласными, чтобы организовать их смерть. Тот, кто морит мышей или тараканов – не хочет от мышей или тараканов ничего, кроме их смерти: он не интересуется поведением тараканов, их идеологией, их символами веры, не пытается отделить «правильных» тараканов от «неправильных» и т. п. Именно это и породило известную поговорку, которую, кстати сказать, придумали сами англичане (в чувстве юмора им не откажешь): «хуже войны с англосаксами только дружба с англосаксами». На войне они страшны, но в дружбе еще страшнее. Человек, твердо намеренный тебя зарезать – конечно, может это сделать и тогда, когда ты отбиваешься стулом. Но легче и вернее ему это сделать, если ты подпустил его близко, обниматься и целоваться…
Феномен холодной машины убийства, какую представляет собой англоязычная субкультура включает в себя и вызывающую неподдельное восхищение рационализацию подготовки геноцида, продуманный технологизм народоубийства. Понимаете, профессиональный киллер действует очень умно по сравнению с пьяным убийцей по бытовухе, действовавшим в состоянии аффекта, в порыве страсти. Бытовой убийца очень плохо заметает следы, да и выходит на убийство без всякой подготовки. Профессиональный киллер действует строго по науке, опираясь на весь массив человеческих знаний, отбирая лучшее орудие, изучив всю криминалистику для заметания следов, и т. п. Именно поэтому истерический, «припадошный», в состоянии аффекта террор в рамках идеологических диктатур (продвигающих образ жизни, а не смерть всех, кроме себя) не идет ни в какое сравнение с продуманной до мельчайших деталей механикой англоязычной машины геноцида. Таков и неоколониализм, достойный продолжатель пиратского, рабо-нарко-торгового колониализма прежних веков. Расчетливость, научный метод в организации геноцида и стали причиной того, что на определенном этапе (в советский и постсоветский период) неоколониализм стал использовать «либеральную демократию», как ледокол, орудие продвижения геноцида неугодных народов (а неугодные у него все, кроме себя, да и то не все свои). Запад действовал и действует не в состоянии аффекта, а именно как профессиональный киллер, который советуется с высоколобыми учеными, какое орудие убийства в том или ином случае оптимально. Т. е. где проще действовать снайперской винтовкой, а где ядом. Главная задумка «либеральной демократии», как орудия геноцида туземцев – разумеется, не в правах и свободах человека, а в доведении их до абсурда, что их ликвидирует в ноль. Англосаксы – очень умные люди, иудеи – еще умнее, и мало равных им в организации «стратегии непрямых действий»: это когда, чтобы шар оказался в левой лузе, его направляют вправо, просчитав рикошеты, или наоборот. А глупым людям кажется, что если шар направили вправо, то и стремятся его отправить именно вправо… Либеральная демократия – это балаган, карнавал, захватывающее шоу с фриками, цирк с фокусами на манеже, и пока она кипит во всей своей красочной карнавальности – происходит малозаметное: демократия лишает суверенитет субъектности. Доказать это можно от обратного: когда на Западе твердо решили отстоять свою гнусную украинскую поделку, то – из нужд ее обороны – перечеркнули сразу все либеральные свободы и демократические институты. Если упираешься в отстаивании чего-то, то нет места балагану и клоунаде, столь популярным еще вчера!
Если бы Запад этого не сделал, то давно уже потерял бы Украину. Люди воспользовались бы выборами, чтобы не умирать (потому у них и отменили выборы), люди воспользовались бы свободой слова и собраний, чтобы протестовать (потому и гестапо), люди воспользовались бы свободой передвижения, чтобы уехать (поэтому границы и закрыли), опираясь на свободу личности, люди отказались бы от насильственной мобилизации (потому их и лишили свободы личности) и т. п. Эту тотальную отмену всякой демократической клоунады, этот полной выкладки тоталитаризм Запад сделал – потому что стремился сохранить Украину. Но из этого следует вывод «от обратного»: когда НЕ ХОЧЕШЬ чего-то сохранять, то вводишь все это! Что такое суверенитет, лишенный субъектности? Как абстрактная, отвлеченная идея, суверенитет страны «Икс» присутствует, но субъекта у него нет. Это стирает всякую грань между понятиями «предательство» и «свобода выбора». Субъект суверенитета предполагает некий монолит, который являет собой материальное воплощение идеи суверенитета: служение ему – долг, измена ему – это предательство. Иногда субъект – король или царь. Иногда – религия, вера или идеология (советская практика пыталась выстроить себе на сакральности коммунизма). Потому и шутил Козьма Прутков – «если тебе изменила жена, радуйся, что она изменила тебе, а не Отечеству». Измена жены идет по другой квалификации, нежели Измена Родине (в здоровых обществах караемая смертью). Но либеральная демократия делает так, что все становится «женой» и ничто «Отечеством». Политическая система выстраивается так, что монолит решимости просто невозможен. Клоуны, которых избирают на краткое время, чтобы вскоре сменить другими клоунами – по статусу своему слуги, и верность им так же нелепа, как верность лакею. Политических партий много, и оппозиционные враждебны правящей по самой сути своей (иначе им пришлось бы самораспуститься). Но если они враждебны правящей партии – они предатели Отечества? Наверное нет, глупо уравнивать Отечество и всего лишь на пять лет ставшую правящей партию… А может ли президент-петрушка считаться «лидером нации»? Очевидно, что нет! Почти половина изначально была против него, недовольна его избранием, мечтает его переизбрать и т. п. Люди гомонят, гомонят, гомонят – и их внутренние конфликты, дрязги незаметно для них становятся важнее внешних конфликтов. Хорошо известен феномен феодальной раздробленности, во время которой князьки так сильно ненавидели друг друга, что (в полном согласии с народным вече своих городов) наводили иноземцев, интервентов, полагая, что литовцы или ордынцы для Твери лучше, чем Москва… Общество теряет монолитность, единство воли, дробится на множество враждующих фракций, к тому же постоянно мельчающих. Все хотят господствовать, никто – служить. В стремлении одолеть конкурента опора на иностранную помощь кажется все менее и менее предательской.
Возрастающая рыхлость общества позволяет колонизаторам взять его «голыми руками», подобно тому, как раки ждут, пока падаль стухнет (следовательно, размягчится), так ее ракам легче кушать. И вот в эту рыхлую среду, подготовленную прекраснодушными лозунгами «свободы и прав человека» приходит вооруженный с головы до ног англо-иудейский убийца. И заводит в этой тухлятине свои порядки, суть которых можно выразить фразой «я всех вас съем». Теоретически общество заинтересовано отстаивать свой суверенитет от убийц, поработителей и колонизаторов. Но как – если субъект суверенности напрочь потерян?! Если нет ни единоначалия, ни единоверия, если ситуация давно уже строится по басне «лебедь, рак да щука»? Пример с Украиной показывает, что если англосаксам нужно что-то отстоять, а не разрушить – они всю либеральную дурь сдувают в два дня, выковывая легированный тоталитаризм, запредельную в своем терроре диктатуру. Но вот когда у них цель не отстоять, а разрушить страну «Икс» (не обязательно Россию, они разрушают все государства) – то в их устах либеральной дури «много не бывает». Они тащат и тащат «идеи свободы личности», в итоге разрывая всякую практическую основу коллективизма, единомыслия, способности к коллективному отпору. Давно уже доказано историей, что выборы командиров солдатской массой разлагают армию; но разве не то же самое происходит и с государством?! Никто не спорит, что идеи демократии САМИ ПО СЕБЕ очень хороши, соответствуют природе человека, его заветным чаяниям, и если бы их можно было применить САМИ ПО СЕБЕ, без людоеда, ждущего, пока они ему откроют дверь – то мы были бы самыми пылкими их сторонниками. С нашей точки зрения богоподобие человека в том, что каждый человек – Вселенная, насилие отвратительно, права человека – это хорошо, но при одном условии: если вы не играете по этим правилам с шулерами! Главный подлог «дерьмократов» в том, что демократию они рассматривают как «сферического коня в вакууме», вне контекста объективной реальности. В которой есть очень мощная и очень жестокая империя, желающая убить всех нас — но мы будем думать не о ней, а о «соблюдениях свобод и регулярных сменяемостей»… Которые, получается, для нас важнее нашего биологического выживания?! Если вы не столкнулись с теми, кто ваше несогласие с правительством использует для вашего убийства. Потому что наличие мощнейшего по силам (включая и интеллектуальные) и чудовищного по своему цинизму неоколониализма обнуляет все «права человека» автоматически.
Вы несогласны? А что, те, кого вели в газовые камеры, были согласны со своей участью? По-моему, даже нацистские палачи не требовали от жертв геноцида моральной поддержки! Ты можешь быть сколько угодно не согласен, сколько угодно требовать записать твое особое мнение – но в ситуации у расстрельной стены это не имеет никакого практического значения. Возникает совсем другой вопрос: а какова та сила, которая за тебя заступится, и вообще – есть ли она? Ведь для того, чтобы отстоять свою жизнь у сплоченной дивизии – мало иметь «собственное мнение»! Если против тебя дивизия, значит, и ЗА ТЕБЯ должна быть дивизия. А откуда они возьмутся в либеральном демократическом балагане, на шоу фриков? Сегодня неоколониализм от либеральной демократии в общем и целом отказался, продвигая повсюду старый, 30-х годов образца, фашизм. Та легкость, с которой западники отрекаются от «идеалов демократии» доказывает нам, что для западников они никогда не были истинными, реальными. Это была лишь уловка, лишь наживка в мышеловке, хитрость чудовищ, организующих геноцид на продуманно-научных основаниях. Ф. М. Достоевский все это предвидел заранее, потому и вложил в уста беса: — Когда в наши руки попадет, мы, пожалуй, и вылечим… если потребуется, мы на сорок лет в пустыню выгоним… Но одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, — вот чего надо! А тут еще «свеженькой кровушки», чтоб попривык. Чего вы смеетесь? Я себе не противоречу. Я только филантропам и шигалевщине противоречу, а не себе… Эта цитата объясняет и взлет, и падение либеральных идей на Западе, воюющем с СССР и его наследием: «одно или два поколения» «гаденького разврата» — лишь фаза перед тем, как загнать в концлагерь. Либеральная демократия призвана была разрыхлить пищу людоедам, с помощью гнили сделать доступной даже для шатких зубов. А теперь она закономерно закончилась. И с нами говорят уже совсем по другому. И марионеточным режимам не оставляют даже капельки, даже видимости или симуляции демократических свобод. Ибо – прошла любовь, завяли помидоры, не нужно больше этих игрищ, мировой концлагерь почти готов, а путь в него необратим… Так думают они – и дай Бог, чтобы они ошибались, поторопились успех свой праздновать – иначе всей цивилизации хана!» (Николай Выхин, команда ЭиМ). По мнению автора этого сайта, слова «геноцид» и «фашизм» являются словами – синонимами. А в основе англосаксонского фашизма лежит «еврейский предфашизм», прописанный еще в «устной Торе». Что же касается геноцида евреев Германским фашизмом, то это – обычная диалектика — «отрицание отрицания». Так что, тезис: «На Украине не может быть фашизма, так как ее президент еврей» — заведомая ложь. В Израиле и вовсе живут одни только евреи, однако нынешний Израиль – чисто фашистская страна. И чей фашизм крепче (Великобритании или Израиля) можно еще и поспорить. Кстати, это обстоятельство понимает и Выхин, так как он объединяет различные виды фашизма в одно целое – «иудейский англосаксонский фашизм».
Ну а самый невнятный фашизм на Западе наблюдается как раз у его гегемона – США. Отсюда там и трудности с объединением народа под единым флагом. Именно в этом и заключается главная слабость Америки (и, соответственно, всего Запада), и всем его противникам нужно бить именно в эту точку. Ибо «на войне, как на войне», и если ты не убьешь своего противника, он убьет тебя. Ну а теперь давайте посмотрим, что по поводу «фашизма» и «геноцида» пишут в Википедии. Фашизм (итал. fascismo, от лат. fascis — «связка, пучок») — разновидность ультранационалистической идеологии и общественно-политического движения, а также устанавливаемого на их основе диктаторского режима. Фашизм как идеология включает идею «нового рождения» (палингенеза) народа, нации или расы, а также реваншизм, вождизм, экспансионизм, элитаризм, социальный дарвинизм, этатизм, корпоративизм; антилиберальную и в конечном счете антиконсервативную направленность, антидемократизм, отрицание выборной демократии, социал-демократии, антикоммунизм, антисоциализм и антимарксизм; в ряде случаев расизм. Отмечается надклассовый характер идеологии фашизма. Фашизм имеет разнообразные интеллектуальные и культурные источники и сочетает в себе противоречивые идеи (как революционные, так и консервативные), включает рациональные и иррациональные элементы. Занимает крайне правое место в традиционном лево-правом политическом спектре. Фашизм как политический режим характеризуется централизованной автократией, милитаризмом, корпоративной экономикой, жесткой социальной иерархией, силовым подавлением оппозиции и индивидуальных свобод, а также стремлением к мобилизации общества и тотальному контролю над обществом; и в ряде случаев политикой геноцида. Фашистская идеология — феномен современного общества, связанный с процессами модернизации. Первые фашистские движения возникли в Италии после окончания Первой мировой войны, а затем распространились на другие европейские страны. Конкретные формы фашизма различались в зависимости от культурных и исторических обстоятельств. Классическими фашистскими режимами обычно считаются нацистская Германия и фашистская Италия, между которыми отмечаются существенные различия; существование фашизма как общего явления оспаривается. Крайний авторитаризм и национализм фашизма порождают радикальный расизм — стремление к расовой чистоте или к установлению власти расы господ, что провоцирует массовые убийства, принудительную стерилизацию, геноцид или депортации. После поражения фашистских режимов в развязанной ими Второй мировой войне лишь немногие партии и движения открыто называли себя фашистскими. Чаще этот термин используется их политическими оппонентами негативно или уничижительно.
Начиная с 1920-х годов, отмечается отсутствие консенсуса, в том числе, по основным вопросам определения фашизма. Ученые-марксисты предполагали, что фашизм является частью международной волны капиталистической реакции. В советских научных работах за основу было взято определение фашизма, принятое на XIII пленуме Исполнительного комитета Коммунистического интернационала как «открытой террористической диктатуры». Например, Советский энциклопедический словарь дает следующее определение фашизма: Фашизм — политическое течение, возникшее в капиталистических странах в период общего кризиса капитализма и выражающее интересы наиболее реакционных и агрессивных кругов империалистической буржуазии. Фашизм у власти — открыто террористическая диктатура наиболее реакционных сил монополистического капитала. Важнейшие черты фашизма — применение крайних форм насилия против рабочего класса и всех трудящихся, воинствующий антикоммунизм, шовинизм, расизм, широкое использование государственно-монополистических методов регулирования экономики, политическая (часто лжесоциалистическая) демагогия с целью создания массовой базы (главным образом за счёт мелкой буржуазии) для фашистских партий и организаций. Внешняя политика фашизма — политика империалистических захватов. Политолог Андреас Умланд писал, что «печально известное определение фашизма Коминтерном в 1933 г. … сыграло немалую роль в недооценке динамики и популярности фашизма левыми силами в межвоенной Европе». С конца 1980-х годов среди академических историков и социологов проявляется значительный интерес к исследованию феномена фашизма. Выпускается целый ряд научных монографий в Европе (например, Хуан Линц, Джордж Мосс, Роджер Гриффин). В течение 1990-х в концептуализации фашизма и понимании конкретных аспектов его исторического проявления прослеживалась тенденция схождения на группе положений. В частности, существует научный консенсус о том, что у фашизма была собственная самобытная идеология и оригинальная культура. По мнению Андреаса Умланда, постсоветское российское толкование фашизма подверглось фрагментации, а использование термина «фашизм» в публичном дискурсе страдает от «гиперинфляции». Умланд выделяет как минимум четыре группы авторов и различных тенденций в трактовке понятия «фашизм»:
Публицисты, до сих пор поддерживающие более или менее видоизмененные версии стандартного советского определения фашизма. Авторы, представляющие фашизм как западную, по своей сути, форму экстремизма. Публицисты, чрезмерно свободно толкующие данный термин и называющие «фашистскими» широкий спектр авторитарных и националистических направлений. Близкие к западным толкованиям термина, такие как Валерий Михайленко, Валентин Буханов, Александр Галкин и др. Галкин объединил свои предыдущие оценки фашизма в сжатой дефиниции «правоконсервативный революционаризм». Последняя, четвертая школа в значительной степени находится в согласии со сравнительными исследованиями неофашизма на Западе. «Белыми пятнами» в современном научном изучении феномена являются такие проблемы, как протофашизм, фашистский интернационал, взаимосвязи между революционной и контрреволюционной логикой межвоенного фашизма, внеевропейские разновидности фашизма, «групускулярность» современных ультранационалистических движений. Немецкий историк Эрнст Нольте в качестве основы фашизма выделял три идеологических «анти-»: антимарксизм, антилиберализм и антиконсерватизм. К ним добавляются две характеристики движения: принцип лидерства и партийность. Американский исследователь Стэнли Пейн к трем «анти-» Нольте добавляет следующие характеристики: национализм, авторитарный этатизм, корпоративизм, синдикализм, империализм, идеализм, волюнтаризм, романтизм, мистицизм, милитаризм, насилие. По мнению немецкого историка Вольфганга Виппермана, основными чертами идеологии фашизма являются: традиционализм, национализм, корпоративизм, антилиберализм, антидемократизм, антикоммунизм, экстремизм, этатизм, элементы популизма, милитаризм, часто — вождизм, декларирование опоры на широкие слои населения, не относящиеся к правящим классам. Американский политолог и историк Роберт Пакстон писал, что фашизм включает антилиберальные ценности, агрессивный насильственный национализм и расизм, а также новую эстетику инстинкта и насилия; его определяющие элементы — неограниченный особый суверенитет, склонность к войне и общество, основанное на насильственном исключении. Американский историк Роберт Суси писал, что хотя фашистские партии и движения значительно различались, они имели много общих черт, включая крайний милитаристский национализм, презрение к избирательной демократии, политическому и культурному либерализму, веру в естественную социальную иерархию и господство элит, а также стремление создать народную общность (нем. Volksgemeinschaft), в котором индивидуальные интересы должны подчиняться благу нации.
Согласно Умберто Эко («Вечный фашизм»), если в обществе наблюдается 6-7 признаков из списка из 14 пунктов, то оно близко к наступлению фашизма: 1) Культ традиции; культурный синкретизм, подразумевающий пренебрежение к противоречиям в содержащих высшую истину древних откровениях. 2) Неприятие модернизма, иррационализм. В пример приводится противопоставление «крови и почвы» «дегенеративному искусству» в нацистской Германии. 3) Культ «действия ради действия», недоверие к интеллектуальному. 4) Неприятие скептицизма: сомнение трактуется как предательство. 5) Ксенофобия, расизм. 6) Буржуазность, опора на средний класс. 7) Национализм, одержимость теориями заговора, культивация чувства нахождения в осаде. 8) Враг изображается как крайне опасный, чтобы последователи чувствовали себя под угрозой, и в то же время, достаточно слабый, чтобы его можно было сокрушить. 9) Жизнь понимается как непрерывная война, а пацифизм — как потворствование врагу. 10) Элитизм, презрение к слабым. 11) Культ героизма и культ смерти. 12) Мачизм, сексизм, неприятие нестандартного сексуального поведения. 13) «Избирательный популизм»: индивидуумы воспринимаются не иначе как единый монолитный Народ, чью волю выражает верховный лидер, неприятие парламентаризма. 14) Использование новояза. А теперь, посмотрим, что такое «геноцид». Согласно Википедии, геноцид (от греч. γένος — род, племя и лат. caedo — убиваю) — форма массового насилия, которое ООН определяет как действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую путем: Убийства членов этой группы. Причинения серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы. Мер, рассчитанных на предотвращение деторождения в такой группе. Насильственной передачи детей из одной человеческой группы в другую. Предумышленного создания жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение этой группы. Грегори Стэнтон, основатель и руководитель организации Genocide Watch выделяет десять стадий процесса, связанного с геноцидом. Резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года утверждена Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, в которой дано определение геноцида, и признание его (а также покушение на геноцид, публичные призывы к нему, соучастие в геноциде и заговор с целью геноцида) международным преступлением, независимо от того, совершен он в мирное или военное время, частным, должностным лицом или правительством. В отношении выдачи виновных геноцид не рассматривается как политическое преступление, и виновным не должно предоставляться политическое убежище.
Лица, обвиняемые в совершении геноцида, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или международным уголовным судом, при условии, что он имеет юрисдикцию в отношении сторон. Международным органом уголовной юстиции, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления, преступления против человечества, а также военную агрессию, с 1998 года является Международный уголовный суд в Гааге. Отрицание геноцида представляет собой дениализм, включающий попытки отвергать факт геноцида или минимизировать его масштаб и жестокость. Отрицание является неотъемлемой частью самого геноцида. Некоторые ученые определяют отрицание геноцида как заключительную стадию процесса геноцида. По словам исследователя геноцида Грегори Стэнтона, отрицание «является одним из самых верных показателей, что в дальнейшем геноцидальные убийства будут продолжены». До 1944 года для описания преднамеренных систематических убийств использовались различные термины, в том числе «резня», «истребление» и «преступления против человечности». В 1941 году Уинстон Черчилль, описывая вторжение Германии в Советский Союз, говорил о «преступлении без имени». Термин «геноцид» был впервые введен в обиход польским юристом еврейского происхождения Рафаэлем Лемкиным. В 1933 году Р. Лемкин на международной конференции по унификации международного права в Мадриде предложил разработать международную конвенцию против геноцида, а также выделил следующие признаки геноцида: Разрушение культурных ценностей и исторического наследия посредством передачи детей одной этнической группы в другую, принудительного и систематического изъятия цивилизационнокультурных элементов, запрета на использование родного языка, систематического уничтожения книг на родном языке этой группы, разрушения объектов исторического и культурного наследия (памятников, религиозных учреждений, музеев и т. д.). Акты жестокой агрессии в отношении отдельных физических и социальных лиц; насильственное вторжение в частную жизнь представителей конкретных групп; целенаправленное уничтожение исторической, культурной и экономической основ этих групп. Короче говоря, все то, что мы сегодня и наблюдаем на Западе. В частности, на Украине все это совершается вполне открыто, и с одобрения их Западных союзников. А стало быть, в геноциде замешены не только сами хохлы, но и их западные покровители. И если Украина – это чисто фашистская страна, то и их союзники (хозяева) ничуть не менее фашистские страны. А что такое нынешняя Украина? Цэ Европа! Ну а выводы делайте сами.