О культе и религиях
А для начала статья Виктора Ханова — «Правильный социализм — это традиционные ценности, обеспечиваемые новейшими достижениями науки и техники». «Ни «капитализм», ни «социализм» не имеют четких определений и однозначных форматов. Ни то, ни другое не имеет какого-то устойчивого и единого образа, вида. И «капитализмов» десятки видов, от Гаити до Норвегии, и «социализмов» тоже десятки. А коммунизмов даже побольше! Тут вообще что ни вождь – то свое представление о том, как «это» должно выглядеть. Потому современные исследователи справедливо пишут, что «понятие «капитализм» — это экономическая абстракция, в которой выделены характерные черты экономики на определенном этапе ее развития и при этом отброшены менее значимые» («власть капитала» — авт.). Они указывают, что реальная экономика конкретных стран никогда не основывалась только на частной собственности и не предоставляла полной свободы предпринимательства. Всегда в той или иной мере присутствовали ЯКОБЫ несвойственные капитализму черты — сословные привилегии, государственная собственность, ограничения на владение имуществом, в том числе ограничения на размеры недвижимости или земельных участков, таможенные барьеры, антимонопольные правила и т. п. Тут бы социалистам посмеяться – да не выходит. У них у самих, куда ни плюнь – «пережитки, родовые пятна, тяжелое наследие», и «борьба с внутренним капитализмом». И «обострение классовой борьбы по мере приближения коммунизма». Полагали – это параноик Сталин придумал, расслабились при Горби – и на тебе, Сталин как в воду глядел! Разгадка проста! То, что называется словом «капитализм» и вообще «угнетательское общество» — на самом деле Наличное, Имеющееся, Само собой сложившееся. А раз так, то оно в Норвегии — одно, на Гаити — другое, а в Мексике — третье, ПОТОМУ ЧТО СКЛАДЫВАЛОСЬ ХОТЬ И САМО, ДА ПО-РАЗНОМУ. Это как слово «куча». Куча чего? А вот чего навалишь – того и куча. Имеется в виду бессистемная свалка чего-то. Она и есть куча. Что было – то навалили, не пытаясь ни осмыслить, ни упорядочить. Покидали в кастрюлю, чего было – оно там и сварилось. Иной раз вкусно получается. Иной же раз – гадость, или даже отрава. От понятия «куча» нельзя вывести, о чем речь. Но в понятии «куча» или «свалка» есть отрицательная коннотация, впрочем, к конкретике кучи не относящаяся. Это бессистемность, бесструктурность, хаотичность наваленного. Мы не знаем, чего именно лежит в куче, если нам скажут слово «куча» не расшифровывая содержания дальше. Но из самого слова «куча» мы понимаем, что там чего-то накидали, бездумно и бессистемно. Может, носки, может, апельсины, а может и грязь.
Вот эта «куча» и есть капитализм, всегда, при всей его многоликости: имеется в виду то, что есть, сложившись само. Сложилось естественным ходом, не по проекту, не по плану, Без единого замысла. Ну, то есть Иван и Петр дрались, и один другого победил. Мы даже не знаем, кто именно кого именно. Знаем только, что дрались без рефери, не на стадионе, а в диком лесу, и дракой без правил. И кто-то кого-то таки да. А бывает, что устали и разошлись, ничья. И так бывает! Отсутствие правил не определяет победителя: оно говорит совсем о другом. О том, что победа была естественной, непредусмотренной никаким замыслом селекции, победа была совокупностью множества случайностей, лишенных единой логики. Исследователи капитализма (Й. Шумпетер, И. Кристол, С. Липсет) полагают, что капитализм, в отличие от социализма и коммунизма, не претендует на способность определенно решить главнейшие общечеловеческие проблемы. Капитализм не обещает осуществить глубинные духовные чаяния или покончить с неравенством, бедностью, расизмом, сексуальной распущенностью, загрязнением окружающей среды и войной. Свободный рынок не обещает счастливое будущее для всего человечества. В лучшем случае он держит обещание о неподтасованной лотерее, но, как и во всех подобных соревнованиях, самый крупный выигрыш достанется незначительному меньшинству игроков. Французский экономист Тома Пикетти считает, что перспективы развития капиталистического общества, уровень его адаптационного потенциала по отношению к внешним вызовам, ограничены его внутренними противоречиями. Он полагает, что капиталистическое общество в XXI веке обречено на новые катаклизмы и кризисы, предотвратить которые возможно только посредством усиления роли государства в регулировании экономической сферы, в том числе через политику перераспределения доходов. Иначе говоря, сам по себе капитализм никуда не ведет и ничего не обещает. И не может (да и не хочет, но главное, что не может). Его единственное достоинство – то, что он есть, какой есть. Могло быть и хуже – говорят исследователи. Примем за основу то, что имеем – но всякое улучшение, о какой бы сфере ни шла речь – требует выхода из аутентичного капитализма. По той простой и очевидной причине: в неуправляемой Разумом (планированием) системе ВСЕ, ЧТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ – УЖЕ СЛУЧИЛОСЬ. А чего в ней за много столетий не случилось – того, стало быть, она из себя сама выдать не может… Социализм – если определять его научно – «ТО, ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ». Не просто есть, здесь и сейчас – а, по мнению человека, «должно быть». Чаще всего, вместо имеющегося. Эта научность и лишает социализм какой-либо оценочной симпатии! Как мы не знаем, из чего навалена куча (знаем только, что там использовался метод самосвала, а не селекции), точно так же мы не знаем, каким образом тот или иной дурачок видит «то, что должно быть», по его мнению!
Нам открыто только одно: существующее не устраивает в том виде, в каком самосложилось, его нужно переделать под… И дальше начинается миллион вариантов, подо что именно нужно его переделать. Капитализм имеет перед социализмом преимущество естественности (что и подчеркивают социал-дарвинисты). Он явлен данностью, безо всякой подгонки и организации. Его никто не планировал создавать: он упал на нас, как кирпич по голове, а за секунду до падения об этом не мечтали ни мы, ни кирпич. Социализм имеет перед капитализмом преимущество сознательности (капитализм явно бессознательное состояние). Именно поэтому, например, у К. Маркса, социализм-коммунизм – это пытающийся себя осознать, понять капитализм. Мы во что-то упали, не знаем во что: это состояние капитализма. Если же мы начали брать анализы, исследовать, в чем плаваем, определять, в каком мы расстоянии от берега, из чего состоят субстанции вокруг нас – то мы начали строить социализм. Именно поэтому у Маркса о социализме очень мало (о коммунизме еще меньше), зато о капитализме – тома и тома, конца им не видно. Вопреки распространенному мнению, марксизм не враждебен капитализму: он прославляет капитализм по сравнению с предыдущими эпохами, он выводит себя из капитализма прямо и непосредственно, и единственное его отличие от апологетов капитализма – в том, что марксизм поставил задачу понимания и изменения мира вокруг человека посредством философии. «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» — пишет об этом сам К. Маркс в «Тезисах о Фейербахе» (весна 1845 г.). Кратко говоря: мы живем при капитализме (у Маркса и слова-то такого нет, только «капиталисты» и «капиталистический») не потому, что он нами сознательно построен. А потому что мы в нем, сами не зная как, оказались «вдруг». И стоит нам только начать понимать, как мы тут оказались, как мы дошли до жизни такой – тут же и станет проявляться «социалистическое строительство». Потому что, полагал Маркс, хоть человек при нем и живет, как получается, но должен (в идеале, в будущем) жить, как сам себе придумает. И в данном случае трудно возразить! Разум ведь весь в этом: сперва — проект, потом -материя, хочу дом с башенкой, и строю дом с башенкой. А бывает, что куда расселили, туда и расселили: засунули в барак или свинарник, там и живешь. Захотел из свинарника в дом с башенкой – значит, у тебя «то, что есть» и «то, что должно быть» в голове разошлись. Стали спорить, конфликтовать. Свинарник есть – но не хочешь. Дом с башенкой отсутствует – но хочешь его, а не свинарник. А кто тебя спрашивает, чего ты хочешь? Да твой же собственный Разум и спрашивает!
Был бы ты неодушевленным предметом, куском мяса, как зомби украинства – лежал бы, куда положат, не задавая никому (включая себя) вопросов о своем положении и перспективах. А коли наделен Разумом – он тебя в «строителя социализма» (по крайней мере, какой-то твоей его версии) и превращает! Ты хочешь другого, не того, что есть? Но ведь оно же по каким-то причинам не сложилось! И значит, причины эти нужно искусственно устранить. А то, что само устраняется – оно само и устранилось, давно уже, у него на то тысячелетия были! С другой стороны, то, что есть – оно же не просто так есть! Оно же сложилось в силу уважительных причин объективной реальности. Не преодолев их инженерной хитростью, от того, что есть – не избавишься. Ты его в дверь – оно в окно. Естество не пропьешь и гены соплей не перешибешь, и тысячелетия причин, приведшие к тому, что есть (а не к тому, чего тебе хочется) – без большой науки и множества искусственных средств не устранишь! Нет, разумеется, можно заставить воду течь вверх! Это и делают чуть ли ни с начала истории. Но нетрудно заметить, что вверх течет только нагнетаемая вода, насосами, движками, герметично в трубах. А дай воде свободу – тут-то она и польется вниз, потому что тому есть естественные причины. Тебе нужно ее вверх загнать, а она течет всегда вниз, пока не закуешь ее в кандалы искусственного мира техносферы и сложных условностей. Да, имеющееся само по себе – идиотически бессознательно. Формула «то, что должно быть» — указывает на сознание, волю, личность, разумность преобразователя. Но если мы на этом остановимся, то горе нам! Потому что все великие злодеи в истории были вполне себе одушевленными личностями, зверьми, но не идиотами! И у Пол Пота, и у Гитлера (да кого не возьми!) – явно присутствует стремление, отмеченное Марксом: «не только понять мир, но и изменить его» по их философию. Какую-то. А мы даже заранее не знаем, какую! От того, что у Гитлера или Пол Пота была своя философия – нам отнюдь не легче (и даже наоборот, лучше с идиотами дело иметь, чем с такими «активными преобразователями»). Очевидно, что апологетика «свободного рынка» требует идиотического фатализма: пусть, мол, все слагается, как слагается. Мы понять, зачем и почему оно так сложилось: — не можем (слишком тупы); — и не хотим (к тому же ленивы). Вот течет река: она и до нас текла, и мы помрем – она останется. Течение реки образовано естественными законами природы, безо всякого участия нашего разума. Рынок рыночники понимают примерно так же: он складывается, таинственный и непостижимый, не стоит и пытаться его понимать, да и не получится – его сложность, по мнению рыночников, много больше человеческих мозгов. Каждый провал разномастных социалистов заставляет рыночников визжать от восторга: — Ага! Вот видите! Хотели природу обмануть?! Себя умнее природы считали?! Пошли по шерсть – вернулись стрижены!
Природу обмануть трудно, не спорим, однако упадническая философия апологетов капитализма – несовместима ни с прогрессом, ни даже с простым сохранением цивилизации. Даже если оставить все как есть, запретив трогать руками общественные отношения, как в музее – они же все равно на одном уровне не останутся. А накопление энтропии-то вы куда денете? Нельзя законсервировать то, что есть – оно, если на него разумом не влиять, начинает деградировать. Мясо, если не заморозишь – оно же мясом не останется, превратится в гниль. А чтобы его заморозить – нужны морозильник, воля, и т.п. Если мы понимаем капитализм и социализм как то, что есть, и то, что должно быть, как то, что само по себе, и то, что наш проект – то они всегда сосуществуют в любом цивилизованном обществе. Как бы ни хвалились капиталисты своим дарвинизмом-зоологизмом, но до уровня настоящей зоологии даже им далеко. Другой вопрос, что они туда идут, и однажды дойдут, но, за сколько времени – вопрос спорный. Всякая попытка средствами ума что-то перестроить в самонастраивающихся процессах жизни – уже социализм, но отнюдь не всегда в положительном смысле (Пол Пот не даст соврать). Если в бессистемную и бесструктурную кучу мусора вы задумали внести какую-то сортировку, упорядоченность, то тут же встает вопрос: КАКУЮ ИМЕННО? Про кучу мы говорили, что это понятие не объясняет, из чего навалено наваленное. Но и про преобразование тоже скажем: само по себе преобразование не содержит в себе указания на то, каково оно в сущности! Цой спел «мы ждем перемен!» — но разумный человек, непременно уточнит: каких? Перемены, извините, бывают разными. То, что вы собрались естественный хаос заменить искусственно сконструированным порядком, еще ничего не говорит о качестве этого порядка. Мы о нем пока знаем только то, что он не есть бессистемный хаос, а больше-то мы о нем ничего и не знаем! Чтобы понять вопрос – надо изучать его генезис. Борьба цивилизации с зоологическим хаосом биосферы началась не просто так. Давайте называть вещи честно и своими именами: эту борьбу с биосферой (в ее аутентичных формах всепожирания) начал религиозный культ. Он и противопоставил веру в нечто высшее — низости даром имеющегося. — Вы всегда делали вот так – сказал культ инстинктам – а так не надо, и даже наоборот надо! Иначе говоря, мотивы преобразования естества (как и вообще Разум) имеют отчетливо и явно видные религиозно-культовые корни. Если таких корней нет, то второй возможный вариант (а третьего нет) – попросту безумие, когда человеку хочется сломать то, что работает, а зачем – он и сам не знает (ну сумасшедший, что возьмешь?). Река текла себе, беды не чуя, а он вдруг стал ее разворачивать. И не потому, что он хочет посредством продуманной ирригации превратить пустыню в потерянный райский сад (Эдем), а просто его руки не для скуки. Шаловливые ручонки – нет покоя мне от вас! Взяли парня – и сделали из него девочку. Одно отрезали, другое пришили! Перемены налицо, наука для этого требуется сложная (чтоб пришить – отрезать-то нет!) – но это прогресс?! Развитие?! Вы, психопаты, мальчика переделали в девочку, потому что вас естество не устраивало, и вы решили заменить его искусством хирургии…
Вот и получается Сцилла и Харибда: — капитализм с его «свободой» (т.е. зоологическим фатализмом); — и деструктивные версии «социализмов» без веры, следовательно, и без Разума (Разум – продукт веры, но об этом дадим отдельную большую статью). Во всем этом гадюшнике, где шизофрения выставляется альтернативой идиотизму, а идиотизмом предлагается лечить шизофрению, есть только одна положительная дорога. Мы называем ее «эдемизацией» (термин рабочий, подлежит обсуждению). Иначе говоря, это переход от биосферного болота полной неопределенности и дегенеративного равнодушия ко всему (капитализма) к тому, что должно быть. Но не в мозгах того или иного шизофреника, а в рамках традиционных ценностей! Сверяя себя не с воспаленной фантазией одинокого безумца, а с тысячелетиями культовых святынь. У цивилизации нет другого пути, кроме как идти от того, что есть, к тому, что должно (по человеческому разумению) быть. Но это «должно быть» определяется через тысячелетнюю мечту, выраженную человеком в идеалах традиционного культа. Иначе всякие психи так и будут менять пол с мужчины на женщину и обратно, и думать, что это и есть прогресс цивилизации… А возражать им будут – мол, не надо ничего трогать, пусть кто кого кушает, тот и дальше кушает, не мешайте людоедам… Прогресс цивилизации есть научно-техническая реализация ценностей религиозного культа, которые, в виде образа, заранее известны и изначально даны верующим. Это когда мечта о доме становится домом, места о сытости – реальной сытостью, мечта все знать – реальным знанием и т.п. Когда желание уметь читать – становится чтением, а желание исцелить больного – реальным исцелением. Вот это, и только это – и есть прогресс цивилизации. А вы что думали?» (Виктор Ханов, команда ЭиМ). Так-то оно так, да не совсем. Ведь в какой-то момент времени культ превращается в религию. А что такое религия? Это – упорядоченный культ. А кто его упорядочивал и по каким признакам? Священники или служители культа, то есть, люди, у которых есть, как свои плюсы, так и свои минусы. Более того, все это происходило «в какой-то конкретный момент времени», а и культ, и религии устроены одинаково ТРАДИЦИОННО. И какие заблуждения у людей наблюдались в данный «конкретный момент времени», такие же заблуждения наблюдаются во всех мировых религиях и сегодня.
А вот как религию описывают авторы Википедии. Религия (через пол. religia, от лат. religiō — «связанность клятвой, верой»; «святыня», «благочестие», от religare — «связывать») — определенная система взглядов, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организацию (Церковь, умма, сангха, религиозная община). Другие определения религии: Исповедание веры посредством внешних знаков. Организованное поклонение высшим силам. Религия не только представляет собой веру в существование высших сил, но устанавливает особые отношения к этим силам, она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам. Духовная формация, особый тип отношения человека к миру и самому себе, обусловленный представлениями об инобытии как доминирующей по отношению к обыденному существованию реальности. Система человеческих норм и ценностей, основанных на вере в высший, сверхчеловеческий порядок. Также термин «религия» может пониматься в таких смыслах, как субъективно-личностный (религия как индивидуальная «вера», «религиозность») и объективно-общий (религия в качестве институционального явления — «вероисповедания», «богопочитания», «конфессии»). Религиозная система представления мира (мировоззрение) опирается на религиозную веру и связана с отношением человека к надчеловеческому духовному миру, сверхчеловеческой реальности, о которой человек что-то знает, и на которую он ориентирует свою жизнь. Вера может подкрепляться мистическим опытом. Особую важность для религии представляют такие понятия, как добро и зло, нравственность, цель и смысл жизни. Основы религиозных представлений большинства мировых религий записаны людьми в священных текстах, которые, по убеждению верующих, либо продиктованы или вдохновлены непосредственно Богом или богами, либо написаны людьми, достигшими с точки зрения каждой конкретной религии высшего духовного состояния, великими учителями, особо просветленными или посвященными, святыми. В большинстве религиозных сообществ заметное место занимает духовенство (служители религиозного культа). Религия является преобладающим мировоззрением в большинстве стран, большинство опрошенных относят себя к одному из вероисповеданий. И именно это и является самым главным заблуждением человечества. Ибо в своих умозаключениях по поводу будущего устройства мира человек может и должен опираться, прежде всего, на КУЛЬТ, но НИКАК не на ту или иную РЕЛИГИЮ. Ведь, как мы выяснили чуть выше, упорядочивание культа в религиях имеет свои прирожденные недостатки. Построить же крепкое здание на хрупком фундаменте можно, конечно, однако простоит это здание недолго.
Да и религий в нашем мире ровно столько, сколько народов на Земле. Например, в исламе вместо религии используется название «din», которое первоначально означало власть — подчинение, обычаи, а впоследствии стало употребляться в смысле безусловности подчинения Аллаху и его безграничной власти, предания себя Богу, исполнения религиозных предписаний, совершенствования в искренности веры. Поэтому din стало обозначать: иман (вера, от глагола «верить, уверовать»), ислам (предание себя Богу, покорность, исполнение религиозных предписаний), ихсан (истовость, совестливость, чистосердечие — совершенствование в искренности веры). В китайском языке для обозначения того, что в европейской культуре обозначается словом «религия», используется слово chiao — «учение». В японском — сюке — «учение». В старославянском употреблялись слова «вера», «верство», «верование», а в русском языке слово «религия» известно с начала XVIII века. Понятие «религия» гораздо более новое, чем большинство мировых религий. Это слово не употреблялось в канонических документах западных религий — в еврейской Библии, Новом Завете, Коране. Латинское слово religio в значении «благочестие» было использовано в первом латинском переводе Библии. После заключения Вестфальского мира (1648) лат. religio стали использовать для обозначения вероисповедания, и в этом значении в XVIII веке оно вошло и в русский язык. И как ни крути, но каждая из существующих сегодня религий исполняет сразу несколько функций: Регулятивная. Религия регулирует поведение индивидов и социальных групп, устанавливает определенные рамки для свободы человека. Мировоззренческая. Религия формирует картину мира и место в нем человека, а также систему ценностей. Компенсаторная. Религия помогает человеку справиться с социальным и психологическим напряжением, успокаивает, приносит облегчение. Коммуникативная. Религия обеспечивает общение верующих в рамках религиозной общины или организации. Интегрирующая. Религия может являться фактором интеграции и социальной стабильности общества, объединенного единой верой. С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, РЕЛИГИЯ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ И СИЛЬНЕЙШИМ ФАКТОРОМ РАЗЪЕДИНЕНИЯ, О ЧЕМ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ РЕЛИГИОЗНЫЕ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЕ И ГРАЖДАНСКИЕ ВОЙНЫ. Ну и наконец, Культурная функция. Религия способствует сохранению и развитию социального и культурного наследия, сама при этом являясь неотъемлемой частью человеческой культуры.
Для религий Древнего Египта, Индии, Греции, Рима, ацтеков, майя, древних германцев, древней Руси было характерно многобожие — политеизм. Единобожие (монотеизм) характерно для таких религий, как зороастризм, иудаизм, христианство, ислам, сикхизм и некоторых других. С точки зрения верующих, приверженцев вышеперечисленных религий, появление их стало следствием непосредственного божественного воздействия на пророков. Пантеизм — учение, согласно которому Вселенная (природа) и Бог тождественны. Пантеизм был распространен в ряде античных религиозно-философских школ (стоики и др.), в ряде средневековых учений (см. Спиноза и т. д.). Многие элементы пантеизма присутствуют в отдельных формах язычества и неоязычества, а также в ряде современных синкретических оккультных учений: теософии, Агни-йоге и др. Автор этого сайта придерживается примерно таких же взглядов. Существуют и религии без Бога (в том смысле, какой придают этому понятию многие западные школы религиоведения) — вера в абстрактный идеал: конфуцианство, даосизм, буддизм, джайнизм. Религии этого вида называют этическими. А всего на Земле на сегодняшний день существует более пяти тысяч религий. Религиовед Е. Н. Васильева отмечает, что проблема создания единой емкой классификации, которая позволила бы упорядочить многообразие религий, заключается, в частности, в том, что известные нам религии настолько различны, что невозможно найти для них единого основания, то есть общего для всех религий свойства; кроме того, религии — очень динамичные объекты, поэтому любая классификация религий, по мере их развития, будет неизбежно претерпевать изменения; и, самое главное, определение религии — это самый тяжелый вопрос религиоведения, по которому среди ученых пока нет единого мнения. Так что, наше с Вами определение религии, приведенное выше, ничуть не хуже любого другого определения. Более того, оно ЛУЧШЕ других, так как в очень краткой форме («религия — это упорядоченный культ») объясняет сущность всех религий, без единого исключения. В настоящее время есть несколько подходов к классификации религий, ни один из которых не является общепринятым: Нормативный подход выражается в делении религий на «истинные» и «ложные». Это старейшая классификация, но весьма пристрастная и необъективная. Эволюционный подход распределяет религии по ступеням развития, по аналогии со взрослением человека. Так, Г. Гегель классифицирует религии в соответствии с тем, какую роль они сыграли в самореализации Духа: Природные религии (находятся на низшем уровне развития): чародейство, религии Китая, Индии (включая буддизм), древние религии Египта, Персии, Сирии. Духовно-индивидуальные религии (находятся на промежуточном уровне): иудаизм, древнегреческая и древнеримская религии. Абсолютная религия, например, христианство и ислам находится на высшем уровне.
Географический подход учитывает исторические и генетические связи между религиями. В частности, выделяются «западные» (христианство, ислам, иудаизм) и «восточные» (буддизм, джайнизм, сикхизм, даосизм, конфуцианство, синтоизм). Также можно выделить религии Африки, Америки, Океании и других регионов. Морфологический подход, в рамках которого религии разделяются по содержанию, форме и характеру культа, отношению к нравственности и т. д. Генетический подход учитывает характер происхождения религий, подразделяя их на естественные (народные) и религии откровения (личностные религии). Первые возникают непосредственно в социуме, не вследствие деятельности пророков, к ним относятся первобытные и родоплеменные религии, многие национальные религии, такие как синтоизм или индуизм. Религии откровения связаны с личностью основателя и фактом сверхъестественного откровения или озарения; к ним относят зороастризм, буддизм, христианство, ислам. Исторический подход увязывает религию со стадией развития общества и этноса. Выделяют родоплеменные религии (самые ранние, к числу которых относятся анимизм, тотемизм, фетишизм, магия), национальные (индуизм, иудаизм, синтоизм, конфуцианство и др.), мировые (наднациональные, в том числе христианство, ислам). В отдельную категорию выделяют синкретические религии, возникшие в результате смешения разнородных религиозных элементов, принадлежащих к разным культурам (например, афрохристианские церкви). Следует учитывать, что одна и та же религия в разные периоды времени может выступать и как национальная, и как мировая или родоплеменная. Хронологический подход состоит в делении на «мертвые религии» (существовавшие в прошлом) и «живые религии» (ныне существующие). Среди современных религий также выделяют в отдельную категорию «новые религиозные движения». Социальный подход выражает отношение религии к миру, человеку. Выделяют миротерпимые, мироотрицающие и мироутверждающие. Выделяют также религии спасения, где сильно развито учение о спасении и искуплении, согласно которому спасение человека после смерти возможно на определенных условиях. В свою очередь, религии спасения, исходя из способа и направления спасительного исхода, делятся на три группы: Религии аскетизма видят спасение в потустороннем мире, где человеку, по их представлениям, может быть доступно то, что недоступно в земном. Путь аскезы, то есть отказа от мирских благ и удовольствий, призван вывести за пределы повседневного опыта, преодолеть власть сил и законов земного существования. К этой категории относится, в частности, христианство.
Религии эскапизма (от англ. escape — убежать, спастись, освободиться) видят спасение в состоянии свободы от какого бы то ни было бытия, считая, что материальный мир принципиально не может принести ничего хорошего, а поэтому в этом мире стремиться не к чему, можно стремиться лишь к свободе от каких бы то ни было стремлений (состоянию, которое, в частности, называют нирваной, апатией, атараксией и т. п.). К этой категории относится буддизм. Религии гетерономии (от др.-греч. ἕτερος — «другой», и νόμος — «закон») утверждают, что Бог обладает в мире всей полнотой власти, поэтому для достижения спасения человек должен полностью соблюдать установленные Богом законы и правила поведения. К числу таких религий относятся иудаизм и ислам. Феноменологический подход рассматривает религии как целостный феномен человеческой жизни. Наиболее известна феноменологическая классификация голландского ученого Г. ван дер Леува, который выделил следующие типы религий: религии уединенности и полета (Древний Китай и деизм XVIII в.), религии борьбы (зороастризм), религия покоя (обнаруживается в любой религии в форме мистицизма), религия беспокойства, или теизм (также не имеет конкретной формы, но проявляется во всех религиях), религия силы и формы (Древняя Греция); религии бесконечности и аскетизма (религии Индии); религия пустоты и сострадания (буддизм); религия воли и послушания (иудаизм); религия величия и унижения (ислам); религия любви (христианство). Этнолингвистический подход был сформулирован Максом Мюллером, основоположником сравнительного метода в религиоведении, который полагал наличие связи «между языком, религией и национальностью» и соответственно относил к арийским (индоевропейским) религиям религии славян, германцев, кельтов, персов, греков, римлян вместе с религиями Индии, а религии Ближнего Востока (иудаизм, христианство и ислам), основывающиеся на авторитете Библии, получили название семитских (авраамических) религий. Статистический подход основан на эмпирических данных, таких как: количество верующих, их процент от общей численности населения, возрастной и половой состав, географическая распространенность. Он используется, в частности, при классификации религий по числу их последователей. Проблемой этого подхода является необходимость выработать критерий религиозности. Государственно-правовой подход выделяет религии, которые поддерживаются государством и не поддерживаются государством, а также религии, к которым государство относится нейтрально. Существуют религии, имеющие статус государственных, и религии, статус которых не закреплен государственными документами. Организационный подход основан на разделении религий по уровню организации на жестко централизованные, слабоцентрализованные и децентрализованные. По степени зрелости религиозные организации подразделяются на церкви и секты. Некоторые религиозные организации в процессе становления последовательно проходят все три стадии: от харизматического культа через секту к церкви.
Церковь — наиболее зрелый тип религиозной организации, социальный институт, характеризующийся авторитарным централизованным иерархическим правлением, наличием профессиональных священнослужителей, с четко определенной системой норм религиозной морали, канонического права, ценностей и санкций. Сам факт рождения в определенной религиозной среде приводит к членству в церкви. В ряде случаев церковь тесно связана с государственной властью (государственная церковь). Секта — религиозная организация, которая откололась от церкви. Она характеризуется самобытным вероучением, изолированностью от мира и от других религий, претензиями на исключительность исповедуемых взглядов. Принадлежность к секте является результатом обращения в веру. Культ же и вовсе не является религиозной организацией и не имеет разработанной религиозной доктрины. Основой его вероучения является искреннее убеждение в божественном происхождении нравственных взглядов людей, разделяющих данный культ. Иерархический подход был положен в основу классификации религий российским религиоведом П. И. Пучковым. На верхнем уровне иерархии находятся общности, которые П. И. Пучков называет религиями (в узком значении этого слова) или конкретными религиями (например, христианство, ислам, индуизм и т. д.). На втором уровне находятся направления — крупные, давно сложившиеся, существенно отличающиеся друг от друга по догматике и культу ветви конкретных религий (например, протестантизм, православие, католицизм, шиизм). Третий уровень занимают течения, для которых характерна большая внутренняя близость, чем для направлений (например, баптизм, алавизм, пятидесятничество). Последний, четвертый уровень деноминации объединяет религиозные общины, почти не отличающиеся друг от друга по догматике и культу и часто имеющие общие руководящие органы (например, Южная баптистская конвенция, Римско-католическая церковь, Русская православная церковь). Догматический (вероучительный) подход упорядочивает религии на основе разделяемых ими принципов вероучения. Есть несколько типов такой классификации: По отношению Высшего Существа (Бога) к человеку. Например, в буддизме Бог потенциально существует, но не взаимодействует с человеком, не наказывает и не поощряет. В христианстве Бог существует, может потенциально взаимодействовать с человеком, в будущем может наказывать и поощрять. В баптизме Бог представляет единое целое с человеческой душой. В исламе Бог постоянно находится рядом с человеком, постоянно властвует над ним и ежеминутно оценивает все его действия.
По наличию в вероучении возможности разделения светского и духовного начал. Как отметил Сэмюэл Хантингтон в книге «Столкновение цивилизаций», в католицизме и протестантизме Бог и кесарь, церковное и светское, духовное и материальное разделены; в индуизме также разделены светская и духовная власти, однако компетенция светской власти ограничена защитой религии. В исламе, ламаизме, конфуцианстве и синтоизме нет разделения духовной и светской власти. Как сформулировал Сэмюэл Хантингтон, «в исламе Бог — это кесарь, а в Китае и Японии кесарь — это Бог». По наличию или отсутствию идеи Бога-творца. В метафизических религиях (к числу которых относят христианство, иудаизм, ислам, сикхизм и др.) утверждается, что Бог-творец создал наш мир, в том числе человека. В эмпирических религиях (буддизм, даосизм, джайнизм, синтоизм, конфуцианство и др.) наличие Бога-творца либо отрицается, либо не играет существенной роли. По объяснению смысла и цели человеческой жизни исходя из сил, которые властвуют над миром и человеком, религии традиционно разделяются на языческие и теистические. Теистические (от греч. Θεός — Бог) религии возникли как религии откровения и опираются на учение о безраздельной власти над миром одного живого существа — Бога. Языческие религии возникли в процессе многовековой истории человечества (естественные религии) и признают верховным принципом мироздания принцип мировой справедливости, согласно которому все награды и наказания, выпадающие на долю человека, так или иначе им заслужены. Такая справедливость может осуществляться, во-первых, благодаря всемирному закону справедливости. Во-вторых, с помощью воли богов, которые могут быть организованы иерархически и беспорядочно, с верховным богом или без него, дуалистически (с добрыми и злыми богами), монически (с одним божественным началом) или плюралистически (со многими взаимодействующими факторами). В язычестве чаще всего говорится о власти множества богов (политеизм), но может признаваться и единоличный бог (монотеизм), хотя в последнем случае его власть не безраздельна и ограничена иными мировыми силами. Как видите, уважаемый читатель, «религий – тьма тьмущая, а толку мало». А стало быть, если и можно на что-то опираться в своих умозаключениях, то только на единый для всех КУЛЬТ. Равно, как и глобализация нашего мира возможна лишь при опоре на культ, единый для всего человечества.