Про «оккультных журналистов»
«Инфернальность капитализма: не в том, в чем ищут…» (Ал. Берберов). «Принцип вознаграждения общественной полезности и наказания за вред – фундаментальный принцип цивилизации, без которого она не может ни возникнуть, ни сохраняться. У этого принципа много имен. Одни называют его «правосознанием» (правовым сознанием), другие «социализмом», третьи «народовластием» и т.п. Можно, пожалуй, и горшком назвать – только если в печь не сажать! Потому что слова – только слова, а сущность надо понимать в целом, расшифровывая значение слова. Зачем нужно награждать пользу и карать вред – всякому понятно: созидание, особенно преемственно-поступательное, долговременное, без этого невозможно. Если строишь здание, то строителей нужно содержать и защищать, а тех, кто их грабит или бьет – наказывать. Через принцип вознаграждения полезности и наказания вреда цивилизация ведет свой отбор: самых полезных обществу. В этом месте она вступает в конфликт с капитализмом, у которого совсем другой принцип отбора: самых сильных (т.е. наиболее полезных себе, а не обществу). Награда викинга, ограбившего город с налету, никакой общественной пользы не подразумевает, а гибель викинга в бою – не наказание, а судьба, которую он сам себе выбрал. В теории все гладко, на практике, как всегда, «овраги». Ну, допустим, мы твердо решили вознаграждать общественную пользу. А как ее измерить? Социализм мучился с измерительными шкалами, так и погиб, не решив до конца этого вопроса. Капитализм же, как верно подчеркивают его апологеты – «разрубил гордиев узел», с ходу снял и устранил все проблемы с измерением общественной полезности того или иного гражданина (или гастарбайтера). Капитализм решил не награду отмерять от пользы, а наоборот, пользу отмерять от награды. Кто больше всего себе урвал – тот задним числом и признается «самым полезным» обществу. Возникло ощущение того, что «мозговой вывих» вправлен: причина проста. Это же старое, хорошо знакомое всей биосфере правило выживания приспособленца! А раз оно так хорошо известно, то и возникает ощущение его «естественности», правоты, привычное хорошо «заходит». Зоологическая грызня внутривидовой конкуренции получила себе красивое и манящее имя «Свободы». Человеку скучно жить, когда награду за его действия определяет общество, по закону, а не он сам себе. Получать не столько, сколько хочется, а сколько положено – кажется ему «несвободой». Но ведь закон сохранения вещества и энергии никто не отменял! И если сильный забрал себе все (потому что ему так захотелось, а законами размер его получки не регулируется), то слабому не осталось ничего.
Но главный вопрос не в том, что сильному — все, а слабому — ничего, а в том, что при таком эволюционистском подходе напрочь выпадает главная фигура цивилизации, труженик-созидатель. Получается, что вопрос труда, его количества и качества, вообще не важен, и «пятое колесо в телеге». Может быть, те их измерения, которые пытался вести социализм, несовершенны, но они, по крайней мере, были. Как попытку можно засчитать. В эволюционной шкале «сильный/слабый» труд не играет никакой роли в обоих случаях. Сильный получает все деньги, совершенно независимо от того, сколько пользы обществу он принес, и приносил ли вообще какую-то пользу. Слабый тоже никаким трудом себе ничего (кроме профессиональных заболеваний) не заработает. Можешь себе вышибить – вышибешь. Не можешь – не вышибешь. А при чем тут труд? Иногда умные тираны, пользуясь тем, что все прибрали к рукам, начинают поощрять скромный созидательный труд. Но это не является ни законом, ни стратегией общества. Это лишь каприз Хозяина, который возникает по воле Хозяина, и иссякает тоже по его воле. В любой момент. Были в Европе 70-х поощрительные к созидателям «социальные государства» — и нет в Европе социальных государств: а куда делись? Хозяин взял – хозяин и забрал. Пока «совка» боялся – давал. Ну, может быть, и умнее был, немножко о цивилизации думал, не только о себе. А пришли наследники и все отменили… Поскольку идея первична, а материя вторична, и сознание определяет бытие, а не бытие – сознание, то, разумеется, всякое созидание НАЧИНАЕТСЯ как каприз тирана, сильнейшего из хищников. Таковы древние цивилизации, в которых все сводилось к личности царя. И тем идеям, которые наполняют его голову. Один всех на колы рассаживал, а другой обсерваторию построил, и законы на камне высек. Впрочем, цари могли и совмещать одно с другим (чаще всего их им приходилось совмещать). Все, что рукотворно – вторично по отношению к тому, что придумала голова человека. Даже рукоблудие не в штанах начинается, а в голове! Поэтому зависимость от воли «царей» (в нашей теории мы называем их «Хранителями» или «Волкодавами») сохранится навсегда. Опыт Горбачева и его оккультной команды доказывает, что разрушить можно даже и очень прочное, если вдохновлен идеей разрушать. Однако задача цивилизации – поднимать правосознание, сознательность каждого человека до уровня качественной самоцензуры и вовлечения в Общее Дело. Да, человечность начинается с царского каприза, но худо, если им она и закончится. Чем меньше останется волков – тем меньше работы Волкодавам. Необходимо прививать массам культуру, этику добровольного служения идеалам цивилизации, так, чтоб их хотя бы на время можно было оставить без строгого присмотра (и они бы не перерезали друг друга, оставшись на часок без надзирателя).
Основная стратегическая цель социализма – это обуздание человека и его порочной природы. Патентованным социалистам такое определение не понравится, но они дурачки, и мы с ними давно порвали. Не освобождение, а именно обуздание человека, потому что освобождение ведет (и это много раз доказано) лишь к «войне всех против всех». При этом самая болезненная сфера, в которой возникают самые острые конфликтные ситуации – экономическая, и особенно – сфера распределения материальных благ. Именно в этой сфере свобода человеческой личности реализуется страшнее всего. Разумеется, она и в других сферах может «горшков набить». Хорошо известны такие пороки человечества, как дегенеративные субкультуры, деструктивные идеи, физиологический садизм и мы не закрываем глаза на их опасность. Однако нигде закон сохранения вещества и энергии не действует так жестоко и однозначно, как в сферах производства и распределения материальных благ. Плохую книгу можно закрыть, и взять хорошую. Но с заработком так не поступишь (можно было бы – все бы так сделали). Не все преступления происходят на экономической почве, но львиная доля их – имеет экономическую мотивацию. Потому общественный контроль за сферой распределения материальных благ важнее общественного контроля в любой иной сфере (хотя и там нужно быть бдительными). Между тем апологеты капитализма именно эту, самую болючую, сферу из-под общественного контроля и выводят! Они – иногда даже очень охотно – подтверждают свою приверженность к общественному контролю в политике, культуре, религии, они предлагают наладить эффективный надзор за всем – КРОМЕ ЭКОНОМИКИ. Почему то им кажется, что экономическая свобода наиболее безопасна, хотя в реальности все ровным счетом наоборот! Опасности, исходящие из экономической свободы, гораздо сильнее, чем любые другие. И даже не потому, что экономика – самая важная сфера, а потому, что людям ТАМ, В НЕЙ, труднее всего договориться между собой. Экономика – та сфера, в которой конфликт порожден не задором, лихостью и субъективной агрессией, а объективен, существует даже тогда, когда его никто не хочет и не стремиться к нему. Быть расистом или не быть – человек выбирает сам: не хочет, так и не будет. Но быть бедным или не быть – человек не выбирает. Это навязанная ему роль, никак его желаниями не регулируемая.
Понимая все сложности в измерении общественной полезности человеческой деятельности – мы понимаем и необходимость такого измерения для цивилизации (даже зачаточных ее форм). Может ли цена труда, трудового участия определяться через свободный договор, двусторонний контракт работодателя и работника? Очевидно, что нет! Ведь при такой свободе найма критерий полезности исчезает, а все правит старая недобрая зоологическая сила. Кто сколько продавил, урвал, себе выдавил – тот тем и пользуется. Но если у дела нет никакой объективной цены, то за ним не признается и никакой объективной ценности! То есть в свободе экономических отношений общество устранилось от оценки вреда и пользы дел, действий. Оценивается лишь пробивная способность человека, его свойства вышибалы, вымогателя, лоббиста; а его дело вообще побоку!» (Ал. Берберов, команда ЭиМ). Однако ничего кроме капитализма люди так и не придумали. Социализм, о котором писал Берберов, представляет собой тот же самый капитализм, в рамках которого власть попыталась «справедливо оценить труд», что ей так и не удалось сделать до конца «справедливо». И вряд ли когда-нибудь, и кому-нибудь, удастся это сделать. По той простой причине, что «все люди разные», и справедливость у каждого человека – своя. А потому, нужно отказаться от попыток «оценивать труд справедливо», и перейти к его оценки — «ПО МАКСИМУМУ». Оценка любого труда должна быть максимально большой, исходя из экономических возможностей предприятия того или иного Работодателя, на котором работают его наемные работники. Что возможно сделать лишь через специальный государственный налог на доходы этого предприятия, о котором автор здесь уже писал, и не один раз. А главной особенностью такого налога является его обратно пропорциональная зависимость от размера фонда оплаты труда предприятия (ФОТ) – чем больше ФОТ, тем меньше налог. Например, так: Нал = Дох2/(Дох + К ФОТ), где Нал – налог, Дох – доход предприятия, К – коэффициент, размер которого определяется государством. Очевидно, что от сдельной оплаты труда в этом случае нам тоже придется отказаться. Ну а пока мы имеем то, что имеем: Каждый старается «надуть» каждого, в том числе, и государство (а государство старается «надуть» своих граждан). А чтобы люди, которых «надувают», приняли этот обман за «справедливость», все «обманщики» (в том числе, и государство) используют для этого «МОРОК ОККУЛЬТИЗМА» (предприниматели используют рекламу, а государство – государственную пропаганду). Вот что по этому поводу пишет Николай Выхин — «Сила оккультизма в связи с технологиями».
«Пытаясь попроще объяснить суть МОРОКА, мы придумали такую сказку-притчу: Жил-был Джон, и однажды к нему явилась толпа безумцев, с чего-то решившая, что моча Джона обладает чудодейственной силой. Эти безумцы наперебой предлагают Джону золотые монеты, и, опасаясь, что всем не хватит, поднимают цену, как на аукционе. Наш старина Джон попал в непростую ситуацию. Как честный человек и верующий христианин, он должен пресечь нелепые слухи о своей моче. То есть, опираясь на свои научные знания и здравый смысл, остановить безумие вокруг себя. Или хотя бы попытаться это сделать. Поступив так, он выступит согласно с тем рационализмом, который вкладывается традицией в понятие традиционной науки. То есть разоблачит ложь, нелепость, и утвердит правду-истину. Возможно, честному Джону удастся снизить градус безумия в обществе вокруг себя – но денег-то он не получит! Иначе говоря, оставаясь в рамках традиционной научности, включающей в себя честность, наш Джон разоблачит нелепый миф о чудотворных свойствах собственной мочи. Но – сам-то лично упустит шедший ему в руки шанс обогатиться. Разумеется, во весь рост встает вопрос: какая же рациональность более рациональна? Рациональность для всех? Или же рациональность для тебя лично? Ответ на этот вопрос – это выбор между традиционной наукой и черной магией. Это отказ или согласие наводить мороки. Разве максимизировать личные доходы нерационально? Неразумно? Обогащаться – глупо? Богатые – дураки?! Морок, как активное вовлечение в маразм, и наваждение – как отпугивающее средство являются теми простейшими кирпичиками, из которого слагается огромное и замысловатое здание западного (а ныне уже и всемирного, глобального) оккультизма. Если наш Джон из сказки-притчи принял «разумное» решение продавать свою мочу дуракам, полагающим ее лекарством (жена будет Джону очень благодарна за такое «разумное» решение!), то первым делом он должен «включить закрепитель» морока. Бог его знает (в данном случае) по каким причинам возник миф о чудотворности мочи Джона, но раз уж этот миф-морок возник, то Джону нужно его подтвердить. Не отталкивать лезущих к нему с золотыми монетами дураков. После «закрепителя» следует «мультипликатор»: Джон начинает создавать субкультуру поощрения любителей его мочи, чтобы набить ей цену. Он нанимает «пиарщиков», которые в самом выгодном свете выставляют нелепый миф. Он собирает тех, кто, в силу повышенной внушаемости действительно излечился от его мочи (эффект «плацебо») – и заставляет их свидетельствовать. Самое черное в этой черной магии — стадия, на которой морок начинает устранять возможных разоблачителей. Возможно, и физически. Но и другими способами тоже. Возможностей раздавить усомнившихся у него чем дальше, тем больше…
В итоге складывается огромный культ – как вы понимаете, всемирный культ американского доллара сложился именно так. Вначале американцы (не исключаю такого) и сами обалдели от обилия желающих получить их доллары любой ценой. А потом, когда обалдение прошло – стали уже сознательно подпитывать морок долларового всемогущества и всеблагости…
Морок и его родной брат Наваждение имеют объективное основание в особенностях, природе и ограниченности человеческого восприятия. Человек видит не все, существующее в Объективной Реальности. А только то, что хочет увидеть. Возможности передать мир у человеческих органов чувств не только ограничены, но и коварны. Мало того, что человек не способен увидеть всего, что есть в мире, он зачастую видит то, чего в мире нет. Таковы особенности зрительных, звуковых, а главное – смысловых галлюцинаций. В известной нам науке более 90% усилий, традиционно, расходуется на подтверждение достоверности знаний, на громоздкий и тяжеловесный аппарат верификации утверждений (начали его строить еще схоласты средневековья, выработавшие основу культуры доказательного мышления). Львиная доля науки (если это наука) – это проверка достоверности утверждения. Ибо сболтнуть можно чего угодно, а чем докажешь, что это истинно? Однако, до поры до времени, человек не умеет управлять мороком – как не умеет он сперва управлять огнем, или силой рычагов. Первобытный человек сталкивается с мороками, как с огнем или силой рычагов, в своей практике, не очень понимая, с чем имеет дело. Первобытный охотник нечаянно съел какой-то «неправильный» гриб, и увидел какую-то фигню, противоречащую его обыденному опыту. И вот он мучительно пытается понять: то ли реальность – то, что он видит без этого чудо-гриба, то ли наоборот, только чудо-гриб открывает ему настоящую реальность, а то ли их, реальностей-то, две, и чудо-гриб – дверка между ними?! Идут века. Люди думают и учатся. То, что мороки и наваждения свойственны органам чувств человека в той же мере, в какой и восприятие объективной реальности, они понимают вполне твердо. И как только они это поняли – встает другой вопрос: а как их различать-то?! Если знаешь, что морок – никакая не «другая реальность», а болезненное состояние души и мозга, то, как избежать впадения туда? Цивилизация строится на этике храмового служения культу, и потому сперва любая наука, любое знание (кроме самых непосредственных) – это знания человека о Боге. Враги культа храмовой этикой служения определяются в безумные и бесноватые. Чтобы не вдаваться в богословские диспуты на эту тему, укажем, что ОБЪЕКТИВНО любой заметит СИНХРОНИЗАЦИЮ мышления у храмовников. Мы это пока бесстрастно фиксируем, не давай никакой оценки. Хороша она или плоха, синхронизация, но она есть. А если нет?
Криминалистами доказано, что даже очень близкие люди, даже друзья или родственники, свидетельствуя о событии, очевидцами которого были, рассказывают о нем несколько по-разному. Каждый свидетель запоминает какую-то мелочь, которую другой забыл, не увидел, и наоборот. Кроме синхронизации есть и обратный процесс, «рассинхронизации». На определенном его этапе теряется всякая разница между искренним свидетельством и лжесвидетельством, потому что свидетели одного и того же расходятся уже не в мелочах, а вообще во всем. И то, что один очевидец «точно помнит», для другого столь же «точно» — клевета, лжесвидетельство. Яркий пример – нынешние воспоминания людей об СССР. Они заставили фантаста С. Лукьяненко выдвинуть, как бы в шутку, фантастическую версию: — Я пришел к выводу, что Советских Союзов было несколько, в параллельных реальностях, а потом их жители как-то перемешались… Начала нашей истории во мраке: мы не знаем имени конкретного человека, который научился использовать огонь в своих целях. Мы не знаем имени того, кто первым научился использовать колесо, смастерил первый гончарный круг, не знаем, кто из людей приручил первого щенка или поросенка… Точно так же мы не можем с уверенностью сказать, кто из людей первым наловчился использовать стихийно возникающие мороки восприятия в свою пользу и целенаправленно. Мы можем лишь предполагать, что начала это черное искусство морочить людям головы берет в древнейших демонических культах Древнего Востока, Мезоамерики и т. п. Жрецам, вставшим на путь зла, нужна была технология порабощения простаков и уничтожения врагов. Жрецы вели исследования в этом направлении, создавая различные формы гипноза, зомбирования, биороботизации, создания узкофункциональных людей, духовно-ущербных исполнителей и т. д. То, что некоторые из жреческих корпорация достигли успехов, доказуемо силовым превосходством ряда демонических культов над окружающими их племенами дикарей. Дикарь дальше племени ничего не видит, а вот демонический культ может создать целую империю, простирающую свою власть (и кровавые жертвоприношения) на огромной территории. Главное отличие объективной реальности от морока следует искать в самой природе коллективного и индивидуального познания. Коллективное (традиционная наука), родившись «для Бога, не для человеков» — обслуживает всех, всегда и всюду. Оно всем равно полезно. Потому оно всегда имеет глубокие основания в прошлом, и большие перспективы для будущего. Ведь речь идет об этапе непрерывного процесса цивилизации. Индивидуальное знание обслуживает только интерес своего носителя (зачастую вопреки интересам окружающих), вместе с ним рождается и вместе с ним умирает.
Посему морок вспыхивает «вдруг», беспричинно, а последствия от него только негативные (в лучшем случае – никаких). Обслуживая локальную задачу «здесь и сейчас», морок отвязан и от прошлого, и от будущего, и от обобщенной идеи человечности. Всякий элемент объективной реальности представляет ценность для всего человечества (потому наука и старается изучать каждый, даже самый мелкий ее элемент, углубляясь в свои специализации). А морок никакой ценности для человечества не представляет, он пришел из ниоткуда и уйдет в никуда. Мусор, кости жертв, останки после себя, может и оставит, а больше – ничего. Джон из нашей сказки-притчи окажет большую услугу науке, если научно разоблачит нелепость о лечебной ценности его мочи, и докажет аргументированно, что пить ее бесполезно. Но в таком случае – весьма возможно, что он умрет небогатым. И жена будет сильно ругаться. И дети – досадовать, что невелико папино наследство (хотя для человечества оно огромно). Если же Джон соблазнится мороком, который даже не он запустил (мы взяли легкий случай, когда источник помрачения умов неясен, и, видимо, случаен) – то он-то разбогатеет. Но созданная им и вокруг него субкультура питья мочи – существенно повредит медицине, внесет в нее нелепые вставки, на опровержение абсурда которых, не исключено, уйдет не одно столетие. Мир множественных мороков (современный нам мир) – весьма причудлив: он состоит из множества хитрецов, которые не верят в то, что утверждают, и еще большего множества сумасшедших, которые верят в абсурдное, в то, во что, глупо и стыдно верить разумному человеку. Вместо единого знания о мире в такой среде существует множество очагов лжезнания, чье ядро локализуется вокруг корыстных выгодополучателей, а периферийная мантия – из людей неадекватных реальности. Процесс передачи данных из мира (объективной реальности) внутрь человеческого сознания – очень сложный и крайне проблемный процесс. Морок оказывается как бы посредником между объективной реальностью и человеческим мышлением. Никого не удивляет сегодня выражение «злоумышленники взломали сервер», потому что все понимают, что это возможно. Но почему-то многих удивляет само предположение, что на восприятие человеком мира можно воздействовать! Вмешаться в процесс передачи данных от органов чувств в мозг, и «загрузить совсем не то». Но если человек воспринимает, видит, слышит, чувствует не то, что есть – то и действия его становятся неадекватны реальности! Дальнейшие магические действия с такой жертвой целенаправленного внушения (гипновоздействия) – то, что в народном языке зовется «порчей». Научное определение «наведения порчи» в том, что разрывается уже не связь человека с внешней реальностью, а его связь с внутренней целостностью, полноценностью, его душой. Зомби или биоробот не просто в очках виртуальной реальности, заставляющих его принимать неправильные поведенческие решения. Он вообще уже сам никаких решений не принимает, потому что превращается в неодушевленный предмет» (Николай Выхин, команда ЭиМ).
Увы и ах, но большинство современных людей как раз и представляют собой подобные «неодушевленные предметы». И не потому, что они такие «тупые», а потому, что люди, наводящие на них морок, обладают соответствующими знаниями и техническими возможностями. Для простоты дальнейшего изложения, давайте обозначим этих людей термином «оккультные журналисты». И подобных «журналистов» в нашем нынешнем мире развелось «выше крыши». Возьмем для примера, первую попавшуюся на глаза автора статью, и попробуем определить, оккультный нам попался журналист или нет. Такой статьей оказался «Невоенный анализ-74. Логика и математика. 17 ноября 2024» под авторством Александра Роджерса. «Традиционный дисклеймер: Я не военный, не анонимный телеграмщик, не Цицерон, тусовки от меня в истерике, не учу Генштаб воевать, генералов не увольняю, в «милитари порно» не снимаюсь, под столом у Путина не сижу. Вместо эмоций работаю с цифрами. Примусы починяю, дурачков задираю, Залужного в отставку отправляю. Поэтому все, что ниже (военная часть) – это мнение дилетанта, в том числе по итогам прослушивания/прочтения целой кучи настоящих военных (и не только) экспертов. Субъективно и на истину в последней инстанции не претендует. Опять я начитался Мартьянова и Хайруллина, а также наслушался всяких западных аналитиков. Так что сегодня буду опять про математику, уравнения и прочие происки кремлевской пропаганды. Я как вслух упомянул, что результаты боевых действий можно просчитывать с помощью математических уравнений, мой малый аж расплылся в улыбке (любит этот чертенок математику) и давай «Папа, покажи!». Пришлось показывать. Конечно, точных поправочных коэффициентов у меня нет и быть не может. Как говорит Андрей, «У нас нет такого уровня доступа к секретной информации». Поэтому мои выкладки были и остаются «плюс-минус лапоть», но общее представление дают, и результат предсказывать позволяют. В прошлый раз я летом писал, что скорость истечения хохлов показывает истощение их резервов где-то к сентябрю. Потом, с одной стороны, скорость гибели личного состава ВСУ сильно выросла, а с другой ТЦКшники стали больше лютовать, бусифицируя рабов на улицах. Но, по итогу, резервы все равно существенно истощились к концу сентября (тот самый «плюс-минус лапоть»). А потом характер военных действий заметно поменялся. Российская армия пошла вперед, ставя рекорды по количеству освобождаемых территорий, а ВСУ уже не могут держать фронт, отступают и теряют «незламну фортецю за фортецей». И чем дальше, тем освобождать территории становится проще. При этом лучшие части ВСУ сидят (и перемалываются) в котле в Курской области вместо того, чтобы затыкать дыры на южном фронте. Красота. Конгениально, Киса! По потерям.
Каждый раз, когда прибегает очередной бот в комментарии с криками «Азаза! Русня гибнет миллионами, миллиардами, уже почти всех убили!» (или пьяная Люся Арестович хрюкает про «какой ценой»), я задаю один и тот же простой вопрос: ЧЕМ всуки наносят такие потери? Артиллерией? Авиацией? Ракетами? В этом конфликте до 90% потерь наносятся артиллерией. Соответственно, у ВСУ сейчас на вооружении осталось около 350 стволов артиллерии (данные канала «Милитари Хистори»), а у российской армии по самым скромным прикидкам порядка 10 тысяч – почти в 30 раз больше. И если у вас в тридцать раз больше пушек, то вы и наносите в 30 раз больше повреждений. Элементарные логика и математика. На самом деле там график нелинейный. Потому что при таком перевесе любая стрельба с той стороны быстро давится контрбатарейным огнем, так что потери российской стороны еще ниже. Плюс у наших есть авиация с ФАБами и ракетами. Плюс у наших есть Солнцепеки. Плюс у наших есть Искандеры, Кинжалы и прочие оперативные штуки. И так далее. У украины есть только боевой гопак, киборги до сих пор удерживают ДАП, Бахмут стоит и прочая тупая брехня. Надежды ВСУ на «мы дронами ситуацию исправим» не оправдались. Наши оперативно реагируют и научились защищаться. «Мангалы», «черепахи», всякие разные РЭБ. Существенная часть украинских дронов сбивается, не долетая до цели (сводки отображают только малую часть этого). Конечно, бывает, что удары украинских дронов достигают цели, но этих случаев становится все меньше. В доказательство этого можно увидеть, что каждый такой случай пропаганда раздувает как праздник. Если бы это было обыденностью, такого бы не было. Более того, дронов у ВСУ становится все меньше – волонтерам не подают (стоны об этом идут ежедневно, мне просто лень делать подборку скринов), денег нет, закупать запчасти и готовые изделия не за что. Итого, если ВСУ теряют ежедневно в районе 2,3-2,5 тысяч солдат, то российская армия – несколько десятков человек, до сотни. При этом возвращение в строй в случае санитарных потерь в районе 93-95%. В подтверждение высоких потерь ВСУ можно посмотреть интервью украинских медиков, которые жалуются, что на одно койко-место зачастую по десять раненых. И при этом командование ВСУ переводит 20% медиков в пехоту (это официально)! Как и технический состав «повитряных сыл», как и значительную часть расчетов ПВО… Еще про потери ВСУ: Российское Минобороны крайне консервативно считает только доказанные потери противника (это вам не украинские брехунцы, которые «сбили 120 из 80 выпущенных шахедов, повреждений нет, света не будет неделю»). Цитирую полковника Трухана, «Вчера восемь подтвержденных немцев. Это, по которым видео есть, как яйца в стороны полетели. Иначе не зачтут, даже если видно, что блиндаж взлетел». То есть все, что в тылу/в схронах/в посадках уничтожается без визуального подтверждения – в официальный зачет не попадает. Как говорит уже Мартьянов, «Можете смело множить официальную цифру потерь ВСУ на два».
Все эти «пункты незламности», «планы стийкости», потуги потужности – все это глупости. Пиар-кампания Зеленского в Курской области обошлась уже в почти 40 тысяч трупов ВСУ. При этом желанных денег и оружия он так и не получил. Стийкость и незламность Зеленского обходятся еще дороже – свыше 70 тысяч потерь в месяц (помним, что можно умножать на два). Это такой хитрый план – усиливать свои переговорные позиции (при этом отказываясь от переговоров, молодец какой!), теряя территории и личный состав. Продолжайте. Когда через месяц территория украины станет еще на пару тысяч километров меньше, а количество украинцев сократится на сотню тысяч – это «потужный национальный пидер вэдэ дэржаву до пэрэмоги». Так говорит Подоляк (это вам не какой-то Заратустра!)» (Александр Роджерс). На первый взгляд – очень честная и правдивая статья, которая отражает не виртуальную, а истинную реальность. Однако давайте присмотримся к ней более внимательно. Итак, самое начало статьи – «Традиционный дисклеймер: Я не военный, не анонимный телеграмщик, не Цицерон, тусовки от меня в истерике, не учу Генштаб воевать, генералов не увольняю, в «милитари порно» не снимаюсь, под столом у Путина не сижу. Вместо эмоций работаю с цифрами. Примусы починяю, дурачков задираю, Залужного в отставку отправляю». Зададимся таким вопросом: «Зачем Роджерсу потребовался этот дисклеймер?». Лишь для одного – расположить читателей к положительному восприятию всего написанного им далее. Другими словами, Роджерс обладает необходимыми знаниями на этот счет и охотно использует их в своей работе. А далее он описывает правду об СВО на Украине. А если бы он написал одну только ложь, как это делают многие украинские журналисты? Понятное дело, что мы с Вами этому бы не поверили, однако украинские читатели верят. Почему? Потому, что мы с Вами такие умные? Нет, не поэтому. А только потому, что мы с Вами чуть «МЕНЕЕ ЗАМОРОЧЕНЫ», по сравнению с украинскими читателями. При этом каждый автор стремится понравиться своим читателям, и это обстоятельство, в равной степени, относится и к украинским, и к русским авторам. А самым простым способом, понравиться своим читателям, является такой – писать только то, что заложено в коллективное сознание народа, в котором Вы живете. Другими словами, «замороченность» такого автора должна в точности соответствовать «замороченности» народа. Именно это обстоятельство и является ГЛАВНЫМ в определении любого «оккультного журналиста». И Роджерс, как и великое множество других журналистов (в том числе, и автор этого сайта), вполне отвечает данному требованию. Вот и выходит, что практически все журналисты являются «оккультными». Что же касается автора этого сайта, то он отличается от других «оккультных журналистов» только одним – у него свой взгляд на наш мир, который во многом не соответствует коллективному сознанию не только русского народа, но и всего современного человечества. Тем не менее, и он старается, чтобы из под его пера выходила та информация, которая не сильно расходится с мыслями коллективного сознания русского народа. Более того, он, как «вершитель», вдобавок ко всему, старается по мере своих сил, ИЗМЕНЯТЬ содержимое коллективного сознания в нужную ему сторону. Что, собственно говоря, делают и все остальные журналисты, однако, чем ближе их мысли к мыслям коллективного сознания, тем хуже у них это получается. Впрочем, встречаются и такие журналисты, которые стремятся писать супротив мнений коллективного сознания. Однако им для этого приходится очень много ВРАТЬ, причем, осознанно, а потому, назвать их журналистами, у автора язык не поворачивается. Ну а кто Вам ближе, выбирайте сами, уважаемый читатель.