Пара слов о власти
Давайте зададимся таким вопросом: «Что лучше? Поступать в соответствие с принципом: «ты – мне, я – тебе»? Или делать «добрые дела» другим людям «просто так»?» В первом случае, задействовано только два человека, которые обмениваются какими-то действиями, без разницы, хорошие эти действия или плохие. А во втором случае ситуация иная – сделав «доброе дело» «просто так», Вы запускаете целый каскад «добрых дел», которые многие люди вокруг Вас проделывают друг с другом, и одно из которых, рано или поздно, обязательно вернется обратно к Вам. Именно это обстоятельство и является развернутым ответом на поставленный вопрос. Как ни крути, но «намного лучше делать добрые дела в отношении окружающих Вас людей «просто так», нежели обмениваться с ними действиями по принципу «ты – мне, я – тебе». Хотя одно не запрещает другого, в человеческой жизни зачастую бывает и так, и этак. В любом случае, принцип «ты – мне, я – тебе» изначально заложен в подсознание любого человека, так как он отражает действие сразу двух природных инстинктов – социального инстинкта и инстинкта сохранения достоинства, затрагивая при этом и инстинкт Веры в авторитетное мнение. И это – безусловно, плюс. Однако с другой стороны, этот принцип является главной причиной появления в человеческих сообществах такой негативной сущности, как коррупция. Что так же, безусловно – минус. А стало быть, чем больше в Ваших поступках «добрых дел», сделанных «просто так», по сравнению с поступками по принципу: «ты – мне, я – тебе», тем лучше становится общество, в котором Вы живете, а заодно – и Вы сами. И вероятность такого поворота дел тем выше, чем сильней в Вашем подсознании доминируют социальный инстинкт и инстинкт сохранения достоинства. А стало быть, любое «идеальное государство» просто ОБЯЗАНО развивать в своих гражданах именно эти два инстинкта, равно, как и каждый гражданин такого государства должен развивать их в своем подсознании. Однако сделать это государству значительно проще, чем отдельному человеку, ибо «лень, как известно, раньше нас родилась», а государство не может быть ленивым, что называется, по определению (любая власть состоит, исключительно, из деятельных людей). И именно власть выстраивает нужное ей сообщество людей, короче говоря, не только «народ заслуживает ту власть, которую он имеет», но и наоборот. И вот, что по этому поводу пишет Виктор Бирюков — «Восстание масс» и снижение качества элит: о причинах политических кризисов современного мира». «Вопрос о причинах кризиса современного мира – политического, идеологического, экзистенционального – является предметом многочисленных дискуссий.
Причины наступления упадка многих государств философами и различными учеными называются самые разные, однако одной из основных причин следует назвать снижение качества политического класса, то есть снижение качества элит. Качество государственного управления и политическая стабильность всегда зависят от качества политических элит, управляющих государством. Еще Гаэтано Моска утверждал, что господство элит – закон общественной жизни, о чем свидетельствует исторический опыт всех времен и народов. Даже либеральные демократы, по мнению Моски, подвержены манипулированию, поскольку свободные выборы контролируются партийными элитами. Такую господствующую демократическую доктрину, как воля большинства, он называл обманом. Но что представляет собой современная политическая элита в Европе и США? По большей части, она представляет собой посмешище. Президент Франции Макрон фотографируется в компании полуголых чернокожих парней, один из которых к тому же показывает неприличный жест, а канцлер Олаф Шольц хихикает над немцем, который из-за кризиса поменял электрическую плиту на газовую. Но наиболее ярким примером деградации политических элит является избрание в 2020 году президентом США Дж. Байдена и пребывание его на этом посту в течение четырех лет, несмотря на прогрессирующую деменцию. Возникает вопрос – почему человека, который демонстрировал неустойчивую походку, падал на ровном месте и здоровался с пустотой, избрали президентом сильнейшей мировой державы? Чтобы ответить на него, для начала следует понять, в чем заключается причина снижения качества политических элит. Для начала кратко скажем об элитах. Уже в XVI в. под словом «элита» стала пониматься определенная избранная категории людей, занимающих в иерархической социальной структуре общества привилегированное положение. При этом в каждой сфере жизнедеятельности, как правило, имеется своя элита, например: политическая элита, научная элита, культурная элита и т. д. Существует несколько теорий о видах и концепциях элит, но все они сходятся в том, что в любом обществе, в любой жизненной сфере есть немногочисленный слой людей, обладающий привилегированным положением. Первые современные классические концепции элит возникли и конце XIX – начале XX века. Они связаны с именами Гаэтано Моски, Вильфредо Парето и Роберта Михельса. Вместе они образовали целое направление в исследовании элит, получившее название «макиавеллистской школы». Общие черты в их теориях можно сформулировать следующим образом: 1. Признание элитарности любого общества, его разделение на привилегированное властвующее творческое меньшинство и на пассивное нетворческое большинство. Такое разделение закономерно вытекает из естественной природы человека и общества. 2. Особые психологические качества элиты. Принадлежность к ней связана в первую очередь с природными дарованиями и воспитанием. 3. Элита представляет собой сплоченную группу, отличающуюся исключительными качествами и способностями, осознающую свое превосходство над другими. 4. Легитимность элиты, более или менее широкое признание массами ее права на политическое руководство.
Именно культурная элита более всего соответствует самой этимологии термина «элита» (или, по крайней мере, наиболее близка к нему), это именно лучшие, наиболее способные, творческие люди, способные найти нетривиальные решения проблем, стоящих перед страной. Если принять точку зрения Вильфредо Парето о том, что власть расчленяется на ту, которая основана на силе, и ту, которая основана на убеждении, то политическая элита является носителем первой, а культурная элита – второй. Вместе с тем понятие «элита» рассматривается классиками элитологии в непосредственной взаимосвязи с понятием «массы». Роберт Михельс, изучая вопрос о механизмах реализации власти элитой, обращает внимание именно на особенности масс. В частности, он исходит из тезиса о невозможности непосредственного господства масс. Михельс, упоминая ряд попыток передать принятие политических решений народу, подчеркивает, что массы, подверженные законам массовой психологии, в большей степени действуют под влиянием искусных ораторов. Искусный политик подчиняет массы своей воле, и они теряют чувство ответственности, легко принимают необдуманные решения. То есть свойства власти основаны не только на стремлении представителей элиты к власти и укреплению личного авторитета, но и на апатичных свойствах масс, готовых быть управляемыми. Элита, по мнению Михельса, является результатом психологических свойств нации и обусловлена неизбежной необходимостью большинства в управлении. Это позволяет учёному сделать вывод о том, что от масс трудно ожидать адекватного реагирования на действия элиты по реализации власти. Р. Михельс прямо указывает, что «некомпетентность масс… служит для оправдания господства вождей». Неспособность масс отличить демагогию от реальных предложений, черно-белое видение мира, готовность обожествить очередного кумира и ненавидеть конкурентов не позволяют им участвовать в принятии важных решений. Действительно, не вызывает сомнений то, что массы нуждаются в сильных лидерах, которые поведут их за собой. Даже в момент, когда они недовольны властью, они вспоминают чью-то «сильную руку», сильного лидера, который направлял их. А если кто-то посмеет усомниться в том, что их кумир был бы способен справиться с вызовами другого века, они немедленно обрушат свой гнев на этого человека. Если говорить о России, то у различных групп общества разные кумиры – у кого-то это Сталин, у кого-то Петр I, у кого-то Николай II – но каждая из этих групп считает, что «железная рука» их лидера помогла бы исправить кризис нынешнего дня.
Классики элитологии – Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс, М. Вебер, Х. Ортега-и-Гассет, А. Тойнби – так или иначе, обращают внимание на то, что формирование элиты является следствием естественного отбора наиболее способных, достойных представителей общества, обладающих высокими нравственными качествами. Однако аспект исключительности элит был поставлен под сомнение в XIX-XX вв. Наиболее ярко это было отражено в творчестве Хосе Ортега-и-Гассета, который зафиксировал восстание масс: общее снижение уровня культуры, упрощение ее для восприятия основной массой населения и, как следствие, снижение качества элит. Неслучайно Густав Лебон на исходе XIX в. предупреждал: «Наступающая эра будет эпохой масс». А в 1930 г. Хосе Ортега-и-Гассет уже мрачно констатировал наступление этой эпохи, рассматривая ее в качестве свидетельства, если не конца света, то, по крайней мере, конца цивилизации и культуры вследствие победного утверждения профанического начала, олицетворявшегося массой. В работах Ортеги, прежде всего «Восстании масс», содержится описание европейского общества, возникшего в результате восстания масс. Это – общество «самодовольных недорослей», «массовой посредственности», а недуг европейской жизни Ортега видит в том, что эти массы пришли к власти. Их приход к власти – это возможность неограниченного потребления, когда бытовые потребности среднего человека превышают прежние запросы испанской королевы. Но самое главное, что пришедшие к власти массы грозят одичанием культуре. Ортега считает, что цивилизация – это тонкий ранимый слой, который сохраняется благодаря усилиям культурной элиты. Достижения цивилизации, согласно Ортеге, стали возможны благодаря культуре, усилиям творческих личностей, которым и должна быть обязана масса. Однако массовая культура подчиняет себе элитарную, и диктует всему обществу свои стандарты. Культурологические характеристики массы достаточно очевидны в работе Ортеги «Восстание масс». В этом отношении классически культурологическим является следующее определение массы у Ортеги: «Масса – всякий и каждый, кто не в добре, не в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как и все», и не только не удручен, но и доволен собственной неотличимостью». То есть отсутствие самоопределения, способности размышлять и делать собственные выводы превращают человека в массу. Но насколько сильно «восстание масс» повлияло на деградацию политических элит? На самом деле достаточно значительно. Как справедливо отмечает кандидат философских наук Дмитрий Моисеев, в соответствии с новейшей политической тенденцией, политические фигуры формируются по принципу максимальной схожести с «простым народом», массовым избирателем, наделенным всеобщим избирательным правом. Ввиду этого, если раньше политические лидеры и вожди позиционировались как особенные фигуры, ведущие свои народы к какой-либо высокой идеологической цели, то ныне лидеры стали воплощением «массового человека».
Что представляет собой «массовый человек», уже было кратко описано выше. Он формируется отчасти благодаря научному прогрессу, связанному с информационными технологиями – средства массовой коммуникации задают стереотипы поведения и формируют ценности, по сути, трансформируя культуру. «Массовый человек» не способен к объективному анализу ситуации и к принятию сложных решений, предпочитая, чтобы это за него делали другие. Более того, зачастую он не способен оценить ни реалистичность политических программ, ни адекватность политических решений. Еще Уинстон Черчилль отмечал, что «лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со среднестатистическим избирателем». Сегодня же успешность политической карьеры как раз зависит от степени схожести политика с «электоратом», тем самым среднестатистическим избирателем – чем более линеен и упрощен публичный образ политика, тем больше у него шансов достичь политических высот. Таким образом, власть, которая определяет пути развития современного общества и устанавливает стандарты потребления, состоит сегодня в основном из представителей все той же массы. Заключение. По мнению В. П. Мохова: «Современная деградация элит заключается в утрате ею качества национальной силы, способной организовать и мобилизовать общество, государство на достижение национальных целей». Снижение качества элит происходит под предлогом всеобщей демократизации – ныне политик, обладающий сильной харизмой и лидерскими качествами зачастую называется «диктатором», «фашистом» и т. д., в то время как очень посредственный, и даже глупый политик находит поддержку СМИ и масс. Если ранее существовал определенный критерий отбора элит, и туда действительно зачастую попадали талантливые люди, то ныне ситуация кардинальным образом изменилась. Именно поэтому можно говорить о снижении качества «новой номенклатуры», то есть правящей элиты, по сравнению со старой (что связано со случайным подбором кадров, отсутствием управленческого опыта, большой коррумпированностью, продвижением по службе по принципу «нужны не умные, а верные» и т. д.). Однако во время возникновения кризисной ситуации посредственные политики, являющиеся воплощением «массового человека», неспособны разработать концепции выхода из такой ситуации и оказываются в затруднительном положении. Кроме того, существенная часть таких политиков, в силу своей недалекости, оказывается лишь пешками в глобальной игре различных наднациональных сил» (Виктор Бирюков). И как ни крути, но Бирюков прав – качество любого человеческого сообщества во многом определяется не только качеством его составных частей, но и качеством его УПРАВЛЕНИЯ. И наоборот, качество власти любого человеческого сообщества во многом зависит от качества его составных частей. Иначе говоря, известное выражение: «Каков поп, таков и приход» справедливо и наоборот: «Каков приход, таков и поп». Очевидно и то, что все представители властной элиты должны отличаться от обычных людей, причем, в лучшую сторону. То есть, необходим отбор кандидатов на властную должность, в котором учитываются все качества того или иного кандидата, и через этот фильтр пропускаются только те, кто соответствует определенному набору качеств.
Такой отбор кандидатов осуществлялся во все времена, он осуществляется и сегодня. Однако главным критерием такого отбора была, и остается, степень родства (близости) кандидата с представителями действующей властной элиты. Другими словами, этот отбор практически всегда был отрицательным (ведь «природа отдыхает на детях»). Именно по этой причине, «всякий народ заслуживает такую власть, которую он имеет». И чтобы исправить это положение, необходимо ввести специальные списки критериев для отбора кандидатов на ту или иную властную должность (выборный ценз). И во главу угла поставить такой критерий – доля «добрых поступков», сделанных «просто так», должна превышать долю поступков, сделанных по принципу «ты – мне, я – тебе». И этому условию лучше всего соответствуют «автономы», в подсознании которых на первых местах в иерархии природных инстинктов стоят социальный инстинкт и инстинкт сохранения достоинства. Увы, люди до настоящего времени так и не поняли этого, и именно поэтому «история человечества есть история его войн». Вот что по поводу войн пишет «просто неравнодушный человек» Виктор Анисимов — «Война. Причины и последствия». «Что такое война? «Война – это продолжение политики», именно так звучит самая знаменитая фраза Клаузевица, которая ясно показывает, что войны – одно из средств проведения политики государства, и война в первую очередь подчиняется политикам, поэтому не нужно строить иллюзий о «недопустимости войны». Помимо продолжения политики, война – это высшая форма борьбы, цель которой прийти к более справедливому миру (по крайней мере, для одной из сторон), ибо несправедливый мир приводит к новым войнам. Примером тому послужит гитлеровский реванш за унизительный Версальский мир… Если подвести итог, то можно сказать, что война – это попытка развязать клубок противоречий между государствами путем насилия. Войны начинаются из-за экономических противоречий, а именно стремления к монополизму корпораций в своих отраслях, а государство, представляющее собой аппарат насилия правящего класса, активно этому потакает. Со временем образовывается ряд крупных держав-империалистов, которые, стремясь к монополизации, начинают военные конфликты. Многие идеалисты винят во всем человеческую природу, но если разбираться в каждом конфликте, то становится ясным, что экономическая причина во главе угла. Например, Ирано-Иракская война началась из-за желания Саддама Хусейна завладеть иранскими нефтерождениями, ПМВ — за передел мира, англо-бурская война — за полезные ископаемые, а вот, например, описание причины начала «Бури в Пустыне» Самуэля Хантингтона: «Война в Персидском заливе была первой после холодной войны войной за ресурсы между цивилизациями. Решался вопрос: будет ли большая часть нефтяных запасов контролироваться саудитами и правительствами эмиратов, чья безопасность зависит от западной военной мощи, или независимыми антизападными режимами, которые в состоянии воспользоваться «нефтяным оружием против» Запада».
Во время войны возрастает уровень преступности, на местах часто спекулируют, солдаты при продвижении часто уничтожают мирное население (зависит от степени враждебности двух государств и дисциплины солдат, идеологии стран), после окончания современной войны (под ней мы понимаем войны от Второй мировой и до наших дней) на территориях государств остаются противопехотные мины. Количество мин в 2005 году в Африке составляло 22 млн., в Азии — 39 млн., а на Ближнем Востоке — 50 млн. Особо остро эта проблема стоит в таких странах, как Судан, Ирак, Камбоджа, Афганистан и еще в ряде других государств, катком по которым прокатилась война. Применение химического и бактериологического оружия также приводит к последствиям. Например, американцы распылили на территории Вьетнама 72 млн. литров дефолиантов, содержащих диоксин, воздействию которого подверглось больше людей, чем где бы то ни было. В 50 районах Вьетнама содержание диоксина в окружающей среде все еще остается на опасном уровне. По данным министерства труда Вьетнама, около 2 миллионов человек подверглись воздействию дефолиантов, а число детей с врожденными пороками достигает 50 тысяч. Военные конфликты вызывают голод, а после себя оставляют разрушенные дома, заводы, больницы и другую жилую инфраструктуру. Современные войны сильно бьют по экологии. Речь даже не об использовании химического и бактериологического оружия или, скажем, ядерного, а о разрушении ГЭС, нефтескважин, плотин и т. п. Доказательством моих слов послужит война в Персидском заливе (1991 года), во время которой иракские войска предположительно стали сбрасывать нефть в Персидский залив, дабы остановить высадку американского десанта. Данное действие было принято как акт экологического терроризма, который нанес ущерб Кувейту и Саудовской Аравии. По свидетельству ученых из разных стран, это крупная экологическая трагедия, с серьезными последствиями для региона. Можно привести более близкий пример — обстрелы Запорожской АЭС ВСУшниками, подрыв которой грозил бы новым «Чернобылем».
Заключение. В обществе бытует мнение, что новая война невозможна, что «политики наверху договорятся», что «все уляжется», однако Гордиев узел противоречий государств можно разрубить только мечом. Казалось бы, СВО должна открыть всем глаза, однако большинство вновь удивились, когда ХАМАС напал на Израиль. Вопрос: чего можно было ожидать, когда между арабами и евреями вражда длится уже век, когда арабское население угнетается в Израиле, когда Газа была превращена в резервацию? Рано или поздно должна была начаться война, как, кстати, и СВО на Украине. Но СМИ формирует у общества мнение, что война не допустима, и что она невозможна, ведь человеческая жизнь священна, а разум восторжествует над оружием. Пустой популизм, чтобы успокоить население. Между тем война не начинается спонтанно. Долгое время подготавливают политическую почву, чтобы пустить в ход пушки. В той системе, в которой мы живем, войны — неизбежность. Рано или поздно капиталистические противоречия дойдут до высшей точки, и начнется новая война. Первую мировую называли «войной, которая положит конец остальным войнам», но уже через 21 год вспыхнула новая война, еще страшнее прошлой. Какие бы ужасы ни приносила война, какие бы последствия ни были — это обычно не останавливает милитаристов. Да, ядерная война маловероятна, но даже без применения ядерного оружия война уносит тысячи жизней и приносит только голод, болезни и других извечных спутников войны» (Виктор Анисимов). И главной причиной начала всех войн на Земле, по мнению автора этого сайта, является «негодная властная элита» в странах – участниках войн. А была «годной», войны прекратились бы. А ведь, ничто не мешает нам сделать властную элиту – достаточно ГОДНОЙ для управления своим народом. Количество «автономов» в любом человеческом обществе всегда одно и то же – 1/6 часть от общей численности (ибо «все познается в сравнении», в том числе, и особенности психики). А количество представителей властной элиты не превышает двух – трех процентов. А стало быть, недостатка «в годных для власти людей» сегодня не наблюдается, более того, этого недостатка не наблюдалось никогда прежде, и никогда не возникнет в будущем. Нынешним правителям осталось лишь ввести соответствующий «выборный ценз», и считай, «дело в шляпе». Однако они не спешат сделать это, и не делают этого как раз потому, что «автономов» в нынешней властной элите даже меньше, чем среди простого народа. И объясняется такое положение дел тем, что «автономы» не стремятся попасть во власть, им вполне хватает «власти мыслей», которой они обладают, и из-за которой они очень быстро становятся лидерами на нижних уровнях иерархической пирамиды общества. И выше они не рвутся, им это неинтересно.
Чем же можно заинтересовать «автономов» настолько, чтобы они пошли во власть? Только достойной жизнью всего сообщества, в котором они живут, а не какой-то отдельной его части. Увы, но проектов такого устройства общества просто не существует. Эти слова справедливы и для марксизма. Слабая сторона марксизма состоит в том, что, блестяще и справедливо критикуя капитализм, об альтернативном ему будущем марксизм говорит невнятно, путано, а чаще – попросту ничего. «Если критика современности занимает у Маркса много томов, то его проект будущего можно изложить на нескольких страничках, да и то, наковыряв его с огромным трудом из множества текстов. На это марксисты обычно отвечают, что думать о конкретике будущего основоположникам было недосуг, все их силы ушли на слом машины зверского угнетения, а разбираться с деталями обустройства будущего они оставили «осчастливленным потомкам». Потомки, как видим, справились из рук вон плохо. И вот вопрос: а могли бы иначе? Вряд ли. Смотрите, что, получается: есть пролетарии, и их подавляющее большинство (особенно в союзе с другими малоимущими). К тому же это закаленные и физически сильные люди: они же все время трудятся. Все материальные блага они же и производят. Им противостоит ничтожное меньшинство гнусных паразитов. Мало того, что паразитов меньше – они еще и избалованы, физически не выносливы. Марксистская карикатура любила изображать их толстыми, пузатыми — с винтовками наперевес эти пузаны, не снимая цилиндров, ходили на советских плакатах в атаки… Много ли такое воинство навоюет?! И вот, получается, физически крепкое большинство, которое само себя всем обеспечивает – веками жалким образом пресмыкается перед ничтожным меньшинством, физически слабым? Даже чисто теоретически рассуждая – может ли такое быть?! Говоря словами умницы Стравинского из книги «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова – «И если вы человек нормальный, то вы сами ответите: никоим образом». Если бы проблема стояла в реальности так, как ставит ее марксизм – ее решение было бы легким и простым. Для сильного большинства нет никаких проблем, смести слабое меньшинство, которое, к тому же (в теории) ни в чем не полезно. Так в чем тогда проблема?! Немудрено, что фанатики марксизма представляли себе мировую революцию как дело нескольких лет, как карнавальное шествие по столицам мира. Куда не ступи – везде твоих большинство, а врагов – жалкая кучка… Вся беда только в том, что к объективной реальности эта картинка не имеет никакого отношения. Вам жаль?! Нам тоже – но увы… В социал-дарвинизме нет ничего «классового» (это, кстати сказать, доказал Гитлер, превратив нацию в монолит на идее грабежа и работорговли). Есть только «война всех против всех» (Bellum omnium contra omnes).
Что-то классовое можно поискать в феодализме, да и то с большими оговорками. Если же речь идет о социал-дарвинизме, то это опрокинутый в общество эволюционизм, идея борьбы особи с особью за выживание и жизненное пространство. Поскольку борьба идет именно на личном уровне, особи с особью, то нет никакого принципиального значения, фабрикант ли перед тобой или пролетарий. Фабрикант дерется по схеме фильма «Гараж» с другим фабрикантом не менее ожесточенно, чем пролетарий с пролетарием. Разумеется, в этой вечной войне складываются группировки, альянсы, союзы – но они ассиметричны, и никак не повторяют контурами надуманное классовое деление. Если копнуть еще глубже, то борьба происходит ВНУТРИ человека, в шизофренической двойственности его биологической и социальной природ. Самая первая концепция по этому вопросу, как часто бывает – и есть самая верная. Рай потерян людьми через грехопадение, и возвращение в рай неразрывно связано с победой над грехом. Эта теория кажется мистической, но, если присмотреться – она реалистична до очевидности. Именно с этим мы сталкиваемся каждый день – не с классами, а с (как ни банально звучит) добрыми или злыми людьми. Каждый день добрые помогают нам выжить, а злые мешают. Речь ведь не только о работодателях! Кто-то утопал, другой его вытащил, а мог бы мимо пройти… Кто сейчас может сказать о классовой принадлежности «доброго самаритянина»? Купец он был или ремесленник? Это кануло в лету, да и современников не очень волновало… Учитывая, что в реальности социал-дарвинизм растравливает войну всех против всех на личном уровне, «антагонизмов», подобных классовому, можно плодить в неограниченных количествах. Причем всякий раз очередная линия антагонизма будет как бы подтверждаться практикой. А чего удивительного? Внутривидовая конкуренция: все жрут всех себе подобных. Если мы скажем, что фабриканты жрут рабочих, сделав случайную выборку, практика тут же подтвердит тысячами примеров. Если мы скажем, что город жрет деревню – тоже. Если мы скажем, что белая раса жрет цветные – тоже. Мы найдем с ходу мильон примеров беспощадного издевательства мужчин над женщинами, равно как и наоборот. Мы не утверждаем, что классовой борьбы нет. Напротив – мы утверждаем, что она капля в море всеобщей борьбы в биосфере, склонной к самопожиранию и всепожиранию. Ничуть не отрицая ценности классовой борьбы (упырей нужно укоротить, кто бы спорил!) – мы спрашиваем: зачем же выставлять вперед одну из случайных выборок (конкретно классовые схватки), задвигая все остальные, как будто их и нет? Человека провоцируют на людоедство, и потому необозримо количество самых разных группировок, в составе которых человек это делает. Но в конечном счете все сводится к тому, что человек ест человека (а не народ – народ, и не класс — класс, и не город — деревню, как Мао выдумал, и не т.п.).
Главное-то в социал-дарвинизме, в его логике взаимной вражды и зле, как базовом законе жизни, успеха. А фабрикант ли твой пожиратель, или такой же, как ты, бедолага — пролетарий, или «негр преклонных годов» — дело уже десятое! Ему нужно было то, что есть у тебя, а ты не отдавал. Был ли он в схватке миллионером или нищим – вопрос случайности. Работорговцы торговали чернокожими (откуда и вывели расизм, как оправдание своего зверства), но никогда не отказывались торговать ни славянами, ни ирландцами, ежели те попадали в трюм. А, кроме того, были и чернокожие работорговцы, и немало. Поэтому конкретно расизм – бред; а вот Bellum omnium contra omnes – отнюдь не бред, к сожалению. Суть вопроса, поставленного марксистами, но не решенного ими – в том, что человек должен победить сам себя, свою темную половину, свою животную, хищную сторону. А такая борьба и самая тяжелая (ведь когда борешься с собой – борешься с равным по силам противником), и самая неприятная» (Николай Выхин — «Марксизм: от заката до рассвета, или правда боли»). А что представляет собой «такая борьба»? Правильно, это — САМОВОСПИТАНИЕ. И главная трудность данного процесса заключается в воспитании подсознания, ведь подсознание – намного менее изменчивая сущность, по сравнению с разумом. И изменить содержимое «матрицы Веры» подсознания можно только одним способом – внедряя туда новые условные рефлексы. Короче говоря, дело это трудное, но исполнимое. А потому, любой человек, решивший попасть во власть, но не прошедший психологического теста на принадлежность к «автономам», сможет туда попасть, занявшись самовоспитанием. И если психолог назвал Вас «свободным эксплуататором», Вы можете поменять этот диагноз на любой другой, если, конечно не будете лениться. А чтобы Вы поверили в это обстоятельство, вспомните о том, что многие люди вокруг Вас занимаются этим прямо сейчас, правда, неосознанно. Например, на работе один и тот же человек ведет себя как «жуткий эксплуататор», а в домашней обстановке – как «легко эксплуатируемый». Откуда у него появилась такая особенность поведения? Вот как раз оттуда и появилась – из-за возникновения в его подсознании новых условных рефлексов, которые и заставляют его, вести себя на работе одним способом, а дома – совсем другим способом. И если Вы внимательно прислушаетесь к своему собственному сознанию, то наверняка найдете там что-то подобное. А зная весь список доминирующих в Вашем подсознании природных инстинктов, Вы сможете вполне осознанно усиливать одни инстинкты и ослаблять другие. Главное помнить, что главным условием появления новых условных рефлексов, является СОВЕРШЕНИЕ Вами каких-то ДЕЙСТВИЙ, которые приводят к положительным (для усиления того или иного инстинкта) или отрицательным (для его ослабления) результатам. И не забывать, что «повторение – мать учения».