О допустимой свободе
«После праздника демократии. Что ждет Россию в результате выборов президента США» (Ростислав Ищенко). «Выборы в США привлекают внимание всего мира не только потому, что это одно из крупнейших и мощнейших государств планеты, но и потому, возможно в первую очередь потому, что США – самое агрессивное государство планеты, относящееся ко всему, что не является Соединенными Штатами примерно также, как колонисты относились к индейцам. Другие страны могут жить ровно до тех пор, пока США не имеют сил их уничтожить. При этом неважно, являетесь вы врагом или союзником США, вопрос лишь в очередности вашей ликвидации. Причем враг далеко не всегда ликвидируется раньше союзника. Тут уж как карта ляжет. Например, у ЕС сейчас есть все шансы повторить «подвиг» Украины и умереть за интересы США (как минимум экономически), в то время как у России и Китая очень хорошие шансы не только выжить, но и победить. Аналогичным образом обстоят дела с американскими союзниками в АТР. С точки зрения Вашингтона они обязаны пожертвовать собой для подрыва экономической мощи Китая и его последующей дестабилизации. Правда, коварные азиаты не так просты, как кажется, и ничего не имеют против того, чтобы не они для США, а США для них таскали каштаны из китайского огня. Противоречий с соседями по ЮВА у Китая выше головы. При этом тайваньцы и японцы, филиппинцы и вьетнамцы, тайцы и корейцы вполне отдают себе отчет в том, что китайское доминирование в регионе будет куда более жестким, чем было американское. Китайцы изучили регион и своих соседей как пять пальцев уже в те далекие времена, когда не существовало не только американцев, но даже тех европейских государств, откуда они мигрировали за океан. С китайцами куда труднее пропетлять, демонстрируя внешнюю покорность, тем временем укрепляя себя за счет гегемона. Китайцы сами буквально только что проделали этот фокус с американцами. Поэтому американские союзники в АТР сложно и упорно маневрируют, стараясь не уступать Китаю слишком сильно, но и не доводить дело до прямого столкновения, выжидая, когда США не смогут больше ждать, и вынуждены будут сами выступить против Пекина. Кому-то в этом случае, конечно, не повезет – вынужден будет сыграть роль запала дальневосточной войны (аналогичную той, которую сыграла Украина на Западе). Зато остальные постараются оказать США преимущественно моральную поддержку, а на поле боя, если и явятся, только тогда, когда победитель определится на сто процентов. Состоявшиеся в США выборы президента, трети сената, полного состава палаты представителей и нескольких десятков губернаторов штатов потому и привлекают внимание всего мира, что их результатом станет либо перенос центра тяжести американского военно-политического давления в АТР, либо же ставка и дальше будет делаться на первоочередное подавление России.
А значит, главные усилия США будут сосредоточены в Европе и на постсоветском пространстве. Трамп выступает за то, чтобы попытаться в первую очередь задавить Китай. Харрис представляет ту группу американских политиков, которая считает, что нельзя бросать конфронтацию с Россией на полпути. Это будет расценено многими союзниками и лояльными США нейтралами, как поражение Вашингтона и может сорвать лавину переориентации Третьего мира на новые центры силы. Эта переориентация и так уже идет, но пока медленно и может быть остановлена и обращена вспять. Если же она примет лавинообразный характер, то американцам придется пережить кризис, аналогичный кризису деколонизации, который пережили европейские страны в 60-е годы. На утро 6-го ноября Трамп уверенно лидирует на выборах в США (как по числу выборщиков, так и по абсолютному числу голосов, отданных за кандидата). Кроме того, американские эксперты дают республиканцам 90% шансов на установление контроля над сенатом. Результаты выборов в палату представителей оцениваются как 50 на 50. На данный момент республиканцы имеют там большинство в десять голосов. По американской оценке после нынешних выборов (какая бы партия ни получила большинство в палате представителей) отрыв победителя от побежденного будет составлять не более пяти голосов. Таким образом, у республиканцев есть неплохая возможность консолидировать в своих руках на два года всю власть в стране. Впрочем, в 2020 году утро дня подсчета голосов тоже благоприятствовало Трампу, а к вечеру все переигралось. Правда, на этот раз, республиканцы, наученные горьким опытом, подстраховались от возможности вброса за счет голосования по почте. Но очевидно, что левые демократы, сторонники Харрис, хоть и лишились поддержки своих консервативных однопартийцев, сдаваться не намерены. Американцы даже всерьез опасаются массовых беспорядков после выборов. Хотя беспорядки чаще случаются, когда их не ждут. Победа Харрис, которая становится все более и более гипотетической, оставит американскую политику эпохи Байдена неизменной. Соответственно и российская политика не изменится. Но, допустим, победит Трамп, а республиканцы получат от избирателей на два года (до промежуточных выборов 2026 года) карт бланш в виде полного контроля над исполнительной, законодательной и судебной (республиканцы имеют большинство в Верховном суде) властью. Что нас ждет? Для того, чтобы получить свободу рук против Китая Трампу необходимо примирение с Россией. Пока, однако, все его «мирные инициативы» мало чем отличаются от «плана Байдена» (раздел Украины «по корейскому сценарию», при котором США сохраняют контроль над большей ее частью).
Такой вариант Москву категорически не устраивает. Судя по предварительной реакции российских властей, у Кремля нет даже намерения, поиграть с Трампом какое-то время в «поддавки», чтобы потянуть время и посмотреть, нельзя ли сдвинуть американскую позицию в сторону большего конструктива. Россию категорически не устраивает вариант новой американской войны в Тихом океане. Китай – наш союзник, разгром которого Россия не может допустить, так как это резко осложнит ее положение. Кроме того, акватория Тихого океана для нас не чужая, Россия имеет продолжительную береговую линию, от Берингова пролива, до корейской границы. Проведение нескольких военных учений с задействованием ядерных сил, заключение обязывающего военного союза с КНДР (договора о стратегическом партнерстве), подготовка аналогичного договора с Ираном должны продемонстрировать США, что России не нужна передышка, ценой уничтожения ее союзников. В Москве понимают, что потом, когда союзников не останется, США и коллективный Запад все равно придут за Россией. Это обусловлено общим экономическим состоянием западной системы. Трамп высказывает вполне здравые идеи в области внутренней американской экономической политики. США действительно настоятельно требуются экономические реформы. Проблема лишь в том, что внутренний ресурс, необходимый для проведения этих реформ, исчерпан Вашингтоном еще в начале нулевых, с тех пор любые реформы в США могут быть проведены только при помощи внешнего (чужого) ресурса, который необходимо отнять, ибо взаймы столько никто дать не сможет. То есть, для вывода США из состояния экономической катастрофы, без срыва в кризис, по масштабам и продолжительности далеко превосходящий Великую депрессию и чреватый страшнейшими социальными потрясениями, американцам необходимо сохранение глобальной гегемонии, позволяющей использовать на свои нужды чужие ресурсы. Отличие подходов команд Трампа и Харрис заключается в том, что левые демократы хотят эти чужие ресурсы бездарно проедать, а правые республиканцы желают использовать их для более-менее мягкого реформирования американской экономики. Объективная реальность требует от любой американской администрации бороться за уничтожение военно-политической мощи России и экономической мощи Китая. Это единственный доступный США способ решить или отложить свои внутренние проблемы. Таким образом, любой решительный исход американских выборов ничего хорошего России не обещает. Для Москвы было бы неплохо, если бы противостоящие силы оказались примерно равны и приступили бы к долгому и нудному перетягиванию каната, как по подведению результатов (ставя под сомнение легитимность выборов), так и по окончании оного. Внутренняя борьба в США на грани гражданского конфликта, но без срыва в него, для нас была бы идеальным исходом.
К сожалению, судя по всему, в данном случае победитель будет однозначным. Похоже, что оказавшись перед угрозой национальной катастрофы американские консервативные элиты нашли в себе силы для консолидации с целью не допустить развития в США собственного «перестроечного» сценария. Спасти их это не спасет, но продлить агонию поможет» (Ростислав Ищенко). А почему так получилось (почему левые демократы оказались «страшней» правых республиканцев?), объясняет Николай Выхин в своей статье — «СТАРЧЕСКАЯ БОЛЕЗНЬ ЛЕВИЗНЫ В КАПИТАЛИЗМЕ». «Самый отвязный левак и самый оголтелый капиталистический хищник связаны дарвинизмом, эволюционизмом. Убивая друг друга (и всерьез, и страшно) – они, тем не менее, прекрасно понимают друг друга. И никакого парадокса тут нет. Левак снизу, а капиталистический хищник сверху ведут одну и ту же борьбу за выживание и жизненное пространство. Кого убивать – они определяют каждый исходя из собственного местоположения. «Если у меня есть деньги» — рассуждает хищник – «я должен убивать тех, кто может их отнять». «Если у меня нет денег» — рассуждает левак – «я должен убивать тех, у кого можно их отнять». И получается интересно: на материальном уровне, в мире вещей они враги до гроба. На уровне духовном они – родные братья! Наиболее «продвинутые» даже великодушно «понимают» противника. Уоррен Баффет, миллиардер высшего круга, сказал об этом предельно ясно: «Идет классовая борьба. Ведь это мой класс, богатый класс ведет эту войну, и мы побеждаем». Леваки не менее «великодушны». М.А. Широкова пишет: «В классовом обществе личностные мотивы, прежде всего, зависят от классовой принадлежности… мораль воплощается в нормах и запретах, принципах и идеалах представителей определенного класса». Если бы Баффет вдруг обнищал – он пошел бы на баррикады под красным знаменем: он деньги любит, ему нужно деньги у врага отбивать, отвоевывать. Если бы левак разбогател, то по его собственному признанию, он бы думал совсем иначе… Почему так получается? По мере развития связного мышления само явление СВЯЗНОСТИ рождало из себя все более и более протяженное понимание причинно-следственных связей. Дикарь может просчитать будущее максимум на три-четыре шага (большинство и с этим не справляются). По мере развития ума расчет уже включает десятки, а потом и сотни звеньев. В определенный момент понимание причинно-следственных связей вступило в конфликт с локально-очевидной выгодой человека. Человек, который «играет вдолгую» — понимает такой феномен, как «плановая убыточность». Появляется все больше и больше поступков, которые в узкой локации очевидным образом невыгодны, убыточны – но в более широкой перспективе предотвращают катастрофу. Вершиной такого мышления стала монотеистическая цивилизация и традиционные ценности. По сути, в них мы встречаем «инструкцию техники безопасности, написанную кровью».
Анализируя бесчисленные трагедии судеб человеческих, традиционные ценности учат, фигурально выражаясь «не заплывать за буйки и не перебегать улицу на красный свет». Хотя иногда так хочется! Хотя иногда очевидно, что буйки ограничивают свободу личности (предписывают, видишь ли, где мне плавать, а где нет!), а когда очень сильно торопишься – так соблазнительно проскочить на красный свет… Конечно, пропагандисты традиционных ценностей не всегда умеют толково это объяснить, иной раз превращаясь в попугаев, долдонящих одно и то же. Но, не упуская этого момента – отметим, что главная проблема не в профнепригодности некоторых традиционалистов-пропагандистов. Главная проблема в том, что тупой человек в принципе не может, органически не способен просчитать причинно-следственную связь «вдолгую». Ну, грубо говоря, понять, каким образом прибыль в рубль сегодня определяет убыток в тысячу завтра. Аналогично этому, мышь видит в сыре благо, и лезет в мышеловку, механики которой не умеет, не способна понять. Причем эта неспособность мышей отмечена натуралистами, как фатальная: мышь может десять раз видеть, как погибают в мышеловке другие мыши, но все равно связать причину (сыр-приманку) и следствие (механический удар) не в состоянии. Атеизм это усугубляет тем, что вовлекает в «заговор временщичества» и умных людей. Атеист, может быть, и не тупой, он, может быть, причинно-следственную связь просчитать может. Но не хочет. Ему зачем? Жизнь-то коротка, а вечности у него нет. И если негативные события гарантированно произойдут, но ПОСЛЕ его смерти, то… Ну, вы понимаете! Именно это и было начертано на знаменах ведьмы М. Тэтчер и рейганомики. Но еще до них, спасая капитализм, Джон Мейнард Кейнс честно ответил о будущем его кейнсианской модели: «Долгосрочная перспектива» — плохой советчик в текущих делах. В долгосрочной перспективе все мы мертвы». Мораль понятна: мы сейчас выкрутимся, как нам удобнее и выгоднее. Проблемы же потомков (как и само их наличие) – это их проблемы, не наши… Экономика построенная «по уму», в целях поддержания и развития Коллективного Разума цивилизации – выглядит совсем не так, как экономика максимизации индивидуальных возможностей. Именно это и заставляет человеческую особь видеть в экономике, перспективной для цивилизации – «безумие», иррациональность. Потому что разумное с точки зрения Коллективного Разума (человечества в целом) – вполне может быть неразумным с точки зрения «здесь и сейчас» конкретной особи. И чаще, чем нам хотелось бы… Вообще и смысл жизни, и счастье в монотеистической (особенно христианской) цивилизации – в теозисе (обожении). То есть, в развитии человеческого Разума до того уровня, когда он (как мечтал В. Вернадский) становится фактором геологическим, а потом и космическим. Когда силой Разума можно творить горы, моря, континенты, планеты, планетарные системы, галактики…
Сняв теозис с повестки дня, атеизм оставляет нас перед жутковатой (для культурного человека) альтернативой. На вопрос «в чем смысл жизни?» и «что такое счастье?» — получается: — Либо вообще ни в чем и ничто. — Либо в радости. Ответ номер одни производит мрачных, депрессивных суицидников (их можно видеть толпами в «серьезном» позднесоветском кино). Ответ номер два – вечно смеющихся идиотов, наркоманов, алкашей (их тоже толпами демонстрирует нам комедийное позднесоветское кино). Вот такие два типажа. Если живешь вообще ни за чем – то постоянно ищешь повода «выпилиться» из жизни, как персонажи Тарковского в «Солярисе», ничего, кроме самоубийства, не планирующие. Если же живешь для радости – то химия тебе в помощь! Нажрись таблеток, и эйфория подбросит тебя до потолка, от хохота челюсть сломаешь… Я затрудняюсь ответить на вопрос, какой из двух этих типажей «лучше» для цивилизации. Оба так «хороши», что дальше некуда! На ком дольше простит культурное наследие, на самоубийцах или наркоманах? Делаем ставки, господа-товарищи! Горькая правда жизни (смиритесь с этим!) в том, что светлое будущее требует света, а за свет надо платить. То есть: светлое будущее ЗАТРАТНО. Мы только предполагаем его в «светлом завтра» — а платежи за него взимают с нас уже сегодня. Что же касается тьмы, то она бесплатна, и за темное будущее платить не нужно. Оно само придет. Когда ты, по совету М. Тэтчер прожрешь и просрешь все «здесь и сейчас», ублажая себя, любимого, в конкретный момент времени. Когда ты все финансирование ДОЛГОСРОЧНЫХ программ свернешь на КРАТКОСРОЧНОЕ потребление, надеясь вовремя помереть, прежде, чем рухнут мосты, осыплется инфраструктура и не станет образованных людей (потому что старые учителя помрут, а на подготовку новых ты расходы «оптимизировал»). Когда ты «взял от жизни все» — и помер, и в итоге нет в жизни ни тебя, ни всего. М. Ю. Лермонтов, полагаемый пессимистом, писал об этом, тем не менее, весьма оптимистично:
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом. Но для такого потомок должен, во-первых, быть (чайлдфри не предполагают никакого продолжения рода), а, во-вторых, не быть майдауном украинского типа, то есть тупым дебилом, неспособным видеть не то, что на годы, а и на день вперед… Лучшие люди человечества предполагали взять лучшее у социализма и капитализма ХХ века в рамках конвергенции ЛУЧШЕГО. Но получилось с точностью до наоборот: конвергенция не ЛУЧШЕГО, а ХУДШЕГО. Капитализм, впав в старческий маразм после своей шулерской победы, культивирует все худшее в себе, не забыв при этом прихлебнуть и всего худшего, что было в мире социализма. Почему так вышло? Избавляясь от христианского наследия, мировой капитализм все более и более сливался с социал-дарвинизмом и атеистическими смыслами жизни (живешь или ни-за-чем, или для радости). По мере того, как уходили из жизни традиционные ценности – из нее уходила и инструкция по технике безопасности, кровью предков писанная. Выгоду особь стала «качать» не оглядываясь на «технику безопасности», утратив понимание ценности не только чужих, но даже и собственной жизни. Оттого экономика и криминал, некогда разные понятия – смешались до степени нераличимости. Они смешались, а люди помешались. СССР и США пришли в одну и ту же выгребную яму, но разными путями. В СССР был хозяйственный базис христианской цивилизации (организация производства и распределения матблаг), но атеистическая надстройка (мир идей, теорий, картины мира). У США наоборот: базис зоологический, но надстройка христианская. Идеи в голове и практика на рабочем месте вступили в конфликт. Теоретически, СССР должен был избавиться от дарвинизма в головах, а Запад – от производственного дарвинизма. Но вышло, увы, наоборот: советский базис (с его высокими идеями социальной справедливости) слился под картину мира (бессмысленный и бесцельный эволюционизм случайно возникших белковых сгустков). А на Западе практика пожрала всегда существовавшие там лишь формально, с изрядной долей лицемерия, идеалы Креста и Общины. То, что на этом пути оба типа общества (соединив говнопрактику с говнотеорией) придут в одно общее Ничто – умным людям было понятно всегда (мы не о себе – нам не всегда это было понятно). Поймите очевидное: интеллектуальное развитие, прогресс Разума, всезнание, глубокое познание, постижение тайн Вселенной – нужны ТОЛЬКО для теозиса (обожения) человека. Вне этого процесса они ничего, кроме скорби, не умножают (о чем и Ветхий Завет сетовал). Если ты считаешь, что мозг – продукт брожения гнили, случайно забродившей миллиарды лет назад – то зачем тебе развивать этот мозг? Чтобы острее и больнее этим мучится?
Если же ты полагаешь, что человек создан для радости (не для счастья, подчеркиваю, а для физиологического состояния эйфории, «радости» тела) – тем более, каким образом развитие мозга, усложнение его операций может в этом помочь? Ведь давно известно, что дебилы веселее всех! Даже поговорку сложили об этом – «оптимист – это плохо информированный пессимист». Меньше знаешь – крепче спишь. А если так, то зачем развивать мозг, мышление, при условии, что смыслом жизни ты поставил эйфорической состояние «вечной ржаки-улыбаки»?! Теозис заставлял людей просчитывать цепочки причинно-следственных связей «через миры и века», и взад и вперед, принимая все события как непрерывный связный поток причин и следствий, от начала мира и далее в вечность. В геометрии такую фигуру не случайно называют «лучом», как бы подчеркивая светоносность ее конфигурации. Но жизнь атеиста – это же не луч! Это отрезок, блин, ограниченный спереди и сзади! Для тебя мира до твоего рождения не было (а тот, который, может быть, был – к тебе не имеет никакого отношения). И уж тем более нет мироздания после твоей смерти. Но если так – то зачем восходить по лучу к первопричине, перводвигателю – и зачем рассчитывать последствия своих действия на века и тысячелетия?! Теория и практика в СССР и на Западе сливаются на худшем и низшем уровне, устраняющем не только умственное развитие человека, но и саму потребность в нем, само представление о развитии, как о благе. У нас это связано символически с питекантропом Ельциным и его звероподобной «командой», в щепки раздробившей все мечты и чаяния тысячелетий духовных исканий. У нас это воплотилось в чудовищной безнаказанности чудовищных изуверств Чубайса, вырубив под корень исторический оптимизм у тех, у кого он еще оставался. Странное, но утешение: Запад пришел туда же. Не мы одни, короче! И в социалистических идеях, и в старом капитализме имелись аллюзии и паллиативы христианской цивилизационной идеи, и по мере их выветривания обе системы превращались в единообразные бесформенные амебы «скорого хапка». Нужно ли было Америке побеждать коммунизм, чтобы на старости лет впасть в маразм троцкистского левачества и содомской неразбочивости? Чтобы предстать перед нами в образе «старческой болезни левизны в капитализме» — который перестал быть и самим собой, в том числе, впитав от противника всю дрянь, которая раньше была «по ту сторону»? Убежден, что Бог отворачивается от детоубийц, под красным ли они флагом или звездно-полосатым. Если советская Россия первой в Европе разрешила аборты – раньше было ей попреком (и справедливым!), а теперь что? С их теперешней точки зрения, получается, она самая «продвинутая» и «прогрессивная» — раз первой ввела то, что они ввели попозже!
Мы употребляли слова «капитализм» и «социализм». Мы будем делать это и впредь – они слишком вросли в язык, стали обыденной фигурой речи. Но на уровне серьезной аналитики мы должны понимать, что ни того, ни другого нет, а есть нечто более сложное, но и более реальное. Именно: — экономика длинного промежутка, долгого расчета, учитывающая даже отдаленные причинно-следственные сцепки — и «короткое замыкание» моментального хапка. Миллионер Третьяков, создатель знаменитой галереи – без партбилета относится к первому типу экономики. Ягода и Ежов с партбилетами и мандатом доверия от партии – ко второму. То есть к ЗООКРАТИИ, вместе с Чубайсом, несмотря на то, что сожрали бы его с ходу. Как и он их. Как они друг друга в итоге сожрали. Потому что у зверей так принято… Оттого, что они друг друга все время убивают – они типологически идентичными быть не перестают. Конечно, рассматривать экономику через соответствие или несоответствие традиционным ценностям – гораздо сложнее, чем по формам собственности (как будто форма может что-то сказать о содержании!). Но такой анализ, хоть и сложный, будет иметь практический смысл. А тот, кто играется химерами – в итоге говорит ни о чем. Ведь вопрос не в том, что зверь «А» съест зверя «Б» или наоборот (причем классовая мораль «А» горячо поддержит первый вариант, а классовая мораль «Б» второй). Вопрос цивилизации в том, чтобы они перестали друг друга жрать. А для этого они должны перестать быть зверями. А чтобы перестать быть зверями – они должны перейти к расчетам вдолгую. К сберегающим будущее, род человеческий, его физическое и психическое здравие, социальным отношениям. А для этого они должны видеть смысл жизни в Ноосфере, а не в радости или пустоте. Мы, как могли, попытались обсудить это в данной статье…» (Николай ВЫХИН, команда ЭиМ). Ну а пока это не так, каждому человеку приходится постоянно учитывать наличие «зверя», как в сознании окружающих его людей, так и в своем собственном сознании. Как говорится, «доверяй, но проверяй», в том числе, и самого себя, причем, самого себя – в самую первую голову. Ведь если каждый человек на Земле станет держать своего «зверя» в узде, то и наш мир тут же изменится в лучшую сторону. Именно это обстоятельство автор и называет «допустимой свободой». Понятное дело, что и «допустимая свобода» будет у каждого разная, ведь «все люди разные». Однако это, в любом случае, лучше, чем при ее полном отсутствии, что мы с Вами наблюдаем сегодня на Западе. И именно атеизм (неверие в существование мирового сознания) является главной причиной нынешнего западного либерализма. Тут Выхин абсолютно прав. Более того, использование принципов атеизма в повседневных делах приводит и к другому неверию (к неверию в могущество своего собственного подсознания – мол, разум с ним, в любом случае, справится). А ведь это далеко не так. Разум, конечно, может справиться с подсознанием, но для этого его надо, прежде всего, ВКЛЮЧИТЬ, про что люди зачастую забывают. И будут забывать про это в будущем, пока не освоят «синхронистического мышления».
Прав Выхин и в том, что «левак снизу, а капиталистический хищник сверху ведут одну и ту же борьбу за выживание и жизненное пространство. Кого убивать – они определяют каждый исходя из собственного местоположения. «Если у меня есть деньги» — рассуждает хищник – «я должен убивать тех, кто может их отнять». «Если у меня нет денег» — рассуждает левак – «я должен убивать тех, у кого можно их отнять». И главной причиной любого из этих решений является все тот же «зверь», сидящий в подсознании человека. И угомонить этого «зверя» может лишь «допустимая свобода» (постоянный контроль разума над подсознанием). Причем, главная ответственность за нарушение «допустимой свободы» лежит на самом человеке, а не на государстве. Допустимость ограничения прав и свобод человека и гражданина со стороны государства не является безграничной. Человек живет в обществе, поэтому в строго определенных ситуациях возможно ограничение прав и свобод человека и гражданина. На возможность ограничения прав и свобод человека при определенных основаниях указывают ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, ст. 4 Международного пакта о гражданских и политических правах, например, в условиях официально объявленного чрезвычайного положения (в случаях эпидемий, межнациональных конфликтов, стихийных бедствий, массовых беспорядков и др.). Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены: Во-первых, лишь федеральным законом. Во-вторых, только в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения страны и безопасности государства. И, в-третьих, только в той мере, в какой это необходимо в указанных выше конституционных целях. Федеральными законами, в которых содержатся отдельные ограничения прав и свобод, являются законы о безопасности, об обороне, о внутренних войсках Министерства внутренних дел РФ, об оперативно-розыскной деятельности, о милиции и др. Эти ограничения чаще всего выступают как необходимые условия для деятельности правоохранительных органов, призванных охранять права и свободы всех граждан. Такие законы необходимы в интересах большинства граждан. В них определяются пределы прав соответствующих органов и условия применения ими принуждения по отношению к гражданам. Критерии ограничения прав и свобод граждан установлены Конституцией РФ для того, чтобы не было неоправданных ограничений, произвола, возможности злоупотреблений со стороны властей и должностных лиц. Ограничения прав и свобод человека и гражданина не должны быть чрезмерными, не соответствующими конкретной ситуации, связанной с обеспечением основ конституционного строя, нравственности, здоровья, интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Ограничения прав и свобод граждан сбалансированы правом на обжалование в суд действий должностных лиц соответствующих государственных органов, закрепленных в Конституции РФ (ч. 2 ст. 46), в отраслевых (текущих) законах. Конституционный Суд РФ в связи с этим в своих постановлениях обосновывает требование соблюдения соразмерности ограничений как гарантию от чрезмерных ограничений прав и свобод, выходящих за рамки необходимости. Ограничения же прав и свобод человека, со стороны его самого, не имеют НИКАКИХ ПРЕДЕЛОВ, кроме тех, которые установил его РАЗУМ. Именно разум, а не подсознание! Именно в этом и состоит главное отличие ЧЕЛОВЕКА от высших животных – человек может установить постоянный контроль разума над подсознанием, а животные не в состоянии этого сделать. Да вот беда, «может сделать», и «сделал» — совсем разные действия («может сделать» — это даже не действие, а лишь намерение к действию). А «лень, как известно, раньше нас родилась». Среди многих других существенных характеристик природы человека свобода занимает ключевое место. Свобода как способность и возможность человека действовать в соответствии со своими потребностями, интересами и целями, является, по справедливому замечанию Сартра, не свойством, а субстанцией человека. Она имеет фундаментальное значение в определении человека как мыслящего и самостоятельно действующего субъекта, обладающего возможностью выбора в соответствии со своей волей. Свобода — это неотъемлемая черта человеческого бытия. Аналитическое определение свободы в социальном смысле дано Феликсом Оппенгеймом. Если один индивид свободен по отношению к другому индивиду, делать то или иное, то социальная свобода на данном уровне содержит одновременно свободу «от» и свободу «для». Философский парадокс свободы заключается в том, что свобода может быть осознана человеком только в системе социальных связей: «Свобода есть ценность лишь в отношениях между людьми: для Робинзона Крузо, сидящего на пустынном острове, она лишена всякого смысла». Таким образом, свобода в философском понимании предстает в двояком виде. С одной стороны, как явление антропологического порядка, с другой стороны — как общественное явление. Поэтому свобода в философском понимании выступает в двух основных смыслах: как внутренняя свобода и как свобода внешняя. И «допустимая свобода» возможна лишь для тех людей, которые обладают «внутренней свободой» или достоинством. Достоинство (или осознанная самоценность) человека означает такое самовосприятие человека, когда он считает себя по экономическим социальным или политическим условиям жизни самодостаточным субъектом.
П. Хаберле считает достоинство человека базисным понятием, «объясняющим как формируется персональная идентичность в конкретном обществе, и в какой мере можно исходить из общей для разных культур и поэтому универсальной концепции идентичной личности». Ф. Люшер выделяет право на достоинство как однопорядковое с правом на равенство, собственность и демократию. По мнению К. Штерн, «человеческое достоинство и индивидуальность придают человеку качество субъекта права, который в силу самого своего бытия обладает определенными правами». И чем сильнее достоинство человека, тем больше ограничений он может возложить на себя (сузить пределы «допустимой свободы»). Иметь такое право может только свободный человек, обладающий автономией воли, то есть способностью самому решать, что есть добро, а что есть зло. Но способен ли человек на это? Вопрос о том является ли человек в своих действиях неизбежно детерминированным психическими, социальными и иными данностями или у него, несмотря ни на что, сохраняется свобода выбора, в философии является одним из интереснейших. Необходимо обратиться к решению антиномии свободы, предложенное в свое время И. Кантом. Кантовское учение об антиномиях — это учение о противоречиях законов чистого разума. Хотя И. Кант утверждал, что наше знание основано на опыте, но оно не целиком из него происходит. Например, И. Кант считал, что суждение типа «прямая — это кратчайшее расстояние между двумя точками» нельзя объяснить только из опыта. Такое знание, которое в своей значимости не зависит от всякого опыта, И. Кант назвал априорным. Если к априорному представлению вовсе не примешивается ничего из ощущения, оно называется у И. Канта чистым. То, что занимается исследованием возможности или применения априорного познания, И. Кант определил как трансцендентальное. Понятие «трансцендентального» — ключевое в его философии. Нас интересует третья антиномия — антиномия свободы. Тезис этой антиномии гласит, что в мире существует свободная причинность. Антитезис утверждает, что нет никакой свободы, а все совершается по законам, от человека не зависящим. И. Кант дал поразительное истолкование, согласно, которому оба утверждения могут быть истинными, то есть мы должны понимать себя в своих действиях одновременно и детерминированными и свободными. Для И. Канта мир является не вещью самой по себе, а нашей трансцендентальной идеей. То есть, мы познаем вещи не такими, какие они сами по себе, а лишь такими, какими они являются нам во времени и пространстве. Вещи вне человеческих априорных форм мы познать не можем. Как вещь сама по себе человек свободен от природной необходимости, его свобода состоит в самозаконодательстве и подчинении собственному закону. Свобода является необходимым условием этики, без нее человеку нельзя было бы вменить в ответственность его поступки. Следуя своему долгу, человек как вещь сама по себе, избавляется от господствующей причинности, и оказывается личностью, свобода которой не зависит от времени. Однако это возможно только в одном случае, если человек ВЕРИТ в существование не только своего, но и мирового сознания. Иначе ему не разобраться с вопросом: «Что есть добро, а что есть зло?». Короче говоря, «НАЧНИТЕ С СЕБЯ, уважаемый читатель.