Поговорим о настоящем
Многие авторы рассуждают на тему – действительно ли, наш мир сегодня находится в точке бифуркации, или это всего лишь информационный шум? Забывая при этом, что любая точка бифуркации, связанная с социальными изменениями, всегда сопровождается излишним информационным шумом. Согласно Википедии, точка бифуркации — это смена установившегося режима работы системы (термин из неравновесной термодинамики и синергетики) и критическое состояние системы, при котором система становится неустойчивой относительно флуктуаций. Именно в этой точке возникает неопределенность: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный и высокий уровень упорядоченности (термин из теории самоорганизации). Точки бифуркации обладают следующими свойствами: Непредсказуемость. Обычно точка бифуркации имеет несколько веточек аттрактора (устойчивых режимов работы), по одному из которых пойдет система. Однако заранее невозможно предсказать, какой новый аттрактор она займет. Точка бифуркации носит кратковременный характер и разделяет более длительные устойчивые режимы системы. Лавинный эффект хеш-функций предусматривает запланированные точки бифуркации, преднамеренно вносящие непредсказуемые для наблюдателя изменения конечного вида хеш-строки при изменении даже единого символа в исходной строке. А вот как на этот вопрос отвечает психолог и автор сайта «b17.ru» Бения Марика Ивановна – «Точки бифуркации: Как Осел выбирает между двумя стогами сена?». «Жизнь, это все, что случается с нами, пока мы кропотливо строим другие планы. Как это сочетается с тем, что набившие многим оскомину рекомендации по самоменеджменту — управлению собой — настоятельно призывают планировать, целеполагать, управлять, одним словом, не плыть по течению и создавать поток, что называется, своими руками. Брать и делать. Причем, с улыбкой, на позитиве. Неувязочка получается. Вокруг нас все есть, возможности прямо-таки осыпают нас из рога изобилия. Или откуда они нас осыпают? И кто конкретно собрал себе мешочек, вот бы посмотреть. Так рассуждала Жанна, лежа на больничной койке. Утром ее повезут на операцию. Ей вспомнились слова профессора. И саму профессоршу Жанна забыть не могла. Это была дама 67 лет, как узнала Жанна позже, поскольку, на вид ей было под пятьдесят, в полном макияже, стройная, высокая, приятный голос, стать, порода, интеллигентная речь.
Уважительное обращение с пациентами, однако, с высоты своего профессорства, диссертаций, занятости, опыта, женской и профессиональной реализованности. Дама-профессор была на каблучках, в накрахмаленном белом халате, без очков. Может она носит линзы? Матку, к сожалению, сохранить не получится, вещал приятный голос. Постараюсь сохранить хоть кусочек ткани яичников. У вас есть дети? Ну, замечательно! На вашей сексуальной жизни это не скажется. Одевайтесь, милая. Жанна вспомнила про свои четыре аборта. Это было 18 лет тому назад, в 25. Четвертый аборт она делала на двойню. Да, ей было страшно рожать, еще и двойню. Трое детей, вместе с ее маленькой дочкой. Денег не хватает. И она только — только устроилась на отличную, перспективную работу. Термин «бифуркация» происходит от латинского bifurcus — «раздвоенный» и употребляется в широком смысле для обозначения всевозможных качественных перестроек или метаморфоз различных объектов при изменении параметров, от которых они зависят. Точка бифуркации это состояние системы, когда очень маленькое воздействие приводит к глобальным изменениям. В духе, «взмах крыла бабочки привел к урагану в Калифорнии». Кстати, «эффект бабочки» — это как раз о точках бифуркации. Осел между двумя равными кучками сена – это точка бифуркации. Витязь на распутье – это точка бифуркации. Ромул и Рем, всматривающиеся в небо в ожидании знака, на каком холме строить город – это точка бифуркации. Космический аппарат, летящий ровно в центре гравитации между Землей и Луной и не имеющий достаточно скорости, чтоб уйти от обеих, находится в точке бифуркации. Он станет или спутником Земли, или спутником Луны. Какой из них зависит от микроскопических воздействий вроде солнечного ветра или ударившего в спутник микрометеорита. Она откладывала тему второго ребенка. Жизнь (Судьба, Вселенная — как вам больше нравится?) изо всех своих космических сил создавали ей стимулы преуспеть в работе. Только этот выбор был таким неочевидным, тогда, 18 лет тому назад. И это даже был вовсе не выбор, это был, что ни на есть стимул: Роди ребенка, преуспеешь в работе! Почему понадобилось 18 лет для расшифровки стимула? В Древнем Риме стимулом называли остроконечную палку, которой погоняли животных, с ее помощью заставляли трудиться рабов. Ныне под стимулом подразумевается побуждение человека к действию. Беременность с двойней была мега-стимулом. И, в конце концов, удаление миоматозных узлов из матки после аборта. Операция по удалению матки тогда еще была под вопросом. В какой момент Жанна задумалась над ценностью жизненных даров? Может быть, когда вспомнила свое поступление в медицинское училище после 8 класса. Там третьим экзаменом была математика. А если я не сдам? Или сдам не на «5»? Так Жанна не привыкла. Ну, ничего, вернусь в школу, поступлю на юридический.
Первую и единственную дочь Жанна родила в 20 лет. На третьем курсе университета. Юридического факультета. За ней тогда ухаживал Юра, он был старше на 18 лет. Служил во флоте, и у него было какое-то там звание, он объездил всю заграницу, был во всех отношениях положительным, и в принципе, нравился Жанне. Родители отремонтировали ему новую квартиру, бывшую, бабушкину, чтобы он женился и съехал. Он казался Жанне старым. Хоть ей и нравилось ходить с ним в театры, разговаривать об искусстве, да и жить с ним в Питере было, в общем-то, неплохо. Любила ли его Жанна? Она и Руслана не любила. Только он был всего на 2 года старшее нее, пышел тестестероном (как позже рассуждала Жанна) и ее к Руслану нестерпимо тянуло. Да и от деспотичной матери можно было выйти замуж. Было еще несколько ухажеров, только сейчас не об этом. — Скажи, пожалуйста, куда мне идти? — спрашивает Алиса. — А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот. — Мне все равно… — сказала Алиса. — Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот. — …только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса. — Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал, усмехаясь, Кот. — Нужно только достаточно долго идти. Жанне тогда казалось, что она перехитрила судьбу. Зачем ей нужна свадьба? Эти бабушкины ритуалы, платье, фата. Они просто поженились, и совместили два застолья: день рождения Руслана и их бракосочетание. Жанна тогда согласилась с предложением свекрови. У них там кто-то умер из родственников, и свадьба не вписывалась в сюжет. Как позже поняла Жанна, оказывается, и она не вписывалась. Любовь накрыла Жанну много позже. Ей было около 35. Впервые в своей жизни она просто так улыбалась. Не могла сосредоточиться ни на какой работе. Строчки на мониторе компьютера плыли перед ее глазами. Было не важно, что он не свободен. Важно было просто дышать рядом с ним. Дышать им. Пусть только тогда, когда он мог. Пусть он смотрел на часы и был занят на выходных. Жанна не ревновала. Она не злилась. Она помогала ему в работе, придумывала для него рекламные тексты и дизайн каталогов (юридический факультет сменился на факультет дизайна и рекламы). Однажды ему срочно нужна была крупная сумма денег. Жанна нашла. Безусловно, он не хотел брать! Они искали квартиру, чтобы жить вместе. Прямо зависть Богов какая-то. Мосты округа Мэдиссон. Как же уйти от Руслана? Столько лет вместе. Какой пример для дочери. Нет.
У Вселенной остались для Жанны только самые козырные стимулы. Железобетонные. Их уже не обойти. Когда стог уже только один. Второе сено куда-то растаяло. Здесь жизнь становится самоценной. Смерть проплывает тенью из-за стога. И в руках у смерти неумолимый секундомер. Он не остановится ни на долю секунды. Тогда стимулы приобретают оттенок холодного дыхания. И хоть до кровавых ногтей цепляйся за свои «планы», хоть кричи, хоть стискивай зубы, хоть плачь, хоть смейся. Секундомер не остановится. И в это время улыбка счастья появляется сама по себе, как таковая, и Благодарность» (Бения Марика Ивановна). Короче говоря, согласно взглядам Бения, точка бифуркации – это момент принятия какого-то решения. И ведь, как ни крути, но она тоже права. Вот и выходит, что термин «точка бифуркации» не совсем правильный, лучше назвать данную сущность — «областью бифуркации», которая включает в себя промежуток времени между моментом появления необходимости выбора и моментом принятия решения. Вот именно в такой «области бифуркации» и находится наш сегодняшний мир. Причем, решение о дальнейшей судьбе нашего мира принимают ни какие-то отдельные люди, а мировое сознание совместно с коллективным сознанием современного человечества. Ну а те люди, которые искренне верят, что ВСЕ ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ ИХ РЕШЕНИЯ, глубоко заблуждаются (от их решений зависит только их собственная судьба и судьбы их близких). Например, если тот же Байден (из-за своего старческого слабоумия) «нажмет на красную кнопку», а Мироздание решит, что он не прав, то, скорее всего, кто-то из его ближайшего окружения просто застрелит его, и глобальная ядерная война так и не начнется. Впрочем, может случиться и РОВНО НАОБОРОТ. В любом случае, решение принимают НЕ КОНКРЕТНЫЕ ЛЮДИ, а коллективное сознание человечества, то есть, его БОЛЬШИНСТВО. Вы можете возразить, мол, большинство никогда не решится на самоубийство, ибо оно разумно. Если оно разумно, то да, не решится, а если оно не разумно? И если Вы, уважаемый читатель, твердо убеждены, что этого не может быть никогда, то вспомните фильм Стэнли Крамера — «Этот безумный, безумный, безумный мир», в концовке которого, все персонажи-мужчины встречаются в травматологическом отделении тюремной больницы, где и переживают о своей судьбе. Да, Россия сегодня выступает на стороне «глобального большинства», и это радует автора, однако само это большинство очень разобщено и неоднородно. А потому, и решение о будущем нашего мира будет принимать не это большинство, а мировое сознание (или Бог, если хотите). Мироздание прекрасно слышит «голос большинства», но когда у того нет общего мнения по каким-то вопросам, право решения по ним остается лишь у Мироздания (кому-то решать все равно нужно!). Зато когда общее мнение у коллективного сознания есть, Мироздание его всегда разделяет.
И раз мы с Вами, уважаемый читатель, попали в «область бифуркации», то это значит лишь одно – общего мнения по поводу судьбы человечества у современных людей попросту НЕТ! Отсюда и возникает НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ. Впрочем, эта неопределенность пошла на спад. Вот что по этому поводу пишет «ГЕОПОЛИТИКА ЦИВИЛИЗАЦИЙ» — «Кажется, Дмитрия Анатольевича услышали». «Здравствуй, дорогая Русская Цивилизация. Внимательно следим за мировой прессой. За прошедшие три года все самые классные цитаты Медведева НИ РАЗУ не публиковали западные издания. Хотя там столько интересного было. И вот соратник Дона Трампа, Армстронг, взял и выдал: «Бывший президент России Дмитрий Медведев призвал Россию занять более агрессивную позицию в отношении Запада в свете продолжающейся ситуации на У. Ранее Медведев у-г-р-о-ж-а-л всем, «от а до я» более масштабной войной с Западом. Однако комментарии, которые он сделал в социальных сетях 8 июня, были одними из самых тревожных. Медведев, по-прежнему, играет очень важную роль в российском правительстве в качестве заместителя председателя Совета безопасности России. Хотя люди утверждают, что он всего лишь пропагандист Путина, но они ошибаются и не понимают, что он также говорит от имени восходящих российских неоконсерваторов. Меня беспокоит, что Медведев, как бывший президент, остался незамеченным Западом. Он поклялся, что Россия станет « более б-е-с-п-о-щ-а-д-но-й и смертоносной» по отношению к международным игрокам, поддерживающим Украину. Он ясно дал понять, что считает все эти страны, поддерживающие Украину, врагами России». По поводу Медведева, Армстронг все верно заметил. Кто такие неоконсерваторы в понимании американцев? В их понимании, это политические группы, которые основной идеей считают стремление к безоговорочной победе своей страны над противником, и продвижение своих ценностей во вне (экспансия влияния). Сначала они вытесняют соперника с насиженных мест, а потом отбирают его рынки и сферы влияния. Это грубое объяснение, но, по сути, речь об этом. То есть за большой лужей начало приходить понимание, что Россия будет би-ть-ся с США до конца. Россия же полностью вышла из под влияния гегемона и готова отдавать долги. Вернее вы-би-ва-ть. Всем добра» («ГЕОПОЛИТИКА ЦИВИЛИЗАЦИЙ»). Однако при таком разбросе во мнениях, как сейчас, человечество лишается «права голоса», чтобы об этом ни думали сами люди. А чтобы уменьшить этот «разброс», нужно думать не о том, как бы снова подружиться с меньшинством (с Западным миром), а о том, как объединиться большинству. И чем шире станет членство в БРИКС, тем ближе мы подходим к единству во мнениях, несмотря на, казалось бы, абсурдность этой мысли. Ибо в БРИКС сегодня попадают не те страны, у которых наблюдается больший рост ВВП, как это было раньше, а те страны, которые разделяют похожие мнения о многополярности нашего мира.
А вот как на это смотрит Ростислав Ищенко – «Логика убийства Украины». «Бытовые убийства, как правило, бывают случайными: кто-то слишком много выпил, или оказался излишне вспыльчивым, неадекватно оценил ситуацию – и вот вам свежий труп и убийца, не понимающий как это произошло, ведь он этого не хотел. В политике случайная гибель государства практически невозможна. Случайно возникнуть государство редко, но может, а вот для его уничтожения необходимо на протяжении слишком долгого времени прилагать слишком большие и слишком целенаправленные усилия, чтобы подобный трагический исход мог оказаться случайным. Тем не менее, обычно массы людей взирают на хладный труп, совсем недавно бывший их государством и спрашивают «как это получилось?» Редкий человек бывает самокритичен, но у больших коллективов подобное достоинство не встречается вообще. Людям в принципе трудно объединяться, так как приходится смирять свой эгоизм и идти на компромиссы. Чем больше людей в объединении, тем масштабней и сложнее система компромиссов, удерживающая это объединение в равновесии, тем проще разрушить это единство, поставив под сомнение любой из принципов объединения. Между тем самокритика, как любая критика, предполагает акцентирование внимания на некоей (пусть мелкой) ущербности действующей системы. Но признание наличия ущербности, с трудом дающееся отдельному человеку в отношении себя (еще и далеко не каждому дающееся), сразу же ставит перед коллективом вопрос об адекватности компромисса, стабилизирующего систему. Ведь, если существует ущербность и ее необходимо исправить, то условия старого компромисса уже негодны (обстоятельства изменились) и надо начинать долгий и трудный поиск условий нового компромисса. Идеальное общество должно существовать в условиях постоянного самосовершенствования. То есть, стабилизирующий его компромисс должен состоять в осознании невозможности существования постоянного компромисса. В условиях постоянно меняющейся реальности стабильным будет лишь постоянно меняющееся общество, базирующееся на постоянно меняющемся компромиссе. Но такая организация противоречит базовому стремлению человека к стабильности. Любое изменение (в том числе и сам факт создания общества) человек рассматривает лишь как неизбежное зло на пути к большей стабильности. При этом движение к большей стабильности требует ускоряющихся изменений, которые приводят к меньшей стабильности и новому поиску стабильности до тех пор, пока сама нестабильность не превращается в стабильность, ибо начинает рассматриваться обществом, как изначально имманентное ему (то есть естественное) состояние. На данном этапе таких обществ на планете не существует. Мы лишь находимся на пути к данному идеальному состоянию, но вопрос достижимо ли оно в принципе, пока не имеет однозначного ответа.
Практическим результатом нынешнего состояния общества является негативное отношение к любой (мельчайшей) самокритике, воспринимающейся как угроза общественной безопасности. Естественной реакцией любого общества на предложение что-нибудь в нем улучшить является гнев и стремление дезавуировать само право предлагающего вносить подобные предложения. Подчеркну, общество не задается вопросом о компетентности оценки, полезности вносимого предложения и реалистичности его реализации. Оно инстинктивно стремится сохранить стабильность и потому агрессивно отвергает реформы. Именно поэтому реформаторов не любят при жизни. Реформы, даже те, с необходимостью которых общество вынуждено было согласиться под давлением обстоятельств непреодолимой силы (например, отмена крепостного права и рабства в отдельных странах Европы, в России и США между 1848-м и 1865-м годами) вызывают дискомфорт. А потому, реформы многими оцениваются как неправильно проводимые, виновных в каковой «неправильности» общество требует найти и непременно наказать. Именно это принципиальное отторжение рефлексии, как особенность больших обществ и приводит к тому, что, видя труп собственного государства, общество моментально начинает искать виновных среди собственных лидеров (обвиняя их в некомпетентности или в предательстве), в хитроумных зарубежных (или инопланетных) врагах (рептилоидах, «тайном мировом правительстве»), в иноплеменных «подрывателях устоев» внутри себя самого. Ксенофобия обществом ритуально осуждается, но неформально, всегда в моде. Бытовая ксенофобия цвела пышным цветом даже в «интернациональном» и «дружбонародном» СССР. Причем тем сильнее, чем глубже осознавалась утопичность достижения конечной цели (стабилизирующего советское общество компромисса – искусственного создания, «построения», нового, коммунистического, общества), вместо того, чтобы обратиться к зеркалу. Украинцы обвиняют в своих бедах: «все укравших» олигархов, «всех обманувшего» Зеленского, «недостаточно помогавший» Запад, «слишком эгоистичную» или «слишком агрессивную» Россию. И даже друг друга («предателей», «работающих на иностранные государства»), но крайне агрессивно воспринимают любой упрек в свой адрес, заявляя, что в сложившихся условиях ничего не могли сделать. Между тем, четырнадцать лет (с 2000 по 2014 год) на майданах скакали не рептилоиды, а самые, что ни на есть украинцы. Не просто скакали, а крайне агрессивно реагировали на любую попытку указать им на пагубность этих скачек. Люди без профессии, без опыта, без образования, либо с профессией, опытом, образованием непрофильными были уверены, что им открылась истина, а все, кто с ними не согласен либо «куплены», либо ничего не понимают в колбасных обрезках.
Более того, постоянно сталкиваясь с резким отличием наступавшей реальности от их радужных мечтаний, они заявляли «мы не думали, что так будет» и продолжали скакать дальше. Они не остановились, доскакав до гражданской войны и даже до прямого военного столкновения с Россией – ядерной сверхдержавой и первой военной державой мира. Они и сейчас продолжают «не думать, что так будет», полностью игнорируя голос разума и пытаясь посадить в тюрьму по обвинению в государственной измене любого, кто проявляет здравомыслие. Сама политическая идея украинства, если очистить ее от мишуры и блесток, выглядит абсурдно, изначально гарантируя катастрофу тем, кто попытается ее реализовать. В дистилированном виде она является попыткой достичь пасторальной стабильности ценой национального предательства. Украинство базируется на нежелании части русских терпеть тяготы и лишения борьбы с Западом за место под солнцем. Чтобы избежать необходимости бороться и при этом не оказаться среди проигравших, а примкнуть к победителям, украинство и было изобретено. Не случайно любой русский, провозгласивший себя украинцем, немедленно проводил черту, определяя себя как нерусского европейца, а всех русских дикими азиатами. Таким образом, новоявленный «европеец» без всяких усилий нырял в «золотой миллиард», выписываясь из русских, которых считал обреченными на историческое геополитическое поражение. В идеале Запад должен был добивать Россию, а «мудрый украинский народ» смотреть на цивилизационный конфликт из «вышневого садочка», бурно аплодируя каждому удачному удару Запада и готовя мешки под трофеи. Украинцы до сих пор считают эту идею лучшим, что изобрело человечество и пытаются ее реализовать. Поэтому Зеленский и носится по США и Европе то с «планом мира», то с «планом победы» (которые на поверку оказываются одним и тем же планом украинского паразитизма), сводящемуся к попыткам, отправить-таки Запад на войну с Россией. А то ведь, как-то не по плану все пошло. Воюет с Россией почему-то Украина, а наблюдает и аплодирует Запад. Интересно, что могло пойти не так? Поэтому 81% украинцев до сих пор верит, что если уж Запад всерьез втянется в конфликт, то Россия всенепременно проиграет. Эти данные не подтасовка и не страх пред репрессиями. Негативно оценивать деятельность Зеленского куда опаснее, тем не менее, украинские опросы показывают, что до 40% граждан Украины (из числа находящихся на Украине) не стесняются выражать свое недовольство его правлением. Те же опросы свидетельствуют, что украинцы понимают, что проиграли войну России и не боятся об этом говорить вслух. Но ведь концепция украинства и не предполагала, что воевать с Россией придется с украинцам. Ругать Россию, плевать в Россию – это, пожалуйста, а воевать должен был Запад. Запад должен был победить, а не Украина.
Поэтому российская победа не разрушает целостность украинской концепции, ведь, с точки зрения украинцев, Запад еще на поле боя не вышел, а значит, идея неизбежности его всемирно-исторической победы ничем не омрачена. Украинцы думают не над тем, где и в чем они ошиблись, а о том, как лично дожить до победы Запада (и мешки под трофеи сберечь до наступления времени «Х»). Логика концепции украинства буквально приглашала Запад прийти и использовать Украину как расходный материал с целью ослабления России – убить Украину об Россию, чтобы сделать России больно. Разумеется, Запад приглашением воспользовался. Причем открыто сказал, что будет вести войну на истощение России до последнего украинца, но сам в нее втягиваться не планирует. Можно сказать, что Запад убил Украину по ее собственной просьбе, во всяком случае, с ее полного согласия. А что Украина не понимала, на что соглашается, так это не проблема Запада. Тем более что Россия-то пыталась удержать Украину от рокового шага, но общества, созданные на основе ожидания трофеев, которые не ими будут завоеваны, базируются на самом хрупком компромиссе в истории. Концепция украинства изначально предполагает, что весь мир, с редкостным самоотречением, будет заботиться лишь о том, чтобы Украине было хорошо (причем хорошо в украинском понимании). Благополучие такого общества зависит даже не от случайности, а от готовности всех остальных обществ действовать себе в ущерб, но во благо украинцев. Это настолько нереально, что малейшая рефлексия разрушает концепцию украинства, а с ней и компромисс, стабилизирующий украинское общество. Рефлексирующий человек не может с серьезным видом на чистом русском языке (ибо другого не знает, так как родители привезли его на Украину из под Вологды или Ярославля) ругать «мову агрессора». Сохраняя свое общество и свою концепцию «светлого будущего» украинцы напрочь отказываются от рефлексии. Стоя над хладным трупом своей державы и заявляя: «Мы не думали, что так будет!» — они параллельно продолжают мечтать о «перемогах», о том, что Запад буквально завтра осознает, что лишается Украины и, спасая ее, всеми своими наличными силами нападет на Россию. Пока же, раз Украину не приняли в Запад целиком, надо интегрироваться туда индивидуально. Поэтому ругают украинцы Зеленского не за то, что войну против России начал, а за то, что он границы закрыл, не давая украинцам возможности в личном качестве интегрироваться е Европу. Были бы границы открыты, украинцев бы и зверства ТЦК не волновали – кто не хочет на фронт уезжал бы, а кто не уехал – по умолчанию доброволец. Для нынешнего украинца Украина, как кот Шредингера – и мертва, и живее всех живых. Все зависит от того, с какой позиции он ее наблюдает: из окопа на передовой, вроде бы уже не только не шевелится, но пошла пятнами и пахнуть начала, а откуда-нибудь из Брюсселя еще живехонька, даже поет и пляшет» (Ростислав Ищенко).
Чего уж тут говорить о «Глобальном большинстве», когда очень похожие люди (из одного и того же народа) не могут договориться друг с другом. Как видите, говорить о психическом здоровье современного человечества уже не приходится, ввиду явных признаков его сумасшествия. Тем не менее, неопределенность не только уменьшилась, ее практически не осталось. «Глобальное большинство» уже приступило к строительству нового многополярного мира, а Запад категорически против такого строительства, и активно мешает ему. Однако «история неумолима», и проигрыш Запада в этой геополитической игре уже очевиден. («у всего есть свое начало, и у всего есть свой конец»). Не совсем ясно только одно – возможно ли сегодня поражение и «глобального большинства» или оно обязательно выиграет? Ответ на этот вопрос напрямую зависит от психического состояния этого большинства. Если разум у него возьмет верх, то будет выигрыш, ну а «на нет, как известно, и суда нет». Что же касается Запада, то в его судьбе уже не осталось никакой неопределенности – Запад агонизирует и его Империя заканчивает срок своего существования. А когда гибнет большая «островная империя», история ее гибели всегда остается одинаковой – сначала из под ее власти начинают уходить отдельные колонии, после чего прекращают функционировать союзники-вассалы (какие-то – погибают, а оставшиеся в живых — обретают самостоятельность), ну а на финише дает дуба и сама Метрополия. Украина же занимает в этом списке сразу два места – с одной стороны, она является явной колонией, а с другой, одновременно выполняет и роль союзника-вассала. А стало быть, ее судьба предрешена – она ПОГИБНЕТ, и в самое ближайшее время (по авторским расчетам, к концу этого года). По крайней мере, в будущем году, такой страны на политической карте мира уже точно не будет. Ну а «полный кирдык» всего Западного мира должен наступить к 2036 году. И НИКАКОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ! Вот уже и Арестович заволновался: «У россиян идет накопление ударных группировок. Полезут по всему фронту, от Запорожья до Купянска. Готовят стратегическое наступление. Вопрос дней». По мнению экс-советника, Киеву нечего противопоставить Москве, кроме «громких» заявлений Зеленского, под которыми нет ничего. Киеву необходимо было заканчивать войну после возвращения Херсона и наступления под Харьковом, но была сделана ставка на пиар и лозунги, вследствие чего ВСУ превратились в то, что сегодня пытается противостоять российской, а города удерживались только ради «политической целесообразности» Зеленского и его окружения. Украина теряет города по одной и той же схеме, куда ее заводит российское командование. ВСУ демотивированы, деморализованы и неспособны долго противостоять россиянам. «Украина — это первая в мире страна, отказавшаяся от здравого смысла и выбравшая своей государственной религией идиотизм» — добавил Арестович.
«Артисты, изображающие правителей, уже не знают что врать» (Maximus). «Нам надоели Хозяева и Хозяйчики. Они пока еще управляют человечеством только из-за тупости народных масс. Хотя всех управленцев нужно было менять в 2001 году, после театрального взрыва небоскребов Нью-Йорка и клоунской атаки на Пентагон. Алюминиевый самолет насквозь пробивает стальные балки высотных зданий! Тонкий корпус делает дыру в Пентагоне, но прочные тяжелые двигатели бесследно испаряются — они сгорели! Не опалив зеленую траву. Зато паспорта террористов остались целы. Ни одно правительство не усомнилось в театральной атаке. Американские спецслужбы сами устроили массовый теракт и записали на каких-то арабов. Очевидно же. Но все остальные государства подвякивали и выражали положенное по протоколу соболезнование. Они все — лживые обманщики. Все правительства и все президенты. Затем провели откровенно глупую пандемию коронавируса. Неизвестное заболевание, неизвестна заразность, неизвестна летальность — но границы позакрывали, населению запретили выходить из домов под страхом наказания. Вынудили напялить бестолковые намордники. Устроили массовое принудительное шприцевание новой вакциной — которую не испытали по всем положенным правилам. По факту оказалось, что коронавирус не страшнее сезонного гриппа — примерно такая же смертность. Население опять проглотило издевательства над собой. Сегодня глобальные управленцы затеяли сюжет, который с любой стороны выглядит идиотским. Война-невойна, санкции-нарушанции, блокировки-обходовки. Артисты, изображающие правителей Украины и России, уже не знают что врать. Мы за мир, но переговоров не будет. Мы за переговоры, но не с кем. На Украине закончилось своё оружие, ВСУ воюет европейским и американским. Привезем в Европу и Америку побольше нефти, газа и полезных ископаемых. При этом — мы сильные, могучие и великие. Цены растут, потому что благосостояние граждан повышается. Многолетнее ощущение, что в международных организациях и государственном управлении сидят сбрендившие марионетки. Они читают написанные тексты и прикидываются, что не видят реальности — которая совсем другая. Не совпадающая с их речами и распоряжениями. Возникает сильное сомнение — они вообще хоть чем-то управляют? Или создают у населения иллюзию своей власти, которой реально у них нет? Зачем нам эти клоуны? Убивающие нас в постановочных терактах и невойнах, заставляющие носить намордники, привозящие толпы мигрантов? Они производят огромное количество мусора, расходуют колоссальное количество энергии впустую. Технологии, с помощью которых можно построить более разумную систему — имеются. Мы все ими пользуемся сегодня. Электронные документы, электронное голосование — и вопрос решён. Не нужны депутаты, не нужны парламенты. Это все — устаревшие системы, у которых нет реальной власти. Зачем нам эти дармоеды с высокими зарплатами? Пора менять системы управления. Полностью, сверху донизу. Благодаря информационным системам мы сами можем решать многие вопросы — без толпы паханов с холуями, совершающих идиотские действия и гребущих под себя» (Maximus). На этом и закончим.