Пару слов о нынешнем капитализме
И начнем мы эту главу со статьи Вазгена Авагяна — «Капитализм: ловушка для обезьяны». «Люди уже не первый век мучительно пытаются понять, каким образом капитализм оборачивается кошмаром, если в нем каждое частное лицо стремится к своей прибыли. Ну, в самом деле! Как может получиться отрицательная сумма при сложении положительных величин? Прибыли себе хотел каждый – в итоге в убытке оказались все. Как такое вообще возможно?! Осуждая зверства капитализма, марксисты всем «насвистели», что обобществленное плановое производство будет прибыльнее, оно обгонит «рыночную анархию». Дети про такое говорят: «хвалились-хвалились и в лужу провалились». Когда вышло на поверку, что обобществленное производство менее прибыльно, чем частное, марксисты сделали бледное лицо и ушли обиженными на жизнь. Ибо реальность не оправдала их надежд… Эпигоны КПСС, интеллектуально-вторичные, волочились в хвосте западной общественной мысли, а оная дала к началу 80-х неолиберальную революцию, идеологом которой выступила М. Тэтчер (а в США лицом бренда стал актер и дурачок Рони Рейган, вряд ли понимавший, чего дали зачитывать). Сейчас мало кто помнит, но в 70-е годы ХХ века «конвергенция систем» достигла своего апогея: не только СССР сближался с Западом, но и наоборот. Казалось – вот-вот, и стороны придут к консенсусу, преодолев раскол цивилизации. Там возьмут (и уже брали) лучшее у нас, мы возьмем лучшее у них, и, как пели – «в космос совместный валютный полет»… М. Тэтчер – злейший враг советского строя, об этом все помнят. Меньше помнят, что Тэтчер – активно воевала с т.н. «английским социализмом», продуктом конвергенции. Острие и жало своей предвыборной критики Тэтчер направила именно на «внутреннего врага», тяготевшего к социализации общества «тихой сапой», фабианскими методами, хитро выедая капитализм изнутри Англии. На это Маргарет сказала: «Нет никаких «государственных денег», есть только деньги налогоплательщиков». Подбадривала сторонников: «Если Тори не верит в то, что частная собственность — один из главных оплотов индивидуальной свободы, то ему лучше стать социалистом и закончить на этом». «Социалисты кричат «Власть людям!» и поднимают сжатый кулак. Все мы знаем, что это значит на самом деле: «Власть над людьми. Власть Государству». «Общества как такового не существует: есть только мужчины и женщины, и еще есть семьи». Началась (примерно с конца 70-х) неолиберальная революция, к которой волочившиеся в хвосте тенденций бонзы КПСС, привычные жить чужим умом, попросту примкнули. Смирились, что не будет никакого «европейского социализма», а будет европейский капитализм. «А, ну тогда и мы у Вас!» — сказали бонзы КПСС.
В чем проблема капитализма, то есть строя, при котором каждый по мере ума и таланта ищет себе прибыль, и чем оборотистее, тем вернее ее находит? А может, они действительно правы?! – подумали Лужины КПСС, разочарованные в системе Госплана. – Чего мы поощряем, кроме лени, безответственности, инфантилизма своими социальными гарантиями? Если всех заставить бегать в поте лица – получим нацию спортсменов и чемпионов…Эти мысли новых Лужиных обернулись катастрофой, о которой и предупреждал Достоевский. Экономист обязан объяснить экономические причины этой катастрофы. Что и делаю: Одним из непреложных законов экономики является то, что расходы на рекультивацию увеличивают себестоимость конкретного продукта. Отчего на короткой дистанции (на спринте) рачительное хозяйствование оказывается МЕНЕЕ ПРИБЫЛЬНЫМ, чем хищническое. И это факт объективной реальности, на которой сыграла Тэтчер и неизвестные черноликие, стоявшие за дурачком Рони. На 100 метрах спринтер, выложившись по полной, легко «уделает» бегуна-марафонца. Он придет к финишу значительно раньше марафонца, отчего все и поймут (ибо факты упрямая вещь): система бега спринтера гораздо эффективнее марафонской школы бега. Но километр за километром спринтер будет выдыхаться, а марафонец, отставший где-то далеко у него за спиной – держать ровный бег и ровное дыхание. Если спринтер попытается пробежать марафон так, как он бегает стометровку, то инфаркт ему гарантирован. Сука Тэтчер украла у человечества будущее. Ее сами англичане хоронили в Англии с плакатами «Динь-дон! Ведьма умерла!» И она не заблуждалась на этот счет. Она знала, что у рывка частной инициативы очень ограниченный спурт, а потому и ставила предельно сжатые сроки для уничтожения СССР. Ведьма понимала, что если в течении 20 лет Советский Союз не будет разрушен – всему миру станет очевидно, что капитализм выдохся и проигрывает гонку на марафонской дистанции. Потому в ход пошло все (при полном содействии оккультистов внутри КПСС, в ее руководстве) – результат налицо. Чем более долговременны программы рекультивации любой используемой среды – тем более тяжким бременем они повисают на себестоимости конкретного во времени продукта. Если вы просто рубите лес – то ваши пиломатериалы будут дешевле, чем если рубя, вы насаждаете новый лес. Это же очевидно! Вырастить новый лес, который могут срубить только ваши дети (а часто только внуки!) – это же колоссальные расходы. Причем расходы приходятся на «сейчас», а польза от них проявится только лет через 40 или 80! Если вы просто используете кадры, то это несомненно, дешевле, чем используя, готовить новые кадры. Процесс образования человека составляет 15 лет (школа + ВУЗ), а если сюда добавить дошкольное образование и последующие повышения квалификации, то больше. Это расходы, расходы, расходы… Которых можно было бы избежать, хищничая!
Ведь у вас, здесь и сейчас, кадры уже есть? И на ваш век хватит! А новые пусть готовят не за ваш счет (отчего в итоге и получается, что их вовсе не готовят). А кроме узко-профильного образования есть еще и общая культура людей, и она же тоже убыточна! Никто до конца так и не посчитал, во сколько выражается воспитание «гармонично развитого человека будущего», а ведь труд этот окупится не сейчас, если вообще окупится. Радея за прибыль частников, идеолог глобалистов, первый глава «Европейского банка реконструкции и развития» и постоянный член Бильдербергского клуба Ж. Аттали, заявил: «человек старше 65 лет обходится обществу дорого и забота об увеличении продолжительности жизни бесперспективна». Это не злобные коммунисты, а Ж. Аттали придумал с виду сатирический лозунг: «Будь эффективным, будь рыночным: не учись, не болей, отработал – умирай!». Не надо думать, что капиталисты – дураки. Они очень умные люди, и они прекрасно понимают, к чему ведет экономия частника на рекультивации сред долговременного использования. Это спринт и марафон: вначале вы получаете рывок, подъем уровня жизни, рост прибылей, а потом все разваливается. Но есть надежда: вы умрете (капиталисты – смертопоклонники), и вас это уже не коснется. Красиво пожили, и вовремя ушли. И с мерзким хихиканьем оставили потомкам разгребать после себя… Хотя о чем я? Лидеры Запада все бездетные, они «чайлдфри», нет у них потомков… Так что фраза Лермонтова «… насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом» — для них мимо кассы. Знают кошки, чью сметану съели, и отказываются от продолжения рода… Правда и факт в том, что если мы начнем хозяйствовать рачительно – прибыльность в конкретный момент времени «на рыло» резко понизится. То есть жизнь будет, как в СССР: устойчивой, восходящей, перспективной – но потребительски-скромной (по крайней мере, в обозримом времени). Марксисты к этому не были готовы, особенно поздние («гуляш-коммунисты»), они уповали, что организованное по уму производство обгонит «анархию рынка», и сломались. Оно много чего даст с точки зрения качества жизни (жизнь выйдет из лихорадочного безумия, станет спокойнее, добрее, человек станет умнее и образованнее, шире мыслящим и т.п.). Но конкретно-потребительского превосходства оно не даст. Ибо: одно дело просто рубить лес, оставляя за собой пустыню; и совсем другое – срубив, заботливо его восстанавливать за собой. У тех, кто идет вторым путем пиломатериалы по стоимости станут «золотыми» по сравнению с первыми. Мы называем капитализм «ловушкой для обезьяны», вспоминая старый миф с Востока. По легенде (не проверенной) в Индии обезьян ловят с помощью узкогорлого кувшина. В этот кувшин насыпают вкусные семечки, обезьянка засовывает туда руку, и сжимает семечки в кулачке. Кулачок в сжатом виде обратно не пролазит: обезьянка оказывается пленницей тяжелого сосуда.
Она легко может освободиться, разжав кулачок: но ей очень жалко те семечки, которые она уже заграбастала. Потому, в собственническом экстазе, радея за свою прибыль, она кулачка не разжимает… Так ее ловят и убивают (легенда говорит, что мозги обезьяны для северных народов Индостана – деликатес). Может быть, все это и выдумка сказочников – но я говорю только про обезьян. Как аллегория капитализма эта сказка подходит идеально. Стремящийся к своей прибыли частник не может разжать кулак. Точнее, может, но не хочет: жаль прибыли. По этой причине он попадает в цугцванг: 1) Если он будет рачительно хозяйствовать, рекультивируя то, что попользовал, то огромные расходы на это лягут в себестоимость его продукта. Он разорится, вылетит в трубу, уступит конкурентам и погибнет. 2) Но если он будет хищничать, извлекая на спринте, в узкой локации, максимум прибыли – то через некоторое время его разрушительные действия сложатся с такими же у других частников. В итоге разорится и погибнет уже все общество, коллективно. Не сразу – зато все вместе. Когда количество разрушений, вносимых в жизнь хищниками, перейдет в качество, скачкообразно (после накопления негативных факторов). Выход один: СССР 2.0., с учетом ошибок и «багов» первого. Но для этого нужно перестать быть пленником сосуда. А для этого нужно разжать кулак, сжимающий вкусняшки. А для этого нужно перестать быть обезьяной. И стать человеком…» (Вазген Авагян, экономист, команда ЭиМ).
А вот что по этому поводу пишет А. Леонидов — «Зоологизм Запада: портрет явления». «Идеология Запада начиналась как «свобода, равенство, братство» французской революции. А продолжалась она, в процессе скандального «развода» либерализма с социализмом, который был объявлен «исчадием ада», как «свобода, собственность, законность». Что, мягко говоря, создало «большие проблемы» при общественном целеполагании, по сути, закрыв всякую перспективу социального прогресса. Запад начинался обещаниями линейного развития («вперед и вверх»), продолжился обещаниями «блаженства в замкнутом кругу» (тезис «конца истории»), но долго в рекультивирующем циклизме не задержался. Конечный идеологический продукт Запада – «мы не сделаем только такой гадости, которую технически не можем сделать». Например – «не развяжем (пока?) ядерной войны не потому, что это плохо, а потому что у противника есть ядерное оружие… У Запада нет планов развития. У Запада нет планов стабилизации. Все его планы – это подрезания полы тришкина кафтана, чтобы заштопать локти. Мы были свидетелями сперва клинической, а потом и окончательной смерти «демократии» на Западе, т.е. «общества спектакля». Спектакль окончен. Точнее, он не окончен, но вся публика разошлась, и в игру актеров больше никто (!) не верит. А симулировать «выборы» перед пустым залом – надоедает уже и самим актерам… Но если нет ни свободы, ни собственности, ни законности – тогда что есть? Раньше одни говорили, что Запад жертвует свободой и демократией ради сохранения рыночных принципов. Другие – что он жертвует рыночными принципами ради свободы и демократии. В итоге он пожертвовал и тем, и другим. Он превратил в посмешище Олимпиаду, МУС, МАГАТЕ, беспощадным террором заставив их руководство грубо нарушать их уставы и откровенно, всем очевидным образом, врать в гомерических масштабах. Он хочет, чтобы президента США признавали «начальником планеты» — но даже в США этот «президент» избран голосами миллионов мертвецов, в дни голосования загадочным образом покинувших кладбища, чтобы проголосовать… Сказка о Западе, в которую раньше верили только дурачки – кончилась теперь уже и для них. Запад «расчехлился» и САМ перестал поддерживать миф о себе, как о территории свободы и материального благополучия. Из под обветшавших декорация «свободы, собственности, законности» отчетливо проглянуло мурло Зверя, чьи мотивации зоологические. А общественный уклад можно назвать «зоологизмом»: всякий съедает того, кого может съесть, и сам съедаем тем, кто его может съесть. Поскольку речь идет о господстве грубой силы, все иные, кроме силовых структуры и методы (выборные системы, органы обеспечения правопорядка) – носят характер рудиментов, или уже отменены.
Запад принимает решения в том порядке, в каком они принимаются в уголовной среде или террористических организациях – опротестовать такие решения можно только встречным насилием. Больше никак: ни в судах, ни в СМИ, ни путем переговоров, согласительных комиссий и т.п. Хотя зоологизм, социал-дарвинизм (нашим обывателям более известные под именем «фашизм») кажутся чем-то новым – на самом деле это самое старое из всего, что только знает история. Нетрудно (если подумать головой) догадаться – что наиболее древние общества были наиболее близки к зоологическим регуляциям, и опирались на силовое решение, как практически и теоретически неоспоримое, безальтернативное. Это очень плавно и органично перешло в древние человеческие общества из зоологической среды, в которых мотивации имеют характер треугольника: Желание – Возможность — Невозможность. Некто хочет съесть соседа. Если он может это сделать физически, технически, то делает. А не делает ,только если не имеет на это физической и технической возможности: сосед слишком силен, начеку, сам с дубиной, и т.п. По мере развития цивилизации (непрямого, весьма драматичного, с массой рецидивов и противоречивого) – появилось в обиходе такое понятие, как сакральное предписание/табу. В идеале сакральная заповедь блокирует техническую возможность в ситуации, когда таковая есть (если возможности нет, то блокировать ничего не нужно, и так не случится). Таким образом, сакралиты («священные камни», краеугольные принципы фундамента религиозной личности) через священный запрет делали как бы «невозможным» технически возможные грабеж, убийство, геноцид, каннибализм и т.п. Это, грубо говоря, когда у Раскольникова и топор в руке, и старуха беззащитна – но совесть удерживает ударить ей по темечку. Что, помимо прочего, с точки зрения рынка – «упущенная прибыль». Не убив старуху, Раскольников не сможет ее ограбить. А в древности (как и сегодня на Западе) мотив ограбления, наряду с мотивом каннибализма, играл очень важную роль в мотивации поведения. Делая технически возможное действие сакрально-недопустимым, сакралиты делали и еще более загадочное, великое и сложное дело: кратко говоря, делали технически невозможное «потом возможным». Если защита особей друг от друга качественно налажена, то формируется Коллективный Разум, и его перспективы в области прогресса средств производства колоссальны. То есть выход из зоологизма (как первичной и естественной системы регуляций дикой природы) существенно усложнял поведенческий «треугольник»: ряд физически доступных действий запрещал именем Бога, ряд ранее недоступных возможностей делал доступными через развития разума, науки, культуры и техники. Нужно ли объяснять, почему они не могут развиваться в среде взаимного каннибализма, вражды и конкурентной ненависти?
Коллективный Разум цивилизации достиг очень больших высот, но фундаментом, на котором стояли эти многоэтажные башни духа, «высотки» — была замена зоологической мотивации поведения на сакральную. Как бы много ни знали двое ученых, если один другого убьет и съест, то наука ополовинится, и т.п. Поэтому Коллективный Разум – это запрет людям убивать друг друга хотя бы в замкнутой локации (хотя бы среди в своем царстве, среди своих соплеменников и единоверцев). Это требование Коллективного Разума жизненно ему необходимо, но вступает в жесточайшее противоречие с внутривидовой конкуренцией, которую К. Лоренц назвал «самой острой из всех». Мотивировал так (и ведь не поспоришь): слону с китом драться негде, у них разные среды обитания, они не претендуют на блага друг друга. Слон же с другим слоном, своим клоном, делят все: и пищу, и саванну, и слониху, и т.п. Чем ближе друг к другу два организма, тем более сходные у них потребности. В итоге они претендуют на одно и то же, и жесточайшим образом уничтожают друг друга в борьбе за это. Нанося Коллективному Разуму страшные, порой несовместимые с его жизнью травмы, но не заморачиваясь этим. Например, для Хрущева победа в аппаратной грызне была важнее будущего державы: в итоге он власть захватил, а народу и государству хребет поломал. Что с этим противоречием (между табу на взаимоуничтожение сходных особей и внутривидовой конкуренцией их же за «вкусняшки») делать, до конца никто не знает. По крайней мере, вы видите, что СССР дал на проблему неверный ответ, а Запад, англосаксы – даже и самого вопроса не ставили. Полагаем, что вопрос не имеет рационального разрешения, а исторически он решался (там и настолько, где и насколько решался) посредством сакралитов. Сакральное в человеке превозмогало животное – и, если это случалось, цивилизация, культура развивались, или хотя бы сохранялись. Либеральное «освобожденчество» человека нанесло страшный удар по этой динамике, семимильными шагами возвращая человека от этики храмового служения обратно к зверю, извергу, маньяку и каннибалу. Чем меньше в человеке оставалось святого, священного трепета перед таинством сакральности – тем больше в нем оказывалось зоологического, хищного или скотского: «свято место пусто не бывает» — говорят в народе. Тут интересно (хоть и прискорбно) отметить, что хотя в ХХ-м веке боролись две системы, к XXI-му у них приключилась «конвергенция признаков». Но не такая, какую ждали лучшие люди человечества (Б.Шоу, Кейнс, Гэлбрейт, Ростоу, Перру, Тинберген, Питирим Александрович Сорокин и др.), а… обратная!
Великие мыслители надеялись, что произойдет конвергенция ЛУЧШИХ сторон обеих систем, с совместным преодолением ХУДШИХ. Но вышло наоборот, и системы конвергировались на основании худших своих признаков, помогая друг другу одолеть, вывести из оборота лучшие, цивилизационно перспективные. Хотя Ельцин, Гайдар, Чубайс – продукты советской системы, нагноившиеся в недрах советизма, а банда Байдена и английские сатанисты – продукт Pax Americana, нет никаких сомнений, что они – «братья по разуму», одинаково животные (хищники) и система их регуляции одинаково зоологическая. Суть которой сводится к такому: взять того, кто послабее, и переломить ему хребет об колено. А кто посильнее – того ослаблять всеми способами, чтобы потом, опять же, сломать ему хребет об колено… Если говорить о разнице между американским разбоем и ельцинским беспределом, то она только количественная (американский больше, сильнее, распространяется на всю планету), но не качественная. Просто Зверь сожрал, чего смог сожрать, а чего не смог – сломал и обгадил. Мы должны понимать динамику этого процесса. По мере ослабления сакральности, «исхода из веры» в человеке нарастала фрустрация — что повышало одновременно и внушаемость, и аномию. Аномия – есть выход из норм и правил, которые полагаешь утратившими силу, недействительными, психологическая предтеча беззакония. Внушаемость же – готовность растерянного и разочарованного в собственном прошлом человека принять любые, даже самые нелепые «рецепты спасения» из самых нечистоплотных рук. В преддверии говномайданов «перестройки» люди делились на: — утративших совесть манипуляторов — и утративших себя, утративших моральную и умственную устойчивость, самодостаточных жертв манипуляции, будущих зомби. Это оказалось мостиком, а точнее, широким мостом между фрустрированным миром и зоологизмом в чистом виде, избавившимся от святынь и сакралитов. Вначале мерзавцы врали людям, цепляясь за остаточные представления людей о чем-то великом, светлом, разумном, добром, вечном. Ложь по ходу времени разоблачала себя, пафос манипуляторов размагничивался. По мере того, как возможность обмануть таяла – нарастала необходимость прямого и грубого зоологического насилия. В лице современных США и их сателлитов старый, как мир, треугольник мотиваций возвращается в полном формате. Желание влечет за собой исполнение, если есть возможность. Из этого треугольника начисто удалена не только нравственная оценка (это уже давно), но и интеллектуально-экспертная, которую мог бы провести Коллективный Рассудок, если бы его не разрушали так упорно.
Как и поступки банды Ельцина, поступки современного Запада не только чудовищны с моральной точки зрения, но и безумны. Люди, получившие в свои руки сверхмощную «машину исполнения желаний» выжимают ее рычаги до упора в сатанинской гордыне, и не задумываются о долгосрочных последствиях своих действий. Вряд ли человек, обладающий пусть и остаточными, но еще колоссальными техническими возможностями ХХ-го века и развитой цивилизации сможет вернуться в дикий доисторический мир, чтобы там кочевать циклически, как завещал ему зловещий теоретик глобализации Ж. Аттали. Куда более вероятно, что при такой вооруженности зоологизм просто уничтожит человечество и планету. Что мы должны предотвратить, несмотря на всю сложность задачи: терять нам все равно уже нечего…» (А. Леонидов, команда ЭиМ). Как ни крути, но человеческая психика устроена таким образом, что человеку крайне тяжело разжать кулак, в котором зажато что-то, за чем, он долго охотился. И вряд ли люди «светлого будущего» будут сильно отличаться в этом отношении от современных людей. А потому, капитализм, как его ни называй, все равно останется в нашем мире, ибо ничего другого люди построить просто не в состоянии. Однако, как очень верно подметил Леонидов, нынешний капитализм вобрал в себя все САМОЕ ХУДШЕЕ, что было в Советском социальном капитализме и в Западном индивидуальном капитализме, а лучшее растерял. И людям такой капитализм совсем не нужен, тем не менее, он ЕСТЬ. А что происходит у людей с ненужными им вещами? Они потихоньку превращаются в хлам и мусор. Именно этот процесс мы с Вами сегодня и наблюдаем – нынешний бандитский западный капитализм отправляется на «свалку истории». Почему так случилось? Все предельно просто – этот капитализм отжил свой срок (срок, отпущенный ему Мирозданием) и потихоньку «клеит ласты». Максимальный срок жизни какой-то общественно-политической формации составляет время смены двенадцати поколений людей – 288 лет, а средний – десяти поколений, т.е. 240 лет (83% от максимальной продолжительности). Разница между этими значениями примерно такая же, как и в продолжительности жизни людей (по итогам 2023 года продолжительность жизни в России составила 73,5 года или 77% от максимальной). И далеко не каждая «формация очередной разновидности капитализма» доживает до такого преклонного возраста (срок существования тем больше, чем меньше ошибок в управлении совершают ее властные элиты). Например, Советский социальный капитализм просуществовал всего чуть больше семидесяти лет. И это обстоятельство — вполне понятно, ведь главная ошибка была допущена еще на стадии его зарождения (автор имеет в виду марксизм), да и коммунистические вожди изрядно постарались, совершив кучу ошибок в своих «экспериментах». Из всех них один только Ленин сумел понять ошибки марксизма, да и то, лишь к концу своей жизни, а потому, его попытка построить в России «государственный коммунизм» (в виде НЭПа) не увенчалась успехом (он просто не успел исправить свои же ошибки).
Согласно Википедии, зарождение промышленного капитализма произошло в Великобритании с 1780 по 1830 год (вследствие промышленной революции в Великобритании, связанной с переходом ее экономики от аграрно-феодальной формации к промышленно-капиталистической). Согласно же авторской исторической теории «смены поколений», гибель этого капитализма должна наступить в 2036 году. Отнимая от этого времени «год его рождения» (1780 — год усовершенствования паровой машины Джеймсом Уаттом), получаем 256 лет, что даже чуть выше среднего срока жизни одной формации. В любом случае, мы с Вами сегодня наблюдаем агонию нынешнего капитализма (окончание его последней стадии – финансового сырьевого капитализма). И рано или поздно, но эта агония должна закончиться, и вместо нынешнего капитализма должна появиться его новая разновидность («государственный коммунизм»), который и воцарится во всем мире где-то к 2132 году, согласно все той же исторической теории «смены поколений». Главной же ошибкой Маркса и Энгельса в определении «коммунизма» состояла в том, что они подошли к этому вопросу чрезмерно материалистично и конкретно, не обладая при этом нужным объемом знаний. А если бы подошли к нему «с другой стороны» (по-философски), и определили бы коммунистические отношения по-простому — как братские или семейные отношения, то, глядишь, и история человечества пошла бы «по другим рельсам». Но они решили до предела конкретизировать это понятие, и «заплутали в трех соснах». А вместе с ними, там же плутали и все их последователи, включая и Ленина: «Марксизм всесилен, потому что верен». Однако сама жизнь показала, что это не так. Что, впрочем, не помешало нынешним властным элитам Западного мира «присовокупить к себе» еще и недостатки Советского капитализма, и прежде всего – ДОГМАТИЗМ, ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ СТИЛЬ УПРАВЛЕНИЯ, а главное ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ ЦЕЛЕПОЛАГАНИЯ. Вот об этих недостатках мы и поговорим дальше. Согласно Википедии, догматизм (от др.-греч. δόγμα «мнение, учение; решение») — способ мышления, оперирующий догмами (считающимися неизменными вечными положениями, не подвергаемыми критике) и опирающийся на них. Для догматизма характерны некритичность по отношению к догмам (отсутствие критики и сомнений) и консерватизм мышления (неспособность воспринимать информацию, противоречащую догмам), слепая вера в авторитеты. Любое философское учение догматично, если оно принимает какие-либо основные положения (аксиомы) в качестве абсолютно достоверных и соответствующих действительности. Без какой-либо их предварительной проверки и возможности изменения.
Иммануил Кант назвал «догматической» всю рационалистическую философию от Декарта до Христиана Вольфа за создание философских учений без предварительного исследования возможностей и предпосылок знания, исследования пределов познавательных способностей человека, то есть без решения вопроса о том, насколько человек способен познать истину. Изложенная им в «Критике чистого разума» критическая философия положила начало философскому критицизму. Начиная с утверждения, что прежде построения философской системы необходимо подвергнуть критике наши познавательные способности, Кант приходит к выводу, что познающий субъект не может познать вещи сами по себе, а познает только явления, закономерности организации которых, принадлежат самому познающему субъекту. Поэтому метафизика как догматическое положительное знание о вещах самих по себе невозможна. Гегель также критиковал догматическую метафизику, собственно в его философии термины «догматизм» и «метафизика» являются синонимами. В понимании Гегеля догматизм — это односторонне рассудочное мышление, которое догматически принимает только одну сторону диалектического противоречия и, как таковое, противостоит диалектике: «Догматизм в более узком смысле состоит в том, что удерживаются односторонние рассудочные определения и исключаются противоположные определения. Диалектическое мышление не имеет в себе таких односторонних определений и не исчерпывается ими, а как целостность, содержит внутри себя совместно те определения, которые догматизм признает в их раздельности незыблемыми и истинными». Индивидуальный стиль управления включает в себя: Авторитарность и единоначалие. Игнорирование (устранение) процессов, угрожающих власти. Непонимание истинных мотивов поведения подчиненных и нежелание их понять. Продвижение и карьерный рост сотрудников зависит от личной лояльности руководителю и их исполнительности. Разрыв между руководством и исполнителями не позволяет быстро внедрять предложения по оптимизации. Любые ошибки воспринимаются как угроза, преобладает негативная обратная связь. Большинство работ регламентировано. Руководители подменяют функции сотрудников и не выполняют свои собственные. Контроль за работой направлен, исключительно, на сам процесс.
Ну, а теперь, о целеполагании. Согласно Википедии, целеполагание — процесс выбора одной или нескольких целей с установлением параметров допустимых отклонений для управления процессом осуществления идеи. Часто понимается как практическое осмысление своей деятельности человеком с точки зрения формирования (постановки) целей и их реализации (достижения) наиболее экономичными (рентабельными) средствами, как эффективное управление временным ресурсом, обусловленным деятельностью человека. Целеполагание — первичная фаза управления, предусматривающая постановку генеральной цели и совокупности целей (дерева целей) в соответствии с назначением (миссией) системы, стратегическими установками и характером решаемых задач. Термин «целеполагание» применяется для именования краткосрочных обучающих курсов — тренингов, — популярных в бизнес-среде, изучающих системы планирования, методики управления временем, в результате которых должны достигаться: — умение планировать рабочее время с учетом важности задач и перспектив их решения; — способность к выявлению оптимальных путей в решении задач; — умение правильно устанавливать цели и достигать их. А стало быть, отсутствие целеполагания подразумевает под собой отсутствие соответствующих способностей и умений. Однако под термином «полное отсутствие целеполагания» автор этого сайта подразумевает не «отсутствие способностей и умений», а отсутствие четкого понимания КОНЕЧНОЙ ЦЕЛИ и путей ее достижения. Если Ленин и Сталин понимали (хотя и не до конца), что они строят, то все остальные Советские вожди не только не понимали, но даже не задумывались об этом. Например, Хрущевский тезис: «Догнать и обогнать Америку» был таким же недостижимым, как и Энгельсовский «коммунизм». А сегодня то же самое можно сказать и обо всей властной элиты Западного мира. Причем, у нашего нынешнего вождя (у В.В. Путина) есть хотя бы понимание ближайших перспектив и целей (а стало быть, правильной является и его тактика), в то время как у западных политиков нет даже этого. А потому, победа России (и всего остального не западного мира) так же обязательна и безусловна, как и поражение Запада. Запад смог бы просуществовать еще какое-то время, если бы он не ввязался в драку с Россией, однако этого не случилось, и сегодня ему уже «некуда отступать», и его гибель предначертана, как бы он ни поступил, и что бы ни делал. Выражаясь метафорически, Запад находится в «состоянии полета с крыши небоскреба», и рано или поздно, но он обязательно приземлится.