Про интуитивное знание
А для начала предлагаю Вам познакомиться со статьей Дмитрия Николаева — «Роль материализма в распаде СССР и мирового социализма». «Вся человеческая цивилизация выстроена на фундаментальной основе, имя которой – «философия идеализма». И это очень просто понять, если отбросить шоры предубеждений. Идеализм – это провозглашенный еще Платоном приоритет идеи над материей, духа над неодушевленной вещью. Без такого приоритета невозможно построить что-то осмысленное! И алгоритм действий тут таков: 1) Я знаю, как должно быть. 2) Я проверяю, так, или не так оно в реальности. Ну, иначе же, согласитесь, невозможно! Как мы можем определить, правильна или неправильна жизнь, если не знаем заранее, какова правильная жизнь?». У автора этого сайта тут же возникает вопрос: «А зачем проверять, если Вы все точно знаете?» Проверять нужно, когда Вы о чем-то догадываетесь, но наверняка не знаете! А раз так, то Николаев ошибается прямо в преамбуле своей статьи, то есть, в исходных предпосылках для всех своих дальнейших рассуждений. А теперь другой вопрос: «Откуда в человеческом сознании появляются правильные или неправильные догадки об основополагающих сущностях?» Например, о том, что первично – материя или сознание? При этом наш мир можно одинаково правдоподобно описать с использованием в качестве первичной – любой из двух, представленных выше сущностей. Ответить на этот вопрос без привлечения наличия интуитивных знаний у человека не представляется возможным. Откуда тут же возникает и третий вопрос: «Откуда берутся интуитивные знания в сознании человека?» И подобных вопросов, на которых нет однозначного ответа, возникает все больше и больше, по мере расширения сознания человека. Однако на все такие вопросы можно получить однозначный ответ, если поверить в существование Мирового сознания, которое и диктует «правила игры» всем другим сознаниям нашего мира. Так что автор этого сайта не совсем согласен с «приоритетом идеи над материей» (они равнозначны и неотделимы друг от друга – если есть одно, то есть и другое) и «духа над неодушевленной вещью» (неодушевленной материи попросту не бывает). Другое дело, что «степень одушевленности» активной жизни (ее сознания) значительно больше, чем неактивной жизни (ее сознания). Однако продолжим чтение статьи Николаева. «Эволюционизм не может создать цивилизацию, потому что в нем существо не приспосабливает случайно сложившуюся реальность под свои идеалы, а наоборот, себя подстраивает под реальность, приспосабливается. При такой философии неправильного просто не может быть, потому что если оно есть, то оно правильное (состоявшееся), а если оно неправильное – то не смогло бы и возникнуть.
Например, в марксизме пролетариат побеждает не потому, что он должен победить, а потому что «это неизбежно». Если пролетариат не победил, значит, теория неверна, а если победил, то никакой заслуги теории нет, потому что он ведь и так бы победил. Материализм рассматривает победу, чего бы-то ни было, как доказательство его правоты, а поражение – как доказательство его неправоты, неистинности. Если то, что победило, тебе не нравится, не по вкусу – то значит, это с тобой что-то не так, а не с победившим. По-другому и быть не может, если материальные процессы, материальная реальность, «производительные силы» первичны. Ведь сравнить то, что есть, с тем, что ДОЛЖНО быть, ты не можешь, потому что этого «должно» вперед событий у тебя нет». А это, по мнению автора данного сайта, и вовсе казуистика, причем ЯРКО ВЫРАЖЕННАЯ. Так можно «заболтать» что угодно, а «ларчик-то просто открывался» — логически доказать правоту марксизма НЕВОЗМОЖНО, и Ленин прекрасно понимал это. Потому и сформулировал известную всем фразу так: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!». «Если взять социализм в его исторических формах, то это, несомненно, порождение идеалистической философии, противопоставлявшее Идеал жизни реальному положению в ней. Но из-за сплетения с материализмом и атеизмом, осуществленному по непонятным оккультным причинам, вся траектория движения к социализму изначально искривилась. Она потеряла направление, и обречена была пойти «юзом до кювета». Потому что одно дело, когда ты знаешь, чего хочешь, и ломаешь реальность под свой Идеал, заставляя ее воплощать задуманное (вначале – задуманное, а потом – воплощение). И совсем другое дело, если ты пытаешься из текущей реальности вывести свои желания, понимание того, чего ты хочешь. Такая позиция – изначально обрекает на метания и шараханья в приспособленческих попытках, а кроме того – нельзя найти верную дорогу, если не имеешь направления пути. Одно дело – сперва решить, куда едешь, и потом вырабатывать туда оптимальный маршрут. И совсем другое – дрейфовать в неопределенном тебе направлении, куда ветер гонит. Если нечто: 1) Должно быть 2) То оно либо есть, либо нет 3) И то, и другое легко установить, проверить. Но в слепоте эволюционизма никакого предварительного «должно быть» не предусмотрено! Если в основе идеализма тавтология «должно быть так, как должно быть», то в основе материализма тавтология «как есть, так и есть». И если оно «есть» не такое, как тебе хочется – то откуда вообще взялись твои желания, противоречащие наличности? Такие желания – либо продукт религиозной веры (но это идеализм), либо, если рассматривать их в рамках материализма – психическое расстройство, неадекватность, бунт живого существа, которому эволюция предписывает приспосабливаться, против приспособления к имеющейся среде. В пользу выдуманной, которой вообще нет, и неизвестно – будет ли?
Сама позиция, предполагающая поставить живое существо не заложником, не подсудимым перед слепой эволюцией форм, а их судьей – неизбежно предполагает философскую базу идеализма. Первичности идей над материей. Кто ты такой, чтобы судить мир в том виде, в каком он на данный момент сложился? Ответ на этот вопрос определяет все дальнейшее. ОТЦ (Общая Теория Цивилизации), одним из ответвлений которой выступают социализм и коммунизм, ИЗНАЧАЛЬНО предполагает, что есть некий идеальный образ человека, и идеальный образ жизни – а потому все, что им не соответствует, нужно преобразовать или искоренить. Материализм (понимает он это, или не понимает) – ОБРЕЧЕН приспосабливать и человека, и его образ жизни под случайные стечения обстоятельств в биогеоценозе. При этом, по логике эволюционизма, именно максимальное слияние с наличностью, растворение в ней – и есть критерий правильности, истинности выбора. Если: — нет потустороннего, умозрительного «правильного мира», — то и этот (получается, единственный) не может быть «неправильным». Потому что сверять-то не с чем! С личными ощущениями? Но они, во-первых, порождены текущей реальностью, а, во-вторых, обречены погрязнуть в трясине безысходного субъективизме, когда все правильное только потому и правильно, что мне нравится, а все неправильное – лишь тем нехорошо, что лично мне не угодило. Никакого социализма на такой платформе (вначале материальные явления, а потом их «отражение» в голове, в виде «идей») выжить не может. Возникающий общественный строй на такой платформе – лишен координации, сверки, он не создает события, а волочится за ними (что мы и видели, особенно в позднем СССР)». Опять возникает вопрос: «А почему, Николаев считает, что не с чем сверять?» А действующие в нашем мире ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ разве не могут выступать в виде эталона меры истинности? Вы можете возразить, мол, законы природы применимы к материи нашего мира, но неприменимы к сознанию. Однако это совсем не так, вспомните хотя бы о законах психологии. Например, эффект Прэтфелла. Если вы несовершенны, люди будут больше вас любить. Когда мы хотим произвести на кого-то впечатление, то неизбежно выпячиваем наружу лучшие стороны своей личности. Оказывается, совершенно зря: исследования показывают, что демонстрация своей уязвимости и слабости, наоборот, повышает уровень эмпатии к нам со стороны других людей. Чем больше у вас некритичных недостатков, тем лучше к вам будут относиться люди. Или эффект Пигмалиона. Большие ожидания увеличивают производительность. Если вы хотите добиться в жизни чего-то значимого, то вам придется ставить перед собой заведомо нереальные цели и переоценивать свою способность к их выполнению. Это сработает! Также ученые говорят, что те лидеры, которые требуют от своих подчиненных нереальных результатов, в итоге добиваются от команды большей отдачи, чем лидеры с реальными целями.
Сюда же можно добавить парадокс выбора. Чем больше у нас вариантов выбора, тем меньше мы довольны принятым решением. Логически кажется, что чем больше вариантов, тем лучше. Магазины с большим ассортиментом нравятся нам больше мелких лавочек. Когда предложений по поводу развития карьеры много, то кажется, что мы обязательно сделаем хороший выбор. Но это не так. Эффект свидетеля. Если кто-то из людей на улице попал в беду и нуждается в помощи, то у него куда больше шансов получить ее, если рядом проходит один человек, чем, если рядом — толпа людей. Если кто-то кричит о помощи, а рядом находится огромное количество людей, то каждый из них предпочтет игнорировать мольбы о помощи, рассчитывая на помощь других. Если же крик, зов о помощи направлен к конкретному человеку, то шансов, что на него откликнутся, гораздо больше. Эффект центра внимания. Люди, чья голова постоянно забита размышлениями, не замечают очевидных вещей. Если говорить проще, то им совершенно все равно, как вы выглядите, если вы собираетесь в офис или университет. Люди попросту не обратят внимание на ваш внешний вид. В центре внимания вы оказываетесь гораздо реже, чем думаете. Значит, можно перестать беспокоиться о внешних атрибутах жизни. Эффект фокусировки. Ничто в жизни не имеет такого большого значения, как вам кажется. Ничто не будет столь же важным через год или даже через неделю, как вам кажется сегодня. Относитесь к жизни и ее неурядицам проще, и жить Вам станет легче. Короче говоря, хотите Вы того или нет, но законы, которые действуют в отношении материи, действительны и для сознания, и наоборот. И если не забывать про это обстоятельство, то можно сформулировать законы природы таким образом, что они станут неотличимыми, как по отношению к материи, так и по отношению к сознанию. Автор этого сайта сделал это при описании «Круга общемировых законов» (или «общемировой справедливости»). Однако продолжим чтение. Единственная форма недовольства, которая может быть в обществе, описываемом Николаевым – «основана на сверке с прошлым, вывихнута головой за спину, опирается на смутную и субъективную память о каком-то «золотом веке», потому что человек сверяет свое нынешнее со своим прошлым. Сверить со своим будущим он не может – ибо там еще не жил. Если что-то в прошлом ему представляется лучше, чем сейчас – он выступает с программой «возврата», и это делает его безнадежным ретроградом. Но и при этой форме протеста выбраться из субъективизма невозможно, все основано только на личном мнении и личных ощущениях. То, что случилось после нашего рождения, мы еще можем, кое-как, пусть искаженно и неполно, но вспомнить. Но весь исторический опыт ДО нашего рождения мы получаем в том виде, в каком нам захотят его преподать, отчего и возникают леденящие кровь «мифы о Сталине», обо всех тех эпохах, от которых не осталось живых свидетелей, и потому врать про них можно, что угодно, «перевыдумывая» их в рамках приспособленческого заказа.
Пусть в меньшей степени, но это касается и личного опыта: чем человек умственно слабее, чем короче его память, тем больше склонен он воспринимать внушенное как пережитое. Но самое печальное: лишившись догматики и идеи Бога, общественное сознание оказывается совершенно бессильным в определении «правильного» и «неправильного», верности и неверности (которые могут быть приложимы только к Идее, а самостоятельной Идеи у материалистов нет, одни «отражения материи»). В итоге нечто происходит нежданное, негаданное, независимо от человеческого целеполагания, а потом субъективно осмысляется (отражается в кривых зеркалах) личного восприятия. Верной ли дорогой мы идем? Чтобы ответить на этот вопрос, невозможно без уточняющего: куда? Если нашу цель устанавливает слепая эволюция случайных форм, то тогда любая дорога верная (и любая – к смерти, и больше ни к чему). Как ты можешь сбиться с пути, если ты не знаешь, куда идешь, да и неважно тебе, куда идти? Глубочайшее несоответствие между социализмом, как Идеалом строго определенного образа жизни (прописанного с четкостью религиозности) и материализмом, как неопределенностью случайной эволюции изначально обрекло Советский Союз на развал. Если мы, например, говорим о «традиционной семье», то надо понимать, что мы говорим об идеале семьи в определенном религиозном культе, причем в разных культах они разные. Если же мы пребываем в мороке эволюционизма, то мы не можем говорить о какой-то модели семьи, как правильной, потому что формы семейной жизни, и само ее существование меняются в зависимости от перемен вокруг. Откуда мы знаем, какая семья «правильная», а какая нет? Разве что из памяти детства, пытаясь идеализировать своих папу и маму, в рамках легенды о «золотом веке» счастливого прошлого… Никаких иных критериев (а этот более чем шаткий) у семейного уклада в материализме нет, и быть не может! Семья эволюционирует вместе с жизнью? Но тогда никакая ее форма не является правильной или неправильной, равно как и никакая мораль, никакие представления о Добре и зле, и т. п.» Опять перебор. С точки зрения «общемировой справедливости», любая «правильная семья» внутри себя опирается на семейные (коммунистические) отношения Братства. Поехали дальше. «Если мы не знаем посредством Догмы как должно быть – то мы «не можем этого построить, даже если можем». Парадокс – кажущийся: технические возможности отнюдь не обязательно включают сами себя, очень часто так бывает, что «могу, но не хочу». «Имею возможность купить козу, но не имею желания».
Но ведь и про любой тип общества можно тоже так сказать! Это две разные проблемы: 1) Если мы знаем, чего хотим, но не имеем (пока) технических средств это построить. 2) Если мы имеет все технические средства строить что-то, но не знаем, нужно ли оно нам? Часто бывает так, что мы теоретически что-то можем создать, но практически не можем – потому что нам просто мысль создать такое в голову не может прийти. А уж тем более – чем-то пожертвовать, какие-то средства потратить на это! При распаде СССР очень отчетливо выделяется две «половинки» из развалившегося. С одной стороны, симпатии всех оттенков смутного основной массы простых людей к социализму, как образу жизни: он веселее, добрее, безопаснее, понятнее, чем дарвинистская борьба за выживание, в которой «дави или будешь раздавлен». Но хотя большинство людей регулярно, на всех соцопросах, высказывают свои эмоциональные симпатии к социалистическому прошлому, оно противоречит само себе через свой материализм. Сталкиваясь с этим противоречием человек, смутно симпатизирующий Образу жизни СССР, в то же время не может рационально, интеллектуально его обосновать. Если ты считаешь дарвинизм истиной, то открытые гагаринские улыбки и наивное доброжелательство советских людей обречен считать слабоумием, порчей породы волков. Но если хочешь жить в мире гагаринских улыбок, а не в мире, где «человек человеку волк» — то нужно первым делом усомниться в истинности дарвинизма. Как и любой продукт сознательной селекции, человек цивилизованного типа, добряк, книгочей и очкарик, склонный не драться, а «просвещать» — может быть воспринят как великое благо, а может быть – как урод и мутант. И все зависит от того, материалист ты, или нет! Все рукотворное, с точки зрения дикой природы, эволюции, естественного отбора и борьбы за существование в ситуации безусловной схватки без правил – уродство, атрибутика калек. Волк создан лесом – таким, каким легче всего в лесу выживать. Болонка же, которая многих так умиляет – в лесу однозначно сама не выживет! Цивилизованный человек в рамках материализма – урод, психический калека, неспособный сражаться за жизнь всеми конечностями, растрачивающий силы на непонятное и нелепое. Возьмите любого цивилизованного человека, будь он художник или музыкант, писатель или учёный, администратор или оператор станка с числовым управлением, закиньте его в каменный век – и что? Погибнет он там быстро. Пещерные люди будут его презирать сильно. То, чего он умеет – в каменном веке нафиг не нужно. А то, что в каменном веке нужно – он не умеет. Отсюда и вывод дарвинистов, что советский тип человека – это нежизнеспособный тупиковый тип, а упырь, который всех загрыз и по трупам наверх вылез – идеально приспособленный к среде и выживанию тип человека. «Приватизация» 90-х возникла не на пустом месте: ей предшествовали десятилетия размышлений в рамках материализма и атеизма, дарвинизма и «первичности производительных сил» над «производственными отношениями».
Все нагромождения институтов человечности, которые пытался громоздить СССР – в рамках мышления материалиста кажутся странными и нелепыми, ненужными и вредными, противоестественными. Объективно же они бессвязны и бессистемны. Это именно нагромождения, с бору по сосенке, а не система, в которой элементы логически связаны и пригнаны друг к другу. Продукт атеизма – Чубайс, и для него весь социализм – огромная куча мусора, часть которого можно, выдернув, утилизировать, ничуть не переживая, что при выдергивании полезного куча рухнет. После смерти Сталина КПСС отменила преподавание логики в школах, потому что прививаемые советские бытовые ценности вступали в катастрофическое противоречие с картиной мира у материалистов. Все, мы называем прекрасным при СССР – прекрасно не само по себе, а в рамках христианской картины мира. В которой фанатик счастлив кричать Небу – «Господи, посмотри, как я исполняю заповеди твои, возлюбив ближнего больше самого себя!». Если этого нет – то неумолимо встает вопрос «зачем?». Признавая дарвинизм истиной, ты признаёшь борьбу за существование. Тогда, спрашивает логика, нахрена ты бесплатно раздаешь квартиры и детские садики?! Ты мог бы сорок лет сдирать по три шкуры, брать огромную дань в рамках ипотеки – а ты даром отдал! О себе не думаешь – о детях своих подумай, на какие шиши им учиться в Йеле или Оксфорде?! Бесплатная и развитая медицина спасает всех, кого технически можно спасти – как это соотносится с тезисом о естественном отборе? ! Калеки просто бы вымерли, а ты искусственно поддерживаешь в них жизнь – не безумец ли ты?! Но самое страшное (для капитализма) – ликбез, пичканье всякого встречного-поперечного бесплатным образованием. Задумайся, в рамках логики борьбы за существование: ты делаешь глупых умными. Зачем?! Если они поумнеют, ты не сможешь их обмануть. Это подобно охотнику, который учит дичь опознавать охотничьи засады! Такой охотник, если сам не одумается – то его другие охотники пристрелят: мол, ты не только себе малину обосрал, но и нам вредишь «лютым вредом»! Советская бытовая модель в лучших своих проявлениях (о худших – отдельный разговор) – это христианская модель. Но лишенная логики. Потому что для следования заповеди «возлюби ближнего более самого себя» нужно, чтобы эта заповедь имела авторитет. А какой авторитет она может иметь в дарвинизме?! Там это просто безумие, не имеющее ни оснований, ни благих для особи последствий…
В главе 5 книги «Происхождение человека» (1871) Чарлз Дарвин пишет: «У дикарей слабые телом или духом скоро устраняются, а те, что выживают, обычно демонстрируют очень хорошее здоровье. Мы, цивилизованные люди, с другой стороны, делаем все возможное, чтобы ограничить устранение. Мы строим приюты для слабоумных, увечных и больных; мы устанавливаем законы защиты бедных. Наши врачи напрягают все свои умения, чтобы спасти жизнь каждого в последний момент. Есть основания полагать, что вакцинация спасла тысячи людей, которые по причине слабого телосложения умерли бы от оспы. Таким образом, слабые члены цивилизованных обществ размножают себе подобных. Никто из тех, кто наблюдал разведение домашних животных, не усомнится, что это должно быть в высшей мере вредоносно для расы человека. Удивительно, как быстро желание заботы, или заботы, неправильно направленной, ведет к дегенерации отечественной расы; но, за исключением случая самого человека, вряд ли кто-нибудь в такой степени невежествен, чтобы позволить его худшим животным размножаться». Вы с этим, в качестве высшего авторитета, хотели, простите, социализм построить? Я ничего не путаю?!» (Дмитрий Николаев, команда ЭиМ). Автор этого сайта называет себя «субъективным материалистом», а потому, он разделяет «негодования» Николаева, но не по поводу материализма, как такового, а по поводу «вульгарного материализма» (того самого материализма, который проповедовали в Советские времена). То же самое можно сказать и о его отношении к «вульгарному дарвинизму». Да, сознание человека и животных имеет много общего, однако налицо и крупные различия. А потому учитывать одно, но не учитывать другого – явно неверная позиция, так же, как и попытки разделить материю и сознание с последующим определением, какая из этих двух сущностей является первичной. Чем, собственно, и пытался заняться Дмитрий Николаев в своей статье, а до него, тем же абсолютно бесполезным делом занимались очень многие «вульгарные философы» (или «философы от сохи»). Такой подход напоминает автору поиск ответа на вопрос, где у палки начало, а где конец? Понятное деле, что можно найти ответ и на этот вопрос, но для этого нужно конкретизировать сам вопрос. Например, так: «С какого, и в какой конец палки, текли соки, когда эта палка была еще живым деревом?» Иначе говоря, правильно заданный вопрос содержит в себе и ответ (по крайней мере, часть его). А чтобы задать «правильный вопрос», сознание человека нуждается в опоре на какие-то исходные предпосылки, в которые сам человек ВЕРИТ, что и составляет основу любого интуитивного знания.
Согласно Википедии, интуиция — это способность приобретать знания, не прибегая к сознательным рассуждениям и не нуждаясь в объяснениях. В разных областях слово «интуиция» используется очень по-разному, включая, но не ограничиваясь этим: прямой доступ к бессознательному знанию; бессознательное познание; внутреннее чутье; внутреннее понимание бессознательного распознавания образов; способность понимать что-либо инстинктивно, без каких-либо сознательных рассуждений. Слово интуиция происходит от латинского глагола «intueri», переводимого как «рассматривать», или от слова «intuit» — созерцать. Использование интуиции иногда называют реакцией на «внутреннее чувство» или «доверием своей интуиции». В теории «Эго» Карла Юнга, описанной в 1916 году в «Психологических типах», интуиция — это «иррациональная функция», которой наиболее непосредственно противостоят ощущения и менее сильно противостоят «рациональные функции» мышления и чувств. Юнг определил интуицию как «восприятие через бессознательное»: используя чувственное восприятие только как отправную точку, чтобы вызвать идеи, образы, возможности или пути выхода из заблокированной ситуации посредством процесса, который в основном бессознателен. Юнг сказал, что человек, в котором доминирует интуиция – «интуитивный тип» — действует не на основе рационального суждения, а на основе чистой интенсивности восприятия. Экстравертный интуитивный тип, «естественный защитник всех меньшинств с будущим», ориентируется на новые и многообещающие, но недоказанные возможности, часто бросаясь в погоню за новой возможностью до того, как старые предприятия принесут плоды, не обращая внимания на собственное благополучие в постоянном стремлении к переменам. Интровертный интуитивный тип ориентируется по образам из бессознательного, постоянно исследуя психический мир архетипов, стремясь постичь смысл событий, но часто не проявляя интереса к тому, чтобы играть роль в этих событиях, и не видя никакой связи между содержанием психического мира и самим собой. Юнг считал, что экстравертные интуитивные типы, скорее всего, были предпринимателями, спекулянтами, культурными революционерами, часто одержимыми желанием избежать любой ситуации до того, как она станет улаженной и сдерживающей, — даже неоднократно бросающими любовников ради новых романтических возможностей. Его интровертные интуитивные типы, вероятно, были мистиками, пророками или чудаками, которые боролись с напряжением между защитой своих видений от влияния других и тем, чтобы сделать свои идеи понятными и достаточно убедительными для других — необходимость для того, чтобы эти видения приносили реальные плоды.
Проведенное Юнгом различие между интуитивными типами и типами восприятия позже было использовано в MBTI (индикаторе типов Майерса-Бриггса), используемом как полярные противоположности в психике. В современной психологии интуиция может включать в себя способность находить правильные решения проблем и принимать решения. Например, модель принятия решений на основе распознавания (RPD) объясняет, как люди могут принимать относительно быстрые решения без необходимости сравнивать варианты. Гэри Кляйн обнаружил, что в условиях нехватки времени, высоких ставок и меняющихся параметров эксперты использовали свой опыт для выявления похожих ситуаций и интуитивно выбирали возможные решения. Модель RPD представляет собой сочетание интуиции и анализа. Интуиция — это процесс сопоставления с образцом, который быстро подсказывает возможные варианты действий. Анализ — это ментальное моделирование, сознательный и обдуманный пересмотр планов действий. Инстинкт часто неправильно интерпретируется как интуиция. Его надежность зависит от прошлых знаний и событий в определенной области. Например, у кого-то, у кого больше опыта общения с детьми, как правило, лучше развиты инстинкты относительно того, что им следует делать с ними в определенных ситуациях. Это не значит, что у человека с большим опытом всегда будет точная интуиция. Интуитивные способности были количественно проверены в Йельском университете в 1970-х годах. Изучая невербальную коммуникацию, исследователи отметили, что некоторые испытуемые могли считывать невербальные сигналы по лицу до того, как происходило подкрепление. При использовании аналогичного дизайна они отметили, что испытуемые с высокой интуицией быстро принимали решения, но не могли определить их обоснование. Их уровень точности, однако, не отличался от уровня неинтуитивных субъектов. Согласно работам Даниэля Канемана, интуиция — это способность автоматически генерировать решения без длинных логических рассуждений или доказательств. Он упоминает две разные системы, которые мы используем при принятии решений и суждений. Первая отвечает за автоматические или бессознательные мысли, вторая — за более преднамеренные мысли. Первая система является примером интуиции, и Канеман считает, что люди переоценивают эту систему, используя ее как источник уверенности в знаниях, которыми они, возможно, на самом деле не обладают. Эти системы связаны с двумя версиями нас самих, которые он называет вспоминающим «я» и переживающим «я». Герд Гигеренцер описал интуицию как процессы и мысли, лишенные типичной логики. Он описал две основные характеристики интуиции: базовые эмпирические правила (которые носят эвристический характер) и «развитые способности мозга».
Эти характеристики работают в тандеме, чтобы дать людям мысли и способности, о которых они не задумываются активно во время выполнения и которые они не могут объяснить своим формированием или эффективностью. Он не верит, что интуиция активно коррелирует со знаниями; он считает, что наличие слишком большого количества информации заставляет людей переосмысливать, и что некоторые интуиции будут активно опровергать известную информацию. Интуиция также рассматривается как образная стартовая площадка для логического мышления. Автоматический характер интуиции, как правило, предшествует более продуманной логике. Даже если интуиция основана на моральных или субъективных позициях, она обеспечивает основу, которую люди обычно начинают подкреплять логическим мышлением в качестве защиты или оправдания, вместо того чтобы исходить из менее предвзятой точки зрения. Уверенность в том, является ли это интуицией или нет, зависит от того, насколько быстро они проявляются, потому что они — это мгновенные чувства или суждения, которым мы удивительно доверяем. Согласно Шри Ауробиндо («Жизнь Божественная»), наш разум представляет собой лишь промежуточный уровень, он годен для продолжения движения к цели осознания и понимания окружающего нас мира, но не для его завершения. Разум – инструмент высокой точности, но ограниченного назначения, который обрабатывает полученный от Жизни грубый материал и передает его дальше, – в руки высшего Творца божественного человечества. Этот Творец пребывает – в мире Супраментального сознания. Поэтому нашему миру предстоит подняться за пределы Разума – к более высокому уровню бытия и силы, на котором как вселенная, так и отдельная личность осознает себя и овладевает тем, чем она является, обретая гармонию единства и понимание сущности и предназначения друг друга. Наше эго является лишь представителем и выразителем некоего запредельного ему бытия. Основная причина и условие вселенского существования есть Господь, Ишвара или Пуруша. Ограниченное человеческое эго – всего лишь промежуточное звено сознания, необходимое на определенном направлении и этапе эволюционного развития. Следуя эволюционным путем, человек может прийти к тому, что он может оставаться выражением этого запредельного, но уже не в обличье темного и ограниченного эго, а как средоточие и центр Божественного бытия, охватывающего всю сферу индивидуальных ограничений, трансформирующего ее и приводящего в гармонию с Божественным. Цель нашей жизни заключается в реализации Всеобщего на индивидуальном уровне путем трансформации ограниченного эго – в сознательное средоточие Божественного единства. Мыслительный аппарат обычного бодрствующего состояния сознания является лишь связующим звеном между – Всеобщностью подсознательного, из которой мы вышли в процессе эволюции, и – Всеобщностью сверхсознательного, которую нам предстоит достичь в силу непреложности эволюционных законов.
Подсознание и сверхсознание — это две формы представления одной и той же Всеобщности. Как Жизнь – есть главный признак подсознания, так Свет – есть главный признак сверхсознания. Знание на уровне подсознания, инволюционно присутствует – «скрыто-свернуто» – в действии, поскольку действие – есть сама сущность Жизни. Автор этого сайта так красиво писать не умеет, а потому, он выразил примерно ту же самую мысль много проще – сознание человека подчинено мировому сознанию, на которое оно оказывает и свое влияние. Прямая и обратная связь между человеческим и мировым сознанием осуществляется на подсознательном уровне (в виде обмена целыми образами, а не понятиями). Кроме того, каждый человек на Земле является обладателем чувства «истинности полученной информации» (о котором современный человек из-за своего неверия в существование мирового сознания достаточно сильно подзабыл). Это чувство сигнализирует о схожести той или иной мысли человека с мыслями мирового сознания. Именно это чувство и является основой любого интуитивного знания. А чтобы вернуть это почти утраченное чувство, люди должны учиться «синхронистическому мышлению» (одновременному и синхронному мышлению всеми составными частями своего сознания – Верой, разумом и подсознанием – то есть, таким же мышлением, как и у Мирового сознания). А для этого нужно, как можно чаще, включать разум при исполнении автоматических подсознательных действий, и эмоции (подсознание) при решении логических задач. Как только «как можно чаще» превратится в «постоянно», можно считать, что Вы освоили «синхронистическое мышление».