Государственный коммунизм
Давайте для начала познакомимся со статьей Дмитрия Николаева — «ГНОЙНИК УКРАИНЫ, ИЛИ «УБИВАЯ ТРАМПА». «У всякого беззакония, воцаряющегося после закона (доисторическое не рассматриваем) есть общая схема проявления: 1) Закон вступает в противоречие с локальным, техническим удобством проведения той или иной операции. Нужно либо отказаться от Закона, либо от данной операции. 2) Делается выбор: отказаться от Закона в данном конкретном случае. 3) Поскольку полученное противоречит правосознанию, отказ от Закона отрицается, и провозглашается соблюдение Закона (делают вид, что он не был нарушен). Через эти три фазы и сформировалось все современное западное общество, в котором рост правового нигилизма (совершенно очевидный и фиксируемый всеми серьезными исследователями) сопровождается умножением номинальных деклараций верности Закону. Ну, в самом деле, отчего же не говорить, что все твои действия строго соответствуют Закону? Язык без костей, а бумага все стерпит. Так очевидным образом удобнее и проще, чем открыто бравировать беззаконием. Поэт о таком сказал смешно и гениально:
Чтоб худого про царя
Не болтал народ зазря,
Действуй строго по закону,
То бишь, действуй… втихаря.
Почему мы называем трехфазную схему «скольжением» или «сползанием»? Да потому что вряд ли большинство задействованных в ней лиц заранее предполагает полное и тотальное беззаконие. Трудно даже и вообразить себе МОМЕНТАЛЬНЫЙ переход от добротной законопослушности к тотальному нигилизму. Изначально речь идет о локации, техническом удобстве локальной операции, которой мешает закон, а потому его нарушение представляется «одноразовым». — Мы сделаем нужное нам дело – рассуждают участники – и потом вернемся в правовое поле. Тем, кто создавал украинскую химеру – очень сильно хотелось насолить русским, и вкатить им ежа в штаны, и фигу им в карман. Вряд ли они ставили цель разрушить сами принципы этногенеза, существующие в рамках истории и здравого смысла безотносительно русского народа. Ведь всякому очевидно, что таким путем, каким накачали стероидами украинского бройлера – нация в естественной среде не возникает, и не может возникнуть. Нация – продукт истории, продукт накопления количественных изменений, которые только после определенного уровня переходят в качественные, но не наоборот! Не так, что вначале какой-то изверг объявил на пустом месте «новое качество», а потом стал подгонять под него количественные показатели… Вначале формируются представители нации, а потом они, в совокупности, становятся нацией. Если же речь идет об искусственном бройлере, ускоренно взращиваемом злой волей в мутанте – то вначале объявляют о существовании выдуманной нации, а потом в нее начинают загонять (террором и подкупом) ее будущих представителей… Приведу аналогию: та или иная наука (физика или химия) возникает из совокупности исследований, а не наоборот. Не так, что вначале я придумал науку «абырвалг», а потом стал мучительно выдумывать, какие бы исследования в нее запихать! Нарушение законов исторической динамики при искусственном выведении в пробирке «украинства» — сделало беззаконие необходимостью для его выживания. Бройлеры, если их выпустить в естественную среду, в поле к куропаткам – несомненно, и быстро там погибнут. Без титанических усилий птицевода бройлеры выжить и дать потомства не могут. И для того, чтобы, в силу своей выгоды, продлить их искусственное, вымороченное бытие – птицевод нарушает законы природы. Если это применяется только к цыплятам – то ладно. А если к людям?!
Систематическое нарушение законов, божьих и человеческих, стало необходимостью для поддержания жизни в украинском мутанте. А это выработало у носителей мутогена зависимость от беззакония, зависимость, сравнимую с наркотической. Проще говоря: украинствующий дегенерат привык (был приучен кураторами) – что ему все можно. Любое преступление, за которое другого человека, в нормальной среде наказали бы – в извращенной среде украинства долгое время оставалось безнаказанным. А то и щедро награждалось. Оттого в итоге у дегенератов украинства возникло стойкое убеждение: ни чудовищные теракты, ни массовые убийства детей, ни узурпация власти самозванцами, ни террористический режим – не являются преступлениями, если служат сохранению жизни украинского государства-мутанта. Такой подход обречен был вступить в конфликт с самыми базовыми устоями и нормами человеческой цивилизации. Ведь любая форма цивилизации (среди которых бывали и очень жестокие) – все же, как ни крути, но в ХОТЬ КАКОМ-НИБУДЬ Законе нуждается. Даже теоретики не могут вообразить себе цивилизации, в которой каким-то «избранным» можно все без ограничений. В самые темные и черные периоды рабовладения рабовладельцы могли безнаказанно убивать рабов – но ведь не царей же! Даже самое темное и примитивное государство не может себе позволить произвольно играть принципами «территориальной целостности» и «самоопределения наций», произвольно используя то один, то другой, в зависимости от текущих выгод момента! Проблема в том, что украинство невозможно вонзить в реальность, поставив его в рамки хоть какого-нибудь закона. Как может террористическая организация соблюдать закон?! Она или террористическая, или законная – но тогда уже не террористическая. История знает случаи, когда террористы, выйдя из подполья, становились государственной властью – но это неразрывно было связано с их перерождением, с тем, что, в роли государственных деятелей, они переставали быть террористами. В случае же с Украиной осуществлена попытка, приведя к власти террористов, оставить их террористами. Аналоги можно поискать разве что в пиратской республике на Мадагаскаре – да и то с большими оговорками… Отсюда и вышла очень странная «конституция», которую, из ненависти к русским, «мировая власть» даровала украинству: «нет такого преступления, которое осуждалось бы, если речь идет о пользе украинскому проекту». Эта теневая «конституция» не только предельно растлила носителей патогена украинства, превратив их в кровожадных беспредельщиков Она катастрофически вступила в конфликт с основополагающими принципами права. Причем сразу как международного, так и государственного.
Является ли геноцид преступлением? Вообще-то да, но Украине можно. Является ли государственный переворот преступлением? Вообще-то да, но Украине можно. Является ли терроризм преступлением? Вообще-то да, но Украине можно. И так по всем статьям любого уголовного кодекса мира: людям запрещено, украинствующим разрешается… В числе прочего человечество определило преступлением террористическое убийство общественных деятелей, теракты с массовыми жертвами, подрыв международных трубопроводов и иных каналов коммуникации, и т.п. Но «мировая власть» для Украины сделала исключение – слишком часто давая понять украинским террористам, что им разрешается делать все вышеперечисленное. Не будет не только юридического, но даже и морального осуждения! Украинский мутант начинал с малого: убивал (иногда заживо сжигал) всех, кто ему не нравится у себя в квазистране. Осознав, что это ненаказуемо и поощряемо, мутант все больше стал переносить свою террористическую активность и в другие государства. Причем нужно понимать, что процесс двусторонний: олигархи, растлевавшие украинство безнаказанностью – и сами растлевались им. Ты выращиваешь за океаном убийц, которым тобой разрешены любые действия, поощряешь их преступления – и, разумеется, осознаешь, что у тебя есть инструмент, который ты можешь применить и в своей стране. Абсолютное беззаконие (т.е. невзыскание за любые зверства и любые проявления терроризма), вскормленное сперва для украинства, неизбежно должно было бумерангом вернуться к своим создателям. Украинский беспредел обречен стать «интернациональным», потому что способы решения «проблем» украинством становятся лакомы и их кураторам. Если какое-то правительство взращивает, вскармливает и поощряет воровской мир и террористов – наивно думать, что оно не воспользуется его возможностями для себя, любимого. Иначе, зачем бы ему играть в такие игры?! Вирус тотального беззакония, который англосаксы внесли на Украину (в итоге попросту отменившую выборы!) – заразил и самих вирусологов. Они стали завидовать подопечным: вон, у тех нет головной боли с организацией спектакля выборов, а нам она зачем?! — Если даже они, наши слуги, этим не маются – нам-то, господам их, зачем этот «головняк»? Случай с «почти убийством» Трампа нов для американской истории, в которой не раз убивали президентов – но действующих. Почерк и следы украинства очевидны, потому что создавший украинщину терроризм интернационален, он легко делает грузина губернатором Одессы, и объединен методами, подходами, а не этнической принадлежностью.
Суть украинского терроризма такова: если убить всех, кто может обличить беззаконие, то обличать станет некому, и объявление беззакония «законным» прокатит, как по маслу. Простая арифметическая логика: «молчание — знак согласия». Не нужно разбирать, методами следствия и суда, совершенное действие, а нужно только, чтобы все о нем молчали. По незнанию или из страха – не очень важно. Главное — добиться молчания! Отметим, что кризис либеральной демократии неизбежен даже при условии наиболее честных и искренних ее носителей. В этом (умозрительном) случае, если мы предположим, что никакой криминальной мафии или сатанинской ложи за либеральной демократией не стоит, а заправляют ее делами кристально честные политики (сдержите смех!) – кризис системы, конечно, будет только в зародыше, но с неизбежным внутриутробным развитием. Дело в том, что механическое большинство голосов электората – не равно сущностному смыслу блага, даже если на 100% формально совпадает с ним. Здравый смысл говорит нам, что «утка» — это существо, соответствующее всем известным признакам утки. Потому не важно, сколько процентов голосов будет подано за то, чтобы называть утку «уткой». Если большинство проголосует «за», это ничего не добавит. А если против – то создаст коллизию очевидного безумия. Если большинство избирателей вдруг, встав не с той ноги, в рамках протестного или еще какого, голосования, вдруг проголосуют, чтобы называть утку «медведем», то, как называть тогда медведя? И что вообще будет с понятийным языком?! В сформировавшем нашу цивилизацию каноническом праве «Доброе Дело» — это дело, которое соответствует всем признакам, которыми Добро определяется в священной книге. Очень может быть, что большинство жителей Карфагена искренне считало, что сожжение младенцев в пасти Ваала – доброе дело. Но мы же понимаем (или уже нет?!) что это не так?! Мы же не будем ставить этот вопрос на голосование, чтобы решить, хорошее или плохое дело – ритуальное убийство младенцев? Дегенеративность демократической теории даже в самом честном и искреннем ее варианте – в требовании именно ставить на голосование такой (и любой иной) вопрос. Иначе говоря (зайдя с другой стороны) – для честных демократов Добро не имеет никакой собственной, внутренней предметности. «Мы не вправе решать за толпу, что добро, а что зло» — говорят они – «это тоталитаризм, это навязывание «единственно правильного» мнения». В наиболее безобидном, изначальном виде демократическая теория предполагает, что большинство голосов подано сознательно и добровольно. На избирателей никто не давил, их никто не обманывал, не манипулировал ими, избиратели делали свой выбор сами. А потому маловероятно, что в таком режиме они проголосуют, например, за ритуальные убийства младенцев в жертву «богу» изобилия…
Не так уж это маловероятно – скажем мы в сторону, имея горький опыт истории, но допустим! На второй стадии деградации демократии, зациклившейся на получении механического большинства голосов – неизбежно смещаются акценты в сторону достигаторства, политтехнологий. Есть цель – собрать большинство, и уже не так важно, каким именно способом. Мастера красит результат, конечный продукт – а не то, с какими инструментами он ковырялся в процессе мастерства. Но и это (голосование, полное манипуляций сознанием, лжи, подтасовок и фальсификаций) – не предел. На терминальной стадии разложения «демократического» общества становится неважно не только то, какими путями собрано большинство голосов, но и то, собрано ли оно было вообще? Если не собирать, а просто заявить, что собрали – разве это не проще, чем «беспокоится подсчитывать»? Восстанет ли общество? В разложившемся состоянии – нет. Смысл голосования перечеркнут в нем всей логикой и динамикой его разложения, всеми предыдущими этапами регресса демократической машины. Ведь логично же: если сущности у Добра нет, а есть только вотум доверия, делающий «Добром» что угодно, если неважно, каким путем собрано большинство голосов… То закономерно приходит вопрос: а зачем вообще его собирать?! Не то, чтобы это было невозможно – но это же мартышкин труд, толчея воды в ступе (с точки зрения достигаторства, KPI). Ранние формы демократий были религиозны, они защищали не KPI, а свои святыни. Но если святынь уже не осталось – тогда чего защищать? Вот KPI политтехнолога и остаётся единственным критерием качества его работы… Если демократический балаган НАЧИНАЛСЯ с утверждения, что президент США должен быть избран народом США, а президент дочерней Украины – народом Украины (или хотя бы народом США) – то к концу «посадочных работ» этого идеологического сорняка не остается ничего, кроме самого грубого, зоологического насилия. Гнойник правового нигилизма в лице Украины ОФИЦИАЛЬНО (уже и формально) отменил президентские выборы. Раньше это потребовало бы реставрации монархии, какой-то новой конституции, а теперь… Просто террористы заявили, что для демократии выборы совсем не нужны. И даже мешают ей. Гнойник Украины отравляет все кровообращение живой планеты. Ядовитые миазмы из гнойника распространяются повсюду: «раз этим можно, почему нам нельзя»? Террористы во всем мире ЗАВИДУЮТ простоте украинского сценария: выборы с возу, демократии легче! Банда Байдена не понимает, почему, сажая Зеленского во власти без выборов она – старшая! – должна эти выборы у себя проводить?! Холопы имеют право пить из источника, из которого запрещено пить их господину?!
И вот – снайперская пуля летит в Трампа. Возможно, для этого покушения были напрямую задействованы колоссальные террористические возможности огромной террористической организации «Украина» — зачем же втуне держать такой ресурс насилия и страха? Но, может быть, сделали не украинскими руками, а методом «обмена опытом»: как на Украине. Там убийства оппонентов давно уже никого не удивляют. Там это обыденная практика: убить Олеся Бузину или Дарью Дугину, В. Татарского или писателя Прилепина, на своей или на чужой территории (какая у террористов может быть «своя» территория?!). Бумеранг тупого, звериного, самого примитивного насилия прямой расправы, чуждой даже намека на законность – вернулся в США, туда, где и был сделан против русских (а точнее, против всех «других» — авт.). И чуть не снес голову фавориту американской (не российской) выборной гонки. Кушайте на здоровье! Сами эту кашу заварили…» (Дмитрий Николаев, команда ЭиМ). А для России все эти «другие» являются «нашими», зато сам Запад – «чужим». И как ни крути, но в нашем мире, неизменно и во все времена, действует МИРОВОЙ ЗАКОН – «Большинство всегда право, даже когда оно не право». А потому, Западный мир (меньшинство) должен оказаться в проигрыше, чтобы он сам по этому поводу не думал. Так что, рано или поздно, но Запад в обязательном порядке «прикажет долго жить». И наша с Вами задача, превратить это неопределенное «рано или поздно» в «как можно раньше». И при решении этой задачи, главное — не спешить, как говорится, «поспешишь, людей насмешишь». «Плод должен созреть. Даже если собрать девять беременных женщин, ребенок не родится через месяц». Историческая же теория «смены поколений» прогнозирует, что окончательное поражение Западного мира наступит к 2036 году, плюс – минус один год, а «государственный коммунизм» воцарится в нашем мире лишь к 2132 году, плюс – минус пять лет. И не стоит недооценивать эти прогнозы, ведь та же самая теория, в свое время, спрогнозировала и воцарение в нашем мире к концу 2012 года «бандитского сырьевого капитализма» (пик построения в мире «нетрадиционных обществ», а заодно, и «конец света» по календарю Майя). И это, как мы знаем сегодня, действительно, произошло («воцарение», а не «конец света»). Так, и «окончательное поражение Запада» ассоциируется у автора этого сайта не с его гибелью (хотя возможен и такой вариант), а с построением в отдельно взятой стране (в России) «ГОСУДАРСТВЕННОГО КОММУНИЗМА» (в авторской трактовке этого термина). Вот и поговорим об этом подробней.
Основные принципы коммунизма были впервые изложены Ф. Энгельсом в октябре-ноябре 1847 года в его работе «Принципы коммунизма». В этой работе Ф. Энгельс обосновал тактические принципы действия пролетарской партии и даже предложил мероприятия, позволяющие завоевавшему власть пролетариату осуществить переход от капитализма к социализму. Ниже представлена эта работа с авторскими комментариями. Итак, ПРИНЦИПЫ КОММУНИЗМА. «1-й вопрос: Что такое коммунизм? Ответ: Коммунизм есть учение об условиях освобождения пролетариата». И это, действительно, так. Мысли Энгельса были сосредоточены на освобождении наемных работников (пролетариата) от их эксплуатации существующим тогда классом «производственной буржуазии». «2-й вопрос: Что такое пролетариат? Ответ: Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путем продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала, – класс, счастье и горе, жизнь и смерть, все существование которого зависит от спроса на труд, т. е. от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции. Одним словом, пролетариат, или класс пролетариев, есть трудящийся класс XIX века. 3-й вопрос: Значит, пролетарии существовали не всегда? Ответ: Нет, не всегда. Бедные и трудящиеся классы существовали всегда, и обычно трудящиеся классы пребывали в бедности. Но такие бедняки, такие рабочие, которые жили бы в только что указанных условиях, т. е. пролетарии, существовали не всегда, так же как не всегда конкуренция была вполне свободной и неограниченной. 4-й вопрос: Как возник пролетариат? Ответ: Пролетариат возник в результате промышленной революции, которая произошла в Англии во второй половине прошлого века и после этого повторилась во всех цивилизованных странах мира. Эта промышленная революция была вызвана изобретением паровой машины, различных прядильных машин, механического ткацкого станка и целого ряда других механических приспособлений. Эти машины, которые стоили очень дорого и поэтому были доступны только крупным капиталистам, изменили весь существовавший до тех пор способ производства и вытеснили прежних рабочих, ибо машины изготовляли товары дешевле и лучше, чем могли их сделать рабочие с помощью своих несовершенных прялок и ткацких станков. Таким путем эти машины отдали промышленность целиком в руки крупных капиталистов и совершенно обесценили ту ничтожную собственность, которая принадлежала рабочим (инструменты, ткацкие станки и т. д.), так что капиталисты вскоре все захватили в свои руки, а у рабочих не осталось ничего.
Тем самым в области изготовления тканей введена была фабричная система. – Как только был дан толчок к введению машин и фабричной системы, последняя быстро распространилась и во всех остальных отраслях промышленности, особенно в области набивки тканей, в книгопечатании, в гончарном производстве и в производстве металлических изделий. Труд стал все больше и больше разделяться между отдельными рабочими, так что рабочий, который раньше выполнял всю работу целиком, теперь стал делать только часть ее. Это разделение труда позволило изготовлять продукты быстрее, а потому и дешевле. Оно свело деятельность каждого рабочего к одному какому-нибудь, весьма простому, постоянно повторяющемуся, механическому приему, который с таким же успехом, и даже значительно лучше, мог выполняться машиной. Таким путем все эти отрасли промышленности, одна за другой, подпали под власть пара, машин и фабричной системы, точно так же, как это имело место в прядильном и ткацком производстве. Но тем самым они целиком переходили в руки крупных капиталистов, и рабочие также и здесь лишались последних остатков своей самостоятельности. Постепенно фабричная система распространила свое господство не только на мануфактуру в собственном смысле этого слова, но стала все более и более завладевать также и ремеслом, так как и в этой области крупные капиталисты все более вытесняли мелких мастеров, устраивая большие мастерские, в которых можно было достигнуть экономии на многих расходах и также ввести детальное разделение труда. В результате, мы пришли теперь к тому, что в цивилизованных странах почти во всех отраслях труда утвердилось фабричное производство и почти во всех этих отраслях ремесло и мануфактура вытеснены крупной промышленностью. – Вследствие этого прежнее среднее сословие, в особенности мелкие ремесленные мастера, все более разоряется, прежнее положение работника совершенно меняется, и создаются два новых класса, которые постепенно поглощают все прочие. А именно: I. Класс крупных капиталистов, которые во всех цивилизованных странах уже в настоящее время являются почти единственными владельцами всех жизненных средств, а также сырья и орудий (машин, фабрик и т. п.), необходимых для их производства. Это класс буржуа, или буржуазия. II. Класс совершенно неимущих, которые вследствие этого вынуждены продавать буржуа свой труд, чтобы взамен получать необходимые для их существования средства к жизни. Этот класс называется классом пролетариев, или пролетариатом».
Ну а, по мнению автора этого сайта, наемные работники существовали всегда, так же, как всегда существовало и разделение труда (в большей или меньшей степени). Просто в эпоху, когда жил Энгельс, эти сущности начали быстро видоизменяться – наемные работники стали быстро беднеть, а разделение труда – быстро увеличиваться. И в этом вопросе Энгельс абсолютно прав. Поехали дальше. «5-й вопрос: При каких условиях совершается эта продажа труда пролетариев буржуа? Ответ: Труд – такой же товар, как и всякий другой, и цена его определяется теми же законами, как и цена всякого другого товара. При господстве крупной промышленности или свободной конкуренции, – что, как мы увидим дальше, есть одно и то же, – цена товара в среднем всегда равняется издержкам производства этого товара. Следовательно, цена труда тоже равна издержкам производства труда, а издержки производства труда состоят именно из того количества жизненных средств, которое необходимо, чтобы рабочий был в состоянии сохранять свою трудоспособность и чтобы рабочий класс не вымер. Более, чем нужно для этой цели, рабочий за свой труд не получит; цена труда, или заработная плата, будет, следовательно, самой низкой, составит тот минимум, который необходим для поддержания жизни. Но так как в делах бывают то лучшие, то худшие времена, рабочий будет получать то больше, то меньше, совершенно так же, как фабрикант получает то больше, то меньше за свой товар. И как фабрикант в среднем, если взять хорошие и плохие времена, все-таки получает за свой товар не больше и не меньше, чем издержки производства, так и рабочий в среднем получит не больше и не меньше этого минимума. Этот экономический закон заработной платы будет осуществляться тем строже, чем больше крупная промышленность будет овладевать всеми отраслями труда». А вот, и первая ошибка – полное отождествление труда и любого другого товара. Товары могут производить кто угодно, а труд – только сам конкретный человек. А потому, товары могут перепродаваться много раз из рук в руки, а труд продается только один раз из рук конкретного наемного работника в руки конкретного Работодателя (производительной буржуазии). «6-й вопрос: Какие трудящиеся классы существовали до промышленной революции? Ответ: Трудящиеся классы, в зависимости от различных ступеней общественного развития, жили в различных условиях и занимали различное положение по отношению к имущим и господствующим классам. В древности трудящиеся были рабами своих хозяев, подобно тому, как они являются рабами еще и теперь во многих отсталых странах и даже в южной части Соединенных Штатов. В средние века они были крепостными дворян-землевладельцев, каковыми они остаются, и по сей день — в Венгрии, Польше и России. Кроме того, в городах в средние века, вплоть до промышленной революции, существовали ремесленные подмастерья, работавшие у мелкобуржуазных мастеров, а с развитием мануфактуры стали постепенно появляться мануфактурные рабочие, которых нанимали уже более крупные капиталисты».
А вот и вторая ошибка – «в средние века трудящиеся были крепостными дворян-землевладельцев» — и это, действительно, так, но при определенных условиях они все же могли «выйти из данной конкретной крепости», и попасть либо в «другую крепость», либо стать «свободными гражданами», например, нищими, разбойниками, а иногда и феодалами. А сегодня у трудящихся остался только «первый путь». «7-й вопрос: Чем отличается пролетарий от раба? Ответ: Раб продан раз и навсегда, пролетарий должен сам продавать себя ежедневно и ежечасно. Каждый отдельный раб является собственностью определенного господина, и, уже вследствие заинтересованности последнего, существование раба обеспечено, как бы жалко оно ни было. Отдельный же пролетарий является, так сказать, собственностью всего класса буржуазии. Его труд покупается только тогда, когда кто-нибудь в этом нуждается, и поэтому его существование не обеспечено. Существование это обеспечено только классу пролетариев в целом. Раб стоит вне конкуренции, пролетарий находится в условиях конкуренции и ощущает на себе все ее колебания. Раб считается вещью, а не членом гражданского общества. Пролетарий признается личностью, членом гражданского общества. Следовательно, раб может иметь более сносное существование, чем пролетарий, но пролетарий принадлежит к обществу, стоящему на более высокой ступени развития, и сам стоит на более высокой ступени, чем раб. Раб освобождает себя тем, что из всех отношений частной собственности уничтожает одно только отношение рабства и только благодаря этому становится пролетарием; пролетарий же может освободить себя, только уничтожив частную собственность вообще». Третья ошибка – и раб, и наемный работник, и их хозяин живут в одной и той же окружающей среде, и равным образом (но в разной степени) подвержены: и «купли-продажи» себя, как товара, и конкуренции с другими. При этом полностью освободить себя, все они могут лишь полным уничтожением всякой собственности, однако так они освобождаются и от своей жизни. «8-й вопрос: Чем отличается пролетарий от крепостного? Ответ: Во владении и пользовании крепостного находится орудие производства, клочок земли, и за это он отдает часть своего дохода и выполняет ряд работ. Пролетарий же работает орудиями производства, принадлежащими другому, и производит работу в пользу этого другого, получая взамен часть дохода. Крепостной отдает, пролетарию дают. Существование крепостного обеспечено, существование пролетария не обеспечено. Крепостной стоит вне конкуренции, пролетарий находится в условиях конкуренции. Крепостной освобождает себя либо тем, что убегает в город и становится там ремесленником, либо тем, что доставляет своему помещику вместо работы или продуктов деньги, становясь свободным арендатором, либо тем, что он прогоняет своего феодала, сам становясь собственником.
Словом, он освобождает себя тем, что так или иначе входит в ряды класса, владеющего собственностью, и вступает в сферу конкуренции. Пролетарий же освобождает себя тем, что уничтожает конкуренцию, частную собственность и все классовые различия. 9-й вопрос: Чем отличается пролетарий от мануфактурного рабочего? Ответ: Мануфактурный рабочий почти повсюду владел еще орудиями производства: своим ткацким станком, прялкой для своей семьи и маленьким участком земли, который он возделывал в свободные от работы часы. У пролетария ничего этого нет. Мануфактурный рабочий живет почти всегда в деревне и находится в более или менее патриархальных отношениях со своим помещиком или работодателем. Пролетарий большей частью живет в больших городах и с работодателем его связывают чисто денежные отношения. Крупная промышленность вырывает мануфактурного рабочего из его патриархальных условий; он теряет последнее имущество, каким еще обладал, и только тогда превращается в силу этого в пролетария. 10-й вопрос: Каковы были ближайшие последствия промышленной революции и разделения общества на буржуа и пролетариев? Ответ: Во-первых, вследствие того, что машинный труд все более понижал цены на изделия промышленности, во всех странах света прежняя система мануфактуры, или промышленности, основанная на ручном труде, была целиком разрушена. Все полуварварские страны, которые до сих пор оставались более или менее чуждыми историческому развитию и промышленность которых до сих пор покоилась на мануфактуре, были таким путем насильственно вырваны из своего состояния замкнутости. Они стали покупать все более дешевые товары англичан и обрекли на гибель своих собственных мануфактурных рабочих. Таким образом, страны, которые в течение тысячелетий не знали прогресса, как, например, Индия, подверглись полной революции, и даже Китай в настоящее время идет навстречу революции. Дошло до того, что новая машина, которая сегодня изобретается в Англии, за один год лишает хлеба миллионы рабочих в Китае. Таким образом, крупная промышленность связала между собой все народы земли, объединила все маленькие местные рынки во всемирный рынок, подготовила всюду почву для цивилизации и прогресса и привела к тому, что все, что совершается в цивилизованных странах, должно оказывать влияние на все остальные страны; так что, если теперь в Англии или во Франции рабочие себя освободят, то во всех других странах это должно вызвать революции, которые рано или поздно приведут также и там к освобождению рабочих. Во-вторых, всюду, где крупная промышленность сменила мануфактуру, промышленная революция в чрезвычайной мере умножила богатство и могущество буржуазии и сделала ее первым классом в стране. Результатом этого было то, что повсюду, где совершился такой процесс, буржуазия получила в свои руки политическую власть и вытеснила классы, которые господствовали до тех пор, – аристократию, цеховое бюргерство и представлявшую тех и других абсолютную монархию.
Буржуазия уничтожила могущество аристократии, дворянства, отменив майораты, или неотчуждаемость земельных владений, и упразднив все дворянские привилегии. Она сокрушила могущество цехового бюргерства, упразднив все цехи и все привилегии ремесленников. На место тех и других она поставила свободную конкуренцию, т. е. такое состояние общества, при котором каждый имеет право заниматься любой отраслью промышленной деятельности, причем ничто не может ему в этом помешать, кроме отсутствия нужного для этого капитала. Введение свободной конкуренции равносильно, таким образом, открытому заявлению, что отныне члены общества не равны между собой лишь постольку, поскольку не равны их капиталы, что капитал становится решающей силой, а капиталисты, буржуа, тем самым становятся первым классом в обществе. Но свободная конкуренция необходима для начального периода развития крупной промышленности, потому что она представляет собой единственное состояние общества, при котором может вырасти крупная промышленность. – Буржуазия, уничтожив, таким путем, общественное могущество дворянства и цехового бюргерства, уничтожила также и их политическую власть. Став первым классом в обществе, она провозгласила себя первым классом и в политической области. Она сделала это путем введения представительной системы, которая основана на буржуазном равенстве перед законом, на законодательном признании свободной конкуренции. Эта система была введена в европейских странах в виде конституционной монархии. В конституционных монархиях правами избирателей пользуются лишь те, кто обладает известным капиталом, т. е. только буржуа. Эти буржуа-избиратели выбирают депутатов, а эти буржуа-депутаты, используя право отказа в налогах, избирают буржуазное правительство. В-третьих, промышленная революция всюду способствовала развитию пролетариата в той же мере, как и развитию буржуазии. Чем богаче становилась буржуазия, тем многочисленнее становились пролетарии. Так как работу пролетариям может предоставить только капитал, а капитал увеличивается только тогда, когда применяет труд, то рост пролетариата происходит в точном соответствии с ростом капитала. В то же время промышленная революция собирает буржуа и пролетариев в большие города, где всего выгоднее развивать промышленность, и этим скоплением огромных масс в одном месте внушает пролетариям сознание их силы. Затем, по мере того как развивается промышленная революция, по мере дальнейшего изобретения новых машин, вытесняющих ручной труд, крупная промышленность оказывает все большее давление на заработную плату и снижает ее, как мы уже сказали, до минимума, вследствие чего положение пролетариата становится все более невыносимым». Четвертая ошибка – КАПИТАЛ, по мнению Энгельса, появился только после появления капитализма. А на самом деле, он существовал ровно столько же времени, сколько времени существует человечество. Продолжение в следующей главе.