О патриотизме и соборности
Предлагаю Вашему вниманию статью Дмитрия Николаева «Два похабных мира, или очерки «классовой морали». «Стремясь «закончить с нелепым мифом о патриотизме Ленина» неустанные борцы с покойником (вослед Хрущеву не только умудрившиеся объявить войну мертвецу, но и проиграть ее) неутомимо доказывают, что для Ленина патриотизм – «буржуазный предрассудок», и что «коммунисты должны бороться против России на стороне немцев, так как это поможет им захватить власть». Вот цитата (кстати, вырванная из контекста): «Пролетарий не может ни нанести классового удара своему правительству, ни протянуть (на деле) руку своему брату, пролетарию «чужой», воюющей с «нами» страны, не совершая «государственной измены», не содействуя поражению, не помогая распаду «своей» империалистской «великой» державы». Для ленинцев, говорят нам, государственная измена — это на самом деле не измена, так как, цитируют нам капиталисты, «у пролетария нет отечества». Еще цитата Ленина: «Наименьшим злом было бы теперь и тотчас – поражение царизма в данной войне. Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма». В. Ленин (Ильин) – А. Шляпникову, 17 октября 1914 г. Владимир Ильич — говорят нам — всего лишь подчеркивает основу своей позиции: он выбрал сторону, и это немецкая сторона. И вот доказательство, не словом, а делом: похабный Брестский мир! Это о том, что буржуи считают предательством. А теперь — что они же считают подвигом. 17 июня 1992 года Борис Ельцин выступил в конгрессе США и заявил о победе над «коммунистическим идолом, который сеял повсюду на Земле социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость и наводил страх на человеческое сообщество». Предатель русского народа Борис Ельцин отчитался перед верхней и нижней палатами Конгресса США о развале Советского Союза и пообещал открыть архивы спецслужб. Это были тоже не только слова. У Ельцина был свой «Брестский мир» — Беловежское предательство. Если похабный Брестский мир просуществовал не более года… то куда более похабный, Беловежский — существует доселе. Но, как вы убедились, для буржуазных кругов нет никаких проблем с расчленением Родины, если речь идет о реставрации капитализма. Ради такого святого дела, понятно, никаких территорий не жалко отдать врагу! Солженицын, Ельцин, и вся эта свора декоммунизаторов — всегда выступала под лозунгом ПОРАЖЕНИЯ СОБСТВЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА, если речь шла о правительстве Советском. Оно «неправильное» — значит, его поражение есть благо. А ну как Солженицын и Ельцин вздумали бы посрамить Ленина, и проявить надклассовый патриотизм?!
Чтобы все увидели, что большевики — подлецы, а ельцинисты — молодцы! Выдвинули бы лозунг всесторонней поддержки советского правительства в борьбе с США, на том основании, что, хотя оно нам и чуждо — да все ж НАШЕЙ СТРАНЫ правительство! А потому, до последней капли крови будем сражаться под знаменем СВОЕЙ страны против ее врагов! Нет, предпочли «пломбированный вагон» американского производства… Так бы они и доказали, что классовая мораль — выдумка коммунистов. Но они предпочли доказать обратное. Национальная измена трактуется, как видим, весьма узко. Конечно, ради такой «фигни», как строительство нового мира, светлого завтра всего человечества — нельзя поступиться и пядью земли в тяжелейших военных условиях! А вот ради такой святыни, как приватизация, миллиарды в карманы воров — можно и в мирное время, когда враг не наступает маршевыми колоннами на твою столицу, отдать 40% территорий… Ибо — цель оправдывает средства, не так ли?!» (Дмитрий Николаев, команда ЭиМ). Другими словами, различные люди понимают «патриотизм» по-разному. Согласно Википедии, патриотизм (греч. πατριώτης — «соотечественник», πατρίς — «родина», «отечество») — политический принцип и социальное чувство, осознанная любовь, привязанность к родине, преданность ей и готовность к жертвам ради нее, осознанная любовь к своему народу, его традициям. Патриотизм предполагает чувство гордости за достижения и культуру своей родины, поддерживает желание сохранять культурные особенности и идентификацию себя (особое эмоциональное переживание своей принадлежности к стране и своему гражданству, языку, традициям) с другими представителями своего народа, стремление защитить интересы родины и своего народа. Исторический источник патриотизма — веками и тысячелетиями закрепленное существование в рамках обособленных государств, формирующее привязанность к родной земле, языку, традициям. Приписывая другим лицам патриотические чувства, а некоторым событиям патриотическую окраску, оценивающее лицо тем самым чаще всего дает положительную характеристику. Начиная с XVIΙ века слово «патриот» прочно входит в политический язык Западной Европы. В этот период служение стране понимается, прежде всего, как служение монарху. Это связано с тем, что монархия понималась как единственно возможная форма существования государства. Как писал английский поэт Джон Драйден, Монарху и Стране обязан патриот, И Власть, и Вольность он достойно бережет» («Почтенному родственнику», 1700г.)
Термин патриотизм вводится в оборот деятелями Просвещения, в первую очередь французского, в XVIII веке. У них он теряет связь с монархическим устройством государства и сближается с понятием гражданина. Любовь к Родине, по их мнению, существует отдельно от государства и достигает высшей степени при народовластии (что связано с признанием народа источником власти). Французские просветители придавали патриотическому воспитанию огромное значение: «Дитя, раскрывая глаза должно видеть отечество и до смерти не должно ничего видеть, кроме отечества» (Ж-Ж. Руссо, «Очерк национального воспитания, или План образования для молодежи»). Впоследствии аналогичные идеи получили распространение в британских колониях в Северной Америке, породив в сочетании с протестантской религиозной культурой особый тип американского патриотизма. В России попытка ввести государственный патриотизм была сделана в ΧΙΧ веке С. С. Уваровым (в виде третьего компонента триады: «православие, самодержавие, народность»). Продолжая увязываться с монархией, это понимание патриотизма вызывало негативную реакцию у части интеллигенции (Л. Н. Толстой). Высшую степень неприятия по отношению к существовавшим в ΧΙΧ веке идеям патриотизма проявили марксисты. Согласно «Манифесту Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, рабочие не имеют отечества и еще только должны в будущем «завоевать политическое господство, подняться до положения национального класса». Эта позиция была во многом воспринята В. И. Лениным, посвятившим ряд работ соотношению национального и классового патриотизма. После его смерти в СССР утверждается идея «советского патриотизма» — верности Советской Родине, первому в мире социалистическому государству. Таким образом, в истории патриотизмом, как особым чувством, называли различные явления в общественных отношениях. Нередко подменяя понимание любви к родине, например, любовью к государству и т. д. Так появились термины: Государственный (этатический) патриотизм — любовь к государству. Имперский патриотизм — лояльность (любовь) к империи и ее правительству. Квасной патриотизм (ура-патриотизм) — гипертрофированное чувство любви к государству и своему народу. Полисный (городской) патриотизм — любовь к полису (городу), то есть, образу жизни, традициям, особенностям, принятыи населением полиса. Он существовал в античных городах-государствах (полисах) и был основан на местных религиозных культах. Ультрапатриотизм — любовь к отечеству в крайних, безрассудных формах. Этнический патриотизм — любовь к своему этносу. Городской патриотизм — любовь к своему городу. Патриотизм отвергается универсалистской этикой, полагающей, что человек в одинаковой мере связан нравственными узами со всем человечеством без изъятия. Эта критика началась еще философами Древней Греции (киники, стоики — в частности, киник Диоген первым описал себя как космополитa, то есть «гражданина мира»).
В Древнеримской империи патриотизм существовал в виде местного «полисного» патриотизма и имперского патриотизма. Полисный патриотизм поддерживался различными местными религиозными культами. Римские императоры в целях сплочения населения империи под руководством Рима предпринимали попытки формирования общеимперских культов, некоторые из них были основаны на обожествлении императора. Возникло представление о римской державе как едином культурно-историческом пространстве, о Риме как общей родине всех цивилизованных жителей империи. Плиний Старший называл Италию «кормилицей и родительницей всех земель, избранной божественным провидением, чтобы еще больше прославить само небо, чтобы объединить разрозненные державы и смягчить обычаи, соединить воедино неблагозвучные и грубые языки столь многих народов с помощью уз единой речи, чтобы дать человечеству цивилизованность и стать единым отечеством для всех народов на земле». Суть «универсалистского» римского патриотизма, сформировавшегося в эпоху империи, хорошо отражена в известных словах императора-философа Марка Аврелия: «Город и отечество мне, Антонину, — Рим, а мне, человеку, — мир». Христианство своей проповедью подрывало основы местных религиозных культов и тем самым ослабляли позиции полисного патриотизма. Патриотизму нередко противопоставляют космополитизм, как идеологию всемирного гражданства и «родины-мира», при которой «привязанность к своему народу и Отечеству как будто теряет всякий интерес с точки зрения универсальных идей». В частности, подобное противопоставление в СССР во времена Сталина привело к борьбе с «безродными космополитами». С другой стороны, наблюдаются идеи синтеза космополитизма и патриотизма, при которых интересы родины и мира, своего народа и человечества понимаются соподчиненными, как интересы части и целого, с безусловным приоритетом общечеловеческих интересов. Так, английский писатель и христианский мыслитель Клайв Стейплз Льюис писал: «патриотизм — хорошее качество, гораздо лучшее, чем эгоизм, присущий индивидуалисту, но всеобщая братская любовь — выше патриотизма, и если они вступают в конфликт между собой, то предпочтение следует отдать братской любви». Такой подход современный немецкий философ М. Ридель находит уже у Иммануила Канта. Вопреки неокантианцам, которые заостряют внимание на универсалистском содержании этики Канта и его идее создания всемирной республики и универсального правового и политического порядка, М. Ридель считает, что у Канта патриотизм и космополитизм не противопоставлены друг другу, а взаимосогласованы, и Кант видит как в патриотизме, так и в космополитизме проявления любви. По М. Риделю, Кант в противовес универсалистскому космополитизму Просвещения подчеркивает, что человек в соответствии с идеей мирового гражданства причастен и к отечеству, и к миру, полагая, что человек как гражданин мира и земли, истинный «космополит», чтобы «способствовать благу всего мира, должен иметь склонность в привязанности к своей стране».
В дореволюционной России эту идею отстаивал Владимир Соловьев, полемизируя с неославянофильской теорией самодостаточных «культурно-исторических типов». В статье о космополитизме в ЭСБЕ Соловьев утверждал: «как любовь к отечеству не противоречит непременно привязанности к более тесным социальным группам, например, к своей семье, так и преданность всечеловеческим интересам не исключает патриотизма. Вопрос лишь в окончательном или высшем мериле для оценки того или другого нравственного интереса; и, без сомнения, решительное преимущество должно здесь принадлежать благу целого человечества, как включающему в себя и истинное благо каждой части». С другой стороны, перспективы патриотизма виделись Соловьеву следующим образом: Идолопоклонство относительно своего народа, будучи связано с фактическою враждой к чужим, тем самым обречено на неизбежную гибель. Повсюду сознание и жизнь приготовляются к усвоению новой, истинной идеи патриотизма, выводимой из сущности христианского начала: «в силу естественной любви и нравственных обязанностей к своему отечеству полагать его интерес и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разделяют, а соединяют людей и народы». А. А. Терентьев, доктор философских наук, профессор НГПУ в работе «Ислам и проблемы национализма и патриотизма» указывает: «Патриотическое поведение предполагает истовое, сознательное служение общим интересам народа, слияние с родным народом духом и телом, выдвижение общенациональных соборных интересов на первый план и решение вместе с ними и своих частных, не противопоставляя их друг другу. Патриотизм формируется, складывается, вырабатывается в то же время, как традиция и правило общественной жизни при решении общих проблем этноса, при служении людей более значимому, чем частный, общему интересу» («Ислам и проблемы национализма и патриотизма», 2011 г.). Исследователи разделяют патриотизм на «слепой» и «гражданский». Роберт Шатц, Эрвин Стауб и Говард Лавин определяют «слепой» патриотизм как привязанность к стране с беспрекословной положительной оценкой своей родины и нетерпимостью к критике своего государства. В противоположность этому, «гражданский» или «конструктивный» патриотизм — это любовь к своей стране, связанная с анализом и критикой существующего в ней положения и стремлением изменить его к лучшему. Их исследование, проведенное среди американских студентов, выявило, что студенты со «слепым» типом патриотизма характеризовались слабой политической активностью, высоким уровнем национализма, повышенной чувствительностью к внешним угрозам и почитанием государственных символов. «Слепой» патриотизм был связан с некритической поддержкой всех действий страны, а также предпочтением проамериканских источников информации.
Изучая роль патриотизма на американских выборах 1988 года, Джон Салливан, Эми Фрайд и Мэри Дитц (Patriotism, politics, and the presidential election of 1988, 1992) обнаружили, что граждане, склонные к символическому, эмоциональному или инстинктивному патриотизму, были более восприимчивы к призывам Джорджа Буша объединиться вокруг национальных чувств и символов (американского флага, гимна). Напротив, «гражданский» патриотизм коррелировал в исследовании Шатца, Стауба и Лавина с разнообразными показателями политической активности, знакомством с разными источниками информации и точками зрения и уверенностью в способности повлиять на жизнь своей страны в лучшую сторону. В рядах российских исследователей существует трактовка явления патриотизма в двух взаимосвязанных видах «проактивного» и «реактивного». Андрей Вячеславович Кошкин («Горизонт диалектики», 2020) выступил с критикой оценок «правильности» тех или иных проявлений патриотизма и тех его трактовок, которые основаны на условном разделении на «позитивные» и «негативные». В противовес таким концепциям выдвигается диалектическое понимание патриотизма и двух его выражений: Патриотизм может со всей присущей ему в таких случаях консервативностью охранять сложившийся порядок вещей или в критических ситуациях призывать общество к единству во имя его сохранения. Он крайне удобен правящему классу, так как позволяет легитимировать выгодный им охранительский курс, который не угрожает их привилегированному положению. Именно такой патриотизм будет говорить о единстве интересов общества, о государстве, как о выразителе этих интересов, и о Родине, которую нельзя потерять. И именно такой патриотизм будет являться реактивным, склонным к противостоящей переменам реакции. Проактивный патриотизм, наоборот, совершенно четко основывается на детерминации «наши»/«не наши» и борется с объединением интересов всех со всеми. Его установка связана с невозможностью жизни по-старому и необходимости перемен для скорейшей трансформации социальной реальности, в которой находится Родина, в принципиально новую форму. Основание — несправедливость выстроенных отношений «наших» и «не наших» в имеющейся конструкции. Нужно заметить, что критерии «наших» могут быть различны: от классовых до национальных. Отмечается, что патриотизм, сам по себе, не может являться самоценностью. Он может находить крайне широкий отклик в массовом сознании, может быть необходимым условием для этической оценки той или иной мировоззренческой парадигмы и вполне может стать определенного рода платформой для краткосрочного объединения разных политических сил. Однако сам патриотизм, по мнению А. В. Кошкина, «не может и не должен являться идеологией или ценностью сам по себе».
Автор этого сайта разделяет мысли Кошкина, ведь если патриотизм заложен в идеологию, он со временем, постепенно и незаметно, но обязательно, переродится в национализм, а для «имперских народов», вроде русских, — и вовсе в «имперский национализм». А потому, когда Путин говорит, что у русского народа есть своя идеология и в ее основе лежит патриотизм, он «наводит тень на плетень». Любовь к своей Родине – да, но не патриотизм, который включает в себя значительно больше смыслов, чем просто «любовь». И если выразить идеологию русского народа совсем кратко, то получится СОБОРНОСТЬ, а не патриотизм. Которая, кстати, наряду с коллективизмом, содержит в себе и любовь к своей родине, причем, и большой, и малой. Согласно Википедии, соборность — понятие в русской религиозной философии, означающее свободное духовное единение людей, как в церковной жизни, так и в мирской общности, общение в братстве и любви. Термин не имеет аналогов в других языках. По видимому, первым это понятие в нынешнем значении в русский язык ввел в 1863 году Ю. Ф. Самарин. Соборность может рассматриваться как составляющая часть русского менталитета. Собор, соборный — славянские слова, которые употребляются уже в древнейших письменных документах (носивших религиозный характер). В славянской восточнохристианской традиции со временем они обрели характер специального термина, который использовался для перевода греческого термина «католическая» (кафолическая) церковь. Однако в древнейших литературных памятниках слово «собор» (от «сбор») используется применительно, в первую очередь, к собственно церковному зданию. Применительно же к Церкви вплоть до XIII века (на территории России — до XIV в.) использовался термин «католическая» («кафолическая») или славянские двойники этого термина — «вселенская» и «всеобщая». Одно из первых употреблений термина «соборная» в Символе веры в качестве атрибута христианской Церкви («единая соборная и апостольская церковь» вместо «единая католическая и апостольская церковь») можно обнаружить в Загребской Кормчей (1262 г.) Принимая во внимание тот факт, что собственно «церковь» — экклезия — переводится с греческого, как собрание, термин «соборная» стал применяться не только к соборам (зданиям) и Соборам (всеобщим собраниям церковных иерархов — синодам), но и к собственно церкви как совокупности (собранию) верных. К XV веку в болгарской рукописи уже термин «католическая» поясняется с помощью слова «соборная». Впрочем, подобную адаптацию следует признать неудачной, так как «соборность» в данном случае не передает специфику византийского термина («вселенская» — относящаяся ко всей Римской империи).
Соборность это чисто русский термин, использование которого в первую очередь приписывается русским писателям-славянофилам 19 века Ивану Киреевскому (1806-1856) и Алексею Хомякову (1804-1860). Этот термин выражает необходимость сотрудничества между людьми в ущерб индивидуализму, на том основании, что противоборствующие группы сосредотачиваются на том, что между ними общего. Хомяков считал, что западный мир постепенно теряет свое единство, потому что принимает Аристотеля и его определяющий индивидуализм. Киреевский считал, что Г. В. Ф. Гегель и Аристотель олицетворяли один и тот же идеал единства. И Хомяков, и Киреевский первоначально использовали термин собор (русский: собор) для обозначения сотрудничества внутри российской общины, объединенных набором общих убеждений и восточно-православными ценностями, в противовес культу индивидуализма на Западе. Как философский термин, он использовался Николаем Лосским и другими русскими мыслителями 20 века для обозначения промежуточного пути сотрудничества между несколькими противоположными идеями. Он был основан на «диалектической триаде» Гегеля (тезис, антитезис, синтез), но в русской философии это было сочтено чрезмерным упрощением. Это повлияло как на Хомякова, так и на Киреевского, которые выразили идею как органический или спонтанный порядок. Славянофильские идеи соборности оказали глубокое влияние на нескольких русских мыслителей на рубеже 19 и 20 веков, но в строгом смысле этого слова их нельзя отнести к прямым продолжателям славянофильской линии. Владимир Соловьев (1853-1900) развил идею всеединства, всеобщего единства, концепцию, аналогичную концепции соборности и тесно связанную с его учением о богочеловечестве. Соловьев так охарактеризовал суть подхода: «Признание конечной цели истории как полной реализации христианского идеала в жизни всем человечеством мы понимаем всестороннее развитие культуры как общее и необходимое средство для достижения этой цели. Поскольку эта культура в своем постепенном прогрессе разрушает все эти враждебные перегородки и исключительную изоляцию между различными частями человечества и мира и пытается объединить все природные и социальные группы в семью, бесконечно разнообразную по составу, но характеризующуюся моральной солидарностью».
«Соборность — это понятие, которое широко используется в различных сферах жизни: от философии и религии до экономики и политики. В основе этого понятия лежит идея о взаимодействии и взаимозависимости всех элементов природы и общества. Соборность как методология развития природы и общества является актуальной в современном мире, где необходимо найти новые способы устойчивого развития. Она предполагает ориентацию на гармоничное взаимодействие между всеми элементами и активным включением всех участников в процесс развития. Соборность предполагает отказ от противоречий и конкуренции в пользу сотрудничества и консенсуса. Этот подход позволяет достичь более устойчивых результатов и увидеть проблемы в целостном виде. Соборность, как методология развития природы, основывается на понимании ее органической природы и взаимосвязи всех ее компонентов. Природа представляет собой сложную систему, где каждый элемент имеет свою функцию. Любое вмешательство в эту систему может привести к нарушению баланса и негативным последствиям. Соборность предполагает поиск таких решений и подходов, которые учитывают все аспекты и взаимосвязи в природе, чтобы достичь устойчивого развития. Примером такого подхода является экологическая наука, которая изучает взаимодействие всех элементов природы и разрабатывает методы исследования и охраны окружающей среды. Соборность в контексте развития общества подразумевает признание взаимозависимости всех членов общества и необходимости их сотрудничества для достижения совместных целей. Понимание, что каждая личность, и каждый слой общества вносит свой вклад в общую красоту и гармонию, является основой соборности общества. Такой подход требует принятия разнообразия и учета всех мнений и интересов при принятии решений. Примером этого подхода является демократическая политическая система, где власть принадлежит народу, а решения принимаются на основе коллективного разума и консенсуса. Соборность предполагает также не только учет взаимосвязей и взаимозависимостей, но исследование и осмысление этих связей, чтобы найти наиболее эффективные и устойчивые решения. Методология соборности предполагает использование интегративного подхода, который включает в себя все аспекты и факторы, влияющие на развитие процессов в природе и обществе. В данном контексте особую роль играют научные исследования, которые позволяют выявить причинно-следственные связи и разработать оптимальные стратегии развития. Соборность, как новое научное направление, еще относительно мало изучено, и в настоящее время нет однозначного определения или универсально принятой структуры для этого понятия.
Но прежде всего, Соборность – это концепция, которая описывает способность системы или организации эффективно и гибко объединять различные компоненты для достижения общей цели. Она предполагает взаимодействие и взаимосвязь различных элементов, которые вместе создают более сильную, устойчивую и функциональную систему. Структурно соборность может быть представлена как набор взаимосвязанных показателей и метрик, которые позволяют оценить уровень взаимодействия и сотрудничества между компонентами системы. Эти показатели могут включать элементы, такие как гибкость, масштабируемость, скорость адаптации, эффективность и синергия. Показатели соборности могут быть использованы для определения степени успешности системы в интеграции и кооперации ее компонентов. Более высокие значения показателей соборности могут свидетельствовать о более эффективной и адаптированной системе, способной быстро реагировать на изменяющиеся условия и достигать поставленных целей» (Владимир Оноприенко «Соборность — Новое научное направление»). Как видите, уважаемый читатель, и, по мнению Оноприенко, и, по мнению автора этого сайта, соборность значительно больше подходит для фундамента идеологии, нежели патриотизм. А главное отличие между этими двумя понятиями заключается в том, что патриотизм опирается на различия между «нашими» и «другими», а соборность – на общем и для «наших», и для «других». При этом отношение к «чужим» в обоих случаях — остро негативное. Индусы, китайцы и даже негры являются «другими» для русских, а вот жители западного мира – «чужими». Подобное же отношение к русским наблюдаются и у самих западных жителей. При этом общинные (соборные) русские на протяжении всей своей истории стремились воспринимать западных жителей, как «наших» или хотя бы, как «других». А те, в свою очередь, всегда воспринимали русских (и не только их) только как «чужих». И происходит это лишь по одной причине – большинство западных жителей являются ярыми индивидуалистами, и считают всех остальных жителей Земли — коллективистами (или рабами общественного сознания). И в какой-то мере, такое отношение вполне справедливо (русские, как все прочие жители «глобального Юга», действительно, очень сильно зависимы от коллективного сознания, однако его рабами они не являются). А вот западные жители как раз и являются «РАБАМИ своего индивидуализма». А самыми первыми в истории человечества «рабами своего индивидуализма» были древние евреи. Именно поэтому, автор зачастую и называет нынешний Западный мир — «англо-сионистской империей». Кстати, в свое время Гитлер подсознательно почувствовал возможность подобного превращения в ближайшем будущем. И потому, он вполне осознанно разделил всех жителей Земли на несколько категорий – арийцев, как представителей высшей расы, англосаксов, как главных своих конкурентов, евреев, как основных своих противников, русских, как жителей «земли обетованной», которые мешают там жить арийцам, и всех прочих.
А сегодня примерно то же самое пытаются сделать властные элиты «коллективного Запада», причем, в качестве высшей расы выступают англосаксы. Ну а русские, как жили на «земли обетованной», так и продолжают там жить. И им сегодня отводится та же самая роль, что и при Гитлере. Ну как тут ни вспомнить всем известную фразу: «История учит только одному, что она ничему не учит». Единственное изменение «в этом раскладе на сегодняшний день» заключается в том, что англосаксы и евреи объединились друг с другом. Однако подобное объединение не может продолжаться долго, особенно в нынешнюю переходную эпоху. И первые трещины в этом объединении уже появились. А теперь такой вопрос: «кто пытается разыграть эту партию?» Так называемые «глобалисты», то есть, то самое «глубинное государство», которое и устроило покушение на Трампа. Понятное дело, что если из каждого угла все время доносятся одни и те же призывы, уничтожать всех, кто против «западной демократии» (против глобализма), то наверняка найдется не одна тысяча «истеричных людей», которые воспримут эти призывы, как приказ для себя, который они обязаны исполнить. А Трамп, при всех своих достоинствах и недостатках, как раз и является, прежде всего, антиглобалистом. И обратите особое внимание на тот факт, что среди убитых и раненных политиков никогда не было, и нет, ни одного глобалиста, все как один – антиглобалисты. Что означает только одно — стреляют только с одной стороны – со стороны «либерастов»-глобалистов. И если эти «либерасты» дорвутся до мировой власти, они всех перестреляют. А потому, пора открыть огонь и с другой стороны. Вот Путин его и открыл, ведь вылечить сегодняшний Запад от неолиберализма и глобализма можно лишь «хирургическим путем». Однако шансы на положительный исход этой операции – крайне малы (пациент, скорее, мертв, чем жив). А проявившаяся сегодня болезнь у него («ярый индивидуализм») имеет генетические причины. В стародавние времена «ярым индивидуализмом» болели лишь евреи, однако эта болезнь оказалась заразной, и сегодня ей болеет весь Западный мир. Другими словами, что такое соборность западные жители просто не в состоянии понять, а присущий им патриотизм уже давно перерос в национализм. Вот Вам и истоки нынешней неолиберальной Западной идеологии. Один раз (при Гитлере) Россия уже справилась с такой же болезнью под названием фашизм, даст Бог, справимся и в этот раз. А чтобы справиться с ней окончательно, нужна операция по лоботомии (необходимо отделить западный мир от всего остального мира). И лучше Открытого Мирового Банка торговли (построенного на основе стран ШОС и оперируемого новой мировой валютой, частично обеспеченной золотом) с этой задачей ничто не справится.