Еще раз о вершителях
«Если мы хотим хоть что-то понять в человеческой психологии, то должны очень четко разделять увлеченность и одержимость. Кратко говоря, увлеченность – это поддержка идеи или дела, оказывающая сопротивление. Это понятно уже на уровне механики: мы опираемся на трость, но не можем опереться на жидкость или газ. Почему? Потому что они не оказывают сопротивления давлению руки, и потому не могут служить опорой. Если мы говорим об увлечении, то оно неотделимо от критического мышления, проверяющей функции. Нам известно, откуда взялось наше увлечение, в чем его предмет, и каково его предназначение, цель. Чем мощнее увлечение человека, тем более оно требовательно к логике. Тем более связно встроено в контекст окружающего мира. Невозможно увлекаться предметом — и совершенно не интересоваться взаимосвязями его с другими предметами, его ролью и положением в общей конфигурации, и т.п. Увлеченные люди тем и отличаются от равнодушных, что очень тщательно проверяют все, что им подсовывают под видом их увлечения. Равнодушному человеку безразлично, принадлежит ли картина кисти Рембрандта, или поддельная. А вот страстный коллекционер имеет сотни способов ВЕРИФИКАЦИИ подлинности картины. И неудивительно: он, увлекаясь, познает, и, познавая, увлекается. Это две стороны одного мыслительного процесса. Вдумайтесь, ведь это же так понятно и просто: если вам что-то дорого, свято, близко, то вы изучаете все, что с этим связано, и оказываете все более и более мощное сопротивление тому, кто пытается манипулировать дорогим и святым для вас. Увлеченный человек в буквальном смысле слова охотится за аргументами, которыми можно убедительно опровергнуть противника или фальсификатора его увлечения. Так вместе с увлеченностью происходит и умственное развитие увлеченного, растет сумма его знаний о дорогом и святом ему предмете, оттачивается логика умозаключений, и т.п. Ничего такого у одержимого нет. Одержимость – это трудно вообразимая в материальном мире поддержка, НЕ оказывающая сопротивления. Одержимый не может анализировать свое пристрастие, не понимает ни причин, ни следствий его. Соответственно, он и предмета не знает. Предмет одержимости для больного – манящий, притягивающий, но черный ящик. Тот, кто узнал имя этого ящика, может манипулировать больным самым жестоким образом, что, и отражено в народных сказках (в которых знание тайного имени человека открывает власть над ним и т.п.). Одержимость – это подчинение разума человека какой-либо чужой мысли или чужому желанию, имеющему характер импланта, то есть, не являющимся для одержимого собственными» (Ал. Берберов).
Самое же удивительное заключается в том, что все люди на Земле, зачастую, и увлечены чем-то, и одержимы чем-то другим – одновременно. При этом увлеченность всегда осмысленна, а одержимость не поддается приказам разума. Из чего автор делает вывод, что увлечениями занимается разум, а одержимостью – подсознание. И надежно защитить себя от одержимости могут лишь люди, достаточно хорошо освоившие «синхронистическое мышление» (они не могут быть «одержимыми» по определению). Более того, освоив «синхронистическое мышление» и воспитав свое подсознание, как у «автонома», Вы превращаетесь в вершителя. А что такое «вершитель»? Это «автоном» и лидер эгрегора, который стал «одержим идеями своего лидера». Люди, входящие в этот эгрегор и разделяющие мысли своего лидера, неосознанно исполняют различные действия для достижения, как своих целей, так и целей своего лидера (они просто не различают их). А главное, что надо сделать в процессе воспитания в себе «автонома», это удалить из инстинктов, доминирующих в подсознании, четыре «вредных инстинкта» – инстинкт самосохранения, инстинкт веры в авторитетное мнение, инстинкт собирания материальных ценностей и соревновательный инстинкт. Понятное дело, что ни одному человеку не по силам совсем избавиться от этих инстинктов, но этого и не требуется. Надо лишь переместить их из первой пятерки доминирующих инстинктов во вторую пятерку. И поставить на самое первое (самое важное) место социальный или альтруистический инстинкт. Термин «вершитель» был введен в обиход авторами, пишущими под псевдонимом Макс Фрай, и обозначает человека, у которого все и всегда получается так, как он того хочет – «рано или поздно, так или иначе». Понятное дело, что данный термин для его авторов являлся лишь удачным авторским приемом, который помог им написать целую «кучу» очень интересных книг о похождениях вершителя Макса. Ну а автор этого сайта решил воспитать такого «вершителя» в себе самом, и сделать это ему удалось довольно быстро (на все про все ушло пару — тройку лет). Вы можете поверить автору или не верить ему, но доказать свою правоту можно только одним способом – проверив ВСЕ лично на себе, и никак иначе. Автор же этого сайта желает Вам, уважаемый читатель, применять данный принцип («доверяй, но проверяй») на протяжении всей Вашей жизни, что наверняка позволит Вам улучшить ее качество. Ну а станете Вы вершителем или нет, зависит только от силы Вашего желания, стать им! Ведь как ни крути, но именно человеческие мысли УПРАВЛЯЮТ нашим миром, и это получается наиболее эффективно, если наши мысли совпадают (резонируют) с мыслями «мирового сознания». Ну а главное отличие вершителя Макса от автора этого сайта заключается в том, что многие истории от Макса Фрая основаны на подсознательных желаниях его главного персонажа и способах их претворении «в жизнь». А у автора этого сайта таких «подсознательных желаний» попросту нет (все его желания осознаны).
Вот и выходит, что авторский термин «вершитель» принципиально отличен от такого же термина Макса Фрая. Ну а «синхронистическое мышление» по своему смыслу ближе к «синхронистичности» из определения Юнга, хотя и в этом случае, термины различаются. Согласно Юнгу, «синхронистичность» противопоставляется фундаментальному физическому принципу причинности и описывает синхронистичность, как постоянно действующий в природе творческий принцип, упорядочивающий события «нефизическим» (непричинным) путем, только на основании их смысла. Несмотря на то, что термин «синхронистичность», на первый взгляд, предполагает одновременность, Юнг использует его в гораздо более широком смысле, относя к любой «нефизической» (неочевидной) взаимосвязи событий, независимо от их разделенности во времени и пространстве. Введение синхронистичности Юнг использует при рассмотрении различных спорных, с точки зрения современной академической науки, явлений и теорий, объясняющих эти явления: телепатии, астрологии, странных совпадений, ясновидения, действия магических практик, поведения пчел и даже переживаний пациентов в состоянии клинической смерти. Принципиальные моменты своей эмпирической концепции Юнг обсуждал с известным физиком Вольфгангом Паули, существует их совместная работа. Философские предпосылки своей работы Юнг находит в трактате Шопенгауэра «Об очевидном узоре в судьбе человека» и в идеях Лейбница об изначально установленной гармонии всех вещей. Например, согласно Шопенгауэру, события находятся не только в причинной, но также и в смысловой связи, так что каждое событие является звеном двух взаимно ортогональных цепей. Это иллюстрируется простой географической аналогией: причинные связи подобны меридианам на глобусе, а смысловые — уподобляются параллелям, которые представляют собой поперечную связь между меридианами. Далее Юнг ссылается на исследования Дарье, Рише и Фламмариона, где, в частности, приводилась оценка вероятности случайного совпадения 1:4 000 000 для телепатического предчувствия смерти, а также на статистику, приводимую Вильгельмом фон Штольцем, о странном возвращении утерянных или украденных предметов их хозяевам. Юнг упоминает также Каммерера, утверждавшего, что в природе действует «закон пачки», и критикует его за отсутствие статистической оценки собранного материала. Однако наиболее важными для концепции Юнга становятся эксперименты Дж. Б. Рейна по угадыванию номеров случайно выпадающих карт и игральных костей. В последних экспериментах было, в частности, статистически установлено, что — вероятность правильного угадывания много выше случайной. — Эффект никак не зависит от расстояния (то есть, информация передается без переноса энергии). — Эффект не зависит от смещения во времени, так что карта может быть предсказана до того, как колода перетасована. — Усилием воли испытуемый может повысить вероятность желаемой реализации. — Эффект зависит от наличия интереса экспериментатора. Отсюда Юнг выдвигает гипотезу, что речь не идет о простой случайности, и что в природе действует универсальный творческий принцип, упорядочивающий события, независимо от их удаленности во времени и пространстве.
Именно этот «творческий принцип» Юнг и назвал «синхронистичностью». Ну а автор этого сайта объясняет Юнговскую «синхронистичность» наличием в нашем мире «общемирового сознания», физическим носителем которого является эфир («нейтринные матрешки»). Вот Вам и близость авторского «синхронистического мышления» с Юнговской «синхронистичностью». Однако авторское определение «синхронистического мышления» является вполне научным. Это – одновременная и синхронная работа всех составных частей человеческого сознания (разума, подсознания и Веры), как это и происходит в мировом сознании, где нет никакого пространственного разделения «общемирового сознания» на его отдельные части. В отличие от человеческого сознания, в котором за разум отвечает, в основном, левое полушарие головного мозга, а за подсознание – правое, а мышление происходит за счет последовательной передачи информации из подсознания в разум, и наоборот. Очевидно, что используя «синхронистическое мышление», человек может довольно легко осознавать мысли мирового сознания. Ну а главным результатом использования «синхронистического мышления» является резкое повышение интенсивности работы разума (у среднестатистического человека работает в основном подсознание), что и вызывает постепенное «укрупнение» правого уха и даже смену ведущего глаза с левого глаза на правый. Что, собственно, и произошло у автора – в школьные годы его ведущим глазом был левый глаз, а сегодня – правый. Опять-таки, в молодости уши у автора были достаточно симметричны, а сегодня правое ухо заметно больше левого. И эти признаки являются характерными для всех представителей «свободных людей» («автономов» и «свободных эксплуататоров»), у которых доминируют по четыре инстинкта «второй очереди» из пяти (инстинкт свободы, инстинкт доминирования, исследовательский инстинкт, инстинкт сохранения достоинства и соревновательный инстинкт). И только по одному инстинкту «первой очереди» (инстинкт самосохранения, инстинкт продолжения рода, инстинкт веры в авторитетные мнения, социальный инстинкт и инстинкт собирания материальных ценностей). Однако продолжим разговор о Юнговской «синхронистичности». Юнг констатирует, что объяснение многих необъяснимых феноменов должно начинаться с критики наших концепций пространства, времени, сознания и бессознательного. Анализируя известные ему факты, Юнг выдвигает концепцию, согласно которой смысловые связи между событиями выступают как дополнение к причинным связям.
Современная физика не запрещает этого, потому что события в квантовом мире (например, радиоактивный распад) могут происходить без причины, и лишь их вероятности строго рассчитываются. Тем самым случайность принципиально неустранима из современной картины мира. Смысловое упорядочение физически независимых (случайных) событий Юнг называет синхронистичностью. Несомненно, при этом затрагивается основной вопрос философии о соотношении сознания и материи. Пространство и время представляются как психически относительные «постулаты осознающего разума», и в зависимости от психического состояния индивидуума «могут быть сведены до почти незаметной точки». В психиатрической практике синхронистичность оказывается тесно связана, с одной стороны, с архетипами, а с другой — с ситуацией «невозможности», когда человек сталкивается с физически неразрешимой проблемой. Юнг выделяет в феномене синхронистичности две проблемы: — находящийся в бессознательном образ почему-то проникает в сознание в форме сновидения, мысли, предчувствия или символа; — объективная физическая ситуация почему-то совпадает с этим образом. В результате анализа Юнг приходит к выводу о наличии в природе самосуществующих объективных смыслов, которые не являются продуктом психики, но присутствуют одновременно как внутри психики, так и во внешнем мире. В частности, любой предмет наделяется психоидными свойствами. Этим и объясняется, согласно Юнгу, возможность странных смысловых совпадений. Концепция самосуществующего смысла близка концепции Дао в философии Китая, идее о Мировой Душе, а также к психофизическому параллелизму и изначально установленной гармонии всех вещей по Лейбницу. В последнем случае природа связи между душой и телом может быть понята как чисто синхронистическая, однако Юнг сомневался в возможности столь масштабной трактовки. Ну а автор этого сайта в этом нисколько не сомневается, так как он искренне верит в существование мирового сознания. Увы, доказать эту Веру научным, логическим путем практически невозможно, даже научно доказав существование эфира, «движущегося вместе с материей». В чисто научном плане концепция Юнга отличается от концепции Каммерера, которого он критикует, прежде всего, тем, что анализ обсуждаемого явления уже не мыслится вне связи с аппаратом теории вероятностей. Также термин «случайность» явно используется в разных смыслах, приводя к заметным противоречиям по ходу текста. События без физической связи еще нельзя называть случайными. На самом деле, случайность — это математическое (смысловое) понятие, так что события, не связанные физически, могут одновременно быть неслучайными по теории вероятностей. Именно обнаружение и анализ таких «странных» событий является предметом работы Юнга. По сути, речь в ней идет об открытии смыслового взаимодействия, дополняющего известные физические взаимодействия.
Ну а теперь поговорим о Закон серийности Пауля Каммерера. В начале 20-го века австрийский ученый Пауль Каммерер (1880-1926) сформулировал замечательную теорию совпадений, которую он назвал «Законом серийности». Там, где большинство наблюдателей заметило бы только яркие совпадения, Каммерер видит эволюцию от почти случайных и незначительных совпадений, до чрезвычайно необычных, и все они оказываются связанными скрытой структурой. После первой классификации типов и уровней, по которым могут быть упорядочены совпадения, он предлагает механизмы, которые объясняют их научно и причинно. Каммерер выдвигает три физических принципа, на которых зиждется поведение сложных систем в повседневной жизни, и которые играют роль, подобную базовым законам Ньютона. Затем он применяет эти принципы не только к физическим объектам, но и к системам взаимосвязанных элементов и событий. Например, даже из бытовых наблюдений, очевидно, что определенные типы систем обладают своей особой сущностью, не сводимой к сумме их частей. Эта сущность придает системе особые устойчивые качества, даже если изменяются все компоненты этой системы. В качестве примера можно привести компанию как организацию, а также любого рода бюрократию. Дело выглядит так, будто они обладают особого рода инерцией и упорно стремятся сохранять и возобновлять себя, противостоя даже сильным помехам и повреждениям. Каммерер называет это свойство систем персистивностью (стремлением к сохранению), прямым системным аналогом физической инерции. Со временем персистивность системы увеличивается – до тех пор, пока система остается целостной – поскольку среда системы адаптируется к ней и начинает все больше поддерживать ее неизменность извне, также как она сама поддерживает свою неизменность изнутри. Благодаря этому процессу каждая часть системы, а также каждая часть ее окружения со временем получает характерный отпечаток системы – начиная от физических частей вплоть до информационных. Когда по какой-то причине система, в конце концов, распадается, ее части начинают двигаться по собственным траекториям, неся с собой стилистические, пространственные и векторные отметки накопленного опыта. Хотя видимое целое исчезает, система продолжает жить в отдельных своих частях, которые с виду больше не имеют с исходной системой ничего общего, продолжают эволюционировать и формировать свои собственные системы. Однако, по сути, изначальная система не погибает, а лишь перемещается в диапазон, в котором мы ее не можем распознать, она становится частью «фона», растворяется, маскируется в окружающей среде. Как во фрактале, само-подобные части продолжают составлять целостность, но в таком масштабе или месте, где мы этого не видим.
Отдельные части продолжают эволюционировать, претерпевают распады и трансформации, до тех пор, пока однажды они не сливаются вновь и не выходят на поверхность – часто одновременно в нескольких различных местах, поскольку действуют одни и те же временные рамки и векторы. Так возникают неожиданные и необъяснимые совпадения, во всяком случае, с точки зрения внешнего наблюдателя. В действительности, они происходят в полном соответствии с законами природы – просто прежде невидимое и забытое вдруг снова возникает перед нами. Тут нет ничего таинственного, это просто слишком сложный процесс, чтобы мы могли его наблюдать и отслеживать непосредственно. Имитация знакома каждому. Это общий термин для различных типов синхронизации. Речь идет о склонности более крупных, сильных, энергетически мощных систем втягивать более мелкие, слабые и обладающие меньшей энергией системы в зону своего влияния и делать их более похожими на себя. Это тенденция к достижению равновесия, действие третьего закона Ньютона применительно к системам. Имитация действует повсюду: поэтому, например, Луна повернута к Земле всегда только одной стороной, а менструальные циклы группы женщин синхронизируются с циклом доминирующей женщины в группе. С точки зрения Каммерера, соседствующие формы и процессы с течением времени становятся все более похожими друг на друга. При этом сходство физических объектов нарастает медленно (в зависимости от их податливости и гибкости). А вот информационные объекты, не имеющие массы, могут адаптироваться друг к другу почти мгновенно, перенося форму и сопутствующие функции, сохраняя и преобразуя прошлые ситуации, которые затем, когда вновь попадают в наше поле зрения, воспринимаются как таинственные совпадения. Аттракция определяется как тенденция схожих форм и процессов образовывать кластеры – птицы летают стаями (и даже рыбы падают с неба вместе с дождем «стаями»). Каммерер выдвигает аттракцию в качестве основополагающего принципа. В некотором роде это противовес имитации, поскольку там, где вещи уже достигли сходства и равновесие хотя бы частично уже достигнуто, изменение становится единственным вариантом развития. С точки зрения Каммерера, практически никакая информация не исчезает, некий порядок оказывается скрытым в окружающей среде, и эта среда содержит ключи к тому, где скрытый порядок вновь возродится в будущем. В то время как теория хаоса, фракталов и теория информации имеют более частное и прикладное значение, подход Каммерера универсален и всеобъемлющ. Он является попыткой связать все вместе на основе рамок единой парадигмы, но она была забыта раньше, чем у нее появился шанс быть услышанной.
Говорят, что история повторяется, но это может быть верно в более глубоком смысле, нежели принято считать. Человеческая история на самом деле может быть настоящим театром серийности. Драматические события, которые затрагивают большое количество людей и разрушают превалирующую причинную структуру – войны, катастрофы и т.д. – высвобождают множество событий, так что их естественная аттракция и сродство дает им возможность конфигурироваться в серии, порождая тем самым всплеск совпадений. Однако, такие масштабные события имеют и большую инерцию. Очень многие люди испытывают очень похожие, интенсивные переживания. И не только внутренне – сама среда подвергается радикальной и специфичной реструктуризации. Когда этот процесс завершается (конечно, если он завершается) прежние структуры «уходят на нелегальное положение», чтобы рекомбинировать и выйти на поверхность позднее – может быть, в знакомых, а может, в незнакомых обличьях, но все же являющихся, так сказать, реинкарнациями друг друга. Если они при этом сохраняют какие-то свои свойства, например, воинственность, то это может привести к началу войны, которую не могут предотвратить даже лучшие миротворцы, потому что не понимают ее реального источника. Таким образом, серийность может объяснить историю, следующую за многими событиями. Возможно даже, что серийность является доминирующим принципом в истории, единственным верным ключом к пониманию общего отношения исторических причин и событий. Если так, то крайне важно научиться распознавать скрытые ряды, которые должны выйти на поверхность в историческом будущем. И автор этого сайта, в отличие от Юнга, не собирается критиковать Каммерера, как, впрочем, и самого Юнга. По той простой причине, что «в нашем мире нет ничего случайного, и все зависит от всего». И каждое совершенное в нем действие всегда вызывает пропорциональное ему (но чуть меньшее) противодействие. В свою очередь, каждое противодействие вызывает свое противодействие, и все эти действия и противодействия распространяются вокруг, постепенно затухая. Однако их «волны» могут накладываться друг на друга и усиливать (одна другую) в одних точках пространства-времени и ослаблять в других точках. Отсюда и возникают различного рода флуктуации, никак не объясняемые современной наукой. Что никак не противоречит ни мыслям Юнга, ни мыслям Каммерера, а лишь подтверждает их.
Однако вернемся к вершителям. Освоить «синхронистическое мышление» под силу любому человеку на Земле, стать лидером своего эгрегора по силам любому «свободному человеку» (и «автоному», и «свободному эксплуататору»), а вот стать вершителем может только «автоном». И главной причиной этого является лишь два природных инстинкта – социальный и соревновательный. У «автономов» доминирует (входит в первую пятерку природных инстинктов) социальный инстинкт, а у «свободных эксплуататоров» — соревновательный. Очевидно, что эти инстинкты являются антагонистами друг другу (либо Вы соревнуетесь с окружающими Вас людьми, либо помогаете им), хотя они могут и сочетаться друг с другом. Однако, в любом случае, один из этих инстинктов доминирует над другим. Если у человека доминирует соревновательный инстинкт, он становится индивидуалистом, ну а если доминирует социальный инстинкт, то – коллективистом. И если коллективисты, освоившие «синхронистическое мышление», могут осознанно общаться с «коллективным разумом» (мировым сознанием), то у индивидуалистов данная способность резко ослаблена, по той простой причине, что они «верят только в себя». Вот мы и добрались, наконец, до Веры – остова человеческого сознания. Что такое Вера в широком смысле этого слова? Согласно Википедии, Вера — это признание тем или иным человеком чего-либо истинным независимо от фактического или логического обоснования, преимущественно в силу самого характера отношения субъекта к предмету веры; убежденность, глубокая уверенность в чем-то. Отличительной особенностью познания, реализующегося в вере, является приверженность принципам диалогичности, согласно которым субъект веры активно соотносит самораскрывающийся объект веры с собой. В этом смысле религиозная вера отличается от философского или научного знания не тем, что не вполне аргументирована или уверена в своем предмете, а по способу получения и обоснования своего знания. Однако как бы человек ни относился к Вере (в широком смысле этого слова), она является составной частью любого сознания. Причем, свою «матрицу Веры» (ячейку памяти, в которой собрана только истинная информация, с которой человек сравнивает всю поступающую к нему «новую информацию») имеет как разум, так и подсознание. В матрице Веры разума собраны «истинные понятия», а в матрице Веры подсознания – «истинные образы» (в виде природных инстинктов и условных рефлексов). Очевидно, что у психически здорового человека истинные понятия должны соответствовать истинным образам, и наоборот. И если данное обстоятельство не исполняется, то такой человек постепенно превращается в шизофреника (шизофрения дословно переводится, как «раздвоение личности»).
А потому, Вера является универсальным свойством всей человеческой природы и важнейшей составной частью его мировоззрения, она проникает во все элементы жизни человека. Существует мнение, что Вера проистекает из потребности человека обмениваться опытом с другими людьми в ходе совместного труда и обобщения опыта. «Верующие люди» из одного сообщества (а как мы выяснили чуть выше, все люди – «верующие») имеют примерно одни и те же представления о мире, поскольку склонны доверять опыту соплеменников, как прошлому (традиция), так и настоящему. Поэтому Веру можно и нужно расценивать, как коллективное представление о мире. А стало быть, любого индивидуалиста можно рассматривать, как человека, не верующего в «коллективный разум», и все подобные люди более подвержены, заполучить шизофрению, чем коллективисты (ведь им просто не с чем сравнить содержимое своих «матриц Веры»). Вера обусловлена особенностями психики человека. Безоговорочно принятые сведения, тексты, явления, события или собственные представления и умозаключения в дальнейшем могут выступать основой самоидентификации, определять некоторые из поступков, суждений, норм поведения и отношений между людьми. Вера является главным остовом любого сознания, так как именно она определяет главное в сознании и жизни любого человека – разделяет Добро и Зло. Религии, как правило, представляют Веру как одну из главных добродетелей. В христианстве Вера определяется как воссоединение человека с Богом. В христианской традиции, Вера — это уверенность человека в том, чего он до конца не знает и не видел: «уверенность в невидимом, как в видимом, а в желаемом и ожидаемом, как в настоящем». «Истинная Вера», по мнению христиан, — это Вера, которая не основана на предрассудках и рассматривается как практическое решение проблемы признания наличия принципиально непознаваемых сущностей, высшая из которых — Бог. При этом принципиальная ограниченность человеческого сознания (например, не вызывает сомнения, что невозможно отыскать и зафиксировать на информационных носителях все простые числа, поскольку их бесконечно много) считается доказательством необходимости Веры, которая трактуется как готовность человека действовать, несмотря на неполноту имеющихся у него знаний. Атеисты же (например, Тит Лукреций Кар, К. Маркс, Энгельс, В. И. Ленин) объясняют религиозную веру как порожденную специфическими условиями существования общества, а именно: бессилием людей в процессе их взаимодействия с природной и социальной средой и потребностью в компенсации этого бессилия, в восполнении их отчужденного бытия иллюзорным потусторонним миром, соответствующим их ценностным установкам (по выражению древнеримского поэта Стация, «рrimus in orbe deos fecit timor» — «страх — вот кто первым богов сотворил»).
Ну а теология признает религиозную веру неотъемлемым свойством человеческой души или же благодатью, даруемой Богом. В этом смысле вера отличается от разума и/или знания. Бертран Рассел писал о Вере: «Веру можно определить как твердое убеждение в чем-то при отсутствии доказательств. Когда доказательства есть, никто не говорит о вере. Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством». Объекты веры обычно не даны субъекту чувственно и выступают лишь в виде возможности. При этом объект веры представляется существующим в действительности, образно, эмоционально. В качестве субъекта веры может выступать индивид, социальная группа и общество в целом. Вера отражает не только объект, но главным образом отношение к нему субъекта, а тем самым и общественное бытие субъекта, его потребности и интересы. Людям свойственно верить в сверхъестественное, при этом со временем меняется лишь предмет веры. Например, сейчас мало кто верит в фей и эльфов, зато многие верят в НЛО. При этом глубоко религиозные люди очень скептически относятся ко всему паранормальному, их вера направлена лишь на своего Бога. Зато те, кто редко посещает церковь, склонны посещать экстрасенсов, интересоваться гороскопами и т. п. Автор этого сайта не является «воцерковленным человеком», и по образу своих мыслей он причисляет себя к материалистам. Однако он глубоко верит в существование единого и всемогущего Бога – в наше Мироздание, как в живое и разумное существо. И скорее всего, именно эта Вера и помогла ему, стать вершителем. И теперь он управляет окружающим его миром, а не мир – им. И главным «истинным тезисом» для него является известное выражение: «Все, что ни делается, делается к лучшему».