Современный мировой рынок
Предлагаю Вашему вниманию микропьесу «ГОВОРИТ АНГЛИЯ» (Р. Печорин). «Поскольку сцена допускает условность, и дает нам возможность выстроить умозрительную ситуацию, вообразите, что мы с вами поймали Англию, и вкололи ей сыворотку правды. Так, чтобы лгать не могла по условию задачки! Или – для тех, кто не любит абстракций – вообразите, что мы просто поймали статусного англосакса, и сделали то же самое. И вот что она (или он, или, учитывая их содомию, Оно) нам рассказывает: — Наш принцип политики не меняется пятьсот лет, и его суть можно обозначить одной фразой: «делай, что тебе нужно, и называй это, как тебе выгодно». Так и явилось на свет чудо в стиле Шредингера – «монархия, но демократия», при этом «конституционная, но без конституции». Вопрос о законности и произволе тоже был решен по Шредингеру – «если беззаконие – кого надо беззаконие, тогда это закон». — Означает ли это, что ваша система доказательств – это умножение лжи, повышение ставок – по формуле Геббельса «чем чудовищнее ложь, тем охотнее ей поверят»? — Это закон торговой нации. Если торгуешься – ставь цену выше ожидаемой, и потом сбивай ее до той, на которую изначально рассчитывал. Большой лжи поверят наполовину, большую ложь собьют, сочтя преувеличением, но малая ложь проскочит: люди ведь убеждены, что «нет дыма без огня», и просто на пустом месте так страшно лгать никто не станет… Преувеличит, может быть, но не с ноля же выдумает! Побеждает тот, кто выдумал с ноля. — Вы, британцы никогда не отличались «ложной скромностью» в самозванстве. Вы всегда называли свое так, как это удобнее всего продать на данный момент. — Догадались, наконец?! Не прошло и три века! (смеется). Понимая это, вы поймете, откуда взялась «либеральная демократия» Запада. Которая, по своей сути – «призрак-двойник» социализма. Двойник – потому что на уровне деклараций ничем от него не отличается. Все то же самое – «народ всему голова, народ сам решит, как ему жить», и т.п. А призрак – потому что ее в реальной жизни нигде нет. То, что вы пытались сделать – криво, косо, коряво – мы просто сказали, и все. А на бумаге все всегда гладко! На ней оврагов нет! Баланс интересов между желаниями масс и доминирующими хищниками «либеральная демократия» видит в том, что массы должны УСЛЫШАТЬ, чего они хотят, а хищник – ПОЛУЧИТЬ, чего ему нужно. — А вам самим не страшно жить в таком мире? — Страшно, конечно, но жизнь – сама по себе страшная штука. Сожри – или будешь сожран, разве это в биосфере не страшно?! Из всех западных колониальных наций именно мы, англосаксы, в силу особенностей своей исторической судьбы, в наибольшей степени склонны к «декларативному бесстрашию».
Для нас не существует «запрещенных слов», которых до смерти боялся старомодный феодализм. — «…ть не мешки ворочать!» — говорят англосаксы (на своем языке), после чего декларируют прямые, всеобщие, тайные выборы с учетом всех точек зрения и институализацией всех программ, взглядов, идей. — Не очень понимаю слово «…ть», в остальном верно. Мы исходим из того, что любая наша фальшивка – это не наша проблема, а проблема наших врагов. Если мы расплатимся фальшивыми деньгами, и их не примут – мы ничего не потеряем. А если их еще и примут (как чаще всего бывало в истории) – то мы получим реальные блага, а контрагент фальшивые деньги, ничто, нам ничего не стоившее! Так у кого проблема, скажите? У того, кто все взял за ничто, или у того, кто все отдал за ничто? То же самое с фальшивыми выборами, фальшивыми институтами, фальшивыми ценностями! Почему мы должны делать за врага его работу, и сами их разоблачать? Пусть пыхтит и корпит, если жить хочет… А не хочет – мы не прочь разжиться его вымороченным имуществом… — То есть когда мы пытались построить у себя вашу «Демократию» — мы гонялись за бесплотным призраком? — Призрак-то бесплотен, а вот ваша плоть устала и вся побилась! Забавно было видеть, как вы, начиная с вашего царя, и его парламента — Думы доказать нам, что у вас честные, альтернативные и строго по закону идущие выборы… Вы так и не поняли, что нам это нисколечко не интересно?! Самая большая глупость в мире – клянчить у врага, чтобы он вас признал! У врага же нет цели, проверить вашу честность! У врага совсем другая цель: вас уничтожить. Поэтому он всегда будет говорить, что выборы у вас нечестные – независимо от того были ли они честными, или нечестными, или их вообще не было, а просто Ротшильд назначил «избранником народа» своего клерка из банка. Реакция врага предсказуема и неизменна. Все, кроме того, что ведет вас к гибели – для врага «нечестно». И «коррумпировано» и «подделано». Исходить нужно именно из этой реальности, а не пытаться подкупить врага демонстрациями своей «прозрачности» и «открытости»: по открытому враг ударит, а в прозрачном рассмотрит – куда ловчее бить» (Р. Печорин, команда ЭиМ). Короче говоря, Западный англосаксонский мир изначально был недоговороспособным, просто раньше он тщательно скрывал данное обстоятельство, а сегодня он не видит в этом смысла, и живет «по правилам», которые сам же и написал, причем, не только для себя, но и для всего остального мира. Ну а право, изменить эти правила, есть только у самого Запада, и ни у кого более. Почему? А потому, что Запад искренне поверил в то, что он является «пупом Земли», или самым сильным объединением различных стран в нашем мире. Однако он сильно заблуждается в этом! Ведь «самым сильным объединением» (хотя и разъединенным в недалеком прошлом) всегда являлась и является Евразия, и в это объединение (автор назвал его РИК), входят три «вечные континентальные империи» — Россия, Индия и Китай.
И данное обстоятельство понимали в прошлом очень многие «умные люди» (коих сегодня стало, увы, значительно меньше), в том числе, и в первую очередь, на самом Западе. Надо отметить особо, что оглупление людей сильнее всего отозвалось на Западе, так как самой характерной чертой менталитета его народов как раз и является ДОМИНИРОВАНИЕ РАЗУМА над подсознанием. А если разум «глупый», то и результаты его доминирования в сознании людей – никак не лучше. Короче говоря, налицо проявление ярого и глупого «гегемонизма», причем, и в теории, и на практике. Увы и ах, но Вера в данном случае, идет в минус, а не в плюс. Впрочем, в любом случае, людям надо стремиться к лучшему, и лучшим примером для этого является Бог (или Мироздание), а стало быть, и его сознание («мировое сознание»). А в чем главное отличие «мирового сознания» от любого человеческого? В том, что у него нет разделения на разум и подсознание, и оно одинаково эффективно оперирует и с образами, и с понятиями. И ближе всего к Богу (в данном конкретном смысле) находятся как раз русские люди, ибо у них доминирование одной части сознания над другой практически незаметно. В то время как у большинства Западных жителей разум доминирует над подсознание, а у Восточных жителей — наоборот — подсознание над разумом. Однако даже доминирование подсознания над разумом совсем не означает, что разум не нужен. Еще как нужен, хотя бы для того, чтобы понять, какова «АНАТОМИЯ КРИЗИСОВ: САМАЯ ОБЩАЯ СХЕМА (ПРОСТАЯ И УНИВЕРСАЛЬНАЯ)» (Вазген Авагян). «То, что мы называем «производством» на самом деле не вполне производство. В том очевидном смысле, что производитель благ не творит их из ничего, а извлекает из доступных ему ресурсов. Поэтому «производство» специалистам следует называть «благоизвлечением» в той или иной окружающей среде. Там есть нечто такое, что может быть рекомбинировано (преобразовано методами переделов) в благо, готовое к потреблению. Если его там нет, то говорить не о чем. Луна и Антарктида тому свидетели – ни одной фабрики на них не построили. Пока. Когда научатся извлекать блага из лунного грунта – процесс благоизвлечения начнется и там. Наверное. Если англосаксы не угробят человечество. Формула производственного цикла, взятая линейно (без учета инноваций, привходящих факторов и т.п.) очень проста и может быть понята даже школьником. Это S = N + R + V. S, как вы уже, конечно, догадались – общая выручка по итогам реализации извлеченных из среды благ. N – необходимые издержки для возобновления процесса в прежнем объеме. R – инвестиции в развитие. И V – чистая прибыль, на руки, на вывод, хоть куда, хоть в никуда. Ну, даже в детском саду (если группа старшая) понимают, что V < S. То есть хозяин получает с производства 100 рублей (условно говоря), а потратить может только 30. 70 (условно) процесс у него забирает обратно. Мол, я дал, я и возьму. А человеку ведь деньги нужны не для того, чтобы их в руках подержать.
Ему денег хочется, чтобы на себя, любимого потратить. Шикануть, кутнуть, гульнуть, всем себя показать (особенно женщинам – если собственник мужчина). И потому, с бытовой, обывательской точки зрения сумма S – техническая, неинтересная, как бы и неважная. Через руки кассира в банке ежедневно идут миллионы, а зарплата у него довольно скромная, так ведь? Неважно, сколько денег ПРОШЛО через твои руки, а важно, сколько на них НАЛИПЛО. Много можно примеров приводить, когда человек манипулирует колоссальными средствами, но в условиях, когда ему самому с них – гулькин кал остается. У хозяина в руках 100 рублей, а 70 или даже 90 – не его. Их дело обратно просит. И получается любимый нами «кот Шредингера»: деньги у тебя есть, но их у тебя… нет. Они твои – но они… не твои. И возникает задача из области хрематистики: чтобы V приближалась к S. А как этого добиться? Если ничего не тратить на развитие – то сумма R присоединяется к V. Производство при этом просто расти не будет. Оно вращаться по кругу сможет, потому что необходимые издержки N его владелец покрывает. Только в расширение не вкладывается. Но ведь все равно V+R < S. А чтобы V сравнялась с S – надо и необходимые издержки на возобновление благоизвлекательного цикла снять. Сколько выручил – столько на сторону и увел. Получил 100 рублей, и уехал не просто с базара, а даже из города и из страны. В чем преимущество этой схемы? В том, что текущие, одновременные доходы собственника (владельца, начальника) резко увеличиваются. Операция одноразовая, но сверхприбыльная. Как писал Пушкин (вкладывая в уста Пугачева) – «лучше один раз напиться свежей кровью, чем триста лет клевать падаль». Вот они и напиваются… Это понять очень просто. Лежит у вас в банке капитал. Приносит скромные, но проценты. Немного, но – очень долговременно. А у вас какие-то очень важные для вас расходы. И вы снимаете капитал. И проценты вам больше не идут. Но зато в текущем месяце вы получаете не 2 рубля, как раньше, а 500, например. Развитие предполагает ситуацию, когда производству дают БОЛЬШЕ, чем ему необходимо для простой амортизации. Цикл предполагает, что производству возвращают в обрез, но все необходимое для амортизации. Кризис предполагает, что у производства забирают больше, чем ему нужно для восстановления цикла. Тут появляются господа кейнсианцы, и говорят: а че мы мучимся? Печатный станок в наших руках! Напечатаем денег бесконечное количество, чтобы постоянно, год от года, увеличивать ВСЕ элементы S – формулы! Выращивал человек, скажем, кабачки, и выручил за них 100 рублей. Ему «сверху» дают еще 100 рублей, под отрицательный процент, и говорят: веселись, мужичина! Всю свою выручку трать на себя, а все нужное производству – на эти вот деньги купи. Потом снова, снова. Сумма нарастает, как снежный ком.
Экономика кейнсианцев крутится, как белка в колесе, разгоняясь до немыслимых скоростей. Доходы людей выше, спрос растет – значит, нужно больше производить. Больше производить – нужны деньги на развитие, и не проблема, нате вам, мы себе еще напечатаем! Спрос расширяется и производство расширяется, они бегут наперегонки, чем больше одно, тем больше и другое. И вдруг… Нашла коса на камень… Веселое и беззаботное кейнсианство, поощряющее производство спросом, а спрос производством (чем лучше живем, тем эффективнее работаем, а чем эффективнее работаем – тем лучше живем, замкнутый круг) – уперлось в то, что доклад «Римского клуба» назвал «пределами роста». Ребята, так больше не пойдет. У вас производство расширяется, забыв, что оно не производство, а лишь благоизвлечение. А ресурсов, исходника-то для производства начинает не хватать! Понимаете, количество булавок, которое делает машина, регулярно совершенствуемая, может быть бесконечным: сто булавок в час, тысячу в час, миллион… Главное, машину обновлять, улучшать — она будет работать все больше и больше, гнать вал. А руда? Машина, может быть, и выплевывает миллион булавок в час, а хватит ли у вас исходной руды на такие темпы ее работы?! Возникает вопрос: а раньше как жили? Ответ очевиден: в классическом капитализме, описанном Ч. Диккенсом, деньги не являлись неограниченным ресурсом. Грубо и кратко говоря, кейнсианство – это когда ты подставил панамку, и тебе туда насыпали денег, сколько влезло. Стоит мужик со шлангом в жаркий день, к нему подходят с ведрами, канистрами, кастрюлями – а ему ж не жалко! Ну, давай налью, сколько выпьешь! Шведский стол! И вдруг мужик обнаружил, что шланг его подключен не к водопроводу, а к бочке. И в бочке воды-то уже не так много… Возврат в классический капитализм – это жесткая финансовая дисциплина. Это конец потока бесконечных, неисчерпаемых денег. А как только такое случилось – вместе с этим возвращаются и все реалии, описанные Ч. Диккенсом. Когда большинство детей – Оливеры Твисты, и т.п. Кейнсианская модель неокапитализма – это паровоз, не имеющий тормозного устройства. Это как двухколесный велосипед, который быстрее и удобнее трехколесного, но остановившись – падает. Пока едешь – обгоняешь, а нужда остановиться пришла – падаешь очень больно. В отличие от советского Госплана – кейнсианская модель не в состоянии притормозить. При всякой попытке замедлить рост – она опрокидывается. Потому что любой производитель в ней – закредитован, перекредитован, заточен под постоянное расширение производства и сбыта, если его нет – он не знает, куда девать эти «заточки», и занятых ими людей. В Госплане птицефабрика легко переходит с 1 яица в сутки на полмиллиона. Ей даже лучше: возни меньше. Ну, пришла разнарядка, новое плановое задание, снизить производство. Нашим легче!
А кейнсианская птицефабрика не может перейти от миллиона к полумиллиону яиц. Она может перейти к полутора миллионам, она под это проектировалась и складывалась. А при попытке сокращения объемов производства она умножается на ноль. И не будет полмиллиона яиц. Будет ноль яиц и руины банкрота. Потому КЗ (Коллективный Запад или мировой КоЗел в огороде) не знает теперь, что делать. Ему ускорятся дальше некуда, а тормозить он не умеет, да и не может. И он в отчаянии начинает двигаться поперек, юзом, например, насаждая содомию или маразм украинства. Любая рыночная экономика (включая и красивую, кейнсианскую) – фундаментально ИРРАЦИОНАЛЬНА. Она не может сказать, что пяти яиц человеку на утреннюю яичницу довольно, и больше не нужно. Если она так скажет – она схлопнется. Она производит не то, что нужно (с разумной точки зрения), а то, что оплачивается. Чего бы ни оплачивали, пока оплачивают — она будет делать. Если оно совсем не нужно (как одноразовые вещи), НО оплачивается – она все равно производит. И пока деньги считались неограниченным, неисчерпаемым ресурсом – это работало, на зависть «совкам». Зачем нужна яркая упаковка, которая съедает 40% себестоимости продукта? Ее же сразу выкидывают! Но за нее же платят? А раз платят – делаем! И схема работает только до тех пор, пока людям, делающим больше и больше, больше и больше за это платят. Так на Западе надувались пузыри ненужного, безмерно-расточительного «производства» — которые обществу, может, и не нужны, но тем, кто в них занят – очень нужны, дают средства к существованию. И лишившись средств к существованию, люди, задействованные в ненужных секторах, начинают умирать. Чтобы не умереть, они идут в другие сектора, там переизбыток предложения, цена на рабочие руки падает. Падает оплата труда – меньше спрос на рынке. Меньше спрос на рынке – меньше прибыль производств. Меньше прибыль производств – еще меньше оплата труда. И меньше нужно работников. Капитализм вернулся в родную гавань. Здравствуй, Оливер Твист! Кейнсианство бесконечными вливаниями свежеотпечатанных денег сняло необходимость ЭКОНОМИТЬ. Как только эта необходимость вернулась (при укреплении финансовой дисциплины, когда деньги перестали раздавать просто так, под отрицательный процент) – вернулась и формула: S = N + R + V. Больше возьмешь на одном слагаемом – меньше останется на другом.
Щедрая власть перестала наполнять всклень все стаканы. Отказ от расширения производства (от прилива, который поднимает все лодки) – сделал людей из сотрудников обратно врагами. Началось уничтожение целых отраслей, стран и народов. «Экономическое убийство» (человека, завода, страны) – это когда хрематисты взяли S и всю ее вывели в V. Осталось N = 0 и R = 0 (тем более). Почву, например, эксплуатировали так, что от нее остался один песок или токсичный, отравленный пустырь. Те, кто так делали, сняли пенки и свалили, а ядовитые пустоши бросили «национальному правительству» обобранной страны. В новой парадигме производство сокращается (а не растет повсеместно, как при Кейнсе) – следовательно, периферийные его кластеры и не нужны. И даже хорошо, что они сдохли. Их ведь и так пришлось бы закрывать, а тут, перед закрытием, с них еще и выжали благ по максимуму. Кризис производит система, которая поглощает больше, чем дает. Если вы откачиваете воздух даже из железной бочке, то внутри там остается вакуум. А раз так – то бочку сомнет. Внешнее давление ее сплющит. Чтобы ее не сплющило, надо ее чем-то заполнять. А вы не хотите ее альтернативно заполнять. Вы хотите оттуда выкачать, все, что там есть, и выбросить «одноразовую упаковку». Какое будущее у такой системы? К чему слова, вы уже и сами все поняли…» (Вазген Авагян, экономист, команда ЭиМ). Ну а если разум не понимает даже такой простой мысли, и при этом доминирует над подсознанием, то результат такого «мудрствования» известен заранее – КРИЗИС (и каждый очередной раз все сильней и сильней, вплоть до полной гибели всей неокапиталистической кейнсианской системы). А главным показателем подобного состояния дел служит ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДОЛГ и его соотношение к ВВП той или иной капиталистической страны. Давайте посмотри на тройку самых лихих по своему долгу государств. Итак, первое место в мире по отношению госдолга к ВВП занимает Сингапур с госдолгом в 632 609 млн. дол. (210 874 дол. на душу населения) на 15 октября 2019 года, что составляет 346% от ВВП. На втором месте Бельгия с долгом в 566 439 млн. дол. (136 276 дол. на душу населения) на 15 октября 2019 года, что составляет 338% от ВВП. На третьем месте США с долгом в 32 102 232 млн. дол. (84 956 дол. на душу населения) на 20 мая 2021, что составляет более 300 % от ВВП. И сравним эти цифры с такими же цифрами у трех «континентальных империй». На первом месте стоит Китай с долгом в 566 439 млн. дол. (11 501 дол. на душу населения) на 08 августа 2020 года, что составляет 149 % от ВВП. На втором месте Россия с долгом в 481 473 млн. дол. (3 067 дол. на душу населения) на 1 января 2020 года, что составляет 40 % от ВВП. И на третьем Индия с долгом в 7 677 880 млн. дол. (5637 дол. на душу населения) на 15 октября 2019 года, что составляет 23 % от ее ВВП.
Как видите, разница колоссальная, причем, на сегодняшний день эта разница между странами «островной Западной империи» и тремя «континентальными империями» увеличилась еще больше. Например, внешний долг России к 1 июля 2023 года снизился до $347,7 млрд. Это минимальный показатель с 2006 года, снижение за январь–июнь 2023 года составило $33 млрд. А долг США увеличился до 32 610 220 млн. дол. О чем говорят эти цифры? Только об одном – из нынешнего КРИЗИСА Западу вылезти не удастся, как бы он там ни «мудрствовал». И первой рухнет ЕС – основной союзник (а если точнее, то вассал) США, ну а чуть погодя, следом за ним отправятся и сами Штаты. Ведь недаром в современном мире наступила сырьевая (летальная) фаза нынешнего капитализма. Что же касается сырья у трех «континентальных империй», то у России его хватит и для себя, и для Индии с Китаем, причем, надолго. Понятное дело, что экономический кризис 2008-2009 годов затронул и «континентальные империи», но они из него «вылезли» без особых проблем. А в Западной «островной империи» он перерос буквально на все важнейшие стороны жизни – и на политику (как внутреннюю, так и международную), и на культуру, и на образование и т.д. и т.п. Что же касается ВВП современных стран мира, то по этому поводу хорошо написал Александр Роджерс – «Десятка ВВП по ППС и «при чем тут G7?». «Итак, Китай на первом месте с огромным (20%!) отрывом от США. Что, на мой взгляд, закрывает все вопросы на тему «кто тут гегемон». Зато возникают вопросы к «G7». Что это за непонятная фигня? У нас обычно ее расшифровывают как «Большая семерка», хотя на самом деле это «Группа семи» (G – это «group», а не «great»). А с чего вдруг? В «G7» входят Британия, Германия, Италия, Канада, США, Франция и Япония. И типа нам постоянно втирают, что «это семь крупнейших экономик мира». Что очевидная ложь. Китая, занимающего 1 место – нет. Индии, занимающей 3 место – нет. России, занимающей 5 место – нет. Индонезии, занимающей 7 место – нет. Имеем в «большой семерке» 2, 4, 6, 9 и 10, а Канады и Италии и вовсе в десятке нет. Причем Германия (6) и Япония (4) – это оккупированные США страны, не имеющие самостоятельной политики. А Канада, соответственно, колония Британии. То есть это действительно «США и их шестерки». А вот БРИКС по тому же принципу – это 1, 3, 5 и 8 место в десятке. И Турция (11), которая туда просится. Плюс если добавить туда же еще 30 стран, которые хотят в БРИКС… Мир поменялся, радикально и бесповоротно. Просто некоторые еще этого не осознали и продолжают теребить морщинистые стручки на давно увядшую западную «хехемонию».
А главной причиной такого положения дел в современном мире являются «Власть и деньги» (В. Акимов). «Власть (как и деньги) не развращают человека, а ВЫЯВЛЯЮТ развратность его натуры. Если человек сидит в темной, неубранной комнате, с немытыми, увешанными паутиной окнами — он не чувствует особых неудобств, потому что он этого не видит. Но стоит включить свет и человек ужасается окружающей его картине. Но разве свет эту картину создал? Нет — он ее высветил, помог обнаружить — не более. Так вот, власть (как и деньги) являются этим самым светом. У нищего нет ни денег, ни власти и он внешне вроде бы всем хорош, его развратность скрыта, у нее нет возможности проявиться. Но стоит измениться условиям жизни и этот человек неждано — негадано получит богатство (а вместе с ним и власть) — весь скрытый ранее от посторонних глаз негатив проявит себя «во всей красе». Чем больше власти, тем сильнее это проявление» (В. Акимов). Именно по этой причине, стоит «нещадно эксплуатируемому» человеку попасть в «буржуа», он тут же начинает эксплуатировать своих прежних «товарищей по классу», причем, еще сильней, чем эксплуатировали его самого в прошлом. Как ни крути, но Маркс с Энгельсом сильно заблуждались, когда писали, что производственные отношения куют из человека — представителя того или иного класса. Увы, это не так, «представителем определенного класса» человека делают особенности его психики, и прежде всего, его подсознания, а производственные отношения лишь «закрепляют» его в том или ином статусе (или «высвечивают» в терминологии Акимова). Например, автор этого сайта всю свою жизнь проработал «наемным работником» (и на одном предприятии), но НИКОМУ и НИКОГДА не позволял эксплуатировать себя. Многие, наверняка, возразят, мол, время было другое, и страна – социалистической, в которой никто никого не эксплуатировал. ЕЩЕ КАК ЭКСПЛУАТИРОВАЛИ (прежде всего, начальники, впрочем, и коллеги по работе – тоже), и достаточно многих! Более того, первый год – другой, даже автору этого сайта пришлось переквалифицироваться из «автонома» и «лидера» в «эксплуатируемого». Но ему это сильно не понравилось, и он довольно быстро «перевоспитал» и себя, и окружающих, и вернулся в тот «класс», в котором чувствовал себя уютно. Наплевав при этом на Марксистские «производственные отношения». Так что, хотите — верьте, хотите — нет, но любой человек, имея соответствующее желание и волю, всегда сильней этих самых «производственных отношений». Однако вернемся на рынок — «Идеальный шторм. Рынки вырвались за флажки» (Spydell_finance). «То, что сейчас происходит на глобальных рынках – уникальное событие, происходящие не чаще, чем один раз за поколение (буквально). Самые капитализированные рынки превысили свои максимумы или около исторических максимумов, если говорить про фондовые рынки США, Японии и Европы.
Рынок 95% времени находится в состоянии невменяемости – либо слишком дорог, либо слишком дешев. Последние 15 лет на фоне устойчиво растущего тренда рынок 85-90% времени был в состоянии «слишком дорог», превышая равновесную, фундаментальную обоснованную стоимость. Рост рынков, который опережает скорость генерации денежных потоков компаний (проще говоря, разгон корпоративных мультипликаторов) – не новость, это нормально и происходило регулярно в условиях новой нормальности (избыточной ликвидности) с 2009. Аномалия в другом – ранее для этого (экстремальные темпы роста) формировались необходимые и достаточные финансовые, корпоративные или макроэкономические условия. Сверхнизкие ставки ЦБ, реализация бесконечных фаз количественного ослабления, мощные бюджетные стимулы, восстановление экономики и рост сбережений населения, рост дивидендов и объемов байбеков на фоне улучшения корпоративных финансов. Например, драйвером для роста рынков в 2017-2018 были корпоративные байбеки, которые выросли на 60% (!) со среднего уровня в 2015-2016 на фоне роста дивидендов на 20-25% и растущих корпоративных прибылей. Драйвером для роста рынков в 2020-2021 стали обостренных фазы монетарного и фискального бешенства (за 2020-2021 ведущими ЦБ мира было создано столько же ликвидности, сколько с 2009 по 2019) при рекордных дефицитах бюджета. Фундаментальной поддержкой рынка в эпоху нулевых ставок ФРС выступали условия «безальтернативности» инвестиций в рынок акций. Когда депозиты дают строго ноль % доходности, а облигации в лучшем случае 2-2.5% для долгосрочных выпусков, найти фундаментальное обоснование под рынок акций несложно. В 2023 все изменилось. Текущая дивидендная доходность рынка 1.3%, плюс еще по байбеку около 2.3%, т.е. полная доходность устойчиво ниже 3.8%, тогда как краткосрочные облигации дают 4.5-5.5%. Для сравнения, в 2018-2019 полная доходность рынка акций достигала 5.5-6% при нулевых ставках по краткосрочным облигациям (это делало рынок акций привлекательным). Полная доходность рынка сейчас самая низкая за 20 лет (последний раз так было на пике пузыря в 2021). Все это происходит при стагнации в дивидендах по номиналу и при снижении объема байбеков почти на 30% к 2П 2023 в сравнении с 2П 2021, т.е. тенденция негативная. Если соотнести полную доходность рынка акций с альтернативными точками приложения капитала (депозиты и краткосрочные облигации), сейчас рекордный разрыв в истории! Помимо этого, рынок никогда не рос подобными темпами в условиях ужесточения финансовых условий. В дополнении к жестким финансовым условиям, присутствуют беспрецедентные риски каскадного эффекта банкротств в связи с деградацией качества кредитного портфеля, ухудшения платежеспособности в связи с высокой долговой нагрузкой и ростом стоимости обслуживания долгов.
Макроэкономический фон последовательно ухудшается. Стагнация потребительских расходов с 2021, стагнация доходов с 2019 при экстремально низкой норме сбережений, снижение инвестиций бизнеса, реализация кризисных процессов в промышленном секторе, которые с лагом в полгода перекинутся на сектор услуг. Склонность к риску наивысшая на 15 лет по соотношению PUT/CALL и индикаторам волатильности. В совокупности мы имеем один из самых значительных пузырей столетия, разрыв которого не вопрос реализации, а скорее вопрос масштаба и последствий. Коллапс рынков неизбежен». Ну а если сказать совсем просто – впереди мировую Западную экономику ждет БОЛЬШАЯ ЖОПА! И тот факт, что современная Россия все сильней и сильней «отвязывается» от этой экономики, пойдет ей, исключительно, в плюс. Равно, как и то обстоятельство, что Россия обеспечивает сама себя практически любыми видами сырья. Как очень верно подметил Авагян в процитированной здесь статье, «любое «производство» специалистам следует называть «благоизвлечением» в той или иной окружающей среде. Там есть нечто такое, что может быть рекомбинировано (преобразовано методами переделов) в благо, готовое к потреблению. Если его там нет, то и говорить не о чем». Ну а если проще – нет сырья, нет и производства. На этом и закончим.