Предохранительные клапаны
Попробуем ответить на такой вопрос: «Что такое доллар США, откуда он появился, и что его ждет в будущем?» Чтобы ответить на него, давайте заглянем в историю. Итак, деньги человечество всегда делало из ценных металлов. Нет ценного металла — нет и денег. Количество денег ограничено количеством металла, из которого их изготовляют. Но в 1694 году группой банкиров при поддержке короля Вильгельма Оранского был создан Банк Англии. Он стал первым в мире частным центром эмиссии (группа лиц начала выпускать бумажные деньги). Фокус заключался в том, что они якобы были обеспечены золотом. И в любой момент владелец бумажного фунта мог поменять его на фунт из желтого металла. На самом деле банкиры начали попросту жульничать, выпуская бумажных денег значительно больше, чем у них имелось золота. Идея была простой, и потому нужно было уничтожать других «умников», кто также решил печатать деньги из ниоткуда. Вся последующая история Европы — это борьба Банка Англии и его владельцев за финансовую гегемонию на планете. Когда США получили независимость от Англии, банкиры потеряли контроль над финансовой системой этой страны. Вернули они его лишь в 1913 году, когда указом президента Вудро Вильсона была создана Федеральная резервная система (ФРС). Это был такой же частный центр эмиссии, что и Банк Англии и принадлежал он одним и тем же лицам. Однако в тот момент времени все валюты мира были золотыми. Если начать без устали шлепать доллары и фунты, это не может не остаться незамеченным. Что делать? Разумеется, устранить конкурентов, уничтожить другие золотые валюты. Разрушить экономики, которые конкурируют с англосаксонскими. И сразу после создания ФРС, в 1914 году, начинается Первая мировая война. В ее горниле исчезли золотой рубль и золотая немецкая марка. Потом последовала Вторая мировая война, по итогам которой в Бреттон-Вудсе в 1944 году были подписаны соглашения, очертившие послевоенную мировую финансовую систему. Главными деньгами стал доллар США. Вся мировая торговля стала вестись в долларах, и только в долларах. По сути, он заменил собой золото. И если всем странам мира нужно было доллары зарабатывать, то США их просто печатали, обещая, что за каждые тридцать пять долларов готовы выплатить тройскую унцию золота. Но в 1973 году США объявили, что у доллара больше нет никакого золотого содержания. Деньги и сами превратились в товар. Высокий уровень жизни США стал определяться лишь спросом на их зеленую валюту. Весь мир коллекционирует доллары, меняет плоды труда на эти фантики. А США их просто рисуют.
Когда число «нарисованных» ФРС долларов стало угрожающе большим, была придумана система их утилизации. США стали брать доллары в долг у всего мира. Взамен они выдавали гособлигации США, которые назвали «трежери». Число этих облигаций, выданное всем странам мира, и составляет величину государственного долга США, и каждую минуту этот долг увеличивается примерно на два миллиона долларов. Что это означает? А вот что. Это значит, что США тратят на свои нужды больше, чем зарабатывают, со скорость два миллиона долларов в минуту. Итак, весь мир зарабатывает деньги, а США их тратят. Спрашивается, кто будет жить лучше? Догадайтесь сами. За 1970-2016 гг. ВВП мира в текущих ценах вырос на 72 246.6 млрд. долл. (в 22,2 раз) до 75 648,9 млрд. долл. Среднегодовой прирост ВВП мира составил 1 570,6 млрд. долларов. За это время весь мир произвел ВВП на сумму около ста триллионов долларов, а штаты взяли в долг у него двадцать триллион долларов. Другими словами, каждая страна мира ежегодно давала в долг США примерно по одной четверти своего ВВП, а сама жила на оставшиеся три четверти. И главное, — все довольны! Как же можно заставить весь мир сбрасываться штатам на их беспечную жизнь не по средствам? Только двумя способами — обманом и силой. Для первого у англосаксов есть мировые СМИ, лгущие по их заказу, для второго — самая мощная в мире армия. На плаву США могут оставаться только в том случае, если кто-то все время будет финансировать дефицит их бюджета. Все время покупать доллары и гособлигации «трежери». Перестанут давать США в долг — вся эта пирамида рухнет. Помните МММ? Суть — та же самая, только МММ была беззащитна перед государством, а финансовая пирамида США защищена самой мощной армией мира. А как добиться того, чтобы спрос на доллар и «трежери» оставался высоким, если он снижается? Ответ прост: сделать все прочие активы для вложения неинтересными — нестабильными и шаткими. Нужно сделать так, чтобы во всем мире твердым был только доллар. Добиться этого можно, используя тот же способ, благодаря которому доллар вообще оказался на олимпе мировой экономики. Спасение доллара — война или дестабилизация мировой экономики другим путем — с помощью хаоса и революций. Вот именно это мы сейчас и наблюдаем. Как говорится — ничего личного, только бизнес. В общем, как ни крути, а крах этой финансовой пирамиды, как и любой другой пирамиды — неизбежен. Не так и важно, когда он произойдет, важнее другое — нам надо успеть до этого срока по максимуму «отвязаться» от доллара. Не успеем — потерпим крах вместе с долларом, успеем — этот крах только поможет нашему экономическому росту. Вопрос — как это сделать?
Попытки «отвязаться» от доллара, проводимые нынешним экономическим блоком Российского правительства, заранее обречены на провал. Дело в том, что все мировые валюты, так или иначе, зависят от доллара. А потому, нельзя «отвязаться» от доллара, просто заменив его национальными валютами. Единственным реальным путем, сделать это, является введение в оборот новой мировой валюты по типу «золотого червонца» в Советские времена. Однако нынешнее Российское правительство, мало того, что не готово к такому шагу, оно категорически против него. Вот, что думает по этому поводу Сергей Глазьев «о бенефициарах проводимой экономической политики». «Почему у нас не меняется так называемый либеральный тренд экономического развития? Всем уже ясно, что без какой-то внутренней собранности, без расчета на свои собственные силы нам не обойтись. Но в правительстве продолжают долдонить о какой-то загадочной экономике, придумывают сверхзатратные проекты и гнобят малый и средний бизнес. — Отмечу, как советник президента я занимаюсь Евразийским экономическим союзом. Поэтому отвечу на вопрос как академик, как ученый, занимающийся вопросами макроэкономики. У нас уже пятый год подряд идет сокращение долгосрочного кредита в реальном выражении. Центральный банк изъял из экономики порядка 10 триллионов (!) рублей, которые ранее выдал для рефинансирования банковской системы. Плюс к этому поднял процентные ставки, которые намного выше, чем рентабельность реального сектора экономики. Плюс — бросил рубль в свободное плавание, чем дестабилизировал курс рубля, сделал невозможным планирование долгосрочных инвестиций и обеспечил резкое усиление внешних шоков против нашей экономики. Все это он назвал «таргитирование инфляции», что является, по сути, метафорой обмана. Наши денежные власти слепо последовали рекомендации Международного валютного фонда, который внушил им абсурдную идеологему: денежную политику нужно подчинить цели снижения инфляции, для чего следует поднять процентные ставки и отпустить курс рубля в свободное плавание. Хотя любой здравомыслящий человек понимает, что девальвация рубля и удорожание денег являются основными факторами инфляции. Это все равно, что пытаться останавливать качели путем их раскачивания. Этот абсурд обосновывается еще более нелепой мыслью о том, что Центральному банку в его денежной политике нельзя ставить одновременно несколько операционных целей.
Что такое операционные цели и как их может контролировать Центральный банк? — У Центрального банка три основных инструмента денежной политики: процентная ставка, курс валюты и объемы эмиссии денег. Так вот, руководство ЦБ поверило глупости из МВФ, который утверждает, что нельзя управлять этими тремя инструментами одновременно. Хотя любая домохозяйка знает, что даже для управления кухней нужно уметь одновременно контролировать плиту, духовку, посудомоечную машину и т.д. Что бы вы сказали инструктору, который посоветовал не управлять одновременно рулем, тормозом и газом, ограничившись одним из этих инструментов управления автомобилем? Так наши денежные власти хуже по степени понимания современного мира, чем самая неопытная домохозяйка или начинающий автолюбитель. Я не шучу и говорю об этом с большим сожалением. Денежные власти находятся в плену самых нелепых догм, которые навязываются вашингтонскими финансовыми организациями туземцам, чтобы лишить их возможностей самостоятельного развития. Руководствуясь этими догмами, наши денежные власти лишили экономику кредита, без которой она развиваться не может. Студентов второго курса учат: число управляющих параметров должно соответствовать степеням свободы объектов управления. А Банк России бросает денежную систему на произвол судьбы, точнее, отдает ее в руки валютных спекулянтов и придворных банкиров. Говорят так: мы отпускаем курс рубля, поскольку не можем его контролировать; отпускаем объем денег — это становится производной от поведения хозяйствующих субъектов и будем управлять денежной политикой за счет процентной ставки. После чего поднимают процентную ставку, деньги из экономики утекают, спрос падает, и инфляция снижается. Однако достигается это за счет сокращения производства и инвестиций, вследствие чего нарастают издержки, экономика деградирует и теряет конкурентоспособность, после чего неизбежно происходит девальвация рубля и очередной скачок инфляции. Денежные власти начинают новый круг сжатия денег с теми же последствиями. В это непросто поверить. У Набиуллиной такие умные глаза! В них отражается вселенская мудрость. На самом деле все так примитивно? — В данном случае простота не просто хуже воровства, а самоубийственная политика. В ситуации открытой экономики, где внешнеторговый оборот больше валового продукта, бросать курс рубля в свободное плавание — это обрекать себя на полную зависимость от внешней конъюнктуры и прихотей спекулянтов. Если мы хотим контролировать инфляцию, то должны понимать, что любое падение курса рубля — это разгон инфляции. В экономической теории влияние колебаний курса валюты на инфляцию сравнивают с хорошо известным инженерам храповиком. Храповик движется только в одном направлении, он не может повернуться обратно. Когда курс рубля падает, цены растут на импортные товары и инфляция повышается. У нас ценообразование на импортные товары является фактором номер один раскрутки инфляции на потребительском рынке. Но, когда курс рубля растет, цены не снижаются.
И в самом деле — при падении курса рубля цены растут, а при росте курса не падают. Еще одна загадочная загадка. — Это и есть «эффект храповика». Торговля реагирует на любой шок в свою пользу, поэтому, когда курс рубля упал до 80, волна инфляции пошла исходя из этого курса. Потом, когда он поднялся до 60, на ценах это практически не сказалось. Они перестали расти, но и не стали снижаться одновременно с ростом курса рубля. Поэтому если мы хотим контролировать инфляцию, мы в первую очередь должны озаботиться стабильным курсом рубля. Второе, что совсем не понимают наши денежные власти, — это то, что главным способом борьбы с инфляцией является научно-технический прогресс. Именно внедрение новых технологий ведет к повышению эффективности, к снижению издержек, повышению качества и расширению предложений товаров. Если мы хотим с инфляцией вести серьезную борьбу, то должны заботиться о том, чтобы шло постоянное повышение эффективности производства. Но это возможно только за счет роста инвестиций. Один пример. В мобильном телефоне сегодня объем вычислительной мощности такой же, который был во всех электронно-вычислительных машинах мира 30 лет назад. Сегодня все это находится у нас в кармане. Это результат научно-технического прогресса, который привел к снижению цен на услуги по обработке и передаче информации в триллионы раз. Повторю — главнейшим фактором снижения инфляции является научно-технический прогресс. Для того чтобы он имел место, нужны инвестиции. Для этого нужны кредиты. Для того чтобы шли кредиты, процентная ставка за кредит должна быть ниже нормы рентабельности в экономике, в промышленности. Когда ЦБ поднял процентную ставку в расчете на то, что сократится спрос, он убил инвестиции. С тех пор они сокращаются. Но если у вас нарастает технологическое отставание, вы вынуждены его компенсировать девальвацией валют, другого пути нет. Девальвация валюты порождает новую инфляционную волну. Мы уже наступали на эти грабли пять раз, сейчас наступим шестой. Каждый раз, когда это происходит, ЦБ отвечает еще большим сжатием денежной массы, значит, сокращением инвестиций и дальнейшей деградацией. Фильм ужасов. Движение по спирали вниз. Чертовщина? Или бесовщина? — Да, самое время заняться изгнанием бесов из сознания денежных властей. Но дело не только в некомпетентности. Эта абсурдная политика имеет своих бенефициаров. Если она столь последовательно проводится, значит, это кому-то нужно.
Когда ЦБ поднял процентные ставки, многие предприятия, которые брали кредиты на инвестиции, разорились и прекратили свое существование. Другие были вынуждены свернуть производство, отдать кредиты, которые брали на оборотный капитал. В результате произошло сокращение инвестиций и производства. Сегодня предприятия кредитов не берут, потому что процентные ставки зашкаливают. А в ЦБ уверены, что у нас избыток денег и из экономики их надо еще больше забирать, чтобы не было «избыточного» спроса. Такое у них примитивное мышление. Оно типично для либертарианцев, которые думают, заходя в магазин, что у нас сейчас избыток товаров. А то, что у людей нет денег, купить эти товары, они не видят. В банковской системе видимость избытка денег лишь потому, что под такие процентные ставки брать их большинству предприятий не имеет смысла. Все равно не понимаю — кому выгодна такая политика? — Я выделяю три категории «заинтересантов». Первая категория — это государственные и крупные частные банки. Государственные банки имеют подпитку от Центрального банка и в любом случае всегда выживут. Крупные частные банки имеют подпитку из-за границы, они там получают займы и спокойно себе живут. Там берут за полпроцента, здесь продают кредиты за 10%. Такой нехитрый бизнес у нашего крупного частного банковского капитала. Почему они заинтересованы в нынешнем положении вещей? Потому что политика ЦБ привела к тому, что главным дефицитным ресурсом в экономике стали деньги. От денежного фетишизма человечество избавлялось в течение трех столетий развития капитализма и в прошлом веке научилось управлять деньгами как инструментом обслуживания расширенного воспроизводства экономики. С появлением фидуциарных или, как их часто называют, фиатных денег, было покончено с ростовщичеством. Возникновение государственной банковской системы избавило экономику от дефицита денег. Денег государство стало выпускать столько, сколько нужно для развития экономики и государственных нужд. Стало возможным бесконечное наращивание кредита, лимитированное не алчностью ростовщиков, а имеющимся производственным потенциалом. Лишив экономику кредита, Банк России вернул нас в архаику XVII века, когда не было государственных кредитов». Как видите, уважаемый читатель, Глазьев, как и автор этого сайта, нелестно отзывается об экономическом блоке нынешнего Российского правительства. Но одно дело, назвать «дурака — дураком», а совсем другое, предложить ему выход из создавшегося «дурацкого» положения. Единственным выходом из этого положения, по мнению автора, является национализация всей банковской структуры России и создание единого банка под управлением государства.
Только тогда у России появится шанс создания новой мировой валюты, частично обеспеченный золотом. Впрочем, об этом автор здесь уже не раз писал, и повторяться он не станет. А в этой главе автор попробует объяснить, почему все это — так необходимо. Автор уже писал на этом сайте, как он создал простейший магнитный прибор, который назвал «Маяком дома». Напомню, что прибор представляет собой нанизанные на штырь постоянные магниты (одинаковыми полюсами друг к другу), и его можно смело назвать «маленькой домашней звездой». Волны нейтринных полей от магнитов взаимодействуют друг с другом и образуют своеобразное «домашнее» пси-поле, радиально распространяющееся от центра во все стороны от прибора. Другими словами, если «единое пси-поле Земли» расположено вокруг Земли и распространяется, прежде всего, по линии верх-вниз, то домашнее пси-поле располагается вокруг прибора и распространяется, в основном, по касательной к поверхности Земли. Очевидно, что все нейтринные поля (вокруг тела автора и всего живого в доме, вокруг «Души дома» и вокруг Земли) взаимодействуют друг с другом и зависят друг от друга, тем не менее, каждое из них представляет собой отдельную сущность (хотя и связанны друг с другом). Наличие «Маяка дома» в непосредственной близости от себя позволяет автору, с одной стороны, легче и проще общаться с «единым пси-полем Земли», а с другой, поставить барьер перед собой для предотвращения несанкционированного проникновения в его мысли. Кроме того, по мнению автора, созданный им прибор является зародышем новой Души-прародительницы, вокруг которой собираются родственные ему по духу Души пси-поля Земли. Согласно Мировому закону подобия, в нашем мире все построено по единому плану и подобно друг другу. А стало быть, чтобы построить что-то новое, совсем не обязательно придумывать невесть-что, а достаточно внимательно посмотреть вокруг себя и просто выбрать то, что необходимо. Очевидно, что созданный автором прибор подобен строению единого пси-поля Земли (за единственным исключением — направлением распространения нейтринного поля), а, кроме того, он очень недурно себя зарекомендовал, по крайней мере, в глазах автора. Можно назвать его ретранслятором — он транслирует авторские мысли в пси-поле Земли, а мысли пси-поля — автору. И управляет этим ретранслятором не какая-то неизвестная сущность, а сам автор. К слову сказать, сущность, которая помогает чему-то, с одной стороны, и затрудняет что-то, с другой, вовсе не придумана автором, она взята им из окружающего его мира. Таких сущностей в мире — великое множество, и автор называет их «предохранительными клапанами». Именно такие клапаны автор и предлагает поставить во главу угла будущей экономики России. Но о будущем поговорим в будущем, а пока о настоящем. И вот что о настоящем думает В.Л. Авагян («Капиталистическая экономика — это когда зло ближнему превращается в источник благосостояния»).
«Классовое учение коммунистов отражало, хоть неточно и мутно, объективную реальность: произвольное деление земных, материальных благ делает людей врагами друг другу. Не какие-то мифические классы, а именно людей, персонально. Для того чтобы люди не ссорились — нужно, чтобы они определились с долями и перестали подворовывать друг у друга. Допустим, система производит 100 хлебов. Действует закон, что каждому из 10 участников — 10% от общей выпечки. Это означает, что рост дохода одного участника может быть достигнут только одним путем: 1. Через увеличение выпечки всей системы в целом. 2. Параллельно росту долей у других участников. Если вы получали 10 хлебов, а стали получать 20, это означает (в описанной схеме) — что в целом система стала выпекать 200 хлебов вместо прежних 100, и все ее участники получают тоже по 20 вместо 10. В таких условиях люди дружат, живут, как одна семья, и дело у них общее. И убытки, и доходы системы сразу и пропорционально раскладываются на всех. Теперь представим, что система выпекает те же 100 хлебов, и вы получаете свою долю в 20 хлебов. Но это — итог произвольного деления, связанного с силовым балансом в обществе. Вам не закон процент прописывает, а сколько вы сами себе выцарапаете. Это не сулит ничего определенного системе в целом. Может, и ей стало лучше, а может, хуже, а может, в целом все осталось по-прежнему. Ваша доля отвязана от среднего удела. Как бы хорошо ни шли у вас дела — соседу это не поможет, и наоборот, как бы плохо ни шли — соседу не повредит. Может быть, система печет все те же 100, а может и меньше: просто другие стали жить хуже. Нет ни общего роста, ни взаимной поддержки. Ваша прибыль = убыткам других участников дела. Чем им хуже — тем вам лучше. В таких условиях не будет ни классового мира, ни бесклассового мира. Когда хозяева системы приватизировали ее для себя, и отказались считать общим достоянием, служащим общему делу — по сути, зло ближнему превращается в источник благосостояния. Материальный и моральный ущерб, нанесенный ближнему (или дальнему) — дают моментальный и огромный личный доход. Если же двигаться путем «разумного, доброго, вечного», то есть обогащаться не вместо других, а вместе с другими — то эффект гораздо более скромный, растянутый и сомнительный. Самый крупный и прибыльный бизнес не может ждать милостей от природы: взять их у нее — вот его задача. И этим крупный бизнес отличается от стоматологического. Там ждут, пока жареный петух жертву в одно место клюнет, а тут сами создают и пускают красного петуха. При таких условиях экономика и политика приобретают ярко выраженный антиобщественный, истребительный характер. Человек, который в таком обществе не имеет «прихватов», простой, обычный человек «без блата» — вначале теряет всякий шанс жить хорошо, а потом и просто всякий шанс элементарно выжить.
ВыжиВание сменяется выжиМанием. Человек, не включенный в списки хозяев жизни — рассматривается, как лимон, который нужно выжать. Если выжать лимон не досуха, то это (любая домохозяйка вам подскажет) — бесхозяйственность. Если в лимоне остается сок, в семечке — масло, а в винограде влага — значит, вы плохо с ними поработали. Когда простому человеку кажется, что у него уже все отняли и сделать его положение хуже нельзя — всякий раз выясняется, что можно. Как экономист, объясню эту загадку: всякий живой человек, именно потому, что он живой (еще не умер) — имеет доступ к каким-то средствам существования. Может быть, они крайне недостаточные, дистрофические, убогие — но они есть, раз он жив. А «средства к существованию» и «деньги» — близкородственные понятия. Деньги — это учетно-условная система распределения и перемещения средств к существованию. Сами по себе деньги — условные значки, подобные игровым фишкам, и сами по себе они не стоят ничего. Смысл денег в том, что они оформляют процесс раздачи материальных благ. Первоисточником распределения выступает правящая власть. Далее плательщики выступают в роли агента власти, как системы. Каждый человек с деньгами в кармане — маленький министр, выступающий от лица политического режима с инициативами по организации жизни. Власть в форме денег передает себя плательщикам — которые, собственно, и являются властью на местах. Именно поэтому вопрос о разделении власти и денег — схоластический вопрос. Они неделимы. Ведь власть по определению — есть распоряжение ресурсами территории. Те, кто распоряжаются ресурсами территории являются представителями власти. Именно поэтому так тонка и условна грань между государственным начальством и частными собственниками. Власть легко конвертируется в собственность, собственность — обратно во власть. Это как доллар и евро, бумажки с виду разные, а доминирующая финансовая роль в мире одна. Есть территория. На ней есть ресурсы. Власть ими владеет. Но нет смысла владеть тем, чем не пользуешься. И власть раздает ресурсы своим фаворитам. Инструментом раздачи являются деньги. Совокупность людей, эксплуатирующих территорию, и называется властью (политической системой). Формы, да, могут быть разные, суть одна. Приведу пример, чтобы меня понимали не только экономисты. Если вам подарили квартиру — вы можете ее продать. Если вы купили квартиру — то вы можете ее подарить. В одной операции деньги участвуют, в другой — нет. Но речь идет об одном и том же: жилье есть ресурс, ресурсом кто-то распорядился, тем или иным образом.
Поэтому я всегда с такой усмешкой отношусь к завиральным теориям о разделении власти и собственности. Власть заключается в возможности использовать людей и распределять материальные ценности. Деньги делают ровным счетом то же самое. То есть это две стороны одной медали. Понимая все это, мы понимаем возможность геноцидного произвола в распределении благ и ресурсов территории. Если человека ограбили разбойники, то он идет жаловаться государству. А если человека ограбило государство — то куда и кому ему жаловаться? Цивилизация, конечно же, выстроена на представлениях о некоей Небесной справедливости, которая и выше и авторитетнее земного «Верховного суда». Не будь этого — человечество никогда не вышло бы из первичной стадии звериного произвола и самодурства. Но в то же время загробный суд — он по определению за гробом. А «перед гробом» — верховная власть, которая присвоила себе право ни перед кем в этом мире не отчитываться. И если государство решило уничтожить одну свою часть в пользу другой своей части (а именно это и происходит 30 лет у нас на глазах по всей Евразии) — кто помешает? Все очень просто, и связано с алчностью куда больше, чем с кровожадностью (хотя элемент садизма элит никто не исключает). Совокупность благ на территории может расти или сокращаться, но в каждый конкретный момент времени она составляет ограниченную величину. Политика вытесняющей концентрации быстро находит поддержку (и очень активно-агрессивную) в кругах получателей благ. Им не нужно слов и теорий, они своими глазами и на своей шкуре все познали. Убедить тех, кто вкусил человечины, вернуться назад в травоядный СССР, где всем давали примерно поровну (и оттого всем мало) — нереально. Любовь к мясному рациону очень быстро развивается в гоминиде, изначально, как уверяют антропологи, травоядной. И когда вы попытаетесь вернуть общество к какой-то, самой приблизительной и условной справедливости — гоминиды-каннибалы вам шею свернут. Шансы у цивилизации появляются только тогда, когда политика вытесняющей концентрации богатств выбрасывает за борт жизни подавляющее большинство граждан. То есть когда объемы потребления «успешных» стремятся к бесконечности, но количество этих «успешных» — стремится к нулю. Тогда и начинается движение за демократизацию потребления, в котором проявляется религиозный мотив «относиться к другому, как к самому себе». Тогда становятся популярны идеи жить вместе с другим, а не вместо другого. Конструирование человеческой цивилизации, путь прогресса (как социального, так и технического, который без социального попросту не нужен) — штука трудная и сложная. И опасная. Какой бы аспект конструирования цивилизации мы не взяли — там и затраты, и риски большие. Возьмите узкую отрасль прогресса — самолетостроение. Самолет еще не летает — а сколько он уже сожрал денег, труда, времени, пока его собирают (особенно если новая модель)!
А вдруг он вообще не полетит?! А вы много лет учили инженерные науки, чтобы его строить, столько материалов и рабочих часов потратили. Кто вам деньги вернет за не полетевший самолет? Кто вам годы жизни вернет, отданные этой мечте? Ладно, дальше: построили. Он полетел. С летчиком-испытателем на борту. В полете что-то пошло не так, и самолет гробызнулся. Вместе с летчиком-испытателем. Погиб храбрый, достойный, высоко-квалифицированный человек. Из-за того, что вам в свое время приспичило построить новую модель самолета! В принципе, строительство социализма отличается от самолетостроения только широтой и масштабностью. А больше — ничем не отличается. Тоже конструируем новую модель — только не аэробуса, а общества. Тоже тратим немеряно труда, времени, ресурсов — на подготовительном этапе. Тоже рискуем допустить ошибку. А вдруг не полетит? А вдруг полетит, но упадет и летчика убьет? Как нам быть? Сложить руки и ничего не делать? Забыть о небе и ездить только на деревянной арбе с эриваньским осликом? Но ведь выбор антисоветчины в этом и заключается: осудить конструирование нового, вечно ездить на первобытной арбе примитивного рынка — «оно надежней, да оно и тише». Я к чему все это? Те, кому кажется, что они выигрывают на социальном каннибализме современности — по большому счету, заблуждаются. Большая, настоящая, человеческая жизнь отнята не только у тех, кто проиграл, но и у тех, кто, с виду, выиграл. Победитель получает весьма сомнительный приз — жизнь животного, гиены на куче падали. Обжираясь на этой куче, вспомните, что в могилу с собой все равно ничего не унесете. Бесспорно и другое: гнусное поведение человека карается вырождением потомков. Существуют до конца еще не понятые, но уже вполне отслеживаемые генетические механизмы передачи греха в виде увечья. Обратите внимание, как много детей-калек или нелепо погибших детей у тех, кто купается в золоте и славе! Как говорит киноклассика — «здесь в город только одна дорога». И у цивилизации, у прогресса — тоже только одна дорога: возложить ответственность за всех на всех. Этого требуют от нас все мировые религии, на этом сформирована мораль, это отражается в формационной смене исторических форм. Прогресс и цивилизация — это увеличение ответственности человека за жизнь и благополучие других людей. Никаких иных форм проявления цивилизованности в экономике не существует. И чем раньше это поймут те, кто надеется сыграть на геноциде («сыграть в ящик», в итоге) — тем лучше для человечества» (Авагян).
Как видите, Авагян здесь рассказал не только о настоящем, но и о будущем. Автору осталось лишь добавить сюда пару слов о «предохранительных клапанах» (а больше и не надо, мы здесь уже говорили о них). Первый клапан должен облегчить доступ всех граждан России к деньгам, с одной стороны, и предотвратить появление излишек денег у некоторых из них, с другой стороны. И этот клапан — единый банк России под управлением государства и пропорциональный налог, как на доходы, так и на расходы каждого гражданина страны с верхней планкой в пятьдесят и двадцать пять процентов, соответственно. Второй клапан — это организация Открытого Мирового Банка торговли на территории России, Индии или Китая, объединяющего все страны мира за исключением англосаксов (США, Канаду, Великобритании и т.д.) и оперирующего валютой с частичным обеспечением золота. Только оба этих клапана вместе смогут обеспечить полную «отвязку» нашей экономики от доллара США, а также — евро, фунта стерлингов и всех прочих мировых валют, так или иначе связанных с долларом. Ну а после такой «отвязки» можно привязать и свою национальную валюту (новый рубль) к резервной валюте Банка торговли, частично обеспеченной золотом прямо на купюре. При этом нужно сделать ее металлической, например, из серебряного сплава, что не позволит финансовым властям проводить неконтролируемую эмиссию, так как новый рубль будет частично обеспечиваться серебром. И это станет третьим предохранительным клапаном, уже для национальной валюты.