Пару слов о будущей многополярности
А для начала статья от Ростислава Ищенко — «Ненасильственное» подавление украинства, как стратегия российской победы». «Проблема большей части людей заключается в том, что они видят мир в черно-белом цвете. Они готовы либо до беспамятства брататься с первым встречным, потому, что в данный момент их мнения по какому-то вопросу совпали, либо столь же лихо и принципиально ненавидеть «идейного противника». Люди не только сами не способны видеть и чувствовать полутона, но и не могут понять объяснений тех, кто этим искусством владеет. Поэтому мало кто может понять истинное искусство дипломатии, которая вовсе не призвана обеспечивать мир любой ценой, а должна выигрывать неначавшуюся войну мирными средствами, обеспечивая своему государству бесконфликтное преимущество над соседями в постоянно меняющемся мире. Даже из дипломатов единицы владеют этим великим искусством. Поэтому номинальных дипломатов в мире полно, а настоящих днем с огнем сыскать трудно. Революционеры всегда имеют преимущество перед эволюционистами в плане народной поддержки. Революционеры говорят о простых и понятных вещах: вот враг (нация, класс, сословие), враг не просто угнетает допропорядочных граждан, но пользуется несправделивыми преимуществами, поэтому его надо убить, а имущество разделить между всеми честными тружениками (представителями «коренной нации», «народом» и т.д.). Революционеры искусственно делят общество на агнцев и козлищ, провозглашая расправу с последними делом чести, доблести и геройства, фактически заталкивают общество в искусственно создаваемую ими гражданскую войну. Но поскольку такой подход соответствует глубинным архетипам общества, оно с радостью воспринимает революционную пропаганду. Так побеждают все революции. Так победил майдан. Противники майдана, в большинстве своем, рассматривали его сторонников, как ошибающихся «блудных сынов», которых надо исправить, а сторонники майдана считали его противников эсхатологическим злом, которое надо уничтожить любой ценой, на этом основании отказываясь даже признавать их людьми. Но в этой силе революционеров заключается и их слабость. Не случайно давно отмечено, что революция пожирает своих детей. Дело в том, что расколов общество и построив свою власть на борьбе с врагом, революционеры вынуждены постоянно давать обществу нового врага. Иначе оно вернется в нормальное состояние и перестанет жить «идеалами революции», после чего наступит политический откат в нормальность, часто именуемый термидором, по аналогии с событиями Французской революции.
Хоть на деле термидор только начинает откат в нормальность, завершает же его либо брюмер, либо и вовсе реставрация (если проводящие реставрацию силы не пытаются вернуться в дореволюционное прошлое, что невозможно, но выстраивают новый мир на основе синтеза восстановленных традиций и произошедших изменений). В общем, даже, если революционеры, с упорством, достойным лучшего применения, пытаются удержать созданную ими революционную систему, бросая в молох террора все новые социальные группы, добираясь в конечном итоге до своих же бывших товарищей, все равно через 15-20 лет народ устает от постоянного революционного надрыва и появляется спрос на политиков, готовых на новом этапе вернуть утраченную стабильность. Революционеры, консервируя власть в своих руках, могут протянуть еще лет 15-20, но затем они либо сами начинают возвращать системе нормальность, либо система отвергает их (тех, кто не успел умереть раньше), либо происходит слом системы. Иногда, как в позднем СССР все три тенденции причудливо переплетаются, создавая невообразимые политические комбинации, вроде поздней горбачевщины, плавно перетекавшей в ранний ельцинизм. В полном соответствии с традицией черно-белого мышления, наше общество по вопросу о том, что делать с украинцами после победы, разделилось на две крупные фракции: которые можно условно назвать репрессивной и поощрительной. Сторонники репрессий далеко не едины внутренне и предлагают разные по жесткости варианты воздействия на сознание возвращенных России украинцев. Диапазон, от временного поражения в правах наиболее оголтелых нацистов, до расстрелов всех, кто воевал против нас и «перевоспитания» в ссылках и лагерях остальных, кроме тех, кто сможет предоставить убедительные свидетельства своей лояльности и потому сможет отделаться «простым» поражением в правах. Независимо от степени своей кровожадности представители репрессивной фракции всегда предлагают революционное решение проблемы. Наиболее грамотные из них понимают, что фактически предлагают после победы во внешней войне развязать на новых территориях уже войну гражданскую. Но ими движет жажда мести и уверенность в том, что проигравшие внешнюю войну присоединенные украинцы не смогут оказать серьезного сопротивления, а с мелкими эксцессами можно не считаться. В целом надо признать, что это, хоть и мало чем отличающийся от практики украинского русофобского нацизма (только вывернутой наизнанку), но все же достаточно действенный метод решения проблемы. Но весьма затратный.
Репрессии, так или иначе, затронут миллионы людей, значит, для их проведения также надо будет задействовать аппарат, насчитывающий как минимум сотню, а то и пару-тройку сотен тысяч квалифицированных исполнителей. Все это – ресурс, который придется оторвать от производительного труда и поставить на довольствие. В конечном итоге даже казнь стоит денег, а массовые казни влетят в копеечку, не говоря уже о массовых ссылках, поражениях в правах и т.д. Фактически в рамках одного государства придется создавать две параллельные системы, что всегда дорого и неэффективно. Впрочем, предложения сторонников поощрительной фракции вместо решения проблемы лишь создают ворох новых проблем. В целом, они утверждают, что нельзя покушаться на право нации (пусть до конца и не сформированной) завершить собственное оформление. Поэтому, Россия, мол, буквально обязана создать все условия для развития на новых территориях (а то и во всей стране) украинской культуры, обеспечить возможности желающим изучать историю Украины, ее литературу и язык и чуть ли не право широкой автономии предоставить. Они, конечно, оговариваются, что историю Украины надо изучать не бандеровскую, а «правильную», что литературные произведения и авторов надо жестко отбирать и т.д. Но все равно речь идет об изучении украинской истории, украинского языка и украинской литературы, в противовес российским. Главная же их ошибка заключается в том, что признавая право на существование украинской нации, они, тем самым, не замечая того, отрицают право на существование русских. Ибо украинцами становятся только бывшие русские, остальные (пуштуно-украинцы, грузино-украинцы и т.д.) лишь принимают правила проживания, устанавливаемые украинцами на своей территории. Именно поэтому основная претензия украинских (проживающих на Украине) родственников к своим русским братьям и сестрам (проживающим в России) заключается в том, что те почему-то не хотят стать украинцами и разрушать Россию. Поэтому предложения поощрительной фракции, может быть и соответствуют формальным абстрактным «общечеловеческим ценностям», которым никто никогда не следовал по причине отсутствия «общечеловечества». Человечество разделено на нации и государства, до полного единства ему еще очень далеко, а пока существует разделение, существует и конкуренция, в том числе недобросовестная. Итак, с репрессивной фракцией необходимо согласиться в том, что украинство, как явление должно быть ликвидировано в кратчайшие сроки. Но с поощрительной фракцией также придется согласиться в том, что предлагаемые сторонниками репрессий методы слишком затратны и опасны для самой России, так как разжигают в ней латентную гражданскую войну и революционизируют общество, предлагая ему чисто революционный (силовой) метод решения сложной проблемы, требующей аккуратного подхода.
Можно ли найти решение этой проблемы, не прибегая к методам прямого подавления? Я считаю, что не только можно, но и нужно. Сторонники репрессивных (революционных) мер забывают или не желают понять, что нам необходимо искоренить украинство, но по возможности сохранить демографический ресурс, которого у нас и так мало. Другими словами, не оформившийся окончательно этнос должен исчезнуть, а люди, его составлявшие, должны остаться и стать русскими. Я не случайно упоминал об особенности работы тех редких (во всей всемирной истории редких) дипломатов, которые действительно были дипломатами в классическом понимании этого слова. Пословица говорит, что язык дан дипломату, чтобы скрывать свои мысли. Вот и мы совсем не обязаны докладывать населению Украины, каким мы видим их будущее и как хотим его организовать. Наоборот, разного рода рассказы о том, как надо подвергнуть репрессиями всех, кто на Украине родился или жил, или умер, лишь усиливает сопротивление, ожесточая сопротивляющихся. Можно, конечно, радоваться, что мы убиваем больше оголтелых бандеровцев, но (даже если забыть, что далеко не все они бандеровцы), надо помнить, что хоть составят наши потери десять к одному, хоть двадцать к одному, хоть тридцать к одному – все равно, чем дольше мы будем убивать украинских солдат и чем больше их убьем, тем больше потеряем своих. Нам выгоднее, чтобы они начали массово сдаваться и разбегаться, не желая воевать и гибнуть за проигранное дело. Для этого, среди прочего, надо, чтобы они поверили, что у них нет никакой личной заинтересованности в войне и что независимо от ее исхода им не станет жить хуже, а скорее всего будет даже лучше. Как минимум, они, в отличие от тех, кого уже убили и еще убьют, будут жить. Режим Зеленского часть задачи за нас выполнил, закрыв границы в ЕС для мужчин всех возрастов и пытаясь наладить поставку из Европы тех потенциальных рекрутов, которые успели туда сбежать раньше, чем граница закрылась. То есть, Европа для них закрыта. Украина им не предлагает ничего, кроме как пойти и погибнуть. Россия предлагает плен. Но у них возникает вопрос: кем они будут после плена? Россия присоединит территории, на которых они жили, и должны будут жить впредь. Значит, именно Россия и будет решать, как они будут жить и каким объемом прав пользоваться. Естественно, когда они читают (а они читают) предложения представителей репрессивной фракции о том, что всех кто служил в ВСУ и других украинских силовых структурах надо казнить или дать им огромные тюремные сроки, у них возникает вопрос: а стоит ли сдаваться на таких условиях? Может еще повоевать – глядишь, какую-то часть Украины удастся отстоять, и жить там по своим правилам. Кстати, часть репрессионистов-революционеров не против, чтобы так оно и было (как они говорят, «лишь бы к нам не лезли»).
Я считаю, что пропаганду репрессионистов-революционеров стоит максимально сократить. Многие из них, кстати, являются сторонниками введения военной цензуры. Вот в рамках осуществления их желаний, с них можно было бы и начать. На Украине должны слышать, что жители новых территорий, получившие российское гражданство получат все права российских граждан, без изъятия (даже, если «новой территорией» станет Львовская область). В том числе, я бы особенно нажимал на то, что российская Конституция жестко защищает национально-культурное своеобразие. В стандартном украинском мозгу должна возникнуть благостная картинка, возвращения УССР, когда далекий союзный центр занимался развитием экономики республики, вкладывая в нее громадные средства, а вопросы языка, культуры, литературы и искусства целиком находились в компетенции местных властей, успешно выращивавших будущую националистическую «элиту» на советские деньги. Поскольку Европа закрыта, а выбор в пользу Украины означает смерть, они выберут сытую жизнь с фигой в кармане, пусть и ценой утраты формальной независимости. Тем более, что будут надеяться на реванш, который должен быть подготовлен на российские же деньги. Но «обещать не значит жениться». Выполнять обещания можно по-разному. Главное выполнить их буквально, чтобы не к чему было придраться. А если действительность после выполненных обещаний не вполне соответствует или вполне не соответствует чьим-то ожиданиям – это проблема неадекватности ожиданий или ожидавшего. Люди вкладывают в одни и те же слова разные смыслы и этим надо разумно пользоваться, используя такие формулировки, которые позволят украинцам вообразить одно, а нам создать совсем другое, но формально то же самое, что они вообразили. Обычному человеку трудно понять, почему содержание отличается от ожидаемого, если форма, с его точки зрения, правильна. Но мы не обязаны ничего разъяснять, а винит человек в таких случаях, как правило, местных исполнителей (то есть своих же украинцев, что дополнительно ослабляет украинство).
Независимо от того, сколько регионов войдет в состав России, войдут они как отдельные регионы, каждый со своими особенностями, а не как единая УССР. То есть, общеукраинской власти, которая озаботилась бы вопросом подготовки ползучего реванша за российские деньги, просто негде будет состояться (по крайней мере, в пределах России, что будет за пределами временно – уже не наша проблема, хотя потом обязательно станет нашей, поэтому лучше брать все, а реально возьмем все, что сможем). В отдельных общинах тенденции к сохранению украинизма будут сильнее, чем в других. Формально препятствовать им не надо. Действовать надо строго в рамках Конституции. Хотите украинскую школу – пожалуйста, но соберите для этого достаточно детей, родители которых хотят учить их на украинском. Вам для этой школы нужны преподаватели украинского языка и литературы, а также украиноговорящие предметники – у вас есть региональный бюджет, за счет которого вы можете в региональных ВУЗах развернуть подготовку нужных специалистов. А у МГУ нет причин открывать соответствующие кафедры, так как отсутствует достаточный общероссийский спрос – проблема чисто региональная, а то и местная. Учебники тоже напечатает местный бюджет, только напишут их специально подобранные люди, чтобы украинизированный ребенок на доступном ему языке получал информацию о том, что вообще-то он русский, просто последнее поколение его предков впало в ересь украинства, чем серьезно подпортило жизнь не только себе, но и ему (ребенку). Так как его украинизированной образование дальше родного села, максимум района, не будет востребовано. Русскость же открывает невиданные перспективы для карьеры на госслужбе, занятия литературой и искусством или бизнесом, как в пределах России, так и за ее пределами. Государственная пропаганда должна будет активно внедрять в мозги простую мысль: украинец – русский, чей горизонт ограничивается околицей родного села и ближайшим лесом. Человек с необходимым и достаточным уровнем интеллектуального развития из украинства быстро вырастает в русскость, даже если ему не повезло родиться в украинизированной семье. При серьезном подходе к делу, украинство начнет обвально сокращаться на всех новых территориях без всяких репрессий, а через двадцать-тридцать лет украинские школы и кружки хорового пения и вышивания останутся лишь как безобидные реликты. Более того, они будут даже полезны, так как станут своего рода «медовой ловушкой», куда потянется вся недобитая бандеровщина. Компетентным органам не надо будет прилагать особых усилий, для выявления всех потенциально нелояльных – достаточно будет иметь списки выпускников соответствующих школ (сведения о родителях школа тоже всегда собирает).
Есть еще один момент – репрессия по признаку украинскости убеждает человека в том, что украинскость существует, что государство ее боится, так как прибегает к репрессивным мерам для подавления. Это даст многим повод гордиться принадлежностью к украинству и хранить его в душе. Самых умных репрессия загонит в подполье, заставит мимикрировать и пробиваться в органы местной и центральной власти, чтобы, получив соответствующие полномочия, возрождать и продвигать идею украинства (опять-таки за счет России). Гордиться же тем, что ты или твои предки оказались достаточно глупы, чтобы не суметь стать русским и продолжать коснеть в убогом сельском украинстве будет трудно. В 70-е – 80-е годы представители украинского села, попав в русскоязычный город, первым делом учили русский язык. Без этого у них не было никаких перспектив даже в УССР. Заметьте, их никто не заставлял – сами рвались. В общем, необходимо понять, что истребление украинства не равно истреблению украинцев. Наоборот, отдельные экземпляры этой тупиковой ветви развития русского народа могут быть полезны для демонстрации адекватной части общества бесперспективности украинского пути. Петлей, пулей и тюрьмой искореняются преступники. Желание принадлежать к другой нации (пусть ты в ней не родился, и создали ее искусственно) преступлением не является. Поэтому, несмотря на всю опасность украинства для России, мы не можем в этом случае прибегать к репрессивным (силовым) мерам, как минимум до тех пор, пока конкретный человек не начинает использовать для продвижения идей украинства преступные методы. Действовать надо не менее жестко, но более тонкими, более изощренными методами. Идеальный результат будет достигнут тогда, когда перековавшиеся бывшие украинцы будут искренне благодарны нам за искоренение украинства и сами начнут умучивать своих бандеровцев. Конечно, такой подход требует, куда больших интеллектуальных усилий и куда лучшей подготовки, чем простой расстрел в силу революционной целесообразности, но человек потому и стал хозяином планеты, что разум побеждает тупую силу. Играющий на полутонах легко побеждает черно-белое видение, давая ему желаемое, всего лишь немного скорректированное» (Ростислав Ищенко). Как ни крути, а Ищенко ПРАВ, украинство, по большому счету – та же самая идеология, что и любая другая, и бороться с ней надо идеологическими же способами. Любое силовое воздействие эффективно только против другого силового действа. В гомеопатии данный принцип обозначается весьма просто: «Подобное лечится подобным», хотя аллопаты и не согласны с этим (тем хуже для самих аллопатов).
В любом случае, если предложить людям более привлекательную идеологию (по сравнению с привычной), они очень быстро «перекуются». Другое дело, что у России вообще нет никакой идеологии, более того, государственная идеология запрещена Конституцией. Тем не менее, народная идеология (смотри предыдущую главу) всегда сохраняется, и действует она ничуть не менее эффективно, чем государственная. И помешать ей может только КОМАНДНАЯ ИДЕОЛОГИЯ, присущая нынешней властной элите России (хотя, согласно действующей Конституции, как бы нет и ее). Ну а теперь, рассмотрев отдельный конкретный вопрос взаимодействия различных государств (в данном случае России и Украины), можно и нужно посмотреть на мир более глобально. И в этом нам поможет Дмитрий Косырев со своей статьей – «БРИКС больше не будет». «Открывающийся сегодня 15-й саммит БРИКС в Южной Африке положит долгожданный конец неумеренным восторгам и столь же неумеренным страхам насчет взрывного расширения этого переговорного механизма. Прекратятся за ненадобностью медиадиверсии насчет того, кто из пяти стран хотел оказаться в неожиданно разросшейся компании единомышленников, а кто этот процесс тормозил. И начнется тяжелая работа. Неважно, станет ли некоторое число новых стран полноценными членами клуба прямо в Йоханнесбурге, или (скорее всего) для их вступления будет назначен годовой переходный срок. Все равно будет тяжело. Для начала самого БРИКС больше не будет. Напомним, что эти пять букв взяты из названий стран, туда входящих: Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка. Оценки численности желающих к нам присоединиться — от 22 до 40 государств. Очень много букв. Все минувшие 15 лет нам было хорошо. БРИКС был клубом мировой элиты. Общая идея состояла в том, что за каждым из пяти членов стоял какой-то регион, какая-то группа стран, которые необязательно своего лидера безоговорочно любили, но хотя бы признавали факт, что это центральная, системообразующая часть того или иного региона. Что будет сейчас — неясно. Оставить за пятью основоположниками право вето? Это не понравится всем прочим. Кстати, а как вообще принимать решения: раньше действовало правило консенсуса, но консенсус двух с лишним десятков государств — это сложно, еще не хватало кого-то к нему принуждать, как это бывает в НАТО или ЕС. А если голосовать, то как: требовать простого большинства или двух третей? Устава такого пока, понятное дело, нет. Дело в том, что быть лидером не очень удобно, по крайней мере, в сегодняшнем — переходном — мире. Сам феномен БРИКС с его мощным рывком к расширению как раз и говорит, что подавляющая часть мира никаких лидеров не желает, а желает жить так, как каждый хочет: к этому пока и сводилась общая идеология «пятерки».
Даже как-то неудобно повторять, что феномен западного альянса, ведомого за кольцо в ноздре слабеющей Америкой, вызывает у большей части мира смесь ужаса и жалости. Так что в обозримой перспективе у нашего Глобального Юга одного лидера не будет — нет, даже Китай таковым не станет. Но при этом отказаться от сближения странам вряд ли удастся, даже если Индия или Бразилия действительно не очень хотят расширения БРИКС и даже если бы все пятеро этого не хотели. Дело в экономике. С альянсом или без страны Глобального Юга явочным порядком все больше торгуют друг с другом. Вот только что опубликованная статистика из Китая: за прошлый год эта страна увеличила объем своей торговли с прочими четырьмя членами «пятерки» на 17 процентов. За первое полугодие 2023-го — на 19,1 процента. Заметим, что раньше структура торговли Пекина с миром была такой же, как у всех прочих: она ориентировалась на США и Европу. Но когда торговлю или финансы превращают в оружие (неважно, против кого), то с этими превращателями (что логично) прекращаешь иметь дело, переходишь к более безопасным и предсказуемым партнерам. И то же относится к прочим странам БРИКС, даже таким, кто, как Индия, старается ни с кем чрезмерно не ссориться. Все оказываются, просто вынуждены, например, совершать какие-то операции в национальных валютах, а этот процесс ведет к созданию многосторонних платежных систем и прочей финансовой инфраструктуры. БРИКС заявлял о необходимости таких мер, и даже многое делал для них — вот сейчас и получает неожиданный приток новых участников этого разговора. Но если бы БРИКС и не было, кто-то другой взял бы на себя роль такого лидера. То есть Запад сам развалил глобализацию, прежде всего, в экономике, и прочий мир сейчас приступает к восстановлению глобализации, но нормальной — с правилами, одинаковыми для всех. Причем, такими правилами, чтобы никого не давили и не пригибали к земле. Процесс будет бурным, сложным, непредсказуемым. Растянется на годы или десятилетия. В нем будут участвовать страны с неожиданными идеями, причем, не всегда любящие друг друга. Собственно, речь идет о создании новой структуры мировой экономики и политики, при том, что никто сейчас не знает, какой она будет, и никто не заставит других принять свою концепцию. Ну а БРИКС сделал свое дело — запустил этот процесс 15 лет назад — и теперь может уйти, точнее, превратиться в нечто более объемное и влиятельное. По сути, в центральную несущую структуру нового миропорядка» (Дмитрий Косырев). А главное, у нового образования, которое появится вместо БРИКС, уже есть зачатки своей собственной ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ (главная основа объединения) – многополярность будущего мира. Ну а все необходимые надстройки над этим фундаментом обязательно появятся, рано или поздно. И появятся эти надстройки по велению «коллективного разума» не западного мира, а не его подсознания. Вот что по этому поводу думает Xommep — «Про подмену логики эмоциями».
«В комментариях к предыдущей статье подсказали тему этой статьи — почему манипуляторы эмоциями (читай — культ-работники) становятся властителями дум, ведь эмоции не равны логике?.. Как ни странно, но в общем случае это не так; для большинства населения эмоции подменяют собой логику поведения и вообще мышления. Прозвучало обидно, попробую показать, откуда такие выводы космического масштаба. На тему эмоций много где писал — и про высшие и низшие эмоции (интересная и важная тема в контексте данного вопроса), и даже про логику и эмоции уже было. Но вроде бы показывал, как это работает, как эмоции подменяют собой логику. Для мыслящего человека звучит жутковато и попахивает расчеловечиванием, но, увы, такова логика не только обывателя, но и Системы в целом. Чтобы два раза не вставать, начнем с определения: Логика (др.-греч. λογική — «наука о правильном мышлении»; «способность к рассуждению»; от λόγος «учение, наука») — нормативная наука о законах, формах и приемах интеллектуальной деятельности. Основная цель логики и ее функция: сохранить в неизменном виде законы выведения последующих утверждений из предыдущих. При этом истинность выводов, зависит только от истинности входящих в вывод утверждений, и от правильной их связи между собой. Изучая, как одни мысли следуют из других, логика выявляет законы мышления. В частности, этим словом может называться следующее: в процессе мышления — когда говорится о логичном и нелогичном мышлении, где последовательность утверждений соответствует изученным в логике схемам, в отличие от полностью бессвязных и рассуждений по аналогии с произвольными понравившимися автору образами или стереотипами. Как мы видим, логика в повседневном (не научном) виде связана с систематизацией и осмыслением происходящих процессов; т.е. логика накрепко связана с осознанностью мышления. Часто в своих статьях обзываю людей обывателями, и упоминаю обывательскую мораль; имеются в виду не простолюдины и их «облико морале», а как раз примерно пациенты данной статьи — граждане, мыслящие не тем местом, и соответствующая этому мышлению картина мира. «Если очень хочется, то можно» — вот как раз примерно про эту категорию братьев наших меньших. Обидно, но сейчас попробую показать, что это не только обидно, но еще и больно. Скорее всего, мой журнальчик в 146% читают люди с аналитическим мышлением; собственно, он и состоит из попыток логического анализа иногда вполне гуманитарных вещей, который обычно ему не подвергаются. Да и сам я работаю в IT и постоянно общаюсь с программистами и аналитиками, так что мышление профессионально деформировано — раз все вокруг мыслят логически, значит, все вообще мыслят логически. Хорошо, что жизнь все же разнообразна, и постоянно подкидывает примеры обратного. Вплоть до того, что один и тот же человек, в одной области мыслящий логически, в другой начинает вести себя не-логично.
Чтобы не забыть, сделаю очевидный дисклеймер — здесь можно было бы противопоставить технический подход гуманитарному; термин «гуманитарий» в последнее время приобрел фактически ругательный оттенок, но я уже ранее писал, что проблема не в самих гуманитариях как таковых, а в определенной безнаказанности этой сферы деятельности вообще. Произошла подмена понятий; если техника не позволяет обращаться с собой, как дебил; малейшая ошибка может привести к катастрофе (Луна-25 не даст соврать); тогда, как в гуманитарной сфере есть масса жанров и целых отраслей, где критерии оценки толком не определены; это примерно вся культ-просвет-сфера. Так что говорим «гуманитарий», подразумеваем «проф-непригодность»; хотя, повторюсь, это подмена понятий, и гуманитарии в хорошем смысле тут не виноватые. Вернемся к обывательской морали и ее псевдо-логике, построенной на эмоциях. У коллег по философскому цеху от таких допущений может и пригореть; поведение, построенное на эмоциях, называется а-логичным; то есть оно противоположно логическому мышлению и поведению. Но ведь о том и речь, что масса граждан считает, что они поступают правильно, и в «своей логике» они по-своему правы. Хотя и мыслят при этом не-логично, а эмоционально. То есть здесь под «логикой» подразумеваю стратегию мышления и поведения, хотя это и не совсем верно. Логике присуща последовательность; если из А следует Б, а из Б следует Ц, то из А следует Ц; и все такое. Эмоциям присуща импульсивность — сегодня мне нравится А, завтра Б, послезавтра Ц, без какой-либо взаимосвязи. И тут тоже логика может противоречить эмоциям. Почему вдруг «может», если только что было про противоположность… Потому что, как писал выше, эмоции бывают разные — высшие и низшие; и с высшими эмоциями все не так однозначно, как с низшими. Поясню. Казалось бы, почему вообще человек мыслит эмоционально, а не логически — это же тупо, и на грани скатывания в животный мир; вы будете постоянно получать от жизни подачи со всех сторон; как муха у приоткрытого окна бьется в стекло, хотя выход — в доле секунды полета. Не только лишь всем понятно, что логический подход требует не только интеллектуальных усилий, но и энергозатрат; если думать над каждым шагом, и времени не хватит, и энергии. И если вы находитесь в не-противоречивом культурном пространстве, то высшие эмоции помогут вам принимать верные решения, не приходя в сознание, на культурном уровне; вы не будете допускать Зла и двигаться в сторону Добра, даже не особо задумываясь о горних материях, в буквальном смысле на эмоциональном уровне. И культура здорового человека как раз и предназначена для формирования такого пространства. Правда, боюсь, у меня плохие новости — в современном мире такой культуры нет, и не предвидится; культура вообще подменена искусством, которое совсем не про это; тили-тили, трали-вали. Поэтому там скорее наоборот, расчеловечивание и провоцирование эмоциональной псевдо-логики, вместо разумного-доброго-вечного.
Поэтому, увы, высшие эмоции — это что-то из другого, лучшего мира и более развитых цивилизаций; в современной анти-культуре принято апеллировать к низшим эмоциями, иногда даже под видом высших, хотя многим понятно, что это брехня. Например, существование такого вида деятельности, как реклама, прямо противоречит логическому мышлению и предназначено для провокации эмоциональной реакции на внешние раздражители. Тем же занят и упомянутый выше культ-просвет; вместо образования и воспитания (читай — формирование высших эмоций) — сплошной цирк с конями; ну, у меня весь журнальчик про это, уже самому надоело. Именно в этом месте кроется основная слабость эмоционального подхода в целом; основанного и на высших, и на низших эмоциях. Если у вас в голове не принято делать логические выводы (дано, следует, доказать), то вы будете идти на поводу у собственных эмоций; не вы управляете эмоциями, а эмоции управляют вами. И, что самое печальное, существует целая орда народу, специализирующаяся на манипуляциях эмоциями, это в буквальном смысле информационные паразиты, питающиеся за ваш счет (часто опосредовано), которые не дают вам ничего полезного, кроме перегрузки собственными эмоциями; хотя вам может показаться, что это — ваши эмоции. Заблуждение. Вами просто манипулируют. И я утверждаю, что ради этого все и писалось. Современная «культура» в широком смысле направлена на провокацию именно подобного образа мышления, от коммерческой рекламы до политической (голосуй сердцем, не рефлексируйте и все вот это). Про культ-просвет уже и молчу — кроме выжимания эмоций, никакой практической пользы от любых массовых «культурных» артефактов современности не заметно. Кто-то получает за это бабло на карман, а что получает обыватель? Чужие эмоции? Вот спасибо. И тут пора снова вернуться на тему Добра и Зла, которую поминаю почитай что в каждой статье. У современников этих понятий нет, их заменила личная Выгода — что мне выгодно (в т.ч. нравится), то и хорошо, и наоборот. Более того, вопросы Добра и Зла поднимать в «приличной компании» сейчас моветон — у каждого они свои; что вполне логично, если Выгода у всех своя, и Добро и Зло тоже персональные. А теперь не будем останавливаться, и… разберем эти самые Добро и Зло с логической точки зрения. У термина Добро много значений, например: в житейском смысле термин «доброе» относится ко всему, что вызывает у людей положительную оценку либо ассоциируется со счастьем, радостью, любовью тех или иных людей, то есть становится близким релевантному понятию «хорошо». То есть в обывательском смысле Добро сводится к «нравится»; а Зло, соответственно, к «не нравится». А это уже, получается, вкусовщина.
Правда, не только лишь все, что как минимум у термина Зло наполнение немного отличается от житейского, обывательского смысла. Зло в не-религиозном смысле — выход за рамки дозволенного. Да и у термин Добро можно трактовать не только с эмоциональной, но и с логической точки зрения — как (общие) цели. Если логически поставил себе цель (построить дом, вырастить сына и т.д.), то действия и события, приближающие эту цель, ты автоматически (эмоционально) начинаешь воспринимать как Добро; а мешающие этому — как Зло; хотя это эмоциональное поведение. Зло — это рамки, за которые нельзя выходить даже в добрых целях. Поясню. Показанное выше — это предельно упрощенное «персональное» видение Добра и Зла; по-хорошему это вообще так не называется, поскольку эти понятия — не персональные, а общественные, социальные. И если слегка расширить эти понятия — хотя бы на уровень семьи, хотя это тоже сильное упрощение — то Зло можно определить как нечто, что вредит семье. Это — слишком большое упрощение, повторяю, и, тем не менее; Добро — это наша (семейная) цель, а Зло — все, что нам всем (в том числе любому) может повредить. И если нам нужно, например, построить дом, то мы не будем ради этого продавать дочку Машеньку на органы или в бордель, потому что это — Зло; и это понятно на эмоциональном уровне. И если наша цель — вырастить сына, то мы не будем воспринимать отложенные заначки на его образование, свадьбу и т.д. как Зло, хотя нам, возможно, хотелось бы их пропить/прогулять прямщаз, а не это все; поскольку это прямо не вредит, а цели соответствует. И если кто-то сорвется и таки прогуляет их, это будет Злом для всех — не только потому, что задача откатилась на исходную, но и всем остальным снова придется откладывать, т.е. нанесен общий вред. И точно так же это все должно работать на более высоких уровнях организации Общества… если бы оно было, это самое Общество. Благодаря навязанной современникам системе ценностей Добро и Зло подменены личной Выгодой, так что никаких общих целей и задач у нас по определению быть не может. Если мы согласны, что «все нормально», то любая общая задача будет автоматически разделяться на сумму мелких выгод, каждая из которых будет стремиться максимизировать себя, а не эту самую общую задачу; грубо говоря, каждый будет стараться пропить/прогулять общую заначку из примера выше. То есть для современников нормально… Зло в широком смысле этого слова. Да, Зло легитимизировано. И эмоциональная псевдо-логика в этом деле будет выступать на стороне этого самого Зла, перетягивая на себя общее одеяло, потому что «мне же нравится, значит, можно». Поэтому-то в традиционных культурах обывательская мораль всегда порицалась. А вот у «продвинутых» современников почему-то стала нормой жизни. Надеюсь, теперь станет понятнее, почему наша жизнь не становится лучше, несмотря ни на какие мегагерцы и терабайты» (Xommep, Тарас Выхристюк).
Автор этого сайта, в общем и целом, согласен с Хоттером, однако не согласен с его главным выводом – необходимости мыслить только логически, то есть, разумом. Чистый разум – это Сатана, а чистое подсознание (одни эмоции) – это Животное. Бог же – это абсолютное равенство и разума, и подсознания, более того, это их синхронная работа (автор, по примеру Юнга, назвал такое мышление «синхронистическим»). Только такое мышление и может помочь современному человечеству вылезти из его нынешнего супер-кризиса – цивилизационного, культурного, экономического, политического, военного и т.д. и т.п. Равно, как и создать новое объединение равноправных государств, вместо нынешнего объединения БРИКС, или остановить кровопролитие на Украине. Ни логике (разуму), ни эмоциям (подсознанию) поодиночке с этим не справиться. Увы, нынешние властные элиты разучились мыслить «синхронистически» (они отдают предпочтение логике), а потому, путь построения многополярного мира будет очень непростым, да и война на Украине быстро не закончится, вот увидите. Но, рано или поздно, это обязательно случится. Что же касается абсолютного равноправия всех государств в новом объединении, то его наверняка не будет. В нашем мире не существует ничего абсолютного, и уж подавно его никогда не было, нет, и не будет в человеческих сообществах, где всегда есть лидеры и ведомые. Именно поэтому, автор и говорит о трех «вечных континентальных империях» (России, Индии и Китая), как о лидерах нового многополярного мира. Именно они и должны стать «постоянными членами» будущего многополярного сообщества с несколько расширенными полномочиями по сравнению с другими. И это – вовсе не гегемония, а здравый смысл. На этом и закончим.