Что такое эксплуатация и как ее не допустить
Окончание статьи Ал. Берберова — «Капсула времени: кому она не нужна?». «Суть-то понятна: человек, насмотревшийся комедий (впрочем, и без них вовсе тоже) – хочет, чтобы все проблемы решались легко, весело, игриво, и со смехом. Если проблемы в таком формате не решаются, то человек выбирает другого вождя, который обещает решать их именно так: в жанре и режиме комедийного действа. Раз-два – и готово! Рассказ о любом историческом событии должен становится смешным анекдотом – иначе это плохое историческое событие. Субъективная потребность в универсальной простоте и постоянной лёгкости делает попытки перенести сюжет комедии в объективную реальность бытия. На политические решения «перестройки» огромное влияние оказывал многолетний беспрестанный карнавал сатириков и КВН. Люди перепутали умное и «ржачное», «прикольное». По мере развития болезни – комедийный сериал «Слуга народа» попытались воплотить в жизнь, сделав комедийного персонажа реальным президентом Украины. Да и вся клоунада майданных демократий выстроена на фестивальности, эстрадности, шоу. Обобщая этот опыт, мы видим попытку потреблядей превратить тяжелую драму истории в легкую и беззаботную комедию, «поменять жанр» у жизни, с критического реализма на юмореску. Но жизнь не становится из драмы комедией. При попытке поставить жизнь, как легкий водевиль – жизнь из драмы превращается в жуткую и чудовищную трагедию. Люди умирают и умирают – не прекращая при этом кривляться и хохотать, и потому, не замечая, как вокруг падает труп за трупом… Материалист-смертопоклонник особым образом понимает задачи материально-производственной бережливости, энергетической экономности и финансовой оптимизации. С его точки зрения цивилизация и культура немыслимо энергозатратны, и поглощают энергии в разы больше, чем нужно на краткий период его единственной жизни. После которой – Ничто. И Нигде. И Навсегда. И пока дегенерат в толпе пытается надо всем поглумиться и все оборжать в застывшей маске вечно-ерничающей гримасы, бухгалтер наверху лихорадочно сокращает издержки, на короткой дистанции земной жизни поколения совершенно излишние (убеждаясь, какие же они огромные!). У человека задача куда-то доехать, один раз, с маленькой сумкой в руке, а ему подгоняют для этого карьерный самосвал, куда и в кабину-то по лестнице залезать нужно! Использовать такой самосвал как легковое такси – верх бесхозяйственности, говорит бухгалтер, да и просто очевидное неудобство!
Зачем мне туда ехать на БелАЗЕ, если бы мне вполне хватило для поездки малолитражного «фиатика»? Помимо всего прочего, у карьерного самосвала еще и скорость ниже, чем у малолитражки, и маневренность хуже… И все это можно очень весело высмеять на очередном КВН, ставшем любимой забавой толп! Мол, какие же дураки были наши предки: вместо того, чтобы жить для себя, жили для нас! Зачем им вообще было нас рожать?! Чтобы наши обкаканные пеленки нюхать и деньги на нас тратить? Мы такой ошибки, как у мамы с папой, не повторим! Самое заметное в потребительском обществе – предательство предков. Оно громкое и вонючее. Но самое роковое – предательство потомков. Оно менее заметно, тихо и малопонятно самим предателям. Но куда хуже, если сравнивать. Потому что предки, как ни крути, но УЖЕ были. А вот потомков, при таком отношении к жизни, может вообще и не начаться. Хотя, по большому счету, предательство предков и потомков потреблядями – две стороны одной и той же медали иуды. Это отказ от трехмерности времени в пользу плоской одномерности: нет прошлого, нет и будущего, есть только одно настоящее, краткие мы, и краткий миг вокруг нас. Это «убийство времени» имеет в современной потребляди две опоры: эмоционально-зоологическую и философскую. Безо всякой философии, и животному понятно – что не делать, конечно, легче, чем делать, не служить легче, чем служить, не работать легче, чем работать. Легкомысленному тунеядцу, уповающему на «авось» «экономических чудес» не нужна какая-то особая философия, чтобы порхать бабочкой-однодневкой. Ему обычно хватает простого согласия со своим спинным мозгом рептилии, простого соответствия поступков животным инстинктам. А если не хватает? Тут на выручку к Смерти приходит философия материализма и атеизма. Она дополняет животные потребности сбросить с себя груз культуры теоретической аннигиляцией всех потребностей, кроме животных. Материалист-развратник есть нечто большее, чем просто развратник, который бесхитростно идет за срамным удом, повинуясь древнему зову бездумной природы. Материалист-развратник порой даже вынужден себя и заставлять, понукать, делать через «не хочу» — ибо «так нужно» в его доктрине. Есть паскудник для обыденной житейской выгоды, а есть паскудник принципиальный. Паскудник принципиальный свое паскудство выставляет максимой всеобщего закона. Он не просто паскудничает, но и от всех окружающих настоятельно требует, чтобы они следовали за ним, как за гуру, за просвещенным, которому открыта великая истина. Не об этом ли говорил Ф.М. Достоевский, когда писал: «мы видим пример того, на что может решиться русский человек … Он может страшно упасть; но в моменты самого полного своего безобразия он всегда будет помнить, что он всего только безобразник и более ничего; но что есть где-то высшая правда и что эта правда выше всего» («Дневник писателя», 1873 г).
«Всего только безобразник – и более ничего» — отличная формула для бытового безобразника. Идейный же безобразник решительно настаивает, что не слабость суть есть, а сила. И что «ради любви к нам пошел он на муки», устраивая безобразие – как священнодействие, как радение, а не как банально-животное безобразие. И оттого бездонна пропасть между бытовым безобразником, упавшим во грех по слабости, без далеко идущих выводов, со смущением – и принципиальным безобразником, который ломает и себя и других, под принцип, избравший безобразие высшим смыслом жизни. Если бы потребляди поставили во главу угла деньги, личные доходы – то даже и это было бы полбеды. Так делали, если помните, пуритане, с их «протестантской трудовой этикой», уничтожив целые расы – но все ж не все человечество. Даже в кровавом ужасе английского пуританизма все же было какое-то будущее, не для всех, но для некоторых. В содоме потреблядства – будущего нет от слова совсем. Ни для рядовых, ни для избранных. Потреблядь – есть разлагающийся труп, решивший сплясать гопака на кромке могилы. Для него все шутка, смешная своей нелепостью, кроме мрака небытия. И не деньги ставит потреблядь во главу угла, а собственное блядство, карнавал, оргию «нон-стоп». Потому что безобразие в потребительском обществе – уже не слабость, но высшее достоинство, подвиг, радение в секте. Получается… тавтология! Цивилизацию нельзя продолжать, продлять – если ее не продолжать и не продлять. Если ее на себе закончить – то она на тебе и закончится. На эту истину-тавтологию локализм отвечает безумной верой в неких таинственных, мистических, незнамо-где-обретающихся «Хранителей». Суть в том, скажет вам Байден (если в его маразме наступит ремиссия), что эти таинственные «они» где-то там, я не знаю где – хранят все то, что я просрал. Я всю жизнь сволачивал все к себе, воровал, безобразничал, перестал читать, забыв даже и сложившуюся классику, не говоря уж о том, чтобы ее дополнить… Как и вы — вы же умный человек, сиречь думаете только о себе?! Но кто-то где-то, не знаю кто, не знаю где – хранил, оберегал и передаст потомкам все богатство накопленной за 5 тысячелетий человеческой культуры. Я с ним незнаком, и вы не знакомы, но давайте скажем ему спасибо, что он избавил нас с вами от функций передаточного устройства цивилизации! И все взял на себя! Так вот, читатель, я скажу вам грустную истину. Которую подлец Байден вам не скажет, даже если выйдет из маразма в ремиссию. Никаких отдельных от нас с вами Хранителей цивилизации нет! Или мы ее сберегаем, передаем потомкам – или нет ни ее, ни потомков. Невозможно целым народам пользоваться всеми благами цивилизации, свалив при этом бремя ее поддержания и развития неизвестно на кого! Или мы помним. Или мы забыли. Если мы забыли – то вспомнят только археологи, опять же, если они вообще будут после «темных веков» (а это вовсе не факт, что они будут). Никто, кроме нас – такова формула человеческой цивилизации. И давайте вдвоем, вы и я, о ней помнить!» (Ал. Берберов, научный обозреватель ЭиМ).
Короче говоря, потребители из русских получились не ахти, может быть, капиталисты получатся? И вот как на эту тему рассуждает Михаил Делягин — «Впереди русский глобальный цикл накопления капитала». «Капитализм как общественная система развивается в форме циклов накопления капитала. Каждый из таких циклов связан с доминирующими в его ходе типами социотехнологической организации — и со странами, сумевшими наиболее полно выразить эти типы. Начало капитализма знаменовал собой голландский цикл, а само его развитие шло в рамках сначала британского, а затем американского, ныне завершающегося цикла накопления капитала. Разумеется, каждый цикл связан со своей базовой технологией глобальной конкуренции — и с совокупностью соответствующих ей социальных и производственных технологий. Сейчас американский цикл завершается — как и сам капитализм. Эпоха доминирования США клонится к концу, и публично общающийся с призраками Байден на фоне его сменщиков будет казаться разумным и гуманным стратегом. Вместе с вопросом о конкретных механизмах и технологиях (опять-таки не только и ни столько производственных, сколько социальных) выхода из капитализма на повестке дня стоят и более фундаментальные вопросы: будет это только уничтожение накопленного ранее капитала или еще и новый цикл его созидания? Второе более вероятно, и не только потому, что капитал как явление шире капитализма (и раз он был до него, то, скорее всего, будет и после), но и в силу продолжения его трансформации: капитал как явление уже освобождается от денежной формы, становится все более тесно связанным со все менее отделимыми от своих творцов технологиями, в том числе социальными и организационными. Отказ от дешевого апокалиптизма позволяет надеяться на локальный прогресс, пусть и на начавшемся в ходе Большого разворота 1967−1974 годов нисходящем витке исторической спирали развития. При этом даже простое продолжение капитала — это не только разрушение его старых форм, очевидное его современникам, но и невидимое нам до поры накопление капитала в качественно новых формах, во многом не воспринимаемых нами как формы капитала. Сегодня все внимание человечества приковано к Китаю: ожидание связанного с ним нового, азиатского цикла развития капитала стало банальностью еще с обострения глобального кризиса 2008−2009 годов. Но за фасадом процветания и стремительной экспансии китайского бизнеса и, шире, китайской цивилизации кроются не только невидимые для поверхностного наблюдателя системные проблемы с неустранимыми историческими корнями, но и столь же неустранимое (в силу культурной обусловленности) принципиальное нежелание играть глобальную роль.
Поэтому Китай, оставаясь главным событием как информационной (1991−2019 годы), так и постинформационной эпохи социальных платформ и искусственного интеллекта (начавшейся в 2020 г.), не смог стать содержанием первой и не станет содержанием второй (как это ни печально для автора этих строк). Ведь для сознательного исполнения своей роли (в том числе и глобальной) мало предпосылок, возможностей и даже потребностей — нужно еще и желание. В конце концов, «нет такой миссии, от которой нельзя уклониться». Поразительно, но фактически идеальным кандидатом на роль источника и пространства (а если справимся, то и организатора) нового этапа глобального накопления капитала является Россия. Разумеется, если нам удастся освободиться от либерального прозападного управления своей социально-экономической сферой, и мы не будем уничтожены им. Сегодня, когда старшие китайские партнеры смеются над нами даже не издевательски, а сочувственно, а страна находится в почти всеобъемлющем провале, грозящим дестабилизацией, само предположение о возможности нормального будущего кажется недостойным пропагандистским бредом. Что уж говорить о русском глобальном цикле накопления капитала! Однако глубина и разрушительность глобального кризиса, захватывающего всех участников мировой конкуренции без исключения, кардинально снижает значимость наших проблем и пороков. Более того: чем выше эффективность экономики в уходящих, рыночных условиях, тем полнее использование ею своего ресурсного потенциала, — тем меньше у нее скрытых резервов и, соответственно, тем уязвимей она перед ударами невиданного за последние столетия кризиса, связанного не только с распадом мировых рынков, но и с кардинальным преобразованием самого человека и его сознания. В этих условиях стратегические перспективы России, являющейся единственной нераспечатанной ресурсной кладовой и представляющей собой непознанный источник новых технологий и технологических принципов (причем в силу не образования, легко поддающегося разрушению, а неустранимой в принципе культурной матрицы), неизмеримо лучше ее текущего положения. Даже прямо сейчас мы видим парадоксальные проявления способности русской цивилизации к развитию, проявляющиеся не только в достигнутых усилиями правительства Мишустина мировом лидерстве в цифровизации госуправления, но и в успешной организации локальных очагов промышленного и технологического возрождения, в целом удивительно успешно противостоящих разрушительному давлению по-прежнему либеральной в своей основе макроэкономической политики. Премьер Мишустин, вопреки сохраняющимся в значительной части бюрократии прозападным предрассудкам, четко фиксирует необходимость системного планирования и обеспечения в системе госуправления сквозной персональной ответственности. Достижения в этих направлениях, уже долгое время воспринимаемые как самоочевидная рутина и раздражающая обыденность, были в принципе непредставимы при предшествующих правительствах (и даже при спасшем Россию после дефолта 1998 года правительстве Примакова — Маслюкова).
Комплексное применение уже имеющихся достижений, развертывание точечных проектов на всю экономику вкупе с излечением неизбежных «болезней роста» (в отчаянии ошибочно принимаемых порой за сущность новой системы) не просто придаст России мощный импульс всеобъемлющей комплексной модернизации, но и откроет перед нами глобальные стратегические перспективы в то самое время, когда обрушение мира в Глобальную Депрессию разными путями, но с равной неотвратимостью и окончательностью закроет их перед остальными частями человечества — вне зависимости от их успешности, богатства и даже самого опыта в завершающейся современности. Для выворачивания привычной истории наизнанку, для превращения из колониального придатка сменяющих друг друга господ во властелинов отнюдь не только своей истории нам надо вернуть на службу обществу элементы бюрократической системы — мозга и рук народа, впавшие в начале эпохи национального предательства в блуд корыстного самоуничтожения. Убеждение, что это можно на практике сделать в рамках закона, может показаться наивным, но оно базируется на подробном анализе трансформаций не только отечественной, но и мировой истории. А, поставив себе на службу социально-экономические структуры государственного управления, Россия воспользуется мировым кризисом и откроет глобальный цикл именно русского накопления капитала — на основе дешевых сверхпроизводительных «закрывающих» технологий и гуманизма как разящего исподволь и потому всесокрушающего оружия» (Михаил Делягин, https://newsland.com/post/7686694-mihail-delyagin-vperedi-russkiy-globalnyy-cikl-nakopleniya-kapitala). И чем более независимой от мировой экономике будет Россия, тем проще и быстрее может пройти данный процесс, тем более что он уже начался, и протекает с каждым новым днем все быстрее и быстрее. И единственной силой, которая его тормозит, является, как это ни странно, нынешняя властная элита России. И не потому, что она категорически против реализации в России «русского накопления капитала», а потому, что властная элита просто не знает, как это сделать (она привыкла работать в рамках Западного неоколониализма и верит в Западную демократию). А вот, что говорит по поводу этой демократии Н. Выхин — «ХОЛОКОСТ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА: СЛОЖЕНИЕ ВЕКТОРОВ». «Нетрудно доказать (это лежит на поверхности и очевидно), что наивные люди, поверившие в «демократию» ждали от нее того, чего они ждали, но не получили (или не полностью получили) от Л.И. Брежнева. То есть: мира, покоя, благополучия, правовой защищенности человека, всесторонней заботы государства о человеке. При очень многих вопросах к СССР (а они очень тяжелые и грустные) – скажем главное: нелепо и дико приписывать капитализму цели и стратегию социализма.
Вопросы, с которыми одна система (допустим) не справилась — перед другой системой ВООБЩЕ НЕ СТОЯТ. Вас это удивляет? Стиральные машины бывают хорошие и плохие, они стирают качественно или некачественно, но перед кофемолкой вообще изначально конструкторы не ставили задачи стирать белье! Если гепард охромел, и плохо бегает, или вообще не может стоять на лапах – это не значит, что рыба, анатомически совершенно иначе устроенная, пробежит стометровку быстрее больного гепарда! У рыбы совершенно другие задачи: она вообще не предназначена (изначально) бегать по суше. Возможно, что какая-то из рыб очень быстро плавает – но в своей, водной среде, принципиально иной, нежели саванна. От капитализма дурачки ждали, что он станет «хорошим социализмом», вместо не устраивавшего их «незадачливого». Думали (и совершенно искренне!) что «демократия» — это тот же самый СССР, но более полный с КОЛИЧЕСТВЕННОЙ точки зрения. Там все то же самое, но только больше и лучше. Квартиры так же выдают, но только они шире и удобнее. На работе так же защищен и обустроен, но только зарплата в три раза больше, и т.п. В том, что капитализму, с его принципиальной иной анатомией отношений, приписали совершенно не свойственные ему функции рационального и человеколюбивого социального обустройства – вина не капитализма, а дурачков, которые это выдумали. С одной стороны, по молодости я к ним принадлежал. С другой стороны – сегодня мне нестерпимо больно задавать себе очевидный вопрос: с чего мы это взяли? Не какие-то там глупые «они», а мы! На каком основании мы, идиоты, приписали рыбе способность бегать – тогда как на суше рыба задыхается?! Цели социализма – могут исполниться хорошо, плохо, из рук вон плохо или совсем никак. Но даже и в самом последнем случае это не отменяет того непреложного факта, что это – ЦЕЛИ СОЦИАЛИЗМА, А БОЛЕЕ НИЧЬИ! Анатомически — иное общество перед собой такие цели не ставит, не может их поставить, и нелепо от него требовать, чтобы оно перед собой такие цели поставило! Это как с киллера спрашивать – почему он не вылечил заказанную ему персону? Киллер ведь существует, чтобы убить, а не для того, чтобы лечить! Когда вы пристаете к киллеру с вопросами лечения – он вообще не понимает, чего вы от него хотите (и ему можно даже посочувствовать). Некоторые поблажки, которые давал людям капитализм ввиду явной советской угрозы – мы восприняли как органическую часть самого капитализма, выдавленную из него шантажом – за его добрую волю.
Это напоминает анекдот про нищего, который стал приставать к прихожанину на паперти при уменьшении милостыни: — Но я женился, мои расходы возросли… — Я не понял: почему это я должен кормить твою семью! Дело в том, что строго-логически в мире существует только два возможных подхода (а третьего не дано): социализм и фашизм. Либо это общество, чья фундаментальная цель обеспечить равенство и равноправие, либо общества, чья фундаментальная цель – обеспечить неравенство и неравноправие людей. Что же касается демократической фикции – то она несамодостаточна, и по сути своей – поле между двумя силовыми полюсами, когда две логически завершенные, непротиворечивые конструкции уравновесились в борьбе, и создают нечто смешанно-гибридное (и потому крайне неустойчивое). Как с точки зрения социализма, так и с точки зрения фашизма (и в этом они едины) – демократические игрища есть формула «ни нашим, ни вашим». Потому они и не могут существовать самодостаточно, сами по себе, как поле не существует при ослаблении одного из полюсов силы. Равновесие сил (тавтология!) – существует только при равновесии сил, и при нарушении этого равновесия – тут же испаряется. Стоит какой-то силе стать слабее – и другая тут же начнет «наверстывать упущенное». Причем это равно актуально и для коммунизма, и для фашизма – они очень разные, но буржуазную демократию съедают по одному и тому же принципу: «ни нашим, ни вашим» нас больше не устраивает! Собственно это мы и застали после краха СССР. Капитализм стал стремительно (и быстрее, чем мы предполагали) избавляться от чужеродных и неорганичных, лишенных его аутентичности вкраплений в себя. Точно так же человек, обретя возможность удалить болезненную занозу – тут же, с радостью и облегчением, ее удаляет. Потому что каждый миг пребывания ее в теле – мучительный, и терпели ее только до той поры, пока не имели технической возможности от нее избавиться. Капитализм искренне недоумевает: почему это он должен кормить вашу (или мою) семью? Раньше он это делал под дулом револьвера, а сейчас зачем?! По мере крушения декораций «общества спектакля» демократической фикции (суть которой в том, что все приемлемо, потому что ничего не дорого) – капитализм обнаруживает свою истинную, аутентичную сущность. Сущность его находится на перекрестке трех векторов сил: 1) Темный оккультизм против христианства (сфера духа). 2) «Буржуазная бережливость» против щедрости (сфера экономики). 3) Демографическая политика сокращения населения для облегчения экологического давления на планету (сфера интеллекта).
Разумеется, все три пункта существуют не в вакууме, а в теснейшем переплетении друг с другом. Нет никакого противоречия между «буржуазной бережливостью» частного собственника, лорда-кальвиниста, социал-дарвиниста – и мотивом сокращения населения планеты Земля. Наоборот, жмотство в кармане и тревога за приватизированные ресурсы приватизированных территорий – вполне органично дополняют друг друга. А когда встречаются с идеологическим сатанизмом, то и там обе находят полное взаимопонимание. В том смысле, что морить людей экономически доходно, экологически почтенно, а с точки зрения сатанизма – еще и «сакральное радение» в рамках культа сатаны. Мало того, что ты, «зажав» зарплаты или отопление целому городу, угробив его – положил в карман многие миллионы долларов, так еще и сатана тебя на том свете за это поощрит, как праведника. И ученый демограф поблагодарит, параллельно сатане – мол, «меньше народу, больше кислороду», ты не без выгоды для себя внес вклад в борьбу с перенаселением на планете. Этому перекрестью экономических (шкурных), демографических (научных) и оккультных (вероисповедных) мотиваторов демократическая клоунада Запада не только не может ничего противопоставить, но и не хочет. Потому что изначально создавалась только как кулиса, как очковтирательство, как имитация «хорошего» социализма против «плохого», и никоим образом иначе. Совершенно очевидно (и уже официальными лицами на Западе даже не скрывается), что их стратегией является Холокост, но в расширенном формате. Не только для евреев, цыган, славян, как было у Гитлера, но для всех народов земных (за редким исключением «избранных»). Гитлер воевал за «жизненное пространство», но ведь его с 1939 года больше не стало, и даже строго наоборот! Уже Гитлеру казалось, что на Земле для всех народов места мало, когда на планете жило около 3 млрд человек, а сейчас-то их, как минимум в ТРИ РАЗА БОЛЬШЕ! Таким образом, капитализм не только не снял вопрос о жизненном пространстве, но и наоборот, получил его, куда в более остром формате. А демократическая клоунада и не может, и не хочет, и не приспособлена снимать этот вопрос, потому что фикция от самого своего начала, для одного только созданная: пыль пускать в глаза социализму. Выдающийся английский общественный деятель и теоретик буржуазного права, Т. Маколей совершенно справедливо указывал на крайнюю опасность для частной собственности РЕАЛЬНОГО избирательного права. Маколей сказал: «Я возражаю против всеобщего избирательного права….Я полагаю, что цивилизация покоится на охране собственности. Поэтому мы никогда не можем, не подвергая себя чрезвычайной опасности, доверить верховное управление страной какому-то классу, который, вне всякого сомнения, будет совершать неслыханные и систематические посягательства на безопасность собственности».
По этой же причине Маколей указывал, что предоставление рабочим (т.е. неимущим) избирательного права вообще невозможно. Потому что – ЕСЛИ ЭТО БУДЕТ НА САМОМ ДЕЛЕ, а не в режиме имитации – бедные сразу же воспользуются властью, чтобы отобрать у богатых их богатство. Богатые всегда в меньшинстве, и чем богаче, тем их меньше – а потому всеобщее избирательное право, кроме как фиктивное, для них было бы смерти подобно. Чем больше свертывается ставшая ненужной имитация демократических свобод и процедур «общества спектакля» тем менее тайной, и более открытой, очевидной становится бывшая «тайная» власть. Ну, логично же, что если снять кулисы – то всем, кроме совсем слепых, станет видно, что за кулисами?! А там, где выборы и референдумы уже даже и формально отказываются признавать – мы обнаруживаем власть триединого союза. 1) Изуверов-демографов «Римского клуба», для которых массовое вымирание человечества есть спасение природы. 2) Жмотов-собственников, для которых тем хуже людям – тем выгоднее (дешевле можно нанимать отчаявшихся и выбор при отборе, и власть дня отобранными больше). 3) Садистов-оккультистов, для которых чем больше страдают разумные существа, тем больше темной энергии власти (гаввахи) поступает им по вере их. И вот эти три группировки, убедив друг друга в своей взаимной полезности вплоть до персонального слияния, оказываются современной властью на Западе! Независимо от того, в какой мере Л.И. Брежнев исполнил мечты советских людей (хоть бы даже считать, что он их совсем не исполнил) – нелепо, безумно, абсурдно связывать исполнение этих мечтаний о «хорошей жизни» с истребителями-мясниками-сатанистами. Это как если бы овца пришла к волкам пожаловаться, что прежний хозяин кормил ее недостаточно вкусно. А у волков вообще нет функции кормушки!» (Н. Выхин, команда ЭиМ). Как очень верно подметил в свое время Антуан де Сент-Экзюпери: «Что ты можешь знать о превратностях пути? Все, что о них говорится, — слова и ничего больше. Значимо только направление пути. Важно идти, а не прийти куда-то, ибо приходим мы только в смерть». И сколько бы ни было недостатков у Советского социализма, общее направление пути в нем было выбрано ВЕРНО. Марксисты «заплутали» лишь среди производственных отношений и, соответственно, классов. И разрешили этот вопрос незатейливо – запретив все формы собственности, кроме личной и государственной (общенародной, как ее тогда называли). И начали строить бесклассовое общество, в котором нет «эксплуататоров», а стало быть, нет и «эксплуатируемых». Однако на поверку оказалось, что и те, и другие, как всегда были, так, как ни в чем, ни бывало, и остались. Ведь особенности поведения и тех, и других оказались заложены не в производственных отношениям, а в особенностях подсознания людей.
И самым главным «эксплуататором» оказалось само Советское государство, ведь именно туда (во власть) стремились попасть все урожденные «свободные эксплуататоры». Именно это обстоятельство и стало самой главной причиной развала СССР. Ведь любая коллективная власть (а в СССР была построена именно такая власть) должна представлять интересы всех существующих в данном обществе категорий людей, а внутри Советской власти (и, соответственно, КПСС) собирались лишь одни «свободные эксплуататоры». Всем остальным дорога наверх была закрыта – Вас попросту не принимали в коммунистическую партию, что автоматом означало непопадание во власть. Следует отметить особо, что пока вождями (лидерами власти) были «автономы» (Ленин и Сталин), Советское государство «крепко стояло на ногах», но как только их сменили «свободные эксплуататоры» (Хрущев и далее по списку), это государство, все сильней и сильней, стало эксплуатировать свой собственный народ. Многие читатели наверняка возразят, мол, Ленин и Сталин «принуждали» и даже «насиловали» народ намного сильней, чем Хрущев и Брежнев. Однако «насиловать» и «эксплуатировать» — это совсем разные процессы, хотя основа у них одна и та же – принуждение. Ленин и Сталин принуждали подвластный им народ на пользу самого народа, а все остальные лидеры Советской власти – в свою пользу. Короче говоря, эксплуатация – это принуждение людей, подвластных лидерам власти, для достижения личных целей самих лидеров власти. И изменить такое положение дел можно только одним способом – поставив плотный заслон для попадания в лидеры власти — любых кандидатов во власть, кроме «автономов». Другими словами, любой «выборный сюзерен» ОБЯЗАН БЫТЬ «АВТОНОМОМ», иначе всякое, даже очень-очень «социальное» государство постепенно превратится в ЭКСПЛУАТАТОРА. Ну а любая коллективная власть, например, законодательная, должна представлять интересы всех категорий людей, проживающих в данном государстве (а не как сейчас, когда в Государственной Думе не найти ни одного депутата, который бы не являлся «свободным эксплуататором»). А для исправления этого недостатка нужно отменить выборы в депутаты по партийным спискам, и поставить во главу угла избирательной системы — ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЙ принцип. При этом сами партии могут (и даже должны) продолжить свое существование (ведь люди любят собираться по интересам, зачем же лишать их этого удовольствия?).