Номинализм и реализм
«Черный гной «западничества»: фальшивое прошлое, страшное настоящее, никакого будущего» (Николай Выхин). «Вначале скажу с пафосом и эмоциями, чтобы вы поняли, как ненужно и банально это прозвучит: «Толпы тупой сволочи по собственным телам лезут в атаку за атакой по приказу заморских кукловодов, предав и свое прошлое, и самих себя, и будущее для своих детей. Украина – это проект с ложью вместо прошлого, бесноватым адом вместо настоящего и отсутствием грядущего, одной лишь тьмой небытия впереди». Причем, «союзники» у этой тупой сволочи — такие, что убивают ее быстрее, больше и охотнее, чем те, кого тупая сволочь назначила себе «врагами»… Это все правда. Но только теперь скажем ее без пафоса. Ключевое слово в поведении этих пост-человеков – НЕ ПОНИМАЮТ. Они не понимают, что предали своих родителей, самих себя и своих детей. Они не понимают, что сиротить своих детей и вдовить жен ради сатанинской воли США и гнойного клоуна Зеленского – не только предательство всего человеческого в себе, но еще и нечеловеческая глупость. А раз ключевое слово – НЕ ПОНИМАЮТ, то достучаться до их мозгов уже невозможно, с каким пафосом ни обращайся. Нелепо судить овчарку из концлагеря за зверства – потому что овчарка зверь, а не человек. Парадокс? Нет. Конвойная овчарка делала, что приказывают, а понимать приказов не могла, и все претензии — к ее дрессировщикам. Задолго до ярких и клинических проявлений украинского дегенератизма (в котором человек бесстрашно и беспощадно воюет… против себя самого, своего рода и вида) – исследователям стало ясно, что человечество пошло вниз, и движется по нисходящей. Поскольку мы уже разобрались с пафосом (псам или свиньям проповедовать бесполезно), разберемся и с экзотикой. Откуда появилось такое количество дебилов на квадратный километр густонаселенной территории? Можно (и даже нужно) – строить конспирологические версии об отравленной воде, пищевых добавках, о чем-то газообразном, распыляемом в воздухе — но ведь на всякого облученного есть и облучатель. То, что облученный – жертва, нам понятно, но что думает облучатель, когда делает все, что делает? Ведь украинский дегенерат не сразу родился дегенератом (по крайней мере, не все они). Его же таким СДЕЛАЛИ. Что думали те, кто делали, о чем они мечтали, зачем с помощью тонких технологий создавали этот толстый слой ходячего мяса? Что за мотивы двигали творцами украинства – адской смеси испепеляющей ненависти ко всему живому и всепоглощающего маразма ко всему разумному? Кто и зачем делал из людей необучаемых, бездумных одноразово-используемых псов?
И тут нам придется начать издалека – чтобы прийти к подлинно-научному пониманию проблемы, угрожающей существованию самой цивилизации… Между желанным для правящей масонерии порядком вещей и желаниями основной массы людей существует противоречие. Для его преодоления масонерия использует номинализм. Что это за противоречие, и как номинализм позволяет его обходить? Давайте, любознательные мои, рассмотрим, теоретически и практически! Когда вы или я покупаем кофемолку или стиральную машину, или пылесос – мы не хотим, чтобы они с нами дискутировали. Уж тем более мы не хотим, чтобы они возражали нашей воле. Нам не нужен пылесос, который в ответ на приказ начать уборку в доме стал бы спорить, орать, что он не хочет, и это несправедливо, почему все время он, «давай хотя бы по очереди, хозяин», и т.п. Нам не нужен такой пылесос. Функция пылесоса – получить приказ (нажимаем кнопку) и делать, что приказано. Если он так не делает, то он сломался, и мы (матерясь) несем его в починку, платим деньги, чтобы ему вернули его функцию безропотного исполнительства. Ну, вы же и без меня понимаете, что того же самого хочет рабовладелец от раба! А если глянуть выше – то царь от подданного, кредитор от должника, директор от рабочего и т.п. Но есть те, кому это не нравится. И вы уже догадались, что это раб, подданный, должник и рабочий. Иногда они бурно выражают свое недовольство волей хозяина, а иногда тихо злятся, с виду покорные, но внутри себя «замышляющие»… Рабу не нравится, что он вещь, а рабовладельцу не нравится, что рабу это не нравится. Старая история, вся человеческая история свою драму делает на этом антагонизме! Европейская философия, начиная с раннего средневековья, первым вопросом, которым перед собой поставила – это конфликт между реализмом и номинализмом. Все, что было потом, и в философии, и в общественной жизни – базируются на той, первичной дискуссии, на основном вопросе если не всей, то общественной философии. В частности, конфликт между социализмом и капитализмом очень четко прослеживается и определяется исходной платформой номинализма или реализма. Проблему выбора между реализмом и номинализмом породила одна очень существенная, фундаментальная деталь нашей жизни: отсутствие тождества. Совершенно очевидно, что нет двух абсолютно одинаковых предметов. И встает вопрос, в какую сторону это толковать. Если давить на уникальность, на неповторимость каждого предмета, то получается номинализм, отрицающий обобщение (называющий общие понятия «химерами сознания»). А если настаивать на том, что есть подобие, что одно не столь уж уникально, потому что другому подобно, порой весьма и весьма, то можно выработать общие понятия (отсюда, например, классовая теория общества), объединяющие предметы по принципу подобия. И получится реализм.
Номиналист скажет: я не чувствую чужой боли. И не соврет. Я, скажет, чувствую свою боль, а что такое чужая – не знаю, и знать не могу (что, кстати, в основе апологетики капитализма). Реалист, в ответ, скажет: я, конечно, чужой боли тоже не чувствую своими биологическими рецепторами. О порезе моего тела мне сообщит моя нервная система, а о том, что в далеком городе зарезали незнакомого мне человека – я вообще не узнаю, пока в газетах не напечатают. Но, ПО ПРИНЦИПУ ПОДОБИЯ, я полагаю, что реакция на боль подобного существа будет мне подобной. Этот принцип подобия, аналогии дает мне возможность умозрительно ощущать его боль, а ему мою. На таком рассуждении далеко не только теория социализма построена, но она – в первую голову: «я не хочу другому человеку того, чего не хочу себе». А «что я себе разрешаю – должен и другим людям разрешить». А почему только людям? Почему не мышам, не кошкам и не медузам? ОТВЕТ В СУТИ РЕАЛИЗМА: ПРИНЦИП ПОДОБИЯ. Такая вот, как говорил, не к ночи, будь помянут, упырь Ельцин – «загогулина получается»… Отсюда и вся суть проблемы раба и рабовладельца: каждый из них другому желает того, чего себе не желает. Рабовладелец хочет, чтобы раб работал, а сам работать не хочет. Хочет, чтобы раб служил, а сам служить не желает. Сам хочет жрать деликатесы – а рабу дает покушать баланду. Сам живет во дворце – а раба селит в лачуге (в лучшем случае). И так далее. Раб хочет всего того же самого, только наоборот. Потому раб не является «прогрессивным классом» (тут марксистов не слушайте) – с точки зрения номинализма (теории уникальности каждого человека) раб лишь персоналистская альтернатива рабовладельцу. Повезет рабу, и станет он рабовладельцем, а бывшего владельца своего поставит рабом, общая же игра пойдет с нулевой суммой. Прогрессивной может быть только идеология, совокупность идей в голове человека. И более всего это доказали марксисты – когда попытались это опровергнуть. Никакой пролетариат ничего не поменяет, а если что-то и поменяется в жизни, то это сделают единоверцы, духом жаждущие перемен. Пролетарии они или нет – вопрос десятый. Но почему так получается? Люди подобны друг другу – и по принципу подобия их желания тоже подобны. Не тождественны, конечно, такого не бывает – но более или менее сходны. Понятно, что одному больше нравится рисовать, а другому математика, один увлекается музыкой, а другой астрономией, и в этом разрезе они друг другу не конкуренты. Однако в разрезе более обще взятого подобия всем нравится и не нравится более-менее одно и то же. Это стремление к одному и тому же делает людей смертельными врагами друг другу.
Если я никогда не увлекался микробиологией, то никаких претензий нет у меня к микробиологу: пущай в свои мелкоскопы смотрит! Но квартира нужна и мне, и ему. И получается: если ему – то не мне. Если мне – то не ему. А если обоим – то в два раза меньше жилплощади на рыло! «Коммуналка» какая-то получится! С точки зрения уникальности человеческого «Я» оно хотело бы господствовать одно, над всеми. Но, с точки зрения подобия, оно понимает, что и другие (подобные) – тоже этого хотят. С ними можно не только бороться за доминирование, но и сторговаться, особенно за счет «третьих лиц». Вот этот торг за счет третьих лиц (давай их совместно грабанем, обоим вдоволь шмоток будет) – порождает иерархию СВЕТСКОЙ власти. В чисто-светском виде, без религии (идеологии) она дальше банды или орды кочевников-налетчиков не пойдет: ножки коротки. Власть во плоти очень примитивна, и к сложным формам общественных взаимоотношений совершенно не способна. Но, к счастью для цивилизации, есть и другая власть, в старину именовавшаяся «духовной» (и порой унизительно отделявшаяся от «главной», военной), власть идей. С одной стороны, духовная власть удручающе слаба, и много раз в истории это демонстрировала: один удар дубиной по лбу мыслителя, и нет мыслителя, одно мокрое место! С другой стороны, всякий прогресс, всякое развитие общества возможны только при условии его идеологизации, при условии, что в нем действует духовная ветвь власти. Высшие пики человеческой цивилизации – это когда солдат, воин, рыцарь настолько сознательны, что по собственной воле отдают себя под власть идей, становятся «рабами божьими» без цепей, по своему выбору. Формула тут такая: этот богатырь всех победил, но идеей был побежден! При ослаблении власти идей усиливается власть во плоти, персоналистская и персонофицированная, и все сводящая к персональному. Как обычно рассуждал традиционный, «олдскульный» капиталист? — Если мне хорошо – то хорошо только мне, а всеобщего счастья в природе не бывает. А если тебе плохо – то плохо только тебе, и незачем из этого раздувать вселенскую скорбь: каждому свое! Вот и Шекспир об этом же говорит: «Олень подстреленный хрипит, Лань, уцелев, резвится, Тот караулит, этот спит — И так весь мир вертИтся»… Если бы тех, кому хорошо и тех, кому плохо было бы хотя бы 50 на 50, то на этом все бы и кончилось. Но принцип трофической цепи – не менее 10 жертв на одного хищника (и то мало будет!). А потому тех, кому хорошо было существенно меньше, чем тех, кому плохо.
Это давало реализму (его склонности обобщать) большую фору перед номинализмом (у которого «каждому-свое»). По закону больших чисел именно несчастный, а не счастливый выступает наиболее типичным человеком общества. Потому попытка каждую удачу объявить уникальной, не заслуживающей зависти (ибо повторить невозможно) – встречала жесткий отпор у неудачников. «Найдя себя» в фюрерах (не только в Гитлере, но и, даже больше, во Франко, Пиночете и т.п.) олдскульный капитализм там и умер. Его новый, жизнеспособный побег обрел себя в либерально-демократической мутации, то есть такой форме капитализма, которая окончательно пресекла все попытки заигрывать с реализмом или совмещать себя с ним. Для неокапитализма потребовался «неоантроп» — построенный на трех «Н»: не знает, не думает, не завидует. Тут действовала формула: если подобный мне человек хочет встать со мной вровень – то угнетенный мной не должен быть мне подобен. Пусть будет другого био-вида – как собака или лошадь. Им же не приходит в голову восставать против абсолютного доминирования своих хозяев! Осознав это, хозяева Запада изменили стратегическую задачу человеческой цивилизации. Она рождалась в храмах, как пробуждение духа, и пробуждение духа превращало животное в человека, выделяло человека из животного мира, в том числе и одомашненного: живущих рядом с человеком собак, коней, кошек и попугаев. Нельзя пробудить дух (тем более, напрямую противостоящий похотям косной материи), не развивая мысль, не тренируя мышление. Бездумный человек туп, и через то бездуховен. И, как спортсмен идет к рекордам через годы и годы упорных тренировок, так и пробуждение духа шло в культуре через год и годы упорных тренировок связного, логичного, рационального мышления, способного к сложным классификациям, делению разновидностей и совмещению подобий в потоках информации из окружающего мира. Вы, наш читатель, раз досюда дочитали, то, стало быть, образованный человек. А потому вам нетрудно заметить, опираясь на свои знания истории (хотя бы школьные) – что Цивилизация и Просвещение всегда шли рука об руку. Нет, ну реально: где одно, там и другое! Где усложняются общественные отношения, техника, средства производства, там усложняется и мыслительная деятельность: разве нет? Всякая новая ступень на лестнице к могуществу и уникальному в животном мире величию рода человеческого – сопряжена с более сложной умственной деятельностью и духовными исканиями. Но когда капитализм подошел к краю своей могилы – он утратил сочувствие и даже равнодушие к развитию Коллективного Разума.
Если мы возьмем классического, старомодного барыгу – то он, конечно, тратится на печатанье учебников, или тратить силы на становление педагогики не станет, но и книги сжигать, программу в школах портить не будет. Старомодный барыга деньги гребет на карман – весь мир просвещения, общественной мысли для него «параллельный», они почти не пересекаются. «Богу богово, а кесарю кесарево». И так – реально – было, пока капитализм до края своей могилы не добрался. А заглянув в яму истории – ужаснулся и стал лапками сучить в обратном направлении. Если раньше барыга считал духовных людей, псалмопевцев, дурачками «не от мира сего», никчемностями, даже полезными в своей изоляции от практического рвачества («они пусть гимны поют, а все деньги мне достанутся»), то ныне – все иначе. Это в глазах барыги больше не дурачки, способные умилить хапугу своим бесеребренничеством и неотмирностью, а его смертельные враги. Они точат и вытачивают почву под ногами его доминирования… Отсюда и принципиальная разница между Франко-Пиночетом, использовавшими против цивилизации… ее же язык – и современным либерал-сатанизмом. Невооруженным взглядом бросается в глаза, что современный либерал-сатанизм полностью прекратил заигрывание с культурным традиционализмом, «универсалиями», псевдохристианским юродством прежних антикоммунистов. А вместе с тем (что и неизбежно) – всякое заигрывание с темами просвещения, прогресса, духовности. Современный либерал-сатанизм взял на знамена воинствующее невежество, черный глумливый нигилизм, «играющий на понижение», зверящий и скотинящий человека, дегенеративно-зоологическое бескультурье и апологию оного, колдовство, оккультизм, первобытно-магические приемы обработки сознания и методы деструктивных сект. В этом формате есть только кесарь, и кесарево кесарю, и никакого Бога, и никаких отчислений «богову». В пределе этого процесса – однотипные по своей структуре извращения украинства и содомии. Капитализму плевать, что живая душа цивилизации – это Коллективный Разум человечества, и его развитие, усложнение, пополнение. Власть заботится не об абстракциях прогресса, а о собственной шкуре, здесь и сейчас. А раз так, что власть вместо просвещения масс на них стали «наводить порчу», растлевать их и умственно калечить, чтобы они не только не тяготились своей недоразвитостью, но и гордились ей, и всячески САМИ ее отстаивали – от всякого рода бродячих просветителей: «хотел нас грамоте учить – да не дались мы!». Неокапитализм пошел на это не от какой-то иррациональной жестокости, а по вполне понятной причине. Ведь единственной альтернативой умственной недоразвитости угнетенных в обществе неравенства выступает только вечная война, к тому же с неопределенным результатом.
«Если они такие же, как я, то они недовольны, что подмяты мной, и попытаются меня свергнуть», и т.п. Всякое возмущение или протест всегда вначале зарождаются в голове у человека – если там есть условия, чтобы они зародились. Если же в голове условий для зарождения осмысленного недовольства нет – то его не будет и в социальной жизни. Если в основе Разума лежит коллективная память (держать в голове, по возможности, все, чем больше, тем лучше), то в основе либерал-сатанизма тотальное беспамятство, замешанное на одноразовых «фейках». Если Разум хочет помнить про ВСЕ века истории, то либерал-сатанизм – ни про один из них. Либерал-сатанизм не хочет, чтобы люди серьезно и вдумчиво работали с опытом ХХ века, или XIX, или Средневековья, или Древнего Египта. Либерал-сатанизм в равной степени враг и Марксу и Библии, и астрономии, и археологии, и Канту с Гегелем, и Достоевскому с Вернадским. — Чем больше люди знают и понимают – тем для меня лучше – говорит опирающаяся на Коллективный Разум цивилизаци. — Чем меньше люди знают и понимают – тем для меня лучше – говорит либерал-сатанизм, которую всю коммуникацию с подчиненными ему массами стремится построить на лжи и виртуальщине, подгоняемую под нужную ему картину мира фейках. С точки зрения либерал-сатанизма всякое знание, пусть и в разной степени, но вредно (для него), потому что человек, познавая, начинает думать, а мышление как огонь: начнется при изучении фараонов, а потом перекинется на современность. А начав думать – человек начнет и завидовать. Если мы одинаково образованы, знаем одно и то же, тогда почему у него, в смысле вещей и ресурсов, все, а у меня ничего? Именно поэтому молодежи активно навязывается животное, скотское поведение, внушается ненависть к книге и образованию, выпестованы для нее «кумиры» — животные, которые несут в себе (не всегда это понимая) важный месседж: быть тупым, и всюду демонстрировать непроходимую тупость — модно, круто, выгодно! Кратко, политический номинализм – это инструмент моментального исполнения любого желания толпы, но только… на словах. В режиме показухи, имитации, симуляции, включая и постановочное искусство становления симуляторов («общество спектакля»). Зачем номинализму нужна тупость? Потому что без крайних степеней людской тупости номинализм не работает. Для того, чтобы адекватный, вменяемый человек признал дом построенный – надо построить дом. А для того же у невменяемого – надо лишь внушить ему, что дом построен. То есть не нужно ни фундамента, ни кирпича, ни бетона, ни кровли, ни труб, ни столярки, ни прораба, ни каменщиков – вообще ничего, кроме внушающего устройства.
Подключенного к мозгу – и загружающего туда неадекватные образы-отражения мира, с искажением, а сегодня все чаще и просто с отсутствием объективной реальности. Если человек психически здоров, то он понимает, что, например, демократия не существует, как магическое заклинание или последствие магических заклинаний. Это объективная реальность, которая должна содержать в себе определенные (в учебниках расписанные) элементы своего проявления. Если этих элементов нет – то и демократии нет. Для примера: деревянный ящик состоит из досок и гвоздей. Если нет ни досок, ни гвоздей, то нет ящика. Сумасшедший может воображать себе, что ящик сделан из воздуха и теней, не переставая при этом быть деревянным – но потому он и сумасшедший. Точно так же сумасшедшие могут себе воображать демократию на Западе, игнорируя тот факт, что ни одного объективного признака демократии на Западе нет. А значит, и ее нет – как деревянной вещи не бывает без дерева, а стальной без стали. Если уж совсем кратко, то номинализм (в политике) – это сведение всей реальности к декларации и имянаречению. Сказано, что есть в США демократия – значит, она там и есть. Реалист тут же скажет: мало сказать, надо доказать! Поэтому реалисты неокапитализму и не нужны. Потому что, например, про демократию, они потребуют доказательств, причем убедительных, а таковых нет. А у номиналиста имя равно явлению. Реалисты придумали поговорку: «сколько раз не скажи слова «халва» — во рту сладко не станет». Подход номиналистов прямо противоположен: халва у них – это слово «халва», а демократия – это декларация о демократии, самоназвание политической силы. Если поддаться на уловки номиналистов, то всякая речь, и устная и письменная, начнет утрату смысла. Потому что все начинают называть всем, а доказательств спрашивать запрещено. Например, когда словом «демократия» называют деспотию Ельцина, Байдена, и даже зверства украинского фашизма, то слово «демократия» полностью утрачивает смысл. Потому что ее отсутствие называют таким же словом, как и ее наличие! А раз так, то обессмысленным словом можно назвать и Антарктиду, и шкаф, и облачную погоду: мол, все это «демократия». Слово останется, а смысла в его употреблении – никакого. Совершенно очевидно (для трезвых и разумных людей) что сводя мир к ассиро-вавилонскому рабству в древневосточном духе, правящая масонерия называет это «демократией», номинально наращивая «свободы» по мере их реального убывания. И когда свобод совсем не останется – декларация скажет, что они теперь даны всем и сполна (первым это предсказал Дж. Оруэлл). Декларацию о полноте свободы могли бы оспорить – если бы оставалось хоть немного реальной свободы.
Но, поскольку в реальности всякая свобода искоренена – декларация о законченной полноте свободы не встречает возражений, не сталкивается со смельчаками, которые могли бы потребовать доказательств ее практической реализации. «Вам сказано – и с вас этого довольно». Вам сказано, как жить. Кому кланяться. Когда и за что умереть. Главное (для либерал-сатанизма), чтобы вы сами об этом не задумались. Удовлетворились бы ответами в готовом виде. И чем менее развито умственно существо – тем более оно склонно глотать именно готовые ответы, некритически воспринимая все то, что сообщат номиналисты» (Николай Выхин, команда ЭиМ). А вот как о том же самом говорит А. Леонидов — «ЗАЛЕЗАЯ В ГОЛОВУ: «СЧЕТЧИК», ОТВЯЗАННЫЙ ОТ ПРОЦЕССА». «Очень и очень банальная история: некий инженер захотел учесть расход воды. Он придумал и поставил счетчик, связанный с водным потоком в трубе: прошел кубометр, на счетчике повернулось колесико, сменилась циферка. И «0» на табло стала «1». Прошел второй кубометр – «1» сменилась на «2». Ну, вы поняли, каждый с таким на практике сталкивался! Суть в том, что счетчик не работает сам по себе. Он привязан к потоку. В этом его смысл и назначение. Не в том, чтобы нам смену циферок показывать, а в том, чтобы отражать расход воды. Или электричества. Или еще чего-нибудь, неважно, чего именно, хочу, чтобы вы поняли принцип! Но если счетчик сняли с трубы, и дали детям играть, то дети могут крутить на нем колесики сами по себе. Ну, так, для забавы: взяли и выставили на табло «348». В годы службы счетчика для появления такого числа нужно было пропустить через трубу 348 кубометров воды. А теперь это просто вопрос произвола тех, кто счетчиком играет: никаких кубометров через него не проходит, а один лишь шаловливый детский пальчик способен поставить любую цифирь на табло. В рамках цивилизации разного рода эмоции человека, его улыбка, радость, ощущение счастья, чувство удовлетворения, удовольствие и т.п. – были учетными величинами счетчика. Человек добивался на практике чего-то, чего считал важным, и ПО ИТОГАМ выставлял на табло улыбку радости. Почему я счастлив? Потому что реальность вокруг меня приблизилась к идеалу моей веры. Осуществлена реализация сакральной ценности. Таким образом, радость, счастье, удовлетворение, ощущение удовольствия были ИТОГОМ успехов в священном деле. Давайте зайдем с другой стороны: какие успехи в священном деле имеет радующийся наркотику наркоман, бутылке – алкоголик? Очевидно, что в данном случае радость и чувство глубокого удовлетворения – это химические процессы в мозговом веществе, «подкручивание счетчика», чтобы на табло был произвольный, а не отражающий реальность учетный показатель. Отсюда истина: с виду очень одинаковые улыбки и счастливый смех бывают двух очень и очень разных видов, различного происхождения: Сущностная радость. Эйфорическая радость.
Мы рады, потому что выполнили запланированную миссию, добились того, что поставили целью? Или же мы рады просто потому, что в костяной чаше черепа мозговая жижа забродила, выделяя химические «гормоны счастья»? Сущностная радость системна, связана с общим контекстом логики, находится в рамках сакрализации. Имеет она храмовое происхождение в рамках «обожения» человека (если оно идет успешно). Этой цивилизованной радости (собственно, человеческой, а не животной и не химической) противостоит и цивилизованная печаль, горе, ощущение несчастливости: когда мы не приближаемся к священным целям, а удаляемся от них. Что касается эйфорической радости, то она произвольна, и может быть привязана к чему угодно. Хоть к членовредительству, хоть к самоуничтожению, не говоря уж о менее вопиющих маразмах. Здесь радость является не учетным следствием, а первопричиной события. Недаром говорят: покажи сумасшедшему палец, и ему уже смешно. А чего смешного? Для эйфорической (безумной) радости причина произвольна. Она не требует «уставной» причины, что угодно может стать ее причиной. А став причиной – сперва случайно – такой источник безумной радости становится востребованным, ради радости снова и снова провоцируемым, возобновляемым, упорно искомым. И это очень страшно! Страшно, когда радость – не итог приведения реальности к идеалу. Страшно, когда радость – это химическая реакция в мозгу, которую можно, спровоцировав, связать с чем угодно: хоть с отрезанием пальцев на ногах и руках! Человек сидит с клещами, рвет себе зуб за зубом, а при этом радости полные штаны. Безумие? Да. Но что такое безумие? Чем оно отличается от ума – можно ли в рамках материализма ответить?! Как игра в крестики-нолики невозможна с одними только крестиками или одними ноликами, так и связное человеческое мышление невозможно вне онтологической пары «аксиомы-теоремы» (она же «догматы – умозаключения»). Всегда нужны такие ценности, через которые можно обосновать все остальное, но которые сами ничем не могут быть обоснованы, существуют изначально, вне критики и сомнений. Например, много чего можно придумать для выживания – если сама цель выжить не подвергается сомнению. А если подвергается (скажем, у самоубийц)? Если вы не решили для себя, стоит жить или не стоит – какую ценность имеют для вас разные технологии выживания?! В итоге, получается такая раскладка по нужному человеку: Есть промежуточные нужды – они нужны для чего-то. А есть сакральные – они нужны сами по себе. Они нужны, потому что нужны – и точка. А если они нужны для чего-то, тогда встает вопрос – а нужно ли это что-то? Если оно не нужно – тогда и они не нужны. Тогда ВООБЩЕ НИЧЕГО не нужно. Рациональность – это устойчиво-традиционное понимание направления движения в лучшую сторону. Эта устойчивость и обеспечивает смычку целей (неизменных) и средств (соответственно подбираемых).
При манипуляции сознанием никто уже не может сказать, какое движение есть движение в лучшую сторону, проще говоря, улучшение. «Улучшением» манипуляторы могут провозгласить и навязать: -Никчемное и пустое. — Ненужное и неважное. — Прямо патологическое и извращенное. Человек может доходить до эмоционально-исступленного состояния запредельной истерической эйфории в стремлении к чему-то, имеющему для него полностью бесполезный (или даже вредный) характер. Подозреваю, что начали это отрабатывать на болельщиках, у которых буря эмоций… вокруг ничего! По поводу игры, никак не влияющей на жизнь, в которой они, к тому же, не игроки. И, тем не менее, победа любимой команды дает суррогат счастья, а поражение ее – суррогат горя, страдания. Человек ведет себя так, будто квартиру получил, или наоборот, из дома выгнали, притом, что его эмоции совершенно произвольны, объективно не из чего не вытекают, и вполне могли бы быть адресованы любой другой команде. Это же дело произвольного, в основе своей случайного выбора, никак не связанного с ключевыми вопросами жизни и смерти для болельщика! У него игра. Она его радует или печалит по-настоящему. Но игра, которая радует по-настоящему – зловещий оксюморон, потому что игра игрушечна, и настоящей быть не должна. Наигранное и подлинное – противоположности. Человек радуется или печалится «наши победили – наши проиграли», хотя ни от побед этих игровых «наших», ни от их поражений в его жизни не меняется вообще ничего. Человек перепутал жизнь с игрой, заигрался – а это значит, что он смерть свою не заметит, игриво посчитав ее элементом игр… Если удовлетворение и радость человека перестали быть «учетным табло» теозиса, если они набираются произвольно, воздействием не на реальность, а на мозговое вещество, то человек перестает быть человеком. Из мыслящего субъекта он превращается в механический объект, потерявший собственное «Я» и управляемый извне, теми, кто связывают его радость с нужным им действием. Он может испытывать химическую радость-эйфорию при его унижении, угнетении, при его прямом уничтожении, точно так же как механическая кукла улыбается хоть в огне, хоть на мусорной куче. Если кукле нарисовали улыбку, то пока кукла не превратится в пепел – она будет все так же улыбаться, куда ее не засунь. Сегодня, на наших глазах, англосаксы строят реальность без трех базовых опор цивилизации: закона, справедливости и прогресса. Отсюда хаос, моральное помешательство и гниющий регресс территорий, находящихся под англоязычным контролем. Там нет ни только возможности, но даже и цели (хотя бы теоретической) остановить произвол сильных мира сего, нет внятного различения добра и зла (а потом и вообще никакого), а раз так, то не может быть и лучшего будущего. Почему? Потому что (начнем с главного!) – чтобы двигаться в лучшую сторону, нужно СПЕРВА знать, определить, где она находится, какие объективные признаки и свойства ее определяют. Проще говоря, чем лучшее отличается от худшего. Потому что если ничем, то… Сами понимаете!
Если мы знаем, чего хотим (твердо и устойчиво), то мы называем приближение к этому прогрессом, а удаление – регрессом, деградацией, порчей, вредом. Но если мы не знаем, чего хотим, то «прогрессом» и «движением вперед» можем назвать ЛЮБУЮ перемену состояния. Или наоборот – дело вкуса, и больше ничего, а «о вкусах не спорят». Именно так англосаксы называют «прогрессом» и «цивилизацией» дичайшую содомию, деиндустриализацию и деградацию образования, оскотинивание человека, даже попросту вымирание целых народов. Меняется же жизнь? Меняется. А поскольку не определено, в какую сторону она должна меняться, то перемены = прогрессу. Культ свободы на Западе привел к аннигиляции правосознания его верхов, потому что законность требует подчинения, а им, наглотавшимся культа свободы, хочется полного произвола, полностью развязанных рук, «чего хотим, то и делаем». Неизбежная субъективизация, вложенная в материализм и атеизм, как меньшая матрешка в большую, устраняя представления про объективную реальность, сводя все к ощущениям субъекта – ликвидировала и саму возможность общей (для всех) справедливости. «Справедливо то, что мне кажется справедливым, а я мера всех вещей, и выше меня никого нет» — такова формула субъективизации. Очевидно же, что если справедливость субъективна, то ее просто нет, она может сохраняться только как пустое, ничего в себе не содержащее слово. Пукнул – и сказал, что это «справедливо», и так можно назвать любой поступок, что отнимает у термина всякое содержание. Осознав, что англосаксы строят мир без закона, справедливости и прогресса – мы задаемся вопросом: а зачем им это нужно? Это не заблуждение (элиты англосаксов слишком умны, чтобы заблуждаться) и не случайность, а остро пахнущая сатанизмом идеология, грозящая стать могильщиком как христианской, так и вообще всякой человеческой цивилизации. В чем суть «английской идеологии»? Десакрализация представлений о жизни привела это общество (считающее себя «передовым») к утрате ориентиров. Нет не истины, ни смысла, ни добра, ни зла – все это химеры религиозного сознания – говорит «английская идеология». А что тогда есть? Есть случайная жизнь в случайных обстоятельствах, слепой продукт слепой эволюции, бессмысленных и бесчисленных случайных мутаций. Не только какая-то форма жизни, но и вообще всякая жизнь не имеет никакой ценности, она случайный пузырь брожения гниющей органики. Во всем этом лишь воля к власти имеет некое подобие объективного: «сдохни ты сегодня, а я завтра» — говорит социал-дарвинизм, не имея иных ориентиров для деятельности. Происходит полное подчинение объективного субъективному: хорошо только то, что субъективно признано хорошим, правильно только то, что субъективно признано правильным, и т.п.
И так возникает формула, по которой они пытаются заставить жить всех людей на Земле: абсолютный произвол обладающих могучей силой правителей над жестко регулируемой по числу массой абсолютно бесправных рабов. Эти рабы доведены до состояния, в котором они не в состоянии понимать ни своего бесправия, ни даже сколько-нибудь автономного собственного «Я», противоречащего произвольной прихоти владельца. Под этот образ мира подводится практическая формула: Утрата ориентиров + успехи технически-прикладных методов манипулирования сознанием людей (сведения с ума). Цель указана выше: ликвидация всего, кроме произвола владеющих «заветным пультом управления» звероподобных господ, пропитанных социал-дарвинизмом. Анализируя все это один из представителей семейства потомственных дарвинистов, немногий среди них, ставший не биологом, а писателем, Олдос Хаксли, вывел конечную краткую формулу «английской идеологии». Автор романа «Дивный новый мир» на конференции в Калифорнийской медицинской школе в Сан-Франциско сказал: «В следующем поколении или позднее будет изобретен фармакологический метод, который побудит людей возлюбить неволю и породит «диктаторство без слез». В 2020 году эту формулу повторил уже ВЭФ (Всемирный Экономический Форум), не устами писателя, а устами мировой власти сообщив людям: «У вас ничего не будет, но вы будете счастливы». Еще оттуда, из итоговых резолюций: «Мировое Правительство будет полностью контролировать все аспекты вашей жизни, и устранять любые препятствия, стоящие на пути к вашему счастью». О чем же идет речь? Они же и не скрывают, что о химическом, эйфорическом «счастье», как процессе неадекватного объективной реальности мозга. Химия грозит перебросить мостик между абсолютным тоталитаризмом мировых «элит» — и абсолютным согласием масс с таким положением вещей. Вам нужна радость? Мы дадим вам радость! Но не в том затратном виде, в каком представляет радость цивилизованный человек, у которого ее не может быть без законности, справедливости, прогресса, собственных квартиры, машины, дачи и т.п. Такая радость очень громоздка, ресурсозатрата и очень дорого стоит. А наша не хуже – говорит ВЭФ, повторяя кошмары семейки Хаксли. Наша – это ампула с инъекцией. И вы счастливы. Безоблачно и навсегда. Как население Украины, на котором это уже опробовали. Нам – абсолютный произвол в расходовании вас. Вам – абсолютную, непрерывную радость, не замечающую перехода из жизни в смерть. Вот так они и хотят все обустроить. И даже, теперь уже, и не скрывают…» (А. Леонидов, команда ЭиМ).
В последнее время автор этого сайта все больше и больше цитирует здесь статьи от авторов ЭиМ. И происходит это по той простой причине, что все эти авторы являются «РЕАЛИСТАМИ». А потому, невзирая на различия во взглядах, они используют в своих рассуждениях одну и ту же логику – логику реализма. А многие другие отечественные авторы (особенно либеральные) зачастую используют в своих рассуждениях логику номинализма. И эти две логики никак не пересекаются между собой – либо так, либо этак. А стало быть, невозможен и какой-то третий путь, то есть, в данном конкретном случае, «тринитаризм» («Да», «Нет», «Не знаю») не работает. Он вырождается в неприхотливое: «Не знаю, и знать не хочу». Другими словами, найти «золотую середину» в мыслях реалистов и номиналистов — попросту НЕВОЗМОЖНО. И если раньше автор этого сайта был в затруднении, противопоставляя на страницах своего сайта «либерастов» и «патриотов», то теперь, с помощью мыслей Выхина, он из этого затруднения «вылез». Согласитесь, читатель, что «либераст» может быть «патриотом», а «патриот» — «либерастом». Зато «реалист» никогда не сможет быть «реалистом лишь наполовину», так же, как и «номиналист» — «номиналистом наполовину». А потому, в дальнейшем не будет никаких «либерастов» и «патриотов», а вместо них автор станет использовать термины «номиналисты» и «реалисты». Главная же разница между автором этого сайта и авторами ЭиМ заключается в том, что он всегда ищет «золотую середину» (даже там, где ее быть не может), а последние тут же забывают о «тринитаризме», как только переходят от общих вопросов к частностям. И в данном конкретном случае, они оказались ПРАВЫ, в чем автор честно признается своим читателям.