Экономика, как окружающая человека среда
Но сначала посмотрим, что творится в самой окружающей среде — «Нельзя доверять русским» (Pahomvan. Русский народный мыслескульптор. Философ. Теоретик. Авантюрист). «Во внутриполитическом контексте. Государственная власть в этом абсолютно и навсегда убеждена. Русские в России могут быть полезны только в виде «россиян» или в виде «политической нации» — никакой кровности, никакой этничности, никакой популяционности. И тому есть веские, непоколебимые причины и экономические обоснования. В принципе, исчезновение автохтонных, природных русских — это неизбежный процесс государственного строительства. Они будут замещены «вновь выращенными русскими» из любого подручного национального материала. Абсолютно любой социум сословен: будь-то Великобритания, Индия, США, Германия, и т.д. Абсолютно в любом социуме нужны люди для массового выполнения тяжелой, низкостатусной и низкооплачиваемой работы. Абсолютно в любом социуме управляющий слой заботится о преемственности власти и поэтому трепетно ведет личные чистокровные клановые линии, но параллельно настойчиво метисует своих подданных. Абсолютно любой социум является полем битвы за статус в нем, за власть в нем, за право формировать принципы и правила иерархии. Размер вклада в создание государства у всех народов РФ разный. С этим сложно спорить хотя бы потому, что периоды вхождения тех или иных этносов в состав России очень растянут во времени. Подавляющее большинство народов появились в России в конце восемнадцатого века. Основные народы Кавказа появились в России в начале 19 века. То есть, масса наиболее горластых — без году неделя, в историческом смысле. Более того, кроме самого факта пополнения списка российской полиэтничности, придется принять к вниманию и специфику выполнения, отдельно взятым народом, полезной государственной работы в плане создания прибавленной стоимости. Участие в войнах это, конечно, хорошо, но явно мало. С этого момента и начинается то, из-за чего на русских нельзя надеяться в части государственного управления: они будут настаивать на исторической справедливости применительно к самим себе. Право слово, почему потомок героя Гангутской битвы или строительства Транссиба в России хуже себя чувствует, чем приехавший представитель диаспоры-землячества? Справедливо? Нет, конечно. Иными словами, автохтонные русские, которые держат в памяти хотя бы 4 поколения своих предков и имеют внутреннюю семейную историю с культурой, отчетливо осознают факт того, что «так как сейчас раньше не было». Им вполне очевидно, что государство российское, в которое они столько пота и крови вложили, настроено исключительно на их эксплуатацию и не настроено на «воздаяние им должного за их вековые страдания».
То есть, этнические русские против проходного многонационального двора на своих исконных территориях (особенно сейчас, когда их максимально вытурили изо всех возможных национальных образований). Государство же привыкло рассматривать государствообразующий народ как бездонную природную бессловесную кладовую, которую можно использовать, как рынок сбыта хоть для спирта «Royal», хоть для ножек Буша, хоть для армянской бастурмы, хоть для грузинского виноподобного пойла. Рынок сбыта не имеет права быть разборчивым: он должен потреблять то, что выгодно государству для пополнения казны или как часть внешнеполитической дружбы. Поэтому манипулирование русской идентичностью настолько бессовестно. Поэтому власть регулярно использует иноэтничный элемент и этнополитику для удержания русских в покорности. На русских нельзя надеяться и доверять им потому, что они поломают государственную машину, привыкшую к определенному образу развития и действий» (pahomvan). И Пахом прав, рано или поздно, но русские обязательно «поломают нынешнюю государственную машину», ибо она никак не соответствует чаяниям «коллективного сознания» исконно русских людей. Русских не по своей национальности, а по своему духу. Как говорится, «русский – это не национальность, это – диагноз», и в первую очередь, психолога. В нынешней Российской власти много русских по национальности (по крайней мере, значительно больше, чем при Ленине), однако их менталитет резко отличается от менталитета «русского человека по духу» (а во времена Ленина даже евреи во власти обладали примерно таким же менталитетом, как и весь остальной русский народ). Да, большевики во многом ошибались (человеку свойственно ошибаться), но никто не скажет, что они были «страшно далеки от народа». А про нынешнюю власть это скажут очень и очень многие (подавляющее большинство русского народа). И первопричиной такого положения дел служит процесс «ВОСПИТАНИЯ ПОДСОЗНАНИЯ человека ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДОЙ», — каково окружение человека, таков и сам человек. И поломать это процесс НЕ ПОЛУЧИТСЯ НИКОГДА, И НИ У КОГО. Изменить менталитет власти можно только одним путем – изменив окружение в самой власти. Именно по этой причине автор и утверждает, что все выборные должности в центральной исполнительной власти должны занимать люди с определенным складом своего подсознания (именно подсознания, а не ума) – «автономы», и никто более. Никак иначе это «окружение во власти» не изменить, и оно навечно так и останется «отлично от других». Кстати, примерно такое же положение наблюдается и на Украине. Вот что по этому поводу пишет Александр Роджерс – «Дофаминовые качели». «А вна украине опять завершился цикл «перемога-зрада». Дофаминовые качели качнулись в обратную сторону, и вся система пропаганды отчаянно пытается не дать зомбированным массам качнуться в пучины отчаяния. Но давайте подробнее, как это работает.
Геббельсятник режима каждый раз пропагандой загоняет подконтрольное население в завышенные ожидания. Начиналось с малого: дадут безвиз и заживем. Дадут инвестиции и заживем. Дадут томос и заживем. Примут в ЕС и заживем. Примут в НАТО и заживем. С «заживем» только все никак не складывается. В реале все хуже и хуже. Нереализованные ожидания, строго в соответствии с психологической наукой, порождают фрустрацию. Фрустрация толкает качели в сторону безысходности и депрессии (и, естественно, недовольства властью). Поэтому, чтобы купировать это, пропаганда вынуждена непрерывно придумывать все новые «перемоги». И каждая новая перемога должна быть сильнее предыдущей, чтобы перекрывать как привыкание, так и факт провала предыдущей перемоги. То есть годами идет раскачка социума на все более истеричное и бездумное реагирование, с эмоциональным воздействием по нарастающей. Бедных зомбиков колбасит туда-сюда по нарастающей (вру, мне их не жалко). И в этой пытке, и в этой пытке многократной Рождается… не, не клинок булатный, а дофаминовый наркоман.
Дадут джавелины – перемога.
Не помогают джавелины – зрада.
Дадут NLAW – перемога.
Не помогают NLAW – зрада.
Дадут хаймарсы – перемога.
Не помогают хаймарсы – зрада.
Дадут леопарды – перемога.
Раздолбали леопарды – зрада.
Дадут ф-16 – перемога.
Ну и так далее…
Свидомого патриота украины фразой «Россия разваливается» можно обмануть до 600 раз в сутки. Санкции ввели – перемога. Санкции не работают – зрада. Зерновую сделку ввели – перемога. Пять стран ЕС ввели эмбарго на украинские продукты – зрада. Зеленский поехал на заседание Лиги арабских стран – перемога. Его там опустили – зрада. Байден заявил, что будет поддерживать украину «сколько потребуется» – перемога. Против Байдена начата процедура импичмента – зрада. ВСУ начали наступ – перемога. Наступ провалился с огромными потерями для ВСУ – зрада. Нужно срочно перебить… О! Вагнер начал мятеж! Всем срочно раскачивать! Мятеж закончился к вечеру – а волна только началась. Облом. Доза дофамина еще не поступила, откат за счет нереализованных ожиданий будет просто страшный. Поэтому нужно срочно купировать. Вчера Муляр (или как там эту нацистскую шлюху) на радостях заявила, что начался «потужный наступ» сразу на четырех направлениях. Сегодня тишина. Никто про это наступление даже не заикается, вопросов «А что там с результатами?» не задают. Вместо этого идут натужные высеры типа «Представляете, насколько там гнилая система, если Пригожину пришлось поставить на кон судьбу страны, чтобы донести, свои аргументы, и его услышали». В чем это «его услышали» заключается – непонятно. А давайте наоборот? Представляете, что за гнилая система на украине, что ради сраного безвиза пришлось делать вооруженный госпереворот в Киеве? И в результате отвалились Крым и Донбасс. Или «А представляете, какая все-таки там система, что чтобы достучаться до Президента, надо поставить страну на грань Гражданской войны и развала?» Опять рассказывают о себе, зеркалят укрореалии. Представляете, какая гнилая система на украине, если вся страна в кладбищах, могилы погибших в Первой мировой разоряют, чтобы хоронить свежие трупы, а Подоляк с Резниковым бредят про скорую перемогу? Можно продолжать. В России любой может публично высказывать свое недовольство в предельно резкой форме. А укрорабы не могут даже хрюкнуть против диктатуры Зеленского, сразу будут брошены в тюрьму или убиты. Кстати, в нескольких областях украины опять новая волна могилизации (какая по счету? четырнадцатая?), а в России никаких признаков того, что будет вторая.
В России, между прочим, никто не говорит о переносе президентских выборов, запланированных на следующую осень. А вна украине Зеленский заявил, что «никаких выборов до конца войны». Так, кто тиран и узурпатор власти? А? Не, чмошники бандеровские, не будет вам нынче дозы дофамина. Зрада, зрада тотальна! Россия не разваливается, русские не беднеют, у Путина нет рака, ВСУ в жопе. Пригожин уезжает, Байдена снимают, наступ накрылся, Зеля замызганное чмо. Страдайте от ломки, бо вы цього варти (ибо вы этого заслужили)!» (https://alexandr-rogers…). Как ни крути, а примерно такие же «дофаминовые качели» раскачивают и наши Российские власти. Правда, есть одно существенное отличие — амплитуды раскачивания этих «качелей» на Украине и в России — просто несопоставимы. И надо признать, что наши Российские власти не стремятся к увеличению этой «амплитуды», в отличие от украинских. А теперь такой вопрос» «Уверенность в себе – это хорошо или плохо?» Конечно, хорошо, ответят многие, однако, когда этой уверенности слишком много, она превращается в самоуверенность, а это – уже плохо. Короче говоря, «всему – свое время, всему – свое место, и всему – своя мера». А теперь пару слов об «Опыте мятежа Пригожина» (Pahomvan). «Данный кейс пойдет нам только на пользу. Не надо паники и популизма: лучше разложить по полочкам сложившуюся ситуацию и стать опытнее, неуязвимее. Причины и последствия произошедшего есть смысл изучать в контексте генезиса русского гражданского общества, так как социальный феномен ЧВК «Вагнер» это именно оно. Почему? Потому, что частная военная компания — это параллельное федеральным войскам военное образование. Это модель «параллельного государства». Кстати, «Ахмат» — тоже параллельное регулярным федеральным войскам военное образование. В империи такие подразделения назывались «иррегулярными». Чеченцы — это гуркхи. На мой взгляд, Пригожин преподал всем русским отличный урок. Он показал нациольно-заточенным патриотам, какой личный, гражданский, социальный путь они могут пройти, если получат возможности Евгения. Все что делал данный персонаж можно и нужно примерять на самого себя, просчитывать собственные возможные реакции, анализировать свои потенциальные внутренние противоречия. Если философски назначить Пригожина «неудавшимся русским национальным героем», то это будет наиболее рационально в текущей ситуации и для будущего целеполагания. Негативный результат — тоже результат, который нужно иметь в своем багаже хотя бы для того, чтобы в следующий раз его не прошляпить. Эпитет «долбоеб», пожалуй, самый мягкий в отношении бывшего главы ЧВК «Вагнер». Этот человек-истеричка бессовестно нагадил в души всем, кто любит «оркестрантов», кто видит в них «боевой русский дух», кто верит в эту кузницу новой национальной элиты. За несколько часов он стал нулем — это навсегда и бесповоротно. Тем не менее, пройденный «вагнеровцами», как коллективом людей, путь показателен, поучителен и небесполезен. Акелла промахнулся в личном плане, но стая и наблюдатели за этой стаей «прокачались» по очень многим параметрам. Поэтому, спокойно забываем Женьку «Неврастеника» Пригожина и продолжаем держать кулаки за вагнеровцев-оркестрантов» (Рahomvan).
В любом случае, если принять на веру, что наш мир обладает своим сознание, то все, происходящее в нем, ему для чего-то нужно. Ибо он пишет свою историю, в которой человечество играет лишь роль «массовки», хотя люди и считают себя — намного умней Мироздания. Впрочем, такое самомнение — это уже не уверенность в своих силах, а излишняя самоуверенность, или глупость «эгоцентризма», присущего людям. Однако жизнь постепенно выбивает из людей этот самый «эгоцентризм». Смотрите сами, сначала люди считали Землю центром Вселенной, вокруг которой все и крутится, потом сообразили, что не Солнце крутится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца. Ну а теперь они знают, что таких звезд во Вселенной, как наше Солнце – просто несчетное количество, и каждая из них вращается вокруг своей Черной дыры, да, и последних – тоже совсем немало. В результате чего, человек (со своим недюжинным, по его мнению, разумом) превратился из подобия Бога в мельчайшую песчинку, практически неразличимую на фоне Мироздания. И осознав все это, люди вместо того, чтобы просто принять осознанное к сведению, «пустились во все тяжкие» и начали убеждать себя в своей непогрешимости и величии. Тем самым, они превратили СЕБЯ — В КУМИРА ДЛЯ СЕБЯ («окуклились»). Именно так и заканчивается история «старого человечества». Ну а сегодня в нашем мире происходит рождение «нового человечества», и чтобы это рождение закончилось благополучно, людям необходимо «раскуклиться» (вылезти из кокона «привычного сознания»). Короче говоря, на первом месте данного процесса стоит не материальная составляющая жизни человека, а ее духовная составляющая. Однако люди не хотят вылезать из своих коконов, им там привычно и безопасно. Но «жизнь неумолима» — либо вон оттуда, либо смерть. Именно «последний путь» и выбрал для себя Западный мир, ну а нам «ТУДА НЕ НАДО». И если Вы согласны с этим выводом, уважаемый читатель, то и Вам придется «вылезти из кокона своего привычного сознания», как и всему Вашему окружению. Ведь иного просто не дано — ЛИБО ТАК, ЛИБО НИКАК! И для этого, каждому, кто хочет жить, придется приложить свои собственные усилия (и немалые), иначе не получится. Чтение же этого сайта способствует более легкому протеканию данного процесса. И происходит это по той простой причине, что автор сайта, в отличие от многих других авторов, уже вылез из своего КОКОНА («раскуклился»), по крайней мере, дырку в нем точно проделал. А теперь, «Ваш ход», уважаемый читатель. И сделать его Вы сможете только в том случае, если на вопрос: «Есть ли сознание у нашего Мироздания?», ответите утвердительно.
Большинство же современных людей абсолютно уверено в том, что только они способны осознанно реагировать на изменения окружающей среды, а процессы, протекающие в этой среде – всегда СЛУЧАЙНЫ. И хотя сама жизнь показывает нам, что это НЕ ТАК, избавляться от своей убежденности, люди не спешат (ведь в коконе – привычно и безопасно). Как очень верно подметил в свое время Паисий Святогорец: «Бог даровал человеку свободу. И, несмотря на то, что диавол может использовать ее во многое зло, в дарованной человеку свободе есть благоприятная возможность для того, чтобы люди просеялись. Видно, что человек делает от сердца, а что нет. И когда у кого-то есть много любочестия, это очень заметно». Любочестие (калька с греч. φιλοτιμία (филотимиа) – «Толковый словарь» Даля, а также более современный «Толковый словарь» Ефремовой сообщают нам, что «любочестие» это устаревшее понятие используемое для описания стремления человеком добиться высокого положения в обществе, любовь к почестям и стремление их получать, в переносном смысле слова – жажда славы. Короче говоря, любочестие – это явный признак доминирования в подсознании человека соревновательного инстинкта и инстинкта доминирования. Данные природные инстинкты есть у каждого человека, и в их наличии нет ничего плохого. Однако у действительно разумного человека природные инстинкты находятся под контролем его разума, а разум прекрасно понимает, что «всему — своя мера». Более того, по-настоящему разумный и волевой человек может всегда поставить себя в такие условия, когда доминантой его подсознания станут какие-то другие, более полезные и не столь опасные инстинкты, например, инстинкт сохранения достоинства или исследовательский инстинкт. Именно этот процесс автор и называет «воспитанием подсознания за счет приобретения новых условных рефлексов». И когда автор говорит о немалых усилиях, которые человек обязан приложить для «раскукливания» своего сознания, он имеет в виду именно такое «воспитание подсознания», для проведения которого нужны желание человека, его воля и время. В любом случае, начинать надо с признания наличия сознания у нашего Мироздания. Ибо, воспитывая свое подсознание, вы одновременно воспитываете, и «коллективное сознание» общества, в котором живете, и даже (в какой-то степени) мировое сознание. Ну а теперь можно поговорить и об экономике, которая действует на нас, как окружающая среда. И поможет нам в этом Вазген Авагян со своей статьей — «ПРОДУКТ ТРУДА И РЫНОЧНЫЙ ПРОДУКТ». «Парадокс в том, что рыночный продукт – это не продукт труда, а как раз наоборот, продукт, в который его потребитель никакого труда не вкладывал. В простейшей схеме, в которой масло меняют на овощи, производитель масла не вложил в овощи никакого труда. Свой труд он вкладывал в масло, которое отдал. А зачем? Чтобы получить овощи, в которые своего труда не вкладывал.
Рыночный продукт является продуктом ЧУЖОГО труда, и возникает в процессе обмена. Таким образом, рыночный продукт создает не тот, кто создает продукты труда, а тот, кто регулирует их обмен. Один и тот же продукт одного и того же труда может стать рыночным продуктом, а может и не стать. Став – может быть дешев или дорог. И тут очень мало что зависит от количества и качества вложенного в него труда. Получение продукта чужого труда не всегда связано с обменом (и тем более не всегда с эквивалентным). Продукт чужого труда можно получить насилием, шантажом, обманом или еще более экзотическими способами. При этом продукт чужого труда становится рыночным продуктом в любом случае, независимо от способов, которыми был получен. Возникает интересный экономический закон: по мере РОСТА производительности труда снижается ЦЕННОСТЬ труда, как слагающего стоимость элемента. Продукт труда и рыночный продукт максимально близки между собой при максимальном дефиците этого продукта. Хотя и в этом случае есть нюансы, но велика вероятность высокой оценки вложенного в производство продукта труда. При повышении производительности собственно-производственные вопросы отходят на второй план (и вообще превращаются в ничтожные), и на первый план выдвигаются вопросы сбыта. То есть при формировании цены, при формировании рыночного продукта, контроль за механизмами распределения становится ВСЕМ, а сам по себе производительный труд – НИЧЕМ. Есть очень много специалистов, готовых произвести любое количество продуктов наивысшего качества, но они не знают, куда потом это девать. И тот, кто поможет им со сбытом (за деньги) – уверенно забирает себе львиную долю от выручки за реализацию продукта. Чтобы не только экономисты, но и простые люди понимали, как это работает, зададимся простейшим бытовым вопросом: СКОЛЬКО СТОИТ ВОДА? Всякому понятно, что в условиях катастрофической нехватки воды (основы жизни) цена глотка воды может подниматься до гомерических величин. Это относится и к труду по ее добыче: водоискатели, те, кто умеют найти и извлечь воду с глубин – становятся самыми богатыми людьми в обществе. Но если дефицит воды снижается, то снижается и благосостояние водоискателей. Если раньше люди готовы принимать их на любых условиях, то теперь на первый план выступает вопрос – на каких условиях им позволят осуществлять профессиональную деятельность? В какой-то момент (когда у общества совсем нет проблем с водой) – они могут превратиться в нищих и бесправных рабов, с которых общество очень много требует, и очень мало дает. По такой же схеме работает и ценообразование любого продукта, если мы говорим о рыночном продукте.
Например, пачка масла – это продукт труда, но не рыночный продукт! Если ее вовремя не продать, то масло прогоркнет, превратится в отходы, в чистый убыток, потерявший не только вложенную в его производство себестоимость, но еще и требующий каких-то копеек на утилизацию. Потому что общество не потерпит гниющих вонючих складов, и накажет человека труда, произведшего масло, «штрафом» в виде принуждения к оплате утилизации мусора. Чем больше масла производится, тем ужаснее положение технических производителей масла. Изобилие масла в буквальном смысле обнуляет оплату труда конкретно взятого его производителя. Люди, которые никакого отношения к производству масла не имеют, решают, каких производителей масла оплатить, а каких выбросить в помойку. Те, которых отобрали на оплату – оказываются в буквальном смысле слова в рабском положении перед распределительной системой: она оказала милость, взяв тебя, она же в любой момент может и отказать в милости. И тогда тебе «аллес капут» — сколько бы масла, и какого качества ты бы ни сделал! Всякий, кто включал компьютер или смотрит телевизор – знает на бытовом уровне, что по мере усложнения техники упрощается управление ею. Сложнее всего управляться с самой примитивной техникой (как ни странно звучит, на первый взгляд). Сами посудите: вот лопата, а вот робот-копатель. Роботу достаточно кнопку «вкл» надавить, а дальше он все сам, ибо запрограммирован. Поэтому запишем: одним из свойств усложнения техники является органично присущее этому процессу упрощение пользования ею со стороны конечных пользователей. Это относится и ко всей техносфере, которая, суть есть – одна большая машина, состоящая из множества машин, взаимосвязанных друг с другом по целям и функциям. И потому, хотя любая экономика всегда зависела от распределительного механизма (и тех, кто захватил его в свои руки) – именно высокотехнологичная экономика доводит эту зависимость до невообразимых масштабов. Иначе говоря – высокотехнологичная экономика делает разрыв между продуктом труда и рыночным продуктом пропастью. Продукт труда (и человек труда) оказывается беспомощным и безвольным заложником политических игрищ и стратегических замыслов распределительных инстанций. Приведу пример: вот есть РФ, и в ней есть определенный платежеспособный спрос на автомобили. Он может быть больше или меньше, но он, как вы понимаете, нигде и никогда не бесконечный. Всегда есть «штучная величина отсечения», на которой платежеспособный спрос исчерпывается. При современных технологиях ЛЮБОЙ из автомобильных концернов в мире может (и довольно быстро!) заполнить весь платежеспособный спрос РФ на автомобили. Для этого достаточно сделать ему предложение и гарантировать отсечение конкурентов. Отдать ему авторынок – и весь спрос авторынка переключится на продукцию этого концерна.
Кто это может сделать? Только политическая власть, например, либеральная власть предателей России, которая стремится уничтожить отечественное автомобилестроение. И его существование, и его исчезновение – не экономический, а политический вопрос. Или мы блокируем ввоз иномарок – и тогда все автолюбители, сколько их ни будь, ездят на отечественных авто (нравится им это или не нравится). Так, кстати, и было до 1991 года, посмотрите старые советские фильмы, в которых если и найдешь иномарку – то только как редчайшую аномалию. Откуда же потом появился такой поток иномарок на наших дорогах? Ответ – предательство. Западу (или Японии) очень нравится вывозить из РФ невосполнимое природное сырье, чьи запасы объективно ограничены, обменивая его на продукты технологического передела, чье количество (при наличии сырья) никакой верхней планки не имеет. Перспективы производства ширпотреба – в буквальном смысле слова НЕИСЧЕРПАЕМЫ. Вопрос – «сколько хлебопечек может сделать «Мулинекс» — глупый. Сколько нужно – столько и сделает. Может быть, «Мулинекс» не сможет резко увеличить объем производства хлебопечек за день, но за несколько лет – фирма легко (при наличии оплаты) увеличит этот объем в несколько раз. Развернет технологические линии, которые растут гораздо быстрее деревьев, как трава: была б земля, на которой семена рассыпали! Только ограниченность запасов нефти, из которой делают пластиковый корпус, и руд, из которых делают начинку кухонных комбайнов ограничивает вал их производства. Если теоретически представить себе доступ производителя к бесконечным запасам сырья и энергии, то и выпуск продукции трудового передела тоже, в потенциале, развернется в бесконечность. Вывод: рыночный продукт производит не тот, кто производит продукт труда. Иногда производитель физического (материального) продукта участвует в производстве рыночного продукта в качестве вспомогательного подмастерья. А иногда и вовсе нет! Огромное множество рыночных продуктов (т.е. доступа к продуктам чужого труда) сегодня не имеет вообще никакого материального, вещественного наполнения. И первый среди них (нет, не «обязательное страхование» — принудиловка, как вы подумали) – доллар США. Те, кто его бесконтрольно печатают – все же чуть-чуть труд используют (это труд полиграфической промышленности, за печатным станком). Но те, кто его формируют в компьютерных сетях, добавляя нолики к электронному числу (!!!) – не имеют даже и такой (прямо скажем, жалкой!) «отмазки». Сидят люди, которые сами ничего (даже «грязных зеленых бумажек», как говорил про доллар Жириновский) не производят, но при этом они распределяют по едокам ВСЕ, в мире производимое (или лежащее в недрах, в качестве сырья). Таким образом, КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ: сегодня, в современном мире, рыночный продукт производит не фабрика, а таможня!
Вы можете взять мою старую книжку «Техномика», и с ее помощью резко в 10 раз поднять производство масла (хоть сливочного, хоть растительного – продукт труда един в экономическом смысле). Но что вам это даст? Увеличение производства масла (как продукта труда) в 10 раз даст вам увеличение убытков в 10 раз, и только. Это масло затоварит склады, и там скончается. И те же грузовики, которые его туда завозили – будут его оттуда вывозить на свалку, портя стране экологию. Наращивать производство продуктов труда имеет смысл лишь в том случае, когда под рукой распределительная система, превращающая продукты труда в рыночные продукты. А рыночный продукт маслозавода – не масло, а деньги, вырученные за продажу масла. Чтобы вам было понятнее, скажу грубо: мусорщики, как вы знаете, получают зарплату. Поскольку их труд непрестижный, грязный и вонючий – их зарплата обычно выше, чем в среднем на производстве. Но зарплату мусорщики, работающие с мусором, получают не мусором, а деньгами, правда? И если ты идешь в мусорщики, то тебе не важно, много ли там мусора или мало, а важно – много или мало заплатят за его вывоз. В традиционной политэкономии давно известно, что заветная цель любой буржуазии – «получить источники дешевого сырья и рынки сбыта». И понятно, что порознь эта задача не решается! Даже если у тебя сырье вообще бесплатное, и его завались, а рынков сбыта нет – то зачем оно тебе? Обратная ситуация не так безнадежна. Если цепко держишь лакомый рынок сбыта, то сырье… найдешь! Нет у тебя своего, хоть тресни (как у Японии). Ну, значит, найдешь того, у кого есть – и он тебе продаст. Потому что он хочет доли с контролируемого тобой рынка сбыта. А ты не хочешь ему эту долю отдавать (самому пригодится) – и пытаешься его завоевать, свергнуть «цветной революцией», посадить на его место свою марионетку или прямого гауляйтера… Это – от жадности (которая тоже есть у каждого человека, в той или иной мере – авт.). Люди, контролирующие мировой сбыт (ФРС США) – не хотят делиться выручкой с людьми, контролирующими ключевые месторождения сырья. Они «презлым заплатили за предобрейшее – сами захотели править и всем владети». Соответственно – «повинны смерти», с нашей точки зрения, но не будем забывать, что и мы, с их точки зрения – тоже, и за то же самое… Причина, по которой системы распределения материальных благ приобрели такую чудовищную силу и влияние в современном мире – рост производительности труда при изготовлении материальных благ.
В первобытном обществе, как мы помним из школьного курса, не было даже государств. А рабы там хоть и были – но были нафиг не нужны. Потому что, как правило, сами же съедали все то, что в состоянии были произвести. Не давали прибавочного к своему выживанию продукта. Продукт труда был (его съедали его же производители), а рыночного продукта не было (и рынка, соответственно, тоже). Рыночный продукт появляется не там, где кто-то сделал масло, а там, где кто-то получил масло, которого не делал. Наивные могут думать: и вот, масла стали делать все больше и больше… Формально это верно, но фактически иное, противоположное: Масла стали НЕ ДЕЛАТЬ все больше и больше. НЕ СДЕЛАННОЕ своими руками масло стали потреблять сперва 10 человек, потом 100, потом 1000 и так далее. Сегодня все мы едим масло, а какой процент населения задействован в его производстве – я даже боюсь сказать. И этот процент отнюдь не жирует (если взять непосредственных исполнителей работ), вовсе не катается «как сыр в масле»… Помните шутку про «сапожника без сапог»? Так вот, это не шутка! Разделение нарастающей массы продуктов труда от статуса рыночных продуктов сделало практически всех производителей лишенными продуктов собственного же производства! Например, бывал я в общаге кирпичного завода, в которой ютятся семьи, десятилетиями производящие кирпичи для домостроительства… Они произвели невообразимое количество кирпичей, из которых построено невообразимое количество домов, но сами к этим домам не смогли даже приблизиться. Потому что кирпич – продукт труда. А рыночным продуктом он станет, только если за него заплатили. И у того, кому заплатили (а вовсе не у того, кто произвел). Развитие производительных сил приводит к вытеснению фактора труда из ценообразования рыночного продукта. Распределительная система работает по иным принципам, она оплачивает не труд, а ею же присвоенный статус. Этот статус в наши дни совсем отвязался от трудового участия в процессах производства. Каждый из нас знает немало примеров, когда человек ничего не делает, а получает при этом очень много материальных благ. Еще больше примеров, когда человек работает с утра до вечера на тяжелых работах, но именно тяжелые работы оказываются самыми низкооплачиваемыми: ведь фавориты распределительной системы туда идти не хотят. Туда идут те, кто в другом месте остался невостребованным. Именно вопрос распределительного регулирования, а не вопрос производства оказался роковым для любой страны. Можно сделать так, чтобы Россия снабжала маслом весь мир.
Это можно сделать быстро, и это даже нетрудно – если брать техническую сторону дела, при современных-то технологиях. Единственная (и непреодолимая) преграда – чтобы мир с этим согласился, принял бы такой расклад. Через механизм доллара, как мировых денег США фактически снабжают весь мир не только маслом, но и вообще всей продуктовой линейкой, решая, чего и сколько, куда и в чьи руки поедет после изготовления (или извлечения, когда речь о сырье). В том и смертельная опасность ФРС США и доллара, что, хотя продукты труда делаются в разных местах, но рыночный продукт производят только производители мировых денег, раздавая по собственному произволу как подряды на изготовление, так и конечные блага, кому им заблагорассудится. Этот порядок безумно выгоден ФРС США. Этот порядок безумно невыгоден другим странам. Этот порядок просто безумен. Ибо захват долларовой мафией мирового (глобального) рынка – в прямом смысле слова бритва, приставленная к вашему горлу. И моему тоже. Но ваше, наверное, вас волнует больше…» (Вазген Авагян, экономист, ведущий экономической рубрики ЭиМ).