Образ будущего
А начнем, как всегда, издалека со статьи А. Леонидова — «Откат»: убийство Западом культуры и будущего» (команда ЭиМ). «Чем классический капитализм выделяет себя из мути и тьмы, кровавого хаоса предыдущих эпох? Тем, что (порой с удивительной сознательностью) отделяет плотоядную хищность от садизма. Мало кто рискнет сказать, что фабрикант добрее Салтычихи: для этого нет никаких оснований. Если измерять простым арифметическим количеством жертв, то иной фабрикант значительной превзойдет Салтычиху. Разница вовсе не в уровне жестокости, а в том, что фабрикант («протестантская трудовая этика») все это делает за деньги, а Салтычиха – упиваясь кровью, даже часто и себе в ущерб, если смотреть с точки зрения финансовой. Когда Аксаков или Бунин описывают феодальных чудовищ (причем с натуры, свою родню!) – нетрудно заметить, что этих чудовищ мало волнуют деньги. Их неистовство – именно неистовство садистов, дорвавшихся до застенка. Во мгле и мрачном вареве древней истории задача обогащения (возвышения, доминирования) зоологической особи никак не отделялась от иррационального садистского экстаза. Это и технически было невозможно, да и теоретически поставить себе такой задачи люди тогда не умели. По мере зрения человеческого разума (когда, созревая умственно, человек переходит от умственной слепоты к зрению) в головах передовых людей произошло разделение духовного добра, материальной выгоды и психопатического (не всегда даже зоологического!) садизма. Христианство вообще поставило перед собой программу-максимум, безусловного приоритета Духа и Коллективного Разума над индивидуальными выгодами и шкурными интересами особей. На первых порах эта задача могла быть решена только бегством в пустыню, или в монастыре, да и там, как мы знаем, практически ее решать не получалось. Капиталисты – это средний путь между зоологией в чистом виде и духовностью в чистом виде. Сами себя они осознавали (и об этом немало исторических документов) как «прагматиков», противостоящих неумеренному и беспочвенному романтизму монастырского «добротолюбия». Мы, говорят, осознаем некоторую ценность Коллективного Разума (основу цивилизации, ее образования и науки), оставляем некоторую значимость духовным ценностям. Но мы реалисты, мы прагматики, мы как вы, себе в ущерб жить не хотим – и убеждены, что так вообще жить невозможно. Ибо – звери сожрут, если их не отстреливать. Потому мы, говорят, сперва в «Великой Хартии Вольностей», потом в английском парламентаризме, потом в «протестантской трудовой этике» пуритан – отстаиваем вовсе не идеалы Добра, а приоритет финансовой, материальной выгоды.
Наша историческая задача (и капитализм с ней во многом справился) – отделить, Ad majorem Dei gloriam, жестокость, которая приносит деньги, от жестокости, которая бессмысленна. Вопреки всякому вранью, с парламентаризмом и буржуазным республиканизмом мир не стал добрее, и даже наоборот. Но в классическом традиционном капитализме шантаж, террор, всякого рода жестокость были рационализированы в качестве обогатительных мероприятий. Буржуазное право отличается от феодального произвола не тем, разумеется, что человека защищает – а тем, что оно выводит за скобки бесплатные формы человеконенавистничества. Просто так людей истязать – нельзя. Если это приносит тебе доход – другое дело, ты «уважаемый господин». А без прибыли – будешь просто подлец, подлежащий наказанию. Это и создало удивительное (если не понимать задачи отцов-основателей) сочетание картин чудовищной, запредельной жестокости капитала – и замысловатой, утонченной казуистики буржуазного права, его маниакальной зацикленности на «личных правах» и «гражданских свободах». Это попало даже в советский фильм: — В вашей стране – говорит русский царь француженке, любовнице декабриста – Всем участникам заговора давно бы уже отрубили головы! — Да, ваше величество! – отвечает француженка с гордостью – Но у них были бы адвокаты! Главный антагонизм человеческой истории – в том, что человек буквально разрываем между малопонятной материалистам, метафизической жаждой Добра, духовным наслаждением от добрых поступков – и очевидной, математически доказуемой, вполне себе материальной УБЫТОЧНОСТЬЮ добра. За исключением узкого круга конченых психопатов, подавляющему большинству людей (нормальных) – константно ХОЧЕТСЯ быть добрыми, или хотя выглядеть таковыми. Но стоит дать этой глубинной жажде души развернуться – и тебя обманут, обойдут, цинично используют, в итоге обдерут, как липку, пользуясь твоей склонностью отдавать, а не брать. Уж на что неисправимый романтик, чуждый всякому реализму, был Н. Г. Чернышевский – однако же, и он, описывая в утопическом романе «Что делать?» жажду благотворительности, вынужден был отметить: «… она читала и думала, и стала замечать, что такая помощь, которую оказывает она, приносит гораздо меньше пользы, чем следовало бы. Она стала видеть, что слишком много ее обманывают притворные или дрянные бедняки…». Вот те раз! Сорила добрая девушка деньгами, которые наворовал ее злой отец, и вдруг поняла, что с ней поступают так же, как ее отец поступал с другими. Он обманывал – а теперь вот «притворные или дрянные бедняки» его дочь обманывают. Если бы Добро в его чистой и светлой форме не было бы УБЫТОЧНО, и давало бы ПРИБЫЛЬ, то в мире лет уж с тысячу ничего бы не осталось, кроме Добра! Ибо кто же (кроме редких психопатов, для которых есть тюрьмы и психушки) – отказался бы получить выгоду в условиях психологического комфорта, духовного удовольствия, в окружении благодарных тебе (за твою же выгоду!) людей?
Если бы зло, ложь, хищничество, бесчестные манипуляции не были бы ВЫГОДНЫ – то пару тысячелетий назад человечество бы от них избавилось, забыв, как страшный сон. Да на кой черт они нужны, если не приносят прибыли?! Тебя проклинают, ненавидят, мечтают убить, вокруг ад кромешный, сам не можешь спокойно спать ночью со страху, да еще и выгоды с того никакой? Материальное зло имеет свойство вырождаться во вторичные формы садизма определенным образом, но первично все же его материальное наполнение. Человеческий Дух (в рамках монотеистических культов) бросает этому вызов, вызов утыкается в материальные реалии, начинаются знакомые нам по истории «завихрения», «битва двух антивирусных программ», каждая из которых принимает другую за вирус. То, что М. Горький остроумно назвал «столкновением необходимости с невозможностью». Человек хочет быть добрым, на этом разоряется, становится злым, обогащается, и вспоминает, что очень хотел быть добрым: так, с кровавым скрежетом вращается диалектическая спираль истории. И вот в классическом капитализме традиционных форм человек, измучившись борьбой «необходимости с невозможностью» приходит к «правовому» компромиссу. Надо, говорит, взять частную выгоду и очистить ее от налипающего садизма. Досюда злодействуй, а дальше не смей. Уморишь рабочего голодом и холодом – с тебя спроса нет. Но если ты убьешь его палкой по голове – двадцать лордов сядут тебя судить по всей строгости буржуазного права… Капитализм вешает людей за кражу чулок – о чем с гневом писал лорд Байрон. При этом капитализм кажется шизофреником – потому что, хоть легко вешает за кражу чулок, очень тяжело и муторно строит доказательную базу: чулки, мол, были вправду украдены, повешенный не оклеветан, а «получил по заслугам». Казалось бы, если у вас такое отношение к человеческой жизни – какая вам разница? А для них разница была очень большая, потому что кража чулок или булочки голодным – покушение на частную собственность. А повесить просто так, ради забавы – это уже садизм, частной собственностью не объясняемый. Отделив зло от чувственного наслаждения злом (садизма) – классический капитализм превращался в «ликвидационную комиссию самого себя». Зло, как инструмент, используется (и весьма широко) – но только пока оно нужно для прибыли. С появлением первой же возможности отказаться от какой-либо формы зла – люди с легкой душой от него отказываются. И, в отличие от садистов, никаких страданий по этому поводу не испытывают. «Как только я стал на сметане и горохе зарабатывать больше, чем на работорговле – я охотно перехожу торговать сметаной и горохом».
В несколько вычурной и извращенной форме эту мысль донес К. Маркс, утверждая, что капитализм сам выращивает своих могильщиков. Не в лице пролетариата (который суть есть совокупность буржуев-неудачников, чьи ценности и «ориентиры по жизни» ничем от буржуйских не отличаются, просто средств для воплощения лишены). А в лице самого общества, которое перестает видеть в зле идола поклонения, и видит в нем теперь только инструмент добычи материальных благ, превращает зло из господина в своего слугу. Теоретически вполне возможно, что путем ползучей гуманизации своих практик капитализм в определенной точке самоликвидируется, что называется «катедер-социализмом», а на языке диалектики – «переходом количества в качество». Для марксизма это «неизбежность». Мы же знаем, что поезда ходят в обе стороны, равно как и по лестнице можно не только подниматься. Духовное развитие человечества, вступающее в конфликт с материальными выгодами конкретной особи в конкретный момент времени, и побеждающее шкурничество животного начала в человеке – только один из вариантов событий. Парламентский капитализм не только МОЖЕТ пойти другим путем, но, увы, исторически он и ПОШЕЛ другим путем, в чем мы сегодня и находимся, с весьма прискорбными для нас явлениями. Если зло производно из дикости, приближающей человека к животным, то добро – производно от культуры, строго определенным образом (а не куда попало) выводящей своих носителей из старой жизни с ее зоологическими реалиями, из биосферы в Ноосферу. Классический «правовой» капитализм – в принципе, по сути своей, явление компромиссное, крайне неустойчивое, противоречивое, раздираемое внутренним конфликтом. И если он не движется в сторону социализации – то он неизбежно сползает в сторону фашизации. А главная «новизна» фашизма (которую, кстати, прекрасно понимали теоретики фашизма, и отражали в своих работах) – на самом деле не «новизна», а архаизация, возвращение рационализированному злодейству иррациональной садистской эмоциональной основы наслаждения. Зло из средства, которое оправдывали целью (противоречащей используемому средству) превращается в самоцель. Садизм опирается на могучие и дремучие зоологические инстинкты в животной стороне человека, и, видя в утонченной культуре своего врага – уничтожает ее, девальвирует, стирает. Розовую романтику христианской цивилизации (которую классический капитализм отрицал только за «несбыточность») – фашизм заменяет «черной романтикой» волевого плотоядного победителя, который не только ведет борьбу без правил, но и упивается такой борьбой. Гуманизация отношений начинает рассматриваться, как формирование дряблости, деструктивной слабости человека, как искажение его – якобы направленную на бескомпромиссную схватку с себе подобными за место под Солнцем – природы.
В рамках фашизма происходит дерационализация зла, буржуазным правом рассматриваемого только как инструмент обогащения, привязанный к деньгам, и без денег – отрицаемого. Капитализм начинал с невозможности добра – преодолеваемой техническими средствами (что, собственно, и составляет предмет прогресса, науки, а не перестановка мальчикам с девочками половых органов). Капитализм мутировал в ненужность, в нежелательность добра – а раз, так, то зачем преодолевать неизбежное зло техническими средствами? Оно же, когда в форме фашизма – принято не только неизбежным, но и органически-необходимым, желанным. Чаще такая мутация психосферы происходит незаметно, постепенно, и прикровенно, но иногда принимает яркие иллюстративные формы. Например, прогресс через развитие производительности оборудования снижал потребность в рабочих руках, высвобождая детей и стариков из-под трудовой повинности. Но теперь мы видим, что и дети, и старики (через законы о детском труде и отмену пенсий) засасываются обратно в фабрично-заводское рабство диккенсовского типа. Зачем? Разве современная техника – чета XIX веку, когда действительно нужно было очень много рабочих рук? Разве повышение производительности труда в технопарках не имеет естественно следствия продления, как детства, так и пенсионной старости? Нет – потому что мутировавшим отношениям этого и не нужно. Садизму плевать на необходимость, у него есть желание, вожделение. Он не собирается техническими ухищрениями обходить то, что доставляет ему патологическое удовольствие. Фашизм – даем мы новое, наиболее точное определение – есть преодоление духовного самоотрицания в капитализме. Капитализм остается в своих классических формах только пока ругает и ненавидит себя, и ищет сам из себя выход. Тогда им и востребован прогресс, как лестница, позволяющая выбраться из темной ямы, откуда без лестницы выхода нет. Но когда капитализм начал упиваться своими практиками, заменяя в головах людей человечность садизмом (раньше думали, как бы не убить, теперь думают – как бы убить) – ему стал не нужен прогресс в традиционном понимании. А наука превратилась в руках садистов в творца орудий убийства, оболванивания, изготовления Франкенштейнов (транссексуалов) и концлагерные опыты «докторов» типа Менгеле. Если мы будем рассматривать «Дух Истории» по Гегелю, то есть как Абсолютный Разум, которому от нас чего-то нужно, то мы легко поймем, что Духу Истории нужно было от нас отнюдь не поведение хорьков в курятнике, опьяневших от крови, и превративших истребление слабых в самоцель для наслаждения запахами смерти. Но в извращенном виде «диалектического материализма» Истории от нас ничего не нужно, потому что она, в картине мира материализма – бездумная идиотка, сводимая к трупу. И тогда не Разум определяет потребности, а наоборот, потребности определяют Разум. Он пластично подделывается под похоти садистов, извращенцев, выродков, разного рода психопатов. И удовлетворяет их «потребности» как первобытными, так и «научными» способами, рабски следуя их желаниям.
Вселенная материалистов такова, что ей по определению безразлично любое наше состояние, равно как и полное наше отсутствие. Живем мы или не живем, если живем – то как живем, Вселенную не заботит. А раз так, то стирается всякая смысловая разница между правотой и победой. Всякая сила, настоявшая на своем – права, потому что иных критериев правоты уже нет. В мире голого террора и прямого насилия Разум ничего уже не может добавить к грубой Силе, равно как и отнять у нее. А тогда зачем он вообще нужен? Задав себе этот вопрос, поколения «рыночников» избавляются от культуры, и не сказать, что неуспешно. Примитивная грубость хама (крутость, крутизна) входят в моду, равно как обычай гордится «нечтением», с гордостью всем рассказывать, что книг не читал, будто это какое-то достоинство для личности. Фашизм влечет к себе дегенератов прямой простотой коротких решений, при которой проблема нехватки, например, решается физическим убийством и бесхитростным, печенежским ограблением соседей. Зачем «мучится производить» — когда можно отнять у тех, кто уже произвел? Нужна только сила – а сила и есть высшая гордость зверя. Когда все это нахлынуло – о классическом, традиционном капитализме уже не может идти речи. Равно как и о противнике классического капитализма – марксизме. Они оба одновременно удаляются гуннами. Для гунна не существует проблемы «эксплуатации» — он или убил, или убит, в обоих случаях «по ту сторону» тягомотины производственных отношений. Она для гунна не только не актуальна, но даже если бы и стала актуальной (в случае пленения, например) – слишком сложна, чтобы уместиться в его примитивной психике зверя. Простейшие, прямые идеи кровопускания на охоте в джунглях – зверю куда более понятны и органичны: отсюда генерация «бритоголовых», выбравших то единственное, что остается еще доступным их деградировавшему уму. Для зверя в биосфере никакого конфликта необходимости и невозможности нет. Для него что возможно, то и необходимо: как пожирание, так и собственная пожираемость. Когда мы начинаем критиковать дегенеративные законы, суть которых – во все большем и большем высвобождении капитала из-под социального контроля, нам часто возражают: «но ведь на дворе не XIX век». Что такие критики понимают под «XIX веком»? Календарный отрезок, математически отрезанный на воображаемой ленте времени? Так вот, друзья: реальное время – это комбинация элементов. Любое прошлое можно вернуть, расположив элементы в той конфигурации, какая была. Вплоть до того, что если в нашем организме процессы старения обернуть вспять – то мы не старели бы, а молодели! Наука пока этого делать не умеет, но всем же, теоретически, понятно, что старение – рекомбинация составных частей организма, и если она пойдет в обратную сторону, то из 50-летнего получится 20-летний.
Это так же очевидно, как если мы процесс сматывания катушки заменим на процесс разматывания. И тогда для конкретно взятой катушки время пойдет в обратную прежнему сторону! Разматывание шпульки ниток повторит все те этапы, которые прошло ее сматывание. Точно так же и с историческими эпохами. Рекомбинируя элементы, мы можем возвратить любую из них. Причем в истории так много раз уже было. В «темные века» Европа из античной стала обратно первобытной, а майя из городов вернулись в каменный век (и никто не знает в точности – зачем?). И есть очень большая вероятность, что современные мутации капитализма, пошедшего явно не в ту сторону, сделают с нами то, что случилось с этими майя. Потому что капитализм, не двигаясь вперед и вверх – обречен, откатываться назад и вниз. Что мы и видим на примерах крайнего одичания целых народов (из которых украинцы – яркая, но не единственная иллюстрация)» (А. Леонидов, команда ЭиМ). В общем и целом, автор этого сайта согласен с концепцией Леонидова. Однако прежде чем продолжить свои рассуждения, автор должен понять о каком именно капитализме говорит Леонидов – о нынешнем «бандитском капитализме в сырьевой фазе», о капитализме в более широком смысле этого слова, начавшимся после Великой французской революции, или о «капитализме вообще» — общественно-политическом строе, социальные отношения в котором определяются, прежде всего, наличием КАПИТАЛА. Очевидно, что последний вариант включает в себя и общественно-политический строй в древнем Египте, и социализм времен СССР. Судя по тому, что Леонидов пишет о «современных мутациях капитализма», он рассматривает первый вариант капитализма. Однако учитывая (согласно все той же концепции Леонидова), что «капитализм, не двигаясь вперед и вверх – обречен, откатываться назад и вниз», автор этого сайта приходит к выводу, что в процитированной выше статье рассказывается о капитализме «в более широком понимании этого слова». По мнению же автора, концепция Леонидова справедлива и для «капитализма вообще», то есть, она характеризует жизнь всех людей современной человеческой Цивилизации, невзирая на месторасположение того или иного народа и на время его существования. А это, в свою очередь, означает только одно – подмеченная Леонидовым закономерность описывает, прежде всего, особенности психики среднестатистического представителя современной Цивилизации. Причем, что следует отметить особо, главным ограничителем Зла в любых человеческих сообществах (и во все известные нам времена) всегда выступала ВЛАСТЬ, а нынешняя Западная власть не подчиняется данному закону. Что говорит о полной трансформации ее «коллективной психики». И происходит подобное на нашей планете далеко не первый раз – то же самое наблюдалось всякий раз, когда та или иная человеческая общность находилась «при смерти». Из чего автор делает только один, и бесспорный вывод – нынешний Западный мир находится на гране своего существования, короче говоря, он, вот – вот, «даст дуба». С чем, кстати, согласен и Леонидов, судя по названию его статьи.
Главным же помощником любой Власти в ограничении Зла в подчиненных ей человеческих сообщества всегда являлись и являются религии. Именно по этой причине, все мировые религии так похожи друг на друга. Вот что по этому поводу пишет Notes — «Общее в религиях». «Самая краткая формулировка о единстве религий: Не причиняй вред окружающим, быть умерен в своих желаниях, будь дисциплинированным, изучай духовную литературу, ищи Бога. Сделал сопоставление в виде таблицы. Цель — не усилить споры о деталях, а найти общее. Различия в религиях есть, но, как правило, в не самых главных положениях. Расхождения объясняются тем, что учения возникли в разное время в разных странах. Далее выдержки из таблицы в текстовом варианте. Сансара — круг рождений и смертей, полный страданий из-за желаний и соблазнов. В христианстве. Последствия первородного греха, «Древо познания добра и зла». Вкушение плода с древа познания добра и зла — это отделение от Абсолюта и самостоятельные действия и поиски истины. После слияния (возвращения) уже не происходит познание добра и зла, а есть только правильные поступки после подчинения воле высших сил. (О чем говорят Рамалинга и Йогананда). В исламе: «… а земная жизнь — всего лишь наслаждение обольщением» (Сура 3, аят 185). Самадхи — слияние с Абсолютом. В христианстве. Иисус говорил: «Я и Отец — одно» (Иоан.10:30). Иисус, видимо, находился в подобном состоянии. В исламе. «Воистину, мы принадлежим Аллаху, и к Нему мы вернемся» (Сура 2, аят 156). Карма. Христианство. «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» (2 Кор. 9:6). «Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю…» (Ос. 8. 7). Ислам. Саваб — награда, которую даст Аллах в следующей жизни за благие, добродетельные и богоугодные дела в земной жизни («Исламский энциклопедический словарь» А. Али-заде, Ансар, 2007 г.). Молитвы. В индуизме и буддизме: джапа. В исламе: зикр. Ад. В индуизме: нижние локи, в которых обитают злые духи. Например, Пишача-лока. В исламе: Джаханнам. В буддизме: Нарака. Рай. В индуизме: Высшие локи (Ананда-лока, Рудра-лока) и т. п. (Цитаты: Здесь остается единственное переживание — блаженство. Здесь он приходит к осознанию космического блага, сущностью которого является истина, а формой — красота). В исламе: Джаннат. В буддизме: Сукхавати. 10 заповедей (в христианстве). В индуизме: яма и нияма. (Совпадение не полное). В исламе встречаются в разных местах в священных писаниях. В буддизме: панчашила (5 обетов). Некоторые примеры: Индуизм. Ахимса — ненасилие. Христианство – «Не убий». Ислам – «Не убивайте душу, которую запретил Аллах» («аль-Ана’ам», 6:151). Буддизм. Отказ от убийства живых существ. Индуизм. Сатья — правдивость. Христианство. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Ислам. «И те, которые не свидетельствуют криво» («аль-Фуркан», 25:72).
Буддизм. Отказ от лжи. Индуизм. Астея — неприсвоение чужого. Христианство. Не укради. Ислам. В Коране Аллах, описывая благочестивых людей, говорит: «И не будут красть» («аль-Мумтахина», 60:12). Да будет воля Твоя… (в христианстве, Мф. 6:9-13). Индуизм. Мантра «Ом намах Шивайя». (Один из вариантов перевода: «Да будет воля Твоя»). Ислам. На все воля Аллаха (Иншааллах). «И никогда не говори: «Я сделаю это завтра», (а говори:) «Если только этого не пожелает Аллах!» (18:23, 24). Всемогущество Бога. В исламе. «Если Аллах окажет вам поддержку, то никто не одолеет вас. Если же Он лишит вас поддержки, то кто же поможет вам вместо Него? Пусть же на Аллаха уповают верующие» (3:160). В индуизме эта мысль выражена в «Махабхарате». Бог (Кришна) спросил воюющие стороны, что они выбирают: одним Он даст все свое оружие, на сторону других вступит сам. Негативная сторона выбрала оружие и проиграла. В христианстве. «… (Бог) не только много-могущ или велико-могущ, но и все-могущ…» (Святитель Марк Эфесский «Сочинение о молитве Иисусовой»). Вездесущность. Индуизм. «Все сущее покоится на Мне, подобно жемчужинам, нанизанным на нить» (Бхагавад Гита, 7.7). Христианство. Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты. (Псалтирь 138:7-10). Ислам. «Несомненно, Аллаху принадлежит то, что на небесах и на земле» (Сура 10, аят 55)» (Notes). Прочитав эту статью, автор вдруг вспомнил еще об одной сущности, которая объединяет все мировые религии – ни одна из них не отвечает на самый животрепещущий вопрос для всех людей Земли – что нас ждет в будущем, помимо апокалипсиса? Зато на этот вопрос пытаются ответить великое множество людей, и вот один из них – «Human» со своей статьей «Что же это такое «образ будущего»?! «Вот уже несколько лет в публичном пространстве существует термин «образ будущего». Сейчас это не только «мем», но и «информационный управляющий модуль» — т.е. понятие, которое некоторые используют так же, как и понятия «демократия, свобода, права человека и др.», т.е. во вред человечеству, по крайней мере, я регулярно просматриваю ТГ (телеграмм канал) «Образ будущего» … и вижу, как там образ реальности искажается, причем, по всем правилам «на 9 модулей правды, один модуль неправды»… Но может быть это субъективные ощущения?.. Постараемся выделить главное. Вот сейчас не читайте далее и попробуйте ответить себе на вопрос: что же самое главное в информационном модуле «образ будущего»? А главное то, что никто не смог ни сформировать этот образ, одинаково принимаемый всеми, ни дать технологическое описание как его (образ) формировать и с чего начинать.. Мой ответ: потому, что люди планеты до сих пор не определились, а что им нужно будет в будущем! Они живут, как сами думают, что «настоящим», но как вы увидите далее, на самом деле большинство живут «прошлым», поэтому они не привыкли (не знают, как) управлять своим будущим… Вот вам доказательства: Скажите вслух «двадцать два». Когда вы говорите эту фразу, что в ней происходит в настоящем, что в прошлом, а что в будущем? Правильно, пока вы думаете сказать, то «двадцать два» (вербальная мера секунды в нашем мире), это для вас и всех «будущее», пока вы сказали «двадцать», то «двадцать» — это уже прошлое (вы уже его сказали) а «два» — это будущее». Когда вы сказали «два», то «два» — это тоже прошлое!!! На весь этап ушла 1 секунда. Так?! Так что же есть ваше (наше) «настоящее»?!
Получается «настоящее» — это реально «миг между прошлым и будущим» и он (этот миг) равен ровно 0,5 секунды, пока вы говорите (или действуете) в этом временном промежутке!!! Ну и как хороша ли ваша жизнь в «настоящем», вопрос к тем, кто считает, что живет настоящим? Вы даже не успеваете сформировать свое отношение к настоящему, пока его проживаете… Вы можете попытаться переложить все свои действия в этом мире (т.е. проанализировать свою жизнь) в пересчете на 0,5 секунды и увидите, что нет какой-то целой «монады», в жизни, чтобы ее измерить кроме 0,5 секунды. Монада (греч. μονάδα, от др.-греч. μονάς, μονάδος — единица, простая сущность, от μόνος — один) — согласно пифагорейцам, обозначала «божество», или «первое существо», «единицу» или «единое, как неделимое». Позднее — многозначный термин в различных философских системах Нового времени и современности, в психологии и эзотерике. А вот мысленный образ, образное представление, может длится и микросекунды, но содержать в себе ВСЕ, поэтому тому, кто имеет несгибаемое намерение изменить будущее нужно уметь возникший образ передать другим… Так как люди мыслят словами (понятиями) и редко образами поэтому магия для реального управления будущим не имеет широкого распространения. Но и основная масса (достаточно 10% от населения планеты, участвующих в информационном обмене и необходимое для создания «критической массы») не могут создать «образ», так как для этого им его нужно описать в лексике!!! Причем в понятной для всех лексике, ведь нужно объединение энергий в общем образе! Понимаете!? Нужна именно общепринятая лексика и понятия, так как новые термины и понятия не смогут быстро овладеть массами, и потому обычно не имеют управляющего воздействия в период своего распространения… Поэтому нельзя, без опасности потери управления (воздействия на массы), давать новые значения понятиям. Но вернемся к «образу будущего». Теперь, если вы приняли логику, изложенную выше, вы понимаете, что чтобы распространить образ будущего, его: 1. Нужно «представить самому себе», т.е. автору, группе лиц, а представив: 2. нужно изложить в понятной лексике (написать словами) используя только однозначно понимаемые понятия, а изложив: 3. нужно обеспечить получение (донесение) информационного модуля бесструктурного управления, содержащего образ будущего и все разъяснения, максимальному количеству реципиентов.
Есть и альтернативный путь, заменяющий все вышеперечисленные: нужно подключившись к ноосфере, получить «коллективный бессознательный», но возможный к передаче в лексике образ тем, кто не подключался. То, что нелегко сформировать образ будущего — становится понятно, так как мыслящих образами людей на планете немного, да и обычно владение технологией формирования образов как инструментом магии или управления, т.е. осмыслено, не преподавалось для обыкновенных людей, и каждый пользуется этим природным даром в меру своей личной жизненной силы и жизненных обстоятельств. Но «нелегко» – не значит «невозможно»… Итак, какие выводы можно сделать из вышесказанного? 1. В основной массе люди «живут в прошлом». 2. Для регулирования своей жизни, люди, в основной массе используют инструмент «время», который есть инструмент «приемников» (потому, что они только следят за тем, что «время уходит»), а не «передатчиков», т.е. тех, кто жизнь изменяет через «образы будущего». 3. Инструментом «передатчиков», т.е. тех, кто меняет будущее, является образ. 4. Образ – это объемное представление гармонично сложенных в систему элементов в чьем-либо представлении и передается как вербально, так и невербально. 5. Если представлять Вселенную как «матрицу возможных состояний», далее «МВС», то выбор того или иного будущего в этой матрице зависит от объема энергии всех участвующих в процессе. 6. Будущее в МВС создается по образу, образам, имеющих максимальное количество энергии. 7. Если принимать парадигму «Бог», т.е. «Иерархически Наивысшее Всеобъемлющее Управление (ИНВОУ), то Всевышний помогает осуществлению образов состоящим в гармонии с Вселенной, образы не гармоничные Вселенной создаются энергией людей (Дьявол) на основе свободы воли людей. 8. Чем ближе момент осуществления будущего от начала его старта (создания образа), до осуществления, тем более энергии нужно для его изменения. 9. Для объединения энергий намерения, используются вербальные инструменты (средства информации) и невербальные инструменты (эгрегоры, как пример религии, привычки, спортивные матчи и т.п. массовая одержимость). 10. Эгрегорами можно управлять через ритуалы и др. способами, что называется «магия». 11. Чтобы людям научится строить свою жизнь, создавая свой образ будущего, а не быть «приемником» и подпитывать своими эмоциями – всплеском энергии, образы других, нужно иметь волю и желание, вся остальная необходимая для этого информация во Вселенной есть. Итак, если мы определили фактор среды, то дело за малым, проверить данные выводы на состоятельность и если все верно, то сформировать вектор цели… как вы понимаете, он может быть у каждого разный или одинаковый, тогда это и будет «образ будущего».
P.S. Одна из гипотез, почему люди живущие прошлым не могут менять свое будущее. Измерение жизни временем есть наблюдение за частотой смены дня, т.е. вращения Земли вокруг своей оси и за своим чувственным состоянием в промежутке этого вращения и вращения Земли вокруг Солнца… Инструмент наблюдения жизни людей посредством «прошлое –настоящее – будущее», в осознаваемом ими режиме 0,5 секунды не дает людям ни возможности осознать закономерности жизни в пересчете на 0,5 секунды ни предпринять меры по изменению своей жизни в эти 0,5 секунды. В открытых литературных источниках нет знаний о том, что нужно планировать именно будущее, кроме ДОТУ, где говорится о необходимости управления своей жизнью и жизнью людей по схеме «предиктор – корректор» (предсказатель – поправщик). Люди не осознают свои возможности по объединению, накоплению энергий намерения для изменения МВС» (Human). Как очень верно подметил «Human», выстроить в сознании «образ будущего» очень нелегко, но все-таки можно. Однако он не сказал главного, сделать это под силу лишь людям, которые умеют мыслить «синхронистически» (одновременно и синхронно, и подсознанием, и разумом). Ибо образами оперирует только подсознание, а разум – лишь понятиями. А используя привычное «последовательное мышление», человек просто не в состоянии связать все используемые его разумом понятия в единый образ, причем, с обязательным учетом всех действующих на эти понятия прямых и обратных связей. Кстати, мы с Вами, уважаемый читатель, как раз и заняты здесь этим делом (пытаемся построить «образ будущего»), и, как видите, написанных 45-и томов нам не хватило для этого. Хотя в авторском подсознании этот «образ» уже существует, и достаточно давно, описать его целиком, используя только понятия – невероятно тяжелое занятие для автора, а понять написанное – для Вас, уважаемый читатель. Но, как говорится, «ученье и труд все перетрут».