«Отъезжанты» и «возвращенцы»
Продолжим разговор, начатый в прошлой главе. И поможет нам в этом экономический обозреватель ЭиМ Вазген Авагян со своей статьей — «ГРИБЫ»: НЕКРОФАГИ ПОСТИСТОРИИ». «Не все грибы – некрофаги. Но существует значительная часть грибного царства, представленная некрофагами. Это такая форма вторичной жизни, примитивной на останках сложной, форма, которая не могла бы сложиться сама по себе, вне трупа кого-то, ее превосходившего и разумностью, и масштабами. Сложившиеся после величайшей геополитической катастрофы ХХ века (а может быть, и всей нашей эры, как гибель античности в прошлой эре) в 90-е годы т.н. «элиты» — тоже являются НЕКРОФАГАМИ. Это не ругательство, не обзывательство, как прозвучало бы слово «гиена» или «падальщики». Это именно сухая констатация их типа питания, извлечения средств к существованию из трупа прошлого. Если человеческая цивилизация строится на разумном созидании, то эти «элиты» пожирают труп цивилизации. Это грибы на мертвечине: чем жирнее слой мертвой плоти, тем больше и замысловатее эти грибы на нем. Мразь из России питалась трупом России (а потом побежала в «релокацию» при смене ветров), мразь с Украины доселе питается трупом Украины, и даже в центре метафизического распада цивилизации, про мразь в Армении вы тоже знаете, в США – мразь из США питается трупом прежних (инженерных) США. Как такое могло случиться? А вот так: Когда дарвинистов просят показать хотя бы один пример эволюционного перехода примитивного организма в более сложное состояние, они обычно возражают, что это очень долгий процесс, требует миллионов и миллиардов лет, и потому посмотреть его в лаборатории не получится. При этом они тактично обходят стороной вопрос о том, что деволюция организма никаких «миллионов лет» не требует, и в случае с упрощением организма (дегенерацией) дарвиновские механизмы работают, как часы. Быстро и ярко. Если мы в лабораторных условиях снижаем сложность доступа организма к питанию, организм быстро адаптируется, отбрасывает органы «излишней» сложности (говоря языком биологии – «дегенерирует») и приспосабливается к упрощенному питанию. Если потом упрощенную схему доступа к питанию снять – восстановить сложные навыки добывать средства к существованию организм уже не может. По мере снижения идеологического накала снижается и уровень общей духовной культуры личности. Появляется идеология «все-ничего», в 90-е у нас даже серия книг выходила под таким брендом. По мере накопления энтропии безыдейный организм ищет и находит линию наименьшего сопротивления в поведении, осуществляет дарвинистское приспособленчество.
Совершенно очевидно существование двух проектов, идеологического (культового) и биологического: Извлекательный проект – есть некая данность, и нужно из нее извлечь блага, по линии наименьшего сопротивления, то есть быстрее, легче, больше. Созидатель создает жизнь под себя, приспособленец подлаживает себя под жизнь, какая ни есть. В биосфере мы имеем два субстрата: Первичный субстрат – питательный слой, созданный самой природой. Инфраструктурный субстрат – продукт труда многих поколений созидателей. Понятно, что они взаимосвязаны. Развитие (прогресс) цивилизации включает в себя протяженность цепи промежуточных действий. Мы берём первичный субстрат природы и переделываем его. Эта рекомбинация сперва коротка, укладывается в одно-два действия. Потом промежуточных действий (по мере развития ума) становится больше и больше. Уже 20, а не 2. 200, а не 20. И т.п. С точки зрения физического хозяйствования цепочка выглядит так: Кводомент (как потребность) => Конструмент (как материал) => Инструмент (как орудие передела сырья в потребность). Первобытному бродяге нужна пища. Это потребность. Он нашел в земле съедобные корешки: это дар природы. Но копать их руками тяжело, и он придумал создать палку-копалку, так появляются инструменты труда. С точки зрения политэкономии цепочка выглядит в иной последовательности: Конструмент => Инструмент => Кводомент. Разница происходит потому, что политическая экономия предполагает политика, организующий штаб, которому нужно наладить определенное производство на определенной территории. Поэтому, как нас учили еще в школе, начинается с экономической географии: это логистика даров природы, сырьевых ресурсов. Когда логистика определена, то подгоняют инструменты. А когда уже и инструменты для делания есть – нужно заинтересовать вовлекаемых в дело специалистов, трудящихся, чтобы им стало выгодно делать то, чего нужно оргштабу. В определенном смысле можно сказать, что правосознание (его прагматическая часть) производно от политэкономии. Вот вы хозяин территории с полезными ископаемыми. Вы хотите их извлечь (зачем – другой вопрос, возможны варианты). Вы хотите, чтобы к конструменту были приложены инструменты. Но если инструменты сложные – их самих еще нужно сделать. Возникает вопрос – кто и зачем это будет делать? Вы – хозяин. Вы, во-первых, просто не хотите. Но даже если бы, обуянные трудолюбием без меры, вы захотели бы самостоятельно в грязи ковырять конструменты инструментами – вас бы просто физически не хватило! Если работа большая и сложная – одного хозяина мало, даже если он сам к себе в рабочие нанялся (как это бывает у мелкой буржуазии, которая и собственник, и работник в одном лице).
И возникает потребность в кводоменте, то есть в мотивациях тех, кто будет ваш инструмент прикладывать к вашему кводоменту. Извлекая продукт из дикой природы. Вы спросите: а при чем тут правосознание? Рассуждения о сакральной части правосознания я оставляю Саше Леонидову, другу и соратнику, а сам рассуждаю о прагматике правосознания. С моей колокольни (как экономиста) видно, что прагматика правосознания в поощрении полезного труда, равно как и пресечения вредной для производства деятельности. Мы из чего с вами исходим? Мне (хозяину) нужно чего-то сделать. Зачем – не обсуждаем (с этим к Леонидову). Надо. Приспичило. Просто примите, как условие задачки. Мне надо. А никто не хочет делать. И вот тут рождается прагма правосознания: связка между заслугами и благами. На моей территории, где я хозяин, мной устанавливается правило: — Если ты это делаешь, то получаешь блага а, в, с,…n. — Если ты этого не делаешь – не получаешь. Принцип дрессировки: хочешь сладость – сделай, чего нужно. Из связки заслуг (нужного власти) с благами (нужного человеку) возникает и обратное действие правосознания. Связка проступка с неприятностями. — Если ты НЕ делаешь то, что осуждает власть – то не сталкиваешься с неприятностями а, в, с,…n. — А если ты делаешь осуждаемое властью – тогда беги и прячься. Догонят – насыплют полную панамку неприятностей, и если горя не хочешь, то беги. А лучше – не делай. Ну тебя же по-человечески предупредили: будешь ТАК делать, будем бить. Если мы две половинки сложим, то получим экономическую природу права и законности в обществе: блага должны быть заслужены, а проступки наказаны. Это, для экономики, «кнут и пряник», и положительная, и отрицательная мотивации прикладывать инструмент к конструменту для изготовления признанных нужным продуктов. Как говорил Заратустра – «кто сеет хлеб, тот сеет праведность»… В замкнутом пространстве власть не может отделить себя от общества. Точнее, может, но погибнет. Если она угробит общество, то угробит и саму себя, в прямом и буквальном смысле слова спилив тот сук, на котором сидит. Отсюда вышеописанная динамика и дает социализацию, путь к социализму, предопределенный всем ходом цивилизации. Методом, в данном случае, дарвиновского отбора власти-идиотки получают «премию Дарвина» и уходят в небытие. Те же, кому жить не надоело, наживают оптимум кводоментов для приложения инструментов к конструментам, и получают материальное изобилие. В замкнутой системе очень важны «вопросы счисления» — отладка таких систем учета и контроля, которые объективно, качественно замеряли бы принесенные человеком пользу или вред. Они перенаправляют человека на пользу (там блага), и от вредительства (за него будут бить). И никаких проблем с построением социализма бы не случилось – кабы СИСТЕМЫ БЫЛИ ТОЛЬКО ЗАМКНУТЫМИ. Вы поймите, если вы в доме, из которого вам некуда уйти, то либо вы научитесь дерьмо утилизировать, либо вы в нем захлебнетесь и задохнетесь от вони. Третьего-то не дано!
Но кроме замкнутых систем есть и разомкнутые, т.н. «открытое общество» К. Поппера, «Новые Кочевники» Ж. Аттали, «олигархи»-приватиры, чьи сокровища за морем, и сердце их там же. Если центр принятия решений находится «Здесь», то и решения будут полезны для «Здесь». А если центр решений находится «Там», то и решения будут полезны для «Там». Давайте не будем строить иллюзий: в ХХ-м веке единственной реальной альтернативой социализму выступил колониализм. Остальное – бред. А вот колониализм – не бред. Колониализм выступает в радикальной форме гитлеризма и Сесиля Родса, он выступает в более прикровенной форме неоколониализма, куда более замаскированной, чем план «Ост». Но, кроме маскировки, от плана «Ост» ничем не отличается. И началось это давно. По словам К. Маркса, «… английская республика при Кромвеле в сущности разбилась об Ирландию» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 32, с. 532). Кромвель опирался на войско бедняков, уравнителей, которые хотели добыть себе права человека дома. Кромвель растлил это войско, направив его на колониальные грабежи, и когда бывшие бедняки приехали домой с награбленными деньгами – их «вдруг» дома стало все устраивать. В замкнутой системе управленец завязан (и намертво) на схему «конструмент-инструмент-кводомент». Если ты Робинзон на необитаемом острове, и сам себе хлеба не вырастишь – то и останешься без хлеба. Чем более «открытым» становится общество (мечта антикоммуниста Поппера) – тем меньше волнует его управителя производительная связка. Грабителю не важно, кто производил продукт, как, из чего, для чего, и т.п. Грабитель приходит на готовое, и берет, что есть. Можно даже сказать, «довольствуется тем, что есть». С нищего мужика, к примеру, хотелось бы взять парчу и бархат, а кроме зерна у него ничего нет. Ну, так и зерно в хозяйстве сгодится, гони на бочку! Было бы упрощением считать управителя в «открытом обществе» просто негодяем, который только и думает, как у кого чего спереть. Это, конечно, ТОЖЕ есть. Но главным образом действует не приобретательная, а сберегательная мотивация. Поскольку общество «открытое», то очень велик риск, что вломится кто-то другой и оберет тебя. Потому вопросы агрессии (противостояния конкурентам) становятся гораздо важнее организации производства и улучшения производительных сил, отношений. Если пропустишь удар, то потеряешь все. И чем лучше у тебя было производство – тем больше потеряешь. Но если ты отразишь удар – то твое с тобой останется, как бы плохо ни было организовано. Потому феодал так важен и ценен мужику в Средние Века, хоть из него организатор производства «никакой». Когда прут со всех сторон грабительские рати – не до организации производства, драться нужно!
Победа в конкурентной борьбе означает, кроме прочего, еще и: — НАВЯЗЫВАНИЕ ПОБЕЖДЕННЫМ ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНОГО СОБСТВЕННЫМ ЖЕЛАНИЯМ. Ты сам хочешь жить – им же смерть. Сам себе хочешь свободы – им рабство. Себе изобилие – им нищету. Себе ум – им тупость. Соответственно – себе высшее образование, а им и начального много будет. И т.д., и т.п. Это и объясняет то духовное зазеркалье, в которое погружаются порабощенные нации после их колониального захвата. Среди местных предателей находят тех, кто готов отстаивать подходы, ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ интересам, и даже выживания нации. По научному это называется «какократия» (власть специально отобранных худших, кастинг подонков и уголовников на административные должности). Какократия не может сложиться сама по себе, она не может выживать сама по себе, она сама по себе недееспособна. Она – всегда продукт внешнего корыстного вмешательства, внешнего управления колонизируемой страной. Вся жизнь в колонии разлаживается иррационально. Все в жизни делается не только алогично, но и прямо вопреки логике. Представители какократии преследуют собственные интересы, и, обслуживая интересы заокеанского господина, стараются не забывать себя. И вот складывающийся спектр их самоудовлетворения постепенно слагает «грибницу» элиты-некрофага, сочетающую в себе худшие черты психологий раба (низкопоклонство перед Западом) и хама (вымещая свою лакейскую второсортность на подчиненных). Элиты-некрофаги, трупные грибы – не только не поддерживают естественно-логической связки заслуг с благами, проступков с наказаниями, но и прямо ей враждебны. Они пропитаны маргинальными субкультурами, как уголовного, так и иного (психопатического) толка. Правосознание у некрофагов заменяется самоутверждением выделывания отщепенца и выклянчиванием милостей у господ. Некрофаги всеядны (то есть кроме падали могут нападать и на живых), и при этом, как обезьянки в зоопарке, приучены побираться у «солидных иностранцев». Все, что делают некрофаги (кроме того, что ими сделано по ошибке) – делается во славу Смерти, потому что они питаются Смертью. Для некрофагов Смерть и Жизнь поменялись местами, как для гробовщика. Если в деревне никто не умирает, гробовщику кушать нечего, а если в деревне чума, то гробовщик самый богатый сельчанин… Неудивительно, что все, делавшееся ельциноидами в 90-е годы (кроме их ошибок, ныне вызывающих у них досаду) – было не ради жизни на Земле, а против Жизни. Бралось нечто полезное жизни – и разрушалось. Бралось нечто для жизни вредное – и раздувалось, насаждалось. А поскольку идеальное первично по отношению к материальному, то и разруха в головах (как и всегда) шла впереди материальной разрухи. Глядя на Китай, и вспоминая, что в 1985 году КНР производила 1/5 ВВП от РСФСР (даже не СССР!) – мы понимаем, каковы истинные масштабы организованной грибами-трупожорами деиндустриализации нашей страны.
Но как бы мне не было больно видеть руины и бл**ские торгушники на местах гигантов индустрии – я все же имею мужество сказать: деградация психики, морали и образования страшнее ДАЖЕ этого! Очень трудно запустить обратно разрушенный завод; но еще сложнее восстановить сломанного человека. Служители Смерти, Смертопоклонники – разрушили общественную психику, и это страшнее даже экономической катастрофы. Потому что для порабощенных наций колонизаторы насаждают «идеологию неуспеха», создавая ее из разворота «идеологии успеха» на 180 градусов. Надо взять то, что делает нацию сильной, и сформулировать приоритет, прямо этому противоположный: так возникают эрзац-верования для колониальных туземцев. То, что нужно поливать – сушат, а то, что нужно сушить – заливают водой. В этом страна «вываривалась» долго. И чудо, что она еще жива. И чудо, что она подняла флаг очищения планеты от грибов-некрофагов, чья грибница из колоний давно уже просочилась и в метрополию, в сами США, откуда ее и запускали, забыв мудрую поговорку «не рой другому яму, а то…». Живая планета заросла грибами-некрофагами, переставая жить. То, что несет сегодня Запад – это грибница, пронизывающая омертвевшие слои Ноосферы. И это непременно нужно преодолеть – потому что следом за вторичными, трупожорскими некрофагами следует уже непосредственно черная пустота небытия» (Вазген Авагян, экономический обозреватель ЭиМ). Короче говоря, Западный мир на протяжении всей своей истории уничтожал все, доставшиеся ему колонии. А когда колониальная эпоха закончилась, он начал уничтожать все, попавшее ему на пути, в том числе, и самого себя. И заставляла делать это безобразие — сама ЖИЗНЬ, ибо она утроена таким образом, что может существовать только за счет смерти какой-то другой жизни. Тот же самый «жизненный посыл» действует и на нас с Вами, хотим мы того или нет. Ибо все мы являемся живыми существами, и если хотим жить, нам необходимо убивать какую-то иную жизнь. А потому сегодняшняя схватка между Россией и Западом может закончиться только одним – смертью одного из этих представителей жизни. Понятное дело, что западные жители хотят, чтобы этим представителем стала Россия, а русские стремятся к обратному. Короче говоря, нынешний цивилизационный кризис является ЖИЗНЕННОВАЖНЫМ для обеих сторон — либо мы их, либо они нас. При этом каждая из сторон является обладателем атомного оружия. А потому, возможен и третий исход – смерть всей современной Цивилизации. Понятное дело, что такой исход не хотят получить не только обе стороны конфликта, но и все остальное человечество, не нужен такой исход и нашему Мирозданию. Именно это обстоятельство и позволяет оптимистически глядеть на будущее. Однако одного «оптимистического взгляда на жизнь» недостаточно для ее продолжения. Нужны еще и действия, направленные на это.
И самым простым и надежным действием для этого является объединение одной из сторон конфликта со всем остальным не западным миром с последующим совместным УНИЧТОЖЕНИЕМ другой стороны. Именно к этому и стремятся сегодня обе стороны конфликта, и у кого получится это сделать, тот и станет победителем. А теперь вспомним, что «весь остальной не западный мир» в недалеком прошлом был западными колониями, откуда напрашивается только один вывод – Западный мир обречен на гибель. Именно по этой причине, нам и следует следить, в самую первую очередь, на объединительные процессы в современном мире. И судя по всему, Россия в этом процессе берет верх над Западом. И люди, которые этого не понимают, рискуют очутиться на проигравшей стороне. И вот что по этому поводу пишет Ростислав Ищенко – «Возвращенцы и невозвращенцы. Об иноагентах и их перспективах в России». «Стоило нескольким иностранным агентам подать в суд на Минюст, чтобы оспорить статус иноагента, как общество забеспокоилось, не готовится ли массовое возвращение политической эмиграции, покинувшей страну в знак протеста против СВО. Думаю, что не готовится. Во всяком случае, их духовный лидер – Пугачева приехала на похороны Юдашкина и тут же уехала назад. Да и Галкин, после всего, что он наговорил о России и русских, вряд ли рискнет вернутся. Те же, кто оспаривают статус иноагента, судя по всему считают, что способны доказать, что иностранные деньги они не брали, их политическая позиция основана на собственных убеждениях и облегчить, таким образом, работу со своими оставшимися в России активами, а также сохранить потенциальную возможность заработка в России. Конечно, обидно будет если в России смогут зарабатывать люди, бросившие родину в трудный час. Но прецеденты возвращения уже были и, за давностью лет, никто из патриотов возвращенцами не возмущался. Я имею в виду советскую эмиграцию. Они тоже числились предателями. Некоторые из них вернулись в 90-е (после победы Запада в Холодной войне и развала СССР, то есть в обозе наших врагов) и до последнего времени присутствовали на российской эстраде, ни у кого не вызывая возмущения. Другие бывали в России наездами, но приезжали тоже не в музеи, а на гастроли. Как видим, со временем острота восприятия обществом предательства уехавших притупляется и им вновь несут деньги, посещая их мероприятия, покупая их продукцию. Но надо подчеркнуть и другую составляющую: мало кто из возвращенцев и наезжантов бывает столь же успешен, как был до отъезда. Меньшинство ничего не забывает и ничего не прощает – но это минимальная потеря аудитории.
Главная же потеря проистекает из того, что «свято место пусто не бывает» — стоит тебе уехать и в борьбу за оставленную нишу бросаются конкуренты, аудитория переходит к ним и вернуть ее практически невозможно. Возвращаются к былым кумирам только ностальгирующие бабушки, которые помнят эмигрантов со времен своего восторженного девичества, когда они в них без памяти безответно и безвестно влюблялись. Для них встреча с таким эмигрантом – получасовое погружение в ушедшую молодость. Опасение части людей, что вернувшиеся эмигранты станут кумирами молодежи и поведут ее не туда абсолютно безосновательны. Во-первых, как сказано выше, большая часть оставленных мест уже будет занята конкурентами: эфирная сетка на ТВ и радио не резиновая – выпасть оттуда просто, вернуться назад гораздо труднее, так как надо вытолкнуть такого же зубастого, когтистого и готового грызть и расталкивать конкурентов, но незапятнанного предательством патриота, а это ой как не просто. Во-вторых, предатели, которым позволили вернуться, в любом случае будут находиться под бдительным присмотром спецслужб, так что системно выступать против «линии партии» у них вряд ли получится. В-третьих, вернувшийся и формально раскаявшийся предатель, теряет для молодых шарм несломленности. Молодежь максималистична. Она может пойти за кем угодно, но это должен быть несгибаемый лидер, готовый к любым потерям ради своих убеждений. Вернувшиеся за деньгами, и даже искренне раскаявшиеся в своих ошибках, авторитетом для молодых не станут. По меркам юношеского максимализма авторитет не может ошибаться, тем более каяться. Далее по поводу потенциальных возвращенцев, а я надеюсь, что хоть пока их толп и не видно, но они будут, есть следующие соображения: 1. Большинство из них сохранило российское гражданство. Не впустить в страну своего гражданина Россия не имеет права. Массовое же лишение гражданства деятелей науки и искусства, вызовет ассоциации с отечественным «философским пароходом» и с антифашистской эмиграцией 30-х годов из Германии. Большевики, высылая недостаточно восторженно к ним относившихся ученых и деятелей культуры, считали, что ничего не теряют, поскольку «каждая кухарка» может все, что угодно, если ее, конечно, немного подучить, а эти, которые на пароходе, ни плотницкому делу не обучены, ни токарному мастерству и даже поле вспахать не умеют – в общем никакой от них пользы. Позднее выяснилось, что монопольное право на истину, превратило в СССР общественные науки в схоластику, что вторично способствовало упадку политической журналистики, политологии, частично истории, а, в конечном счете, привело к идеологическому поражению СССР, которое и стало главной причиной его распада.
Нацисты подошли к делу высылки неугодных с немецкой педантичностью, помноженной на тоталитарный размах. Результат наступил значительно быстрее, и был для них куда хуже: ядерное оружие, которое против Гитлера использовать не успели, но использовали против его японских союзников, американцам помогли сделать сотни эмигрантов-физиков из Германии, работавшие в американском и британском ядерных проектах. 2. Мне могут возразить, что современная эмиграция – не физики и не философы, а, в основном, деятели эстрады, «звезды» отдельных ТВ-шоу и малоизвестные широкому кругу писатели, поэты, актеры. Это правда. Но я хочу напомнить, как просела в свое время, стала пресной и неинтересной проамериканская пропаганда в России. Не в последнюю очередь это произошло потому, что ныне уехавшая тусовка захватила все командные высоты в масс-медиа и на эстраде и полностью стерла из публичного пространства любой конкурентный контент. Они десятилетиями варились в собственном соку и, в результате потеряли хватку, стали предсказуемыми и неинтересными. А в наше время главный организатор и агитатор не газета «Искра», а ТВ, эстрада и социальные сети, распространяющие созданный двумя первыми контент. Сейчас мы стоим перед опасностью патриотического перекоса. У нас на глазах в СМИ, культуре и искусстве складывается патриотическая тусовка, перенимающая все худшее от украинского майдана: начиная от заработка на патриотизме и заканчивая травлю чужих. Если она окончательно окуклится и замкнется в себе, получим тех же либералов, только в профиль. Безальтернативными графоманами, безголосыми певцами и бестолковыми экспертами будут патриоты, отстаивающие право на бездарность тем, что они донаты на коптеры собирали. На Украине вся публичная деятельность давно уже в руках патриотов Украины, «помогавших ВСУ». Любой несанкционированно высунувшийся с собственным мнением завтра будет извиняться. Сильно это помогло украинству? Результат налицо: украинские общество и государство распадаются, а украинская патриотическая идея сошла на нет, тотально коммерциализировавшись. Даже патриотам для эффективности нужны конкуренты. Возвращенцы, в этом отношении, как прививка против оспы. В организм вводится ослабленный вирус, организм легко его побеждает и вырабатывает иммунитет. Именно поэтому на российские ток шоу приглашают Ковтунов, а не Арестовичей – нужна прививка, а не болезнь. Возвращенцы создают конкурентное пространство в виде коммерческой тусовки, альтернативной коммерческим патриотам, заставляя тех напрягаться и выдвигать на первый план лучших, а не удобных. При этом возвращенцы не могут победить, так как они уже один раз проиграли и, вернувшись, признали и свое поражение, и крах своих идеалов.
- Наконец, и это главное, возвращенцы раскалывают единство оппозиции. До сих пор оппозиция делилась на тех, кто уже уехал за рубеж и на тех, кто уехать пока не смог, но страстно к этому стремился. Последние отчаянно завидовали первым, но цель у них была одна. С появлением возвращенцев, оппозиция делится на два непримиримых лагеря: на тех, кто стремится интегрироваться в «святой Запад» и на тех, кто побывал на «святом Западе» и решил, что в России лучше. Последние, с точки зрения классической прозападной оппозиции, страшнейшие еретики. Они отрицают главные постулаты прозападной религии тезисы, определяющие «святую троицу» божественного Запада: — об абсолютной невозможности что-то ухудшить в Западе (Запад не может даже ошибиться, ибо непогрешим); — об абсолютной невозможности что-то исправить в России (русские настолько погрязли в грехе антизападничества, что их спасение уже невозможно, поэтому прозападные коллаборационисты призывают всех русских убить); — о том, что у человека, лично посетившего Запад моментально открываются глаза и, если у него возникает возможность туда эмигрировать, то назад в Россию его ничем не заманишь. Самим фактом своего возвращения и объяснением его причин, возвращенцы разрушают прозападный миф. Их коллеги, оставшиеся на Западе, им этого не простят, а они, в свою очередь, не простят коллегам, что те их победили в конкурентной борьбе и смогли устроиться за рубежом. Подчеркну, что я понимаю людей, которые возмущаются тем, что некоторые недавние отъезжанты, свысока плевавшие в наши идеалы, могут стать осознанными возвращенцами и вновь начать учить нас Родину любить. К сожалению, в политике есть процессы, которые невозможно отменить и которым невыгодно препятствовать. Лучше использовать их в своих целях, в том числе: — в целях разрушения прозападного мифа (из уст побывавшего там бывшего оппозиционера разоблачения будут звучать убедительнее); — в целях разрушения оппозиционного единства (оппозиция разделится на возвращенцев и невозвращенцев); — в целях повышения конкурентности общественной дискуссии, культурной и научной жизни России; — в конченом итоге, в целях укрепления российской государственности и повышения сопротивляемости общества враждебной пропаганде. Сдающегося врага, берут в плен и направляют на восстановление им же разрушенного. Если его убивать, он не будет сдаваться, а сопротивление его многократно усилится, ибо он будет бороться за собственную жизнь. Какая Украина нам нужна? Это не теория, а вопрос реальной политической действительности» (Ростислав Ищенко). Ну а, по мнению автора этого сайта, все «отъезжанты» — очень глупые люди (за исключением тех, кто прячется за границей от мобилизации, этих «глупыми» автор назвать не может). Ну а «возвращенцы» — это поумневшие глупцы. Ведь если они вернулись в Россию, даже несмотря на то обстоятельство, что здесь им придется «начинать все сначала», значит, их сознание перетерпело кардинальные изменения.
Причем, их «перековал» сам Запад, и на его же деньги. А их услугами пользуется Россия. Так что, как ни крути, а выходит только одно – «возвращенцы» для России намного полезней, чем не сумевшие выехать «отъезжанты». При этом жить хочется ОДИНАКОВО всем («а хорошо жить, как известно, еще лучше»). Короче говоря, автор искренне поддерживает известный тост: «Чтоб у нас все было, а нам за это ничего не было». Главное, что бы мы не превратились в «НЕКРОФАГОВ», ибо такое превращение возможно только через деградацию. А деградация – это хотя еще и не смерть, но явное к ней приближение. Как ни крути, а все уже существующие в современном мире властные элиты являются явными деградантами, и потому, нуждаются в замене (и чем быстрей, тем лучше). Слава Богу, что наши отечественные «деграданты», как оказалось, деградировали значительно меньше, чем их Западные коллеги. Что же касается войны, то автор относится к ней, так же отрицательно, как и все другие люди на Земле, но в отличие от многих «других», он прекрасно понимает, что «жизнь есть борьба», и без нее жизнь существовать просто не может, хотим мы того или нет, но без борьбы жизнь невозможна. Да, у людей кроме «биосферного животного подсознания» (природных инстинктов) развился еще и разум, однако используют его современные люди далеко не так эффективно, как это положено делать «ноосферным существам». А будущее нашего мира принадлежит именно «ноосферным существам», а не «биосферным», в этом вопросе автор полностью разделяет взгляды Вернадского. А чтобы стать таким существом, человек обязан поверить в существование мирового сознания и постоянно учиться «синхронистическому мышлению». Никак иначе людям данной цели не достичь. А потому, либо Вы прямо сегодня откажитесь от собственной лени и начнете свое преобразование, либо уже завтра Вы окажитесь среди проигравших. И без разницы, «отъезжанты» — Вы, «возвращенцы», или отечественные «патриоты». И сделать это, кроме Вас самих, не может никто. Ну а самым простым способом научиться «синхронистическому мышлению» — это стать постоянным читателям данного сайта, в котором собрана исключительно «истинная информация». До встречи на страницах следующей главы.