Коллективное сознание и его сакральность
Предлагаю Вашему вниманию статью — «Почему Христос воскрес, а Украина не воскреснет» (Андреас-Алекс Кальтенберг). «Много веков человечество строит замки на песке. И много веков бьётся над загадкой, почему же одни из них оказываются более устойчивыми и длительными, а другие — нет. Почему персидская или китайская системы стоят тысячелетиями, а Запад рождает калейдоскопические мигания и мерцания систем, системок, системочек, которые рождаются и умирают со скоростью виртуальных частиц в вакууме. А ведь один из ответов ужасно прост, хоть он и не единственный. Песок должен скрепляться чем-то — и очень хорошим цементом, а то и клейстером, оказывается то самое неоднократно уже обсужденное нами священное. Вот почему раз за разом многие общества начинают построение себя с покушения на «предыдущее священное», с «разоблачения ложных идолов». Только в истории нашей большой родины трагедия языческой Руси и «слинявшая за три дня дореволюционная Россия», как ее определил Розанов, являются отличными иллюстрациями этого зачастую неизбежного процесса. Да что там: и кромвелевское замятие, и карловская реставрация, и «славная революция» в Англии являются ничуть не менее показательными примерами этого же. О Великой Французской революции и упоминать не нужно. Однако при всей типологической схожести этих бурь между ними есть и существенные различия. Вот почему некоторые из них жили долго и породили целые пласты мировой истории, а другие прошли барашками по мировому океану истории — и исчезли. И можно как угодно относиться к недавнему имениннику, но даже после сорока лет шельмования и очернения и его, и его трудов обер-церемониймейстер от социологии в России вынужден заметить, что «он стал всего лишь выдающимся историческим деятелем». Какая мелочь, в самом деле! Собственно, разрушение храма может быть оправдано в глазах истории лишь постройкой на его месте нового — конечно же, более выразительного и масштабного, пронзительного и могучего храма. Что бы ни понимать под храмом. И именно в этом смысле Французская революция оказалась Великой, именно в этом смысле Октябрьская революция (и сейчас это можно уже говорить с уверенностью) также вошла в историю под аналогичным лейблом. А вот разрушение храма ради разрушения, ради мерзости запустения и пустоты омерзительности — это, безусловно, преступление и перед прошлым, вложившимся в него, и перед будущим. В этом смысле casus Marginalia Limitrophia выглядит особенно любопытным. Пусть и трагично любопытным.
В исполинской попытке (явно несопоставимой с ничтожностью затеявших это субъектов) искоренения и разрушения на территории бывшей УССР православия особняком стоят слова вульгаризации и огрязнения. «Паша-Мерседес», «моспархат», «российские попы» — это лишь нижний, самый грубый и очевидный слой оных. Есть и куда более тонкие приемы. Одним из таких — но создающих целый слой! — является всего лишь одна фраза. Фраза, которую на территории Руины начали применять задолго до 2022 года. Фраза, которая в самой своей глубине страшнее, чем многие матерные выражения и святотатства, которые за последние десятилетия осели грязью и окислами на территории Руины. Фраза, которую мы возьмем в отдельное рассмотрение, потому что самое ее возникновение является симптоматичным. Она не могла возникнуть без некоторых условий, и уж если она возникла — то это уже само по себе кое-что значит. Об этом-то мы и поговорим ниже. Это слова «Христос воскрес — воскреснет Украина». Ну, казалось бы, что такого в этой фразе, если в ней утверждается и очевидная христианская истина, и надежда на хорошее будущее, и сама идея жизни? А между тем, с ней далеко не все так сахарно и медово, как кажется. Начнем мы с очень простой мысли. Мистика воскресения всегда преследовала человечество. Воскресение — это преодоление смерти, это победа над безымянным и безликим врагом всего человечества. «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» — в этих симфонических по мощи словах восстановлен образ этого врага. Двуединого (на самом деле у него много больше ипостасей, но сейчас не об этом) в обезличенности Смерти и в персонификации Дьявола. В этих словах, представляющих собой ораторию в шести нотах, звучит светлое торжество — воскресение особого рода. Но ведь воскресение, как мы знаем из фольклора, литературы и даже истории, может быть и иным. Темным. Страшным. Безумным. Расчеловечивающим. Та самая не-смерть, о которой мы недавно говорили, свидетелем. «Темное воскресение» не является ни окончательным, ни эсхатологическим, ни торжеством жизни, но формальность смерти преодолевается. Преодолевается, чтобы навсегда зафиксировать положение за пределами жизни. И ощутимая даже на уровне интуиции и чутья диссонансность фразы «ХВ-ВУ» рождается именно этим знанием, глубоко сидящим даже в самых отпетых атеистах. Что-то не так с этим сопоставлением воскресений, — кричит нечто даже в самом скептичном (но мыслящем) человеке. И правильно кричит. Фразочка-то — не просто так фразочка. И нет ничего удивительного, что именно после ее распространения, после ее превращения в рекламный слоган, в теленовостной тизер, в газетный хэдлайн на территории Руины все больше очажков и очагов религиозной войны запылало.
И никакое внешнее вмешательство уже не могло остановить или еще больше разжечь эту войну. Потому что сама по себе эта фраза — это уже готовая религиозная война. Дело в том, что воскресение Христа — это окончательный факт. Это абсолютный, стержневой, осевой факт для всей человеческой истории — если, конечно, произносящий слова «Христос воскрес» действительно верит в эти слова, а не произносит их надругательства ради. Произносить эти слова можно и из уважения к убеждениям другого человека. И в таком случае у этих слов есть и другой, но тоже важный, смысл: две тысячи лет тому возникла массовая вера в лучшее будущее, в возможность преодоления смерти, в не бессмысленность человеческого существования — и я готов уважать эту веру, в чем бы она ни выражалась. Мы отдаем себе отчет в том, что вступаем тут на очень тонкий лед сражения с самим ап. Павлом, согласно которому «а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша… А если Христос не воскрес, то и все, что мы возвещаем, не имеет смысла» (1Кор 15:14). Однако, повторяю, тот, кто верит, что каждое прочтение заново Пушкина или Достоевского воскрешает их, что каждое воспоминание о подвиге Матросова или Гастелло делает их снова живыми — тот и с апостолом Павлом найдет общий язык. В любом случае, воскресение Христа — это сам-по-себе-факт. Абсолютный. Окончательный. Предельный и запредельный. У него не может быть ответов и продолжений, кроме утверждения «Воистину воскрес». И в таком повторении нет никакой тавтологии. А вот вывод, что если воскрес Христос, то воскреснет и Украина; что раз воскрес Христос, то воскреснет и Украина; что поскольку воскрес Христос, то воскреснет и Украина; короче говоря, любой из этих выводов — это покушение на абсолютность этого факта. Это языческое, антихристианское, архаичное возведение на престол всего мира себя как носителя определенной идеи (в данном случае — идеи Украины). Тот самый престол, от которого, если кто-то еще помнит Библию, сам Христос отказался словами «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф 4:11). Этот вывод, в конце концов, является именно что прямым нарушением одной из заповедей, а именно первой и второй. Не много ни мало — это создание другого себе бога, а равно и воздвижение кумира. Так что любой верующий, произносящий и воспроизводящий эту фразу, сразу же обрекает себя по вере своей. Впрочем, к чести верующих, стоит признать, что среди по-настоящему верующих нам не доводилось слышать эту фразу. Видимо, вышеупомянутая христианская интуиция все-таки работает.
Но есть и куда более светские моменты в этой фразе. Во-первых, исходя из этой фразы, приходится (пользуясь средствами сугубо формальной логики) признать, что Украина вопреки собственному гимну таки умерла. Потому что если приходится ожидать ее воскресения, то смерть уже состоялась. Ведь даже об умирающем нельзя еще сказать «воскреснет», ибо он еще и не умер-то, и есть, пусть и исчезающе малая, вероятность, что этого не произойдет, не так ли? Парадоксальной, как это любят говорить в вульгарной форме, «зрадности» получается фраза сия, не находите? И забавно, что произносят ее именно украинские патриоты — тем самым расписываясь в том, что если проклятые ими коммунисты передали им бывшую УССР во вполне живом виде, то именно они, племенные и пламенные патриоты, ее и убили. Они и убили-с. Во-вторых, эта фраза свидетельствует, что многотысячные гекатомбы, которые нынче приносятся, являются бессмысленными. Ибо если Украина умерла, и нужно терпеливо ждать ее воскресения, то какой смысл в «визвольних змаганнях», как любят писать особо сознательные историки и прочие болтуны на зарплате? Чего ради, гибель десятков и уже сотен тысяч граждан бывшей УССР, если это все упирается в стеклянной прозрачности и холодности факт, что воскресение еще не наступило? Саморазоблачающей эта фраза получается, не находите? И забавно, что это саморазоблачение возникает при применении элементарной аристотелианской логики. Вот недаром все-таки бесы на территории бывшей УССР в свое время и с Аристотелем воевали. Чувствовали в нем что-то такое… антиукраинское. В-третьих, эта фраза свидетельствует, что все рассусоливания миньонов «европейского государства» о «равноудаленности украинского государства от религий и конфессий», об «отделенности религии от государства» и прочем подобном — это ложь и миф. Если уж сама жизнь этого государства ставится в линейную связь с фактом воскресения Христа – то, каково место в этом государстве у мусульман, буддистов, индуистов, иудаистов? Антигосударственной, антиправовой и незаконной эта фраза получается, не находите? Особенно забавно получается с иудаистами, чья вера как раз построена именно на отрицании чуда воскресения Христова. Они-то, находящиеся, по признанию Дмитрия Гордона, у власти, ничего не хотят сказать по этому поводу? Или они верят в будущее воскресение Украины не больше, чем в минувшее воскресение Христа? Это бы многое объясняло. «Мы особенные! Мы великие! Мы все так говорим — значит, мы правы!» Но все-таки вернемся к мистическому. Уверяем вас, там куда больше любопытного и непознанного.
Дело еще и в том, что «ХВ-ВУ» тотально отрицает благовествование Христово еще и в том, что отныне нет никаких избранных и особых народов, стран и наций. «Несть ни эллина, ни иудея» подразумевает не только стирание различий между конкретными двумя народами, но и всеобщее равенство людей. И уж тем более — невообразимость и немыслимость обожествления какого-либо человека или группы людей по этническому или национальному признаку. Возможность обожествления человека вообще — это в христианстве еще может обсуждаться, да и обсуждается: ведь если человек создан по образу и подобию, то не может ли быть так, что он призван уподобиться Богу? А вот уподобление Богу (особенно в таком предельном и запредельном акте, как воскресение) отдельного народа — это настолько антихристианская и антихристова весть, что на этом фоне Содом и Гоморра выглядят мужским и женским монастырями. И лишь обезумевшесть и озверелость когда-то христианского Запада не позволяет ему увидеть, какое взбесившееся (от слова «бес») чудовище выращено его же усилиями на его границе. Если немецкий нацизм просто отрицал христианство, пусть и агрессивно и жестоко, то сейчас мы столкнулись, как это ни прозвучит странно с точки зрения истории, с еще более ужасающим явлением. Концлагерей с миллионами жертв (пока что, как минимум) формально нет. Прямо провозглашенной расовой доктрины — также. Однако не стоит обманываться: усилия Князя Тишины по маркетингу и брэндингу, дезодорации и косметической обработке чудовищного рыла нацизма не являются борьбой с сущностью, но только лишь парикмахерской и гримерской обработкой наемного убийцы, которому тем самым помогают поближе подобраться к жертве. И как минимум в некоторых глубинных корнях своих мы действительно имеем дело с еще более чудовищным явлением. Ведь отрицание христианства и его наследия — с этим человечество сталкивалось не раз вплоть до нынче здравствующей церкви сатанизма. Такое отрицание не уничтожает это наследие. А вот сатанизация собственно христианского наследия — это уничтожение его в чистом виде. Это лишение шанса вернуться к нему еще раз. Захват Печерской лавры выглядит, конечно, более разящим и болезненным. Однако еще со времен князя Александра Ярославича, более известного как Невский, известно, что из двух угроз — угроза душе и угроза телу и богатству — нужно выбирать угрозу телу и богатству. Орда оказалась менее опасным выбором, чем Орден. И история лишний раз засвидетельствовала истинность этого выбора.
И вот спустя восемь сотен лет очередной данила галицкий очередной раз идет на поклон к очередному ордену. В чем угроза? А угроза эта заключается в омирщении воскресения. В его разволшебствовании. В его демистификации и десакрализации. В его вульгаризации и тем самым обессмысливании. Воскресение Христово — это тайна и таинство. Тайна — потому что ни жены-мироносицы, ни ученики Христа, ни, надо полагать, архангелы у Гроба Господня не видели этого акта. Тайна — потому что божественное неповторимо и неизъявимо, неизъяснимо и неизмыслимо. Тайна — потому что человек должен столкнуться с равным себе и даже превосходящим себя, чтобы стать больше, выше, стать превосходящим самого себя в борьбе с этой тайной, пусть даже и безуспешной — как Исаак стал Израилем в обреченной борьбе, формально проигранной. Таинство — потому что вновь и вновь оно повторяется в нашей жизни как сообщение нам благодати и благовествования Бога. Многократно замеченное различие между западным христианством как христианством Рождества и восточным христианством как христианством Воскресения здесь оказывается особенно значимым различием. Ведь если главное — это Рождество, то грань между человеком и Богом преодолевается (кстати, католическое филиокве о том же самом), и, значит, покарание за Вавилонскую попытку было излишним, жестоким, и рано или поздно должно быть отменено. Люди как боги и боги как люди — вот в конечном итоге картина этого мира. А все ли помнят, что именно грозит, если Бога нет? А вот если главное — это Воскресение, то грань между человеком и Богом непреодолима. И значит, смирение — это не «поведение лузера» и «мышление бедного папы», как нам впаривают гуру западного мира, а добродетель и честь. И значит, омывать ноги меньшему и слабейшему — это не «непродуктивные траты времени» и «покушение на свое приватное пространство», а часть жизни человека и часть жизни в обществе. И если главное — это Воскресение, то никакая линейность, никакой конец истории невозможен, потому что рано или поздно будет великое возвращение. Не потому ли, возвращаясь к одной из предыдущих тем, русский коммунизм, о трагедии которого так выразительно писал Н. Бердяев, так мощно симфонировал с русской общинностью, советскими ценностями и христианскими глубинами? И угроза — в том, что можно потерять все это. В том, что можно разменять высь и глубь на фантики и пластик. В том, что можно перестать быть собой — и, не став кем-то другим, уйти в тот самый песок, в который ушли уже тысячи попыток человечества. Именно человечества, а не «своей нации», в которой «свой к своему за своим ходит», как описывают зачастую этот идеал некоторые хуторяне на территории бывшей УССР.
И ведь не просто описывают. Ведь «ХВ-ВУ» — это именно что превращение Иисуса Христа в «своего», к которому можно «сходить за своим», то бишь за воскресением Украины, а? Не желаете ли под заказ, штучное, ручной работы-с, пэтчворковое воскресение эксклюзивно именно для вашей страны? Уникальное предложение, только сегодня и только для вас! Ведь «ХВ-ВУ» — это именно что приватизация Христа. Иначе говоря, те, кто не согласен со второй часть этой формулы — лишаются доступа и к первой, по логике выкрикивающих ее. Христос-мальчик, Христос-слуга, из прирученных пажей, ручной Христос, который не возразит против такого сопоставления себя с территорией, о которой две тысячи лет тому и слыхать не слыхивали; приватизированный Христос, на которого вопящие располагают монополией продажи и использования; что может быть более отвратительным и антихристианским для любого верующего? Такой бог не возразит призывам с амвонов «убивать москалей». Такой бог (как вон у греко-католиков) не сочтет грехом лишение другого человека жизни. Такой бог заранее отпускает грехи — особенно если они свершены во имя соположенной ему сущности. И еще неизвестно, какая из двух частей формулы «ХВ-ВУ» отпускает грехи: то ли первая, то ли вторая. В конце концов, такие «верующие» перестают совещаться с первой частью этой формулы и начинают — лишь со второй. Такой приватизированный и прирученный, оскопленный и десакрализованный Бог будет всегда на стороне «своих», а не на стороне Правды, Выси, Блага, Заповедей. С ним легко договориться, а то и сторговаться. В конечном итоге — это уже маска Бога, от имени которой говорят те, кто и свершает такой подлог. И обратите внимание, как легко и ненавязчиво проходит эта элементарная технология: берется неоспоримый для многих в своей истинности тезис («ХВ»), присоединяется синтаксически рифмующийся к нему («ВУ»), наполняется «настоящим патриотизмом», «щиро украинской верой», «патриотичным вероисповеданием» — и картечь для человеческих душ готова. Сотни и тысячи душ, не сумевших распознать в такой невинной фразе происки Князя Тишины, пали. И пусть сами эти души живут в мире и согласии с богом, но это лишь прирученный и приватизированный бог их нации. Вот так бочка веры, самой чистой и высокой, в которую подсунули маленькую ложечку патриотизма, превращается в бочку патриотизма. Так воскреснет ли? Но самое страшное для зомби формулы «ХВ-ВУ» в том, что бог поругаем не бывает. В том, что им досталось по вере их: «их Украина» воскресла в форме не-смерти и не-жизни. И наконец, в том, что территория, которая когда-то называлась УССР, действительно обречена на воскресение, однако то, в какой форме это произойдет, совсем не понравится зомби формулы «ХВ-ВУ».
Это не будет территория приватизированного и прирученного Бога. Это не будет территория, в которой заранее отпущены грехи и выписаны индульгенции за любое свершение именем патриотического божества. Это не будет территория, в которой будет позволено возводить в ранг священного что угодно. Потому что невозможно длительное существование сложной системы, в которой нарушаются фундаментальные человеческие, исторические и общественные законы. Даже при поддержке колдуна вуду (он же Князь Тишины). Потому что невозможно бесконечное и вечное надругательство над прошлым, над вечным, над священным, над возвышенным: само это надругательство, в конце концов, бьет другим концом по самому себе. Поэтому не будет. Не будет — или не будет самой территории, и вместо воскресения возникнет просто новая жизнь. Так тоже бывало в истории человечества, так было, так есть и так будет. «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Андреас-Алекс Кальтенберг). Автор этого сайта – не писатель, а «въедливый читатель», поэтому так поэтично, как это сделал Кальтенберг, он добавить к написанному вряд ли что-то сможет. Однако, если отбросить в сторону поэтичность, ему есть, что сказать и по данному поводу. Итак, как ни крути, а главное свойство любой жизни заключается в ее экспансии. По-другому существовать жизнь просто не может – либо она подчиняет себе все новые и новые территории, либо она заканчивается (умирает). И это свойство жизни является сакральным. Согласно Википедии, сакральное (от англ. sacral и лат. sacrum — священное, посвященное Богу и (лат. os sacrum, дословно «священная кость» — часть позвоночника наземных позвоночных, обеспечивающая его соединение с тазом) — в широком смысле — все, имеющее отношение к божественному, религиозному, небесному, потустороннему, иррациональному, мистическому, отличающееся от обыденных вещей, понятий, явлений. А люди на Земле составляют часть живой природы. И в этом смысле лучшим определением для человека является всем известный тезис: «человек — это общественное животное». Иначе говоря, если для одиночного хищника самым сакральным является его собственное сознание, то для «общественного животного» этим «сакральным» является уже «коллективное сознание». Или чуть иначе – именно «коллективное сознание» различных человеческих сообществ осуществляет концептуальное (наивысшее) управление людьми, входящими в эти сообщества. И это, действительно, так, несмотря на то, что многие современные люди не верят в существование «коллективного сознания». И это сознание не является простой алгебраической суммой сознания людей, входящих в то или иное сообщество.
Оно включает в себя лишь те мысли людей, которые являются самыми главными для обеспечения безопасности всего общества — «Тот, кто без тени надежды на успех выгребал к рассвету, поймет песню галерника; тот, кто изнемогал от жажды в пустыне, поймет песню о лишениях и разлуке. Но если ты ничего не выстрадал, ты пуст, и дать тебе что-то невозможно» (Антуан де Сент-Экзюпери). Другими словами, коллективные сознания различных человеческих сообществ имеют больше различий, чем схожести, ведь каждое из них ратует за безопасность именно своего собственного сообщества людей. А потому, и сакральны они лишь для своего собственного сообщества. Русские люди могут, как угодно негативно, относиться к Западному коллективному сознанию (и наоборот), тем не менее, сакральность «коллективного сознания Запада» сохраняется для тамошних жителей «всегда и везде». И то же самое можно сказать о любом «коллективном сознании», например, «Украинцы про Россию так ничего и не поняли» (Анатолий Урсида). «Эту статью я готовил несколько недель. И для того, чтобы ее написать я изучал труды многих авторов нашего портала, а также весьма дельные, емкие и сочные комментарии наших читателей. Первое, о чем хотелось бы сказать, это то, что экзальтированные украинские обыватели живут в очень хрупком, изолированном и маленьком иллюзорном мирке, но который, однако, поддерживается аномально разросшимся украинским мифотворчеством. И это самое мифотворчество постоянно мутирует и мимикрирует исходя из сложившейся на нынешний день конъюнктуры. Да, фундамент этого мифотворчества, больше похожего на какую-то нелепую пародию на народный фольклор, незыблем и стоит на нескольких крепких сваях, но вот стены, перегородки и кровля постоянно перестраиваются под действием внешних и внутренних факторов. И что самое интересное, этот практически микроскопический украинский мирок гораздо меньше в размерах, нежели тот огромный массив украинских мифов, сказок и побасенок, призванный не дать развалиться этому самому украинскому хрустальному шарику. А знаете, в чем заключается величайшее и глубочайшее заблуждение жителей таких вот сказочных хрустальных сфер? В том, что они искренне полагают, что все остальные разумные существа, населяющие нашу маленькую планету, живут по точно таким же законам, как и они. И упаси вас Господь доказывать им обратное, огребете порцию ненависти, только и всего. С началом СВО значительная часть населения выехала с Украины, и сейчас, по мнению многих российских экспертов, там проживают люди в большинстве своем ненавидящие Россию и все русское.
То же самое подтверждают регулярно пишущие мне в личку и публичный чат моего ТГ-канала немногочисленные украинские граждане, тепло относящиеся к нашей стране. Но даже выезд с территории 404 в Россию и постоянное проживание в нашей стране в течение нескольких лет не гарантирует избавление от иллюзий хрустального шарика. В частности, многие беглые украинские политики и псевдоэксперты, окопавшиеся в нашей стране, мгновенно нашли вместо США нового гегемона, а России в их головах по-прежнему отводится место какой-то там второстепенной страны. Этим новым гегемоном для них стал Китай. И это не пустые слова. Доказательством может служить то, что украинские политические изгнанники, бывшие функционеры партии ОПЗЖ, ныне проживающие не только в России, но даже в Белоруссии, тоже усердно отвешивают поклоны Китаю, публично и на камеру отрицая значимость России в формировании нового мирового порядка. Показательным для меня апофеозом мутировавшей украинской шизофрении, в которой поиску нового хозяина отводится не последнее место, стало шоу «Вечер с Владимиром Соловьевым», состоявшееся в середине уходящей недели. Там один постоянный участник, бывший «украйинський полытычный та дэржавний дияч» возложил очень большие надежды на звонок председателя Си Зеленскому. Фамилию его я больше называть не буду, я ему много трудов посвятил, но он по-прежнему мой «любимчик», безосновательно называющий себя аналитиком. Если почитать его старые и даже относительно недавние прогнозы, то есть воспользоваться популярной в российской медийной среде рубрикой «Листая старенький айпад…», то можно просто обхохотаться. Рекомендую, если вам скучно и хочется от души посмеяться. Прогнозы один фантастичнее и пэрэможнее другого, и, естественно, ни один не сбылся. Такой вот «украйинський аналытык», впрочем, как и большинство торговцев ртом из бывшей УССР. Он утверждает, что Европа «слушается Китай», и стоит только китайскому руководству топнуть ногой, как европейцы перестанут поддерживать конфликт на Украине и выполнять команды, поступающие из Вашингтона. А уж о России и Украине и говорить нечего. Мол, стоит только Си Цзиньпину оказать даже незначительное давление на Кремль и Банковую, как боестолкновение тут же прекратится. И тут же наступит долгожданный и вожделенный мир с максимально благоприятными для Украины и ее граждан итогами. В общем, из этого короткого, почти формального разговора, на деле являющимся тонким ходом китайского руководства, нацеленного на дискредитацию США в первую очередь, мой любимчик сумел высосать почти что «украйинську пэрэмогу».
Остальные гости студии, вынужденные выслушивать стойкого украинского пэрэможника, не скрывали своих ироничных улыбок. И, повторюсь, он такой не один среди украинских говорунов. Но что мы все об украинских торговцах ртом, а? Нам же заукраинцы в комментариях постоянно пишут, что, мол, их мнение якобы расходится с суждениями «великого и мудрого», и степень их деградации и некомпетентности не может являться критерием для оценки душевного состояния и интеллектуального развития украинских обывателей. Тогда вот вам письмецо из Киева. «Доброй ночи вам, Анатолий! Буду писать кратко, ибо даже суток не хватит для подробного описания того ужаса и кошмара, который поселился в украинских головах. Отрицание любых, особенно военных, российских успехов, стало неким религиозным ритуалом. Для большинства моего окружения это стало чем-то обязательным, как почистить зубы или помыть руки перед приемом пищи. И это при том, что у нас ничто тайное не остается таковым дольше суток. Такая вот у нас «дэржава». На днях ваши «отланцетили» кучу военной техники. В социальных сетях несколько часов стоял адский вой, но потом пошли рассуждения, что этих самых «ланцетов» у России мизер, и русские военные просто не могли себе позволить такой массированный удар. Потом пошла в ход следующая ступень безумия. Пошли посты о том, что никаких «ланцетов» вовсе не существует, это все «мультики Путина». В итоге сошлись на том, что это иранские беспилотники, поэтому они, в общем-то, и не могли уничтожить большое количество украинской военной техники в силу того, что Иран якобы отсталый. Поэтому никакого «ланцетного» разгрома вообще не было. И вообще, со дня на день США сокрушат Иран, и никаких беспилотников у России вообще больше не будет. Мы сошли с ума. Все ждут «контрнаступа», даже люди, профессия которых подразумевает наличие интеллекта и математического склада ума. Все бредят скорым парадом ВСУ на Красной площади в Москве…». На данный момент я могу сделать для себя только один вывод. Пыхатые украинские обыватели в большинстве своем хотели с нами воевать, не только напрашивались на войну, как не раз писал Андрей Ваджра, но даже почти мечтали о ней. Только виделось им это совсем иначе. Они представляли это себе как некий победный марш до Москвы, причем стремительный, пара-тройка недель, не более. А дальше они собрались Россию на трофеи разобрать, поставив в каждом завоеванном регионе украинского гауляйтера.
Только настоящая война с русскими оказалась не легкой прогулкой, а сплошной зрадой, но большинство украинских граждан сотни тысяч украинских трупов и кошмарные видеоролики с украинскими кладбищами ничему не научили, в этом я твердо убежден. И в ближайшем времени не научит. Они у себя в головах уже давно сформировали образ России как отсталой, нищей страны, в которой живут полуголодные бомжи, которые не знают, что такое унитаз, лифт и микроволновка. Страны, у которой в принципе не может быть никаких успехов, будь то успехи военные или макроэкономические. Где-то в 2015 году на украинской помойке Ukrlife вышло забавное видео, в котором телеведущая Люся Немыря, беря интервью у Михаила Погребинского, мечтательно рассуждала о том, как бы это было прекрасно — «победить Москву». Да, какой-то ничтожно малый процент оставшегося на территории бывшей УССР населения более или менее нормально и даже тепло к России относится, с этим я соглашусь. Но отнюдь не большинство. А вот большинство хочет пэрэмоггы. И точка. Украину сгубила никакая не коррупция, а в первую очередь пыхатость и чванство. Украинские обыватели пока этого не понимают, для них Украинушка по-прежнему стронг. А про Россию они до сих пор так ничего и не поняли. Поделать здесь на данный момент ничего нельзя от слова «совсем». Поэтому не только рассуждать, но и действовать надо, исходя именно из существующих реалий, а не рисовать себе в мозгах умилительные картинки. Рано еще» (Анатолий Урсида). Как видите, хохлы не могут понять русских, а русские – хохлов. Впрочем, особо вникать в «чужое сознание» никому и не стоит, «жизнь сама все расставит по своим местам» — если коллективное сознание того или иного человеческого сообщества соответствует мировому сознанию, то это общество продолжит свое существование, ну а «на нет, как известно, и суда нет». Ведь если коллективное сознание не истинно, оно не может исполнить свою главную задачу – поддержать безопасное существование общества, которому принадлежит. Тем не менее, даже такое коллективное сознание сакрально для самого общества, а про все подобные общества люди обычно говорят, что им «так на роду написано». Увы и ах, но коллективное сознание современного Запада, включая и примкнувшую к нему Украину и Прибалтику – далеко не истинно, а потому, и судьба Запада уже предрешена. И нам с ним точно «не по пути».