Путь к «светлому будущему»
Предлагаю Вашему вниманию очень интересную статью Дмитрия Николаева — «Пошаговая инструкция перехода в социализм. Берем и делаем?» (Экономика и мы). «Наш читатель Smirnov пишет: «Можно нарисовать идеальный коммунизм. НО! Каким образом от современного устройства общества перейти к коммунистическому? Никогда не читал ни одной здравой мысли по этому поводу. Одно бормотанье типа — начни с себя… Неужто Ротшильды и Рокфеллеры отойдут в сторонку — типа, мы желаем счастья всем. Как? Вот интересен взгляд «Экономики и мы» на эту тему. Не просветите? Удачи. Спрашивали – отвечаем. Думаю, перспектива светлого будущего человечества интересна не одному Смирноффу. Начнем с того, что революция, о которой так долго говорили большевики – совсем не то, что понимало под словом большинство большевиков (самые умные понимали, но не нашли нужных слов, не сумели донести до собственных масс). Чем революция отличается от смуты? Подсказка – в самом корне слова «революция», нужно просто перевести его с латыни на русский! Смута – просто хаос и крах. Старое общество зашло в тупик, обоср…ось и развалилось. И ничего хорошего, радостного для умного человека в этом нет. Напомню, что В. И. Ленин в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» на краткий миг своей биографии превратился в советника-консультанта буржуазного правительства и пытался научить его мерам спасения от полного обвала обоср…ся системы. Когда старый мир рухнул – начинается Смута. Ею все может и закончится: смута, и смерть по итогам. Но в условиях апокалипсиса (раз уж до него бездарные твари довели дело, довели страну до ручки) – можно вывернуться. И вернуться в жизнь. Продолжить историческое существование общества. Вот этот выход из Смуты и называет «ре* волю*ция». Переведите с латыни! «Возрождение Воли». Понимаете? Сперва была «волюция», потом «деволюция», и, чтобы цивилизация не кончилась – из деволюции нужно выйти через ре*волюцию, восстановление воли (по аналогии с латинскими терминами «реконструкция», «реставрация», «регенерация» и т.п.). Посмотрим в словаре: «re-*» приставка, указывающая на: повторное, возобновляемое, воспроизводимое действие». То есть у нас государство, доведенное чертями до края, рухнуло (стадия Смуты) и нам нужно его восстановить. Восстановить, а не разрушить (ведь многие видят в революциях только смуты, полагая, что революция – это погром, и не желая понимать, что революция – выход из стадии погрома). И когда мы говорим о «социальной революции» — то мы говорим именно об этом, о восстановлении, возрождении воли к цивилизации, а не об обратном. А леваков на этот счет не слушайте, они глупые.
Как говорил Авиценна – у врача три орудия: слово, лекарство, нож. У строителей социализма (и далее коммунизма, как высшей стадии) те же самые три орудия. Разумеется, как и с болезнью, процессы распада цивилизации (ЦОЖа – Цивилизованного Образа Жизни) лучше остановить на ранних стадиях, там, где помогает слово врача. Рассказал вам врач о гигиене – и вы вообще не заразились! Вовремя помыли руки, и болезнь отступила сразу. И не нужны горькие порошки, сложные хирургические операции… Однако, если Слово («Вначале было Слово» — говорит Евангелие) отвергнуто, то болезнь проникает в организм цивилизации, и начинает там «прогрессировать» (прогрессивным бывает и паралич). В. И. Ленин в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» как раз и говорит, что до определенного момента, пока совсем еще все гноем не заплыло, можно не лезть с ножом, а умными реформами (лекарственными порошками) остановить и развернуть вспять заболевание. Если этот момент упущен, и болезнь совсем уж запущена, и дала метастазы, осложнения во все органы – то остается лишь одна альтернатива Смерти: кровавая и страшная хирургическая операция, «резать по живому», удалять гнойный очаг силой. Понимая это – давайте из этого исходить. Кровавые, крайние формы революций не являются ни благом, ни необходимостью (а если леваки им радуются – то плюньте им в лицо!). Революцию, как возрождение воли к цивилизации, ЦОЖу – можно провести нормально, спокойно, лекарственными средствами, если речь идет о не запущенном заболевании общественного организма. Начнём с того, что мы имеем современное устройство. Оно не такое уж плохое! Очень много завоеваний трудящихся прежних эпох в нем еще сохраняются, либо фактически, либо, по крайней мере, номинально, на уровне деклараций и конституций. Наши оппоненты слева скажут: да, но ведь это общество дрейфует к полному зоологическому скотству! Эти остаточные завоевания трудящихся, о которых вы говорите – они же реликты, пережитки! Их век сочтен, их судьба, в сложившейся перспективе, очевидна. И в этом упреке оппонентов слева есть горькая правда! Современное общество, что во Франции, что в США, что в России – очевидно дрейфует от цивилизации к дикости и варварству. Единственное место, где оно УЖЕ не дрейфует – это фашистская Украина, которая уже вполне туда придрейфовала. Потому и рассматривается деструктивными (сатанинскими) кругами Запада, как модель всеобщего будущего, как пилотный регион, на котором отрабатываются технологии тотального зомбирования и оскотинивания населения планеты.
Если мы не хотим, чтобы у нас стало, как в Киеве, то мы должны собрать в кулак мозги и волю, и начать возрождение. Лучше всего, если это будет совместное решение верхов и низов. Иногда на вопрос можно ответить, отталкиваясь от противоположности (есть даже такой метод доказательств, «от противного»). Таков вопрос читателя Smirnov’а. Что, в процессе своего социального одичания, разрушил Запад? Из базовых институтов – он разрушил семью, частную собственность и государство. Обратите внимание, что частная собственность в формуле посередке, и не мы ее туда поставили. Ее туда традиционно ставят. Это «слабое звено» цивилизации, именно оно первым и начало гнить. Оттуда, когда там все сгнило – гниль перекинулась на институт семьи и институт государства. Современный корпоративный (масонерный) Запад отрицает государственный суверенитет, разрушает официальную государственную власть в пользу корпоративно-криминальной (мафиозной), а с семьей творит вообще страшные вещи (сделав содомию нормой жизни). Если мы признаем необходимость реставрации, как Семьи, так и Государства (важнейших институций ЦОЖ) – нам придется лезть в первичный очаг заражения, в центр гноя, в самое проблемное место: в частную собственность. Но перед наступлением – займемся обороной. Поставим первым шагом к подлинному социализму (светлому будущему) всенародную заботу о возрождении Семьи и Государства. Как только мы это сделаем – мы услышим болезненный визг капитализма. Потому что ему больно и от Семьи и от Государства. Он потому и пытается от них избавиться, что они оба – принципиально не рыночные и даже антирыночные институты. Они ему противны – и в смысле отвращения, и в смысле простой логической противоположности. Вот некоторые пишут, что «никто при коммунизме никогда не жил». И не видят, что детство у них, скорее всего (если они не детдомовские и не из семьи алкашей) – прошло ИМЕННО в условиях коммунизма! Дело в том (и как это некоторые не видят? ) – что Семья – маленькая и при этом вполне себе работающая модель коммунизма. О ней много говорили при КПСС – что семья – ячейка общества (коммунистического), что семья – зародыш коммунизма, эмбрион, но мало ли чего КПСС болтала? Дело не в этом. Не в словах. Отношения внутри семьи – чистой воды коммунистические. Семья владеет общей и неделимой в своей обобществленности собственностью. Муж с женой, дети с родителями не торгуют (а если торговать начали – то хана семье). Сын не спрашивает у вас, можно ли ему взять чайник или сесть на диван, и уж тем более не платит вам за диван или чайник: он сын, и все ваше – в то же время его, и наоборот. Если речь идет о большой, традиционной семье, то такого рода отношения распространяются и на родство второй, третей, четвертой степени. Возникает общность имущества и дел с дядями, тетями, троюродными дедушками и т. п. Капитализму это не нравится. Капитализм хочет сменить традиционную семью сперва «брачным контрактом», а потом и вовсе содомским свинарником. Чтобы все – только по «хозрасчету».
И вот вам фокус: любой, будь он хоть трижды правым монархистом, занявшись невинным для правых делом, защитой традиционной модели семьи, оказывается… защитником коммунизма! Пытаясь сохранить традиционную семью, он – не всегда сам это понимая – пытается сохранить ячейку коммунистического общества. Ячейку, ВНУТРИ которой УЖЕ построен коммунизм… СНАРУЖИ – нет. Маленькая община семьи – не может расшириться в традиционном обществе до безразмерности. Залог коммунизма в ней – это ее малочисленность. Любовь мамы к папе, папы к маме, детей к родителям и родителей к детям – многие хотели бы распространить на ВСЕ общество, выдвинув, наверное, знакомый вам лозунг «Братства». А что значит – братство? Это попытка навязать отношение к чужому человеку, как к собственному брату, то есть раздвинуть рамки естественного, семейного коммунизма на ВСЕ общество. Как сделать так, чтобы отношения, естественно-органично привычные между детьми и родителями, братьями и сестрами – стали отношениями между всеми членами общества? Капитализм, разлагая семью (прежде всего, большую, а после и нуклеарную) – стремится к обратному: внести отношения торга внутрь семьи, заставить конкурировать и торговаться между собой даже самых близких родственников. Семья – не просто «ячейка общества», она очевидным образом ячейка именно коммунистического общества. Это эмбрион коммунистического будущего, который, однако, сам по себе обречен, замыкаться в малые капсулы своей малочисленности, и только тем сохранять внутреннее тепло: всю улицу не натопишь! Но с другой стороны есть институт Государства – который тоже, по самой природе своей, принципиально враждебен рыночным отношениям, торгу и продажам, конкуренции и т. п. Если государство начало обслуживать частные выгоды – юридически это называется «коррупцией», а с точки зрения философии – это называется «разложением государства, как института». Схватка государства с частной собственностью – не может закончиться «ничьей» (точнее, может, но только как временное перемирие). В долгосрочной перспективе, как ни крути, но кто-то кого-то подавит. Либо государственные интересы подавят частные, шкурные выгоды, либо наоборот. Если второй вариант – то будем иметь «буржуазную демократию», т. е. лютую и беззаконную диктатуру крупных корпораций, как в США. Большевики, начиная с Ленина, утверждали, что частные собственники приватизируют поддающееся их давлению государство, превращают его в собственного «ночного сторожа», в лакея у крупного капитала. Но если не второй вариант, а первый? Если мы твердо стоим за укрепление государства, как института? Как и в случае с Семьей мы оказываемся (не всегда это понимая) в стане врагов капитализма…
Если в какой-либо стране государство и право не проституированы, и твердо поддерживается здоровый дух традиционной семьи, то такая страна уже, мягко говоря, не совсем капиталистическая. Всемогущества капитала, которого требует слово «капитализм», в такой стране уже нет. Даже сохраняясь, капитал – лишь одна из действующих сил, но не единственная и не главная. Оттого трубадуры либерализма ненавидят государство, как, например, М. Фридман. К концу жизни Фридман, называя вещи своими именами, попросту рехнулся, и «отстаивая ценности индивидуальной, экономической и политической свободы» стал настаивать на «тотальной неэффективности бюрократии и избыточности любого ее вмешательства в жизнь». Он требовал вывести из государственного ведения государственные системы социального обеспечения, образования, финансового регулирования, лицензирования различных товаров и видов деятельности и т. п. По сути, Фридман предлагал оставить государству только одно: суды, судебную систему. Как он намеревался сохранить независимыми островки государственных судов посреди океана «частной инициативы» – никто не знает, да и невозможно узнать: у сумасшедших, таких, как супруги Фридманы, не найти логики. Для нас же важно то, что учения, вроде фридмановского – имеют целью тотальное разрушение государства в пользу окончательно торжествующей над «инородными телами» в социальной среде частной рыночной собственности. Некоторые думают, что либералы так враждебны семье и национальному суверенитету государств – просто потому что они бесноватые. Не отрицая этого, дополним: определенная логика в их беснованиях все же прощупывается. Если человек беззаветно влюблен в частную собственность, то он начинает (тоже не всегда это сам понимая) тяготиться и отталкивать все то, что частной собственности противоречит. Ему кажутся, по меньшей мере, подозрительными отношения родителей с детьми – ведь в них нет рыночных механизмов. Не видя рыночных механизмов в патриотизме, либерал тоже начинает, хотя бы смутно, беспокоится: что-то не так в этом институте по имени «государство», не все там продается, и не все покупается…А для нас очевидно, что и Семья и Государство – это два плацдарма, откуда должен (и, надеемся, будет) наступать коммунизм. Укрепляя два этих института, мы сдавливаем частную собственность в тисках. С одной стороны, ее поджимают семейные отношения, маленькие, да удаленькие ячейки чистого коммунизма. С другой – госсектор, в том числе и в экономике, у которого своя, не рыночная логика действий. И госслужба: всякий чиновник по природе своей, если он не промышляет коррупцией, социалист, хоть и не всякий сам это понимает. Госслужащий – это человек на окладе, который находится внутри плановой и планово-убыточной системы, как же ему не быть социалистом?!
Наступая с двух флангов, цивилизация наносит по частной собственности еще и «воздушный удар», сверху: это наука и культура. Расскажите-ка мне, читатель, сколько заплатили вы в пользу Ньютона за изучение законов Ньютона? А сколько вы заплатили Толстому за чтение «Войны и мира»? И что такое «бесплатное школьное образование», и в каких оно – объективно! – отношениях с рыночными отношениями? И как вообще так получилось, что духовные активы человечества вот уже много веков распространяют бесплатно? Причем по принципу – «от каждого по способностям, каждому по потребностям»? Это чей принцип-то, неужели рыночный?! Вообразите: у вас есть потребность прочитать все четыре тома «Войны и мира», а правообладатель говорит: нет, ты заплатил только за первый, по потребности ты не получишь! А получишь только по платежеспособности! Понятно, что духовные активы – не материальные, но они ведь тоже все-таки активы! Они созданы трудом, и весьма упорным, они имеют ценность, и очень огромную. Но при этом распространяются Данте с Гомером и Декарт с Лобачевским – «от каждого по способностям, каждому по потребностям»… Почему Лобачевского читать бесплатно можно (когда не было интернета – люди заводили такие бесплатные читалки, библиотеки называются, чтобы человек мог книг не покупать, а даром брать)? А с колбасой такой номер не прокатывает? Ведь и труды Лобачевского, и труды колбасников – труды! Наука и культура бомбят капитализм с воздуха. Они создают надфинансовые и внефинансовые активы, то, что не покупается и не продается, и не может быть в свободной продаже. Вот пришел богатый человек к умным. Они о своем болтают, а он и слова вставить не может. Бесится: как же так?! У меня денег в сто раз больше ихнего, а у них есть то, чего у меня нет! Капитализм – враг Культуры (мы это воочию наблюдаем) – но и Культура ему платит той же монетой. Вывести культуру из подчинения капиталу, создать альтернативные спонсорским источники финансирования и осуществления культурной деятельности – еще один удар по власти капитала, причем силу его многие недооценивают. Думаю – а, ерунда, подумаешь, какой-то телеканал некоммерческий, или какие-то «гедеоновы братья» Библию печатают и бесплатно раздают! Чем это может подорвать власть банкиров? Очень даже и может. К полноценности второсортного человека можно прийти только таким путем: вначале он духовно, умственно становится не ниже своего угнетателя. А только потом уже – материально, по имуществу. В обратную не работает (кстати, многократно леваками проверено).
Для того чтобы перестать быть второсортным – человек сперва должен перестать быть дебилом. Если же он духовно остается дебилом, то его хоть сколько на материальном уровне не выравнивай, все одно в прежнюю яму свалится. Потому победить буржуазию настоящим образом можно только в том случае, если угнетенные отберут у буржуазии ее монополию на высокую культуру и высшее образование. Нельзя победить угнетателей, если не будешь знать всего того, что знают угнетатели. Пока не понял, как делается фокус – обречен удивляться фокусу… Предположим, что Россия вняла голосу рассудка, и взялась за ум. Она укрепляет традиционную Семью, крепит государственный патриотизм и державность, государственничество. При этом максимально широко, и не рыночно (т. е. не выборочно, а по потребностям) распространяет культуру и образование в массах. Если эти три вещи сделать – капитализм, в общем-то, уже и «все», по крайней мере, в своей негативной части. Не то, чтобы умер – но уже обречен. В стране с крепкими семьями и семейными традициями, в стране, населенной хорошо образованными и культурными патриотами – ему уже не развернуться, остается только скукоживаться до реликтовых величин. А последний удар капитализму наносит учение немецкого экономиста А. Вагнера, которое, опираясь на фланги Ноосферы (Семью, Государство, Науку и Культуру) входит уже в цитадель капитализма, в сферу частной собственности. Вагнер, в отличие от академика Вернадского, не писал о торжестве Разума в целом, о переходе из биосферы в ноосферу, как главной задаче человеческой цивилизации. Вернадский ставил общую задачу: превратить Разум в силу, в фактор сперва геологического, а потом и космического могущества. Торжество Разума – это когда ты уже не поклоняешься слепым стихиями окружающих сред, а полностью их познал, и овладел ими, и превратил в своих слуг из господ. В этом смысле рыночная теория, как поклонение слепой и непостижимой стихии – принципиально враждебна Разуму и Ноосфере. И пытается законсервировать привычный, но примитивный биосферный уклад. Это у нас общий ориентир. А Вагнер куда более узкий теоретик, но он очень важен по части практической реализации всей задумки. Расскажем поподробнее. Адольф Вагнер считается не только самым выдающимся экономистом эпохи Бисмарка, но и одним из самых ярких представителей школы государственного социализма, объединяющей постулаты экономической науки и социальной политики. Закон Вагнера — тенденция роста государственного сектора экономики: государственные расходы растут быстрее по сравнению с ростом национального производства. Закон впервые описан в 1892 году.
Вагнер впервые указал на статистический тренд, в результате которого развитие цивилизации, прогресс – есть рост государственных расходов и рост государственного сектора в экономике. Рост валового внутреннего продукта (ВВП) неразрывно связан с ускоренным, опережающим ростом государственных расходов и доли (роли) государства в экономике. В долгосрочном периоде, если речь идет о прогрессе, развитии цивилизации, растет роль государства, растут и масштабы государственного сектора. А. Вагнер причины роста государственных расходов определял в связи с естественным развитием цивилизации. Более того считал, что определенный уровень отношения государственных расходов к национальному доходу не может быть превышен. Причины расширения государственного сектора в долгосрочном периоде связано с ростом численности и плотности населения, что влечет спрос на весь спектр благ государственного производства. Постоянный рост государственных расходов обусловлен следующими причинами: — Социально-политическими — в долгосрочном периоде происходит существенное расширение социальных функций государства, от государства требуется больше усилий для поддержания закона и порядка, обеспечения пенсионного страхования, помощи населению при стихийных бедствиях и катастрофах. — Экономическими — научно-технический прогресс требует рост государственных расходов на науку, различные инвестиционные проекты. А спрос на услуги в области науки, культуры и благотворительной деятельности растет быстрее, чем доходы (то есть их эластичность по доходу больше единицы). — Историческими — государство для покрытия непредвиденных расходов прибегает к выпуску государственного займа, год за годом происходит рост размера государственного долга за счет процентов по займу, расходов на его обслуживание. В работах Сани и Сингха (1984), Рама (1986), Делорме (1988), Мэнедж и Марлоу (1986), Хольца-Икина (1987), С. Ламартина и А. Загини (2008) закон подтверждался. Отрицают закон Вагнера только либералы, но они – как все мы видим – привели человечество к цивилизационной катастрофе… В чем гениальность и ценность Адольфа Вагнера? В том, что он по пунктам обрисовал нам метод ненасильственного, бесконфликтного, спокойного и планового перехода к социализму, а далее к коммунизму. Без мучительных и кровавых эксцессов. По-немецки педантично, «фабричным способом». Если вы взвалите себе на плечи быка-рекордсмена, то, скорее всего, просто умрете. Но даже если не умрете – то грыжа и смещение позвонков вам точно обеспечены. То же самое случится, если вы – лихим красноармейским наскоком в один день отмените всю частную собственность. Потому что за один день такие вещи не делаются! Вы быка на плечи – а бык своей тяжестью вас раздавил…
Вы, отменив собственность декретом – сталкиваетесь с хаосом и дефицитом, с разрухой и бешеным сопротивлением обиженных собственников-вредителей. Вы проваливаетесь в трясину гражданских войн, заговоров, и в итоге только дискредитируете задуманное дело. А как нужно поднимать быка? Вспомним античную еще притчу. Знаменитый атлет Милон Кротонский мальчиком взял на плечи крошечного новорожденного теленка. И каждый день с утра возлагал его себе на плечи, и носил весь день. Теленок рос, вес его увеличивался, и нагрузка на юного атлета возрастала с каждым днем. Вместе с теленком росла и сила Милона, и через четыре года он уже мог носить на плечах взрослого быка. Именно так, и только так можно взвалить на плечи общества великое дело реликтовизации частной собственности и рыночных отношений. И тут нам главный помощник – мудрый Вагнер. Вообразите, что вы отменяете не всю частную собственность сразу, а только 1%. Это не критично ни для государства, ни для людей. Времени для адаптации общества достаточно. Торопиться не нужно. Постепенно общество переваривает этот 1% государственной собственности, привыкает к нему, удаляет сбои и перегибы, разного рода несуразности, «косяки», всегда преследующие новое, прежде небывалое дело. Грубо и условно говоря – все у частников, и только газированная вода «почему-то» у государства. Сперва будут проблемы с газировкой – но только с ней. Это можно потерпеть. Потом – дело отладят. Государство станет снабжать газировкой не хуже частного предпринимателя. В какой-то момент лучше. И все это поймут, увидят, признают. Согласятся с этим. И – что очень важно – привыкнут. Теперь это так, и навсегда. И вот тут вы переходите ко второй части марлезонского балета. Решив окончательно вопрос с газировкой (или с сахаром, или с бензином, или с жилищным строительством – отрасль, как вы понимаете, условна), вы делаете следующий шаг. Было 1% госсобственности, а стало 2%. И снова у общества проблемы, но только не в первом проценте, а во втором. Только второй процент еще не отработан и не привычен, а первый-то уже отлажен, и продолжает работать, как часы! Теленок социализма растет, но не ломает вам спину. Вы крепнете параллельно росту его веса. Это долгосрочная плановая программа, если речь идет о стратегическом переходе из Биосферы в Ноосферу, торопиться и забегать вперед не нужно! Можно даже и отступить – если чувствуете, что поторопились с той или иной отраслью… Наградой за терпение будет бык на плечах, легкий для вас как перышко. Потихонечку, никого не напрягая, вы перетащили ВСЕ отрасли и предприятия в государственную собственность и плановое хозяйство. Но, дабы избежать упрека в «тоталитаризме» — оставьте частной собственности несколько процентов ВВП! Не нужно ее убивать – наша задача «снять», удалить ее в реликты, создать относительно нее стойкое впечатление пережитка.
Как такое возможно?! – взвизгнет либерал. Ну, вообразим. На некоем горнолыжном курорте очень хорошо отлажен сервис по аренде лыж и прочих принадлежностей. Можно их брать и в точности по размеру, и высокого качества, и очень недорого. Постепенно – осознав это – большинство людей перестают таскать с собой собственные лыжи и рюкзаки. Приехали, взяли, попользовались, сдали. Так не только дешевле, но и удобнее. Но какой-то чудак упорно таскает свои лыжи с собой. Ну, вот хочется ему так! И что? Проблема? Нет. Ему так хочется – и пусть делает. Но окружающими его собственность на лыжи будет восприниматься уже как анахронизм и реликт. Так это и должно быть. Без крови. Без великих потрясений. Зато с великой Россией. Вы спрашивали, как перейти в социализм «отсюда» — вот вам и один из ответов, на первый случай. А от читателей ждем их вариантов и версий! Вопрос ведь важный…» (Дмитрий Николаев, команда ЭиМ). В общем и целом, в представленной выше статье все изложено — верно, доступно и логично. Однако после ее прочтения возникают свои «непонятки», вот давайте и разберемся с ними. Во-первых, Николаев, вместе с Вагнером, борются не с капитализмом, а с «бандитским капитализмом». То есть, с такой его разновидностью, при которой «государственная идеология» (целеполагание властной элиты) резко отличается от «народной идеологии» (народного менталитета). Что всегда и вызывало постоянную классовую борьбу между владельцами основной доли от всего имеющегося в наличии капитала («бандитами») и народом («потерпевшей стороной»). И таким «бандитским капитализмом» можно назвать любую из когда-либо существовавших на Земле общественно-политических формаций — и древний Египет, и рабовладельческую античность, и феодализм, и даже Советский социализм, ведь во главе угла во всех случаях стоял КАПИТАЛ. И во всех случаях «государственная идеология» резко отличалась от «народной». А теперь, переходим ко-второму. Почему Николаев решил заменить этот клятый «бандитский капитализм», исключительно, на социализм? То есть, на социальный капитализм. Взрослые читатели сполна испробовали Советский социализм на своей собственной шкуре, и никто из них не считает его «светлым будущим» нашего мира, так же, как не считают коммунистов (леваков в терминологии Николаева) «светочами будущего мироустройства». Прежде всего, нынешний «бандитский капитализм» должен стать «цивилизованным», то есть таким, при котором государственная и народная идеологии, если и не полностью совпадают, то, по крайней мере, не сильно различаются. Кроме того, он должен стать промышленным, а не финансовым, как сейчас. Другими словами, главной целью будущего капитализма должно стать не добывание денег, а производство необходимых товаров. Затем, этот капитализм обязан стать государственным, НО НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, он не может быть монопольным. Иначе говоря, все формы собственности (включая и частную, и государственную) должны быть равны в своих правах, а государство обязано защищать их с одинаковым усердием.
И только после всего этого, будущий капитализм должен стать социальным, то есть, по максимуму, учитывать интересы народа (социума). Таким образом, «светлое будущее» должно воплотиться в жизнь не в виде социализма, а в виде ЦИВИЛИЗОВАННОГО ПРОМЫШЛЕННОГО ГОСУДАРСТВЕННО СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛИЗМА, ну а если короче, то в виде «государственного коммунизма». Главный тезис которого, обязан выглядеть так: «от каждого – по его способности, каждому – по минимальной потребности и по его труду». Ну а путь к такому коммунизму у Николаева указан правильно, правда, без учета весьма многочисленных нюансов. Хотите узнать все нюансы? Тогда Вам придется перечитать весь этот сайт целиком (уж больно много таких нюансов набралось). Кстати, к таким нюансам относится и тот факт, что «Ротшильды и Рокфеллеры никогда не отойдут в сторонку», их можно только заставить это сделать. И третья мировая война для этого совсем необязательна. Странам не западного мира, вроде БРИКС или ШОС, достаточно договориться друг с другом и организовать свой Открытый Мировой Банк торговли, в котором будет иметь хождение новая мировая резервная валюта, частично (на 1 – 2 %) обеспеченная золотом прямо на купюре (в виде полоски золотой фольги). Всякий участник может попасть в этот Банк только после вложения в него определенной массы металлического золота и подписания УСТАВА Банка. И любого нового участника можно принять в Банк только при одобрении такого шага всеми уже действующими его участниками. А потому, западные так называемые «цивилизованные страны», попадут туда в самую последнюю очередь (когда цены на золото изрядно подскочат), если, конечно, доживут до этого «светлого дня». Ну а если они все-таки доживут до него, то они уже не будут западными, а станут такими же «цивилизованными», как и все остальные. К таким же нюансам можно отнести и «обратную подчиненность» в органах коллективной законодательной власти (где самыми главными являются Советы депутатов субъектов регионов, а самым младшим – Верховный Совет). Ни один закон не может быть утвержден любым вышестоящим Советом без одобрения его простым большинством нижестоящих Советов. Или такой нюанс – вся выборная система страны отделена от государства и подчинена Церкви (без разницы, какого вероисповедания). И подобных нюансов на этом сайте наберется несколько десятков, ближе к сотни. И по мере написания новых глав, число таких нюансов постоянно возрастает. Автор прекрасно понимает, что «нельзя объять необъятное», однако стремиться к этому, по его мнению, все же надо. Николаев же «разместил» свой путь к «светлому будущему» всего в одной своей статье, и получилось это у него совсем не плохо, но далеко не полно. Тем более, что он запутался в терминологии и указал путь строительства совсем не того мироустройства, которое он анонсировал. Ведь к социализму такой путь точно не ведет.