Исторический путь России
«Тайна русского характера: чему нас научила Орда …» («Исторические наперстки»). «Чтиво выходного дня, пища для ума, тема для споров «олдам» канала «Исторические наперстки», любящими мыслить макро-категориями цивилизационного масштаба. Предлагаю сегодня попробовать осмыслить становления русской государственности с центром в Москве через призму отношений с «коллективной Ордой» Улусов Чингисхана. А противовесом взять взаимное влияние государств Западной Европы друг на друга. Чтобы увидеть принципиально разные конечные точки исторического пути. После распада СССР устойчивость независимой России придало «ордынское наследие» из ключевых территорий Сибири, Северного Кавказа и Поволжья, Дальнего Востока. Мало того, эти земли являются (по сравнению с коренными княжествами «руси») доминирующими по площади. Цивилизационный эксперимент последних Рюриковичей с Поволжьем, сумевших построить здесь первый полиэтничный регион в Московском царстве, впоследствии дал плоды продвижения России на Восток и Юг. С моделью особого управления многонациональным обществом с сохранением национальных культур. Случай редчайший для позднего Средневековья, когда кровавая вражда руин Великой Орды друг с другом неожиданно стала затухать, а порой и прекращаться на долгие десятилетия. А татары, десятки других народов, великороссы сначала присматривались друг к другу, а потом и уживаться в рамках одной государственности. Этому аспекту историографией России всегда уделялось мало внимания, тема сворачивала на «европейскую принадлежность» России по велению императорского дома Романовых, стеснявшихся «азиатчины» и отношений с Ордой. Больше всего вреда нанесло камлание вокруг термина «татаро-монгольское иго». С полным забвением факта, что его (во-первых) не было. А во-вторых, именно притирка оседлых русских с кочевниками Великой Степи стала главным фактором имперской российской государственности. «Игом» можно признать лишь краткий период второй половины XIII века, дальше процесс шел по дорожке строительства единого государства с центром в Москве, с трудным сломом древнерусских форм прежней социальной организации. Путь до 1480 года был успешно пройден, выковалась настоящая Россия с ее особой экономической, политической и духовной жизнью, административной системой и военной организацией. Именно благодаря тесным взаимоотношением с Ордой. Она стала первым строгим учителем по внешней политике, ошибочно подменяемой «борьбой русского народа за независимость». Да, иногда отношения искрили, на Русь наскакивали карательные экспедиции степняков, но они были единичны.
Остальное время мирного сосуществования русские были нацелены не на выяснение отношений со своим степным соседом, а скорее противостояли ползучей немецкой и литовской экспансии. Борьба не сколько силой оружия велась, она полыхала даже не политически, а больше на культурном фронте. Орда здесь была стабилизирующим фактором, своим существованием заставила безалаберных Рюриковичей заняться укреплением единоличной власти, становиться сильнее. Чтобы получить ордынский ярлык на правление, в Сарае не любили говорить со слабым, но родовитым, предпочитая таким ‒ наглых и худородных порой. Политика степняков «разделяй и властвуй» до конца XIV века работала прекрасно, князья только в Орде могли найти справедливость и правый (либо насквозь коррумпированный) суд. Тем более, постоянно приходилось искать защиту от угроз отколовшейся Юго-Западной Руси, попавшей под крыло Литвы и Польши. Именно поэтому Северо-Восточная Русь запустила объединительные процессы с большой скоростью, централизация носила военный характер для защиты от внешних врагов. А в спину покалывали копья степняков, с которыми необходимо было уживаться и договариваться почти каждый год. Результатом стали необычные для феодализма взаимоотношения княжеств, их краткосрочных или ситуативных союзов. С полным выравниванием социальных и хозяйственных «горизонталей», даже когда не было политических и экономических оснований для сотрудничества. Такая модель выживания спасла Русь от военного разгрома и поглощения более агрессивным «западным соседом». Народ привык жить в состоянии вечной угрозы и противостоять всегда более многочисленному противнику. Потом случилась незамеченная будничная новость «Стояния на Угре», Орда навсегда потеряла право голоса во внутренней и внешней политике будущего Московского Царства, через двадцать лет накопленная энергия в 1502 году опрокинула остатки былого величия Большой Орды, тугая пружина распрямилась и Россия рванула «на восход». Случилась самая продолжительная и масштабная в истории человечества территориальная экспансия одного-единственного государства. За 150 лет добравшегося до берегов Тихого океана. Неплохой результат после «ига», не находите? Но дело не в самой экспансии, Россия является единственной державой современности, имеющей бесценный опыт почти безболезненной интеграции Великого Соседа, который веками являлся смертельной угрозой. Именно такой антагонизм стал стержнем построения особого типа суверенной государственности. Когда на службу русскому царю приходили огромные кочевья Орды, начиная с «верных татар» царевича Касима. А дальше процесс уже приобрел масштабный характер.
Уникальностью расширения России является факт отсутствия даже временных границ с бывшей Ордой, она стерлась всего лишь раз при Иване III и дальше определялась на глазок, не успевая крепко обрасти крепостями, сторожами или Засечными Линиями. Только вроде наладилась жизнь мирная, а у степняков очередная замятня, собирайся в поход, начинай двигаться дальше на Восток. А где она, та пресловутая «цивилизационная граница» … даже царь-батюшка не знает. Куда бы русский не приходил, везде становился фактором стабильности и объединителем без проблем взаимной интеграции. Старая Европа не знала никакого «ига» в собственной истории, если не считать краткого мига (711-718 гг.) покорения арабами всей Испании. Потом наступил длительный статус-кво, шаг за шагом испанцы возвращали свои земли, закрепляя их насильственной христианизацией мусульманского и еврейского населения. А после падения Эмирата Гранады в 1492 году началось строительство современного национального государства, Гибралтар разделил два огромных цивилизационных мира. Остальным европейцам повезло больше, им не приходилось заниматься истреблением исторических противников на собственной земле. Чтобы провести параллель к Руси и Орде, как не вспомнить Столетнюю войну для понимания. Англия и Франция не сумели поглотить друг друга, как не упирались. А славянские народы Балкан не сумели органично ассимилировать турецкое владычество, а когда османы ослабели ‒ устроили этнические чистки, взаимные избиения в Греции, по Дунаю и Малой Азии. Россия и Орда никогда не сталкивалась с подобным религиозным или этническим размежеванием. Попытка представить «Великий бег к Солнцу» со стороны русских некой религиозной войной с бесерменами и басурманами не находит исторического подтверждения, экспансия шла без лозунгов «постоим за христианскую веру». А вот в отношениях с Западом уже со времен Ивана III появляется четкая идеологема, на Востоке не применявшаяся: мы богоизбранный народ, власть тоже от Бога, и вообще после падения Византии «Москва – Третий Рим, четвертому не бывать». Именно в такой немного странной цивилизационной модели Россия вступила в многовековое соперничество с Западом и Османской Империей. С внутренним стержнем мобилизации всех сил, выкованным именно во времена Орды. С непонятной Западу логикой: Россия никогда не была «ни подчинена, ни покорена», хотя находилась долгое время в зависимом положении от Сарая. Именно степняки научили русских самостоятельно управлять своей судьбой постоянной угрозой захвата. Население городов и посадов, деревень и хуторов, церковь и аристократия (при всех взаимных претензиях) считали себя «русским народом». А когда становилось невмоготу от внешних испытаний, всегда продолжали борьбу и обязательно одерживали победу.
Времена князей-удальцов с их «Иду на Вы» в чистом поле закончились в сгоревшей Рязани, разоренном Владимире, взятом на татарское копье Киеве. Наступило переосмысление катастрофы поражения от Бату-хана, понимание: такую силищу не сломить в прямом бою, численный перевес слишком велик, а Орда слишком могуча ресурсами. Так начал формироваться «русский характер» и государственность. Сплав готовности бесконечно долго уступать превосходящему противнику и перейти в наступление при первом удобном случае. Орда любезно предоставила Руси достаточно времени, чтобы социальные кузницы выковали нового русского человека, от последнего смерда – до Великого Князя и схимника. А когда хан Узбек принимает государственную религию ислам в Золотой Орде, ассимиляция русской элиты в состав ордынской серьезно застопорилась. Но данный факт не помешал после крушения «ига» включить татар-аристократов в состав русского дворянства. От приобретенной за века мудрости, не иначе. Сначала Северо-Восточная Русь висела на волоске, почти 120 лет обреченно готовила себя к мученичеству, ханам Золотой Орды ничего не стоило войти в сговор с главными противниками русских княжеств, объединенными усилиями ландскнехтов Папского престола и степной конницы решить «русский вопрос». Из поколения в поколение нахождение между молотом и наковальней сначала сформировало общее чувство морального превосходства с ярким религиозным подтекстом народа-мученика, а затем пришло осознание собственных слабых мест. На первое место вышла способность одинаково успешно использовать меч и дипломатию, искать противоречия между сильными мира сего. Ничего не мешало князьям поднимать народ на вооруженную борьбу с ордынскими мародерами, истреблять их рати до последнего конюха. А потом спокойно ехать в Сарай, чинно вести беседы с Великим Ханом, получать ярлыки на княжение и безнаказанно возвращаться домой. Способность непрерывно враждовать с разными улусами Золотой Орды и при этом вести переговоры с остальными чингизидами ‒ стало важнейшим элементом отношений Руси с Ордой на протяжении века после Батыева нашествия. Так набирался бесценный опыт терпения.
После возвышения Московского княжества в конце первой четверти XIV века период глухой обороны Руси заканчивается, дипломатия русских в «золотой период» истории Орды с Великими Ханами Узбеком и Джанибеком выдвинули Симеона Гордого и Иван Красного в лидеры среди прочих Рюриковичей. А Куликовская битва стала столетним периодом перехода Руси в контрнаступление. Без резких движений, в тонком балансе силовых и дипломатических приемов. С частой покупкой сабель степняков для решения внешнеполитических задач на Западе или внутри Руси. Шаг за шагом избавляясь от уже формальной ордынской зависимости (передача власти напрямую сыновьям без коленопреклоненных поездок в Сарай), уменьшения размера «ордынского выхода» или присваивание его себе, московские Великие Князья дошли до победы на реке Угре. А после объединения великорусских земель после присоединения Новгорода, Пскова, Твери и Рязани, маховик русской военной экспансии и дипломатии запустил череду войн с Западом и Османской империей, завершившись присоединением Крыма Екатериной Великой. Если здесь случались страшные погромы времен Ливонской войны, Великой Смуты и начала правления Петра Великого, то на Востоке дела шли неуклонно-упрямо вперед. Словно русские не могли остановиться в «обретении независимости» от Орды, поверженной в 1502 году. Основные ордынские земли вошли в состав России в течение первых ста лет после «стояния на Угре», лишь Крым, отрезанный безводьем Великой Степи два века еще пил русскую кровушку разорительными набегами. Но его участь была предрешена, русские Великие князья, цари и позже императоры приобрели опыт полного поглощения бывшей метрополии. Начиная с расселения татар на юго-восточных рубежах Великого княжества Московского при Василии II, затем поглощения Казанского и Астраханского ханств, покорение Сибирского и Ногайской орды. А когда проблема крымцев решилась, пали последние Улусы Орды, в XVIII–XIX веках Россия пришла в казахскую степь и оазисы Центральной Азии. С намертво встроенным бывшим ордынским Поволжьем и Сибирью. Начитанные люди ожидают, когда помяну Георгия Вернадского и Льва Гумилева. Имевших оригинальный угол зрения на столь быстрое освоение земель Орды, проведенных с небывалой основательностью и органичным встраиванием татарской аристократии в российское дворянство. Действительно, то был феномен. Упомянутые ученые считали: существует общий евразийский корень русской и степной (ордынской) цивилизаций. Он возник после походов Батыя в рамках обменов с Золотой Ордой, либо «татаро-монгольского ига» не существовало в том виде, как его преподает традиционная историография.
Концепция Гумилева интересна и даже скандальна, он был уверен в крепком до-ордынском фундаменте отношений Древней Руси и Великой Степи. Именно поэтому уход с арены Великих Ханов стал для бывших Улусов Чингисхана абсолютно незаметным, появление Российского государства не вызвало отторжения у многонациональных подданных, давний симбиоз ордынской и русской аристократии воспринимался само собой разумеющимся фактом. Можно даже согласиться, если посмотреть на европейский путь исторического развития. Старушка не имела такого опыта, там Реконкиста и любая экспансия была кровавой и жестокой, «горе побежденным» в полный рост. Репрессии и геноцид покоренные испытывали в полной мере. А попытка устроить Царствие Небесное на Ближнем Востоке захлебнулась в крови по вине фанатиков-крестоносцев. А странные русские обходились без крови, якобы непримиримую борьбу «за независимость от ордынского ига» щелчком пальцев обратили в массовый переход степной аристократии к себе на службу, их земли органично включили в состав собственной державы и благодаря этому смогли получить огромный людской и материальный ресурс для выяснения отношений с Западом и османами. О чем любезно сообщил после «стояния на Угре» Иван III императору Священной Римской империи Максимилиану I в 1490 году, предложив помочь военной силой против мутящих воду поляков и чехов. Так Россия ввязалась в европейские разборки в роли самостоятельного игрока. И стала единственным государством, где для расселения великороссов за пределами исторических земель не требовалось изгнания «инородцев», земли хватало всем желающим. Могущественные степняки, бывшие минимум сотню лет смертельной угрозой для Руси, не выдержали испытания «медными трубами», развратились и разложились изнутри, подтачиваемые мелкими, но частыми поражениями на поле боя. Почесав под малахаями, совершенно спокойно перешли под руку бородатых «лесовиков». Нечто подобное лишь встречалось в Античности, когда бывшие сатрапии Персии спокойно переходили в подданство к эллинам диадохов Александра Великого. В древности люди исходили из мистических соображений, верили в богоизбранность победителя. Такое впечатление, русские поступали ровно так же. Нашествие Батыя восприняли «божьей карой» за междоусобицы и несправедливость многочисленных княжичей, а одолев долготерпением более могущественного и опасного противника … уверовали в собственное полное искупление, ставшее историческим переживанием. Не планируя, как именно, в какие сроки можно решить внешнеполитические задачи гигантского масштаба, пусть Г-дь управит.
Именно поэтому вся внешняя политика России веками была «отстающей на шаг», покупкой билета на ушедший поезд. Сам исторический опыт предопределил такое, зачем суетиться, нужно ждать и само собой образуется. Даже ленивое движение к определенной цели не подразумевает расстановку четких и понятных народу приоритетов, что позволило европейцу Миниху поставить точный диагноз: Согласен, безоговорочно, только божественное вмешательство аккуратно отставлю в сторону. Но готов на пари с литрами крэпэнького, что как только перед Россией встает непреодолимая стена, которую силой не прошибить, включаются некие глубинные механизмы «отрицания текущей реальности». И тумблер автоматически щелкает в режим «ничего невозможного не существует» в долгой перспективе. Потерпим, отползем в глухие буреломы «скифской тактикой», там и покумекаем, как рыло супостату до крови начистить. Даже если богоборцы отъявленные, покаемся на всякий случай. Когда русские стали считать себя «особенными», не говоря об этом вслух? Может быть, после Куликова поля, как уверяли советские историки. А может после окончательной консолидации земель вокруг Москвы после междоусобной войны конца XV века. Но скорее всего, после Ферраро-Флорентийский собора 1438‒1445 гг. и падения Константинополя в 1453 году. Тогда появилось явление, называемое сегодня «идеологией». Примерив на себя тиару «третьего Рима», преодолев внутренний раскол Православия, Московское государство получает настоящий философский фундамент. Наблюдается интеллектуальный взрыв, на русский язык переводятся сотни текстов христианской, философской и мирской литературы, монастыри заняты написанием летописей, пытаясь где-то подправить, а где-то заново осмыслить наследие Древней Руси. А Великие Князья и первые цари требуют все большей исторической легитимности. Выводя собственную богоизбранность от Владимира Мономаха, якобы получившего царский венец от Византийского императора. На Орду смотрят уже через призму именно такой легитимности чингизидов и явных узурпаторов, коими назначены темник Мамай или ордынский хан Ахмат. А знаменитое послание Вассиана в 1480 году, духовника Великого Князя Московского, уже является инструкцией: война с Ордой необходима, поскольку их власть «не от Бога». Даже самозваным назван род Батыя, вон оно как дело зашло. Так и выехало русское воинство на реку Угру, словно на священную войну. Противостоящий Орде истинный царь стал богоизбранным защитником христианской веры. А уже через несколько лет оформляется некий идеал православного христианского государства с центром в Москве. Образ становится настолько притягательным для христиан и даже мусульман, что татары и русская вольница рекой текут под руку Ивана III. Мы — Орда? Нет, конечно. Но, именно тесное взаимодействие с ней стало причиной появления и фундаментом русской государственности.
Наметило контуры многовековой внешнеполитической культуры России. Чтобы не растекаться мыслью по древу (для вдумчивого толковища в комментариях), постараюсь сформулировать максимально компактно главные особенности так называемого Русского Мира: Русскому государству никто не враг, а разной степени опасности сосед. Русский способен осознавать собственную временную слабость и уметь отступать. Даже падение столицы (всегда смертельное для европейцев) не является поводом для признания поражения, пока народ готов сражаться. Русское государство слабо различает дипломатическую и военную составляющую любого противостояния, с легкостью способно простить даже смертельного врага строго по Христовым заповедям. Русские никогда не ставят внешнеполитических целей на основе строго анализа текущего соотношения сил и средств, предпочитая ввязаться в драку, а потом пусть «Г-дь управит». Русское государство никогда не знает, где остановиться, поскольку понятие «цивилизационная граница» не укладывается в голове после полной интеграции Орды, русско-турецких войн, Заграничных походов и падения главных европейских столиц перед мощью русского оружия. Русские убеждены в собственной исключительности и богоизбранности, однако концепции мессианства отвергают категорически. Несмотря на построение по формальному признаку любой модели организации общества, будь оно косплеем с Запада или цивилизационным экспериментом большевиков, в любой непонятной или угрожающей ситуации русские возвращаются к прежним идеям, представлениям, традициям и привычкам централизации социума и убежденности в непобедимости всего народа. Спасибо Орде, как говорится…(«Исторические наперстки»). Именно с этой точки зрения и стоит смотреть на отношения России со своими соседями. Например, как это сделал Сергей Латышев в своей статье — «ТЕГЕРАН – НАШ: ВЫЯСНИЛАСЬ ПРИЧИНА, ПОЧЕМУ ИРАН НЕ ПРИЗНАЛ КРЫМ РУССКИМ». «Многих в России это расстроило и смутило, у некоторых вызвало злорадство. Переговоры глав МИД России и Ирана – Сергея Лаврова и Хосейна Амира Абдоллахияна, запланированные на 17 января в Москве, перенесены на более поздний срок. Иранский министр иностранных дел в интервью турецкому телеканалу TRT World заявил, что Тегеран не признаёт вхождение в состав России Крыма и бывших украинских областей. Что происходит? Дружбе с Ираном конец? Что ж, давайте разбираться. Переговоры Лаврова с Абдоллахияном, на которых будут обсуждаться, согласно МИД России, ситуация вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД), взаимодействие в ООН и ШОС, обстановка в Сирии, Афганистане, Закавказье, присоединение Ирана к зоне свободной торговли ЕАЭС, каспийская проблематика, отложены на более поздний срок по взаимной договорённости. Так нередко бывает.
И на это вообще не обратили бы внимания, если бы не появился украинский «довесок». Он-то откуда взялся? Почему Иран не признаёт Крыма, Донецка и Луганска в составе России и хочет скорейшего завершения войны на Украине? Объясняем. Что на самом деле сказал глава МИД Ирана? Во-первых, наши СМИ давали, как правило, усеченную версию того, что сказал не в программном выступлении, а в связи с визитом в Турцию глава МИД Ирана. Полностью приводится обычно только этот пассаж: Мы не стремимся к двойным стандартам. Мы выступаем против войны в Ираке, Сирии, Йемене, Палестине и Афганистане. И точно так же мы выступаем против войны и перемещения людей на Украине. С другой стороны, мы признаём суверенитет и территориальную целостность стран в рамках международного права, и по этой причине, несмотря на прекрасные отношения между Тегераном и Москвой, мы не признали отделение Крыма от Украины. Мы не признали отделение Луганска и Донецка от Украины, потому что мы настаиваем на нашем последовательном принципе во внешней политике. Оставим в стороне высокие слова о неприятии Ираном «двойных стандартов» (в большей или меньшей степени все страны этим грешат) и каких-то последовательных принципах во внешней политике, чего тоже обычно нет, ибо всем правит выгода. Важно другое. Абдоллахиян констатирует: между Тегераном и Москвой «прекрасные отношения». Это и есть ключевой момент. Во-вторых, Иран не считает Россию виновником войны на Украине. Это чётко видно из слов иранского министра, которые в нашей прессе, как правило, не цитировали: Война на Украине — это сложная ситуация. Некоторые аналитические центры на Западе считают, что война на Украине — это новое начало истории международных отношений. Что ж, позиция Исламской Республики Иран была ясна с самого начала этой войны и была подтверждена на самом высоком уровне. Мы выступаем против войны и нацелены на политическое урегулирование. Кроме того, мы считаем провокационные действия НАТО и некоторых западных стран главной причиной этой войны. Яснее ясного сказано: в украинской войне виноват Запад, а не Россия. Почему суетились? Абдоллахиян также отметил, что Тегеран «приложил много усилий для посредничества между Киевом и Москвой на уровне министров иностранных дел и президентов». Зачем суетились? Потому что у Ирана были свои отношения с Украиной, которая втихаря, с выгодой для начальственных карманов, продавала иранцам – в обход западных санкций – всякую «запрещенку», сотрудничала в авиационной промышленности и других сферах. Так что это вполне понятное желание – попробовать восстановить старые контакты, что возможно лишь с наступлением мира.
Тем не менее, давайте не забывать старую истину: главное не то, что говорят, а что делают. А Иран сделал для России после 24 февраля 2022 года не меньше, чем Белоруссия, которая, кстати, тоже официально не признаёт ни Крым, ни другие присоединённые к России бывшие украинские регионы русскими. Почему? Потому что обеим странам выгодно не связывать себе руки и не злить лишний раз внешних игроков, развивая при этом с Россией самое тесное и взаимовыгодное сотрудничество — и в экономике, и в политике, поскольку интересы в основном совпадают. С Белоруссией все понятно – она уже член Союзного государства. Но и с Ираном у России масса общих интересов: в Сирии, Закавказье, на Каспии, в Афганистане. Мы играем в одной команде и можем также сильно помочь друг другу в развитии экономики и логистики. Между руководством и военными наших стран, которые в прошлом нередко воевали друг с другом, сегодня существуют тесные, доверительные, дружественные отношения. Редко, когда я соглашался, особенно в последнее время, с оценкой международных событий Госдепом США, но тут согласен полностью. По словам первого заместителя руководителя его пресс-службы Веданта Пателя, «это еще одна ситуация, когда речь идет об иранском режиме: действия говорят громче слов». Действительно, совсем трудно бы пришлось нашей армии на Украине без дешевых и эффективных иранских беспилотников и технологий их производства. О БПЛА «и другой помощи в сфере безопасности России для использования на Украине» Пател затем прямо упомянул. Да и противостоять западным санкциям нам было бы без иранцев куда труднее. Давно оказавшись под ними и благодаря им, Иран успел превратиться за последние десятилетия в развитую страну и сегодня много чем может помочь России, ставшей «изгоем» совсем недавно. Как на самом деле развиваются отношения России с Ираном, показывает дипломатическая хроника. Вот лишь наиболее важные события последних дней. 19 января президенты России и Ирана — Владимир Путин и Эбрахим Раиси, согласно пресс-службе Кремля, обсудили в телефонном разговоре ситуацию в Сирии и другие «актуальные вопросы двусторонних отношений, включая сотрудничество в энергетической и транспортной сферах». Лидеры обеих стран условились «о поддержании контактов на различных уровнях». Кстати, в предыдущий раз они общались таким же образом 11 января, отметив необходимость последовательной реализации взаимовыгодных проектов в энергетической и транспортно-логистической сферах, а также позитивно оценив координацию усилий в рамках астанинского процесса для урегулирования в Сирии. 19 же января Иран и Евразийский экономический союз (ЕАЭС) подписали соглашение о свободной торговле.
Агентство IRNA процитировало в этой связи министра по торговле Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Андрея Слепнева, заявившего, что «несмотря на иностранные санкции против Ирана и России, благодаря настойчивости двух стран уровень сотрудничества значительно вырос». Он указал также на большие планы в различных сферах, в том числе в области транспорта, финансов и сельского хозяйства. 18 января министр иностранных дел Ирана встретился в Тегеране с главой комитета Госдумы по международным делам, председателем ЛДПР Леонидом Слуцким, который, в частности, согласовывал визит в Исламскую Республику спикера Госдумы Вячеслава Володина. Согласно заявлению иранского дипведомства, Хосейн Амир Абдоллахиян в ходе встречи со Слуцким «отметил ускорение реализации достигнутых договоренностей, в том числе в сферах транзита, инвестиций и энергетики, а также содействие работе предпринимателей двух стран». 17 января находившийся с визитом в Тегеране помощник президента России, секретарь Госсовета Игорь Левитин, согласно агентству Tasnim, заявил, что русские компании готовы приступить к совместному с Ираном производству различной техники, включая автомобили, вертолеты и сельскохозяйственное оборудование. На встрече с первым вице-президентом Ирана Мохаммадом Мохбером, по данным ТАСС, Левитин также подчеркнул готовность России к сотрудничеству в сфере поставок продуктов и товаров первой необходимости в страны региона. До этого гость из России провёл переговоры с секретарем Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, отметив создание двумя странами механизмов, необходимых для преодоления вызванных санкциями ограничений в валютно-банковской сфере. 17 же января директор Службы внешней разведки (СВР) Сергей Нарышкин заявил ТАСС: «У нас большой объем взаимодействия с иранскими коллегами, несколько специальных служб являются нашими партнерами, работа выстроена и имеет перспективы». Так что, визит Лаврова отменен – все пропало, Иран не хочет победы России на Украине? Это даже не смешно: наши отношения процветают, как никогда. При контактах руководства обеих стран такой интенсивности даже сложно выкроить время, чтобы в них вклиниться. Да и небольшая «дымовая завеса» с Украиной лишней не будет. Киев теперь – даже тайно и за большие деньги — вряд ли захочет сотрудничать с Ираном.
В то же время нужно отдавать себе отчет, что Иран — специфический союзник, и реальность «восточного базара» никто не отменял. За официальное признание новых регионов России Москве пришлось бы заплатить очень большую цену, признав, к примеру, какие-то иранские притязания на Ближнем и Среднем Востоке, которые часто идут вразрез с интересами саудитов, чего у нас точно не сделают. Так как Эр-Рияд тоже очень важный партнёр России. Это же касается и говорящего наполовину по-русски Израиля, радикализм Тегерана в подходе к которому Москва, безусловно, не разделяет. Несмотря на двурушничество Тель-Авива и его периодические враждебные выпады в отношении Ирана, который, естественно, старается платить израильтянам той же монетой. И да, кстати, МИД в Иране это совсем не главное учреждение. Куда более влиятельный Корпус стражей исламской революции (КСИР) оставить в покое одного из главных клевретов Вашингтона – Украину — Россию не просил. Между прочим, никто в мире официально не признает давно захваченный турками север Кипра, на что Анкаре откровенно наплевать и что нисколько не умаляет престиж и авторитет Турции. Об этом тоже не следует забывать» (Сергей Латышев). И Латышев прав, как ни крути, а союз России с Ираном, Турцией и Сирией – это не только и не столько союз против общего врага, сколько действия по развитию ГЛОБАЛЬНОЙ ОСИ «СЕВЕР – ЮГ», в которой Запад не участвует. И это – долгосрочный и очень многообещающий проект, в котором заинтересованы все участвующие в нем страны. А для России выстраивание этой оси ничуть не менее важно (а может быть и более), чем победа в СВО на Украине. Ведь торговые отношения со своими соседями для России всегда были в приоритете (кстати, об этом забыли написать в своей статье авторы «Исторических наперстков»). Короче говоря, современная Россия продолжает двигаться по своему историческому пути – пути русской континентальной империи. Начался этот путь с Великой Тартарии, частью которой и была Русь, потом Московия потихоньку откололась от общей родины, начались внутренние разборки, и в конце концов, Русь подмяла под себя всю территорию Тартарии, превратившись в континентальную империю под названием Россия. Да, в истории России были и времена упадка, тем не менее, общий вектор ее развития оставался неизменным – «родовая экспансия». Неизменным этот вектор остается и сегодня. И виной тому является народный менталитет Русского имперского народа (наше с Вами «общественное сознание»).