Как избежать отрицательного отбора
Предлагаю Вашему вниманию статью Ростислава Ищенко — «Россия за год СВО: гибкая стабильность». «Главным событием 2022 года для России, безусловно, является спецоперация по денацификации и демилитаризации на Украине. О том, как она повлияла на Россию и ее политику, высказал свое мнение обозреватель Украина.ру Ростислав Ищенко. Неоднократно слышал споры о том, насколько изменилась политическая система России за неполный год СВО и достаточно ли этих изменений. Многие считают, что изменения надо ускорять и расширять, в общем, хоть термины революция и перестройка не произносят (большинство справедливо считает эти периоды российской истории не стоящими быть примером в настоящем и будущем). Но мыслят именно в этих категориях: как можно скорее изменить общественные отношения до полной неузнаваемости и реализовать, наконец, идею «Золотого века» с его «справедливостью для всех». Между тем полной «справедливости» и полного «равенства» не было даже в идеализировавшийся утопистами и идеализируемый нынешними экологическими экстремистами (для краткости я их именую экологистами) век «первобытного коммунизма». Тогда, конечно, старались накормить всех и все жили в одной пещере или в одном шалаше, греясь у одного очага. Но, во-первых, эта «благодать» распространялась только на членов своей родовой общины. Остальные люди были, либо опасным врагом, которого надо убить, либо добычей, которую надо съесть, а чаще всего и тем, и другим. Во-вторых, даже внутри родовой общины первый, самый большой и вкусный кусок брал удачливый охотник, следующие куски доставались его близким и людям, занимающим высокое место в родовой иерархии, а самым слабым и занимающим низшие ступени иерархии доставались объедки. Если же еды не хватало, то выживали сильные, а слабые, вымирали от голода, ибо на их долю объедков уже не хватало. В общем не случайно «первобытный коммунизм», с образованием первых протогосударственных образований везде перерастал в аристократическое правление. Лишь много позже аристократические формы сменялись деспотией, рабовладельческой демократией, а в некоторых (особо приспособленных местах, вроде торговых республик) они доживали до феодализма и даже переживали феодализм (Венеция прожила от поздней античности до начала XIX века, когда ее упразднил Наполеон, чтобы уплатить её территорией Австрии за Бельгию). Аристократическое правление абсолютно имманентно тому, что мы называем «первобытным коммунизмом».
Просто с появлением минимального прибавочного продукта (хотя бы еды, которую можно запасти впрок в виде одомашненного скота или захваченных на войне пленников) он полностью оседает в руках верхушки родовой иерархии (самых мудрых, самых сильных, самых уважаемых). Вначале она присваивает право единоличного распоряжения этим продуктом, а затем он переходит в ее собственность. Единичные аристократические роды Одиссеев, Ахиллесов и Агамемнонов («хитроумные герои», естественно ведущие свой род от богов) возвышаются над остальным обществом, опираясь на узкую прослойку своих дружинников (самых сильных и хорошо вооруженных). Если экстраполировать этот опыт на коммунистические режимы ХХ века, то мы обнаружим, что любой коммунизм по своей сути является первобытным и в условиях развитой цивилизации (когда нет недостатка в прибавочном продукте) стремится перерасти в аристократическое правление. «Мудрые герои-революционеры» в лице правящей партии (как правило единственной) концентрируют в своих руках вначале распоряжение прибавочным продуктом: все получают свой минимальный «паек» в виде платы за труд и некоторых социальных льгот, в особо бедных государствах, как в СССР в 1918-1920 годах, паек может выдаваться в натуральном виде (еда, одежда), всем же «излишком» партийная аристократия распоряжается по собственному усмотрению, направляя его хоть на помощь революционному движению в Африке, хоть революционным германским рабочим, хоть бастующим английским шахтерам, а хоть и на собственное потребление. Со временем, сформировавшиеся наследственные партийные кланы «лучших людей страны» привыкают к тому, что весь прибавочный продукт и вся собственность в стране контролируется ими, начинают считать себя не распорядителями, а наследственными собственниками. У них возникает потребность привести юридическую базу в соответствие с фактическим состоянием дел, после чего возникает «перестройка». Она может проходить «по-горбачевски», а может «по-сяопиновски», но ее результат один – юридическое закрепление общественного неравенства. При этом сам факт юридического признания реально существующих общественных отношений является шагом вперед, поскольку открывает дорогу к приобретению собственности и общественного влияния для людей, не принадлежащих к прослойке коммунистической партийной аристократии. Следовательно, начинают работать вертикальные социальные лифты, и повышается конкуренция в борьбе за власть, на которую теперь могут претендовать не только представители «лучших родов». Задача власти не дать «перестройке» сорваться в революционные перемены, не исправляющие перекосы в общественных отношениях, но уничтожающие страну. В Китае Дэн Сяопин изначально заложил страховку «от дурака», работающую до сих пор. Он перенес политическую борьбу межпартийного уровня на уровень фракций единственной правящей партии, добившись, таким образом, как необходимой жесткости, так и необходимой гибкости политического механизма.
В России Путин вынужден был исправлять огромное количество ошибок и перекосов горбачевской и ельцинской эпох, получив в наследство от предшественников руины государства и общество, находящееся в готовности к началу войны всех против всех. Загнать Россию в рамки однопартийной системы было уже невозможно. При этом практически весь партийный спектр стремился либо находиться в оппозиции власти (от жесткой, до мягкой), либо дистанцироваться от нее (получая «плюшки» за правильные голосования, но подчеркивая, что к принятию конкретных политических решений не имеют никакого отношения). Политическая элита не верила, что власть Путина продержится в имевшихся условиях относительно долгое время. Но Путин сумел создать крайне гибкую систему, умело балансирующую между различными политическими течениями, но способную проявлять необходимую жесткость в условиях прямого противостояния внутреннему или внешнему врагу. В ходе СВО эта система продемонстрировала высокие мобилизационные способности, а также способность к оперативному вскрытию и исправлению ошибок и слабостей. В то же время, учитывая особенность СВО, являющейся очередным актом борьбы нашего народа против интернационального русофобского нацизма, государственная пропаганда стала значительно чаще обращаться к символам Великой Отечественной войны. Поскольку же в 1941-45 гг. воевал коммунистический Советский Союз, секта «восстановителей СССР» (не в виде территориально империи, а в виде идеологизированного коммунистического государства) решила, что ее время пришло и что вновь «перемен требуют наши сердца». В войну всегда, так или иначе, вовлекаются широкие массы, и окопное братство делает более популярными идеи социальной справедливости. Но война – наука убивать и выживать, формирующиеся на войне отношения носят экстремальный характер и противоположны тем, которые скрепляют общество в мирное время. Можно восхищаться фронтовой романтикой, но мало кто хочет провести всю жизнь в землянке на передовой. Люди воюют ради мира, а не ради того, чтобы война длилась вечно. Соответственно, военные мобилизационные настроения, повышая жесткость общественного ответа на внешнюю опасность (и тем самым делая полезное дело), одновременно наносят ущерб необходимой гибкости, позволяющей обществу выстраивать политический компромисс в который монтируются все течения, взгляды и идеологии, объединяясь идеей позитивного служения государству, а не разъединяясь идеей гражданской войны до победы одного «единственно верного учения». Поэтому сейчас российское государство озабочено не тем, чтобы ускорить «революционные преобразования», а тем, чтобы притормозить нетерпеливых, не давая плодотворной эволюции сорваться в очередную катастрофическую революцию или перестройку.
Пока что схема работает. Даже процесс наказания нерадивых чиновников, проваливших порученное дело, не изменился. Их, как правило, не снимают сразу. Во-первых, надо ведь найти замену, которая будет руководить лучше, а не хуже, а это не так просто – желающих поуправлять много, качественных, компетентных управленцев мало, а честных (хотя бы в своем кругу) и вовсе единицы. Во-вторых, несправедливо взять и бросить абсолютно нового человека разгребать авгиевы конюшни предшественников. Для начала надо заставить нашкодивших предшественников убрать за собой. СВО, как любой экстремальный процесс, вскрыла не всегда заметные в мирное время недостатки. Но это не недостатки системы, это недостатки отдельных людей, занимающих ответственные должности в рамках системы. Сама же система продемонстрировала свою эффективность. Несмотря на ряд ошибок, допущенных конкретными людьми, несмотря на то, что России вместо короткого освободительного похода, поддержанного большинством украинцев, пришлось столкнуться с ожесточенным сопротивлением Украины, поддержанной коллективной военной, экономической и финансовой мощью Запада, система не только устояла, но смогла перейти в наступление, по ходу исправляя ране допущенные ошибки и устраняя их последствия. Так что, лучше думать не о том, как улучшить хорошее, а как сохранить от «улучшателей» лучшее из имеющегося. С екатерининских времен Россия не обладала политической системой настолько гибкой и, одновременно настолько способной моментально мобилизоваться до состояния стальной жесткости. Но Екатерина Великая имела дело лишь с верхушкой общества, ей надо было примирять противоречия лишь в элитной правящей среде, нынешняя же система имеет дело со всем обществом, во всем его единстве и борьбе противоположностей. И справляется. Это наследие путинского правления, которое необходимо сберечь, ибо именно оно делает Россию сильной. Огромная территория и неистощимые природные богатства не спасли Российскую империю, а затем и СССР от цивилизационных катастроф. Последнему не помогла даже «самая прогрессивная» идеология, самая мощная армия и самые многочисленные и профессиональные органы госбезопасности. Только эффективное управление обеспечивает России победы и процветание. Но эффективно управлять, способен и один человек, а вот преемственность эффективного управления обеспечивает только система, которую надо беречь» (Ростислав Ищенко). Но, как оказалось «человеку свойственно ошибаться», даже такому, как Путин. И «Российские контрактники не прошли испытание серьезной войной» (Политнавигатор). «Первая проверка серьезной войной продемонстрировала, что множество российских военных-контрактников оказались не готовы платить кровью за большие зарплаты и привилегии, к которым они привыкли. Об этом в эфире радио «КП» заявил российский военкор Дмитрий Стешин, передает корреспондент «ПолитНавигатора».
Мы хотели, чтобы военный получал достойную зарплату, справедливо, мы хотели, чтобы он был социально защищен, мы не хотели срочников несчастных с цыплячьими шеями в кирзовых сапогах, и чтобы вместо них были накачанные псы-контрактники. И вот мы по этим лекалам все сделали. И вот наша первая проверка действительно серьезной войной, это первая настоящая масштабная война XXI века, и они побежали летом. «Запятисотились» массово. Там разные формы были. Человек просто пропадает, перестает появляться на совещания, выполнять свою работу в подразделении. Он где-то снял квартиру, благо, жилья в Донецке и Луганске куча, и «гасится» там. Появляется только за зарплатой. Кто-то бежал откровенно. Это я своими глазами видел, не секрет, с Правобережья Днепра. Это была уже середина октября, уже было понятно, что там не очень хорошо. Их подвозили на джипах в кузовах уже со стянутыми строительными стяжками руками за спиной, выгружали уже переодетыми где-то на дачах в какие-то обноски. По-моему, с мобилизацией был принят первый закон о дезертирстве, об уклонении. И мне знакомые командиры рассказывали, как те, кто «запятисотился», стали осторожно ему позванивать и говорить: «командир, можно я вернусь в подразделение?» Он говорит, что если человек как-то жестоко не накосячил, убегая, просто дурак, то я его, конечно, возьму, хоть и спрошу очень строго. А мразей, их среди 500-х хватало, таким я отказывал – пусть идут воевать, куда пошлют», – рассказал Стешин. Радиоведущий спросил, какой у «пятисотых» мотив. «У них мотива изначально не было, когда они приходили в армию. Они для себя внутренне не понимали, что за эту большую зарплату, военную ипотеку, льготы, статус, может быть, придется пролить кровь. Они, может быть, думали, что до пенсии не успеют, но все слишком быстро закрутилось», – ответил военкор. Ведущий уточнил, могли ли бросившие те, кто побросали оружие и побежали в обратном направлении, испытывать какую-то жалость к соседям. «Нет-нет, думаю, это личное, сбережение своей шкуры. Никакого заукраинства в этом бегстве не было. Глобальное ли это явление? Ну, если пришлось для его пресечения принять специальный закон, то явление заметили на самом верху и попытались с ним что-то сделать», – сказал Стешин» (Политнавигатор). Как ни крути, а целое поколение русских людей было воспитано Государством, как «потребители», вот они и «потребляли». И где собралось наибольшее количество таких потребителей? Правильно, в контрактной армии. А что? Особо напрягаться (пока нет войны), не надо, а зарплата хорошая.
И в этом их вины нет, просто каждая работа требует от работников, ее исполняющих, определенных навыков, умения, а главное, желание ее исполнять. Например, автор этого сайта, хоть и является офицером запаса, но, по своей сути, он — абсолютно штатский человек. Другое дело, что он – «автоном», и может постоять не только за себя, но и за других, близких ему людей. Тем не менее, ни нужных навыков, ни умения, ни желания воевать, у него, как не было, так и нет. Хотя повоевать, в свое время, ему тоже пришлось, но не с «другими военными», а с «другими бандитами». Однако это – совсем другое дело, по крайней мере, артиллерию в такой войне не применяют. А в чем главное отличие «потребителя» от «обычного, нормального человека»? Потребителю по барабану, где работать, лишь бы деньги хорошие платили. А нормальный человек работает только там, где ему нравится работать. А то и сразу, на нескольких работах и даже бесплатно, если, конечно, хобби можно назвать работой. Вот в результате этого, в контрактной армии и собралось очень много «барабанщиков» — потребителей. И собрались они там не для того, чтобы воевать, а для того, чтобы получать приличные деньги (их так государство выучило). Так, какой же с них спрос? Слава Богу, у русского народа очень сильный и укоренившийся менталитет, и потому, перевоспитать всех русских в потребителей, государству не удалось. Тем не менее, где-то около трети населения России (прежде всего, «свободные» и «ведомые эксплуататоры») было поражено вирусом «потреблядства». Вот именно они и стали «пятисотить» на СВО. Другими словами, с контрактной армией случилось то, что в свое время случилось с КПСС – там воцарился «отрицательный отбор». Ну а при мобилизации «гребут всех подряд», и отрицательный отбор в этом случае не происходит. И исправить такое положение дел в стране можно только одним способом – если любая работа станет высокооплачиваемой. И в этом контексте, можно вступить в полемику и с Ростиславом Ищенко, который призывает не спешить с реформами. Да, «коней на переправе не меняют», однако новые законы принимают и в военное время, в противном случае, страна обязательно проиграет. Кстати, на Западе дела с «потребителями» обстоят намного хуже, чем в России (их там больше половины), и каждый из них вдобавок ко всему еще и ярый индивидуалист. Так что, «пятисотых» в армиях Запада будет раза в два больше, чем в нашей контрактной армии, а если сравнить с мобилизационной армией России, то и вовсе раза в четыре. И виноват в этом, прежде всего, «отрицательный отбор». Что же эта за сущность такая? Согласно Википедии, отрицательный отбор (англ. negative selection; син.: негативный отбор, отрицательная селекция) — социально-политический процесс, который, как правило, происходит в условиях плотной иерархии — в условиях диктатуры и олигархии. Но может проявляться и в других типах организаций с иерархическими моделями управления, хотя и менее часто, а также при проведении выборов. Индивиды на вершине иерархии, желая навсегда остаться у власти, выбирают себе соратников или подчиненных по основному критерию некомпетентности — никто не должен быть достаточно компетентным либо способным преуспевать в том, чтобы отстранить вышестоящего руководителя от власти. Поскольку подчиненные зачастую копируют поведение своих руководителей, они делают то же самое с теми, кто ниже их в иерархии.
Таким образом, вся иерархическая структура со временем постепенно заполняется все более и более некомпетентными индивидами. Если вышестоящий руководитель замечает угрозу стабильности своего положения в иерархической структуре, он, как правило, избавляется (уничтожает, перемещает, увольняет) тех, кто ему угрожает, — «чистит» иерархию. На освободившиеся позиции в иерархии обычно приходят индивиды снизу — те, кто менее компетентен, чем их предыдущие руководители, но более лоялен к руководству и системе в целом. В результате с течением времени иерархия становится все менее эффективной. Процессы негативного отбора свойственны не только политическим системам, но и любым другим организациям и объединениям индивидов при наличии в них жесткой иерархической системы управления. Отрицательная селекция может проявляться в бизнес-организациях, общественных институтах, в том числе, и в армии. В предельном случае «отрицательного отбора» возникает «какистократия» (англ. kakistocracy от др.-греч. κάκιστος «худший») — система управления, находящаяся в ведении худших, наименее квалифицированных, или самых недобросовестных граждан. Этот термин появился еще в XVII веке. Он также употреблялся английским автором Томасом Лавом Пикоком в 1829 году, и в первые десятилетия XXI века широко используется для критики популистских правительств, возникающих в разных демократиях по всему миру. С термином «какистократия» тесно связано понятие меритоцида — целенаправленного уничтожения лучших сил в обществе. Именно это явление мы и наблюдаем у сегодняшнего Запада. И природа этого явления еще хуже, чем анархия (отсутствие всякой власти). «Анархия — это не столько отсутствие правительства, сколько наихудшее правительство — не аристократия, а какистократия, — положение вещей, которое, к чести нашей природы, редко достигается среди людей и которое, возможно, было полностью продемонстрировано только в худшие времена Французской революции, когда этот ужасный ад горел своим самым ужасным пламенем. При таком положении вещей быть обвиняемым — значит быть осужденным; защищать невиновного — значит быть виновным; и что, возможно, является наихудшим результатом, даже люди лучшей природы, которым отвратительны их собственные поступки, подстрекаются страхом быть готовыми соперничать в делах вины и насилия» (Уильям Харпер).
Какистократия близка и к охлократии (др.-греч. ὀχλοκρατία от ὄχλος «толпа» + κράτος «власть») — вырожденная форма демократии, основанная на меняющихся прихотях толпы, постоянно попадающей под влияние демагогов, где демагогия, тирания большинства и господство страсти преобладают над разумом. Охлократия характерна для переходных и кризисных периодов, революций. Термин введен Полибием. Аристотель описывает Афины при Перикле и позднее как охлократию, ибо тогда господствовала чернь; люди знатного происхождения систематически устранялись от участия в делах управления, при назначении на должность решающую роль играла жеребьевка; неизбежным результатом такой системы являлся деспотизм по отношению к союзникам и беспорядки в управлении. Между тем другие писатели видят в Афинах образец чистой демократии (в позднейшем смысле этого слова). Признаки охлократии можно найти в Римской империи, где армия возводила на престол и свергала с него по своему усмотрению, хотя государственные учреждения тогда были монархическими. С большим основанием можно назвать охлократией государственное устройство Франции в некоторые моменты Великой французской Революции и в первые дни после революции 1848 года, когда толпа выбирала всех важнейших должностных лиц. Многие указывают на Парижскую коммуну 1871 года как на охлократию; но правильная система всенародного голосования, господствовавшая там, делает это указание в значительной степени произвольным, хотя несомненно, что отдельные факты, как расстрел генералов Леконта и Тома, были актом воли толпы. Вообще охлократия в наиболее точном смысле слова может существовать только весьма непродолжительное время, причем чаще всего является промежуточной формой в бурные времена после падения старого порядка и до замены его новым, более или менее организованным. Главной же причиной всех подобных явлений является «отрицательный отбор», и чем скорее мы от него избавимся, тем лучше. Как бы Ищенко ни утверждал обратное. В любом случае, «обогатишься ты, только преодолев мощное силовое поле. Дать тебе сильного врага — вот моя главная забота. Только так я помогу тебе. И нечему удивляться: силовое поле всегда создается двумя полюсами. Ты обогащаешься, копая колодец, ожидая отдыха, добывая алмаз, завоевывая любовь. Ты нищаешь, если у тебя уже есть колодец, досуг, бриллианты, возможность любить, когда хочешь. Или если ты мечтаешь об этом, не пошевелив и пальцем, чтобы добиться» (Антуан де Сент-Экзюпери). Именно поэтому, в условиях СВО, интенсивность «отрицательного отбора» в России резко сокращается. Люди с недостаточной управленческой компетенцией не хотят брать на себя ответственность за других людей в столь тяжелое для всех время.
Однако, рано или поздно, но СВО обязательно закончится. Возникает вопрос: «Как же бороться с «отрицательным отбором» в мирное время?». В исторической перспективе (после 2036 года) наверняка сработает способ, предложенный автором чуть выше (любая работа должна быть высокооплачиваемой), ну а до той поры «отрицательный отбор» в России исключен из-за появления в ее властной элите представителей народа-победителя. Короче говоря, единственное, что нам нужно сделать сегодня, это победить в войне с Западом. И с этой точки зрения, автор согласен с мнением Ростислава Ищенко, как говорится «всему свое время». А потому будем говорить здесь об СВО и нашей победе – «Момент истины для генерала Суровикина» (Геннадий Алехин). «Не каждому суждено стать генералом, заслужить золотистые звезды, вышитые на погонах, и красные лампасы на брюках. Во все времена этого высшего офицерского звания удостаивались лучшие из лучших. За их плечами, как правило, лежал трудный и тернистый путь, начиная от курсанта военного училища. Но момент истины для многих настал во время чеченских кампаний. Надо признать: не всем генералам удалось пройти этот путь до конца и в полной мере оправдать высокое доверие, огромную ответственность за судьбу своих подчинённых, достойно разделить судьбу всей армии, переживавшей тяжелейшие времена. Наконец, сохранить воинскую честь и человеческое достоинство. Первые отказники появились еще до выдвижения войсковых колонн в сторону Чечни. Боевой генерал, прошедший Афганистан, Б. Громов открыто выступил против ввода наших войск. Генерал Г. Кондратьев, заместитель министра обороны по чрезвычайным ситуациям, сослался на события октября 1993 года. Объяснил просто: мол, с него уже хватит, сердце может не выдержать — он больной. Когда полным ходом шла войсковая операция и войска с нескольких сторон подошли к Грозному, резко «заболел» командующий войсками СКВО генерал А. Митюхин. Предложили возглавить группировку заместителю главнокомандующего сухопутными войсками генералу Э. Воробьеву. Тот наотрез отказался, а причину отказа объяснил неготовностью войск к подобным военным операциям. Хотя сам на всевозможных совещаниях говорил недавно обратное. Этих умудренных опытом людей можно попытаться понять. Армию тогда настойчиво втягивали в грязные политические игры. Еще не улеглись страсти вокруг событий у Белого дома, когда армейские подразделения вошли в Москву и расстреливали из танков здание Верховного Совета. Другой вопрос, как сказался отказ генералов принять на себя ответственность (пусть в самых сложных лично для них условиях) на общее состояние частей и подразделений, их морально-психологический дух. Не лучше ли было все-таки принять тяжелую ношу управления частями, ведущими бои? Да, быть может, пришлось бы заплатить не только должностями. Но это был бы выбор честных и мужественных людей.
Четко и лаконично ответил на эти вопросы генерал Г. Трошев, прошедший две чеченские кампании, в своей книге «Моя война»: «Не хотелось бы осуждать, критиковать тех или иных политиков, многозвездных генералов за просчеты, ошибки, но некоторых оценок и характеристик не избежать. Ибо, как человек военный, не могу, например, смириться с таким явлением, как, когда некоторые военачальники отказывались под любым предлогом выполнять приказ. Горько признавать это, но далеко не все показали на той войне высокий профессионализм, командирские качества, не все генералы смогли (или захотели) взвалить на себя бремя ответственности. И за все это пришлось дорого расплачиваться». На протяжении столетий Россия, слава Богу, никогда не испытывала недостатка в истинных патриотах, в лихую годину сумевших показать свои лучшие командирские и человеческие качества. И пусть не все стали Суворовыми и Жуковыми, но даже в условиях, когда война велась не по классическим схемам, как чеченская, сумели проявить выдержку и хладнокровие, научились действовать нестандартно. В полной мере это относится к генералам Анатолию Квашнину, Геннадию Трошеву, Виктору Казанцеву, Владимиру Булгакову, Владимиру Шаманову, Александру Отраковскому, Валерию Баранову, Владимиру Молтенскому, Константину Пуликовскому, Владимиру Чиркину и многим-многим другим. Они не искали никаких оправданий или веских доводов, чтобы избежать участия в боевых действиях. И не пытались упрятать своих сыновей от войны. Наоборот, считали делом чести в тяжелейшие для всей страны годы быть рядом со своими подчиненными, офицерами и солдатами воюющей группировки. Смело можно причислить к этой плеяде военачальников Командующего Объединенной группировкой войск в зоне СВО на Украине генерала Сергея Суровикина. Он родился в 1966 году в Новосибирске. Воспитание будущего генерала после гибели отца-летчика легло на плечи его матери. Уже в школе учителя отмечали целеустремленность и активный настрой школьника. «Внешне и по своему поведению с детства чувствовалось, что человек такой, который может защитить, заслонить. Он не способен на подлости», — охарактеризовала Суровикина бывший директор школы Галина Каменева. Бывший Главком Сухопутных войск ВС РФ генерал Владимир Чиркин отмечает волевой и решительный характер Суровикина: «Познакомились мы в далеком забайкальском городке Борзя. В то время я командовал 36-й армией. Сергей Владимирович участвовал в учениях «Байкал-2006» в ранге заместителя 20-й воронежской армии. Еще сорока лет не исполнилось, на плечах носил уже генеральские погоны. Подтянут, собран. Постоянно вел записи в своей рабочей тетради. Немногословен. Оставил хорошее впечатление, в первую очередь у бывалых, опытных генералов, прошедших не одну «горячую точку».
Через год мы снова встретились, в Воронеже, на итоговой проверке частей и подразделений объединения. Чего греха таить, некоторые командиры высокого ранга стараются «ублажить» проверяющих в погоне за высокими оценками по результатам боевой подготовки. В ход идут разные способы-приписки, застолья, подарки. Суровикин — не из этого ряда. В этом мне пришлось лишний раз убедиться, когда мы в одной связке трудились на высоких командных должностях. В 2010 году произошло объединение военных округов. Меня назначили Командующим Центральным военным округом, а Суровикин стал моим заместителем, возглавив штаб. Обладая хорошей теоретической подготовкой, практическими навыками он сумел за короткий срок четко организовать работу управлений и отделов. Старался всегда действовать не шаблонно, инициативно. Внимательно слушал подчиненных, соглашался даже с радикальными предложениями, не вписывающиеся в общую схему. Спокойно и взвешенно реагировал на критику и замечания со стороны высших должностных лиц военного ведомства. В то же время отстаивал свою точку зрения, лишен парадного лоска и глянца». Если внимательно проследить за военной карьерой генерала Суровикина, можно выделить существенную и значимую деталь: его уже не раз бросали в «прорыв», где он выступал в качестве пожарного, способного не только «погасить пламя» но и создать что-то новое, внести перелом и справиться с поставленной задачей. Весной 2011 года руководил рабочей группой Министерства обороны по созданию военной полиции, с июля исполнял обязанности начальника Главного управления военной полиции, создал кадровый корпус новой структуры, фактически с нуля. С самой лучшей стороны проявил себя в Сирии. Благодаря его усилиям наметился коренной перелом в ходе военной кампании. Он сумел объединить в единое командование наши и сирийские подразделения и сломить хребет бандформированиям террористов. Назначение генерала С. Суровикина Командующим объединенной группировкой российских войск в зоне СВО, на мой взгляд, далеко не случайно. С первых дней специальной военной операции Суровикин командовал одним из самых пожароопасных направлений — группировкой «Южная». Несмотря на перевес в живой силе противника, части и подразделения группировки во взаимодействии с подразделениями народной милиции ЛНР окружили группировку ВСУ и нацбатов в Горском и Золотом, освободили Северодонецк и Лисичанск, а также приняли участие в спасении заложников с завода «Азот». Противник не смог достичь каких-либо серьезных стратегических успехов на херсонско-запорожском направлении. Генерал честно, открыто, выступая перед телекамерами ответил на вопросы съемочной группы федерального канала о ходе спецоперации, кстати, первый из действующих военачальников на линии фронта. Уже в ранге Командующего Объединенной группировки войск. В том числе, о принятии непопулярных решений.
Генерал исходил, прежде всего, из реального состояния дел, наличия сил и средств при выполнении поставленных задач. Вполне разделяю мнение моего боевого товарища, опытного и авторитетного военкора Александра Сладкова: «Суровикина назначили командующим СВО — у этого сложного процесса появился ответственный хозяин. Ну, вы хоть поняли, что впервые назначен командующий СВО? До этого такой позиции просто не существовало. Наконец, пришли к положенной структуре. «Суровый», так за глаза называют Суровикина подчиненные, действительно, один из самых суровых военачальников России, с насыщенной военной жизненной историей. Надеюсь, он будет еще суровее. В этой системе надо наводить жесткую дисциплину». Надеюсь, начнется все не с чистых подворотничков, а с чистого выполнения законов войны». Многие специалисты и эксперты отмечают, что после назначения Суровикина командующим СВО, начались кадровые перестановки, а генералы и старшие офицеры стали более вменяемыми. Чего скрывать, что бы не случилось дальше, какие бы задачи и цели ни легли на плечи Суровикина, это навсегда останется в его военной биографии и в дальнейшем станет определять его судьбу. Для него наступил момент истины. Такая «расстрельная должность», назовем вещи своими именами, или «кресло» Командующего, которое было пустым восемь месяцев — это непростое место. Оно может возвысить в случае успеха и сбросить в пропасть в случае провала. Откровенно говоря, сейчас не позавидуешь Суровикину, на которого сегодня возлагают столько надежд. Хвалят, выдают авансы и делают реверансы. Генерал взял на себя очень сложную и неблагодарную задачу, потому что Украина — это совсем не Сирия. Но взял. Генерал Суровикин выбрал для себя очень непростой путь, где врагов за спиной, не меньше, чем перед лицом. Сергей Владимирович всегда не любил паркетных шаркунов. Его подчиненные на линии фронта, сослуживцы, прошедшие с ним не одну горячую точку уверены — ему по плечу решить сложные и ответственные задачи в ходе спецоперации на Украине» (Геннадий Алехин). И Бог ему в помощь, ведь, одержав победу, Суровикин внесет свой вклад и в недопущение появления в России «отрицательного отбора». Ну а главное, не стоит забывать, что «любая работа нуждается в оплате, а хорошая работа – в хорошей оплате».