Основные принципы действия власти
«Не повторить 1917 год! Или как нам не «про-срать» победу?» (Сергей Сиволапов). «Причины поражения России в первой мировой войне хорошо известны. Почти сто лет историки, публицисты, как левого, так и либерального окраса, изложили их до тонкостей. Ну, посудите сами. Россия среди самых развитых государств мира занимала всего четвертое — пятое место в мире. Чего не возьмешь, всего нехватка. Чугуна меньше, стали — меньше, машин и механизмов — меньше, зарплата меньше, производительность труда — и это тоже меньше. Читающего многочисленные материалы в интернете по этой теме, невольно возникает ощущение, что разбуди любого человека в нашей стране даже не ночью, даже не академика, и спроси, отчего проиграла Россия Великую войну — он сразу перечислит всю статистическую цифирь и без запинки. Вот до чего доводит всеобщая грамотность! Так что с причинами поражения все ясно. А вот теперь, не плохо, посмотреть на противоположную сторону. На Германию, которая победила тогда нас. На ее, как любят говорить марксисты, социально экономическое положение. Неужели «кайзеризм» был в 100 раз лучше, чем царизм? Так, во всяком случае, утверждал великий Ленин. И тут выясняется. «До войны Германия вела торговлю преимущественно с теми странами, которые стали ее врагами. Зависимость от этих стран была огромная. Восемьдесят процентов завоза сырья в Германию падало на Россию, США и Великобританию. Так, из Англии и ее колоний Германия в 1912 г. получила 65 — 75% необходимой ей шерсти, 30% хлопка, 50% резины и весь необходимый ей джут. Из США было вывезено 70% всего хлопка и 90% меди. Россия доставляла 50% леса и почти полностью коноплю, паклю и в значительном количестве кожи, шкуры и почти всю нефть и ее продукты. Последнюю Германия вообще не добывала. Иначе говоря, Германия могла воевать, но недолго. Немецкие генералы, накопив ресурсы, планировали завершить победоносную войну за полгода. Но воевать пришлось много дольше. А потому были созданы механизмы государственного регулирования рынка труда и капитала. Возглавил эту работу Вальтер Ратенау, и получила она название «военного – социализма». Американские газеты назвали организацию военной экономики в Германии «одной из величайших идей современной эпохи». Следил за экспериментом и тов. Ленин. Он весьма положительно оценивал сращивание государства с капиталистическим производством, как почти «социализм». Не хватало самой малости, рабочего контроля и диктатуры пролетариата.
С другой стороны, тов. Ленин, отмечал, что результатом «военного социализма» стал «идеально организованный голод» в стране. Жизнь простого немецкого населения превратилась в ад. Все рабочие были переведены на военное положение, любые забастовки оценивались как акт саботажа, с соответствующими оргвыводами. В конце войны на одного человека в день давали по карточкам 116 г муки, 18 г мяса, 7 г жиров. Карточная система не спасала. По воспоминаниям генерал – квартирмейстера, а по-нашему начальника тыла немецкой армии, Людендорфа в конце 1916 года, он рассматривал использование в рационе людей силоса и веточного корма. Даже в блокадном Ленинграде по карточке полагалась все же 125 грамм хлеба на человека. А что же Россия? А тоже, что и всегда. Что в 1914 году, что в 1941, что ныне в 2022 году. Если экономику России не удалось «порвать» в клочья первые шесть месяцев, в дело вступают РЕСУРСЫ! И победить Россию просто невозможно. Даже если она кругом отстала. Время начинает работать на страну. Возьмем все тот же пресловутый хлебный кризис. По официальной отчетности в 1916 году государственные запасы зерна составляли 402,2 миллиона пудов. Много это или мало? Если взять крестьянскую норму 12 пудов зерна на человека в год, то получается, что этими запасами можно было свободно прокормить 33, 5 миллиона человек в течение года. То есть, все городское население и плюс армию. Это еще не считая хлеба в крестьянских амбарах. Имея ресурсы, Россия разворачивала любое производство за считанные месяцы. Так было, например, с бензолом, основного сырья для производства взрывчатых веществ. Это был побочный продукт производства кокса, но заниматься его очисткой до войны было невыгодно. Опять же, «международное разделения труда», дешевле выходило купить в Германии. Но проблему дефицита достаточно быстро решили глобально, да к тому же наладили производства бензола из нефти. Как, воскликнут иные товарищи. Что голода, значит, не было? А революционный Питер, где рабочие, можно сказать, пухли от голода без белого хлеба, что не было? Было! Не спорю. Но дефицит продуктов питания, как и других ресурсов в России был не абсолютным, как в Германии, где все было привозное. Кормиться немцам было просто нечем, от слова вообще. А относительным. Где-то пусто, а где-то, как говорится, от пуза. Например, в Сибири, в связи с отсутствием обычной смазки, в буксы колес вагонов набивали чистым сливочным маслом. Что бы понять, откуда и как «локальный дефицит» хлеба возник в России во время первой мировой войны можно взять в качестве примера забастовку рабочих Тульского оружейного завода, которая началась очень вовремя 1 февраля 1917 года.
В этой истории все прекрасно. Вычитал я ее в книге «Новые тайны тульских улиц» местного краеведа Сергея Гусева. Надо отдать должное автору, его скурпулезности, а главное честности в описании тех событий. Кроме как к истории, других партийных пристрастий не имеет. Все началось 1 февраля 1917 года со сходки, которую организовал у проходной один единственный человек — мастеровой контрольной мастерской Иван Кудрявцев. Работник плохой, постоянно ссорившийся не только с начальством, но и рядовыми рабочими. « — Пусть нас раньше накормят, и тогда требуют от нас работы, — требовал он. К этой смуте, как констатирует автор, непричастными оказались даже революционеры. Верхушка тульской социал-демократии, состоявшая на связи, так описывала, незадолго до забастовки, для полиции настроение рабочих на оружейном заводе: «заработки там хорошие, и поэтому всякая почва для неудовольствия отпадает». Действительно, рабочие оружейного завода, всегда снабжались очень хорошо и платили им по высшему разряду. Как пишет автор «В лавках и на базарах они скупали, не торгуясь, все, что хотели и что былоуже недоступно состоятельным гражданам». Более того, за устройство на завод весьма состоятельные граждане купцы, торговцы, люди «свободных профессий», служащие давали взятки по 3- 4 тысячи рублей. Особенно, такая услуга была востребована у детишек состоятельных горожан. Причина проста, работа на заводе освобождала от обязательного призыва в армию. И судя по описанию забастовки, эта «молодежь» и составила основную группу поддержки ее инициатора Кудрявцева. Что же касается, дороговизны и инфляции, автор публикует ценник на основные продовольственные товары. Из него выходит, цены взлетели, но не катастрофически, в полтора, максимум, в два раза, по сравнению с довоенным временем. Если учесть, что и зарплата у рабочих возросла в два — три раза, катастрофы не должно было быть. Ну, а тем, кто пережил 90 годы, эта инфляция, возникшая без масштабных военных действий, может показаться детской шалостью. Рост цен в 5-6 раз не хотите? А без зарплаты, которую вообще не выдавали — жить не пробовали? Правда, в январе Тула почему-то осталась без муки. Кто надоумил губернские власти вводить твердые или предельные цены на продукты и, прежде всего, на муку, под видом, как говорят ныне, защиты интересов населения, сказать сложно. Разброд и шатание в умах тогда было удивительным. Во всяком случае, государственные власти, включая самого императора, такого не желали делать, в чем их беспрестанно укоряла передовая общественность, ссылаясь на замечательный опыт Германии. Занялись этим местные органы управления — земства и городские думы, что сразу вызвало хаос в снабжении. В это время, ни в Московской, ни в Калужской губерниях твердых цен на муку не было.
Понятно, местные булочники, продав свою продукцию по твердой цене, закупить следующую партию зерна и муки для выпечки хлеба уже не могли. Уже хотя бы потому, что начался усиленный вывоз гужом зерна из губернии, причем, как пишет губернатор Тройницкий в своем отчете, «крестьяне тащили не только свой хлеб, но и тот, что скупали у помещиков» и везли в Москву и Калугу. Конечно, можно обвинить крестьян в экономическом эгоизме. Но что- то нечистое было в этом. Читаем отчет дальше. «В половине декабря, когда установился хороший санный путь, окончилась затянувшаяся молотьба, вывоз хлеба до того усилился, что я по просьбе уполномоченного по снабжению армии, отдал распоряжение полиции, задерживать обозы с хлебом», пишет губернатор в своей докладной записке. Задерживать и изымать хлеб в пользу «уполномоченного» губернатор не имел никакого права, так начался конфликт с крестьянами. Но идем дальше. Согласно другой записки, того же губернатора Тройницкого «ряд уполномоченных по снабжению армии не допускали вывоза продовольственных запасов в Тульскую губернию, хотя этот вывоз был назначен по плану снабжения. Никакие выдаваемые наряды, посылаемые бумаги, телеграммы, командирование помощников уполномоченного по продовольствию не помогали». Интересно, а что это за «уполномоченные» такие, которые, с одной стороны, требуют «установления твердых цен», «реквизиций», а, с другой стороны, не выделяют Туле ни крошки, при избытке зерна в стране? Неужели это царские бюрократы, коими тогда стращали оппозиционные газеты всех, присланных царем из Петрограда, и вводят старого служаку губернатора в этот блуд? Вы долго будете смеяться господа, но эти всесильные люди никакого отношения, ни к государству, ни к военному ведомству не имели. А они имели отношение к общественной организации. Союзам земств и городов, которые были созданы по соглашению властей с передовой общественностью. Случилось это в 1915 году. Все прогрессивные люди того времени были абсолютно уверены, что опора на властную вертикаль, ведет к краху. А вот если привлечь «прогрессивное общество», то будет вам счастье. Отмечу, что во всех воющих странах, в той же Германии «военный социализм» внедряло государство. Их понять можно. Нет ресурсов. А России-то зачем? Так появился ни много, ни мало – «Главный комитет по снабжению армии», в просторечии «Земгор». Его подразделения наподобие лестного пожара сразу распространились по всей России. На местах создавались областные, губернские, уездные и городские комитеты по снабжению армии, появлялись орды «уполномоченных», которые должны были координировать всю работу по обеспечению воюющей армии. Естественно губернаторы, которые не хотели выглядеть сатрапами, принялись с энтузиазмом сотрудничать с ними. Все с восторгом обсуждали «успехи» Германии, в деле мобилизации для обеспечения победы армии.
Как же они набрали такую силу, при царе, который, в этом убеждены левые и либералы, и доныне, не допускал «молодые здоровые силы к управлению страной»? Тема эта практически не раскрыта и поныне. Официально деятельность «Земгора» легализовалась через Особые совещания по обороне при правительстве Российской империи. На поверхности все выглядело пристойно. Совещания возглавляли государственные мужи, назначаемые императором, губернаторы, депутаты думы, а также многочисленный отряд общественников, представителей капитала, адвокатов политических деятелей всех мастей и оттенков. При этом совещания, официально декларировалось, «подчинялось непосредственно верховной власти, и никакое правительственное место или лицо не могло давать ему предписаний и требовать от него отчетов». А это даже удивительно. «Безотчетности» в царском правительстве никогда не было. И надо оценить ловкость «верноподданнического» хода думской оппозиции, требовавшей от царя «оказать доверие общественным силам». Никакой царь не мог отследить лично за работой сотен лиц, а у Николая II не было специальной подчиненной ему структуры, вроде как администрации или офиса, что есть у любого президента ныне. Но через эти совещания «Главный комитет по снабжению армии» и его уполномоченные получали удивительные права. Многие губернаторы, как мы видим на примере Тульского, полностью попали под их контроль. Например, Главный комитет получил право заниматься распределением военных заказов, нормированием цен и даже, такой тонкой сферой, как улаживание трудовых конфликтов. Остроту момента добавляло, то, что «прогрессивная оппозиция» и мысли не допускала о переводе рабочих предприятий на военное положение и запрещения забастовок как в Германии, Англии и прочих воюющих странах. «Безответственный» Николай II, похоже, очень считался, так сказать, с общественным мнением. Но оцените красоту столетней игры! До сего дня бытует среди лево — либеральной публики, что царь не хотел, так сказать, «половозрелую» оппозицию допустить к управлению страной. Я это постоянно слышу от весьма уважаемых мной экспертов и историков. Вот , мол, только стоило бы царю пойти на сотрудничество с «передовой общественностью» и никаких революций не было. А он пошел, и оппозиция тут же фактически создала параллельные органы власти.
Теперь о подобных сценариев «цветных переворотов» перехвата власти общественными структурами, мы наслышаны. Их тупо повторяют в разных странах из года в год, но тогда это было новаторским приемом. Так или иначе, во всех структурах этого «главного комитета по снабжению армии» к 1917 году уже работало почти 250 тысяч человек, служить там было почетно, уже потому, что сотрудник «Земгора», мало того что носил полувоенную форму, но освобождался от призыва в действующую армию. Мне могут возразить, но что-то они делали? Не буду спорить, но в их работе было куда больше пиара и неприкрытого воровства, чем конкретных результатов. Знаю, мне сейчас расскажут про санитарные поезда и рытье окопов. Но один пример со снарядными ящиками чего стоит. Их выпускали на фабрике «Земгора» и ставили соответствующее клеймо. А снаряды производились на казенных фабриках. Понятно, в войсках никто не будет разбирать, кто произвел для них столь нужные снаряды, а кто лишь снарядные ящики. Конечно, «Земгор», отец родной. Существовал «Земгор» исключительно на средства государственной казны. За время своего существования, он собрал частных пожертвований на военные нужды всего 9 миллионов рублей, а получил от различных государственных ведомств 464 миллиона рублей. При этом военных заказов было выполнено всего на 80 миллионов рублей. Такого масштаба воровства и взяточничества в государственной машине империи никогда не было. Но тот расхитительский зуд, что демонстрировали не, какие-нибудь, закостеневшие царские чиновники, а исключительно люди, как говорят ныне, «со светлыми лицами» и демократических убеждений, даже современников вводили в ступор. Вот что писал сочувственно бывший земгоровец, князь Трубецкой в своих воспоминаниях «Бесконтрольное швыряние денег и покупки, не считаясь ни с какими ценами, создавали большое искушение для слабых душ. С другой стороны, подрядчики, чуя возможность огромной наживы, искушали взятками некоторых работников закупочного аппарата». К этому надо добавить еще и «конкуренцию» земгоров с государственными органами и интендантскими заготовщиками. Они взвинчивали цены на продукты питания, военное снаряжение, перебивая у последних поставщиков». Так что, похоже, Тула осталась без хлеба далеко не случайно.
Надо добавить, что серьезное влияние на работу Главного продовольственного комитета по снабжению армии оказывал посол Великобритании Сэр Джордж Уильям Бьюкенен. Он был в курсе всех начинаний думской оппозиции, и с ее главарями проводил совещания чуть ли не в еженедельном режиме в 1916 году. Не отставали и французы. Морис Палеолог постоянно встречался с думскими деятелями. Огромное влияние оказывалось через различные НКО типа «Русско –Английского» общества, коллективными членами в нем состояли гласные городских думы обеих столиц. В 1916 году общество «Английского флага» вообще в Питере возглавил резидент английской разведки. Знаменитые писатели художники, артисты почитали за честь пребывание в составе этих обществ. Москвичи и петербуржцы много были наслышаны о совместных лукулловых «пирах», где рекой лилось не только вино, но и заздравные речи в честь английского короля. А что же на благословенном Западе? Где «общественность» вроде как само собой разумеющееся играла ключевую роль в снабжение армии. Неужели и она там распределяла военные заказы? Там, действительно, национализировали промышленность для преодоление того же снарядного голода. Но государство там не выпускала из рук бразды правления, ничего не передавала общественности. Там были «благотворительные ассоциации», «общества содействия», но их к государственному управлению на пушечный выстрел не подпускали. Отчасти по этому пути пыталась пойти и русская монархия. Для преодоление снарядного голода, в казну были взяты около шестидесяти заводов, в том числе и такой гигант как Путиловский. В относительно короткий срок военному ведомству удалось там наладить производство снарядов, который удовлетворял потребности армии в них. Причем, делали их на казенных заводах дешевле и качественнее. Но либеральная печать выливала тонны грязи на государственную машину и царя, легко выдавая все успехи за действия своих «уполномоченных», а все воровство, списывая на чиновников. Но вернемся к первой забастовке на Тульском оружейном заводе, которая началась 1 февраля 1917 года, что само собой знаменательно, ведь сразу, как по расписанию, подобные события случились и в Москве, и в Питере, меньше, чем через две недели. Везде не было хлеба. В Питере особливо не хватало белого. Народ был очень возмущен. То, что Тульская забастовка была не взрывом народного возмущения, а хорошо подготовленным и спланированным политическим актом, говорит такой факт. Тот самый рабочий, Кудрявцев, подбивший людей на забастовку, числился секретным сотрудником охранки с 1908 года. Это сразу объясняет многое, и его наглость в поведении, и та смелость «молодых рабочих», что укрывались на заводе от призыва. Они не просто поддержали его, а занялись прямым саботажем, «отгоняли своих товарищей от станков, не давая продолжать работу».
Самое комичное было то, что среди представителей власти у губернатора с полицейскими возникла целая дискуссия, а не информировать ли народ о прошлых заслугах Кудрявцева. Последние сильно протестовали, мол, если мы раскроем данные на Кудрявцева, тем самым, парализуем работу всей агентурной сети на заводе. Между тем социал-демократическая агентура на заводе продолжала исправно обеспечивать полицию информацией и утверждала, на заводе большинство рабочих не поддерживают забастовку, и готовы, возобновить работу. Но видно об этом были хорошо осведомлены и те, кто устраивал эту забастовку. Уже на второй день в цехах завода появились «посторонние люди» и стали подбивать рабочих на остановку работы. Третьего февраля некоторые цеха возобновили работу. И тогда в тот же день несколько десятков человек попытались проникнуть на электростанцию, что обеспечивала завод и попытались вывести из строя оборудование. Отбили атаку охранники при участии рабочих. В общем, во всем оказалась виновата «народная стихия». Между тем, известия о перевороте для Ленина в Швейцарии был как гром среди ясного неба. Ладно, если бы только для него, но и значительной части социал-демократов в России. Значит, подготовку к свержению царя шла внутри властных структур и «недовольство» рабочих для них был прекрасный способ маскировки своих действий. К середине марта удалось прекратить забастовку. Но к тому времени уже не стало и царя. Губернатор сумел закупить в Сибири 25 вагонов мяса, где его было в избытке. Рабочих успокоили, но наступила весна, необходимых холодильных мощностей в Туле не было. В общем, власть была бессильна, а народ возмущен. Ну, а теперь, попробуем оценить события 1917 года с точки зрения сегодняшнего дня. Не в смысле определения, кто тогда был главный, чьих заслуг больше в свержения царизма. То ли большевиков, которые тогда работали информаторами у полиции, то ли гласных городской думы, то ли никому неведомых «уполномоченных». Попробуем оценить с точки зрения технологии захвата власти в воюющей стране. Схема и для сегодняшнего дня хороша. Прежде всего, надо оценить «локальный дефицит», как форму политической борьбы. Деятели февраля по скудоумию своему в борьбе за власть подложили под российскую экономику такую мощную мину, что она уничтожила не только их самих, но и советскую власть через 70 лет. С локальным дефицитом не борются, ни твердыми ценами, ни справедливым распределением. Обычная логика подсказывает, если для 100 человек установить самую справедливую норму выдачу хлеба, то для 10 человек, в силу физиологических особенностей организма, его может и не хватить. А это уже дефицит для них. Но для 10 человек, по той же причине, его может быть с избытком. А это уже основа для установления неких полукриминальных отношений, которые не поддаются контролю любой властью. Увидев, что «экономная десятка» получает какие-то дополнительные материальные преимущества, вся остальная масса начинает роптать.
Поэтому экономику желательно строить по принципу «шведского стола», разумно сочетая платность ресурса с его доступностью. Нужно бороться с локальным дефицитом экономическими мерами. Но это требует гармонизации действий общества и государства, что при тогдашнем состоянии умов было просто недостижимо. Понятно, развал экономики никакое временное правительство остановить не могло, тем более, что Главный комитет по снабжению армии влился в ее структуры, а, значит, со всеми амбициями местных вождей краснокожих на власть, получили в наследство полное рассогласование в экономике. Надо было менять правила игры, но политической воли не было, кроме как призывов к революционной сознательности. Ленин был более циничен, как выдающийся политтехнолог он сразу оценил возможности использования локального дефицита. Оцените только две цитаты. «Отчасти под влиянием нахлынувших на нас военных задач и того, казалось бы, отчаянного положения, в котором находилась тогда республика, в момент окончания империалистической войны, под влиянием этих обстоятельств и ряда других, мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению». Так утверждал Ленин в 1921 году на втором съезде политпросветов. А вот в 1917 году в свое работе «Удержат ли большевики государственную власть» писал: «Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках пролетарского государства… Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало». Пусть сугубые ценители ленинизма разбираются, где Ильич проявляет политическую наивность кремлевского мечтателя, а где циничен, как всякий политик. Дефицит оказался не только средством борьбы за власть, но и способом удержания ее. На такое у буржуазных деятелей кишка была тонка. Тем самым России попала на 70 лет в ловушку «локального дефицита». Сегодня сторонники «красной идеи» вам накидают кучу статистики и расскажут, что советская промышленность и сельское хозяйство производило такое количество всякого добра, что нынешняя «капиталистическая» Россия отдыхает в сторонке. Только, до сих пор не понятно, где это было, почему не было в широком доступе. «Возникает даже подозрение, что локальный дефицит, осознано или не осознано, пытались сделать средством управления. Фонды, наряды, заявки создавали видимость плановости, а с другой стороны, несмотря на все благие намерения, были способом управления при помощи локального дефицита. И даже народ радовался, когда накануне красных дней календаря «выбрасывали» дефицитный товар в магазинах. Но от этого «локальный дефицит» не становился менее опасным и для самой власти, если разрушалась ее монополия на использование его. Особенно если попадал в руки сверх циничных политиканов.
Не могу не вспомнить благословенные 90 годы. За считанные недели всенародно избранный мэр Москвы Гаврил Попов, рыночник и разоблачитель «административной системы» довел москвичей до такого состояния, что они были готовы развалить не только Союз, но весь земной шар. Он ввел сначала «паспорт москвича», потом «твердые цены на хлеб», а потом и хлебные карточки, после чего на прилавках стало хоть шаром покати. И людям надо было «свободно выбирать», что лучше: ужасный конец, или ужас без конца. Оттого и рожи гекачепистов у большинства москвичей сразу вызывали естественный рвотный рефлекс. В политическом плане оказались они младенцами. Учили бы они «практическую историю» , а не историю КПСС — вряд ли они попались бы на горбачевскую разводку, вкупе с демократами. Есть еще два фактора, которые проистекают из выше сказанного. Это «здоровые силы», которые объединяются в различные структуры. Само по себе участие гражданского общества в помощи армии — дело хорошее. Но оно никогда не должно подменять официальные органы власти в распределении ресурсов. Нельзя допускать существование параллельных органов власти, даже из самых благих побуждений. И, наконец, последнее. При любых обстоятельствах явно, нельзя позволять силовым органам влиять на политическую обстановку или действовать по заказу различных политических сил. Вопрос сложный. Отмечу только одно. Вся перестроечная Москва тогда кишела дискуссионными клубами, новыми партиями и объединениями, в них как вша появлялись «новые люди», поражая еще неокрепших умом и духом москвичей своей «смелостью». Героями какого фронта были многие из этих людей? Отмечу только, что главный борец с диссидентством в СССР вдруг оказался у олигарха на побегушках. Чтобы не утопить главный вопрос, как нам не про-срать победу, как в 1917 году, сегодня скажу прямо. Нас будут ломать снова на «локальном дефиците» и требование допустить «молодые здоровые силы» к управлению страной. Тем более, поводы есть! Правда, теперь вряд ли кого соблазнит пример Германии, по «рациональному» использованию ресурсов, в том числе и по повторному применению туалетной бумаги. Но создать локальный дефицит — сил достаточно. Здесь и предприниматели, ведь максимальную прибыль они получают при монополии на производимую продукции, то есть, при локальном дефиците. Вроде никакой политики, чистая экономика, а, поди ж ты. Здесь и государственные чиновники, ищущие популярность в народе. Здесь и различные государевы службы, озабоченные повышением своей значимости, а значит, и получением маржи. Здесь и огромный спектр политиков любого окраса от «красного» и «белого», до «зеленого» и «голубого», озабоченных страданиями народа, Соблазн велик! Очень воодушевляет порыв нашего народа помочь армии, оснастить за свои средства всем, в чем она нуждается. Но не исключаю, что это народное движение, захотят использовать «уполномоченные» в своих целях. И примеры, похоже, уже есть. И если вы снова услышите, что надо де установить «твердые цены» допустим, на «борщевой набор», можете не сомневаться старые методички пущены в ход. А сил «патриотов» готовых их осуществить — хватает» (Сиволапов).
О чем говорит приведенная здесь статья? Прежде всего, о том, что любое человеческое сообщество не может нормально функционировать без надлежащего управления им. Как только общество лишается такого управления, оно тут же рассыпается на составные части, и начинается «война всех против всех». Что же касается «локального дефицита», то это «палка о двух концах». Ведь он может возникнуть, как в результате отсутствия «надлежащего управления», так и в результате его использования в качестве одного из «рычагов власти», по типу: «хорошо себя ведешь, имеешь дефицит, ну а на нет и суда нет». В любом случае, каждый должен заниматься своим делом, общественные организации – своим самоуправлением, а центральная власть – управлением всем обществом в целом. Ну, а Николай второй, хоть и имел отличное образование, был прекрасным семьянином, признан церковью «святым великомучеником», но хорошим управленцем он никогда не был. Что же касается «справедливого распределения доходов», то и в этой сфере необходимо «надлежащее управление» со стороны государства. И не путем «силового принуждения», установления «твердых цен» и разнообразных запретов, а за счет «экономического принуждения» Работодателей (через налоги на доходы их предприятий, которые определяются условием — чем больше фонд оплаты труда, тем меньше налог) удерживать этот фонд в размере не меньше определенного объема. Стремясь получить максимальную прибыль, Работодатели самостоятельно увеличат ФОТ своих предприятий до оптимального уровня. А роль государства должна заключаться в нормировании коэффициентов уравнения для подсчета размеров налога на доходы того или иного предприятия. Все «физические лица» страны должны платить государству пропорциональные налоги на свои доходы (как раз эти налоги и составят основную базу налогообложения в стране, а не предприятия, как сейчас), из которых государство ежемесячно возвращает по прожиточному минимуму всем своим гражданам, и достойную пенсию пенсионерам. Очевидно, что при таком подходе к «справедливому распределению доходов», государство будет напрямую заинтересовано в увеличении доходов своих граждан (ведь чем выше доходы граждан, тем больше государственный бюджет). Да, у нынешней власти в России имеется множество недостатков (и самый главный из них – наличие «либерастов» во власти), тем не менее, она ведет себя, как и положено вести себя любой власти действительно суверенной страны. Она стремится договариваться с любыми договороспособными странами и оказывает силовое воздействие на недоговороспособные страны. И этот принцип является самым важным для всякой власти нашего мира. Его исповедают даже западные страны, правда, их стремление к договорам с другими странами — довольно специфическое (оно все время «попахивает» силовым воздействием).