Еще раз о мировой революции и ее проявлениях
Предлагаю начать этот разговор со статьи А.П. Маевича — «Виталий Третьяков: Не могу молчать, нужен манифест мировому сообществу». «Данный «манифест» (а точнее сумма тезисов) кратко оглашен мною в программе «Вечер с Владимиром Соловьевым» 19 октября 2022 г. По просьбе телезрителей излагаю его в более полном, но все равно в сжатом виде. Россия, пока еще в одиночку, но, уверен, что по секретной договоренности с руководством КНР и, возможно, Индии, подняла восстание против глобального гегемонизма Запада и особенно против глобальной диктатуры США, политической и экономической колонией которых являются и сами западные страны. Это восстание правильнее называть Великой антигегемонистской (антизападной) революцией, что будет признано всеми после окончательной победы России и тех стран, которые это восстание поддержат. Это третья революция России в ряду тех, которые фактически (пусть и под разными идеями и лозунгами) преследовали ту же цель – свержение гегемонизма Запада (тогда, в ХХ веке, как правило, говорили о «свержении власти капитала»). Первой была Великая Октябрьская социалистическая революция. Второй – Великая Отечественная война Советского Союза-России против нацистской Германии (самой агрессивной на тот момент западной диктатуры). В результате распада СССР Россия вновь попала под власть Запада, но не смирилась с этим и сохранила свою военную мощь и в значительной мере возродила свой суверенитет. Увидев это, Запад и особенно США объявили Россию своим врагом и открыто поставили своей целью уничтожению нашей страны как самостоятельного – и это лишь цель-минимум – субъекта международной политики. Цель-максимум – расчленение России и, соответственно, ее полное уничтожение с последующим ограблением. С этого момента восстание России против глобальной диктатуры Запада стало неизбежным. Великая антигегемонистская революция начала 20-х годов ХХI века назрела объективно. Но начата она Россией, возможно, лишь потому, что даже и в состоянии еще неполной независимости наша страна воспринимается Западом (и справедливо) как главное препятствие для продления его глобальной гегемонии. Соответственно, целью нашей революции является полное и окончательное уничтожение монопольной власти Запада над всем остальным миром. Только в случае победы этой революции может быть обеспечено свободное и независимое существование как самой России, так и всех остальных стран мира, которые осмелятся к этой революции присоединиться.
Так как революционные процессы уже начались, то, на мой взгляд, рано или поздно Москва (а желательно, чтобы еще и Пекин, и Дели) должна будет открыто объявить о сути и целях революции (кстати, в отдельных выступлениях Владимира Путина эти мотивы звучат). В частности, и для того, чтобы остальные, пока еще «нейтрально» наблюдающие за событиями, страны (числом не менее 150-ти) определились со своей позицией. В этой революции России нужны деятельные союзники, а не просто пассивные симпатизанты или генетические перебежчики, исторически привыкшие присоединяться к победителю. На мой взгляд, открыто цели Великой антизападной революции могли бы быть изложены в форме следующих заявлений. Декларация прав эксплуатируемых и ограбляемых Западом стран. Главное в этой декларации: право на решительное и окончательное освобождение от политической, юридической, военной, экономической, финансовой, информационной и культурной диктатуры Запада в целом и США в особенности. Обращение к парламентам и правительствам западных стран (стран-эксплуататоров). Понимая, что сами эти страны, по сути, являются вассалами или колониями США, тем не менее, обращение призывает их парламенты и правительства добровольно отказаться от своего гегемонизма и дальнейших попыток навязывать свою волю всем остальным странам и народам. В качестве демонстрации готовности перейти на сторону революции и первого шага парламентам и правительствам западных стран предлагается, во-первых, отменить все санкции, наложенные ими на любые другие страны; во-вторых, распустить НАТО и Евросоюз. Обращение к народам всех стран, но в первую очередь к народам западных стран. Суть: в том случае, если ваши страны перейдут на сторону революции, вам гарантируется невмешательство в ваши внутренние дела, право устанавливать внутри ваших стран любые любезные вам политические режимы (включая сохранение нынешних), а также отказ, с учетом заслуг западных стран в развитии мировой цивилизации, от отношения к вам в соответствии с революционным принципом «экспроприация экспроприаторов». Грабить дальше вам не будет позволено, но награбленное в предшествующие века отбирать у вас не станут. Декларация о принципах и институтах нового миропорядка. Суть: практически все существующие международные организации нуждаются либо в коренной реорганизации, либо в ликвидации, ибо после исчезновения СССР все они оккупированы представителями Запада и во многом через них не только осуществляется, не только легитимируется, но и конституируется монопольная власть западных стран над всеми остальными.
Практически все современные всемирные организации (от экономических до спортивных, от культурных до медицинских) являются глобальными (да еще и коррумпированными) монополиями, управляемыми представителями Запада. Начинать надо с ООН как самой универсальной международной организации. Если невозможно ее кардинально реформировать (это большой вопрос), то должна быть учреждена новая ООН со штаб-квартирой вне территории США или любой другой западной страны. Заявление об отказе от всех прежних грабительских экономических, финансовых и торговых договоров со странами Запада и перезаключение их на новых, взаимовыгодных, условиях. До того – приостановка любых поставок любых товаров, но особенно минерального сырья и энергоресурсов всем западным странам, которые не отменят санкции против любых других стран. Отказ от доллара США как мировой резервной валюты. Юрисдикция судов США, как и любой другой страны, ограничивается исключительно территорией этих стран. Обращение ко всем (рядовым) гражданами мировой цивилизации. Не надо бояться Великой антигегемонистской революции. Во-первых, она уже началась, и остановить ее невозможно. Во-вторых, революция не ставит целью уничтожение западных стран, включая и самих США, а также их права жить по им самим установленным (но только для самих себя) законам и моральным нормам. Уничтожаются или мирно ликвидируются лишь институты и механизмы, посредством которых диктаторская власть Запада над миром осуществлялась все последние десятилетия. И каждый житель Земли имеет право в ходе текущих событий выбрать любую сторону и свободно переместиться для проживания в соответствующую страну. Но, оказавшись в той или иной стране, каждый будет обязан подчиниться выбору ее народа и сформированной этим народом власти. Еще раз: не видеть и не понимать суть происходящего, в том числе истинные, вольные или невольные, цели России, невозможно. И события на украинском ТВД – это лишь эпизод, пусть и самый «яркий», да и то далеко не для всех, начавшейся Великой революции. Можно делать вид, что ты не видишь или не понимаешь происходящего. Можно, руководствуясь тактической политической целесообразностью, скрывать или замалчивать суть происходящего. Но, на мой взгляд, куда продуктивнее обнажить и огласить эту суть. Что я и пытаюсь, в меру моего понимания происходящего, сделать в своем тексте» (Андрей Маевич). В этом Манифесте Виталий Третьяков сформулировал свои мысли по поводу развития уже идущей более века Мировой революции (по мнению автора, она началась после развала Тройственного союза). Однако «человек предполагает, а Бог располагает».
А потому, давайте внимательно посмотрим на ее «промежуточные итоги», и поможет нам в этом статья Ростислава Ищенко — «Украина: анатомия предательства». «Государство хоть и создается людьми для защиты своих (человеческих) интересов, тем не менее, с момента создания является самодовлеющей структурой, интересы которой далеко не всегда совпадают с интересами создавшего ее общества. Теоретически баланс интересов государства и общества должен был бы обеспечить надежную базу развития. Казалось бы, достижение компромисса между интересами государства и общества не составит большого труда, ведь люди потому и смогли жить единым коллективом (обществом), что научились искусству компромисса. Но здесь внезапно сыграл негативную роль человеческий фактор. Сама по себе государственная структура абсолютно прагматична и не эмоциональна. Польза, приносимая государству, оценивается ею как добро, вред, наносимый государству, воспринимается как зло. Если бы эта структура могла существовать абсолютно автономно (не сепаратно, а автономно, то есть отдельно, но во взаимодействии) от человека, то компромисс между государством и обществом был бы достаточно легко достижим. Но государство как структура может воздействовать на реальность только при помощи государственного аппарата, состоящего из людей. Таким образом, сотрудники государственного аппарата изначально оказываются едины в трех лицах: представляют себя как индивидуума, бюрократию — как составную часть общества, и государство как таковое. Конфликт интересов налицо. Именно поэтому история человечества — есть история попыток отдельных общественных групп узурпировать государственную власть, объявить себя государством и обществом в одном лице и, опираясь на возможности государства как аппарата принуждения, навязать свою волю и свое восприятие мира иным социальным группам. Например, в средние века европейским купцам было выгодно мирно торговать с мусульманским Востоком, крестьянам и городским ремесленникам до него вообще не было никакого дела, но, в принципе, развитие торговли, увеличивая спрос на их продукцию, теоретически могло быть выгодно и им. Однако средневековой Европой управляли два сословия: военное (аристократия и дворянство) и духовенство. Теократическая организация католической церкви, рассматривавшая папу как верховного не только духовного, но и светского сюзерена христианского мира, требовала чутко реагировать на нужды этого мира. Кроме того, в наследство от Римской империи католическому Западу осталась идея единой христианской империи как всемирной державы.
Реализуя эту концепцию, а также реагируя на переизбыток в Европе представителей воинского сословия, который дестабилизировал внутреннюю ситуацию, церковь объявила, а военное сословие поддержало, борьбу за освобождение Гроба Господня от неверных при помощи крестовых походов. В последующие двести лет европейские монархи и осевшие в Палестине крестоносцы неоднократно пытались договориться с местными мусульманами о прочном и взаимовыгодном мире, но интересы европейского духовного и военного сословий, понимаемые как интересы христианской империи (то есть коллективного Запада), успешно блокировали все эти попытки. Запад потерял успешно было завоеванную Палестину, подорвал могущество Византии, прикрывавшей его от тюркско-мусульманской экспансии, нанес себе огромный политический и экономический ущерб, но не отступил от программы тех сословий, которые назначили себя государством. В русских землях, где формирование военного сословия шло по иному (дружинному, а не личному) принципу, надолго сохраняя его достаточно малочисленным и открытым для выходцев из иных социальных групп, и где духовенство полностью зависело от княжеской власти, ничего похожего на идею крестовых походов не возникло. При том, что противостоять тюркско-монгольской экспансии, к XIV веку ставшей экспансией исламской, русским княжествам пришлось гораздо дольше и с гораздо большим напряжением. В России вплоть до преемников Петра I, завершивших превращение царства в империю, богатое купечество стояло всего на ступень ниже родовой аристократии (потомственных бояр и княжат-вотчинников), далеко опережая в социальном статусе обычное шляхетство (служилую знать), котировавшееся очень низко. «Породы самой подлой — ниже шляхетства», — такое мог написать только русский хронист, уже в Польше любой нищеброд с саблей считался куда благороднее богатейшего купца. С учетом же того, что со времен Ивана III значительная, а затем и большая часть русского воинского сословия стала формироваться за счет людей «по прибору», а не «по породе», и так же формировался государственный аппарат до Смутного времени, Соборного уложения Алексея Михайловича и реформ его детей (Федора Алексеевича, Софьи Алексеевны и Петра Алексеевича) Россия была государством в гораздо большей степени балансировавшем интересы всех сословий, чем любое из европейских государств того времени. Романовы были последней династией Европы, избранной на царство всесословным собранием (Земским собором). После них были династии, получившие власть из рук полубуржуазных парламентов, ни один из которых не избирался «всей землей» и не представлял интересы всех сословий. Даже Украину в состав России принимал Земский собор (решение от 1 октября 1653 года), в то время, как в Европе территориальные изменения мотивировались исключительно династическими правами. Впрочем, в любом случае претензии на территорию следовало подкрепить военной силой.
Таким образом, интересы государства определяются путем воздействия на его реальные интересы, интересов господствующих социальных групп, сословий или классов. Последние тем меньше искажают реальные государственные интересы, чем больше разных социальных групп, сословий, классов задействовано во внутригосударственной дискуссии в момент принятия решения. Чем шире база внутреннего консенсуса, тем больше номинальные государственные интересы соответствуют объективным. Взглянем с этой точки зрения на современную Украину. Большая часть ее населения до начала 90-х годов ХХ века о независимости не задумывалась, за независимость не боролась и независимости не хотела. А уж от бандеровщины в первые полтора десятилетия существования украинского государства открещивались даже самые ярые националисты. Легализовал ее в общественном пространстве только Ющенко. Констатируем первую проблему: государство Украина появилось случайно и вопреки воле большинства своих будущих граждан. Этот вывод подтверждается содержанием избирательной кампании Кучмы в 1994 году. Он, как и Лукашенко, избиравшийся в Белоруссии в то же время, делал акцент на поддержании и развитии связей с Россией, поддержании русской культуры и желании в перспективе восстановить единое государство. Такова была воля народа, и Кучма одержал на выборах убедительную победу. Но у государства, как у каждого живого организма, есть инстинкт самосохранения. Если украинское государство не было нужно большинству народа, то это не значит, что как структура оно собиралось отмирать. В этих условиях государство начало поиск тех социальных групп, которые могут оказаться в нем заинтересованы и составить его базовую опору — будущий господствующий класс. Первая явная группа — государственная бюрократия. Она всегда заинтересована в существовании государства. Но украинская бюрократия была бюрократией провинциальной, и этот статус устраивал большую ее часть. Для большинства получать команды из Москвы было даже выгоднее, чем из Киева — начальство дальше, контроля меньше, самостоятельности больше. Явную заинтересованность в собственном государстве поначалу проявляла небольшая часть бюрократического аппарата: министры и верхушка аппарата центральных ведомств, депутаты парламента и связанные с ними лица (аппарат Рады, помощники, советники), верхушка силовых структур, президент и его ближайшее окружение. Остальной аппарат находился в состоянии разброда и шатания: кто-то рассчитывал восстановить СССР, кто-то уже начинал строить «украинскую Украину», кто-то мечтал об Украине, связанной с Россией тесным союзом, а кто-то был совсем не против полной интеграции в состав России.
В этих условиях провисшая верхушка государственной бюрократии нашла себе точку опоры в виде украинских националистов. В большинстве своем выходцы из Галиции, немного разбавленные экзальтированной киевской «революционной молодежью» и диссидентами не националистического, а обычного антисоветского толка (часть из которых перенесла свою ненависть к СССР на Россию), эти люди видели цель жизни в сохранении свалившегося на них как снег на голову украинского государства. Высшая бюрократия передала националистам контроль над образованием, СМИ и гуманитарной сферой. Националисты же, не обладая никакой иной идеей независимой Украины, кроме бандеровской, стали постепенно, но с каждым годом все активнее внедрять ее в умы сограждан. Параллельно шел процесс формирования «третьего кита», поддерживавшего украинскую государственность. Под чутким руководством высшей бюрократии прошла приватизация, в ходе которой «олигархи» были просто назначены президентом. Стратегические предприятия, которые даже в распиле на металлолом и разборке на кирпичи стоили сотни миллионов долларов, отдавались под «инвестобязательства», которые разрешалось выплатить за счет прибыли этих же предприятий. Впрочем, и эти обязательства не выполнялись. Поначалу формировавшийся украинский олигархат был аполитичен и в некоторых случаях (как, например, донецкие) с сильным региональным акцентом. Но «идеологи»-националисты быстро объяснили новым владельцам «заводов, газет, пароходов», что приватизировали они общесоюзную собственность, а Союз равно Россия. Следовательно, если Россия придет, все надо будет вернуть назад. Это, а также страх перед более мощным и интеллектуально более развитым российским капиталом, развернули украинский олигархат на Запад. В придачу к безопасности от прихода России, которую можно было обрести в НАТО и ЕС, там еще можно было вложить деньги в привлекательную собственность, вывести их в офшоры. Ну и, конечно, каждый парвеню из днепропетровской хрущевки или донецкого барака мечтал, как его на равных будут принимать Ротшильды и Вандербильды. Итак, на этапе формирования объективные интересы украинского государства оказались в остром противоречии с интересами большинства украинского общества. Государству как самодостаточной структуре, обладающей инстинктом самосохранения, было необходимо любой ценой устоять, а общество тяготело к его растворению в России. Если бы украинское государство, поначалу воплощенное в узком слое высшей бюрократии, обладало достаточным интеллектом, оно бы осознало, что в ближайшие десять-двадцать лет Россия просто не сможет интегрировать Украину (ей будет не до того, надо будет бороться за самосохранение).
Объективный анализ сложившейся геополитической обстановки должен был толкнуть Украину к тесному сотрудничеству с Россией, которое позволило бы Киеву (как это сделал Минск) решать многие свои проблемы за счет Москвы, ничем при этом не поступаясь. Кстати, в первые годы украинской независимости на такой схеме сотрудничеств настаивали американцы и европейцы. Только позднее, осознав, что мозги украинской элиты не приспособлены для реализации даже столь простых схем, они перешли к простому установлению прямого контроля. Поначалу же схема: Украина, процветающая за счет выпитых из России соков, виделась американцам весьма привлекательной. Но страх перед русскими (олицетворявшими для киевской элиты советский центр), которые придут и все отнимут, был сильнее здравого смысла. Тем более, что у украинской элиты было крайне плохо с мозгами, которые должны были по идее этим здравым смыслом обладать. В результате уже в средине 90-х правящая элита видела в России эсхатологическую угрозу — единственную угрозу украинской государственности, а значит и их господству. На борьбу с этой угрозой она направляла все свои силы вначале подспудно, а затем все более открыто поддерживая любые антироссийские силы и вычищая из украинской политики не только тех, кто выступал за ускоренную интеграцию, но даже тех, кто предлагал строить с Россией прагматические взаимовыгодные отношения. В конечном итоге совпали четыре позиции: объективный интерес украинского государства как структуры избежать опасности слияния с Россией. Субъективные, превратно понятые ими самими ввиду острой интеллектуальной недостаточности, интересы высшей украинской бюрократии и сформированного ею олигархата оказаться от России подальше. Компенсационный эффект, приведший к превращению галицийского комплекса неполноценности (чувства ущербности перед городской цивилизацией) в комплекс сверхполноценности, диктующий потребность превратить весь мир в Украину, а Украину — в Галицию. И только Россия стояла на пути у всех этих мечтаний, являя собой разумную альтернативу взбесившемуся украинству. Не окажись в это время Запад в состоянии жестокого интеллектуального кризиса элит. Будь это Запад Никсона и де Голля, Киссинджера и Гельмута Шмидта, Тэтчер и Рейгана, он бы, скорее всего, устоял перед искушением, и Украина осталась бы изолированным маргинальным образованием, одиноко строящим Африку в Европе. Но Запад уже деградировал достаточно для того, чтобы соблазниться возможностью создать из Украины и окружающих постсоветских стран антироссийский противовес, с помощью которого он (Запад) собирался маргинализировать Россию. В результате внутренний антироссийский консенсус государства и контролирующих его социальных групп, дополнился внешнеполитическим консенсусом между украинскими и западными русофобами.
Ну а после того, как собственные власть и бизнес получили в вопросе строительства антироссийской Украины поддержку «всего мирового сообщества», судьба населения была решена. Информационное давление, политическое подавление и элементарный подкуп потенциальных лидеров за пару десятилетий решили вопрос форматирования мозга стандартного гражданина Украины. Война с Россией до последнего украинца стала вопросом времени, но не принципа. «Пропал Калабуховский дом», — говорил в «Собачьем сердце» киевлянина Михаила Булгакова профессор Преображенский» (Ростислав Ищенко). В результате протекания всех этих процессов и получился — «Извращенный какой-то на Украине нацизм» (Ростислав Ищенко). «В 2014 году украинский проамериканский режим, установившийся после государственного переворота 21-23 февраля, вернулся в ХХ век. Он перешел к террору по национальному признаку, и теперь их террор направлен против себя. Недавно Киев пытался уничтожить Крымский мост. Это был акт террора. Но это террор, направленный против военного противника, против одной из его важнейших коммуникаций. То, что его не одобряет современное международное право, и он не соответствует правилам и нормам ведения войны, никого не волнует. Во-первых, право, правила и нормы давно не действуют, будучи уничтоженными США. Во-вторых, именно эти правила никем никогда не соблюдались, даже когда все остальные действовали. Например, такие известные разведчики и герои своих стран, как Николай Кузнецов и Лоуренс Аравийский, с точки зрения международного права — террористы, поскольку в тылу врага они маскировались (Кузнецов носил немецкую форму, Лоуренс — арабскую одежду). А должны были (в соответствии с правилами и нормами ведения войны) носить мундиры своих армий. Так же точно, если в глубоком тылу мост, военный завод или расположение воинской части разбомбит авиация, это — нормальный допустимый акт войны, а если это сделает переодетый диверсант, то это уже акт террора. Причем он перестает быть таковым и вновь становится нормальным актом войны, если диверсанту повезло добраться до цели и уничтожить ее, не снимая мундира своей армии. Но если после уничтожения цели, пытаясь уйти от погони, диверсант переоделся в гражданское, или в мундир армии противника, он вновь становится террористом. В общем, на эту казуистику лучше не обращать внимания, а просто иметь в виду, что акты террора против стратегических объектов противника часто сопровождают войну. Тем более что война является нарушением всех правил мирного времени, а «победителей не судят», независимо от того, одержана победа по правилам или вопреки им. Но есть нюанс.
Некоторые страны, в частности, нацистская Германия в середине прошлого века и демократические США до сих пор, практикуют террор против мирного населения как средство достижения военных целей. Впрочем, западная военная школа в принципе одобряет такой подход. Его практиковали французы в Алжире, итальянцы в Ливии, испанцы в Марокко, а зачинателями были англичане в ходе англо-бурской войны. Можно еще вспомнить рыцарей духовно-рыцарских орденов, практиковавших террор в Палестине и Прибалтике, но их террор был международной нормой того времени, ибо был направлен не просто на врага, но на иноверца и рассматривался не как средство достижения победы, но как способ обращения в истинную веру. Британцы в ходе англо-бурской войны впервые сделали террор против мирного населения средством достижения чисто военного успеха. Поскольку войну они выиграли, западная военная школа признала эффективность подобного террора и практикует его до сих пор. На самом деле, как показали последующие эксперименты с массовым террором, англичанам победу принес не террор, а тотальное численное превосходство, достигнутое на последнем этапе войны. Они потому и смогли согнать в концлагеря все население бурских республик, что у них было достаточно солдат, как для проведения карательных акций, так и для охраны коммуникаций, устройства гарнизонов и, в конечном итоге, собственно ведения боевых действий. При таком численном перевесе они победили бы и без террора. Сегодня украинские гостеррористы действуют по лекалам США. Но, вышло, как вышло, и до сих пор американцы самым широким образом практикуют террор против мирного населения своего военного противника или оккупируемой страны. Так было в Корее и во Вьетнаме, в Афганистане и в Ираке, в Югославии и на Гренаде. Равным образом террор практикуют проамериканские режимы. Однако будучи слишком слабы для ведения внешних войн, они направляют свой террор против внутриполитических противников. Поэтому такие режимы мы, как правило, называем фашистскими. Обычная диктатура совсем не обязательно предполагает террор. Диктатора народ может даже любить. Только фашистская диктатура держится за счет террора против своих политических противников. В первой половине двадцатого века использовалось расширительное толкование политического террора. Политический противник определялся не на основании его реальных действий, но на основе классовой или национальной принадлежности. Однако нацистские режимы, практиковавшие террор по национальному признаку, были разгромлены ко второй половине ХХ века, а марксистские, практиковавшие классовый террор, к тому же времени начали от него отказываться ввиду его полной неэффективности как средства управления государством и обществом. СССР отказался от классового террора (не путать с политическими репрессиями) фактически еще в последние годы жизни Сталина, Китай — после смерти Мао, остальные где-то к началу 80-х годов.
На протяжении пятидесяти последних лет во всем мире террористическая диктатура (военная, личная, олигархическая) была, одновременно, фашисткой по самому факту использования террора. Но в 2014 году украинский проамериканский режим, установившийся после государственного переворота 21-23 февраля, вернулся в ХХ век. Он перешел к террору по национальному признаку. Парадокс заключался в том, что Гитлер, как и прочие антисемиты, не любил евреев и уничтожал их, как носителей чуждой «германскому духу» культуры. Его расовая теория также базировалась на признании арийской культуры передовой по сравнению с остальными (отсталыми). При этом германцы считались передовым отрядом арийцев. В целом понятно — любой национализм может дойти до нацистского предела, безудержно превознося собственную культуру и унижая, стремясь уничтожить, иные. Парадокс украинского нацизма заключался в том, что он был направлен против собственной культуры. На Украине жили русские, армяне, евреи, греки, болгары и многие другие народы. Значительная часть русских считала себя украинцами, не проводя при этом серьезной грани между этими двумя понятиями. Не было даже четкого понимания — это два разных братских народа или все еще один (хоть постепенно и разделяющийся) народ. Объединяла население Украины русская культура. Все это население, за исключением Галиции и глухих сел, было русскоязычным, росло в большинстве своем на Толстом, Достоевском и Пушкине, а не на Стельмахе, Франко и Лесе Украинке. Разница между киевлянином, москвичом и питерцем ощущалась только по нюансам произнесения букв «г» и «а», а также по редуцированию «ч» в «ш» в слове «булочная». И вот против этой русской культуры, культуры подавляющего большинства населения Украины, украинская власть начала бороться еще в 90-е годы, перейдя в 2014 году к открыто террористическим методам, и превратив Украину в «королевство кривых зеркал». Местные Йагупопы спокойно чирикают дома и в своих компаниях на русском, переходя на корявый украинский только в публичных выступлениях. Точно так же ведет себя и украинизированное большинство населения. Домашний язык — русский, от сноса бюста Пушкина как-то коробит, Булгакова любят и читают как земляка, но все русское пытаются уничтожить. У Гитлера было наоборот. Он не любил и изымал из библиотек Гете и Гейне. Не вписывались они в его концепцию немецкости и арийства, но германский дух он превозносил, а эти превозносят отдельные достижения и отдельных деятелей русской культуры (переименовывая их в украинцев), но русский дух пытаются уничтожить. Извращенный какой-то на Украине нацизм. Не представляю себе поляков (немцев, евреев), марширующих по своим столицам с лозунгами «убей в себе поляка (немца, еврея)».
Для граждан Украины лозунги «убей в себе русского», «откажись от русского языка» звучат естественно. Они даже не замечают, что уже давно убили и изгнали всех, кто сопротивлялся их украинизации и теперь их террор направлен против себя самих. Они врываются в собственные города, якобы «освобожденные» ими «от российской оккупации» и начинают убивать собственных граждан только за то, что те принимали от России гуманитарную помощь, чтобы выжить. Это было настолько противоестественно, что Россия только сейчас начала эвакуировать находящиеся под угрозой (близко к линии фронта) населенные пункты. «Освободители» убивают «освобожденных» за то, что те выжили. Украинцы построили вместо государства один большой «Аушвиц». Сами себя в нем охраняют, сами себя убивают и радуются, что с каждым убитым украинцем становится меньше носителей русской культуры. Наша армия отправилась на Украину спасать нас от украинского нацистского террора, но параллельно спасает украинцев от самих себя. А они кусаются, дерутся и так и норовят вырваться и прыгнуть в печь крематория, «чтобы меньше русских было» (Ростислав Ищенко). Понятное дело, что описанным выше результатам Мировой революции еще далеко до окончательных (согласно исторической теории «смены поколений» эта революция должна закончиться в мире лишь к 2132 году). Однако «большая ее половина» уже позади (середина этой революции приходится на 2012 год – пик построения в мире наименее традиционных обществ). После этого «пика» в нашем мире началась последняя (летальная) фаза развития Западной Цивилизации (под названием «сырьевой капитализм») и зарождение новой Мировой Цивилизации во главе с двумя конкурирующими друг с другом «вечными» континентальными империями — России и Китая. Однако «Бог любит троицу», и к 2132 году к ним добавится еще и третья континентальная империя – Индия. Учитывая, что современное человечество прошло уже полпути этой революции, пришло время подводить ее промежуточные итоги. И согласитесь, читатель, если бы автор этого сайта сделал это в 2012 году, на него посмотрели бы, как на «последнего идиота». Итак, то, что Запад умирает, уже не вызывает никаких вопросов у большей части человечества. И не хотят такого исхода лишь сам Запад и близкие к нему в психологическом отношении индивидуумы из других стран, русский народ дал им емкое название – «либерасты». А вот четкого понимания, какой будет новая Мировая Цивилизация на Земле, у современного человечества нет. Собственные мысли на этот счет автор как раз и излагает на этом сайте.
Почему он это делает? А вот, почему. Русским людям надо задумываться над этим в самую первую голову. Ведь именно им предстоит построить у себя «государственный коммунизм» первыми на Земле (к 2036 году) и показать своим примером путь развития другим народам мира. И это не авторская «придумка», а следствие все той же исторической теории «смены поколений». Предыдущий пример построения новой Цивилизации в России (после Великой Октябрьской революции) оказался не совсем удачным («пробой пера»), и на этот раз нам уже нельзя ошибиться. И многие неравнодушные люди в России это, слава Богу, понимают (и как пример, представленный здесь Манифест Виталия Третьякова и во многом такие же мысли других авторов). Автору же этого сайта остается лишь собрать их все вместе и провести их логический анализ, чем, собственно, он здесь и занимается. Возникает вопрос – почему подобным новаторством (а это – очень трудное занятие) приходится заниматься именно русским людям? И единственным ответом на него, который приходит в голову автора, является такой – главной причиной этого является МЕНТАЛИТЕТ русского народа, опирающийся на БРАТСТВО (на общинность). Ни Равенство (как основа китайского менталитета), ни, тем более, Свобода (как основа Западного менталитета) для этого «новаторства» просто не подходят. Ведь только Братство включает в себя и относительное Равенство, и допустимую Свободу, и не позволяет им выйти за разумные пределы. Именно этот менталитет и заставляет русских исполнять свою «историческую миссию» — выстраивать «светлое будущее» для всего мира, используя для этого метод «проб и ошибок».