Homo Argenteus: Новое мировоззрение

Сознание индивидуального человека

Сознание индивидуального человека

Давненько мы с Вами не говорили о психологии человека, и автор решил исправить здесь данное обстоятельство. Большая часть сайта посвящена человеку, как члену какого-то человеческого сообщества. И это понятно, ведь природа сознания человека такова, что общественное в нем берет верх над личным. И если лишить человека разума, то он превратится в стайное животное, а не в одиночного хищника, хотя и соединяет в себе черты, как одного, так и другого. А потому автор решил поговорить в этой главе об индивидуальном человеке. И поможет нам в этом разговоре Д.В. Новиков со своей работой — «Назначение человека». «Неоднородность сотворенного Богом мира не только не указывает на его несовершенство, но и, напротив, являет особую красоту и гармонию. Такой мир удивляет не столько «прекрасными качествами каждой вещи», сколько «стройностью и согласием целого, в котором и одно к другому и все ко всему, состоит в прекрасном соотношении, служа к полноте единого мира». Эта красота в многообразии была изначально, но мир должен был стать еще прекраснее через синтез всего мироздания и – что всего удивительнее – через соединение с Богом. Задача такого синтеза и возведения мира к Богу была возложена на человека. Он, по замыслу Бога, явился тем естественным посредником, который мог вносить единство во все противоположности, приводя мир к единству. Тем самым он был призван «сделать явной в себе самом великую тайну божественного замысла, по которому вещи приведены в бытие разделенными, – показать, как расстоящиеся противоположности в тварных существах могут быть возведены в согласие… Все привлекая из прежнего разделения и возводя к Богу как первопричине, и так погружаясь в Него средствами, используемыми в достодолжной последовательности и порядке, он, наконец, оказывается у цели своего величественного восхождения, которая достигается соединением всего в Боге, в Котором нет разделений». Прп. Максим специально подчеркивает, что посредничество подразумевает причастность ко всем сторонам бытия, поэтому христианское понимание изначальной структуры человека тесно связано с его высоким призванием, и наоборот: говоря о том, как человек должен был выполнить указанную задачу, мы с необходимостью приходим к вопросу о его сложной природе. Соединять относительно разобщенные сферы бытия человек должен был в последовательности, обратной той, в которой перечислены разделения. Вначале человек должен был преодолеть разделение на два пола путем бесстрастной жизни – через совершенно чистое отношение, раскрывая в себе образ Божий, который не связан с полом. Ведь пол – это не только особенность, но и определенное ограничение.

В состоянии человека до грехопадения это выражено особенно явно и проявляется на всех уровнях человеческого бытия – от физиологических особенностей до социальных норм и культурных запретов. Но и в райском состоянии можно говорить об определенной ограниченности: женщина названа в Священном Писании помощницей (Быт. 2, 18): тем самым обнаруживается определенная неполнота и взаимозависимость мужчины и женщины друг от друга. Согласно Божественному замыслу, человек должен был превзойти эти ограничения. Средством для этого человеку была дана любовь. Если, с определенной натяжкой, у св. отцов и можно найти нечто «уничижительное» в вопросе о браке, – это никогда не относится к основе брака – любви. По определению св. Дионисия Ареопагита, «любовь – это соединяющая и скрепляющая сила, подвигающая высших существ к промышлению о низших, равных же, напротив, к общению между собою, и наконец, обращающая младших к старшим и вышестоящим». Мир построен иерархически. Это означает не только признание иерархии живых существ (ангелы – люди – животные), но и некоторое отличие в достоинстве, существующее внутри разных видов творения (ангельская иерархия, у людей – родители и дети, правители и народ и т.д.). Кроме того, на одном уровне может находиться множество существ. Таким образом, для существования мира как единого целого нужны, так сказать, вертикальные и горизонтальные связи, соединяющие иерархию творения. Связующей силой такой иерархии и является любовь. Конечно, любовь проявляется по-разному у разных существ. Св. Дионисий выделяет, в частности, духовную, душевную и природную любовь. Духовная – это любовь к единству, присущая, прежде всего, христианам (в силу любви и существует Единая Церковь) и вообще людям, связанным отношениями дружбы. Под душевной любовью понимается любовь бессловесных (т.е. лишенных ума или духа), но одушевленных существ. Комментарий к тексту св. Дионисия говорит, что, например, «по причине этой любовной силы птицы летают стаями». Природная любовь – это любовь, присущая неодушевленным существам, – они «устремляются к Богу своим природным движением». Имея в себе родство со всеми перечисленными видами творений, человек призван проявлять свою любовь на всех уровнях, соблюдая их иерархию. Нежное прикосновение – пример проявления любви на природном уровне у человека – некоторым образом приоткрывает тайну природной любви, присущей даже неодушевленным существам, однако до грехопадения проявления природной любви «зашумлены» совершенно чуждыми первозданному человеку сексуальными импульсами. Далее, согласно прп. Максиму, человек должен был соединить рай и прочую землю святостью жизни. Необходимым условием для этого было отсутствие у него «пристрастия к какой-либо из частей земли.

Действительно, с самолюбивым пристрастием относясь к своему блаженнейшему жилищу – раю, человек никогда не вышел бы за его пределы, и земля лишилась бы его попечения. Попечение неразрывно с деятельностью – созданный Богом человек должен был трудиться: «И взял Господь Бог человека, которого создал, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2, 15). Этот райский труд был легкий и естественный – в противоположность тому, каким он стал после грехопадения и о котором сказано: «В поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3, 19). В деятельности человек познавал мир, деятельность поддерживала и мобилизовала внутренние силы человека, но главное – деятельность первозданного человека, как посредника между Творцом и земной тварью, рассматривалась как особого рода служение. Это служение было тройственным: пророческое, священническое и царское». Как пророк, человек был призван возвещать волю Божию земной твари словом и делом. Слова св. Амвросия Медиоланского о том, что человек создан «для правды, чтобы быть провозвестником правды между прочими живыми существами», показывают, что человек имел общение с видимым миром, являя миру волю Божию. В свою очередь, тварный мир тоже общался с человеком. Прп. Иоанн Дамаскин замечает, например, что змей «своими приятными телодвижениями» как бы разговаривал с человеком, так что именно через общение змея с человеком диавол, обольщая человека в раю, смог подать лукавый совет человеку. Это показывает, что, выражаясь современным языком, – коммуникация человека с видимым миром в райском состоянии была полноценной и помогала пророческому служению человека. Как священник человек должен был возносить от лица всей земли жертву хвалы и благодарения Богу и низводить на землю благословение. Этот род служения наиболее отчетливо демонстрирует синергию – совместное действие Бога и человека. На хвалу и благодарение, возносимое человеком от лица всей твари, благословение и освящение всей твари Богом. Наконец, как царь человек был поставлен владыкой всего видимого мира. Ему было подвластно все, «что находится на земле и в водах». Это позволяло ему – при послушании со стороны твари – не только возвещать волю Божию, но и претворять ее в подвластном ему видимом мире. Вместе с тем видимое небо и все, что находилось «не на земле», – было не вполне подвластно человеку. На следующем этапе он должен был преодолеть разделение на небо и землю – фактически преодолеть силу земного притяжения. Это может показаться невозможным, поскольку человеческое тело подчиняется законам гравитации. Но человек – не только тело, он еще и душа, не зависящая от условий пространства и гравитации.

Наличие в человеке двух субстанций – тела (относящегося к материальному миру) и нематериальной души (которая по природе родственна ангелам) делает человека особым – третьим видом творения. Он, по выражению св. отцов, «мир второй», или «мир малый»: подобно тому, как мир во всей совокупности состоит из видимого и невидимого, человек состоит из невидимой, невещественной души и видимого материального, вещественного тела. Таким образом, господство гравитации над человеческим естеством не безусловно. Вопрос в том, какое начало – «тяжелое» тело или нематериальная душа – будут преобладать в человеке. Последнее происходит, когда душа устремляется не к вещественному миру, а к Богу. Душа есть и у животных, однако это не делает их посредниками между видимым и невидимым мирами. Разницу души человека и души животных священный язык Библии фиксирует следующим образом. Души животных «производит земля» (Быт. 1, 24), в то время как душу человека «вдыхает» в человека Сам Бог (Быт. 2, 7). Поэтому души человека и животных имеют, так сказать, разный онтологический статус, и душа человека имеет одну природу с ангелами. Это проявляется, в частности, в том, что человеческой душе присущи некоторые высшие силы, «чистейшая часть» – дух, или ум. По словам свт. Феофана Затворника, «ум, высшая сторона души, совмещает чувство Божества, требования совести и ожидание лучшего». Ум принципиально отличает человека от животных и роднит его с ангелами. Его наличие приводит к тому, что человек имеет два способа восприятия. Известное из современной психологии восприятие, вызываемое ощущениями, называется у св. отцов чувством телесным, поскольку осуществляется посредством тела. Вместе с тем, существует другой способ постижения – духовное чувство (или постижение с помощью ума), не нуждающееся в посредстве тела, чтобы воспринимать. Иногда под чувством понимается телесное чувство. Тогда воспринимаемое посредством телесного чувства называется чувственным, а воспринимаемое посредством духовного чувства – умопостигаемым, или «умным». Духовное чувство необходимо человеку, прежде всего, для того, чтобы постигать Бога и невидимый мир, который часто и именуется умопостигаемым. «Чувственный», т.е. материальный мир можно постигать и посредством телесного чувства, но это – не единственный способ его познания: ангелы воспринимают этот мир только посредством духовного чувства, поскольку тела у них нет.

Может воспринимать видимый мир посредством духовного чувства и человек, однако после грехопадения духовное чувство оказалось притупленным. Таким образом, человеческое сознание имеет особый канал восприятия, не опосредуемый ощущениями, связанными с функционированием человеческого тела. Именно постижение посредством ума и позволяет человеку выполнить синтез мира чувственного и умопостигаемого. Прп. Максим описывает это так: «Затем, достигая равенства с ангелами в познании, человек соединяет чувственное и умопостигаемое». Прп. Максим не конкретизирует, в чем будет выражаться единение чувственного и умопостигаемого мира, но следует отметить, что для него познание является онтологическим принципом: познавая, человек изменяет себя и окружающий его мир: «И наконец – о удивительное человеколюбие Божие! – он, сверх сказанного, любовью соединяет тварную природу с нетварной, являя их как единое и одно, благодаря усвоенному состоянию благодати, которого он достиг». Любовь как соединяющая и скрепляющая сила является на последнем этапе, равно как и на всех предыдущих, средством соединения. Однако ее одной недостаточно – как мы видели, любовь к Богу присуща всем видам творений. Подобный же синтез мог осуществить только посредник между тварным и нетварным. Возможность такого посредничества заложена в образе Божием, который есть в человеке. Наличие в человеке образа Божия – непреложный факт, вытекающий из Священного Писания (Быт. 1, 27). Но в чем, собственно, заключается образ Божий в человеке, каковы те именно качества и свойства, которые как бы роднят человека с Богом, уподобляют Ему, св. отцы описывали по-разному. Одни искали его в свойствах души (в ее простоте и духовности), другие – прежде всего блаж. Августин – говорили о трех силах души – памяти, разуме и любви, в которых видели образ Троицы. Искали его в праведности и святости, в соединении души с телом (как Бог в природе невидимо присутствует и все проникает, так и душа в теле человека), в том, что человек поставлен владыкою мира видимого, подобно Богу, являющемуся Владыкой всего мира. Свт. Григорий Нисский обобщает все это с поразительной простотой, подчеркивая, что строгое определение образа Божия невозможно потому, что Сам Бог совершенно неопределим тварным разумом. Он же предлагает понимать «образ Божий» в самом общем смысле как совокупность благ, которыми наделил Бог человека, в которых обнаруживается сходство человека с исполненным всех благ Богом. Однако дарованные человеку качества не обязательно уподобляют человека Богу: «Человек – Бог, и человек – ничто», – размышляет св. Иоанн Кронштадский и в подтверждение своих слов цитирует слова Священного Писания: «Вы боги, и сыны Всевышнего, – все вы» (Пс. 81, 6) и «Если не имею любви – то я ничто» (1Кор. 13, 2).

Оказывается, человек, в зависимости от своего произволения и своих усилий, может и не раскрыть в себе черты образа Божия. Человек либо уподобляется Богу, совершенствуясь в добре, либо не раскрывает в себе образ Божий, если не упражняется в добродетели и святости. Более того: совершенствуясь во зле, человек даже может уподобиться диаволу (ср.: «Ваш отец диавол: и вы хотите исполнять похоти отца вашего». – Мф. 8, 44). Поэтому часто св. отцы различали образ Божий – как природный дар Божий каждому человеку, и подобие Божие – как духовно-нравственную обязанность человека хранить этот дар и способствовать его проявлению. Наряду с онтологическим (совокупность качеств, присущих человеческой природе) и телеологическим аспектом (подобие) можно выделить и гносеологический аспект. Св. Афанасий Великий подчеркивает, что образ Божий является средством богопознания: созерцая в себе образ Божий, люди могут приобретать правильное представление о Боге. Именно наличие образа Божия оказывается условием не только стремления человека к Богу, в том числе и в молитве, но и предпосылкой для выполнения поставленной задачи осуществления последнего синтеза – Бога и всей твари» (Д.В. Новиков «Христианское учение о человеке», https://azbyka.ru/otechnik/ant…). Как видите, и христианское учение, говоря о человеке, прежде всего, подчеркивает его способность к «любви». Или, говоря иначе, его стремление к объединению не только с «себе подобными», но и со всем остальным миром («любовью соединяет тварную природу с нетварной», и «если не имею любви – то я ничто»). Откуда же в человеке появилось такое стремление? А чтобы ответить на этот вопрос, прочитаем еще одну статью — «Возможен ли осознанный вход в бессознательное?» (В.И. Еремин). «Рассматривая целостность мира и сопричастность ей человека, Василий Налимов считал возможным обобщить многообразие опыта восприятия Мира через осознание бессознательного. Возможен ли осознанный вход в бессознательное? При этом различие такого восприятия различными мыслителями можно описывать, как он полагал, введя представление о многомерности психологического пространства. В. Налимов отметил, что Природа представляет собой проявленность Семантической Вселенной; он допускал возможность, что, говоря метафорически, сознание человека имеет космическую протяженность. На его взгляд, такая концепция выглядит как вызов современной официальной психологии, которая, как правило, отказывается изучать человека во всей сложности его проявлений.

Аналогичным образом представлял себе природу сознания один из основателей трансперсональной психологии Станислав Гроф. «Современные исследования сознания открывают нам, что у нашей психики нет реальных и абсолютных границ; напротив, мы являемся частью бесконечного поля сознания, охватывающего все сущее – выходя за пределы пространства-времени и включая в себя реальности, которые нам пока еще только предстоит исследовать». Он полагал, что нашу жизнь формирует не только влияние непосредственного окружения с момента рождения, но и по меньшей мере в такой же степени наследственные, культурные, духовные и космические влияния, выходящие далеко за пределы того, что мы можем воспринимать своими физическими органами чувств. С. Гроф отметил, что знаменитый психиатр Карл Юнг незадолго до смерти говорил, что все его наиболее зрелые труды «выросли» из надличностных переживаний: «… он описал, как ему удалось прорваться через барьеры обыденного сознания и войти в мир, о существовании которого он прежде не мог и помыслить». В этом мире К. Юнг начал общаться с сущностью, назвавшей себя Василид; на вопрос о его происхождении, Василид ответил, что жил в Александрии за много веков до К. Юнга. «Именно Василид говорил Юнгу о плероме – надличностном понятии, отразившемся в его концепции коллективного бессознательного». В конце жизни К. Юнг по существу признавал, что самыми успешными и творческими из своих трудов он во многом обязан «связи» с Филемоном – второй сущностью, которую он встретил на надличностном уровне. Как известно, учение о плероме лежит в основе философской системы Василида – наиболее известного гностика первых веков христианства. Напрашивается вывод, что К. Юнг свои представления о сознании человека «получил» от основателей гностицизма. В. Налимов обратил внимание, что результаты его исследований бессознательного во многом созвучны представлениям С. Грофа, который «получил прямое экспериментальное подтверждение тому, что бессознательное целостно в своей персональности». В. Налимов полагал, что мы можем сделать важный шаг на пути построения модели бессознательного: в плане онтологическом бессознательное обладает вневременной природой. «Ничто не уходит в невозвратное прошлое». Такое понимание тождественно, по сути, выводам В. Шмакова, который подчеркнул, что бессознательное в человеке есть глубинная онтологическая сущность, «исконный кладезь всякого бытия и всяческих достижений». При рассмотрении утверждения конкретного бытия в аспектах монадности и пластичности, В. Шмаков отметил, что в категории монадности примат лежит в разуме, а в категории пластичности примат лежит в мистике. На его взгляд, будучи содержанием всего человеческого существа, мистика является содержанием всех его проявлений.

Поэтому всякое творчество рождается как актуализация веяний мистики, т.е. из бессознательного. В. Налимов считал, что мистический опыт эзотерических аспектов религий Востока и Запада можно интерпретировать как эксперимент, направленный на осознанное проникновение в бессознательное. Наиболее известным способом такого проникновения является медитация – «путешествие по неведомым нам глубинам нашего сознания». В православии этому соответствует практика исихазма. Теорией этого процесса можно считать учение В. Шмакова о качественном переходе в высшие планы бытия. Он отметил, что во всякой реальности пластическая составляющая (т.е. вибрационно – полевая) первичнее монадной (дискретной); поэтому всякий иерархический трансенсус (переход) возможен только в сопряжении эмпирического сознания человека с всеединой пластической первоосновой Мира. «Пластическая интуиция есть интуиция жизни в себе». Такое сопряжение и реализуется в медитации; рассматривая это процесс с точки зрения синергетики, Елена Князева обратила внимание на парадоксальную особенность опыта медитации. В результате успокоения ума и синхронизации процессов на поле мозга создается сверхсложная структура, отражающая сложность мира. Но вербализовать и передать этот опыт другим чрезвычайно трудно. «Ведь чтобы транслировать эту структуру, ее нужно отразить на такую же сверхсложную основу языка, образования, культуры, которой пока еще нет». Такое понимание вполне соответствует представлениям В. Шмакова о трудности передачи результатов трансцендентного опыта. Поэтому, на взгляд Е. Князевой, опыт медитации и просветления остается сугубо индивидуальным, в принципе непередаваемым, может быть даже социально бесполезным. «У просветленного остается лишь общее ощущение, происходит перекристаллизация его личности». Один из ведущих специалистов РАН в области психосемантики – Виктор Петренко считает, что наиболее перспективной линией развития психологии является движение в сторону личностного и коллективного бессознательного, которое имеет природу отличную от бодрствующего сознания» (В.И. Еремин, источник: https://ss69100.livejournal.com/6310838.html). Данная статья сложна для восприятия не только из-за ее перегруженности «умными словечками», но и из-за полного отсутствия их определений. Давайте попробуем исправить этот «пробел», и начнем с определения «бессознательного». Согласно Википедии, бессознательное — совокупность психических процессов и явлений, не входящих в сферу сознания субъекта, то есть, в отношении которых отсутствует контроль сознания.

Также «бессознательное» — характеристика психических представлений. Согласно Карлу Густаву Юнгу, любое явление, в той или иной степени, может стать бессознательным. Термин «бессознательное» используется в философии, психологии, психоанализе, психиатрии, психофизиологии, в юридических науках, искусствоведении и других дисциплинах. В психологии бессознательное обычно противопоставляется сознательному, однако в рамках психоанализа бессознательное (Ид) и сознательное рассматривается как понятия разного уровня: многое из того, что относится к двум другим структурам психики (Я и Сверх-Я), также отсутствует в сознании. Как видите, уважаемый читатель, и это определение не является исчерпывающим. Например, говоря об отсутствии контроля сознания над «бессознательным», не указана причина отсутствия контроля – из-за его принципиальной невозможности, или по каким-то другим причинам. Однако вспоминая статью Еремина, которая называется: «Возможен ли осознанный вход в бессознательное?», и в которой утверждается о возможности осознанного «входа в бессознательное», можно сделать вывод о принципиальной возможности «контроля сознания над бессознательным». А стало быть, сам термин «бессознательное» не совсем корректен. Однако читаем дальше. Основные классы проявления бессознательного: — Неосознаваемые мотивы, истинный смысл которых не осознается в силу их социальной неприемлемости или противоречия с другими мотивами. — Поведенческие автоматизмы и стереотипы, действующие в привычной ситуации, осознание которых излишне в силу их отработанности. — Подпороговое восприятие, которое в силу большого объема информации не осознается. — Надсознательные процессы: интуиция, творческое озарение, вдохновение. — Ошибочные действия: оговорки, описки, ошибки при прослушивании слов. — Сновидения: по Фрейду, в сновидениях скрыты вытесненные в бессознательное различные желания человека, которые при бодрствовании подвергаются «цензуре» Я и Суперэго. В основе «бессознательного» лежат идеи Декарта, утверждавшего тождество сознательного и психического. Именно они и послужили источником представлений о том, что за пределами сознания может иметь место только чисто физиологическая, но не психическая, деятельность мозга. Концепция бессознательного впервые четко сформулирована Г. Лейбницем («Монадология», 1720), трактовавшим бессознательное как низшую форму душевной деятельности, лежащую за порогом осознанных представлений, возвышающихся, подобно островкам, над океаном темных перцепций. Первую попытку строго материалистического объяснения бессознательного предпринял Д. Гартли (Англия), связавший бессознательное с деятельностью нервной системы.

Немецкая классическая философия касалась в основном гносеологического аспекта бессознательного. И. Кант связывает бессознательное с проблемой интуиции, вопросом о чувственном познании (бессознательный априорный синтез). Иной характер обрело бессознательное у поэтов-романтиков и теоретиков романтизма, развивавших в противовес рационализму Просвещения своего рода культ бессознательного как глубинного источника творчества. Иррационалистическое учение о бессознательном выдвинул А. Шопенгауэр, продолжателем которого выступил Э. Гартман, возведший бессознательное в ранг универсального принципа, основы бытия и причины мирового процесса. В XIX веке началась линия собственно психологического изучения бессознательного (И. Ф. Гербарт, Г. Фехнер, В. Вундт, Т. Липпс). Динамическую характеристику бессознательного вводит Гербарт (1824), который утверждал, что несовместимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя своих динамических свойств. Новый стимул в изучении бессознательного дали работы в области психопатологии, где в целях терапии стали применять специфические методы воздействия на бессознательное (первоначально — гипноз). Исследования, особенно французской психиатрической школы (Ж. Шарко и др.), позволили вскрыть отличную от сознательной психическую деятельность патогенного характера, неосознаваемую пациентом. Откуда тут же возникает следующий вопрос: «А есть ли разница между бессознательным и подсознательным?». Различают эти понятия, в основном, в области психологии. Причина этого заключается в том, что в психодинамической психологии слово «бессознательное» чаще употребляется в значении психической области, а не качества, присущего психическим явлениям. Фрейд понимал под бессознательным продукт вытеснения. Некое вместилище вытесненных эмоций, желаний и фантазий. Такое понимание психики было расценено, как не соответствующее критерию научности. В то время как подсознание — термин, означающий часть бессознательного, в котором протекают когнитивные процессы, без прямого отображения в сознании и которые впоследствии могут проявиться в виде инсайтов интуиции. Так в подсознание входит эксплицитная память. В то время как имплицитная память, включая процедурную память, находится вне подсознания. В любом случае, существование подсознания — научный факт, имеющий множество экспериментальных подтверждений. Психолог Жак Ван Риллаер (Jacques Van Rillaer) утверждал, что Зигмунд Фрейд не был первым, кто открыл бессознательное. Американский философ и психолог Уильям Джеймс в 1890 году (тогда о психоанализе еще никто не знал), в трактате по психологии «Принципы психологии» исследовал, как немецкий философ Артур Шопенгауэр, немецкий философ Эдуард фон Гартман, французский психолог Пьер Жане, французский психолог Альфред Бине и другие, уже использовали термины «бессознательное» и «подсознание». Эдуард фон Гартман написал книгу в 1869 году, которая была посвящена теме «Философия Бессознательного».

Результатом всех этих трудов явилось то, что мы с Вами сегодня и наблюдаем – «полная неразбериха в головах» у подавляющего большинства современных людей. И «навести там логичный порядок» можно только одним единственным способом – приняв на веру аксиому о том, что человеческое сознание одновременно оперирует сразу в двух плоскостях. Первой плоскостью является мировое сознание, материальным носителем которого является эфир, и которое мгновенно реагирует на любое изменение магнитного поля в пространстве. Ну а второй плоскостью является сознание головного мозга человека, работа которого и приводит к изменениям магнитного поля в пространстве самого мозга и вокруг него. Очевидно, что эти плоскости «пересекаются» и оказывают влияние на работу друг друга, причем, вторая влияет на первую в значительно большей степени, чем первая на вторую. Другими словами, информация из головного мозга человека попадает в мировое сознание без всяких затруднений, в то время, как обратный процесс требует определенных усилий со стороны самого человека. В любом случае, такой способностью (к осознанному общению с мировым сознанием) обладает каждый человек на Земле, но реализовать эту способность можно только при одном непременном условии – человек обязан научиться «синхронистическому мышлению» (одновременно и синхронно всеми составными частями своего сознания – Верой, подсознанием и разумом). То есть, так же, как это делает само мировое сознание. Однако большинство современных людей предпочитают мыслить последовательно, так же, как и животные (последовательно передавая информацию из одной части сознания в другую). Именно по этой причине, работу сознания человека в плоскости мирового сознания сами люди и назвали «бессознательным». Составные же части обоих сознаний всегда одни и те же, и включают в себя «матрицу Веры», в которой собрана исключительно «истинная» информация, с которой и сравнивается при нужде информация, поступившая извне. Подсознание со своей собственной матрицей Веры, которая включает в себя природные инстинкты и условные рефлексы. Подсознание может мыслить исключительно образно (оперировать с единой картиной того или иного явления). И разум, главной работой которого является разделение этой единой картины на составные части и их подетальный анализ. Именно разум и отвечает за осознание любой поступившей туда информации. Как видите, и здесь работает Мировой закон подобия, и не наблюдается ничего «лишнего». И резюмируя все здесь написанное можно сказать, что человек является единственным живым существом на Земле, который может осознанно «общаться» с мировым сознанием. Все остальные материальные сущности нашего мира (включая и животных, и растения, и даже «неодушевленные предметы») тоже обладают своим сознанием, но лишены такой возможности, и «общаются с мировым сознанием лишь на бессознательном уровне. Именно в этом и состоит суть религиозного мнения о том, что человек подобен Богу. Сознание же «неодушевленных предметов» отличается от сознания живых существ только одним, оно – одиноко и является составной частью мирового сознания.