Идеология
Автор предлагает поговорить в этой главе об идеологии, а для «затравки» прочитать статью Ростислава Ищенко — «Идеологический бой все уже проиграли». «После небольшого перерыва в США к власти вновь пришли идеологизированные инвалиды, которые активно сдают позиции на внешней арене и теряют запас прочности на внутреннем рынке. Это было, было… К концу 1998 года США были единственной сверхдержавой в мире. Помимо масштабных, самых мощных в мире на тот момент вооруженных сил, они опирались на крупнейшую экономику мира, на право эмиссии мировой валюты, на разветвленную систему союзов в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе, на полное доминирование в Африке и Латинской Америке. Динамично развивавшиеся Китай и Индия были намертво привязаны к западным (американским и европейским рынкам). Кроме того, США обладали в мире непререкаемым авторитетом. Еще не было операции «Союзная сила» (бомбардировки СРЮ), не началась иракская война, серьезно подорвавшие веру в «непредвзятое посредничество» США. Американцы были абсолютными хозяевами мира и обладателями серьезного морального авторитета. Россия только что пережила дефолт, ее экономика лежала в руинах, население нищенствовало, пытаясь выжить и стремительно сокращаясь, у власти находилась клика проамериканских политиков, недавно завершилась хасавюртовским предательством первая Чеченская война и уже отчетливо чувствовалось приближение второй (басаевцы уже вовсю «шалили» в Дагестане, не скрывая намерения оторвать его от России). В Таджикистане одиноко маячила, захлестываемая волнами местной гражданской войны, 201-я Гатчинская мотострелковая дивизия — последний след бывшего советского военного присутствия в Средней Азии, если не считать части Байконура и полигона Эмба в Казахстане. Последние, как и Габалинская РЛС в Азербайджане, эксплуатировавшаяся Россией до 2012 года, были скорее свидетельством зависимости России от весьма условных союзников, чем механизмом ее влияния. Какую-то проекцию силы на Кавказе еще могли обеспечивать базы в Ахалкалаки, Батуми, Вазиани и Гудауте. На Украине удалось сохранить базу флота в Севастополе. Плюс оставались российские миротворцы в ПМР, Абхазии и Южной Осетии. Вроде бы номинально и не мало. Но с учетом неверности союзников, ориентировавшихся на США, огромных расстояний и ужасающего состояния вооруженных сил, из которых с трудом собирали группировку для боевых действий в Чечне, это скорее была демонстрация флага, чем реальная проекция силы. Любой из российских гарнизонов мог быть в любой момент блокирован местной властью, и для его разблокирования Москве пришлось бы напрягать все свои силовые возможности.
Достаточно вспомнить, как издевалась в этот период Украина над Черноморским флотом, запрещая обновлять корабельный состав, ограничивая возможность проведения учений, блокируя переброску в Крым самолётов, взамен выходящих из строя или просто морально устаревающих. Впрочем, Россия и не располагала техническими возможностями для масштабного обновления флота. Казна была хронически пуста. Многие производственные компетенции казались безвозвратно утраченными. Киевские власти спокойно ждали, когда флот в Крыму умрет естественным путем, исчерпав ресурс всех своих кораблей. Прошло почти 25 лет. Люди, не жившие в 90-е, родившиеся в том же 98-м плюс/минус год, сейчас просто не верят живым свидетелям тех времен. Говорят «вы преувеличиваете, так плохо быть не могло, страна бы не выжила». На самом деле было еще хуже, поскольку в конце тоннеля не были заметны даже проблески света. Неизвестно, что было тогда труднее — выжить материально или не сломаться морально. Многие ломались, соглашались с тем, что это навсегда, что выхода нет, и пытались встроиться в новую реальность (как они ее понимали). 17 августа наступит 24-я годовщина дефолта 1998 года — низшей точки в падении России после распада СССР. Всего 24 года прошло, и Россия является одной из ведущих экономических и политических сил планеты, американская глобальная финансовая система разрушена самими американцами, военное могущество США в прошлом. Они еще могут вести чужими руками конвенциональную войну, но в ядерных вооружениях отстали на целую эпоху, а к самостоятельным операциям крупного масштаба их армия не готова не столько даже в техническом плане (здесь все еще не так плохо), сколько в моральном. Контроль над Африкой и Латинской Америкой США и их союзники потеряли в пользу России и Китая. В Европе евроатлантическая солидарность еще как-то работает, но за поддержку американских политических инициатив странам ЕС и НАТО приходится платить своей экономикой. В результате актуальным становится вопрос: развалятся ли европейские союзы, контролируемые США, или придут в полное ничтожество составляющие их страны. В Юго-Восточной Азии американские союзники также несут издержки, хоть и не такие катастрофические, как в Европе. В целом же Китай ведет эффективное экономическое и политическое наступление на позиции США в регионе. Волна российской экономической (за лучшей жизнью) эмиграции, начавшаяся как раз в 90-е, потянулась назад в Россию, а остатки проамериканской политической и культурной элиты наоборот, второпях Россию покинули.
Россия, которая 24 года назад не могла жить без западных кредитов и гуманитарной помощи, спокойно развивается под массированными санкциями коллективного Запада. Столь мощное и согласованное экономическое давление никогда не оказывалось даже на идеологически несовместимый Советский Союз. В результате от собственных санкций страдает Запад, а Россия их не замечает. Что же случилось такое, что в столь сжатые исторические сроки настолько изменило мир? Как удалось американцам потерять свою гегемонию буквально в одночасье? Чьи вы, олигархи, будете? Ясно, что в 2000 году президентом России стал Путин и запустил серию экономических и политических реформ, вытащивших страну из перманентного кризиса и давших ей мощный стимул развития. Но проблема в том, что один человек ничего не может, даже если он президент. Случайно можно попасть в президенты, но нельзя случайно удержаться. Запрос на перемены должен быть не только в народе, который поддержит реформатора и его политическую силу на очередных выборах, но в первую очередь в элитах, ибо из них формируется правительственная команда, позволяющая не только победить на выборах, но для начала до этих выборов дожить. Напомню, что Ходорковский, Березовский, Гусинский, когда выступали в качестве оппонентов путинских преобразований, рассчитывали не столько на поддержку Запада, сколько на олигархический консенсус внутри России, который блокирует президента, лишит его реальной власти, а затем отправит в принудительную отставку, передав на новых выборах власть ставленнику олигархии. Почему же их товарищи по классу (олигархи) сделали выбор в пользу чужого им Путина, а не в пользу Ходорковского/Березовского/Гусинского? Ведь тому же Абрамовичу их взгляды, интересы и образ жизни явно ближе, чем путинские привычки, и губернаторство на Чукотке, отвлекавшее его от размеренной лондонской жизни, было ему ни к чему. Победа Путина и внутри страны, и на международной арене была предопределена одним незаметным, но важным решением. Путин не стал идеологизировать свою власть. СССР был идеологизированным государством и в нем стигматизировались «буржуазные пережитки», начиная от частной собственности и заканчивая Православной церковью. Ельцинская Россия была столь же идеологизированным государством, только в нем уже стигматизировались коммунисты и прочие левые, на пьедестал была поднята праволиберальная идея. Но люди не могут думать одинаково. Жесткие идеологические рамки мешают духовному развитию, как отдельного человека, так и всего общества. Именно поэтому, независимо от того, кто пытался насадить единомыслие (в разные периоды этим занимались то католическая церковь, то буржуазные революционные радикалы (Кромвель, Робеспьер), то тоталитарные идеологизированные государства, как левые, так и правые), в обществе быстро нарастала оппозиционность, быстро выливавшаяся либо в восстание, либо в государственный переворот. Либо (если тоталитарное государство оказывалось слишком сильным) в тотальный саботаж обществом собственного государства, как в позднем СССР, который в момент развала не вышел защищать никто из 16 миллионов членов КПСС.
Слабость идеологизированного государства заключается в том, что оно пытаясь объединить всех единомыслием, разъединяет общество самим фактом обязательной государственной идеологии. В обществе прекращается политическая дискуссия, вянет философская и политическая мысль, сама политика идеологизируется, отрекаясь от прагматики и даже клеймя ее, как мещанский пережиток. Характерно, что фашисты не любили коммунистов и западных либералов (как левых, так и правых), коммунисты не любили либералов и фашистов, а либералы не любили фашистов и коммунистов, но как только кто-то из них пытался создать идеологизированное тоталитарное государство, сразу же в первую очередь начинали клеймить прагматику как мещанский пережиток. Идеологи вообще очень не любят размеренную, нормальную, в меру зажиточную жизнь, являющуюся пределом мечтаний большинства населения. Им обязательно необходимо, чтобы все верили в придуманную ими концепцию, несли свои жизни, здоровье и имущество на ее алтарь и соблюдали соответствующие ритуалы (кричали «хайль», разрушали храмы или целовали ботинки неграм). Пока идеологи обеспечивают взбудораженному ими обществу возможность грабить «врагов народа» (евреев, буржуев, «пророссийских олигархов», «белых супрематистов»), общество согласно кричать «хайль», сносить храмы, скакать на майдане и целовать неграм ботинки (получаемые бонусы окупают мелкие неудобства). Но явные враги народа быстро заканчиваются и приходится открывать охоту на все новых и новых (на католиков, социал-демократов, крестьян-единоличников, на разные партийные оппозиции, на тех негров, которые не согласны, что гендеров может быть несколько десятков или сотен, и на тех трансвеститов, которые не согласны с тем, что только черные жизни имеют значение). В общем, идеологизированное государство плодит раскол в собственном обществе и ведет его к гражданской войне. Интуитивно чувствуя опасность раскола, и пытаясь сплотить общество внешней угрозой, идеологизированное государство начинает проводить агрессивную внешнюю политику. Лозунги тоже могут быть самые разные («всемирное человечье общежитье», «тысячелетний рейх», «либеральная глобализация, ради толерантности и зеленой повестки»). Тоталитарные общества создаются даже на базе традиционных ценностей, если традиция становится обязательной и контролируемой сверху (кстати, любой фашизм частично опирается на идею обращения к традиционным ценностям, вплоть до возрождения языческих культов). В общем, любая (самая человеколюбивая и прогрессивная идеология) становится веригами на шее общества, как только ее провозглашают общеобязательной и государственной. На охрану государственной идеологии сразу же выступают ограниченные соглашатели, сторожа отживших формул. Все же мыслящее свободно, создающее новое, двигающее вперед общественные науки, уходит от такого государства в частную жизнь.
Философствовать ведь можно и наедине с собой, а писать (если не терпится) в стол. Государство слабеет и начинает проигрывать оппонентам во всех сферах экономической, политической и общественной жизни. В отличие от иных тоталитарных государств жизнь СССР не была оборвана извне. И что же? Союз прошел путь от злых, но гениев Ленина и Сталина, до заурядного харизмата Хрущева и вполне серых Брежнева и Горбачева. Последнее поколение советской элиты потеряло страну, поскольку по своим способностям просто не соответствовало стоящим перед страной задачам. Реформирование СССР в конце 80-х было задачей на порядок более простой, чем реформирование России после 90-х, но перестроечная команда, остатки которой до сих пор еще мелькают в углах сцены российской политики, с этой задачей не справилась. Они буквально решили, что если они откажутся от строительства коммунизма и скалькируют западные названия должностей, то остальное приложится само, а с этого главная работа только начиналась. Есть аналогичные примеры и из истории правого тоталитаризма. Франкистская Испания и салазаровская Португалия (фашистские тоталитарные режимы) просуществовали до середины 70-х годов. Преемник Салазара Марселу Каэтану был свергнут «Революцией гвоздик», не успев довести до конца начатую либерализацию, либерализация в Испании была проведена восстановленной после смерти Франко монархией. К концу своего существования оба режима оказались внутренне (идейно) настолько ослабленными, что тотальный политический контроль и в принципе неплохое экономическое положение им не помогли. Когда дошло до перемен, оказалось, что как дело Франко, так и дело Салазара некому защищать. Ничего не напоминает? Вот и Америка, с нулевых годов, как раз с того момента, когда в России начинаются путинские реформы, сползает в пучину идеологизации. Три администрации (Клинтона, Буша-младшего и Обамы) шесть президентских сроков подряд на основе двухпартийного консенсуса проводят политику насаждения в США леволиберальных глобалистских ценностей. Своих собственных однопартийцев, выступающих с альтернативных позиций, пытающихся сохранить прагматичный взгляд на политику, и республиканские, и демократические глобалисты душат, правдами и неправдами, снимая их с президентских праймериз и маргинализируя. Когда несистемному Трампу случайно удается пробиться в президенты, демократы, чтобы не допустить его переизбрания, фактически начинают гражданскую войну. Ради сохранения идеологической чистоты и идеологизированного государства во власть приводят команду инвалидов во главе с Байденом. Аналогичную повестку США навязывают Европе.
Для коллективного Запада права транссексуалов, зеленая повестка, идея «позитивной дискриминации» белых в пользу потомков бывших цветных угнетенных (даже если они такими не являлись, в то время как многие белые ирландцы в США являются потомками рабов — белых рабов) становится важнее политической прагматики. Если бы Байден в угоду зеленой повестке не блокировал развитие нефтяной отрасли США, а в ЕС по этой же причине не закрывали угольные ТЭЦ и АЭС, Западу было бы куда как проще пережить энергетический кризис, вызванный антироссийскими санкциями. Если бы вместо много пукающих и тем разрушающих озоновый слой (по версии зеленых сектантов) коров на Западе не учили бы, есть тараканов (в которых тоже много белка), у него бы сейчас было куда меньше проблем с продовольствием. Если бы Запад проводил прагматичную политику, он бы вообще не конфликтовал с Россией, а задушил бы ее в объятиях, как он сделал это с СССР в 70-е — 80-е годы прошлого века. Но идеологическая повестка лишила Запад гибкости. Он отказывался заключать выгодные договоры, устраивал скандалы с вполне ему лояльными правительствами и даже их свержения просто потому, что конкретный политик в конкретной стране не разделял все аспекты западной повестки. В то время как Россия усиливалась, Запад сам себя ослаблял изнутри. Все эти 24 года Россия последовательно деидеологизировалась. Власть спокойно работала и с коммунистами, и с либералами, и с консерваторами, и с монархистами — лишь бы конкретный человек готов был защищать государственные интересы и обладал необходимыми знаниями и навыками. Власти удалось собрать уникальную команду, в которой «каждой твари по паре» и далеко не все друг друга любят, но действуют вполне слаженно и каждый соответствует занимаемому месту. В США же наоборот — все большее распространение получали идеологические квоты (расовые, гендерные, прочие). Вера человека хоть в коммунизм, хоть в либерализм, сама по себе не делает его умным, не добавляет знаний и компетенций. Тем более не является достаточным свидетельством соответствия должности принадлежность к какому-нибудь меньшинству. Это все равно, что назначать руководителей по росту и весу или по цвету глаз и волос.
Идеологизированное государство способно ударно мобилизовать массы и ресурсы для какого-нибудь общего дела, но уже толково распорядиться ими оно зачастую не может, ибо призывать и руководить — разные вещи. При этом нормальное государство, когда ему необходимо мобилизоваться, просто вводит военное или чрезвычайное положение, вносящее в политическую систему на особый период элементы тоталитаризма. При этом оно сохраняет и значительную часть традиционной гибкости. Идеологизированное государство всегда проигрывает на среднем (50-100 лет) временном интервале, поскольку его элиты стремительно утрачивают компетентность, его наука вырождается в схоластику, а единство его общества непоправимо разрушается. Не случайно Дэн Сяопин начал реформы в Китае с того, что сообщил, что цвет кошки не важен, если она хорошо ловит мышей, после чего китайские коммунисты начали бодро строить развитой капитализм. До тех пор, пока российское руководство относится к работящей кошке согласно заветам китайского реформатора, опережающее развитие России будет трудно остановить. Ну, а гибель Америки, похоже, уже неизбежна, ибо дорвавшись раз до власти идеологи ее просто так прагматикам не отдают (разве что через три поколения), их приходится свергать, а у США нет ни запаса прочности, ни запаса времени на внутреннюю войну. Они уже внешний конфликт проиграли, хоть пока и не желают этого признавать» (https://zvezdaweekly.ru/news/2…). Что можно сказать по поводу представленной выше статьи Ищенко? В общем и целом, автор этого сайта разделяет мысли Ищенко, ОДНАКО есть необходимость «расставить точки над i». Ведь самой главной ошибкой Ищенко является его тезис о ненужности «государственной идеологии». Как ни крути, а если нет «государственной идеологии», нет и концептуального управления государством. Согласитесь, читатель, что бардак и развал в стране вызывает не сама «государственная идеология», а ее НЕИЗМЕННОСТЬ «на протяжении 50 – 100 лет». Давайте вместе разбираться с этим вопросом. Как очень верно подметил сам Ищенко, любая страна нашего мира развивается циклично, ведь каждые 24 года происходит смена поколений, и новое поколение частично отрицает дела и мысли предыдущего поколения. Вот и получается, что если в какой-то стране сегодня все плохо, то через 24 года в той же стране все станет значительно лучше, и наоборот. «17 августа наступит 24-я годовщина дефолта 1998 года — низшей точки в падении России после распада СССР», а что в России происходит сегодня? Правильно, рубль современной России признан самой стабильной валютой мира! Короче говоря, Ищенко приводит доказательства истинности исторической теории «смены поколений», даже не догадываясь об этом.
И что из этого следует? А вот что – если каждое новое поколение людей отрицает дела и мысли предыдущего поколения, то чтобы «остаться на плаву», такому обществу необходимо изменять и «государственную идеологию», причем, с той же периодичностью – один раз каждые 24 года. А что обозначает термин «государственная идеология»? Данный термин обозначает те основополагающие мысли по управлению страной, которые разделяет действующая властная элита страны. И где эти мысли записаны? Правильно, в Конституции страны. Вот и выходит, что Конституция нуждается в кардинальном изменении каждые 24 года!!! Теперь, давайте разберемся, что такое «кардинальное изменение Конституции»? Кроме «государственной идеологии» (идеологии властной элиты) каждый народ обладает и своей «народной идеологией», которая зачастую очень сильно отличается от «государственной идеологии». А само государство, тем крепче «стоит на ногах», чем ближе друг к другу народная и государственная идеологии. А потому, если государство, действительно, желает спокойствия и хорошей жизни, как для самой власти, так и для народа, то каждые 24 года оно должно собирать Конституционный Совет, а народ этого государства — посылать туда свои предложения по изменению действующей Конституции. После чего, этот Совет пишет новую Конституцию и проводит общенародный референдум, по результатам которого и принимается новая Конституция, срок действия которой составляет ровно 24 года. В результате проведения данных мероприятий страна получает новую Конституцию для каждого нового поколения людей. И «частичное отрицание мыслей и дел предыдущего поколения людей» законодательно закрепляется в новой Конституции. Таким образом, одно поколение людей, опираясь на свою Конституцию, будет строить более традиционное общество, а другое – менее традиционное. И все эти «кардинальные изменения» будут происходить СТРОГО В РАМКАХ ОСНОВНОГО ЗАКОНА СТРАНЫ. И если все это исполнится на практике, то автор этого сайта тут же согласится с тезисом Ищенко о ненужности государственной идеологии, но никак не о ненужности идеологии, как таковой. Тем паче, что как бы Вы не бились с ней, окончательно избавиться от идеологии у Вас все равно не получится!!! Кстати, то же самое необходимо проделывать и с международными организациями, иначе получится так, как получилось в современном мире – «Организация Объединенных Наций объявила войну теориям заговора» (Крыло). «Организация Объединенных Наций объявила войну теориям заговора, охарактеризовав рост конспирологического мышления как «тревожный и опасный» и предоставив общественности набор инструментов, чтобы «предварительно опровергнуть» и «разоблачить» любого, кто посмеет предположить, что мировые правительства являются кем угодно, но только не полностью честными и прозрачными. ООН также предупреждает, что Джордж Сорос, Ротшильды и Государство Израиль не должны быть связаны с какими-либо «предполагаемыми заговорами».
ЮНЕСКО объединилась с Twitter, Европейской комиссией и Всемирным еврейским конгрессом, чтобы запустить кампанию под названием #ThinkBeforeSharing: остановить распространение теорий заговора. ООН хочет, чтобы вы знали, что событиями НЕ «тайно управляют за кулисами могущественные силы с негативными намерениями», и если вы столкнетесь с кем-либо, кто думает, что мировая элита сговаривается с целью консолидации власти и управления глобальными событиями, вы должны принять меры. Согласно ЮНЕСКО, «если вы уверены, что столкнулись с теорией заговора» в Интернете, вы должны опубликовать соответствующую ссылку на «сайт проверки фактов» в комментариях. (Не говоря уже о том, что «проверщики фактов» — это в основном неподготовленные и неквалифицированные хакеры, выполняющие «проверку фактов» из своей спальни в промежутках между публикацией крайне левого политического контента и получением кайфа). ЮНЕСКО также дает советы всем, кто сталкивается с настоящим живым конспирологом во плоти. По рекомендациям ООН, вас ни при каких обстоятельствах не должны втягивать в спор с конспирологом. «Любой аргумент может быть воспринят как доказательство того, что вы являетесь частью заговора и подкрепляете это убеждение», и теоретик заговора, вероятно, будет «упорно отстаивать свои убеждения». Примечательно, что ЮНЕСКО, скрывая это мелким шрифтом, признает, что теории заговора действительно существуют. В рубрике «Что такое настоящий заговор?» Бюрократы ООН объясняют, что «реальные большие и малые заговоры ДЕЙСТВИТЕЛЬНО существуют». По данным ООН, это НАСТОЯЩАЯ теория заговора только в том случае, если она «раскопана средствами массовой информации». Есть только одна проблема с определением ООН «настоящей» теории заговора. СМИ полностью куплены и оплачены элитой. И это именно элита замышляет против масс. Вы когда-нибудь слышали об операции «Пересмешник»? В 1960-х вас бы назвали сторонником теории заговора, если бы вы осмелились предположить, что ЦРУ шпионило за журналистами и контролировало основные средства массовой информации. На самом деле именно это и происходило. Операция «Пересмешник» была операцией ЦРУ по слежке за представителями вашингтонской прессы в 1963, 1972 и 1973 годах. Они также платили журналистам за публикацию пропаганды ЦРУ. Прослушивание телефонных разговоров граждан США противоречит кодексу ЦРУ, но именно это они и сделали. Так что, конечно, мы должны доверять всему, что говорят СМИ и специалисты по проверке фактов, верно? Не то чтобы ими манипулировали теневые трехбуквенные агентства и мировая элита, верно? В 2013 году Обама подписал закон, отменяющий Закон США об информационном и образовательном обмене 1948 года, также известный как Закон Смита-Мундта.
Закон Смита-Мундта был так называемым законом о борьбе с пропагандой, который не позволял гигантскому вещательному подразделению правительства США доставлять программы американской аудитории. Но 2 июля 2013 года Обама незаметно и лживо изменил закон, а это означает, что теперь правительство США и ЦРУ могут на законных основаниях заниматься пропагандой среди граждан США. Как ни странно, основные СМИ не любят признавать этот факт. Но он полностью устраивает правительственные учреждения и Организацию Объединенных Наций. Конечно, они скажут вам слепо доверять средствам массовой информации и службам проверки фактов. Мейнстрим-медиа — это не контроль власти. Сама система требует соучастия. Правительства, корпорации, глобальные институты, такие как Организация Объединенных Наций… они знают, как вести медиа-игру. Они знают, как контролировать новостной нарратив. Они умеют манипулировать и контролировать массы. Они нас кормят официальными сенсациями, официальными отчетами, интервью с так называемыми экспертами. Они порождают страх, потому что страх порождает уступчивость. Если вы хотите бросить вызов власти, вас вытолкнут на обочину. ЦРУ придумало термин «теоретик заговора» в 1950-х годах, чтобы очернить тех, кто осмеливался задавать нестандартные вопросы и бросать вызов коррумпированной системе. Война ООН со сторонниками теории заговора похожа на другую. Они хотят пристыдить тех из нас, кто осмеливается задавать вопросы и подвергать сомнению официальную версию. Спросите себя, когда в последний раз СМИ раскрывали заговор? Также спросите себя, когда в последний раз СМИ скрывали заговор?» (источник https://newspunch.com/thousand…). Как видите, всякая власть, в том числе, и международная, всегда защищает интересы наиболее сильной и влиятельной или «довлеющей СИСТЕМЫ», существующей в том или ином государстве, или во всем мире, если мы говорим о международной власти. А между тем, любая власть должна быть подчинена существующему ЗАКОНУ, а не СИСТЕМЕ. Разница между этими сущностями такая же, как между двумя известными всем тезисами: «жить по международному праву» (к чему стремится Россия) и «жить по правилам» (к чему стремится Запад). В первом случае мы точно знаем, кто и как определил «международное право», а во втором — не знаем, кто и почему придумал так называемые «правила», хотя и догадываемся, что эти правила придумала та самая «довлеющая СИСТЕМА». Зато мы точно знаем, что при возникновении нужды у «довлеющей СИСТЕМЫ», эти «правила могут легко поменяться, причем, независимо от нашего желания. Понятное дело, что, время от времени, должны меняться и ЗАКОНЫ, однако в процессе их изменения должны участвовать все заинтересованные стороны, а не одна только «довлеющая СИСТЕМА». А потому, вернемся к идеологии.
Согласно Википедии, идеология (греч. ιδεολογία; от ιδέα «прообраз, идея» + λογος «слово, разум, учение») — система концептуально оформленных идей, которая выражает интересы, мировоззрение и идеалы различных субъектов политики — классов, наций, общества, политических партий, общественных движений. Идеология выступает формой санкционирования существующего в обществе господства тех или иных субъектов политики (консервативные идеологии), или радикального их преобразования (идеологии «левых» и «правых» движений). Идеология и форма общественного сознания являются составными частями культуры и духовного производства. Идеология — не наука, хотя она может опираться на научные знания. В отличие от науки, идеология, как выражение частных интересов в форме всеобщности, представляет собой знание о социально-политической жизни, по отношению к интересам составляющих ее сил, задавая на этой основе оценку желательности или нежелательности того или иного социального бытия. Идеология, преобладающая в том или ином государстве, стране или обществе, называется «господствующей» (или «государственной», как называет ее автор этого сайта). Термин «идеология» был введен во Франции в конце XVIII века А. Дестютом де Траси, который вместе с Этьеном де Кондильяком пытался создать науку об общих принципах формирования идей и основах человеческого знания. Будучи последователем сенсуалистической гносеологии Джона Локка, де Траси ввел данный термин для обозначения учения об идеях, понимаемого им как учение об общих закономерностях происхождения идей из содержания чувственного опыта. Данное учение должно было выступать основными принципами для руководства, как в науке, так и в социальной жизни. Поэтому Дестют де Траси видел в идеологии систему знаний первооснов морали, политики, права. Увы, любое человеческое общество состоит из власти и народа (в подавляющем большинстве случаях — из эксплуататоров и эксплуатируемых), а потому, всегда существуют два вида идеологии – государственная и народная. И избавиться от них попросту невозможно, можно лишь попытаться примирить эти две идеологии. Вот именно об этом автор здесь и пишет. И, по мнению автора, лучше всего данное обстоятельство выразил Карл Маннгейм, который определил идеологию — «предвзятым отражением социальной действительности, выражающим интересы определенных групп или классов, находящихся у власти и, тем самым, стремящихся сохранить существующий порядок вещей». И такая идеология противопоставляется им «утопии», как потенциальной идеологии. Другими словами, он признал существование «народной идеологии», как потенциальной. Из чего следует, что через какое-то время «народная идеология» обязательно победит и станет «государственной». Так не проще ли изначально перевести этот процесс на законодательные рельсы? Подумайте над этим, уважаемый читатель.