Концептуальное управление
Предлагаю Вашему вниманию статью Виктора Галицкого — «ДЕМОКРАТИЯ СЕЙЧАС». «Когда говорят о демократии, обычно забывают о самом народе, демосе по-гречески. Отсюда, разновидностей этой демократии столько, сколько голов, и в каждой — своя демократия. Да и «кратию» (по-гречески — сила, власть, господство) понимают, как свое господство над всеми, особенно, по-русски. Тот, кто господствует или правит всеми, называется господарь, современное слово — государь. А пространство государя называется государством, место, где государь осуществляет свою власть над всеми путем насилия, принуждая служить ему и его приближенным. Эти приближенные холопы называют себя «государственниками», а удаленных (от государя) — населением, которого надо обложить налогами для безбедного существования государственников. В России слово государство не получило такого отторжения и ненависти, как слово монархия (что, по сути правления, есть одно и то же). Виновато в этом наше сознание, живущее штампами прежней советской действительности, где было государство рабочих и крестьян и называлось республикой (по сути управления), федеративной республикой (РСФСР) или союзом республик (СССР). Быть в то время государственником было почетно, как и служить всему трудовому народу (небольшая иллюстрация — ответ армейцев на устное поощрение начальством: на заре становления государства рабочих и крестьян ответ звучал так — служу трудовому народу. Позже, по мере усиления страны и правящей партии — служу Советскому Союзу, потом служу России. Эволюция присяги отражает изменение цели армии и механизма власти. Аналогичное изменение понятий, вернее содержания, сути процессов фиксируется и в понятиях демократии и государства. Если сейчас демократия обозначает не только знать, а все население в качестве демоса, то государство становится механизмом защиты не всех скопом, а каждого в отдельности. Теперь же государство, в России, построенное, как и раньше, в эпоху централизации и подчинения удельных княжеств, есть монархия человека, называющего себя президентом и его президентского двора, которые стали тем социальным слоем, которому служат остальные своими налогами. Этому слою принадлежат (по конституции РФ) основные активы России, которые раньше принадлежали всем слоям населения СССР. Поскольку само население не спросили о его предпочтении по части управления общим имуществом, а просто навязали другую форму управления силой, то и режим такого управления не может быть постоянным и, по сути, не может не быть иным, как оккупацией страны меньшинством.
Политические игры в псевдодемократию (отождествление демократии с возможностью прийти на избирательный участок и опустить там бюллетень, как и набор всяческих общественных организаций) не меняют никоим образом характер распределения общественного богатства среди населения России. Именно поэтому фальсификация слова демократия начинается с умалчивания о праве каждого на место проживания и праве владеть им по-своему усмотрению, то есть, о праве каждого на средство производства — свою землю. Право контроля земли до сих пор принадлежит немногим, которые оформляют это право в различных конституциях как всеобщее право, но распоряжаются реальными активами от имени всех только немногие. И распоряжаются по своему усмотрению! Поэтому, эту условную демократию по форме, и монархию, по сути, называют социальным государством или Российской Федерацией. Если добавить, что регистрация этой частной компании (а значит и признание иной, чем российского народа, юрисдикции) состоялась в Великобритании, то чему служит это управление страной, как не тому меньшинству, которое захватило общественные богатства? Демократия эта похожа больше на клептократию. Западная демократия признается как демократия равных политических прав, за исключением экономических (хотя, гражданство тоже можно купить, даже ворованными деньгами, так все живут, ничего в этом удивительного). Все бы ничего, но эту демократию пытаются навязать всем во всем мире. При этом, про землю и право на ней жить (равные права для всех) никто не хочет обсуждать. Практикуется древнегреческое понимание демократии, где демосом или народом считались только крупные землевладельцы (ни женщины, ни рабы, ни мелкие землевладельцы не могли считать себя народом). В современном мире мало что изменилось. Рабство по-прежнему существует (как и пиратство), идеология рабовладения тоже, хотя ее не афишируют. Но практика захвата земель и населения, насильственного установления своих порядков (под предлогом демократизации) это подтверждает. На этом построена вся глобальная экономика, и попытки российской правящей клики играть в глобальные игры наравне со всеми будут провалены по многим причинам. Первая и основная — мир изменился, да и общественное мировое сознание стало тоже глобальным и отторгает эту модель. Вторая, не менее важная (они связаны между собой причинно-следственными связями) — национальная экономика не может состояться до тех пор, пока вся земля страны не обретет статуса официальной собственности. Пока будут участки ничьи, будут конфликты из-за нее постоянными (или перманентными, вспоминая Троцкого).
Третья причина стара как мир, но наши политики, как правило университетов не заканчивали и эта аксиома им незнакома. Verbum movet, exemplum trahit — слова волнуют, увлекают примеры. Сколько бы мы не призывали международное сообщество жить в мире и уважать других, бросить имперские замашки и начать взаимовыгодное партнерство, никогда этого не будет, до тех пор, пока в своей стране не покажешь пример такой жизни, реального механизма равноправного взаимодействия всех слоев населения. Устойчивой структуры собственности, равноправной, для всех и каждого. Только в этом случае слова приобретают вес. Попытки построить национальную экономику нереальны без структурной перестройки общественной собственности на землю и определения сути самой собственности, легальной, от личной и частной до общей и общественной. Реальная демократия не может быть ничем иным, как управлением своей землей без ограничений, своего рода монархия, но только на собственной земле. Это — диктатура трудящегося, управление своим трудом и своим капиталом, без каких-либо ограничений. Если эта диктатура доступна каждому, то это — диктатура одного только для себя. В сочетании с учетом интересов соседей и кооперации с ними — уже база реальной демократии, где нет навязываемых готовых решений, а есть обсуждение проблем и совместное решение, а ответственность за него делят все, кто принимал это решение. Это — идеал, к которому надо стремиться. В качестве переходных этапов можно вы делить следующие мероприятия. Выделение субъектов власти. Идеальное решение — это каждый человек, индивид. В зависимости от состояния общества, таким субъектом может быть семья, род, племя. Далее следует определение границ суверенности субъекта. Для отдельного человека это может быть конституционное право на участок земли без налогов. Для семьи это может быть решение региональной комиссии по распределению земли с учетом сроков оседлости. Родовое владение и права можно доказать документами и свидетелями, а племенные границы установить на сходах и соборах. После обретения земельной собственности и границ необходимо формирование представительств власти собственников земли на местах. Если делать это до получения прав на землю, то процесс становится пустой формальностью и способен только дискредитировать саму идею самоуправления. Далее, на общих собраниях выбранной власти решается вопрос охраны и безопасности как самих владельцев, таки их выбранных представителей. Вводится общая повинность на обладание оружием самозащиты (строительство тиров и подготовка инструкторов по обращению, хранению, использованию оружия, как личного, так и общего). Вводится обязательная переподготовка на военных сборах (раз в 2-3 года) для всего населения до 35 лет. Создание системы связи оповещения на случай форс-мажорных обстоятельств, формирование подразделений самообороны на местах.
Таким образом, этап демократических преобразований завершается созданием самоуправляющейся системы труда и обороны населения на каждом метре свободной земли. С последним клочком земли структурированной территории приходит осознание населением себя как нации. Можно будет смело утверждать о состоявшейся в стране национальной революции, о ее завершении, и переходе от демократических преобразований к социалистическим преобразованиям. Социализм как учение и практика о социуме не дает полного равенства всех, не только социальных слоев общества, но и внутри себя, в каждом социальном слое царит полное неравенство. Обозначена словом «социализм» только конечная цель — создание в социальном мире таких правил поведения, которые будут направлены на сохранение всего населения общества, а не только самых сильных. Этим общим подходом социалистическое общество и отличается от общества животных, где выживает сильнейший индивид. Таким образом, мир животных создает сначала себе сообщества, управляемые законами животного мира. Затем появляется цивилизованное общество животных, где по-прежнему живут по законам джунглей. Лишь потом приходит понимание и осознание себя как человека, животного, отличного от остальных наличием языка (не просто речи) и системы правил общения, законов и необходимость их выполнения для всех. Признание равенства (спасибо французским революциям) дало основание мечтать и о братстве, и о свободе (пока остаются только мечтами, несмотря на перманентные революции везде). Конечно, и равенство сейчас везде не одинаково и не всеми признается (даже на уровне признания себя животным), но начало ликвидаций каст положено во многих странах. Правда, стремление обособиться некоторыми группами (фашинами, как в Италии), целыми народами признать себя богоизбранными группами людей (немцами, евреями, националистами, нацистами, фашистами и прочими), ни к чему хорошему не ведет. Войны и военные разборки были, есть и будут до тех пор, пока каждый не признает за каждым равное право на жизнь на своей земле. Только осознав эту истину и закрепив ее во всемирных правилах жизни можно покончить с войнами и приступить к реализации социалистических преобразований там, где законы приняты на уровне конституции. Но конституции — не для стада баранов, а для каждого барана! Так, наверное, будет наглядней и доходчивей. Интересы каждого должны быть прописаны в основном законе, как в законе прямого действия (право, подкрепленное силой собственного оружия для его соблюдения). Это — непосредственная власть народа и никем не может быть оспорена или запрещена! Иначе — войны и революции, перманентные и длительные. Как говорят, Бог сделал всех разными, сильными и слабыми, но полковник Кольт все уравнял! Сила необходима в животном мире, без нее станешь жертвой. Но когда сила есть у каждого, отношения меняются, приходится считаться с каждым и каждого уважать как себя. Принцип христианского мира в полной мере! Кто против оружия — тот либо считает себя выше других, либо имеет сам его и не хочет равенства со всеми остальными. Демократия должна уметь себя защитить. «Не надо бояться человека с ружьем» — (В. И. Ленин).
Земля и воля (свобода распоряжаться ею) без оружия не может быть никем гарантирована тем, у кого нет оружия. Это оружие не для захвата земли, а для ее защиты. Это (ее надо сначала создать) — база для социальной революции. Только после этого действа можно всерьез говорить о братстве (даже народов) и, тем более, свободе. Если со словом братство понятно, более или менее (есть еще старшие и младшие братья), то со словом свобода надо разбираться основательно. Начнем с того, что степеней свободы можно выделить, сколько хочешь, лишь был бы критерий или основание выделения. Если мы говорим о свободе для человека, то самым реальным критерием является свобода действия самого человека. Никто не вправе ограничивать в этом человека, если его действия не несут угрозы другим людям (не организациям). Из всех действий, самым существенным является экономическое действие, действие, производящее продукт потребления другими людьми (еда, одежда, жилище). Свобода действия, ничем и никем не ограниченная, понимается как анархия. О том, что такое «анархия», у большинства населения сложилось превратное мнение. Виной всему анархизм в России, который устроил царство террора на рубеже XIX и XX веков. Анархисты взрывали бомбы, устраивали диверсии, считая, что могут привести страну к процветанию только таким способом. Но все-таки, что такое анархия? На самом же деле анархия — это безвластие, точнее отсутствие централизованного управления, при этом дается максимальная степень свободы для личности. Анархия не дает возможность одному человеку возвыситься за счет другого, она должна исключить большое количество ненужных бюрократических операций. Исчезнет необходимость регистрации права в судах. При анархии каждый гражданин страны будет не маленьким винтиком в государственной машине, а ярким представителем общества, который будет принимать активное участие в его развитии. Для любого правительства, любой страны человек является электоратом. При анархии же сами понятия «политик», «правитель» исчезнут за ненадобностью. Каждое предприятие будет управляться собственными рабочими. Повесить ярлык анархиста (или якобинца) стороннику самоуправления (а, по сути, разницы нет) сейчас не так уж просто, как раньше. Люди грамотные, интернет — под руками, мозги «запудрить» сложнее и дискредитировать саму идею отрицания централизованной (не всякой) власти сейчас нужно потрудиться.
Да все понимают необходимость власти, но своей. Тем более, что отрицать надо не просто власть, а власть над властью, и не всякую, а только антинародную, клептократическую (воровскую), власть, которой никто ничего не поручал и не отдавал, поскольку никогда не имел. Конечно, я имею в виду землю, власть над ней, которая якобы принадлежит всем, но управляют ею, в нарушение конституции, чиновники. Распоряжение совокупной собственностью управляющими без согласия собственников самое частое нарушение конституции (и самое прибыльное для чиновника) РФ и никакой человек не может быть гарантом никакой конституции, пусть он будет трижды президентом. Только в той конституции, где записано его право и обязанность — это право охранять каждому, и каждый будет гарантом своего права (а не всеобщего). Возвращаясь к братству, можно констатировать только слова, реальной базы под этим понятием нет, и она появится только тогда, когда каждый будет иметь реальное равенство прав, начиная с экономических. Братство — это союз равных, клуб, в который надо войти на равных, иначе развалится само братство. Сейчас можно иметь только союз неимущих, нищих, без определенного места жительства, что в совокупности имеет название пролетариата. Причем, не в одной стране. Если полыхнет зарево мировой революции (а сейчас, как никогда, шансов на глобальную революцию больше), то не надо искать профессиональных революционеров. Будет просто бунт, но меньше не покажется. Все это — предполагаемые события, могут произойти в любой стране. В России предпосылки назрели тоже. Никакая мишура успехов внешней политики не заслонит внутренние проблемы, вызванные отсутствием идеологии нынешней власти (на самом деле, идеология есть, но озвучить ее — подписать свой смертный приговор). Да и успехи-то мифические и на время. Не может быть их во внешней политике, если их нет во внутренней. Выигранный бой — не выигранное сражение, тем более, война. Нужны тылы посерьезнее, а их нет. Временная конституция, как и временные успехи, где-то на задворках никого не радуют. Всем нужна определенность! И не просто определенность, а в интересах каждого! Нет ее — и ничего не будет, даже постоянного правительства. Временщики засиделись. Пора делать или освобождать свое место для изменения системы!» (Виктор Галицкий). Можно поспорить с Галицким и по поводу демократии, и по поводу анархии с самоуправлением, но в одном он, безусловно, прав – и народу, и власти нужна ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ – государственная идеология, которую поддерживает народ. Ну а если сказать абсолютно точно, то любое человеческое общество нуждается в полном осознании основных принципов НАРОДНОЙ ИДЕОЛОГИИ (или народного менталитета), которые ДОЛЖНА ЧЕТКО сформулировать небольшая часть этого народа (под названием «властная элита»), что, в конечном счете, и позволит ей заниматься его КОНЦЕПТУАЛЬНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ.
Что же это за «штука» такая? Концептуальное управление – это такой метод управления организационными и общественными системами, а также отдельно взятыми индивидами, при котором объект управления, ощущая себя свободным, действуя по собственному разумению и в свое благо, тем не менее, находится в створе разрешенного в данной системе множества стратегий. И такое управление возможно только в одном случае – если основные принципы государственной идеологии (идеологии властной элиты) полностью совпадают с такими же принципами народной идеологии. Только при выполнении этого условия можно назвать государственный строй в той или иной стране – истинной ДЕМОКРАТИЕЙ. А теперь, другой вопрос: «Каким образом властная элита может сформулировать основные принципы народного менталитета?» Для этого она должна быть неотделимой частью народа, во-первых, и обладать незаурядными умственными способностями, во-вторых. И, наконец, в-третьих, и народ, и властная элита должны четко понимать, что народ вправе поменять непонравившегося ему представителя власти в любой удобное для него время. «Понятие концептуального управления тесно связано с трактовкой понятия свободы, вернее — с закрепившейся в некоторой социальной группе, из которой выделен объект управления, трактовкой понятия «свобода». Свобода — это категория, по-разному трактуемая различными философскими школами. В зависимости от того, какая философская концепция свободы является общепринятой для некоторого социума, для этого социума становятся приемлемыми те или иные нормативные модели управления. При этом всегда определяются нормативные рамки свобод индивида, как такового, и индивида, как члена социальной группы. Этими рамками определяется то, чем именно готов поступиться индивид в обмен на некие блага и гарантии, которые ему обязуется предоставить социум. Свободу в этом случае можно понимать, как комфортное для индивидуума состояние социального баланса, достигнутое им в результате осознанного акта уступки части свобод социуму. В различных социальных и организационных системах границы свобод индивида варьируются, равно, как и гарантии социума по отношению к индивиду. Однако всегда, когда речь идет о свободе, надо понимать, что на самом деле речь идет не о чем-то отвлеченном, а об осознании индивидом справедливости обмена. То есть, о признании правильности нормативной модели, определяющей отношения эквивалентного обмена свобод на блага и гарантии. Так, например, в некой стране большинство считает справедливым такой расклад, при котором гражданин обязан работать на общество до 60 лет, после чего общество берет на себя все обязательства по полноценному обеспечению жизни индивида, вне зависимости от того, доживет ли он до 60, 70 или 120 лет. В то же время, в другой стране существует совершенно иная модель, иные нормативы и они также признаны справедливыми подавляющим большинством населения.
Этот подход противопоставляется прямому – директивному – методу управления, предполагающему подчинение воли и целей объекта управления управляющему субъекту. Принципиальное отличие директивного управления заключается в том, что субъектом управления по отношению к объекту может быть допущено и иное, нежели информационное, воздействие (поощряющее ли, карающее ли – не существенно). С этой точки зрения коммунистическое общество, несомненно, может рассматриваться как вариант общества концептуального управления. Именно вариант, то есть – можно измыслить и альтернативу, но, если задуматься, то приходит понимание, что этот вариант – идеальный. Только этот вариант принципиально ориентирован на концептуальное управление – любой другой обязательно будет содержать в себе элементы директивного управления» (Конотопов П.Ю. «Проблема концептуального управления организационными и общественными системами»). Современное человечество на протяжении всей своей истории балансировало между этими двумя полюсами (между концептуальным и директивным управлением), и еще ни разу не сумело реализовать режим концептуального управления в чистом виде, как ни старалось. Причем, ни на основе идеалистического (религиозного), ни на основе материалистического мировоззрения. Автор же этого сайта «пошел другим путем» — он соединил воедино материю и сознание («если есть одно, есть и другое»), и во главе угла положил СОЗНАНИЕ. И, по его мнению, только такой подход может позволить нынешнему человечеству хотя бы приблизиться к идеалу КОНЦЕПТУАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ, основные принципы которого автор скопировал с системы взаимоотношения между человечеством и Мирозданием, в котором оно живет. При этом человечество играет роль народа, а Мироздание – роль власти. Согласитесь, читатель, что Вы не чувствуете принуждения со стороны Мироздания. А между тем, это далеко не так – Мироздание постоянно принуждает людей к выполнению ими тех или иных поступков, но делает это КОНЦЕПТУАЛЬНО. А люди, изучая законы природы, начинают понимать и наложенные Мирозданием на них ОГРАНИЧЕНИЯ. Причем, очень серьезные ограничения – «шаг влево, шаг вправо считается побегом и за это предусмотрено лишь одно наказание – смерть». Именно в такой парадигме люди и живут, при этом чувствуют себя вполне СВОБОДНЫМИ, ведь они не в состоянии поспорить с Мирозданием. А с властной элитой они могут и поспорить (ведь силы – вполне сопоставимы), и исключить эти споры можно только одним способом – и властная элита, и народ должны быть максимально похожими друг на друга, другими словами, «мыслить в одну и ту же сторону».
«Если рассматривать попытки концептуального управления на примере СССР, то тут становятся очевидными методологические и технологические огрехи в работе концептологов советского периода. Они так и не смогли донести до сознания граждан те «бонусы», которые так очевидны каждому верующему или каждому гражданину общества потребления. Цель была слишком отдаленной, граждане не видели перед собой эталонов гражданского поведения – вернее, эти эталоны были слишком привязаны к конкретным историческим периодам. Нельзя было бесконечно использовать подвиги героев гражданской или Великой отечественной войны, героев-целинников… но новых героев не появлялось. Не видели граждане СССР и материальных последствий героизма (про миллионеров, их виллы и яхты – слышали, а про нечто, заменяющее виллы и яхты героям труда — нет). А уж примерность партийных функционеров – это тема отдельного разговора. В результате граждане СССР утратили ясное представление о цели и веру в идеал – цель оказалась слишком абстрактной для того, чтобы ее можно было живо представить, а уж тем более себя, живущим в интерьере достигнутой цели. Зато заявления Н. Хрущева о скорейшем построении коммунизма помнили все, и все могли созерцать результат. Религиозная же система непрерывно заботится о пополнении стана святых – героев ли, мучеников ли… Общим для этих героев является то, что их подвиги общезначимы и не привязаны к конкретным историческим условиям. В основе подвига лежит преодоление тех страстей и страхов, которые так близки каждому человеку – именно в преодолении этих врагов состоит его доблесть, а не в количестве убитых и раненных сарацинов или неверных. Религиозные герои борются с вечно актуальными противниками – каждый не понаслышке знает о соблазнах, каждому ведом страх, каждый не единожды ощутил свое несовершенство, поэтому подвиги религиозных героев всегда современны» (Конотопов П.Ю.). Автор добавил бы к этим словам Конотопова еще и многочисленные ошибки в теории марксизма, которая была положена с подачи Ленина в фундамент строительства СССР. И в первую голову, это касается «диктатуры пролетариата», построить которую — невозможно в принципе. Как ни крути, а в «идеальном государстве» возможна только одна диктатура – «диктатура концептуального управления». Все остальные «диктатуры», которые только можно придумать, противоречат этой концепции. «Западная модель общества потребления также не преуспела в сфере концептуального управления. Несмотря на успешные действия, направленные на разрушение системы концептов социалистической модели общества, серьезного продвижения в области конструирования концептуальной модели общества будущего западные ученые не добились. В результате сформулированная в период выхода США из кризиса 1930-х гг. система концептов, принятая за основу построения эталонной модели социально-ориентированного капиталистического общества, вступила в конфликт с реальностью.
Никакие попытки ее модификации принципиально не могут способствовать разрешению этого конфликта – диспропорции развития усугубляются, разрыв в качестве жизни нарастает, как внутри отдельных государств, так и на межгосударственном уровне. Вполне естественным следствием этого конфликта стало явление международного терроризма. Иными словами, мы, живущие в начале 21 века, являемся очевидцами и заложниками жесточайшего кризиса методологии концептуального управления, разразившегося в мировых масштабах, поскольку ни одна из систем, существующих сегодня, не в состоянии предложить разумной и общезначимой альтернативы развития общества. О кризисе свидетельствует все – и крах социалистической системы, и рост социально-экономических диспропорций капиталистической системы, и возобновление конфликтов на религиозной почве. Оказалось, что на протяжение XX века концептологи работали только на разрушение существующих концептуальных миров» (Конотопов). И единственный способ построения общеземного дома с концептуальным управлением обязан опираться на поиск общих мыслей большинства людей на нашей планете и их «увязку» с национальными интересами разных народов. К сожалению (для Западных жителей), этим большинством на сегодняшний день является весь остальной «нецивилизованный» мир во главе с двумя «вечными империями» — Россией и Китаем. Понятное дело, что континентальных империй в нашем мире больше двух (можно вспомнить и Индию, и многие страны мусульманского мира), однако оптимальным он становится тогда, когда имеет только ДВА ПОЛЮСА. И этими полюсами в нынешнем мире могут стать именно Россия и Китай, так как они, как нельзя лучше, дополняют друг друга (Китай – мировая фабрика, Россия – мировой рудник, плюс сильнейшая в мире военная держава). Вы наверняка спросите: «Почему – к сожалению (для Западных жителей)?» А потому, что любая жизнь нашего мира подчиняется очень суровым законам, одним из которых является такой: «Все, что не подходит для будущего, ДОЛЖНО УМЕРЕТЬ!» «Пожалуй, самой страшной ошибкой концептологов социалистического и капиталистического толка явилась установка на неадекватный, не учитывающий психологические особенности человека, интервал времени достижения цели. Капиталистическая система сразу же задала этот интервал слишком кратким. А социалистическая система – «переборщила», установив интервал чрезмерно продолжительным, в результате чего (не без помощи Запада) произошло его «схлопывание» к той же продолжительности, что и у капиталистического общества. Эта установка свела на нет все усилия концептологов прошлого, загнала общество в туннель достижения сиюминутных, эгоистичных целей, не имеющих пролонгированного действия.
Эта ошибка привела к разрушению важнейших моральных принципов, девальвации общественно значимых целей, института семьи и иным, более глобальным последствиям, в том числе, косвенно, – и к нарушению экологического баланса. Методология концептуального управления по-прежнему пребывает в стадии начального развития и не может быть признана совершенной. Это вполне естественно – едва ли найдется другая такая отрасль знаний, в которую бы с таким нежеланием впустили «человека толпы», а значит, не соблюдается основное условие динамичного развития научной теории – условие интенсивной коммуникации научных кадров. Потому-то и остается эта методология недостроенной, существуя на уровне требующих обобщения эмпирических методик и технологий. А на самом-то деле есть что обобщать… Достаточно обратиться к опыту прошлых веков, как станет очевидным тот факт, что технологиям концептуального управления в те времена уделялось серьезнейшее внимание… Мощные, еще донаучные, школы концептуального управления существовали в различные времена в Индии, Китае, Египте, Византии и ряде других государств, однако их опыт концептуального управления не был достоянием научной общественности и специалистов в области управления вплоть до конца 19-го века. Первой потрясение от открытий в этой области перенесла научная общественность Великобритании – колониальная Индия дала массу древнейших источников знаний, связанных с проблемами управления, чуть позже «зафонтанировал» Китай. Энтузиазм ученых и первые публикации в прессе, породили массу околонаучных спекуляций вокруг обретенных европейской цивилизацией знаний. Вскоре возникла целая армия экзальтированных деятелей от культуры, занявшихся осовремениванием языка и художественным переводом древних трактатов. Эти переводы, в свою очередь, способствовали формированию круга искренних фанатиков и бесчестных шарлатанов, ставших пропагандистами и популяризаторами идеи о подавляющем интеллектуальном превосходстве древних культур и науки — перед современными. Началось повальное увлечение белой и черной магией, парапсихологией и т.п. модными «штуками». Некоторые закономерности, проявляющиеся в знаковых системах и путаных манускриптах ученых прошлого, позволяют взглянуть на их «забавные творения», как на серьезные научные инструменты, которые могут быть использованы в качестве прототипов при создании современного аналитического инструментария. Почему? – Да потому, что сейчас для того, чтобы у ученых «штаны не падали», им приходится меньше размышлять над классификациями, а больше думать о времени и оправдании инвестиций. В науке возобладал технологический подход, при котором речь идет об отчуждении знаний от их творца, о производстве продукта, который ценен сам по себе и решает практическую задачу и без личного участия ученого.
А в те времена, когда писались древние манускрипты, времени на размышления было больше, результаты работы передавались из рук наставника в руки ученика, как наследие, как величайшая ценность… К тому же, ученые не допускали отчуждения знаний, поскольку тогда на «рынке труда» ученые требовались куда меньше (слишком мало было потребителей интеллектуальной продукции)» (Конотопов). К слову сказать, и сегодня этих «потребителей» не так уж и много. Зато появились «потребители новой формации» — те финансово обеспеченные структуры, которые выкупают «интеллектуальную продукцию» лишь для того, что бы спрятать ее в своем сейфе от всего остального мира. Слава Богу, в нашем мире появился интернет, и что-то надежно спрятать от других, сегодня практически невозможно. Впрочем, эти «потребители» нашли выход и из этой ситуации. Раз, невозможно спрятать ненужную, по их мнению, информацию от масс, значит, можно использовать интернет по-другому – «вешать лапшу на уши людям», чем они сегодня и занимаются с огромным энтузиазмом. И бедным читателям, вроде автора этого сайта и его читателям, приходится «перелопачивать» огромный массив информации, чтобы найти «крупицу» истины. Именно из подобных «крупиц» и состоит этот сайт.