Что такое война
На этот вопрос лучше других отвечает Сергей Лебедев (Лохматый) — «Они ТАМ есть! Что такое ВОЙНА». «Война… слово, которое для большинства ассоциируется с подвигами, красивыми словами, героизмом, и конечно, с Победой. Это может быть та самая Великая Победа, или просто победа в конкретном бою, на какой-то небольшой местности. Победа всегда радует — окончанием боевых действий и тем, что больше не будут гибнуть твои товарищи. Тебе все реже надо будет смотреть в глаза родственникам тех, кого ты не смог защитить, кто погиб от обстрелов врага, терактов, несправедливости войны. Ты вздыхаешь полной грудью, ощущая воздух, как будто пьешь его, вдыхаешь, аж, пока ребра не хрустнут. Ты медленно выдыхаешь, наслаждаясь этим процессом. А легкий ветерок немного обдувает свое лицо. Ты чувствуешь небольшое давление тепла, там, где на лицо попадает солнце. В каждом вдохе ты чувствуешь новое: скошенная трава, распустившиеся цветы, запах зелени листвы, с небольшим привкусом пыли… Ты закуриваешь сигарету и с каждой затяжкой возвращаешься в реальный для тебя мир. А реален он войной. Ведь победа для тебя не означает окончание войны, это переход к другой войне. С войны никто не возвращается! Не вернешься и ты, как не вернусь я. Война может перетекать в разные фазы, но ты навсегда на стороже и готов действовать. У каждого она по-своему проявляется. Заходя в кафе, ты подсознательно выбираешь место не у окна и лицом ко входу. Закуривая, ты держишь сигарету большим и указательным пальцами, направив огонек внутрь ладони. Я уже не помню, когда последний раз спал в боевых условиях, однако уснуть могу только, положив кулак под щеку. Хочу расписать немного реальности для украинских мамочек, женушек и доченек. Реальность того, во что с головой нырнет их дорогой и возможно любимый человек. Я знаю, что в ВСУ очень многие идут от финансовой безысходности. Там и зарплата какая-то есть и семьям скидки на ЖКХ. Они идут служить в уверенности, что будут в тыловых частях. Реально на Донбасс почти никто не хочет, несмотря на повышенный оклад и льготы. А на самом деле, если что-то начнется, то всех кинут в топку войны. Ни один не вернется тем человеком, каким был. Война меняет всех. Война – это не прогулка, чаще всего это незаживающие неделями раны, запах пороха и кардита, въевшееся на веки ружейное масло в руки. Это вечно хлюпающие ботинки, будь то на улице жара или мороз. Это пуля, которая убила сегодня не тебя, а того рыжего пацана, который недорассказал перед боем анекдот и теперь уже не расскажет. Это звонящий мобильный у убитого тобой парня с другой стороны, на котором высвечивается надпись «мама».
Я стал другим ночью 2 мая 2014, когда в прямом эфире смотрел стримы мразей, сжигавших людей заживо, добивающих раненых палками. Я видал, как мрази мачете рубили женщин, как погибали совсем юные девочки и мальчики, забитые насмерть беснующимися уродами. А 3 мая я был уже совсем другим человеком. И на Донбассе ВАШИ изменятся в худшую сторону. Они знают, что виновны в смерти невинных. Но мучать их будет не это. Они будут каждую минуту бояться увидать на пороге такого как я, который придет за возмездием. Я это пишу тем, кто по молодости да глупости верит в пропаганду «войны с Россией», и что нужно пойти на Донбасс и «защитить родину». Не защитишь ты Родину; это я и мои товарищи ее защищают — вот от таких как ты, глупых, наивных, но уже успевших стать военными преступниками. И ты уже станешь не мальчишкой, у которого гормон играет, и потому мозгов нет, а врагом, которого такие 40-летние мужики как я, будут искать, вылавливать и добивать. Не всплакнет красавица над твоей могилой, жалея, что отвергла такого «героя», не будет у тебя могилы, лишь широкая украинская степь примет тебя. Хочешь почувствовать, ЧТО ТАКОЕ ВОЙНА? Война, ты чувствуешь? Пульс стал реже, кончики пальцев онемели и задрожали, взор обострился. Ты чувствуешь прилив сил? Теперь закрой глаза и глубоко вдохни через нос. Воздух, обжигающий и приятный уже только из-за того, что он существует, наполнен запахами. Миллионами запахов. Выделяется один. Или тебе просто кажется, что выделяется, на самом деле ты просто думаешь, что можешь его почувствовать. Наслаждайся. Ты знаешь, чей он. Теперь, как натасканный зверь ты будешь охотиться за ним. Это не любовь, не первый секс, не присяга на трон, не вождение дьявольски быстрой машины, не желание убить. Нет! Это война. Никакой романтики, просто война. Просто пули, свистящие над головой, просто снаряды, взрывающиеся без всяких на то имеющихся у них причин. Просто пятидесятитонные «легкие» танки. Просто стены огня вместо деревень, сел. Просто кровь на стенах каменных и кирпичных домов, чья-то кровь. Просто трупы людей около каждой воронки, на пути каждой десятой пули. Просто окровавленные калеки, зовущие на помощь, жаждущие скорейшего успокоения или смерти равнозначно. Просто чьи-то судьбы, как колосья, срезанные чьим-то серпом войны. А ты — следующий, кого ждет она.
Запах войны… Это запах тех самых свежесрезанных колосьев. Бывало, в детстве, лежишь в поле на только что скошенном сене, аромат опьяняет, усыпляет, успокаивает. Счастье. Все наоборот… точнее, вот тогда все было нормально, это сейчас все наоборот. Все не так, неправильно. Война вам не наркотик, она не успокаивает, а встряхивает тебя. И если усыпляет, то навсегда. И колосья срезает не красивая деревенская девушка с песней на устах, а психопат с серпом в руках. Тебе уже ничего не хочется. Ни к маме домой, ведь ты не ребенок уже давно. Ни даже богатства, ведь за эти несколько лет ты усвоил, что деньги — самое страшное оружие и оно будет пострашнее водородных бомб, землю застилающих ковром из отстрелянных патронов калибра 7.62 мм. Страшнее пучка чьих-то окровавленных волос на самом краю гусениц танка. Тебе не хочется курить, не хочется выпить водки и забыться, не хочется гарема красивых девушек, не хочется даже окончания самой войны. Ты не хочешь ничего. Ни-че-го! Ты просто будешь искать смысл всего этого, смысл своей жизни. Ты не найдешь его. Он есть у тех, кто послал тебя убивать и быть убитым. Ты для них заработал много денег, которых не увидишь ни ты, ни твои родные. Он есть у меня, того, кто тебя убьет. Ведь для меня ты тот, кто обстрелял детский интернат осенью 2014 года, где мы откапывали детей, переворачивая скользкие от детской крови камни. Ты тот, кто стрелял по маршрутке в Луганске, пока она не загорелась с живыми еще людьми. А я тот, кто их пытался вытащить, а кожа жертв вместе с их джинсами слазила с ног. Ты тот, кто рубил топором наивных одесситов, думавших, что можно все решить мирно, и что, запершись в Доме профсоюзов, можно спастись. Ты тот, кого нельзя оставлять безнаказанным, ибо безнаказанность порождает войну. Вот видишь. У меня есть смысл жизни и множество причин найти тебя. Но пока ты еще не стал тем, кем мечтаешь, пока ты смотришь ролики «хэроев» и всяческих «терминаторов», на задаваясь вопросом, откуда у них деньги так хорошо и красиво жить? Они тебе не расскажут, почему они — такие суперпатриоты — не на войне сейчас, а в тылу, открывают кафе, СТО и заправки. Они не расскажут, почему, такие как они супербойцы, за всю историю войны на Донбассе имеют в наличии только котлы и поражения. Ты думаешь, тебя ждет что-то другое? Ты прав! В этот раз, мы не будем заключать новые «минские», мы пойдем к тебе домой. А понимаешь ли ты, что Украина уже проиграла войну? Проиграла в тот день в феврале 2014 года на майдане в Киеве, 2 мая 2014-го в Одессе, 9 мая того же года в Мариуполе, 26 мая в Донецке… Мы не забудем этого и никогда не простим. Не простим те сотни погибших детей, как и тысячи тех детей, которые остались без детства, без родителей, без любви и семейного уюта. Посмотри внимательно на ролики, в которых «одесситы, харьковчане, днепропетровцы…» рассказывают о том, как они все вместе будут защищать Украину. Ничего не видишь интересного?
А я вижу, что все эти «патриоты» и «активисты» до сих пор в балаклавах выступают. Кого они боятся? Ведь если Украина такая «едыная» и непобедимая, они не должны скрываться. Они уедут в Польшу, Италию, Германию. А таких, как ты, оставят отвечать за свои преступления. И вы ответите. И повезет, если перед законом… При взятии города, военные проходят сквозь него, выбивая противника. И выходят за пределы города, оставив парочку блокпостов. А потом, дня через три, приходит ЗАКОН. Вот эти три дня, когда прошлой власти уже нет, а новой еще нет, те, над кем издевались восемь лет, и будут властью! И если ты поверил пропаганде, считая, что все вокруг — украинствующие патриоты, то ты не просто наивен, ты умственно неполноценный! Разуй глаза, и ты увидишь, что ОНИ там ЕСТЬ! Те, кто ждет последней команды, те, кто пострадали от украинских нацистов, семьи убитых и замученных майданной властью и «активистами». Избитые пенсионеры, женщины, испуганные дети. Есть те, для кого мы – последняя надежда, и мы придем за своим, ведь мы русские. А еще ОНИ ведут учет. Они записывают, кто и что делал, кто, как жил, кто помогал нацистам, а кто нет. И мы придем за каждым, ведь Победа – это не конец войны, это другая ее стадия. Многое еще можно рассказать о том, что на самом деле ждет на войне наивных и затурканных пропагандой украинских граждан. Основное одно: пока ты не взял оружие и не пошел убивать на Донбасс, есть шанс на нормальную жизнь после войны. Но если ты решил воевать, то ни меня, ни тех парней, что рядом со мной, не будут интересовать причины, ты просто враг. Мое дело – защитить обычных мирных граждан, а способ защитить их ровно один – уничтожить того, кто им угрожает. Я, в отличии от украинских «хэроев» YouTube, не считаю себя супергероем и неубиенным Терминатором. Я смертен. И на Донбасс ехал не жизнью наслаждаться, а дать последний бой, не отступать и не сдаваться. И это не героизм никакой, это просто ярость. Ярость от содеянного нацистами. То, что я живой, воспринимаю, как жизнь в долг. Я должен тем ребятам, которые погибли с честью. Кто сопротивлялся украинскому криминальному нацизму в городах всей Украины. Кто собой закрывал Донбасс, спасая незнакомых, но нуждающихся в защите обычных людей. Я им должен! А значит, буду делать то, что не доделали они, ведь у них не осталось времени, а у меня пока есть. И получается и словом, и делом, по крайней мере, надеюсь, что так.
У тех, кто читает эти статьи, тоже получается спасать тех, кому это нужно. Кто-то словом, кто-то словом и делом. У всех по-разному. Но наша сила в том, что мы вместе, что живущим на самой восточной точке нашего русского мира, не плевать на живущих в западной точке, оторванного (пока) от России и сопротивляющегося западным нацистским веяниям мира таких же русских людей. Вы многим помогаете, НАШИ люди вам искренне благодарны, а у «актывыстов» перманентная истерика – ведь им в лучшем случае помогают древним оружием. Правда, немцы сделали ПРАВИЛЬНУЮ помощь. Но они воевали с русскими и прекрасно представляют, что именно понадобится украинским нацистам больше всего. Поэтому Германия и отправила Украине военный госпиталь с полевым крематорием. А вы помогли одесситке Марине, которая спаслась из Дома профсоюзов, но на нее набросилась озверевшая стая подонков. Избивали битами и металлическими прутами. Знакомая, которая работала в больнице, помогла ее под чужим именем туда устроить. У Марины перелом позвоночника, и множество переломов различных костей. Все срослось, но позвоночник требует регулярной поддержки, много денег уходит на лекарства. Вы облегчили ей жизнь. Отдельная благодарность от Марины товарищу Б. Вы помогли семье николаевцев, живущих в Луганске. Их мама Света – огонь! Когда рогулье сняло памятник Ленину в Николаеве, она на постамент водрузила бюст Ленина. Истерика у рогулей была знатная — еще бы, постамент метров шесть-семь высотой. Сейчас она с мужем и двумя детьми живет в Луганске. Коронавирус (в который некоторые не верят) внес финансовые коррективы в их жизнь. Вы помогли справиться. Света еще не выздоровела, но вроде на поправку пошло дело. Вы помогли семье из Полтавы. Отец погиб на Донбассе в мае 2015 года. Осталась мать с двумя детьми и старики – родители отца. С новыми тарифами на ЖКХ не получалось нормально одеть детей к зиме. С вашей помощью, ситуация исправлена. НАШИ люди вам очень благодарны. Вы помогаете Якуту (Владимир Сердюк). Он стал инвалидом при деблокаде Луганска. Получая мизерную пенсию по инвалидности, он заполняет сайт «ВосходИнфо». Все новостные обзоры – его рук дело. Не так давно Якут стал дедом, я писал об этом. С огромной благодарностью вспоминает вашу помощь год назад, когда его жена оказалась в больнице с онкологией. Если бы не вы, у женщины было бы мало шансов. Вы буквально поделились с ней жизнью. Якут этого никогда не забудет, как и многие наши общие товарищи, которые знают о вашей помощи. Якут не жалуется, но совсем седой стал. Ходит, но хуже. Ног он не чувствует, с позвоночником после ранения проблемы. Ноги двигаются, просто нет чувствительности, как он объяснил.
Вы помогли детям из ЛНР, которые живут под опекой бабушки. Отец, мать, оба дедушки погибли под обстрелами. Живут они в деревне в Первомайском районе ЛНР. Бабушка тяжело болела «короной», старшая дочь присматривала за младшими и была на хозяйстве. Много денег ушло на лекарства, да и малышня нуждалась в нормальном питании и новой одежде. Отдельное спасибо служащим в Алчевске парням, которые скинулись и купили детям пару ноутбуков. Это не излишество, когда школы уходят на удаленку. Вы помогли семье из Кировограда в которой бабушка растит внуков, оставшихся от пропавших без вести весной 2014 года своего сына и невестки. Они были участниками Антимайдана и сопротивлялись фашиствующим безпредельщикам, как могли. Тела их не были найдены. По слухам, их и еще 17 человек в начале марта вывезли за город, где убили и закопали в посадке. Вы помогли семье из Николаева, в которой старшая сестра, растит младшего брата. Родители погибли, отец был участником николаевского сопротивления. Под пытками и угрозами он не сдал своих товарищей. Давая им время покинуть город. Старшей дочери тогда было 18 лет, и она смогла оформить опеку над братом, хотя его пробовали забрать в детский дом. Вы помогли семье погибшего на майдане киевского офицера милиции. Официально тело не нашли, но есть сведения, что офицер был замучен насмерть в здании КГГА в Киеве. Офицер сплотил несколько молодых парней, и они делали рейды против беснующихся на майдане мразей. Во время одного из рейдов, они угодили в засаду и офицер, спасая подчиненных, остался отбиваться от стаи рогулей. Вы помогли семье из Харьковской области. Два брата ушли в Ополчение, одного из них я лично знал. Оба погибли, оставшись оборонять Луганск в окружении. У старшего осталось две дочери. Его жену, мать детей, долго держали в СИЗО. Детьми занимались две бабушки. Пару лет назад, мать вышла из украинских застенков, потеряв здоровье. Осенью одна из бабушек умерла, вторая сильно болеет после перенесенного коронавируса. Готовим вариант переезда семьи в Россию. Их готовы принять в курской области, проблема с перевозом болеющей бабушки. Вы помогли детям погибшего ополченца, которые живут на ТОЙ стороне «ленточки» Донбасса. За детьми ухаживают бабушка и мать. В этом году из-за локдаунов мать осталась без работы. Пока помогали с трудоустройством, немного помогли семье выжить. Огромное вам СПАСИБО за Вашу помощь! Как писал не раз, она действительно много значит. Вы реально спасаете тех, кто не может сам о себе позаботиться в силу разных причин. Это те, или дети тех, кто сопротивлялся украинским нацистам, сколько мог, до последнего. Это дети тех, кто просто делали то, что сделает каждый, русский по духу человек.
Люди как-то изменились, стали больше понимать и набираются терпения. Я знаю ЭТО терпение – ждать, пока не дадут команду бить, а уж потом… Украинствующим не стоит ждать «вежливых людей». Придут такие, как я, совсем невежливые. А многие и не уходили никуда и когда украинствующие поймут, что они все время были рядом, тогда и осознают тщетность взывания к демократии, суду и остальным прелестям загубленной ими цивилизации. Ведь Они ТАМ действительно ЕСТЬ. И ИХ очень много. Куда больше, чем представляет себе украинская пропаганда. А киевским переворотчикам не стоит надеяться на демократичный суд российских граждан, им придется иметь дело с Донбассом. А Донбасс порожняк не гонит! Если ты сопротивлялся украинствующим нацистам, и семья твоя из-за этого пострадала, свяжись с нами через форму обратной связи на сайте ВосходИнфо, чем сможем – поможем. Можно связаться со мной в любом аккаунте социальных сетей. Если знаешь тех, кто из-за майдана потерял все, кроме мужества, кто выживает с трудом, свяжи нас с этим человеком. Но есть одно «НО» — это должен быть вопрос выживания. Мы, к сожалению, многим помочь не сможем. Потому помогаем тем, у кого крайняя нужда» (Лохматый). А вот еще одна статья на ту же тему — «Встретил с оружием — убей. Встретил с поднятыми руками — бери в плен» (Филипп Прокудин). « «Азов» сдается. Это результат боевых успехов российских и донецких военных, которые не дали остаткам украинского гарнизона другого выхода. Из солдат и командиров полка Нацгвардии, которые идут с «Азовстали» в плен, пытались сделать героев. Офицеры армии Донецкой народной республики объясняют, почему это не получилось. «Они же крутые. Точнее, они так о себе думали. А это болезненно, когда ты вообразил себя крутым, а тебя так… ломают, спускают на землю», — «Карабаш» (позывной изменен), командир одного из подразделений, так отвечает на вопрос, почему так растянулась сдача «азовцев». «Карабаш» вместе с другими офицерами своего подразделениями сидит в беседке в школьном дворе рядом с «Азовсталью». Его бойцы загоняли «азовцев» на завод — по улицам и промзонам. Путь наступления отмечен воронками от мин, щербинами от пуль на стенах. Сейчас офицеры посмеиваются, вспоминая, как вчерашние мирные люди, ставшие солдатами в феврале 2022-го, шли, ползли и бежали по Мариуполю под снайперским, пулеметным и артиллерийским огнем. Но для того, чтобы теплым майским днем в Мариуполе можно было рядом с «Азовсталью» спокойно говорить потребовались дни и недели тяжелого труда, когда улицу брали за улицей. Противник медленно, партиями, ставя какие-то условия, но уже сдается. И у офицеров есть время обсудить стоящий тут же во дворе трофейный БТР, захваченный практически целым — с одной стороны есть противокумулятивные экраны, с другой — нет. Разговор не досужий — командиры считают, что опыт боев им вскоре пригодится, поэтому спорят, как дооборудовать приобретение.
Один из бойцов «Карабаша» показывает на бронетранспортер: «На заводе крепили экраны, не кустарно, а как полагается. Но сам БТР старый, советский. У них почти все так — сверху новое, внутри — старое, чуть ли не 70-х годов. Интересное есть, но в принципе ничего особенного». Машину донецкие военные намерены использовать еще для городских боев. «Карабаш» уверен, что она пригодится — с еще одной машиной огневой поддержки атаки станут эффективнее. Тем более что за время сражения за Мариуполь его подчиненные почти вышли на пик боевой формы: «Еще дней десять боев и были бы идеальными воинами». «Когда начали, мои им уступали процентов так… ну если совсем честно, то на сорок, — самокритично отмечает он. — Мои — мобилизованные, вчера поставили мужиков под ружье, а эти тренировались, только этим и занимались. И ничего — за пару недель втянулись». На вопрос — приходилось ли беседовать с «азовцами» — ироничный «Карабаш», посмеиваясь, вспоминает, что как-то услышал противника в эфире и решил не мешать общению врага. Но в диалог вступать не стал — информация на той волне оказалась ценнее возможности позубоскалить над врагом. «Просто слушали — тех сюда, этих туда, понимали их перемещения». А, в целом, противника, которого заставил отступать, оценивает так же, как трофейный БТР — есть, что подсмотреть, чему поучиться, но в целом — ничего особенного: «Хорошие военные, ошибок не прощают, но сверхъестественного такого, что рассказывает их пропаганда — такого нет». Командир части «Апостол» на просьбу высказать личное отношение к «эвакуации» «Азова» долго хмурится — какое еще личное отношение может быть у военного человека? Раз они, бросив оружие, выходят с завода, значит надо просто принять пленных. Потом все же начинает: «Когда в городе еще шли бои возле каждой располаги (расположения части — Прим. ред.) гражданские лежали, мертвые, со связанными руками». «И как-то наш офицер попал в плен, раненым, обе ноги прострелили. Чего греха таить — не смогли его вынести из-под огня, бывает такое — из песни слов не выкинешь. Нашли его, костей целых — ни одной, изрезан ножами, яйца отбили. И пуля в голове. Ну и как я должен к ним относиться? Чего вы от меня ждете?» — раздражается он. Потом смягчается, его все же интересует — что будет с «азовцами», которые демонстрировали презрение к жизни мариупольцев: «Вернутся они на Украину, чтобы еще таких же упоротых радовать? Постреляли тут по жителям и все?» По мнению «Апостола», сговорчивыми «азовцев» сделала безвыходность положения, «внезапно» те поняли, что противник их, которого пропаганда рисовала «орками» и недолюдьми — гуманен и соблюдает законы и обычаи войны. И рассказами украинских политработников про якобы жестоких русских и про сопротивление до последнего бойцы с «вольфзангелем» (символом «Азова») решили пренебречь — жизнь показала, что это все выдумки.
«Украинские морпехи нам сдавались, и мы их брали. А им тоже командование говорило, что тут плена нет, они сначала препирались: «Только россиянам, а не дэнээровцам, нам мстить будут». Но ничего — когда надо было и к нам выходили с поднятыми руками. Их не то, что не стреляли, даже не били», — офицер тяжело смотрит так, чтобы дать понять — не били сдавшихся «морпехов» те, кто потерял боевых товарищей, у кого за спиной остались семьи, сидящие под обстрелами «нормальных», «ненационалистых» всушников. По словам «Апостола», по своим моральным качествам обыкновенные украинские военнослужащие иногда были равны «азовцам», которые любили показывать беспринципность. «А хотите сказать, что морпехи ***** (чушью — нецензурн.) не страдали? На Комбинате Ильича, когда мы их выковыривали из каждой ямы, из каждого угла, нашли там труп: женщина лежит в гражданском, у нее аккуратно там нога и кусок ягодицы вырезан. Это не собака, она бы выгрызла. Голодали ребята походу», — саркастично вспоминает офицер эпизод боя за завод. На вопрос — как всушники и «азовцы» приобрели такую специфическую воинскую культуру, «Апостол» отвечает вопросом: «Вы когда-нибудь с зэками общались? А они ж не все со склонностями родились. Бывает, что оступился человек, попал в места заключения, а там свои порядки, и все — вернулся уркаган. Вот так и у них — среда таких делает». Но дальнейшие рассуждения — откуда среда такая на Украине взялась — «Апостол» пресекает: он человек военный, его дело — эффективно уничтожать неприятеля: «Чего им заглядывать в задницу, или что там у них вместо души? Встретил с оружием — убей, встретил с поднятыми руками — бери в плен и сдай, куда положено, там разберутся, что им двигало» (Филипп Прокудин). Автор этого сайта – совсем не военный, но он был «бандитским авторитетом» в девяностые годы (и остается им до сих пор, ведь «бывших авторитетов не бывает»), а потому, он прекрасно знает, что такое война, и солидарен с мнением «Апостола»: «Встретил с оружием — убей, встретил с поднятыми руками — бери в плен». Однако большинство русских людей (в том числе, и автора этого сайта) сегодня окружает МИР, и в нем действуют совсем другие ЗАКОНЫ. Вот люди и начинают путаться, когда применять законы войны, а когда – законы мира. И это понятно, ведь у многих, кто живет сегодня по мирным законам, имеются близкие, которые живут по военным законам. А чтобы у Вас, уважаемый читатель, совсем «не поехала крыша», выход только один – жить ПО ЗАКОНАМ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ. Это совсем не означает, что Вы должны везде ходить с автоматом или каким-то другим оружием, однако Ваше внимание должно быть всегда «настороже», и если кто-то в Вашем присутствии поднял оружие, на другого человека, УБЕЙТЕ его, ведь «на войне, как на войне». И «будь, что будет», по крайней мере, Ваша психика (самое дорогое, что есть у человека) НЕ ПОСТРАДАЕТ. Как очень верно подметил в свое время Антуан де Сент-Экзюпери: «Только для того, кто вскапывает свою землю, сажает оливы, сеет ячмень, наступает час преображения, которого не дождаться, если ходишь за хлебом в лавочку».
Возникает резонный вопрос: «А почему жить следует именно по законам военного, а не мирного времени?» А вот почему – об этом пишет И. Шнуренко в своей статье — «Большая отмена». «Через две недели после начала на территории Украины специальной военной операции России в газете The New York Times была опубликована колонка ветерана американской журналистики Томаса Фридмана. Она называлась «Отмена матушки-России идет полным ходом». В статье шла речь о трех видах инновационного оружия, при помощи которого Запад собирается не просто поставить Россию на колени, а собирается «отменить ее», стереть с карты и из памяти этого и будущих поколений. Главное качество каждого из этих трех видов оружия — это системность. Россию можно считать масштабной самоорганизующейся и даже глобальной системой, которая представляет собой матрешку из других систем. Она не менее масштабна, чем другая грандиозная система, которой является Китай, и обе эти системы сравнимы с собственно мировой системой, «системой систем», цивилизационных и национальных. «Отмена России» — это репетиция «отмены Китая», а там недалеко и до большой отмены, «отмены цивилизации». «Отменить» каждую из этих систем нельзя риторикой и даже сильными ударами в наиболее чувствительные места. Отменить систему можно лишь системно — то есть не просто обладая самыми современными системами сбора и обработки информации, но и умея их использовать, принимать неочевидные, но эффективные решения в интересах построения — или в данном случае, слома, уничтожения, ликвидации — системы. Вот что пишет в своей статье Томас Фридман: «Мир теперь настолько взаимосвязан, что обладающие сверхвозможностями люди, компании и группы общественных активистов могут массово вводить собственные санкции и бойкоты без каких-либо правительственных распоряжений, усиливая изоляцию и экономическое удушение России сверх того, что, вероятно, будут делать национальные государства. Эти новые акторы — своего рода особое глобальное проукраинское движение солидарности и сопротивления — коллективно отменяют Путина и Россию». В России статья Фридмана прошла практически незамеченной, меж тем в ней открыто заявляется о методологии нового системного сверхоружия, предназначенного не только и даже не столько для того, чтобы «поставить на колени» Россию. Речь в статье шла о важнейших, системных вещах, о новом инструментарии Левиафана, уже выросшего из коротких штанишек. При помощи этого инновационного оружия сегодня отрабатывается технология «выпиливания» из глобальной системы любого государства, человека или структуры. Левиафан, созданный глобальными финансистами и спецслужбами «Пяти глаз» на рубеже XX и XXI веков, делает попытку «отменить» не просто страну, когда-то вторую сверхдержаву.
Идет кропотливая, масштабная, и довольно успешная работа по обнулению, по «отмене» весьма важной и до сих пор ключевой части всей глобальной системы. Хотят методично стереть ее прошлое и обнулить ее будущее, причем высшее умение системного управления состоит в том, что платит за процесс обнуления сама обнуляемая часть. Такое высшее умение обеспечивается тем, что организация управления, как обнуляющей системой, так и обнуляемой, по сути, уже находятся у Левиафана. Таким образом, становится возможной координация действий «обнуляющей» и «обнуляемой». Итак, «отмена России» — только репетиция предстоящей «отмены Китая» и следующей за ней серии «отмен» всякой системы, всякой части системы, будь то страна, отрасль, фирма или отдельный человек, что посмеет не встраиваться — или слишком вяло встраиваться — в глобальную повестку. Давайте присмотримся, как работает «отмена» в системном понимании, благо об этом нам весьма откровенно рассказывает Томас Фридман. Фридман с самого начала дает понять, что целят американцы в Россию, а попасть хотят в Китай. Вот что он пишет: «Китайским стратегам, захваченным старыми представлениями о том, что любая война, которая ослабляет двух основных соперников современного Китая — Америку и Россию — должна быть благом, я бы сказал следующее: каждая война приносит с собой инновации (новые способы ведения войны, позволяющие победить и выжить), и война на Украине — не исключение. Важнейшим нововведением в этой войне является использование экономического эквивалента ядерной бомбы, развернутого одновременно сверхдержавой (США — Прим. ред.) и индивидуально – «сверхмощными людьми». Под «сверхмощными людьми» Фридман понимает людей, ведомых роевым сознанием. Люди тут становятся нейронами большой нейросети, они слаженно действуют, чтобы достичь конкретной цели. Надо понимать, что это не размытая цель, связанная с идеологией, это вполне конкретная цель по «затиранию» конкретного объекта, в том числе человека, или по возможно более широкому распространению эмоционального заражения. Отметим этот момент: «сверхмощные люди» становятся элементами системы, которая будет использовать их снова и снова. Итак, первая системная «инновация» войны — это «экономическая атомная бомба», то есть «отмена экономики», «выпиливание» России из экономической системы мира. Фридман пишет: «Соединенные Штаты вместе с Европейским союзом и Великобританией ввели санкции против России, которые наносят ущерб ее экономике, создают серьезную угрозу для компаний и разрушают сбережения миллионов россиян с беспрецедентной скоростью и масштабами, которые напоминают ядерный взрыв. Теперь Путин понял это и прямо заявил: санкции, введенные США и ЕС, «сродни объявлению войны» (Владимир, ты еще и половины не почувствовал)». Второе «инновационное оружие», по Фридману — это рой людей, управляемых санкцией Левиафана и обладающих в массе своей «сверхвозможностями». И действительно, Левиафан позволяет мгновенно управлять эмоциональными реакциями миллиардов людей по всему миру, а они, в свою очередь, могут иметь чрезвычайно разрушительный экономический эффект.
«Глобализация морального возмущения», по Фридману, позволяет резко сократить путь от стимула к действию, и делает это в немыслимых ранее масштабах. Первый этап – «просмотр короткого видео, показывающего, например, стреляющих российских солдат». Второй этап — публикация работником какой-то фирмы этого видео на своей странице в «Фейсбуке». Третий этап — формирование группы сотрудников, отправляющих электронное письмо своему начальству с призывом бойкота России. Такие призывы, осененные роевой санкцией, становятся — обязательными к исполнению, иначе сама фирма может столкнуться с собственной «отменой». Главное, пишет Фридман, «не просить своих руководителей что-то сделать, а указать им, что они должны что-то сделать, иначе они потеряют работников и клиентов». Так функционирует роевое управление, и оно работает. «Россия и русские теперь отменяются со всех сторон — от балерин до футбольных команд, компаний и оркестров, — и это все чаще происходит по инициативе «сверхмощных людей» и небольших групп» — восторженно пишет Фридман, который находится в подобной эйфории, может быть, впервые с «войны Судного дня» — «когда земснаряд отмены становится глобальным, он действует безжалостно». В то время как национальные государства могут и снять свои санкции «по жестким причинам реальной политики», негосударственные, особенно децентрализованные субъекты могут этого не делать. «Когда «Анонимус», глобальный хакерский консорциум, объявил, что он пытается отключить российские веб-сайты, это было сделано не по распоряжению правительства, — пишет Фридман. – «Кому должна позвонить Россия, чтобы заставить «Анонимус» согласиться на прекращение огня?» Действительно, старые подходы, согласно которым любую проблему можно уладить, если найти человека, принявшего то или иное решение, перестает действовать. Решения исходят, по сути, от системы цифрового Левиафана. Наконец, третье оружие, о котором пишет Фридман – «одновременно новое и старое, духовное и эмоциональное: Запад заново открыл свой голос». Это оружие может показаться даже сентиментальным и не слишком эффективным — ну что же, в самом деле, из того, что «Запад поет с одного голоса» — но на деле, если вдуматься, это очень мощное средство воздействия. Ведь до этого мультиразумные элементы системы — люди, страны, сообщества — преследовали каждый свои интересы, часто конфликтовали. Теперь же они объединились — не только против «общей угрозы», но и за — как раз за тот самый «общий голос». «Свободный мир проснулся», — пишет Фридман.
Происходит обучение элементов системы взаимодействию, синергии. Западу показали экзистенциального врага — врага, с которым, как было показано выше, необходимо не задумываясь прекратить все отношения. Прав был тот журналист, который нашел у Фридмана «оттенок садизма». С большим наслаждением Фридман говорит о тотальностях и необратимостях — о тотальности «отмены России», например. И снова у него проступает юношеская эйфория от победы «еврейского Давида над арабским Голиафом» — это ощущение явно питает Томаса Фридмана и сейчас, он пронес его через десятилетия. Вот что пишет американец: «Путин был полным невеждой в отношении мира, в котором он жил, поэтому он поставил все на кон в казино глобализации XXI века, где, в конце концов, всегда побеждает крупье!». «Поставил все» — перевод правильный, но не передающий все оттенки. На американском английском фраза звучит «bet the farm» — то есть «поставить на кон ферму». Ферма тут означает — самое дорогое, что есть. «Или крупье не останется», — добавляет Фридман. Да, вопрос по-прежнему идет о выживании, он ставится именно так, — как в «шестидневной войне» 1967 года, так и в конфликте года 2022-го. Этим дополнением подчеркивается острота ситуации, в которой сам крупье может потерять все. В системном, не сразу прочитываемом смысле это означает, что сама система, избавляясь от своей важной части, может самоуничтожиться. Такие, как Фридман, сознают этот риск — например, связанный с тем, что противник может, собственно, прибегнуть к «оружию Судного дня». Разведка показывает, что в случае «отмены России» этого не должно случиться — но сам этот риск щекочет нервы, возбуждает. На кону выживание человечества в атомной войне! Каково же будет удовольствие игрока, когда и при таком риске Голиаф признает поражение… Далее расчетливым ударом Фридман перекидывает мяч на сторону Китая. Еще не побежден «инновационным орудием» «российский Голиаф», «медведь, которого стерли», а игрок уже готовит поле для следующего, куда более мощного экономически и политически. Риск в прямом сражении здесь неприемлем — но организационное, системное, инновационное оружие уже опробовано и неплохо себя зарекомендовало. Ключом к использованию этого оружия является, конечно, доступ к Левиафану, и Фридман убежден, что доступ находится у США. Не обязательно у государства, или у его могущественных спецслужб, может быть, ключи лежат где-нибудь в корпоративных штаб-квартирах Кремниевой долины…» (И. Шнуренко). Так что, «пистолет приставлен прямо к Вашему виску, уважаемый читатель, и к виску всех Ваших потомков, если таковые сохранятся. А потому, либо мы их, либо они нас, другого исхода не будет.