Нас можно, но и нам можно
Прежде всего, автор предлагает познакомиться со статьей А. Леонидова — «ВОПРОСЫ АДЕКВАТНОСТИ И «АНТИЦИВИЛИЗАЦИЯ» НА МАРШЕ». «Человеческий мозг так устроен, что может воспринимать мир, как угодно, любым, самым экзотическим образом. Пациенты психиатрических лечебниц видят невидимое, не видят в упор очевидного, и никого это не удивляет. Тысячи лет человеческая цивилизация, в невыносимо-трудных условиях устанавливала тонкие и уязвимые НАСТРОЙКИ восприятия в мозгу. Задача системы образования – передать новым поколения именно ЭТИ (а не какие-то другие) настройки восприятия в процессе познания окружающей среды. Понятие «адекватность» можно расшифровать так: хотя человек может думать что угодно, фантазировать, чего угодно, верить во что угодно, и как угодно все воспринимать – адекватное восприятие лишь то, которое не убивает своего носителя. И, взяв шире, не вредит ему. И помогает. Здоровый человек думает так, что от его мыслей становится лучше, а псих чем больше он думает – тем ему хуже. Патологическое мышление может обладать сколь угодно высокой интенсивностью (числом операций мысли в минуту), сколь угодно развитой памятью и эрудицией – патология его не в этом, а в том, что он в итоге сам себя угробит. И ладно, если только себя, а чаще – еще и окружающих. Адекватный человек обладает способностями предвидения, в которых нет никакой мистики. Он понимает, что если он завтра сунет руку в огонь, то ему будет больно. И это пророчество – самое точное пророчество на Земле, хотя оно и относится к будущему времени. Адекватен лишь тот человек, которому его мышление помогает, а не мешает выживать, предупреждает опасности на его пути. Человек, который понимает, что сунув лысую голову в костер, он обгорит – адекватен. А человек, который думает, что если лысину сунуть в костер, на ней вырастут пышные и шелковистые кудри – неадекватен. Между адекватностью и цивилизацией – сложное диалектическое взаимоотношение. Цивилизация – это адекватность не одного человека, отдельно взятого, это адекватность коллективного мышления большой группы. В идеале – всего человечества. То есть адекватностью в рамках цивилизации выступает способность ума помочь, и не навредить коллективному разуму, человеческому множеству, именуемому обществом. Вступает ли такая особая адекватность в конфликт с зоологической адекватностью особи? Часто – да. Часто поступок, который помогает человечеству в целом – оказывается вредным для одного человека. И наоборот. Герой, погибая в бою – делает плохо себе, но спасает общество. Вор губит общество – но делает хорошо себе.
Если страна в целом адекватна – то в ней происходит конвергенция (сближение) общественного и личного блага. Задача цивилизации – наградить личным счастьем тех, кто ей полезен, и наказать личной карой тех, кто ей вреден. В идеале – чем больше пользы человек приносит цивилизации – тем лучше ему самому на бытовом уровне. Но это только в идеале… Если страна в целом неадекватна – то начинается процесс дивергенции (расхождения) личной выгоды и общественного блага. Самые безобразные поступки человека возносят лично его на большую высоту, а самые праведные – наоборот, втаптывают лично его в грязь. В этой ситуации и происходит парадокс «адекватной неадекватности»! Если человек будет орать нацистские лозунги и творить нацистские зверства в нормальной стране – то его посадят. Он был вреден обществу, и за это ему теперь плохо. Так работает цивилизация. Антицивилизация (вводимая ныне Западом для своих целей, как орудие — «ледокол») работает противоположным образом. Она берет неадекватного девиантного дегенерата – и начинает его накачивать долларами, известностью, аплодисментами, общественным уважением и авторитетом. Она делает девиантного дегенерата кумиром молодежи, любимцем противоположного (а теперь уже и своего) пола, окружает его роскошью, и т.п. Это несложно – если вы хорошо подумаете: принцип «перевертыша». Просто берем привычный мир и переворачиваем все с ног на голову. В перевернутом мире именно девиантное (т.е. отклоняющееся) поведение становится адекватным, а всякое иное – ведущее в нищету и безысходность неадекватным. Вызвали колонизаторы, скажем, сто туземцев. 99 сказали правду, а один обманул. Именно его и выдвигают в лидеры – потому что колонизаторам с ним легче работать. Мир, в котором конченный дегенерат воспринимается умным, умеющим жить человеком, а нормальный вменяемый и добропорядочный человек – дураком, жить не умеющим – самая большая угроза цивилизации в наши дни, всем ее отраслям: науке, культуре, образованию, семье и браку, политике, экономике, морали, и т.п. Как быть, если «умение жить и себя поставить», вся система поощрений связаны с дегенеративным поведением, а достойное (в рамках цивилизации) поведение – подавляется карательной системой? Ответ на этот вопрос и демонстрирует Украина, захваченная очень специфическим украинским фашизмом под неусыпной опекой США и в целом Запада. Это несчастная земля, на которой всякий путь наверх, успех и карьера, очень давно (неявно с хрущевских лет) требовал придурковатого, дегенеративного поведения. Например – говорить не на человеческом языке, а на каком-то изуверском искусственном, при том, что человеческим языком прекрасно владеешь. Но все равно говоришь на каком-то воляпюке, речекряке, все над тобой смеются, а ты делаешь вид, что не понимаешь, почему.
Девиантное поведение, прячась за советский, гуманный, но глупый принцип коренизации – «я отсталый, делайте мне за это скидку» — из десятилетия в десятилетие намывало наверх всякий человекомусор. «Коренной» воспринимался как клоун, понимал это, и ненавидел за это полноценных. Тех, кому не нужно прятаться за квотой «нацкадров», кто может чего-то добиться на общих основаниях… С «древними украми» вышло то же самое, что сегодня с неграми: они выдумали считать, что слабоумие – не порок, а наоборот, высшее достоинство человека. А потому нужно не преодолевать свою умственную отсталость, ограниченность и дикость – а наоборот, всячески ее холить, лелеять, восхищаться ею, и всех окружающих заставить ею восхищаться. Это все равно, как если бы школьник, вместо того, чтобы учиться – объявил бы неграмотность признаком высшей расы. Легко и приятно, и очень по душе: учитель грамотный? Он унтерменш. А я неграмотный? Так вот он, первый признак моего превосходства! Начиная с М.А. Булгакова (да и раньше) – украинствующие воспринимались в обществе, как комик-труппа, как клоуны. Правда, Булгаков сразу же предупредил нас (на опыте Гражданской войны) что эти клоуны могут быть очень кровавыми и жестокими. Но мы как-то не вняли, и привыкли потешаться над ними. Украинский фашизм, то есть представление о неадекватных девиантных дегенератах как о «высшей расе», о нормальных, вменяемых людях, как о недочеловеках – формировался очень много лет, и при очень активной поддержке мирового капитала. Это яркий пример «перевернутой адекватности», когда все, знакомые природе и цивилизации явления меняют оценочный знак на противоположный. Это хорошо знакомый нам мир, в котором перевернутый мозгами человек наслаждается безобразным, испытывает омерзение от прекрасного, восхищаются глупостью и презирают ум, верят лжи и не верят правде, и т.п. В нем защитники территориальной целостности оказываются «сепаратистами», сепаратисты – защитниками территориальной целостности. В нем жертву террористов называют «террористом», террориста – «жертвой терроризма», и т.д. Токсичный маразм украинства был бы смешон – и не более, чем смешон – в нормальном, полноценном, здоровом обществе. Но в том-то и беда, что общество наше – очень давно очень нездоровое, и нездоровье его началось далеко не с Горбачева (хотя, конечно, «перестройка» обрушила остатки здравомыслия).
Но во вселенной фриков, возводимой Западом против прогресса (чтобы он из неумолимого стал «умалимым») токсичный маразм украинства оказался очень и очень востребованным. А потому из патогенной среды реликтовых и маргинальных грибков быстро взращивалась огромная, массивная и агрессивная биомасса. Стратегия англосаксов – стараться всегда воевать чужими руками. Главная фигура такой войны – наемник. Но наемников можно оплачивать по-разному. Можно из своего кармана – чего не хочется. А можно по принципу Валленштейна, предложившего, чтобы «война сама себя кормила» — то есть оплачивать услуги наемников за счет мародерства в тех местах, где они воюют по воле своего нанимателя. Именно методами Валленштейна и оплачивались наемники при нападении на СССР-Россию. Их снабжали стартовой долларовой поддержкой, протасткивали в «нардепы» и прочую «перестроечную» шелупонь – а дальше этот наемнический корпус уже должен был (и стал) кормить сам себя путем грабежа и приватизационного мародерства. Маразм украинства в этом смысле оказывался и обезболивающим для совести («я не наемник, я идейный»), и оглушителем мыслительной деятельности (он в буквальном смысле слова делает человека идиотом), и маскировочным прикрытием для воров и бандитов, составивших приватизаторский костяк украинской олигархии («мы не обокрали вас, сограждане, мы нацию строим»). Поскольку токсиокоз украинства разросся до колоссальных объемов, вокруг его плотного массива стала распространяться галлюциногенная «ложная реальность», причудливый виртуальный мир в котором причинно-следственные связи, существующие в объективной реальности – оказались «отменены». Украинство жило, и доселе живет в своей «Вселенной», в которой не действуют законы природы. Эта вселенная-галлюцинация, разумеется, не может повлиять на неодушевленные предметы: например, создать развитую (да и хоть какую-нибудь) производительную экономику, что-то в области науки и техники, выстроить корабли для флота, и т.п. Но зато вселенная-галлюцинация потрясающе действует на психический мир (мир-отражение) огромных масс людей. Эти люди живут (и уже годами) в состоянии, подобном опиумному опьянению, когда мышление утрачивает системность, логическую последовательность, и превращается в череду бессвязных картинок услаждающего или устрашающего содержания. Под воздействием этой ложной реальности великое множество людей совершают самые разные, порой и безумно-храбрые поступки, совершенно рассогласованные с материальной окружающей средой, но представляющие для своих исполнителей сверхценность маниакальной идеи.
А когда человек погружен в маниакальное состояние, он на многое (включая и очень безобразное) способен. Это, видимо, и является самой яркой иллюстрацией той АНТИЦИВИЛИЗАЦИИ, которую Запад бросает против традиционной цивилизации по всем направлениям: — иррациональное взамен рационального; — субъективно-бредовое взамен объективно-проверяемого; — аморальное против морального; — содомитское против естества и т.п. Внутри удушливых и ядовитых паров украинства самый неадекватный человек воспринимается и выглядит, как наиболее адекватный, и наоборот. Что печально – и крайне, крайне опасно! Для России – в первую очередь, но и для всего человечества, опосредованно, тоже. Страна, попавшая в руки наркоманов, уголовников и психопатов с тяжкими диагнозами, но имеющая возможность буквально завтра обзавестись ядерным оружием – есть ли чудище, оному равное?!» (А. Леонидов, команда ЭиМ). Леонидов уделил основное внимание в своей статье именно «неадекватности украинства», а между тем, если внимательно присмотреться к современному миру, эта самая «НЕАДЕКВАТНОСТЬ» восприятия окружающего мира просматривается по всему Западному миру. Посмотрите на последние санкции Запада против России. Это ли — ни наглядный пример такого неадекватного восприятия. Сегодня Запад способен воспринять (и, соответственно, использовать для обеспечения своих нужд) лишь то, что его самого медленно, но неотвратимо убивает. Другими словами, сам Запад представляет сегодня как раз ту самую «Антицивилизацию», которую, по мнению Леонидова, он пытается насадить вокруг себя для достижения своих целей (как орудие — «ледокол»). Однако невозможно «насаждать» вокруг какой-либо конкретной системы чего бы, то ни было, чего нет внутри самой этой системы. Так что, «неадекватность украинства» — это лишь следствие «неадекватности Запада». Более того, точно такое же воздействие (как следствие сближения с Западом) Россия ощутила в полной мере и на себе (во времена правления Ельцина). Слава Богу, с началом двадцать первого века и с приходом к власти Путина у нас в России распространение этого «следствия» практически закончилось, а на Украине продолжалось еще почти четверть века (и чем ближе к сегодняшнему дню, тем быстрее). И на сегодняшний день Украина стала даже более неадекватной, чем Запад, и начала «насаждать» свою неадекватность в обратном направлении. Ведь всем известно, «где больше — оттуда утекает, а где меньше — туда прибывает». Слава Богу, сия участь минула Россию, ведь Запад своими собственными руками выстроил вокруг нее новый «железный занавес». И тем самым, спас ее от распространения своего «тлетворного воздействия». Хотя немалая часть властной элиты России все-таки попала под это воздействие (власть всегда являлась, и является самой незащищенной частью общества к этому «злобному вирусу»). Ну а главной причиной появления такого воздействия является нынешний ПОСТМОДЕРНИЗМ (как ожидаемый результат воцарения в мире «бандитского индивидуального капитализма»).
Как ни крути, а психические заболевания не передаются от одного человека к другому, тем не менее, от одного общества – к другому, это происходит запросто (ведь объектом заболевания служит именно общественное сознание). Так что, можно смело называть это явление вирусным заболеванием, в котором патогенные вирусы атакуют, прежде всего, «общественное сознание». И после начала специальной военной операции России на территории Украины у Запада случилось резкое обострение давно текущего там заболевания под названием «девиантная дегенерация» (ну а простые русские люди называют это заболевание обычным «фашизмом»). А вот что по этому поводу пишет Славик Яблочный – «Европе придется отменить санкции после завершения операции на Украине. Но это им уже не поможет». «Еще перед началом операции на Украине я писал о том, что Путин и его команда преследуют двойную цель — не только добиться нейтрального статуса Украины, но и национализировать российские элиты, добиться запрета вывода денег в офшоры и прижать хвост нашим либералам передает Шепот Кремля. Как мы наблюдаем прямо сейчас, наши цели успешно достигаются — был введен запрет на вывоз из России валюты свыше 10 тыс. долларов, запрет зачисления процентов и дивидендов на зарубежные счета, введено правило о продаже нашими компаниями 80% своей валютной выручки. Также были заблокированы сайты некоторых СМИ, принадлежащие либералам. А на фоне падения котировок акций наших компаний, правительство выделило из ФНБ средства, чтобы воспользоваться ситуацией и выкупить за копейки наши активы у иностранцев. Как видим, мы воспользовались ситуацией по полной программе. А что выиграл Евросоюз от введенных в последние дни санкций против России? А ровным счетом ничего. Скорее наоборот — только проиграл во всем: Запретили полеты в ЕС и эксплуатацию своих самолетов. Мы в ответ запретили полеты над Россией. Теперь европейцам и англичанам, чтобы летать в Азию, нужно будет делать огромный крюк, что обойдется им дороже. Также для внутренних рейсов получит небывалый стимул наша авиация — вместо закупки иностранных самолетов получат поддержку наши производители гражданских самолетов и авиадвигателей. Отключили от SWIFT ряд российских банков. А как они будут расплачиваться за наши нефть, газ и удобрения? Тут надо напомнить, что Украина, которую европейцы потеряли, является вторым в мире экспортером зерновых. В том числе в Евросоюз. Ну и что будут делать европейцы без газа, удобрений и зерновых из Украины?
Запретили ввоз в Россию своих автомобилей. А нам-то что с того? Производителей автомобилей в мире полно, есть из чего выбрать. А вот европейцы этим запретом сейчас гробят свою промышленность. Более того, России хотя бы есть из чего делать себе самолеты и автомобили — мы являемся крупнейшим поставщиком титана и палладия на мировой рынок. А если в ответ мы запретим их экспорт, то из чего европейцы будут делать свои самолеты и автомобили? Также запретили вещание наших каналов на территории Европы. Так сложилось, что Запад всегда был сильнее в пропаганде, а мы в реальной силе. И сейчас, когда в ответ на запрет вещания наших каналов, мы запрещаем западные ресурсы, они же сами выбивают у себя козырь. Также стоит отметить взлет цен на газ в Европе после начала операции на Украине — с 900 до 1400 долларов. А также рост нефтяных котировок — более $100 за баррель. Добавим к этому взлету цен новые законы, согласно которым эта прибыль теперь не сможет оседать в офшорах. И получаем нехитрый вывод — мы от санкций только выиграли, поэтому можем и дальше поддерживать подобное состояние дел и точно не станем отступать, на что надеялись европейские политики, пугая нас санкциями. Расчет был скорее психологический — попытаться запугать руководство РФ, надавить на прозападные элиты, с целью повлиять на Путина и его команду. И конечно попытаться запугать российское население падением уровня жизни, запретом туризма и популярных потребительских товаров. Но в реальности Европе уже в скором времени придется отменить эти санкции, потому что в ином случае европейскую экономику ждет полная катастрофа, причем сразу по всем экономическим фронтам: Прагматичные американцы, вводящие санкции более избирательно, просто вытеснят с рынка европейские компании. Европа, лишившись экспорта зерновых из Украины и поставок газа и удобрений из России, начнет испытывать настоящий голод. Прибавим к этому еще до операции на Украине остановку в Европе до половины предприятий по производству удобрений. Столь высокая цена на газ сделает европейские товары дорогими и нерентабельными. А запрет конкретных товаров нанесет двойной удар. Это было бы полной катастрофой для Европы, поэтому санкции носят скорее эмоциально-устрашающий эффект, чтобы попытаться удержать Украину в сфере своего влияния, продолжив получать с нее зерновые, черные металлы и, конечно, дешевую рабочую силу — украинцев. Но вместо запугивания получилось ровно наоборот — руководство РФ использовало ситуацию в наших интересах, национализировав экономику, а европейцы выстрелили себе в ногу. На ход операции на Украине санкции тоже никак не повлияли. Украина будет освобождена. Сама попытка запугивания руководства РФ и наших граждан оказалась ошибкой. Нужно было изначально, еще до начала операции, поддержать наши требования по гарантиям безопасности.
А теперь посевная и экспорт зерновых в Европу под угрозой, ГТС Украины может пострадать в результате боевых действий, а американцы уж так точно не упустят момента извлечь выгоду для своих компаний за счет европейских. P/S ЕС — скоро исчезнет, его уже точно ничего не спасет. Такая задача стоит у англосаксов — ликвидация ЕС!» (Славик Яблочный). Однако с исчезновением ЕС, обязательно исчезнут и сами англосаксы, ведь их экономика держится на «трех китах» — на Китае, на «Русском мире» и на ЕС. Если экономика ЕС «накроется медным тазом», а Китай и Россия введут свои контрсанкции, то и англосаксам наступит «кирдык». Так что, «кирдык» (или иначе — «полная жопа») грозит не только ЕС, но и всему Западному миру, тут Яблочный немного не доработал. Вот и получается, что Запад все-таки выманил «Русского медведя» из берлоги, но загнать его обратно у него уже не получится. А главное, «возврата к прежнему уже не будет, Запад сам разрушил ту архитектуру взаимоотношений и безопасности, которая существовала до событий последнего времени», — сказал замглавы МИД РФ Сергей Рябков в эфире телеканала РБК. При этом он рассчитывает, что Россия и страны Запада, опираясь на здравый смысл, смогут начать движение «к чему-то новому». «Я уверен, что мы от этого дна оттолкнемся и начнем выправлять отношения. Для этого нужна политическая воля Запада, прежде всего со стороны США… Рассчитываем, что все-таки понимание неизбежности преодоления нынешнего кризиса, если не сказать хаоса, в международных отношениях придет в основные западные столицы», — пояснил замглавы МИД. Рябков также уверен, что цели специальной военной операции на Украине будут достигнуты в полном объеме» (https://rusvesna.su/news/16462…). И в заключение этой главы статья — «Урок украинского — нас можно… Но и нам теперь все можно» (Е. Фатеев). «В нас, когда-то советских, было одно очень важное качество, значимость которого мы не до конца понимаем. Мы были как-то само собой, подспудно, имманентно, операционно амбициозны. Советские мы были, какими угодно, но только не провинциальными. Я очень хорошо помню свое советское октябрятско-пионерско-комсомольское прошлое. Мы мыслили планетарными масштабами. Мы не пыжились, не совершали некое усилие непровинциальности, мы просто дышали всемирностью. И очень важно поймать за хвост тот миг, а по историческим меркам это был миг, когда мы почти в одночасье провинциализировались. Прежде всего, для самих себя, внутри себя. Как это случилось? Когда это случилось? И дело не только в том, что кто-то с нами это сделал. Мы сами с собой сделали что-то непоправимое, что-то очень плохое. А извне, конечно же, с нами работали. В частности, нас очень долго убеждали в том, что Россия по причине слабости своей экономики и общей цивилизационной провинциальности никого особенно ни на Западе, ни на Востоке не интересует.
Наш остаточный россиецентризм нам продавали как фантомные боли пост-империи. И нас убедили. Почти убедили. А потом случилось вот это все в Америке, Англии, Европе. Я устал считать первые полосы о нас в самых топовых, самых мейнстримовых газет, русские обложки всех главных журналов западного медийного мира. Россия царит на обложках престижнейших и влиятельных журналов, Россия в выпусках всех телевизионных новостей и даже комедийных шоу. Россия вернулась на место врага №1, главного злодея, в голливудском и телесериальном ширпотребе. Здесь, у нас дома, меня убеждают в том, что на самом деле Россия все равно никого не интересует. Просто Россия – удобный враг. Пост-советскому миру ее, как врага, очень не хватало. Арабы не тянули, китайцы еще не созрели. И вот сейчас все жутко обрадовались тому, что можно опять бояться и демонизировать «этих странных русских». А потому их можно. Нас можно. Нас можно без каких-либо правил. Причем что-то такое многие из нас начали подозревать давно, еще во времена бомбардировок Югославии, но кейс пост-майданной Украины избавил нас от последних иллюзий. Всех нас? Не всех. Даже сейчас. И нельзя не поразиться тому, как долго такие иллюзии способны жить в нас. Как здорово, как круто сварены эти иллюзии. Как долго и как доблестно мы демонстрировали удивительную способность не верить своим глазам. Как долго мы заговаривали себя: «да нет же, есть какие-то правила, есть какие-то принципы, есть нечто наднациональное, к чему можно прислониться». Но эти наши самозаговоры постепенно стали превращаться в шизофреническое бормотание, когда на наших глазах «кто хитрый и большой» начал сворачивать декорации очень продолжительного спектакля, который разыгрывал для кого? Для кого играли спектакль сворачиваемого на наших глазах социального государства в Европе? Для кого играли спектакль свободы слова, международного права, экологической этики? Для кого играли спектакль свободы предпринимательства, неприкосновенности собственности? И у меня есть только один ответ. И мне придется выбраться из сливной ямы нашего пост-советского самоуничижения. Этот спектакль играли для нас. Всего этого месива нас и даже пост-нас. Но что-то случилось, и спектакль закончился. Хотя нет. Для нас решили в последний раз дать представление на земле несчастной Украины. Второй украинский майдан стал просто волшебным по своей внятности, прозрачности сеансом, спектаклем саморазоблачения. Это мета-спектакль, это спектакль о спектакле, это спектакль за спектаклем. И все нам просто необходимо досмотреть его до конца, до последней капли…Я смотрю не отрываясь. Я не могу оторвать глаз от волшебной мистерии сноса причудливейших, сложнейших декораций, которые, несомненно, были настоящим цивилизационным хай-теком.
Эти декорации строились десятилетиями, элиты демонстрировали чудеса самодисциплины в следовании придуманным неведомым драматургом правилам. И вот что-то случилось. И столь изысканный концерт заканчивается почти яростным расфигачиванием всего – музыкальных инструментов, декораций, самой сцены. В этом моем описании есть изрядная доля водевильности. Я сознательно подгоняю сложные события под каноны драмы. Поскольку описываются, прежде всего, институты, эта водевилизация – упрощение. Но мое личное упрощение коррелируется с каким-то тотальным и повсеместным упрощением, уплощением, архаизацией. Мне кажется, нам, наблюдателям, дана какая-то особенная санкция на простоту. И в этом тексте, уверен, читатель не найдет ничего особенного, ничего нового для себя. Своей целью я вижу очень простое повторение и доказательство одного очень простого ощущения – нас можно. Нас можно. Ради этого вполне допустим прилюдный и бесстыдный взлом институционального порядка. Потому что нас можно. Мне кажется, мы не совсем понимаем значимость тех институциональных исключений, тех исключений из правил, которые допускаются в кейсе второго украинского майдана. А ведь они крайне значимы там. У таких исключений очень мощное институциональное эхо, которое не очень слышно здесь, но буквально оглушает там. И все это объясняется тем, что им можно. Нас можно. 1) Нам можно не возвращать официальный, государственный долг. Саморазоблачилось английское правосудие, когда апелляционной инстанцией в Лондоне под председательством Элизабет Глостер было вынесено политическое решение 14 сентября 2018 года по так называемому «долгу Януковича» в 3 млрд. долларов. 2) Если против нас, то можно нарушать правила МВФ, выдавая кредитный транш Украине при наличии официальной задолженности. Речь о третьем транше МВФ для Украины. Умиляет объяснение этого нарушения: «…страна-кредитор проводит недружественную политику в отношении заемщика». Это объяснение можно трактовать и наоборот. Если ты будешь проводить недружественную политику в отношении кредитора, то тебе простят долги. Потому что им можно. Нас можно. 3) Если против нас, то можно слить в унитаз сам институт арбитража. Нам это очень хорошо продемонстрировали в Стокгольме. 4) Если против нас, то можно, совершенно не таясь, вмешиваться в церковные дела, как это устами Хизер Науэрт заявил Государственный департамент США: «Соединенные Штаты уважают возможность православных религиозных лидеров и верующих на Украине следовать путем автокефалии…» (сентябрь 2018 года). В переводе с дипломатического, это означает «Их можно». Нас можно.
5) Тем, кто против нас, можно носить свастику, нацистскую форму, совершать факельные шествия и убивать цыган. Полный нацистский набор разрешён, если он против нас. И прибалтийские нацистские шалости – никакая не случайность. И недавняя реабилитация испанской «Голубой дивизии» — тоже не случайность. Потому что нас можно. 6) Если президент европейской страны против нас, то ему не возбраняется иметь оффшорные счета и вести бизнес буквально публично. Потому что против нас можно все. 7) Если против нас, если глубинно, цивилизационно против нас, то можно выпекать десятками законы, не обращая внимание на претензии Венецианской комиссии, на тотальное нарушение регламента Верховной рады, когда языковой закон, например, был проголосован с седьмой попытки, на прилюдное кнопкодавство. А что тут такого? Ведь им можно. Нас можно. 8) Если против нас, то можно инсценировать химатаку, в чем недавно признался функционер BBC. И это самое-самое яркое свидетельство гибкости «свободы слова». Когда кто-то у нас или там что-то лопочет про «свободу слова», мне очень хочется устало спросить «Вы серьезно?». Они серьезно. И они серьезно, потому что нас можно. 9) Если против нас, то можно нарушать морское право. Это можно, потому что нас можно. 10) Если против нас, то можно сбивать пассажирские самолеты, а потом просто чудовищно нарушать правила международного расследования. Потому что нас можно. 11) Если речь о русской певице, то можно нарушать правила Евровидения. Потому что мы – исключение. Почему исключение? Потому что нас можно. 12) Если это русские наблюдатели за выборами, то их можно не пускать. Даже в составе миссии ОБСЕ. Почему? Ну, вы сами знаете ответ. И можно привести еще массу таких доказательств того, что «Нас можно». А еще нас можно убивать. Можно убивать наших детей, стариков, взрослых, журналистов…Убивать под оглушающее молчание «всего мира». Подозреваю, что в вышеприведенные слова закрался невольный пафос. Но во мне этого пафоса нет. Я без пафоса произношу эти слова. У меня нет права на пафос, т.к. я не открыл ничего нового. Я не могу нацедить пафос из этих общеизвестных фактов. Я очень буднично, очень спокойно это повторяю: «Нас можно». Я уже получил и расписался. Я сделал зарубку на своем сердце. Я все понял. Причем, конечно, я все это понял гораздо раньше, но столь четко и гулко мне это показали в последние пять лет. Я не смог не увидеть, я не смог не понять. И «Нас можно» уже превратилось в «Меня можно».
Что дальше? Пока, скорее всего, ничего особенного. Я <пока> не возьму в руки автомат, не пойду на площадь. Но я вижу, как смотрю свое и чужое кино иначе. И книги я теперь читаю иначе. И даже сладкую газировку я покупаю более осмысленно (улыбка). И этого будничного осознания, уверен, наши враги, а они у нас точно есть, боятся больше всего. Я теперь совсем иначе выбираю места для отдыха. Я теперь многое буду делать с едва уловимой ноткой инаковости, осознанного «меня можно». От моего житейского «меня можно» теперь один шаг к «попробуйте». И мое «попробуйте» скорее всего будет очень узнаваемо русским, угрюмым…Все как было с нашими дедами и прадедами, которых теперь я намного лучше понимаю, потому что их тоже было можно. Может у меня будет одно отличие. Я буду более многословным (улыбка). Но я точно знаю, что сегодня говорение синонимично деланию. Это осознание «меня можно» рождает во мне какой-то особенный и глубокий запрос на «мы». Это осознание рождает какой-то тихий, но пугающий своей интенсивностью восторг от принадлежности к великой культуре, великой стране. Как-то по-новому ощущаешь эту привилегию – дышать русским языком. Начинаешь дорожить этим великим правом – говорить и читать по-русски. Быть понятым по-русски – великое счастье. Начинаешь осознавать ценность и важность любой работы на страну. Это осознание – хороший раствор для строительства нового русского прагматизма. Скорее всего, этот новый русский прагматизм многим не понравится. Но что поделаешь? Нас можно, но и нам можно. Теперь точно» (Е. Фатеев). Подумайте над этими словами, уважаемый читатель.