Обучение и воспитание
Предлагаю Вашему вниманию статью Василия Романенко «Что же поменялось за эти годы». «Прошло тридцать лет с лихих девяностых. Тридцать лет страна куда-то движется. Последние двадцать лет нами руководит один человек. Во главе своих верных и эффективных менеджеров. Двадцать лет, это четыре Советские пятилетки. Многие считают, что за эти годы в стране ничего не изменилось. Но я с ними совершенно не согласен. Судите сами, вспомним «Ножки Буша». Невозможно даже представить, сколько в РФ было ввезено этих окорочков. Их ела вся страна. Буквально вся. В Америке создавались огромные состояния у тех, кто это нам продавал. Ну и конечно у тех, кто нам это все привозил. Но при Путине все изменилось. Ножек больше нет. Теперь вместо них ввозят в невероятных количествах пальмовое масло. Естественно, очень полезное. И оно везде. В молочке, кондитерке, сдобе, везде. И если окорочка ты мог и не покупать, то пальму ты ешь, даже не зная этого. А то, что этот жир способствует развитию целого букета заболеваний, это конечно вранье. В те же годы все прилавки магазинов были забиты спиртом Рояль. Пили его все. И даже когда народ начал травиться и умирать. Но в СМИ говорили, что это не от него, а от подделок под него. Но потом все же признали его вред и запретили. В Голландии, где его производили для розжига каминов, наступил траур. А у нас все изменилось к лучшему. Теперь все травятся отечественным боярышником, котиком, пушистиком и многим другим, что появилось взамен заграничной жидкости. Ведь согласитесь, травиться отечественной гадостью гораздо патриотичнее. Всегда приятнее осознавать, что от твоей кончины разбогатеет владелец завода в России, а не в чуждой нам Голландии. Практически ушло в небытие такое неблаговидное явление, как токсикомания. Клей уже практически никто не нюхает. Зачем, если есть спайс! И прет не по детски, и продавался во всех ларьках. Его конечно запретили, но его по-прежнему навалом. Запрещают один вид, тут же появляется новый, еще не запрещенный. Что еще изменилось? Да многое. Не стало на улицах скинхедов, обижающих мигрантов. Теперь по улицам ходят миллионы мигрантов-русофобов. Раньше не было денег. Их правда и теперь нету, зато есть кредиты и ипотека. Зато в Чечне не воюем. Теперь воюем на Донбассе и в Сирии. Рэкетиров почти не стало. По квартирам теперь ходят коллекторы и судебные приставы. А ведь гораздо приятнее, когда деньги с тебя выбивает приятный молодой человек в форме, а не бандит. Правда, некоторые несознательные начинают в приставов стрелять, но это совсем другое.
Воры в законе, как держатели общаков, утратили свои функции. Теперь общаки хранятся не в малинах, а на зарубежных счетах. И отвозят их туда не мальчики в наколках, а респектабельные господа в дорогих костюмах. Ну а горы денег, которые находят на квартирах воров в погонах, старой гвардии в наколотых погонах даже в самых смелых мечтах не могли присниться. Криминальных разборок стало, правда, меньше. Зато появились расстрелы в школах и сгоревшие в торговых центрах дети. Финансовые пирамиды заменили пенсионный фонд и плата за капремонт. И если надежда на получение пенсии хоть небольшая, но есть (кто-то ведь и доживет), то взимание денег на капремонт пожалуй самая гениальная афера последнего времени. К десяти миллиардерам олигархам из девяностых добавилась еще добрая сотня. Так что как не крути, но с двухтысячного года изменилось очень многое. А в лучшую или худшую сторону, это вам решать!» (Василий Романенко). Понятное дело, что последний вопрос Романенко – абсолютно риторический. Однако любые изменения в нашей стране диктуются изменениями, произошедшими в мире, и наряду с минусами всегда содержат в себе и плюсы. Именно об этих плюсах и пишет в свое статье Юрий Селиванов — «Время для быстрой русской езды». «Молниеносная операция ВДВ РФ в рамках ОДКБ наверняка поставит жирную точку в истории так называемых «цветных революций» на постсоветском пространстве. Возможно, когда-нибудь мы узнаем, что на самом деле происходило в течение последних суток в Алма-Ате, казахстанском городе, который стал эпицентром антиправительственного мятежа. Того самого мятежа которого некоторые не в меру толерантные СМИ до сих пор упрямо называют «протестами». Как будто не знают, что в русском языке для таких случаев имеются куда более подходящие слова. Например – погром, разбой и мятеж. Так что не надо пытаться надевать на наше сознание убаюкивающую словесную маску в надежде запутать и сбить людей с толку! Уже не получится, ибо слишком много мы навидались за последние годы. В том числе «общественных активистов», сжигающих заживо сотрудников милиции. И «мирных протестующих», стреляющих в законную власть. Пускай теперь эти либеральные сказочки «неполживая» пресса рассказывает теперь кому-нибудь другому. Мы на такое повидло уже не клюем. Но довольно «лирических» отступлений! Вернемся к прозе жизни и смерти. Вторая сейчас напоминает о себе десятками остывающих трупов юных дураков, которым загадили головы опасным бредом насчет того, что «они здесь власть» и могут творить все, что угодно. Мне на данный момент точно неизвестно, кто именно положил конец этому беспределу.
То ли казахстанские силовики вдруг опомнились и осознали, что завтра их самих будут резать как баранов, а потом примутся за их семьи. И решили-таки постоять за себя, а заодно за все государство. Или же они продолжали заниматься тем же, чем занимались накануне, когда откровенно праздновали труса. А то, что должны были сделать эти защитники правопорядка, пришлось делать за них совершенно другим людям, с которыми действительно шутки плохи. Сначала эти серьезные люди молниеносным ударом исправили фатальную ошибку местных силовиков. Которые без боя сдали противнику крупнейший стратегический аэродром Казахстана, расположенный в районе Алма-Аты. Логично предположить, что на освобожденный аэродром тут же стали приземляться силы самого быстрого, точнее мгновенного, реагирования Российской армии – Воздушно-десантные войска. Которые наверняка, как минимум за сутки до этого, уже сидели в самолетах в полной готовности к вылету. Так что, когда они оказались на алма-атинском аэродроме, где уже действовал передовой отряд не очень вежливых людей, до исхода ночи оставалось еще вполне достаточно времени, чтобы «порешать» все остальные вопросы. И сегодня можно уже с полной уверенностью констатировать, что все уроки нами выучены полностью и все решения для таких случаев найдены. И то, что некая пресса упорно продолжает изображать травоядными «протестами», пытаясь убаюкать общественное сознание, исподволь готовя его к тому, что в будущем точно такие же «мирные протестующие» подпалят московский Кремль, в серьезных государственных инстанциях квалифицируют совершенно иначе. Именно так, как оно того заслуживает – гибридной войной и внешней агрессией. И реагируют на них так, как и положено реагировать на такую агрессию. То есть отражают её всеми возможными силами и средствами в полном соответствии с Договором о коллективной безопасности стран СНГ. Президент РФ Владимир Путин не раз и не два предупреждал Запад о том, чем могут закончиться его гибридные «забавы» под видом «цветных революций» на нашей исторической территории. Сначала это было в Белоруссии, когда было сказано, что в случае необходимости Минск получит все необходимую силовую поддержку для пресечения антиконституционного мятежа. И судя по тому, как этот мятеж быстренько сдулся после этого предупреждения Москвы, такая поддержка была оказана. Но западные «партнеры» решили, что это была просто досадная осечка и что можно дальше продолжать в том же разбойном духе. Только зайти, так сказать, с другого фланга. Вот и зашли… на свою голову. Сдается мне, что больше таких попыток не будет. Ибо даже самые дубовые головы начинают соображать, когда у них начинает пылать задница.
Остается только горько пожалеть о том, что мы не усвоили эти уроки истории раньше. И в результате потеряли огромную часть нашей территории и населения на Украине, которых сейчас превращают в военный плацдарм и пушечное мясо против остальной России. И едва не потеряли Белоруссию. Да что там Белоруссия! Ведь мы начали этот скорбный путь с того, что не уберегли собственную страну, поверив в заграничные байки про то, что «Запад нам поможет!». Вот он и «помогал» десятки лет подряд, пока мы ему «слишком доверяли». И пока русские десантники не пришли и не помогли навести порядок минувшей ночью в Алма-Ате. А ведь был и тогда повод правильно оценить ситуацию, сделать надлежащие выводы и может быть даже спасти страну. И назывался он площадью Тяньаньмэнь в Пекине. Но свою страну тогда спасли не мы, а китайцы. И в результате стали сегодня самой передовой и могущественной державой планеты. Буквально вчера я писал о том, что забугорные спецслужбы подгадали эту казахстанскую провокацию аккурат к тому времени, когда они собирались вести с Россией переговоры с позиции силы. Хотели так напугать Путина, чтобы тот сразу забыл о своих требованиях про гарантии безопасности. Типа, парень – ты чего вообще! Погляди на Казахстан! Хочешь, чтобы завтра это случилось в России? Наивные простачки! Жалкие любители тупо переписывать одни и те же сценарии в надежды на то, что остальные еще тупее и никогда не найдут на эту «хитрую» гайку подходящий болт с левой резьбой. Но, как и следовало ожидать, сами оказались в дураках. А теперь пускай попробуют что-нибудь продиктовать России с «позиции силы» в Женеве! Думаю, что им будет, что слушать в ответ. И это им вряд ли понравится. Тем более, что кроме Алма-Аты есть на «постсоветском пространстве» еще и другие города, где тоже имеются аэродромы, годные для прибытия российских ВДВ. А вы как думали, господа «партнеры»? Что этот ваш праздник будет вечным? И вам никогда не приходилось слышать про то, что русские долго запрягают, но быстро ездят? Ну, так вот — они, наконец, запрягли и поехали. А точнее полетели. В добрый час!» (Юрий Селиванов, специально для News Front). Ну а что же с «юными дурачками», откуда они появились на постсоветском пространстве? Понятное дело, что главной причиной является та самая «многовекторная политика», которую проводили нынешние власти Казахстана. Но ведь такую политику активно принимала, и принимает молодежь на постсоветском пространстве. Откуда в головах у молодежи «вызрели» мысли о том, что они тут самые главные и могут делать все, что взбредет им в голову? На этот вопрос пытаются ответить авторы «РУССТРАТа» в своей статье — «Посткиберпанк и русский геополитический код: pro и contra».
«Посткиберпанк в современной культуре представляет собой течение, отражающее понимание природы современного общества – общества социального конфликта эпохи постмодерна. Литература и искусство всегда являются сферой интерпретации философских учений, парадигмальной основой социальных теорий. Высокохудожественное произведение есть произведение философское, будь то музыка, живопись, кино и театр, архитектура, литература, дизайн. Кроме законов структурирования произведения, соотношения в нем структуры и формы, формы и содержания, эстетических канонов и правил их нарушения, произведение искусства всегда содержит акт манифестации некой определенной философии. Она существует в нем в непроявленном виде и через сферу эмоционального воздействия доносит до аудитории свое содержание. Для понимания того, чем является в современной культуре посткиберпанк, чем вызван, что отражает, откуда пришел и куда ведет, стоит провести семантический анализ термина, рассмотреть его составные части. Необходимо также рассмотреть контекст, в котором трактуется данный термин, и понять его в динамике, как прежде говорили, в процессе непосредственного исторического развития. Для этого стоит коротко определить суть терминов «панк», «киберпанк» и «посткиберпанк». Любая культура дробится на субкультуры, то есть на культурные течения разных социальных групп. В этом смысле утверждение классиков марксизма о классовом содержании культуры есть не что иное, как понимание этого феномена массового сознания. Культура – это духовно-интеллектуальная форма выражения адаптации общества к реальности. Высокая (элитарная) культура формируется только в условиях избыточного материального достатка, избыточного прибавочного продукта, говоря языком классической буржуазной политэкономии. На этой стадии в обществе появляется класс, способный сформировать запрос на такой продукт, и класс, способный его создавать. Это синергия политической, экономической и рабочей аристократии. В иерархическом обществе высокая культура – это культура верхов. Даже если не все там ее понимают, то все следуют моде на ее почитание и потребление. Все прочие сословия и классы стараются в том или ином виде подражать верхам и вводят в свою субкультуру внешние символические атрибуты культуры верхов. Народная культура в эпоху модерна становится архаикой и фольклором с элементами этнографической специфики. Так называемая массовая культура, включающая в себя субкультуры социальных низов, жителей городских окраин и мегаполисов, отражает процессы, в этих слоях происходящие.
Капитализм постоянно генерирует так называемых «лишних людей», не вписавшихся в рынок. Это маргиналы, существующие на стыке культур и не принадлежащие ни к одной из них. Со временем они образуют некую общность, превращающуюся в отдельную субкультуру. Классовая теория включает в себя понятие люмпен-пролетариата. Это так называемые «подонки общества», городское дно. Модернизация подразумевает наличие широкого социального слоя, не поспевающего за ней. Панк и киберпанк – это продукт культуры проигравшего, угнетенного, «подлого» класса эпохи постмодерна («панк» переводится как «хулиган», «шпана», «дрянь»). Социальное неравенство и бедность в буржуазном обществе приводят проигравшие классы к выводу о необходимости переустройства общества. Существующий порядок вещей признается несправедливым и антигуманным, и потому требующим замены. Так стихийно киберпанк дрейфует в направлении этики и догматики марксизма, что толкает буржуазные верхи к социальному заказу на утилизацию социальной энергии этого культурного течения. Требуется разрядка от накопившихся антагонистических противоречий, свойственных капитализму эпохи империализма. С этой задачей справляется массовая культура. Эстетизация субкультуры городского дна есть технология утилизации социального протеста, накапливающегося в низах буржуазного общества, освоения его энергии и превращения ее в моду, бренд, игру. Используются все художественные жанры: литература, кино, мода, дизайн, комиксы, музыка, живопись, компьютерные игры. В движение включаются средние и высшие классы, стирая внешнюю грань между социальными группами. Субкультура дна становится эстетическим каноном и формой бизнеса. Так в музыке появился классический рок, возникший сначала как протест против аристократической, буржуазной классики, а потом ставший таким же элементом субкультуры верхов, проявлявших таким образом солидаризацию с низами. Панк-рок возник как отрицание любой классики, в том числе и классики рока. По содержанию это был протест низов, выраженный в гротескной форме. Агрессия направлялась не вовне, в социум, а внутрь протестующего индивида. Он покрывал себя атрибутами, намеренно отталкивающими от него обычного обывателя. Суть эстетики панка – подчеркнуть, что при капитализме прогресс античеловечен и порождает социальный фашизм во всех его разновидностях. Однако акцентуация на индивидууме в сочетании с модой на наркотики делала панк социально безопасной формой протеста. Она не только культивировалась правящим классом, но и охранялась, в неё шли инвестиции функционеров рекламного и шоу-бизнеса.
Научно-технический прогресс породил киберпанк – следующую модификацию панк-культуры. Панк и киберпанк – это смесь индивидуализма, анархизма и социализма, то есть продукт буржуазной контркультуры. Это левые немарксистские течения в городской культуре эпохи постмодерна. Психологически это защитная реакция адаптации к стрессу, к непереносимой реальности, которую нет сил изменить. Панк и его мутация киберпанк – это нарочитая смесь несовместимых буржуазных и антибуржуазных установок, таких как индивидуализм и социализм, анархизм и нигилизм, антиистеблишмент, антипотребительство, пацифизм, антикапитализм и в то же время антипатернализм, так как государство здесь считается орудием угнетения в интересах верхов и истеблишмента. Это делает социализм и панк с киберпанком социально родственными течениями. Эстетика панка и киберпанка близка к пролеткульту. По сути, это и есть версия пролетарской культуры постмодерна, самых его низов, включающая в себя как базовый принцип грубость и отвергание утонченности. Так манифестировалась антиэлитарность, понимавшая культуру как буржуазный феномен. Ведь панк вышел из среды люмпен-хиппи. Киберпанк – это продолжение описания социальной деградации общества в жанре антиутопии, в которой плоды научно-технического прогресса (биологическая и социальная инженерия, опирающаяся на информационные технологии) присвоены верхушкой государственно-монополистической, и прежде всего финансовой буржуазии. Описывается ближайшее будущее (футуризм) в крайних проявлениях. Все мрачно, апофеоз отчуждения человека от мира, война маленького человека против социальной машинерии сводится к попытке выжить и найти укромную нишу во всеобщем хаосе. В киберпанке это трактуется как разложение институтов государства, подмятых под себя транснациональными корпорациями. Здесь господствуют коррупция, корпоратократия с элементами мафии – сращивание крупного бизнеса и государственной власти, безнаказанное злоупотребление властью с целью личного обогащения, клептократия (власть воров), технократия и киберократия (власть аморальных технических специалистов из обслуги правящего класса). Киберпанк даже породил термин «алгократия» (от слова «власть алгоритмов», что подразумевает не только цифровизацию, но и тотальную бюрократизацию социальных отношений, власть корпоративных регламентов и процедур над всеми прочими видами социальных коммуникаций. Посткиберпанк – это вид культурного вируса, проникающего в протестное течение киберпанка и разлагающего его каноны. Киберпанк – это научная фантастика и фэнтези – в зависимости от кредо автора и его нравственной позиции.
Американский киберпанк жанра фэнтези мрачен и апокалиптичен. Русский – оптимистичен и символизирует прорыв добра через зло и близок к научной фантастике с ее социальным оптимизмом. В антибуржуазной и гуманитарной основе русская версия киберпанка соответствует русскому культурному коду. Русское здесь – смесь общинного социализма с религиозной этикой. Для городских низов по умолчанию это христианство без Христа, но это лишь начало, внешняя форма для облегчения индоктринации и апеллирования к нерелигиозной (а часто и антирелигиозной) массе. Буржуазное освоение тренда чувствует это и уводит панк и его постверсии в оккультизм и сатанизм. Социалистической и христианской трактовки панка не осуществляется по причине отсутствия социального заказа из-за поражения христианства и социализма в войне с либерализмом. Поражение возникло от того, что либерализм освоил НТП и победил социализм, ассоциирующийся теперь с технологической отсталостью и засильем аморальной и умственно посредственной бюрократии. Либерализм напирает на прогрессивность и на то, что социализм и традиционализм тянут в прошлое и останавливают прогресс. Киберпанк – это утверждение, что будущее ужасно (антиутоапия, Большой Брат и т.п.). Посткиберпанк это отрицает и утверждает, что и здесь можно неплохо устроиться. Посткиберпанк под видом адаптации населения к НТП через развитие сетевых технологий, якобы снимающих отделённость верхов от низов, высмеивает каноны киберпанка и одновременно высмеивает геополитические цели России в любом ее виде: РИ, СССР, РФ. Так в романе бежавшего на Запад диссидента Владимира Войновича «Москва 2042» Советский Союз изображен в стилистике злой сатиры: коррумпированные властители довели до истощения источники нефти, и потому страна использует грузовики и бронетранспортеры на паровом топливе, а по нефтепроводу «Дружба» на Запад качают фекалии как источник биотоплива. Посткиберпанк претендует на снятие конфликта человека и системы в капиталистическом обществе. Если киберпанк – это разделение системы и личности, то посткиберпанк – это слияние системы и личности. Технология манипуляции в посткиберпанке не видна, она – часть повседневности, социальной практики, растворена в ней, является ею. Жизнь уже не антиутопия, а пародия на нее. Принуждение не вне социума, а внутри него. Субъект посткиберпанка – не противостоящий системе герой антисистемы, а часть этой системы. Это служащий, журналист, полицейский, т.е. живущий в согласии с системой и ищущий в системе способов адаптации и решения своих проблем. Русский цивилизационный код готов понять киберпанк, но в посткиберпанке он заимствует лишь то, что соответствует его природе – сетевые формы горизонтальной социальной коммуникации как способ формирования общинности и групповой сплоченности.
Это средство для поддержания инстинкта коллективизма. Но сеть – это форма, а для русских важно содержание. Какой смысл будет транслироваться через сеть? Русский цивилизационный код по определению А. Фурсова характеризуется как системный антикапитализм. Из посткиберпанка он инстинктивно будет выбирать только то, что соответствует этому коду. В нынешнем посткиберпанке мало подходящего для русского кода. Если брать за основу для консолидации консерватизм, то это идеология не для молодежи, в ней нет пассионарности и героизации жертвы, принесенной ради грядущего общего блага. Это защита, оборона, охранительство, свойственное старшим поколениям, тем, кто состоялся и опасается перемен. Позиция «Как бы чего не вышло», вполне скомпрометированная в русской классической литературе школьной программы. Для молодых возникает вопрос – что, от кого и ради чего охранять и как соотносить консервацию и требование перемен? Кроме того, в охранительстве нет привлекательных для молодых агрессивности, наступательности, эксперимента, социальной динамики и образа будущего, порождающего всплеск энергии. Левые идеологи в начале ХХ века поняли это и успешно выразили в лозунге «Коммунизм – это молодость мира, и его возводить молодым!». Искусство 30-х годов, периода всплеска левой пассионарности, именно об этом. Что является молодостью мира сегодня? Не инклюзивный же капитализм! Проблема консерватизма – репутация идеологии стариков, что позволяет трактовать его как реакционную идеологию слабой, пассивной, обороняющейся и потому проигрывающей исторический спор стороны. Присоединяться к слабому, ушедшему в глухую защиту, молодежь не хочет. Кроме того, эстетически консерватизм культивирует конфликт поколений. В нем страх перед прогрессом и отсутствие его приемлемого облика. Для молодежи консерватизм не годится. Пассионарный вариант идеологии в русле национального кода русских неизбежно должен быть на стыке социализма и христианства с постулированием общей энергетики победы. Аксиологическая основа – аскетика и самопожертвование. Стык правого крыла левых и левого крыла правых. Это направление разрабатывается многими экспертами, но конечный продукт пока концептуально не оформлен» (РУССТРАТ). Как очень верно подмети в свое время Антуан де Сент-Экзюпери: «Тот, кто без тени надежды на успех выгребал к рассвету, поймет песню галерника; тот, кто изнемогал от жажды в пустыне, поймет песню о лишениях и разлуке. Но если ты ничего не выстрадал, ты пуст, и дать тебе что-то невозможно». Вот именно эта «пустота» и организовалась в головах многих представителей молодежи, в том числе, и на постсоветском пространстве. И образовалась она там, по той простой причине, что сегодняшнее образование, мало того, что плохо обучает молодежь, так и совсем не занимается ее воспитанием.
А что такое воспитание? Согласно Википедии, воспитание — процесс обучения, защиты и заботы о детях с целью их здорового развития во взрослой жизни. Воспитание в системе образования в России — деятельность, направленная на развитие личности, создание условий для самоопределения и социализации обучающихся на основе социокультурных, духовно-нравственных ценностей и принятых в российском обществе правил и норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государства, формирование у обучающихся чувства патриотизма, гражданственности, уважения к памяти защитников Отечества и подвигам Героев Отечества, закону и правопорядку, человеку труда и старшему поколению, взаимного уважения, бережного отношения к культурному наследию и традициям многонационального народа Российской Федерации, природе и окружающей среде. При этом чаще всего воспитанием занимаются биологические родители ребенка, также это может быть дедушка или бабушка, старший брат или сестра, опекун, профессиональные воспитатели, а также тетя, дядя или другие родные люди, и друзья семьи. А плюс к этому еще и окружающий ребенка социум. Раньше это была школа и улица, а сегодня такое социальное воспитание взял на себя интернет. А интернет может воздействовать на ребенка исключительно духовным способом (без физических воздействий социума на воспитуемого, как это было раньше в школе и на улице). Отсюда и появилась вся правота в словах Экзюпери относительно нынешней молодежи. Концепции воспитания отличаются по своей изначальной идее. Согласно Джону Локку сознание ребенка как чистый лист бумаги, на котором в процессе взросления можно «записать» любую будущую личность. В начале прошлого века бихевиорист Джон Уотсон писал: «Дайте мне дюжину нормальных, здоровых младенцев и возможность по своему усмотрению выстроить мир, в котором они будут воспитываться, и я гарантирую вам, что, взяв любого, случайно выбранного ребенка, я выращу из него такого специалиста, какого вы назовете: доктора, юриста, художника, торговца, руководителя и, если хотите, даже нищего или вора, независимо от его талантов, склонностей, предпочтений, способностей, призвания или расовой принадлежности его родителей». Впоследствии этот подход к воспитанию развивался психологом-бихевиористом Бэррисом Фредериком Скиннером, который сводил воспитание к подкреплению (поощрению) желаемого поведения. Методики бихевиоризма весьма эффективны и применяются сейчас при модификации поведения в детских исправительных учреждениях, однако по современным представлениям сводить воспитание к подкреплениям и наказаниям ошибочно. В частности, Альберт Бандура показал, насколько значимо для ребенка наблюдение и подражание поведению других, как детей, так и взрослых.
Противоположные идеи принадлежат французском писателю и философу Жан-Жаку Руссо, который полагал, что ребенок развивается согласно своей врожденной природе. И задача воспитателя — создавать условия для проявления и расцвета этих природных склонностей. Выделяются следующие виды воспитания человека. По содержанию воспитания: — умственное; — трудовое; — физическое; — нравственное; — духовно-нравственное; — эстетическое; — правовое; — патриотическое; — половое и полоролевое; — экономическое; — экологическое и т. д. По институциональному признаку: — семейное; — религиозное; — социальное; — асоциальное; — коррекционное. По доминирующим принципам и стилю отношений: — авторитарное; — свободное; — демократическое. Категория воспитания — одна из основных в педагогике. Исторически сложились различные подходы к рассмотрению этой категории. Характеризуя объем понятия, многие исследователи выделяют воспитание в широком, социальном смысле, включая в него воздействие на личность общества в целом (то есть, отождествляя воспитание с социализацией), и воспитание в узком смысле — как целенаправленную деятельность, призванную формировать у детей систему качеств личности, взглядов и наблюдений. Воспитание не рассчитано на развитие интеллекта и раннее обучение. Здесь строго избегают любой нагрузки на память и на мышление до 7 лет. Если предоставить возможность духу и воле ребенка окрепнуть в «безынтеллектуальности», он сможет позже успешнее овладеть интеллектуальной сферой, необходимой современной цивилизации. Оценка — как отрицательная, так и положительная — является вмешательством в процесс естественного развития, формой внешней власти взрослого. Только любовь к малышу, принятие его индивидуальности, позволяет раскрыться и развиться его неповторимой личности. Воспитатель должен стремиться избавить ребенка от необходимости самоутверждения и позволить реализоваться его собственным силам и способностям. Главным же в любом воспитании является подражание воспитателю. При этом подражание понимается не как повторение чужих движений или слов, а скорее как «заражение», как переживание себя и своей связи с миром. Нужно строго следить за тем, чтобы в окружении малыша не происходило ничего, чему он не должен был бы подражать. Увы и ах, но этого не делается, а между тем, современный интернет как раз и проповедует «Посткиберпанк». Учитывая же то обстоятельство, что интернет сегодня влияет на молодежь даже сильнее, чем это делали «школа и улица» в Советские времена, «Посткиберпанк» и захватил в свои сети подавляющее большинство умов нынешней молодежи. И если государства на постсоветском пространстве (включая и Россию) продолжат свою «недалекую политику» в области воспитания и обучения молодежи (никакого воспитания и минимум обучения), то они очень быстро «скатятся» к тоталитаризму.